ПРАВОВАЯ СИСТЕМА ГОСУДАРСТВА И
ТЕОРИЯ ЮРИДИЧЕСКОГО ЛИЦА
Мельникова Татьяна Витальевна, кандидат философских
наук.
Известно, что правовая система
Российской Федерации относится к романо-германской семье правовых систем,
основным источником права в которых является закон. Правовая система Соединенных
Штатов Америки, напротив, относится к англо-саксонской семье правовых систем,
основной источник права в которых - прецедент. При этом необходимо учитывать следующие особенности
прецедентного права США. Во-первых, несмотря на
то, что происхождение североамериканского права тесно связано с английским общим
правом, оно не является абсолютной копией последнего. По этому поводу П. Рейнш
пишет, что суд по делу Van Ness v. Packard указал: «Общее право Англии не было скопировано Америкой в
точности. Наши предки принесли основные принципы английского общего права, и
провозгласили их своими правами от рождения; но они принесли и адаптировали
только определенную часть общего права, которая была применима к условиям их
жизни в Америке».[2] Это отличие проявилось
также в том, что многие первые общины поселенцев создавали нормативные акты,
напоминавшие европейские кодексы. Отсутствие
судебных прецедентов в раннем американском обществе вполне объяснимо. В период
колонизации отсутствовала судебная система, способная создавать прецедентное
право. Позже, c развитием
государственно-правовых институтов, в том числе судебных органов, прецеденты
становятся источниками американского права. П. Рейнш пишет: «Во многих случаях
колонисты выражали приверженность общему праву, но если мы исследуем реальное
управление справедливостью, мы обнаружим, что обычно это имело грубый,
общераспространенный, недолговременный характер, в котором не было места
изысканным различиям, искусственному развитию старой системы. Техническая
система могла управляться, разумеется, только при помощи юристов. Такое
управление невозможно обнаружить в ХУП веке и даже в ХУШ веке. Мы видим, что во
многих провинциях судебная власть находилась в руках мирян. Только во времена,
когда возросло число юристов, которые получили хорошее образование, мы можем
найти рецепцию и использование многих сложных теорий общего
права».[3] Причины рецепции
Соединенными Штатами Америки общего права в общем-то понятны. Но почему же
именно в Англии, единственном из западноевропейских государств, возникла особая
правовая система, которая позже была заимствована ее колониями – помимо Северной
Америки, также Индией и Канадой. Р. В. Ван
Кенегем указывает, что «изначально между английским правом и континентальным
правом различий не было. Они появились только в поздние средние века. Начало
этих различий необходимо относить к ХП в. До этого периода между английским
правом и континентальным правом существенных внутренних различий не
было».[4] Исследователи указывают
различные причины возникновения правовой системы общего права. Одна из таких
причин заключается в том, что в Англии феодальные отношения возникли раньше, чем
на Континенте, а римское право, являющееся основой континентального права, не
успело оказать заметного влияния на него, так как получило свою «вторую» жизнь
позже. Так, на вопрос, почему же именно в Англии модернизация произошла раньше,
чем в других государствах, Р.С. Ван Кенегем отвечает: «Ни один ученый не сможет
объяснить этот комплексный феномен, назвав одну причину. Должно быть много
причин, но некоторые из них важнее, чем другие, и причина, которую мы не должны
забыть, – это усилия староанглийского королевства в строительстве единого
государства. Англия научилась жить как единая страна, под одним правительством,
с единой системой институтов, официальных лиц и судов уже в те века, когда
Франкское государство продолжало оставаться раздробленным. Староанглийское
государство, объединенное и консолидированное в Х и Х1 вв., создало политический
базис для построения последующим поколением общего права».[5] Другие исследователи также указывают в качестве одного из
средств создания единого государства в Англии общее право, однако, связывают
этот процесс с завоеванием Англии нормандцами. Например, Р. Миллер и Дж. Джентц
пишут: «В 1066 г. после того как нормандцы завоевали Англию, Вильям Завоеватель
и его последователи начали процесс объединения страны под их правом. Одним из
использованных средств было основание королевских судов, или Curiae Regis. Перед нормандским
завоеванием споры разрешались в соответствии с местными правовыми обычаями и
традициями, существовавшими в различных частях страны. Королевские суды имели
целью основать единую систему правил для целой страны. То, что возникло в этих
судах, было началом общего права – системы общих правил, которые описывали
социальное поведение и применялись во всем Английском
королевстве».[6] Что касается США, то,
разумеется, основной причиной рецепции английского права Северной Америкой была
ее колонизация англичанами. Г. Хагес описывает этот процесс следующим образом:
«Когда англичане колонизировали Северную Америку, преодолевая конкуренцию с
французами и другими нациями, самый главный институт, который они импортировали,
было общее право. С тех пор общее право использовалось как идеологическое оружие
в борьбе Америки за независимость...».[7] Некоторые
исследователи указывают и иные причины. Например по мнению Р. Паунда, на
создание в Америке правовой системы общего права повлияли следующие основные
факторы: «(1) изначальное содержание германских правовых институтов и идей
юриспруденции; (2) феодальное право; (3) пуританизм; (4) разногласия между
судами и короной в ХУП в.; (5) политические идеи ХУШ в.; (6) условия первых
общин на территории Америки в первой половине Х1Х в.; (7) философские идеи о
справедливости, праве и государстве, которые превалировали в период становления
североамериканского государства, когда американские суды и начали использовать
английское право».[8] Второй особенностью
правовой системы общего права США является то, что один из штатов Северной
Америки – Луизиана – вследствие исторических причин унаследовал от Франции
западноевропейскую правовую систему, которую в США называют правовой системой
"civil law" –
гражданского права. Вследствие этого, например, товарищество является
юридическим лицом по законам Луизианы, а в других штатах вследствие многообразия
различных правил общего права этот вопрос до сих пор не решен. В-третьих, в настоящее время в США развита также система таких
правовых актов, как законы и административные акты. В свою очередь, именно общее право наряду с другими факторами
(например, географическими, климатическими условиями) привело и к определенным
особенностям правовой системы США в целом. Во-первых, каждый штат имеет свою систему правовых норм. Это
вполне понятно. Общее право создается судами. В государстве с большой
территорией имеется огромное количество таких судов. Поэтому, например, судья,
проживающий на одном конце страны, навряд ли сможет изучить судебные решения,
вынесенные всеми судами, расположенными на территории США, с тем, чтобы
использовать их в обязательном порядке при вынесении своих собственных судебных
решений. Это было невозможно также и в Англии в период становления правовой
системы общего права. Определенное время отсутствовала даже коммуникативная
связь между судами. Р. Миллер и Дж. Джентц пишут: «В ранние годы общего права
отсутствовала публикация мнений и письменных решений суда. В конце ХШ – начале
Х1У вв., однако, собиралась значительная часть судебных решений, вынесенных в
текущем году, и учитывалась в Книге года (Year
Books). Книга года была полезной для юристов и
судей. В Х1У в. ее перестали издавать, но стали доступными другие отчеты о
судебных делах».[9] На огромной территории
США сделать решение суда обязательным для судов других штатов нереально даже в
современных условиях. Вследствие этого вполне рациональным явилось создание в
штатах самостоятельных прецедентных систем права. Вместе с тем, по нашему мнению, позже, когда закон как источник
права получил распространение в США, такое положение дел повлияло на создание
зачастую кардинально различающихся от штата к штату законодательных систем
источников права, что является не вполне благоприятным обстоятельством для
развития, например, экономических отношений между штатами, хотя и предоставляет
широкое поле деятельности американским юристам. Это, в свою очередь, по нашему мнению, повлияло на количество
правовых актов, регулирующих общественные отношения в североамериканском
обществе. Если правила различаются от штата к штату, необходимо их подробно
изложить, для того чтобы удержать субъектов права от совершения поступка,
являющегося в одном штате проступком, а согласно законодательству других штатов
- образующего правомерное поведение. Во-вторых,
правовая система общего права вместе с фактором большой территории государства
привела к тому, что прецеденты в США в настоящее время подразделяются на
прецеденты, имеющие «связующую компетенцию» (binding
authority), и имеющие «убеждающую компетенцию»
(persuasive authority).
Прецеденты вышестоящего суда по отношению к нижестоящим судам имеют связующую
компетенцию. Если отсутствует прецедент по конкретному делу в данной юрисдикции,
суд вправе использовать прецедент из другой юрисдикции, но он не будет связующим
для суда. В-третьих, общее право неизбежно
привело к возрастанию роли такого источника права, как закон. Общее право, как
было показано, не способствует укреплению государства с большой территорией. В
связи с этим в США законы и административные акты в значительной степени
потеснили прецедентное право. Разумеется, это не единственная причина умаления
роли прецедентного права – исследователи называют также другие причины.
Например, Р. Паунд пишет: «Дефекты формы современного английско-американского
права очевидны. Они могут быть сведены в пять положений. (а) Желание определенности. Это означает, что решение проблемы
в одной из юрисдикций оставляет ее открытой для других юрисдикций. Нет
уверенности, что решения, принятого где-либо, будут
придерживаться... (б) Бесполезная трата труда,
которая влечет за собой громоздкий массив права... (в) Недостаток в знании права у тех, кто его изменяет.
Необходимо согласиться с тем, что в принятии грубого законодательства виноват не
только законодатель. Определить, что представляет собой право, для того чтобы
его изменить, дополнить или отменить, иногда является почти невозможной задачей
также и для правосудия, которое не решило до сих пор много спорных вопросов...
(г) Нерациональность некоторых устаревших
предписаний... (д) Путаница. Суды часто делают
ошибки, пытаясь выбрать нормы между двумя параллельными линиями законодательного
и прецедентного права, регулирующие одинаковые общественные
отношения...».[10] Вместе с тем в настоящее время прецеденты продолжают
существовать, и их необходимо учитывать, решая тот или иной правовой вопрос.
Например, судьи столкнулись с проблемой доказательств наличия неосторожной вины
ответчика при причинении вреда истцу. Общее право разрешило эту проблему
следующим образом: «Судьи эффективно переложили ношу доказательств на ответчика
во многих случаях, опираясь на правовую максиму res
ipsa loquitur (лат. «факты говорят сами за
себя»). В соответствии с таким подходом, когда рассматриваемая деятельность
находилась под контролем ответчика и происшествие было таким, что навряд ли
случилось бы, если бы не небрежность ответчика, эти обстоятельства избавляют
истца от обязанности доказывать его правоту и возлагают ношу доказательства на
ответчика, который вправе утверждать, что он действовал с должной
внимательностью и осмотрительностью».[11] Иногда можно услышать мнение о том, что общее право является
более «гибким», чем континентальное право. В самом деле, с одной стороны, для
принятия нового закона требуется большое количество времени, а судьи в течение
судебного процесса могут изменить правило. Р. Миллер и Дж. Джентц пишут по этому
поводу: «Иногда суд вправе отходить от правила прецедента, если решит, что не
следует более следовать этому прецеденту. Если суд решит, что прецедент
неправильный или произошли технологические или социальные изменения, сделав
прецедент неприменимым, суд вправе создать правило, противоположное
прецеденту».[12] Например, в деле
"Brown v. Board of education of Topeka"[13] Верховный
Суд США изменил существовавший ранее прецедент решением о том, что раздельное
обучение черных и белых является нарушением равных прав. Вместе с тем, общее право не идеально. Судьи, которые его
создают, являются обычными людьми. И решения им приходится принимать в конечном
счете индивидуально. В связи с этим для них психологически нелегко изменить
устоявшееся правило и таким образом создать новый прецедент. Г. Хагес пишет:
«Однако общее право не было и не является совершенным механизмом
правотворчества, всегда способным изобретать новые концепции и теории, чтобы
адаптировать право к современным условиям. Его история не была ровной, и имеются
примеры провалов попытки отказаться от старых и препятствующих продвижению, даже
несправедливых, позиций... Старое правило общего права заключалось в том, что
если по причине своей небрежности истец хотя бы частично виновен в причинении
ему ответчиком вреда, истец не вправе требовать от ответчика возмещения этого
вреда, даже если вина последнего намного больше вины самого истца. Некоторые
юрисдикции в США пытаются изменить или даже отказаться от этой позиции
посредством судебных решений в пределах традиции общего права и принять позицию
«сравнительной небрежности», в соответствии с которой истец получит возмещение,
однако не в полном размере. Возмещение будет сокращено пропорционально его
вине.
Однако во многих штатах суды чувствуют себя
настолько тесно связанными прецедентами общего права, чтобы внести такие
изменения, или полагают, что изменения слишком радикальные для того, чтобы
произвести их судом. В таких штатах реформы производятся посредством
законов».[14]
Усиление роли законов в североамериканском обществе
привело к тому, что в случае конкуренции нормы общего права и нормы закона
должен применяться закон. С другой стороны, многие законы кодифицировали ранее
существовавшие нормы общего права, и поэтому суды используют правила общего
права в целях интерпретации законов. Процесс
кодификации начался очень рано как в Англии, так и в США. В последних одним из
первых штатов, в которых проводилась политика кодификации, стал Нью-Йорк. Р.
Паунд пишет: «Агитация за кодификацию в Нью-Йорке была частично фазой правовой
реформы первой половины Х1Х в., на которую повлияло внимание населения к трудам
Бентама. Частично желание кодифицировать право выросло из враждебности к
английским институтам и английскому праву в период Американской Революции и
сочувствия Французским идеям времен демократии Джефферсона».[15] Первым инициатором создания кодекса в
Нью-Йорке был Дэвид Филд, который настаивал на разработке кодекса до
Конституционной Конвенции 1846 г. Результатом его агитации было то, что
Конституцией 1847 г. было предусмотрено создание комиссии для реформирования
законодательной процедуры и кодификации права.[16] Такая
комиссия была назначена в 1847 г. и в этом же году она представила первый проект
гражданского процессуального кодекса, который был утвержден в апреле и вступил в
силу с июля того же года. После принятия этого
кодекса энтузиазм участников кодификации права пошел на убыль, и в 1850 г.
законодательство отменило правило о назначении комиссии по
кодификации.[17] Однако Филд возобновил
агитацию, и в 1857 г. был принят новый нормативный акт, предусматривающий
создание комиссии по делам кодификации.[18] В 1860г.
появляется гражданский кодекс в Джорджии, в 1879--1888 гг. предпринимаются
попытки принять кодекс материального права в Виктории. В настоящее время в США достаточно много унифицированных актов.
В частности, Uniform Commercial Code, Uniform Partnership Act, Uniform Limited
Partnership Act и
другие. Для того, чтобы эти акты могли применяться на территории
отдельных штатов, они должны быть ратифицированы этими штатами, что, как
правило, и происходит. В-четвертых, общее
право оказало влияние на теорию права, включая теорию юридического лица.
Например, особенности теории права заключаются в том, что правовая система США
основана на доктрине, названной stare
decisis. Р. Миллер и Дж. Джентц пишут:
«Практика решения новых дел с отсылкой к предыдущим решениям, к прецедентам,
стала самым главным явлением в английской и американской правовых системах. Эта
практика формирует доктрину, названную stare
decisis. Доктрина означает, что если однажды
суд установил принцип права, применяемый к определенному набору фактов, этот суд
и нижестоящие суды связаны этим принципом и должны применять его в будущих делах
с аналогичными фактами».[19] Считается, что
судебное решение не является источником права в Российской Федерации, так как ее
правовая система относится к континентальному праву. По нашему мнению,
фактически судебный прецедент все же является источником права. Для обоснования
этого факта приведем следующий пример. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда РФ
проанализировала следующее дело: «Соколова Е. являлась нанимателем квартиры в
доме, принадлежавшем фабрике «Красные ткачи». В ноябре 1992 г. она умерла.
Указывая, что дети Соколовой – Соколов и Соколова – не вывозят из квартиры
имущество матери и не сдают ключи от квартиры, фабрика «Красные ткачи»
предъявила к ним иск об устранении препятствий в пользовании
квартирой. Соколовы иск не признали и
предъявили встречный иск, ссылаясь на то, что Соколова Е. подала надлежаще
оформленное заявление в агентство «Недвижимость», в котором содержалась просьба
об оформлении приватизации занимаемой квартиры».[20] После
рассмотрения указанного дела в нескольких инстанциях суд пришел к выводу, что
гражданину «не может быть отказано в приватизации» и признал право собственности
наследников Е. Соколовой на квартиру. Пленум
Верховного суда, обобщив впоследствии судебную практику по аналогичным делам,
пришел к такому же выводу, закрепленному в Постановлении Пленума Верховного суда
РФ от 24.08.1993 г. "О некоторых вопросах применения судами закона «О
приватизации жилищного фонда в Российской Федерации".[21] В настоящее время аналогичные споры разрешаются в соответствии
с указанным Постановлением. Конечно, можно
возразить, что Постановления Верховного суда РФ обязательны лишь для судей.
Однако фактически они обязательны для любых субъектов права, так как в случае
нарушения правил, установленных постановлениями Верховного суда РФ или Высшего
арбитражного суда РФ, субъект, чьи права нарушены, вправе обратиться в суд,
который при разрешении спора будет руководствоваться указанными постановлениями.
Таким образом правила, установленные Постановлением верховного суда РФ или
Высшего арбитражного суда РФ, становятся общеобязательными,
формально-определенными, установленными и охраняемыми государством, а значит
правовыми. Фактически прецеденты существуют и на уровне судов первой инстанции.
Однако прецеденты составляют небольшую часть
источников в странах континентального права, в частности, в Российской
Федерации. Отличие между континентальным и
общим правом заключается также в том, что континентальное право более
затеоретезировано, общее право – более эмпирично. Р. С. Ван Кэнегем пишет по
этому поводу: «Веками, фактически до Judicature
Act 1873 и 1875 гг., общее право Англии состояло
из системы исковых или правовых средств, имевших каждое в своем распоряжении
собственную процедуру, в то время как континентальное право знало общие
процессуальные правила, которые регулировали все или большую часть исков.
Английское право предпочитает прецедент как основу правосудия и движется
эмпирически от дела к делу, от одной реальности к другой. Континентальное право
стремится двигаться больше теоретически дедуктивными методами, основывая
правосудие на абстрактных принципах; оно более концептуально, более схоластично
и работает более с дефинициями и различиями. Другими словами, оно было
сформировано римским правом средневековых университетов. Это было право
профессоров, снабженное комментариями в изучаемых книгах, что делало
континентальное право отличным от германских и феодальных обычаев и права
Англии... В Англии юристы получали знания в залах суда, где они изучали свое
ремесло как любой средневековый ремесленник, контактируя с практиками не в
университетах у ног ученых, которые были склонны заниматься лишь спорами.
Английское право работало с существующей феодальной структурой, в то время как
континентальное право инкорпорировало большое количество чуждых элементов,
главным образом римского происхождения. Соответственно феодальная идея связи
была центральной в английском праве и римская идея воли – в континентальном
праве. Последнее различие – отсутствие кодификации в Англии. Традиция судебного
права и эмпиризм сделали скудной почву для кодификации – римляне, которые были
первыми и самыми главными практикующими юристами, никогда не имели кодификации –
однако с систематикой теории и логической дедукцией из общих предпосылок,
кодексы пришли естественным путем на континент».[22] Возможно, по вышеуказанным причинам, например, в России,
правовая система которой относится к континентальному праву, теория юридического
лица более развита, чем в США. Д. Ибетсон и Э. Льюис пишут: «Римская правовая
традиция характеризуется не столько ее материальными правилами, сколько
интеллектуальной методологией. Между 100 г. до н. э. и 250 г. н. э. римские
юристы развили технику аналогии и дедуктивного метода, которые произвели
юриспруденцию огромной утонченности и софистики».[23] С другой
стороны, по нашему мнению, адвокат в американском суде потенциально более
активен, чем российский адвокат. Г. Хагес пишет: «Возможно, наиболее бросающаяся
в глаза черта наследия общего права – это преобладающая роль юристов и
относительно скромная роль судей. Это может показаться парадоксальным в системе,
которую называют judge-made law, но... система общего права всегда являлась и является
сотрудничеством между судьями и юристами, из которых последние играют ведущую
роль».[24] В самом деле, вопросы
сторонам в американском суде задают юристы, они же вызывают и допрашивают
свидетелей (судьи задают вопросы в небольшом количестве, как правило), вердикт
«виновен – не виновен» выносят присяжные. Вместе с тем необходимо отметить, что римская идея воли
занимает в англосаксонской семье правовых систем вовсе не последнее место. В
частности именно она повлияла, по нашему мнению, на индивидуализм общего права.
Этот признак американской традиции выделяют и некоторые американские
исследователи.[25] Видимо поэтому, по
словам Г. Хагеса «хотя общее право относится уважительно к важности прецедента и
stare decisis
(обязанности следовать правилам, основанным в более ранних делах), в то же
время, на его самом глубоком теоретическом уровне, общее право никогда не
рассматривало индивидуальные дела как представляющие окончательное выражение
права по данному вопросу».[26] То есть судья,
индивидуально рассматривая дело, подходит индивидуально к каждому конкретному
делу, что не исключает противоположного решения по аналогичному делу в отношении
другого субъекта права. Именно вследствие
указанных различий между общим и континентальным правом законодатели и судьи,
создавая правила поведения, должны учитывать особенности правовой системы. В
Российском законодательстве являются неудачными нормы, принятые без учета
особенностей правовой системы. Примером является принятый 24.12.1993 г. Указ
Президента РФ «О доверительной собственности (трасте)», посредством которого
было произведено заимствование института классического английского
траста.[27] Так, в соответствии с п.
9 Указа при учреждении траста к доверительному собственнику переходило имущество
и все связанные с ним имущественные и личные неимущественные права,
принадлежащие учредителю траста, в качестве которого выступало государство.
Права доверительного собственника не были ограничены. Договор мог быть
бессрочным. При таких условиях, как пишет Е. И. Каминская, этот институт
«предоставлял широкие возможности для злоупотреблений – бесконтрольного
присвоения и разбазаривания государственной собственности».[28] Также исследователи, формируя теорию правового
института, которая в последующем может послужить основой нормативного акта,
должны учитывать особенности правовой системы. В частности, эти особенности
можно увидеть, изучая теорию юридического лица. Например, специфичными чертами
правовой системы объясняется возникновение в США такой особой
организационно-правовой формы юридического лица как "Массачусетс-траст"
("Massachusetts Trust"). Оунс описывает возникновение этой формы следующим образом:
«Причины для развития этого типа предприятия в Массачусетсе заключаются в том,
что до недавних времен по праву этого штата корпорация не могла быть
организована для совершения сделок с землей. Боялись, что если такая корпорация
просуществует длительное время и будет постоянно приобретать землю, она может
стать сильнее, чем государство».[29] В Массачусетс –
трасте собственность образует трастовый фонд, вверенный группе доверительных
управляющих, управляющих этой собственностью в пользу выгодоприобретателей,
которые и являются настоящими собственниками имущества. В настоящее время
подобные организации так и называются "Массачусетс-траст", независимо от того, в
каком штате они действуют (Висконсин, Оклахома). Некоторые штаты (Техас, Канзас,
Вашингтон и т.д.) запрещают создание таких организаций. Другие штаты свою
позицию в отношении Массачусетс-траста не определили. Согласно общему праву,
существуют два вида траста: сухой, или пассивный, и активный. Пассивный траст
означает, что доверительный управляющий лишь обладает титулом на имущество, но
не управляет им. Активный траст означает, что доверительный управляющий вправе
управлять вверенным имуществом. Массачусетс-траст – активный траст. Он
отличается от других организаций, в частности, порядком образования. Траст
образуется путем передачи денег и другого имущества для осуществления бизнеса
доверительным управляющим, в компетенцию которых входит использование денежных
средств для приобретения недвижимости, других активов и управление бизнесом. Вся
чистая прибыль может стать доходом создателей траста, которые одновременно
являются выгодоприобретателями, в то время как титулом на имущество обладают
доверительные управляющие. В основании траста находится контракт или соглашение
между создателями траста и доверительными управляющими. Правовой статус
доверительного управляющего очень похож на статус директора корпорации. Однако
если директора действуют на основании закона штата о корпорации и ее устава, то
доверительный управляющий – лишь на основании договора между ним и учредителем
траста. Отсюда вытекают следующие особенности правового статуса доверительного
управляющего: 1. Очень часто доверительный
управляющий назначается пожизненно, в то время как директор корпорации – на
определенный срок. Хотя, по словам Оунса, «доверительные управляющие иногда
выбираются на определенное количество лет, и они могут быть разделены на два и
более классов с истечением срока полномочий управляющих одного класса ежегодно.
Провозглашение траста обычно предусматривает, что остающиеся управляющие могут
заполнить вакансии, которые случаются после окончания срока деятельности,
смерти, отставки других управляющих».
Выгодоприобретатели не могут отстранить
доверительных управляющих. Если существует веская причина для отставки, это
можно сделать только через суд.
Иски в суд по защите траста подаются от имени
доверительных управляющих. Иски на траст подаются также на имя доверительных
управляющих.
До тех пор пока нет специального указания в
договоре с кредиторами, управляющие несут полную ответственность перед
кредиторами траста. Это происходит потому, что, по словам Оунса,
«доверительные управляющие не являются агентами выгодоприобретателей. Они
являются принципалами в их собственных правах. И из того, что
выгодоприобретатели не отвечают за действия доверительных управляющих,
следует, что доверительные управляющие несут
ответственность».[30] Доверительные
управляющие также вправе включить в договор о трасте условие о том, что если
они действуют добросовестно, то взыскание может быть обращено на имущество
траста.
Доверительные управляющие ответственны перед
выгодоприобретателями в случае совершения ими гражданского правонарушения или
обмана.
Доверительные управляющие вправе получать
вознаграждение, даже если об этом ничего не говорится в договоре. Директор
корпорации имеет право на вознаграждение, если только устав содержит такое
правило.
Некоторые права выгодоприобретателей похожи на
права акционеров в корпорации (например, право получать часть прибыли от
деятельности траста, а также при ликвидации траста получить часть имущества,
оставшегося после удовлетворения требований кредиторов), но другие права
отличны. Выгодоприобретатели в отличие от акционеров не вправе давать отставку
доверительным управляющим и выбирать других на их место. В нескольких штатах
даже действует правило о том, что если акционеры сохраняют за собой право
давать отставку управляющим без причины и выбирать на их место других, эта
организация не траст, а товарищество с вытекающими отсюда последствиями о
полной ответственности выгодоприобретателей.[31] Например,
в решении Верховного суда США по поводу дела 1914 г. в Массачусетсе сказано,
что если доверительные управляющие «свободны от контроля держателей
сертификатов в управлении собственностью, организация является трастом; но
если держатели сертификатов объединились вместе и осуществляют контроль над
имуществом как принципалы и доверительные управляющие являются только
агентами, создано товарищество, а не траст».[32]
Доли траста могут всегда обращаться
свободно.
Если траст создан несколькими учредителями, которые
действуют как доверительные управляющие, элемент траста исчезает и траст
становится товариществом.[33]
В 1934 г. Оунс указывал, что форма
Массачусетс-траста использовалась крупными предприятиями. В частности,
такую форму имели индустриальные компании "The North American Pulp and
Paper Company", "The Mackay Companies", "The Great Northern Ore Properties",
"The Associated Hardware Companies".[34] В связи с тем, что
российская правовая система относится к романо-германской семье правовых систем,
существование такой организационно-правовой формы невозможно. В соответствии со
ст. 209 ГК РФ собственнику принадлежат права владения, пользования и
распоряжения своим имуществом. Двум субъектам права имущество может принадлежать
на праве собственности лишь при условии существования права общей собственности
на это имущество. Если предположить существование схемы Массачусетс-траста в
России, то вещные права бенефициара (учредителя траста) останутся незащищенными
в связи с тем, что по российскому законодательству собственник или обладатель
иных вещных прав, четко определенных законом, имеет право на защиту путем
предъявления виндикационного и негаторного исков, а также иска о признании
вещного права, а учредитель траста такими вещными правами не обладает. В
соответствии с правилами общего права такая защита возможна. Таким образом, в правотворческой и правоприменительной
деятельности необходимо учитывать специфику правовой системы
государства. Год рождения –
1971. Основное место работы – Сибирский
государственный аэрокосмический университет им. акад. М.Ф. Решетнева,
Красноярск. Должность – заведующая кафедрой правоведения. Номер страхового свидетельства –
032-679-844-80. Домашний адрес: г. Красноярск,
ул. Северо-Енисейская, д. 46, кв. 52, тел: 23-62-19. Служебный адрес: Сибирский государственный аэрокосмический
университет им. акад. М.Ф. Решетнева, г. Красноярск, пр. им. газ. «Красноярский
Рабочий», 31, тел.: 62-33-54. Данные паспорта:
04 97 № 035434, выдан УВД Ленинского района г. Красноярска 14.09.1998
г. Транслитерация фамилии: Melnikova T. V. Перевод заглавия на
английский язык: The theories of a legal person in Russian Civil
Law.
[2] Reinsch P. S.
Еnglish Common Law in the Early American Colonies. Madison, Wisconsin: 1899. P.
6 [3] Там же. P. 7-8 [4] Caenegem R. C. Van. The
Birth of the English Common Law. Cambridge: At the University Press, 1973. P.
89 [5] Там же. P 93 [6] Miller R., Jentz G.
Business Law Today. The Essentials. West Legal Studies in Business. New York:
5th ed. 2001. P. 2
[7] Fundamentals
of American Law. New York University School of Law, Oxford University Press,
1996. P. 12.
[8] Pоund R. The Spirit
of the Common Law. Marshall Jones Company. Francestown, New Hampshore, 1921. P.
14-15 [9] Miller R., Jentz G.
Указ. соч. P. 3 [10]
Pоund
R. Указ соч. P 288-290 [11] Fundamentals of American
Law. New York University School of Law, Oxford University Press, 1996. P.
16. [12] Miller R., Jentz
G. Указ. соч. P. 3
[21] Бюллетень
Верховного Суда Российской Федерации. 1996. № 11 [22]
Caenegem R. C. Van. Указ. соч. P. 88 [23] Ibbetson, David and
Lewis Andrew. The Roman Law Tradition. / The Roman Law Tradition. Cambridge
University Press, New York. 1994. P. 1.
[24]
Fundamentals of American Law. New York University School of Law, Oxford
University Press, 1996. P. 21.
[26] Там же.
P. 18 [27]
Захарьин В. Р. Доверительное управление имуществом. Правовое регулирование.
Бухгалтерское оформление. М.: Дело и сервис, 1998. С. 5-22 [28] Гражданское право. Ч. 2 Обязательственное право / Под
ред. В. В. Залесского. М.: МТК «Восточный экспресс», 1998. С. 541
[29] Owens R.
Business Organizations and Combination. New York, Prentice-Hall, Inc., 1934. P.
67
[30] Там же. P 72 - 73 [31]
Priestly v. Burrill, 230 Mass. 452, 120 N. E. 100
(1918).
