«Гласность» - зачем она нашему обществу?

И. Афонин

А и вправду – «зачем?»… Может ну её в угоду властителей судеб? Зачем о ней столько пересудов? Зачем мы подписали и ратифицировали Конвенцию о защите прав человека и основных свобод о том, что каждый человек имеет право на публичное разбирательство дела … независимым и беспристрастным судом? Может там, в Европе, дураки сидят и голову нашим властным правоприменителям морочат?

Лично в моей памяти «ретро-FM-поколения дискотек 80-х годов» ещё свежи воспоминания речей генсека Горбачева М.С с экранов телевизоров о том, что наше общество стало на рельсы «перестройки» и «гласности». Сколько было тогда сказано о ней, об этой самой «гласности», считать - не пересчитать. Но на самом деле, как же её понимать сейчас? Приведу пример из практики моего противостояния в этом понимании с одним из судей Иркутского областного суда в городе Братске. Намеренно не собираюсь скрывать ни фамилий ни имен публичных фигурантов (судьи, следователи и др.) этого конфликта по двум особо важным делам, так как эта самая гласность должна служить оружием в борьбе двух пониманий этой самой «призрачной птицы»…

Как мы, уважаемые коллеги, знаем, понятию открытости и гласности судопроизводства дается развернутая характеристика в решении Европейского суда по правам человека от 8 декабря 1983 г. по делу Претто и других против Италии: "Публичный характер судопроизводства, о котором говорится в статье 6 п. 1 Конвенции, защищает тяжущихся от тайного отправления правосудия вне контроля со стороны общественности; он служит одним из способов обеспечения доверия к судам, как высшим, так и низшим. Сделав отправление правосудия прозрачным, он содействует достижению целей ст. 6 п. 1, а именно справедливости судебного разбирательства, гарантия которого является одним из основополагающих принципов всякого демократического общества..."

Сталкиваясь с адвокатами, в кулуарах суда, от них только и слышу в ответ на привычное «как дела?»: «С переменным успехом борюсь с правосудием…». Прочитал статью об этом вопросе своего уважаемого коллеги Адвоката Гаспарян Нвера Саркисовича под названием «Протокол или прокол?», опубликованную в «Новой адвокатской газете» в разделе Практика (№ 1 (066) январь 2010 года страница 8) и хотел поделиться с ним о том, что в его статье подробно не рассматривались нюансы ведения и предоставления суду аудиозаписи, как альтернативы письменному и необъективному протоколу. Как показывает моя практика, в итоге, суд первой инстанции трусливо открещивается от такой аудиозаписи, понимая всю несостоятельность и лживость подписанного им протокола по сравнению с аудиозаписью. В этом случае судья не допускает даже возможности того, что бы эта запись попала в суд второй инстанции вместе с уголовным делом. Ведь в этом случае судебная коллегия уже не сможет сделать такой вывод, как в деле Котова (Бюллетень ВС РФ № 1. 2004. С. 18), что, так как они не присутствовали в зале судебного заседания при рассмотрении уголовного дела, то не знают и не могут знать правильны ли принесенные замечания на протокол судебного заседания. В этом случае прослушивание записи позволит им обеспечить такое «присутствие». Вот почему, в моем случае, судья затеяла войну суда против очевидности и здравого смысла, то есть против этой самой гласности (публичности). Это противостояние выразилось в полном игнорировании судами фактов, изложенных в моей аудиозаписи, что очень печально. И тут нужно согласиться с Нвером Саркисовичем в том, что нужны срочные изменения в УПК РФ для обеспечения публичности судебных процессов. Им совершенно верно подмечено, что ознакомление и рассмотрение замечаний на протокол судебного заседания должны быть до прений сторон с обязательным участием стороны подавшей эти самые замечания. Я бы добавил к этому, что нужны изменения в УПК связанные с обязательным рассмотрением замечаний на протокол судебного заседания с участием всех сторон процесса, необходимо провести модернизацию судебного процесса в виде обязательного отражения хода суда с помощью беспристрастной аудиозаписи всех, без исключения, видов судебных заседаний. В идеале эта модернизация должна закончится введением в судебный процесс обязательной видеосъемки судебных заседаний.

Глубоко убежден в том, что как аппарат суда, так и адвокатура должны служить одной единой цели – достижению истины, а если есть разное понимание «истины», то это уже нездоровая ситуация.

Итак, вторая сторона конфликта – это, не побоюсь этого слова, «публичная личность», человек, возложивший на себя всю тяжесть ответственности за судьбы людей, судья Иркутского областного суда в городе Братске Ирина Тюнина.

Первый конфликт, на этой почве, возник по уголовному делу, находящемуся, в настоящее время, в производстве Европейского Суда по правам человека, и которому присвоен номер 46617/10 (B... v. RUS).

На основании всем известной нам нормы (часть 5 статьи 241 УПК РФ), связанной с правом ведения аудиозаписи судебного заседания, я, преодолевая препятствия чинимые данным судьей, все таки упрямо вел эту самую аудиозапись открытого судебного заседания, с участием присяжных. Когда наступило время 12.11.2009г., в интересах осужденного, была подана кассационная жалоба. К данной жалобе, кроме всего прочего, были приложены в конвертах три CD-R диска с аудио-файлами судебных заседаний и процесса ознакомления с материалами дела.

В этот же деньсудья возвратила их, посредством почтовой связи, с формулировкой, указанной в письме: «Возвращаю Ваши CD-R диски в количестве 3 (трех) экземплярах, с аудиозаписью судебных заседаний, как указано в вашей кассационной жалобе, поскольку аудиозапись, фотографирование, видеозапись и киносъемка в ходе проведения судебного заседания не производилась, решение об этом не принималось» (копия этого письма представляется для всеобщего обозрения). Получается анекдотичная ситуация, когда судом находится предлог вернуть улики его непорядочности используя метод «испорченного телефона». В суде и без того никто даже не заикался о ведении фотографирования, видеозаписи и киносъемки, но под эту галиматью судья решила замаскировать вот такой свой демарш. Эту ситуацию можно сравнить с письмом из анекдота: «Те деньги которые ты нас просил выслать мы забыли положить в конверт...».

01.12.2009г.в адрес Верховного Суда поступила моя жалоба, в порядке ст. 125 УПК РФ, о признании таких действий этого судьи, незаконным и о её обязанности устранить допущенное нарушение.

И тут произошло нечто «невероятное» для цивилизованного понимания законности...29.12.2009г. на имя и.о. Председателя Иркутского областного суда с сопроводительным письмо от имени Председателя 5-го состава Судебной коллегии ВС РФ Червоткина А.С. поступила обратно указанная жалоба, оставленная без рассмотрения с формулировкой: «Направляю жалобу и уточнение адвоката, так как уголовное дело в ВС РФ не поступало»! (копия этого письма также представляется для всеобщего обозрения).

Все! Круг замкнулся... Где в этом случае искать судебной защиты нашей «лучезарной птицы» - гласности? Да... Только в ЕСПЧ. Другого выхода нет. Теперь вы себе представляете, в очередной раз, уровень корпоративности судебной системы в нашей стране, вопреки всякому здравому смыслу. Это и есть та самая пресловутая коррупция, так как она заключается не только в деньгах чиновнику, но и в незаконном административном ресурсе, который служит против установления истины по делу связанному с человеческой судьбой. Данный факт грубейшим образом нарушил право осужденного на судебную защиту, незаконно поставив в зависимость предусмотренное национальным правом судебное разбирательство (в порядке ст.ст. 123, 125 УПК РФ) от поступления или не поступления уголовного дела осужденного в ВС РФ. То есть все материалы для рассмотрения жалобы по существу в выше стоящий Суд были предоставлены. Если Червоткину А.С. было так необходимо для рассмотрения жалобы уголовное дело, то он имел возможность дождаться так необходимых ему материалов уголовного дела, а не направлять жалобу и уточнение к ней, необъяснимым образом, в Иркутский областной суд.

Если углубиться в суть данной проблемы, то её можно обрисовать на пальцах: судебной системе выгодна односторонняя средневековая монополия на изготовление протокола судебного заседания административно зависимым человеком (секретарем), так как в этом случае есть огромное поле для злоупотреблений в угоду тем или иным властным силам. Суд в России намеренно и преступно не воспринимает блага технического прогресса, оставляя за собой право, судить о том, что было и чего не было в суде, основываясь на том, что аудиозапись судебного заседания, как должное и доказательство, не прописана в УПК и тем самым оставляет за собой массу возможностей фальсификации хода судебных заседаний. Проще это звучит так: «Человек совершеннее, чем машина, а секретарь судебного заседания – тем более, и действия суда, в этой связи, не обсуждаются».

Теперь перейдем ко второму, аналогичному по своей значимости уголовному делу. Памятуя тот конфликт, судья Тюнина И.И. не осмелилась сразу, как в тот раз, возвратить диски, приложенный к самой основной кассационной жалобе, но вернулась к тем же «граблям» при рассмотрении замечаний на протокол судебного заседания. А там было из-за чего «копья ломать», так как в суде ярким образом вскрылись факты физического и морального подавления людей в СИЗО г. Иркутска, которые уже давно имеют систематический характер и ужасают своим размахом.

Итак, свидетелем, со стороны защиты, гестаповских расправ в камерах этого СИЗО, куда никакой следственной необходимости доставлять обвиняемых нет, выступил начальник службы безопасности ООО «Ангарский цемент» Андрей Владимирович Рыдов (бывший подполковник милиции, задержанный осенью 2007 года по обвинению в убийстве гражданина Качуры -http://www.novayagazeta.ru/data/2010/090/12.html) – советую открыть эту ссылку.

Приведу этот диалог, отраженный в замечаниях адвоката на протокол судебного заседания 06 июля 2010г.:

-Судья Тюнина И.: Останавливаю Вас! Пожалуйста, по обстоятельствам дела! В отношении только Г. Татьяна Николаевна!(обращается к адвокату П) Пожалуйста... Мы не рассматриваем обстоятельствасодержания... аа... (пауза) лиц в следственном изоляторе.

-Свидетель защиты Рыдов: Тогда я поясню Суду, что там....

-Судья Тюнина И.: Я вас останавливаю! Пожалуйста на вопросы отвечайте! Что касается содержания. Задавайте вопросы, адвокат.

-Свидетель защиты Рыдов: Хорошо... Когда я поступил, Г находился в камере в изможденном состоянии. Потому что его несколько, наверное недель, держали стоя к стене. Когда он падал, его поднимали и били... Он все время... Его заставляли писать какие-то явки с повинной.

-Адвокат П: Андрей Владимирович, это происходило в ваше присутствие?

-Свидетель защиты Рыдов: Да.

-Адвокат П: Почему он стоял возле стены? Это с чем связано?

-Свидетель защиты Рыдов: После него взялись за меня!

-Судья Тюнина И.И.: Останавливаю! В отношении вас не рассматривается дело! Я останавливаю вас!

-Свидетель защиты Рыдов: В отношении меня я оправдан по всем составам!

-Судья Тюнина И.И.: Я останавливаю вас! За неуважение к суду! За невыполнение законных требований председательствующего вы можете быть удалены из зала. И могут наступить последствия, указанный статьей 258 УПК РФ. Защитник, (обращается к адвокату П) пожалуйста разъясните!

-Адвокат П: Скажите вам известно из каких источников к Пантелею В... применялись недозволенные методы.

-Свидетель защиты Рыдов: Я это сам видел! Значит... как его избивали, он был лишен сна, лишен приема пищи.

-Адвокат П: Это конкретное лицо?

-Свидетель защиты Рыдов: Да... Разработчики... Значит Кайдаров, Бессонов, Егоров.

-Адвокат П: Вот эти лица... Они являются сотрудниками СИЗО или они тоже относятся к категории осужденных?

-Свидетель защиты Рыдов: Вы знаете... Я понял вопрос. По поводу Кайдарова сказать очень сложно... То есть я не могу понять кем он был... Но я знаю, что он уже был осужден. Его из колонии направляли в СИЗО с целью разработок... Бессонов вроде как... Егоров – это бывший сотрудник. Бессонов не офицер, не офицер... Все они: кто служил в пограничных войсках, кто в УБОП.

-Адвокат П: Скажите... Вот когда применялись методы. Речь шла о чем-то? Что-то требовали? Или как это все происходило? У вас какое сложилось впечатление? Из-за чего к нему?

-Свидетель защиты Рыдов: Ну как из-за чего... С человека требуют, что бы он писал... В том, в чем можно признаться...

-Адвокат П: Он вам пояснял?

-Свидетель защиты Рыдов: Мы с ним разговаривали, когда уже сидели в нормальной камере в 2009 году. Он тогда приезжал, толи за обвинительным заключением, то ли... Он говорил, что вроде у него неприязненные отношения с кем-то из подельников... Толи из-за денег, толи из-за.. Кто-то в чем-то его оклеветал и сейчас «вешают» на него какие-то трупы... В тюрьме очень подробно не принято разговаривать или интересоватья... Потому что там все «стучат».

-Адвокат П: А потом уже, когда вы содержались в нормальной камере...

-Свидетель защиты Рыдов: Нет, нет, нет... Там уже - конечно... Этого уже нет... Там уже со всех все «выбили» и они никому не интересны... .... В 2009 году, когда мы с ним встретились то, я знаю, что он вызывал врача, так как у него были отеки ног ещё с того времени... До сих пор... Он вызывал там врача. Вот... По поводу...

Вот ещё один диалог аудиозаписи 13 июля 2010г. допроса следователя СУ СК из Иркутска Яловицкой Т.Е.:

Адвокат Ю, обращаясь к следователю: Скажите пожалуйста, вы уведомляли адвокатов, участвующих в деле по соглашению о следственных действиях, которые проводили в городе Иркутске?

Следователь: Я уже не помню...

Адвокат Ю.: Какая необходимость была доставлять адвокатов по назначению?

Следователь: Они не возражали... Необходимость была в производстве следственного действия. В том числе очных ставок.

Адвокат Ю: У вас есть данные о том, что адвокаты, участвующие по соглашению, не могут принять участие в данных следственных действиях?

Следователь: Ну... Скажем здесь... Я этого не припомню... Обвиняемые уже до этого были допрошены, они давали стабильные показания... То есть, как бы в принципе придерживались ранее данных показаний... Поэтому, в общем, не заявляли участия на следственном действии адвокатов, которые представляли интересы...

Адвокат Ю: Скажите, вы вообще обязаны были уведомлятьадвокатов, участвующих по соглашению, о том, что вы там будете проводить следственные действия?

Следователь: Если обвиняемый отказывается от назначаемого адвоката, тогда конечно я была обязана уведомить вас, вызвать на допрос и провести следственное действие, а с учетом того, что они не заявляли и заявляли других адвокатов, в таком случае я не посчитала нужным ... Я не помню что бы... Вот этого вот момента я не помню... : уведомляла или не уведомляла.

Адвокат Ю: Но если бы вы уведомляли, в материалах дела должны быть уведомления?

Следователь: Не обязательно...

Адвокат Ю: Почему?

Следователь: Потому... Потому что... 

Адвокат Ю: Но они как бы фиксировались вообще? Это не ответ...

Следователь: А что вы хотите от меня услышать?

Адвокат Ю: Ваши уведомления где-то должны быть зафиксированы?

Следователь: Не обязательно... Я скажу так... Макулатуру (!), при формировании уголовного дела, я не размещаю... То есть все это в рабочем порядке...

Адвокат Ю: То есть уведомления у вас считаются макулатурой?

Следователь: Ну... Уведомления о приходе на следственное действие, которое предусмотрено при предъявлении обвинения, естественно помещается при формировании томов... Все остальное в рабочем порядке решается...

Адвокат Ю: Нет вопросов...

Замечания на протокол были поданы и в этих замечаниях я просил судью Тюнину И. вынести постановление об удостоверении правильности замечаний, основывая свои выводы на изучении самого протокола судебного заседания и приложенной аудиозаписи хода всего судебного заседания. Однако, по уже вполне понятным причинам незаконный сценарий повторился, а именно судья самовольно, вне рамок действия УПК РФ, то есть, не объясняя законных на то причин, направила указанные четыре диска, приложенные к замечаниям на протокол судебного заседания, в адрес расположения адвокатского кабинета по почте, с сопроводительным письмом от 06.12.2010г., ссылаясь на то, что она возвращает эти диски: «...поскольку в ходе судебного заседания решение о ведении аудиозаписи судом не принималось». Самое забавное в этой ситуации то, что, помня первое выше описанное дело, я решил заранее и в начале процесса официально ходатайствовать о ведении аудиозаписи и записал этот диалог на свой цифровой диктофон 09 марта 2010 года (23 минута 23 секунда судебного заседания). Привожу стенограмму этого диалога с судьей:

Адвокат Афонин И.Н.: Ваша честь я прошу Вас дать мне возможность вести аудиозапись судебного заседания.

Председательствующий: Это носит уведомительный характер. Можете вести, можете не вести... Это также как писать... Осуществляйте – пожалуйста.

Адвокат Афонин И.Н.: Спасибо...

Этот диалог судья прекрасно помнила и помнит, но в протоколе судебного заседания он намеренно не отражен. Даже если бы этого диалога в суде и не было вовсе, то это не влияет на суть законного права сторон на гласность, о чем обязан знать суд, но игнорирует это.

Подается кассационная жалоба в рамках отвергнутых судьей замечаний на протокол судебного заседания, опять же с этими дисками, но адресованными уже не ей, а ВС РФ..., прям как игра в «настольный теннис», и получает их обратно их с той же формулировкой суда первой инстанции (данные письмена прилагаю).

Все это безобразие с возвратом мне по почте дисков я обжаловал так же, как в прошлом деле, в порядке статьи 125 УПК РФ, напрямую в Верховный Суд РФ, сославшись на Определение Конституционного Суда РФ от 22 января 2004 года № 119-О, где сказано, что в соответствии со статьями 19 и 123 УПК Российской Федерации действия (бездействие) и решения органов дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда могут быть обжалованы как участниками уголовного судопроизводства, так и иными лицами в той части, в которой производимые процессуальные действия и принимаемые процессуальные решения затрагивают их интересы, поскольку указанные нормы, носящие общий характер, не содержат каких бы то ни было предписаний, позволяющих ограничивать возможности лиц, чьи права и законные интересы оказались непосредственно затронутыми конкретными судебными решениями, по обжалованию этих решений в вышестоящие судебные инстанции. Аудиодиски с записями судебных заседаний в очередной раз были приложены к этой жалобе, но ушли в эту инстанцию уже на прямую, минуя упрямство судьи Тюниной. Однако, Верховный Суд просто проигнорировал данное обращение, как это уже было не раз. Сама жалоба и диски были мне возвращены через Иркутский областной суд без каких-либо внятных объяснений. Полагаю, что в Верховном Суде просто не знали как себя вести в этом случае и решили просто отмолчаться.

Вот такая вот у нас «братская песенка о гласности получилась». То ли ещё будет. И такие ситуации повсеместны в России, что говорит о полной зависимости судебной системы от многих коррупционных факторов. Ждем...

В заключении хочу добавить, что только реальная открытость для народа судебной системы и жесткие законные рамки действий суда в этом вопросе, могут помочь нам построить настоящее гражданское общество.