Журнал "Право:Теория и Практика"

НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМНЫЕ ВОПРОСЫ РАССМОТРЕНИЯ УГОЛОВНЫХ ДЕЛ В ПОРЯДКЕ ГЛ. 40 УПК РФ

Жеребятьев Игорь Владимирович,
помощник председателя суда Центрального района г. Оренбурга

Вопрос о том, каким должен быть «упрощенный» порядок судопроизводства в отечественном уголовном процессе, широко обсуждался в научной литературе последних лет.^[1] Новый уголовно-процессуальный кодекс РФ, вступивший в силу с 01.07.2002 г.,^[2] закрепил некий «гибрид» классических сделок о признании вины, присущие американской системе правосудия, и ускоренного производства по делам небольшой и средней тяжести (т.н. «приказы»). Тем не менее, данная позиция, принятая законодателем и нашедшая свое отражение в положениях гл. 40 УПК, уже сегодня вызывает много вопросов, как в теории, так и в применении данных положений на практике.^[3]
Отметим некоторые из них.
1. На практике неясным является вопрос о необходимости предоставления подсудимому при особом порядке судебного разбирательства^[4] последнего слова. Действительно, при анализе норм статей 314-317 УПК не ясно, обязан ли суд предоставить подсудимому последнее слово, или нет, т.к. ч.1 ст. 316 УПК прямо предусматривает постановление приговора без проведения судебного разбирательства. Предоставление же последнего слова подсудимому, исходя из норм УПК, возможно лишь после окончания прений сторон (ч.1 ст. 293 УПК), которые, в свою очередь, проводятся по окончании судебного следствия (гл. 37, 38 УПК). Соответственно, при отсутствии судебного следствия, логичным будет предположение об отсутствии у подсудимого права на последнее слово, т.к. особый порядок судебного разбирательства не предусматривает проведения первого.
Думается, что данный вывод не будет являться верным, по причине нарушения положений ч.1 ст. 16 УПК, закрепляющими принцип обеспечения обвиняемому права на защиту его прав и законных интересов. Нарушение указанного принципа однозначно должно трактоваться как существенное нарушение уголовно-процессуального законодательства и влекущее отмену приговора.^[5] При произнесении последнего слова у подсудимого имеется возможность высказать суду свое личное отношение к предъявленному обвинению, хотя бы он и согласился с ним полностью, что существенно может повлиять на мнение суда при постановлении приговора. В последнем слове подсудимого может быть выражена просьба к суду о снисхождении, подсудимый может выразить свое раскаяние, привести какие-либо дополнительные смягчающие вину обстоятельства. Подсудимый также в последнем слове может высказать просьбу о неприменении к нему того или иного вида либо размера наказания, например, о назначении наказания, не связанного с лишением свободы либо о назначении наказания с отсрочкой его исполнения и т.д. Из содержания последнего слова подсудимого суд может выявить, что ходатайство о проведении особого порядка судебного разбирательства было им заявлено под влиянием, например, угроз, заблуждения и т.д., что, соответствии с положениями ч.3 ст. 314 УПК, является основанием для назначения судебного разбирательства в общем порядке.
В соответствии с изложенным, считаем, что непредоставление подсудимому последнего слова при проведении особого порядка судебного разбирательства, ведет к безусловной отмене приговора по основаниям, предусмотренным п.7 ч.2 ст. 381 УПК. Также нам думается, что в целях единого и верного применения норм уголовно-процессуального законодательства, регламентирующих постановление приговора без проведения судебного разбирательства, а также обеспечения права обвиняемого на защиту, следует дополнить ч.2 ст. 316 УПК предложением следующего содержания: «...Перед удалением суда в совещательную комнату для постановления приговора, подсудимому предоставляется право на последнее слово в соответствии с положениями ст. 293 настоящего Кодекса с изъятиями, предусмотренными настоящей главой».
2. Некоторые авторы^[6] считают, что при рассмотрении дела в особом порядке судебного разбирательства необходимо проведение прений сторон. Мы считаем, что проведение прений сторон может привести к тому, что сама идея скорейшего разрешения дела, заложенная законодателем в гл. 40 УПК, окажется несостоятельной. В соответствии с положениями ст. 292 УПК, в прениях могут участвовать потерпевший и его представитель; гражданский истец, гражданский ответчик и их представители, подсудимый вправе ходатайствовать об участии в прениях сторон. Суд не вправе ограничивать продолжительность прений сторон. После произнесения речей всеми участниками прений сторон каждый из них может выступить еще один раз с репликой. О каком, в таком случае, снижении нагрузки на судей, о каком сокращенном производстве может идти речь, если фактически мы получаем то же судебное разбирательство, но лишь без судебного следствия?
Нам думается, что если и потерпевший, и государственный обвинитель высказали согласие на проведение особого порядка судебного разбирательства, а подсудимый получил консультацию от адвоката по этому поводу и полностью признал свою вину, то необходимость в проведении прений сторон отпадает. При проведении особого порядка судебного разбирательства:

не требуется анализа и оценки исследованных в суде доказательств (нет судебного следствия);
нет необходимости в предоставлении на рассмотрение суда соображений о доказанности или недоказанности обвинения и квалификации преступления (подсудимый признал свою вину полностью);
нет необходимости в предоставлении на рассмотрение суда соображений о мере наказания подсудимому (не может превышать 2/3 максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление – ч.2 ст. 316 УПК);
нет необходимости и в предоставлении на рассмотрение суда соображений о внесение своих предложений по всем другим вопросам, решаемым судом при постановлении приговора (ч.1 ст. 29 УПК).

Что касается соблюдения принципа состязательности сторон, то, по нашему мнению, он полностью находит свое выражение в том, что государственный обвинитель имеет право на изложение сущности обвинительного заключения или акта, защитник в свою очередь – на произнесение речи в защиту подсудимого, а сам подсудимый – на последнее слово.
Таким образом, мы приходим к выводу об отсутствии прений сторон при особом порядке судебного разбирательства. Поэтому непредоставление подсудимому права участия в прениях сторон в случае особого порядка постановления приговора, предусмотренного гл. 40 УПК, не влечет за собой каких-либо нарушений прав подсудимого и не может служить поводом к отмене приговора по основаниям, предусмотренным п.6 ч.2 ст. 381 УПК.
3. Следующий спорный момент – возможность постановления приговора при особом порядке судебного разбирательства в отношении несовершеннолетних подсудимых.
Мы считаем, что в данный вопрос следует решать положительно. Доводы сторонников иной точки зрения (отсутствие воспитательного значения процесса; ненадлежащая защита прав и законных интересов несовершеннолетних подсудимых; возможность неполноты исследования личности несовершеннолетнего подсудимого, а равно неполнота исследования всех обстоятельств дела и т.д.) нам представляются безосновательными по следующим основаниям.
Во-первых, в отличие от положений УПК РСФСР (ч.1 ст. 44, ч.2 ст. 243, ч.5 ст. 359 УПК РСФСР), новый УПК ни в одном из своих положений не упоминает о воспитательной роли уголовного процесса. Наука уголовного процесса в настоящее время также не выделяет воспитательной функции уголовного судопроизводства,^[7] в отличие от советской доктрины.^[8]
Утверждение о воспитательном характере уголовного процесса само по себе является весьма спорным. Здесь уместно привести мнение И.Я. Фойницкого о том, что в отношении несовершеннолетних «...обыкновенное судебное производство сопряжено со многими опасностями. Торжественность процесса в их глазах служит к возвеличиванию преступления и возбуждает стремление к ложной славе между преступниками; гласность разбора знакомит их с такими сторонами преступной жизни, которые от юноши должны быть сокрыты возможно долее, и превращает зал суда как бы в школу преступлений».^[9] Развивая мысль, И.Я. Фойницкий пишет, что по делам о преступлениях несовершеннолетних необходима реформа судопроизводства, выражающаяся в создании специализированных судов для несовершеннолетних и в принятии ими порядка производства, более приспособленного к данной категории подсудимых^[10] (то, что сегодня мы называем «ювенальной юстицией» - И.Ж.). Более того, характеризуя подобные модели судопроизводства в зарубежных странах, он указывает, что: «Для предупреждения вредного влияния на участвующих в деле подростков гласность судопроизводства, по общему правилу, исключена. Значительно упрощенным является судебное следствие и сглаженной – обрядовая сторона судебного разбирательства, порой настолько, что производство сводится к свободной беседе судьи с обвиняемым (выделено нами – И.Ж.)».^[11]
Во-вторых, мы не находим при рассмотрении уголовного дела в отношении несовершеннолетнего подсудимого в особом порядке судебного разбирательства, каких-либо нарушений его прав и законных интересов. В соответствии с положениями п.2 ч.1 ст. 51 УПК РФ, несовершеннолетнему в обязательном порядке предоставляется защитник, а в соответствии с положениями ч.3 ст. 425 УПК РФ, при допросе несовершеннолетнего обязательно участие психолога или педагога. Кроме того, интересы несовершеннолетнего подсудимого в суде в обязательном порядке должны представлять законные представители несовершеннолетнего подсудимого (ст. 48). Таким образом, мы считаем, что в совокупности участие указанных лиц в полной мере будет способствовать защите прав и законных интересов несовершеннолетних подсудимых при постановлении приговора без проведения судебного разбирательства. Кроме того, приговор, вынесенный в порядке особого производства, всегда можно обжаловать как осужденному, так и любому его представителю (ст. 317 УПК).
Одним из способов защиты прав несовершеннолетних подсудимых по УПК РСФСР считалась обязательность рассмотрения дел в отношении них с участием народных заседателей (ч.3 ст. 35 УПК РСФСР). Однако, уже Федеральным законом от 07.08.2000 г. № 119-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в УПК РСФСР» из этого правила были сделаны исключения для дел, подсудных мировым судьям в соответствии с положениями Закона РФ «О мировых судьях в РФ». Правда, ч.2 ст. 475 УПК РСФСР (введенная в действие указанным Законом РФ от 07.08.2000 г.), предусматривала запрет на производство сокращенного судебного следствия по всем делам в отношении несовершеннолетних, подсудных мировому судье, но в новом УПК РФ (гл. 41) такого запрета уже нет.
В-третьих, судья единолично имеет право рассматривать уголовные дела по тяжким и особо тяжким преступлениям несовершеннолетних с назначением наказания до десяти лет лишения свободы (ч.6 ст. 88 УК РФ; пдп.1 ч.2 ст. 30 УПК РФ; ч.1 ст. 7 Закона РФ «О введение в действие УПК РФ»). Кроме этого, судья вправе единолично решать:

вопрос о возможности прекращения дела в отношении несовершеннолетнего обвиняемого по основаниям, указанным в ч.1 ст. 427 УПК, и применить к нему принудительную меру воспитательного воздействия, предусмотренную ч.2 ст. 90 УК РФ (ч.3 ст. 427 УПК);
при постановлении приговора – вопрос о возможности освобождения несовершеннолетнего подсудимого от наказания в случаях, предусмотренных ст. 92 УК РФ, либо условного осуждения, либо назначения ему наказания, не связанного с лишением свободы (ч.1 ст. 430 УПК);
вопрос о возможности освобождения несовершеннолетнего от уголовной ответственности в порядке ч.1 ст. 431 УПК, и применении к нему принудительных мер воспитательного воздействия, предусмотренных ч.2 ст. 90 УК РФ;
вопрос о возможности освобождения несовершеннолетнего подсудимого от наказания с направлением в специализированное учреждение для несовершеннолетних (ч.1 ст. 432УПК);
вопрос о прекращении либо продлении срока пребывания несовершеннолетнего осужденного в специализированном учреждении для несовершеннолетних после достижения им совершеннолетия (ч.4 ст. 432 УПК).^[12]

В-четвертых, мы не думаем, что при рассмотрении уголовного дела в особом порядке судебного разбирательства исследование всех обстоятельств дела в отношении несовершеннолетнего будет рассматриваться судом (судьей) в различном объеме. Более того, УПК РФ закрепляет принцип состязательности сторон и, в отличие от положений ст. 20 УПК РСФСР, не содержит указаний на полноту, всесторонность и объективность исследования обстоятельств дела.
В-пятых, действующий уголовно-процессуальный закон РФ не устанавливает каких-либо иных ограничений по категориям дел, которые могут быть рассмотрены в особом порядке, кроме предусмотренных положениями глав 40 и 50 УПК. Перечень этих оснований исчерпывающий, в нем нет указания на невозможность рассмотрения уголовных дел по преступлениям несовершеннолетних в особом порядке судебного разбирательства, и он не подлежит расширительному толкованию.
4. УПК, указывая на то, что одним из назначений уголовного судопроизводства является защита прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений (пдп.1 ч.1 ст. 6 УПК), ущемляет права потерпевших при особом порядке судебного разбирательства. В связи с этим нельзя согласиться с точкой зрения О.Г. Дьяконовой о том, что если от государственного или частного обвинителя, потерпевшего получено согласие на рассмотрение дела в особом порядке, это положение самодостаточно для того, чтобы не признавать нарушение прав потерпевших.^[13] Если обвиняемый получает юридическую консультацию о последствиях особого порядке судебного разбирательства и от адвоката (участие которого обязательно), и от должностных лиц органов предварительного расследования (заинтересованных в скорейшем продвижении дела, не опасаясь его «развала» в суде), то потерпевший и частный обвинитель лишены этой привилегии. Юридически неграмотному человеку трудно осознать тонкости уголовного процесса, у него может сложиться мнение о том, что справедливый суд над человеком, который в его глазах – уже преступник, попросту не состоится. Обыватель не всегда сможет понять то, что отсутствие судебного разбирательства – не есть отсутствие правосудия, отсутствие приговора и назначения наказания виновному.
Более того, как поступать с рассмотрением гражданского иска при особом порядке судебного разбирательства? Данный участник уголовного судопроизводства даже не назван в числе участников разбирательства дела в особом порядке. Гражданский истец, следовательно, лишен:

права поддержания гражданского иска;
права заявлять ходатайства и отводы;
права отказа от поддержания гражданского иска;
права на участие в судебном разбирательстве уголовного дела в судах первой и апелляционной инстанциях;
права на ознакомление с протоколом судебного заседания и подачи на него замечания;
права принесения жалобы на действия и бездействия суда;
права обжалования приговора, определения и постановления суда в части, касающейся гражданского иска (ч.4 ст. 44 УПК).

Мы думаем, что такое дискриминационное отношение к гражданскому истцу – полноправному участнику уголовного судопроизводства – не допустимо. На практике, естественно, гражданский иск рассматривается и удовлетворяется (либо не удовлетворяется) на основании приложения № 106 к УПК, но, как думается, целесообразно ввести процессуальную фигуру гражданского истца и в нормы гл. 40 УПК.
Таким образом, безусловно ценная для судей гл. 40 УПК РФ, позволяющая сократить сроки рассмотрения дел как по преступлениям небольшой и средней тяжести, так и в целом по рассматриваемым делам, требует своей существенной доработки законодателем. Кроме того, с каждым днем все более востребованным является принятие Пленумом Верховного Суда РФ Постановления, способного разъяснить и упорядочить практику применения данной главы УПК РФ.

^[1] Дубинин А. Упростить судебный процесс // Российская юстиция. 1994. № 10. С. 15-16; Совет судей голосует за сделки о признании вины // Российская юстиция. 1998. № 6. С. 4-5; Махов В., Пешков М. Сделка о признании вины // Российская юстиция. 1998. № 7. С. 17-19; Тейман Стивен. Сделки о признании вины или сокращенные формы судопроизводства: по какому пути пойдет Россия? // Российская юстиция. 1998. № 10-11; Лазарева В. Легализация сделок о признании вины // Российская юстиция. 1999. № 5. С. 40-41; Милицын С. Сделки о признании вины: возможен ли российский вариант? // Российская юстиция. 1999. № 12. С. 41-42; Петрухин И. Сделки о признании вины чужды российскому менталитету // Российская юстиция. 2001. № 5. С. 35-37; Михайлов П. Сделки о признании вины – не в интересах потерпевших // Российская юстиция. 2001. № 5. С. 37-38; Пономаренко С.С. Сделки о признании вины в российском уголовном процессе // Правоведение. 2001. № 5. С 131-135 и др.
^[2] Далее – УПК.
^[3] См. например: Лазарева В. Новый УПК: особый порядок принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением // Уголовное право. 2002. № 2. С. 67-69; Халиков А. Вопросы, возникающие при особом порядке судебного разбирательства // Российская юстиция. 2003. № 1. С. 63-65; Трубникова Т.В. Упрощенные судебные производства в УПК РФ // Материалы международной научно-практической конференции, посвященной принятию нового УПК РФ. – М., 2002. – С. 191-192 и др.
^[4] Мы будем рассматривать понятия «особый порядок судебного разбирательства» и «особый порядок принятия судебного решения...», наравне друг с другом, т.к. проблема их соотношения уже затрагивалась в научной литературе. (См., например: Лазарева В. Указ. работа. С. 67; Халиков А. Указ. работа. С. 63 и др.).
^[5] См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.08.1988 г. N 5 «О повышении роли судов кассационной инстанции в обеспечении качества рассмотрения уголовных дел» (в ред. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25.10.96 г. N 10) / Комментарий к Постановлениям Пленумов Верховных Судов РФ (РСФСР) по уголовным делам. – М.: Издательство НОРМА (Издательская группа НОРМА – ИНФРА-М), 2001. – С. 353.
^[6] Халиков А.Указ. работа. С. 64-65.
^[7] Уголовно-процессуальное право РФ: Учебник / Отв. ред. П.А. Лупинская. – М.: Юристъ, 2003.
^[8] См, например: Курс советского уголовного процесса. Общая часть / Под редакцией А.Д. Бойкова, И.И. Карпеца. – М.: «Юридическая литература», 1989. – С. 435-440.
^[9] Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. Т. II. – С-Пб: Издательство «Альфа», 1996. – С. 504.
^[10] Там же. С. 507.
^[11] Там же. С. 507-508.
^[12] Отметим, что указанные процессуальные действия проводятся по уголовным делам небольшой и средней тяжести, т.е. по тем, которые могут рассматриваться в порядке гл. 40 УПК. Таким образом, имея право на единоличное решение всех указанных вопросов, судья имеет такое же право и на рассмотрение дел в отношении несовершеннолетних в особом порядке.
^[13] Дьяконова О.Г. «Сделки о признании вины» в уголовном процессе России / Сб. Новый уголовно-процессуальный кодекс РФ и практика его применения / Под ред. А.П. Гуськовой. – Оренбург: ИПК ОГУ, 2002. – С.376.