Усмотрение в деятельности жилищных комиссий

Право в Вооруженных Силах - Военно-правовое 
обозрение. -2010. - № 2. - С. 14 – 19

 

Е.А. Глухов,  подполковник юстиции

 

Право на жилище получило международно-правовое признание в качестве одного из необходимых условий гарантирования права на достойный жизненный уровень (статья 25 Всеобщей декларации прав человека, статья 11 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах).

Российское законодательство отказалось от планово-распределительной системы обеспечения жилыми помещениями и монополии в этом деле государства, как это имело место в СССР. В настоящее время право на получение государственного или муниципального жилья имеют не все граждане. Получить государственное или муниципальное жилье могут только граждане, признанные малоимущими, и иные категории граждан, установленные законом.

Юридическим основанием для реализации права на жилище такой категории граждан РФ, как военнослужащие, является Федеральный закон «О статусе военнослужащих», в котором указано:

«Государство гарантирует военнослужащим предоставление жилых помещений или выделение денежных средств на их приобретение в порядке и на условиях, которые устанавливаются федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации (абз. 1 п. 1 ст. 15). Военнослужащие - граждане, проходящие военную службу по контракту, в период прохождения ими военной службы имеют право на улучшение жилищных условий с учетом норм, очередности и социальных гарантий, установленных федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации (абз. 14 п. 1 ст. 15)».

Как видно, указанные нормы Закона носят отсылочный характер, и сами не устанавливают условия и порядок предоставления жилья. Причем закон «О статусе военнослужащих» допускает регулирование жилищных отношений с участием военнослужащих не только федеральными законами, но и другими нормативными правовыми актами РФ, к которым относятся также правовые акты Президента РФ, Правительства РФ, акты федеральных министерств и ведомств.

Традиционной особенностью регулирования правоотношений в жилищной сфере, в том числе и с участием военнослужащих, является наличие значительного количества норм, содержащихся в подзаконных актах. И именно приказы руководителей министерств и ведомств содержат большую часть правовых норм института жилищного обеспечения военнослужащих.

Ниже будут проанализированы некоторые положения одного из таких нормативно-правых актов - Инструкции о порядке обеспечения жилыми помещениями в Вооруженных Силах Российской Федерации[1] (далее – Инструкция), касающиеся деятельности жилищных комиссий в военных организациях.

Согласно п. 1 Инструкции вопросы, связанные с обеспечением военнослужащих жилыми помещениями из государственного и муниципального жилищного фонда, закрепленного за Министерством обороны РФ, решаются по месту прохождения ими военной службы в соответствии с жилищным законодательством и указанной Инструкцией.

В соответствии с пунктами 26 и 35 Инструкции учет военнослужащих, нуждающихся в получении жилых помещений (улучшении жилищных условий), а также распределение жилых помещений военнослужащим, состоящим на учете в качестве нуждающихся в жилых помещениях (улучшении жилищных условий), возложен на жилищные комиссии, которые создаются в гарнизонах и воинских частях. В Приложении № 2 к приказу Министра обороны РФ 2000 г. № 80 приведено Примерное положение о жилищных комиссиях.

Итак, что же такое жилищная комиссия? Каков статус[2] этой организации?

Военно-юридический энциклопедический словарь содержит следующее определение: "Жилищная комиссия – коллегиальный общественный орган, создаваемый в целях правильного и экономного распределения жилой площади[3]".

Приказом Министра обороны РФ 2000 г. № 80 правовой статус жилищной комиссии подробно не определен. Во-первых, указанный нормативный акт содержит лишь Примерное положение о жилищных комиссиях, т.е. допускает отхождение от приведенных в нем положений, носит рекомендательный характер. Во-вторых, само правовое положение жилищной комиссии определено в нем не достаточно подробно.

Так, в соответствии с Примерным положением о жилищных комиссиях жилищная комиссия воинской части (гарнизона) назначается приказом командира воинской части (начальника гарнизона) в составе заместителя командира (начальника) по тылу, помощника командира (начальника) по правовой работе, должностных лиц медицинской службы, представителей воинских частей и подразделений.  По какому критерию назначаются в комиссию ее остальные участники – неизвестно. Несмотря на то, что жилищная комиссия является коллегиальным органом, т.е. принимающим решения сообща, с учетом общего мнения ее членов, о выборности ее членов коллективом воинской части в приказе Минобороны России 2000 г. № 80 речи не идет. Получается, что состав комиссии и ее председатель определяются единолично командиром (начальником) по собственному усмотрению – субъектом изначально заинтересованным в принятии комиссией выгодных для себя решений, а не по инициативе граждан.

В ходе своей деятельности жилищные комиссии выносят решения, которые принимаются простым большинством голосов и оформляются протоколом. Данные решения очень часто затрагивают права граждан на жилищное обеспечение. Именно жилищная комиссия должна принимать решение о признании конкретного военнослужащего нуждающимся в жилых помещениях либо об отказе в таком признании, о распределении военнослужащему конкретного жилого помещения либо об отказе в его предоставлении, о признании гражданина "внеочередником" либо об отказе в таком признании и др. А так как решения комиссии затрагивают права граждан, то  эти граждане должны иметь возможность оспорить указанные решения в суд. Но в каком статусе будет выступать жилищная комиссия в гражданском процессе в суде?

Участниками гражданских отношений могут быть физические и юридические лица, муниципальные образования, субъекты РФ и сама Российская Федерация[4]. ГПК РФ признает обладающими гражданской процессуальной правосубъектностью только организации, обладающие правами юридических лиц. Следовательно, из всевозможных организаций сторонами в судебном споре могут быть только юридические лица. Жилищная комиссия воинской части (гарнизона) не является юридическим лицом, потому самостоятельно не обладает гражданской процессуальной правоспособностью, не может самостоятельно иметь гражданские процессуальные права и нести обязанности, быть истцом и ответчиком в суде (ст. 36 - 37 ГПК РФ, ст. 48 - 49 ГК РФ).

Итак, жилищная комиссия не обладает  процессуальной самостоятельностью. В пользу указанного довода говорит еще и то, что жилищная комиссия создается «на общественных началах», является нештатным органом воинской части, все ее члены исполняют обязанности в жилищной комиссии внештатно, занимая при этом другие воинские должности.

Видимо поэтому решения, принимаемые жилищной комиссией, сами по себе, без их утверждения соответствующим командиром (начальником) юридической силы не имеют, а потому не могут нарушать прав граждан. Следовательно, неутвержденное решение жилищной комиссии обжаловать нельзя.

Кто же должен отвечать за правильность и обоснованность рассмотрения рапортов военнослужащих о признании нуждающимися в жилых помещениях, а также за распределение жилых помещений? Сложившаяся судебная практика гарнизонных военных судов исходит из того, что все утвержденные командирами решения жилищных комиссий воинских частей, касающиеся жилищных прав военнослужащих, должны рассматриваться в суде в порядке, предусмотренном главой 25 ГПК РФ как споры, возникающие из публичных отношений. При этом должностными лицами, чьи действия оспариваются, являются командир воинской части и председатель жилищной комиссии этой воинской части.

Такая позиция, по мнению автора, имеет свои недостатки.

Во-первых, по мнению судебных органов за все выносимые коллегиально жилищной комиссией решения отвечает всего один ее участник – председатель  жилищной комиссии. Но ведь наверняка возможны ситуации, когда мнения председателя жилищной комиссии и большинства ее членов не совпадают. Тогда решение жилищной комиссии будет принято исходя из мнения большинства ее членов, и оно будет противоположным мнению ее председателя. А суд все равно будет рассматривать законность действий лишь ее председателя. По мнению автора в этом случае нарушается один из важнейших принципов теории права - принцип персонифицированности юридической ответственности за совершенный деликт.

Во-вторых, председатель жилищной комиссии не является должностным лицом в буквальном смысле этого слова. Председателем внештатной жилищной комиссии обычно является заместитель командира по тылу, он не освобождается от своих основных обязанностей по штатной воинской должности. По смыслу и уголовного (п. 1 примечания к ст. 285 УК РФ), и административного (примечание к ст. 2.4 КоАП РФ) законодательства обязательными признаками должностных лиц являются обладание ими распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся в служебной зависимости от них либо выполнение организационно-распорядительных или административно-хозяйственных функций. Но при рассмотрении рапортов военнослужащих жилищной комиссией отношения власти-подчинения между ними отсутствуют. Более того, ни один из членов жилищной комиссии не имеет возможности лично принять за жилищную комиссию какое-либо решение. Поэтому исходя из положений абзаца 3 п. 4 разъяснений, данных Пленумом Верховного Суда РФ в своем постановлении от 10 февраля 2009 г. № 2[5], решения, действия (бездействие) лиц, занимающих такие должности, не подлежат оспариванию по правилам главы 25 ГПК РФ.

И наоборот, судами признаются незаконными действия командира воинской части, всего-навсего утвердившего решение жилищной комиссии, который сам лично не принимает участия в рассмотрении представленных в жилищную комиссию документов и не выслушивает доводы подчиненных.

Рассмотренная выше ситуация свидетельствует об отсутствии юридической ответственности как у самой жилищной комиссии, так и у рядовых членов жилищной комиссии. Решения, принимаемые членами жилищной комиссии, могут быть не мотивированными, личные действия членов комиссии не подлежат судебному оспариванию. Безнаказанность органа, от которого зависит решение жилищного вопроса военнослужащего, дает ему широкие усмотренческие правомочия и имеют следствием ряд имеющих очевидную коррупционную составляющую последствий.

Как справедливо отмечает доктор юридических наук Корякин В.М., начиная с предоставления документов о признании нуждающимся в жилых помещениях и заканчивая непосредственно получением вожделенной квартиры – на всех этапах военнослужащие, как правило, сравнительно легко уступают малейшему намеку соответствующих должностных лиц о необходимости выразить «благодарность в материализованной форме» (деньги, подарок, встречная услуга и т.п.)[6].

Верховный Суд РФ указал, что договор социального найма предусматривает предоставление жилого помещения в порядке улучшения жилищных условий согласно очередности, т.е. подразумевается определенная процедура предоставления жилого помещения[7].

Для получения военнослужащим жилья по договору социального необходимо принятие жилищной комиссией двух самостоятельных решений: о признании указанного гражданина нуждающимся в жилом помещении и о предоставлении ему конкретного жилого помещения. При этом первый этап признания гражданина нуждающимся в жилом помещении является необходимой предпосылкой для возникновения правоотношения по пользованию конкретным жилым помещением по договору социального найма (необходимым условием для заключения этого договора); без прохождения этого этапа гражданин вряд ли получит жилье.

Рассмотрим два характерных случая, когда решения жилищной комиссии о признании нуждающимся в жилых помещениях могут выноситься на основе исключительно усмотрения ее членов, внешне соответствовать закону и быть прямо противоположными другим решениям этой же комиссии по подобным делам.

Первый случай – затребование жилищной комиссией дополнительных документов в целях рассмотрения вопроса о признании военнослужащего нуждающимся в жилом помещении. И по данным автора, в каждом военном округе (а то и гарнизоне) стандартный перечень запрашиваемых у военнослужащего документов отличается значительным своеобразием.

В соответствии с ч. 4 ст. 52 ЖК РФ с заявлениями о принятии на учет должны быть представлены документы, подтверждающие право соответствующих граждан состоять на учете в качестве нуждающихся в жилых помещениях. Какие именно документы необходимо представить в орган, принимающий решение по жилищному вопросу, сам Жилищный кодекс РФ не указывает. Пункт 27 Инструкции о порядке обеспечения жилыми помещениями в ВС РФ содержит открытый перечень документов, необходимых для принятия решения о признании военнослужащего нуждающимся в улучшении жилищных условий.

На практике наличие данной неопределенной формулировки довольно часто приводит к тому, что члены жилищной комиссии по своему усмотрению трактуют понятие «другие документы», становятся «хозяевами положения» и имеют возможность поставить непроходимый барьер неугодному военнослужащему для признания его нуждающимся в улучшении жилищных условий.

Ключевым фактором для определения права военнослужащего быть признанным нуждающимся в улучшении жилищных условий (в жилом помещении) является установление жилищной комиссией наличия или отсутствия права данного военнослужащего на пользование другим жилым помещением. Именно в этих целях обычно истребуются справки из БТИ и Управления федеральной регистрационной службы по субъекту РФ, копии паспортов военнослужащего и членов его семьи с отметками о регистрации по месту жительства. Но при желании этот список этот список можно намного увеличить, сделать предоставление документов практически невыполнимым.

Так, например, можно затребовать у военнослужащего, подавшего в жилищную комиссию рапорт о постановке на учет в качестве нуждающегося в жилом помещении, документы об отсутствии у него и членов его семьи жилых помещений в другом регионе РФ, т.е. не по месту прохождения им военной службы.

Верховный Суд РФ в своем определении от 12 апреля 2006 г. высказал следующую правовую позицию по данному вопросу:

«Перечень оснований признания граждан нуждающимися в жилых помещениях, предоставляемых по договорам социального найма, предусмотрен статьей 51 Жилищного кодекса РФ. Пунктом 2 части 1 данной нормы установлено, что гражданами, нуждающимися в жилых помещениях, предоставляемых по договорам социального найма, признаются являющиеся нанимателями жилых помещений по договорам социального найма или членами семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма либо собственниками жилых помещений или членами семьи собственника жилого помещения и обеспеченные общей площадью жилого помещения на одного члена семьи менее учетной нормы.

Часть 4 статьи 50 ЖК РФ определяет понятие учетной нормы площади жилого помещения, которой является минимальный размер площади жилого помещения, исходя из которого определяется уровень обеспеченности граждан общей площадью жилого помещения в целях их принятия на учет в качестве нуждающихся в жилых помещениях.

Определение уровня обеспеченности общей площадью жилого помещения согласно части 2 статьи 51 ЖК РФ осуществляется исходя из суммарной общей площади всех указанных жилых помещений, при наличии у гражданина и (или) членов его семьи нескольких жилых помещений, занимаемых по договорам социального найма и (или) принадлежащих им на праве собственности.

В этой связи следует согласиться с выводом о том, что при определении уровня обеспеченности общей площадью жилого помещения федеральное законодательство не ограничивает включение в сумму общей площади имеющихся у гражданина жилых помещений пределами лишь одного субъекта, в котором планируется улучшение жилого помещения»[8].

Таким образом, несколько абсурдное на первый взгляд требование представить документы из других регионов РФ отвечает требованиям закона. А представьте ситуацию, когда военнослужащему предлагают представить такие справки из всех регионов РФ?

По сложившейся практике получение всех справок «по умолчанию» возлагается лично на военнослужащего за его же деньги, затраты на получение документов военнослужащему не компенсируются. А если учесть, что различного рода справки можно затребовать от военнослужащего каждый год (при каждой перерегистрации), то сумма, затраченная военнослужащим, для доказательства своего права, окажется совсем не маленькой.  

Второй случай – разрешение жилищной комиссией вопроса о применении последствий намеренного ухудшения военнослужащим своих жилищных условий.

В соответствии со ст. 53 ЖК РФ граждане, которые с намерением приобретения права состоять на учете в качестве нуждающихся в жилых помещениях совершили действия, в результате которых они могут быть признаны нуждающимися в жилых помещениях, принимаются на учет в качестве нуждающихся в жилых помещениях не ранее чем через пять лет со дня совершения указанных намеренных действий.

Однако из смысла статьи 53 ЖК РФ неясно, какие именно действия должен совершить гражданин ранее, чтобы впоследствии к нему были применены нормы указанной статьи закона.

Более-менее просто установить факт сознательного ухудшения жилищных условий при выявлении факта совершения гражданином продажи принадлежащей ему жилой площади или ее части, дарения своего жилья. В этих случаях налицо совершение гражданином юридически значимых действий – сделок со своим имуществом. О намеренном ухудшении жилищных условий свидетельствует само понятие сделки – это волевое действие, направленное на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей (ст. 153 ГК РФ).

Гораздо труднее понять, должны ли применяться нормы ст. 53 ЖК РФ в случаях, когда гражданин, например, проживая в муниципальной квартире вместе со своими родственниками, отказался от участия в ее приватизации. Или другой пример – имея регистрацию по месту жительства в квартире родителей, расположенной в том же населенном пункте что и воинская часть, прописался при воинской части. Некоторые военнослужащие, проживая в муниципальных неприватизированных квартирах по месту службы, впоследствии женятся (выходят замуж) и регистрируются по месту жительства в квартире своего супруга в том же населенном пункте, но теперь уже на каждого из супругов приходится размер жилой площади менее учетной нормы для признания нуждающимися в улучшении жилищных условий (жилых помещениях). Сюда же можно отнести разведенных военнослужащих, которые ранее вместе с бывшим супругом проживали и были зарегистрированы в муниципальном жилье, а после развода снялись с регистрационного учета по месту жительства по прежнему адресу.

С одной стороны, жилищные условия таких военнослужащих действительно ухудшились. С другой стороны, сам военнослужащий, как правило, утверждает, что намерения стать на учет в качестве нуждающегося в жилых помещениях при совершении таких действий он не имел, а произошедшие действия по ухудшению жилищных условий произошли в результате стечения жизненных и семейных обстоятельств.

Здесь необходимо обратить внимание на то, что при оспаривании в суде решения командира воинской части и жилищной комиссии воинской части об отказе военнослужащему в принятии его на учет в качестве нуждающегося в жилых помещениях по п. 3 ч. 1 ст. 54 ЖК РФ (по причине не истечения пятилетнего срока с момента намеренного ухудшения жилищных условий) по правилам главы 25 ГПК РФ бремя доказывания законности своих действий суд возложит на командира воинской части и председателя жилищной комиссии. Именно эти лица и должны будут доказать суду с помощью надлежащих доказательств, что военнослужащий заранее имел намерение получить статус нуждающегося в жилых помещениях. Представляется, что сделать это им будет затруднительно.

Поэтому зачастую жилищные комиссии сознательно требуют от такого военнослужащего представления максимального количества справок, копий договоров и свидетельств о регистрации права на квартиру, других документов в целях подстраховки на случай оспаривания ее решения в суде и оттягивания времени вынесения решения[9].

Указанные в настоящей статье погрешности механизма принятия на учет военнослужащих в качестве нуждающихся в жилых помещениях требуют скорейшего разрешения путем внесения изменений в приказ Министра обороны РФ от 15 февраля 2000 г. № 80 либо издания нового приказа по данному вопросу.

С точки зрения автора, статус и полномочия органа, принимающего решения в сфере жилищного обеспечения военнослужащих, требует незамедлительного совершенствования. Так, например, положение Инструкции о том, что заседание жилищной комиссии проводится по мере необходимости, но не реже раза в квартал, не полностью соответствует ст. 52 ЖК РФ о применяемом сроке в тридцать рабочих дней для разрешения вопроса о принятии на учет нуждающихся в жилье или об отказе в таком принятии. Между тем, во многих воинских частях должностные лица применяют в первую очередь именно  Инструкцию (приказ МО РФ), а не иные правовые акты РФ по вопросам жилищного обеспечения.

Двойственный статус органа, принимающего решения по вопросам жилищного обеспечения военнослужащих, - жилищная комиссия как коллегиальный орган и командир как воинское должностное лицо, - породила и неоднозначность рассмотрения жилищных споров в судах.

В настоящее время одни и те же споры о праве граждан на жилье рассматриваются гарнизонными и военными судами совершенно по-разному. Районные суды рассматривают, например, споры о распределении конкретного жилого помещения в порядке искового производства, где срок исковой давности составляет 3 года и применяется только по заявлению ответчика. Кроме того, в исковом порядке возможны различные способы защиты гражданского права на жилье[10]:

а) признание права;

б) восстановление положения, существовавшего до нарушения права, и пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения;

в) возмещения убытков;

г) компенсации морального вреда;

д) прекращения или изменения правоотношения и др.

Причем согласно разъяснений, данных в определении Верховного Суда РФ от 17.08.1998 N 4-В98-7[11], "выбор одного из способов защиты гражданских прав, предусмотренных ст. 12 ГК РФ, принадлежит не суду, а истцу, который указал в исковом заявлении избранный им способ защиты своего права".

Военные же суды применяют в данном случае правила главы 25 ГПК РФ об оспаривании действий и решений конкретных должностных лиц, где заявитель поставлен в более жесткие временные рамки и не имеет возможность избирать различные варианты защиты нарушенного права.

Представляется, что одни и те же судебные споры в одной и той же стране должны рассматриваться судами по одним и тем же правилам, т.е. одинаково.

По мнению Верховного Суда РФ на стадии постановки граждан на учет в качестве нуждающихся в жилых помещениях отсутствует спор о праве на жилое помещение, поскольку жилищные правоотношения еще не возникли, следовательно; данные отношения носят публичный характер, так как гражданин оспаривает действия органа местного самоуправления[12]. На стадии же распределения конкретного жилого помещения жилищные правоотношения уже наступили, поэтому они носят частноправовой характер и должны рассматриваться судами по правилам искового производства.

Рассмотрение судами дел о социально-правовой защите военнослужащих имеет свои особенности. По общему правилу требования военнослужащих, в том числе имущественного характера, непосредственно вытекают из административно-правовых и иных публичных отношений, основанных на властных полномочиях одной стороны по отношению к другой, поэтому они разрешаются в порядке главы 25 ГПК РФ. В тех же случаях, когда оспариваемые действия совершены не в порядке осуществления административно-властных полномочий, а в процессе осуществления иной деятельности, основанной на равенстве участников правоотношений, дело подлежит рассмотрению в порядке искового производства.

В порядке искового производства должны разрешаться дела, хотя и вытекающие из административно-правовых отношений, но рассмотрение которых по существу требует решения спора о праве других лиц[13].

Таким образом, в целях единообразного применения на территории Российской Федерации законодательства о жилищном обеспечении военнослужащих необходимо отойти от сложившегося стереотипа, что именно командир воинской части предоставляет военнослужащему конкретное жилое помещение, поэтому именно его действия (бездействия) и нужно оспаривать.

На самом деле жилые помещения военнослужащему гарантирует и предоставляет государство (п. 1 ст. 15 ФЗ «О статусе военнослужащих»), командир же воинской части обязан лишь реализовывать меры правовой и социальной защиты военнослужащих. Однако такая же обязанность возложена и на сами органы государственной власти, сама социальная защита военнослужащих является функцией всего государства (п. 3 и 4 ст. 3 Федерального закона "О статусе военнослужащих").

В целях совершенствования механизма жилищного обеспечения военнослужащих представляется целесообразным выполнить следующие мероприятия:

1. Возложить обязанность по ведению учета лиц, нуждающихся в получении жилых помещений, на коммунально-эксплуатационные органы ВС РФ, избавив от этой задачи остальные органы военного управления. В настоящее время учет военнослужащих, нуждающихся в получении жилых помещений, осуществляется жилищными комиссиями воинских частей и довольствующими КЭЧ районов[14] (п. 26 Инструкции), т.е. является дублирующим. И если для КЭЧ района такого рода деятельность является профилирующей, в каждой КЭЧ создана штатная жилищная группа (отдел), то в воинской части указанные вопросы рассматриваются нештатной организацией – жилищной комиссией, а командир воинской части не является специалистом в жилищных вопросах, т.к. на первом месте у него должны быть вопросы боевой подготовки. Тем более в ходе изменения облика ВС РФ во многих воинских частях должности помощников командиров (начальников) по правовой работе стали "гражданскими", а пришедшие на них гражданские работники в ряде случаев не обладают высоким профессионализмом уже потому, что размер заработной платы на этих должностях намного ниже, чем в коммерческих организациях для работников-юристов.

Кроме того, ведение единого учета нуждающихся в жилых помещениях военнослужащих гарнизона позволит более справедливо распределять жилые помещения среди военнослужащих гарнизона и снизить влияние коррупционного фактора в данном вопросе. Ведь возможность варьировать количеством квартир, выделяемых на ту или иную воинскую часть, также может приносить «ренту» должностному лицу, которое «сидит» на этом распределении[15]. Снизится и количество злоупотреблений при постановке на учет, а также получении жилья командирами воинских частей и председателями жилищных комиссий, которые в настоящее время сами производят все необходимые действия по обеспечению жильем себя же.

Переложив ведение учета нуждающихся в жилых помещениях и вопросы распределения жилья с воинской части на КЭЧ, будет решен вопрос о возможности оспаривания решений КЭЧ в исковом порядке, т.к. во взаимоотношениях конкретного военнослужащего и начальника КЭЧ нет отношений власти-подчиненности.  Не сможет начальник КЭЧ и непосредственно воздействовать на военнослужащего, оспаривающего его решение (путем наложения взысканий, не премирования и т.д.).

2. Ввести путем издания приказа Министра обороны РФ конкретный  и единый перечень документов, представляемых военнослужащими, в целях признания их нуждающимися в жилых помещениях.

Для снижения рисков, связанных с обеспечением жильем военнослужащего, уже имеющегося в собственности жилье в другом регионе РФ, целесообразно определить одним из таких документов опросный лист, где военнослужащий должен будет лично под роспись указать, что не имеет (либо имеет) жилое помещение на территории РФ. При выявлении факта обмана военнослужащим должностных лиц КЭЧ  в данном вопросе такие опросные листы следует направлять в следственные органы для принятия решения о возбуждении либо об отказе в возбуждении уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного ст. 159 УК РФ (мошенничество).

3. Компенсировать военнослужащим их расходы, связанные с оплатой стоимости справок об отсутствии у них в собственности жилых помещений, выданных органами БТИ и федеральной регистрационной службы либо предусмотреть механизм, при котором все организации будут обязаны бесплатно предоставлять запрашиваемую информацию по запросу КЭЧ.