Осуществление государством правозащитной деятельности является его важнейшей обязанностью, которая определяет правовую природу всех его остальных функций. Такой вывод прямо следует из положения статьи 18 Конституции Российской Федерации, устанавливающей, что непосредственно действующие права и свободы человека и гражданина «определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием». Данная конституционная норма во взаимосвязи с положением Основного закона об обязанности государства признавать, соблюдать и защищать права и свободы «пронизывает все содержание Конституции»^[1] и лежит в основе формирования целостной системы институтов государственной власти. То есть, фактически «функция охраны правопорядка, прав и свобод граждан осуществляется всеми государственными органами»^[2].
В конечном итоге, именно необходимость надлежащего исполнения государством своих обязанностей по обеспечению реализации прав и свобод граждан, становиться главной предпосылкой для возникновения института конституционного контроля. «В прагматическом плане это проверка и оценка правовых актов и действий в целях устранения их несоответствия конституции, с точки зрения сущности – это обеспечение верховенства и прямого действия конституции, ограничение власти государства и защита прав и свобод личности»^[3]. Конституционный контроль, являясь самостоятельной сферой властной деятельности государства, «в генеральном плане служит охране всех политических, экономических, социальных и моральных ценностей соответствующего общества»^[4].
Полномочиями по осуществлению конституционного контроля могут быть наделены практически все органы государственной власти. В частности, в России такими органами являются, например, Президент, Правительство, Федеральное Собрание. Однако конституционный контроль, осуществляемый данными органами, является для них дополнительной, а не основной функцией и «в значительной степени испытывает влияние проводимой ими политики»^[5]. Еще в начале ХХ века знаменитый австрийский юрист Ганс Кельзен указывал на невозможность поручения аннулирования нормативно-правовых актов тому же самому органу, который их принял^[6]. Поэтому главным и определяющим структурным элементом механизма обеспечения верховенства и прямого действия Конституции должен быть конституционный контроль, производимый независимым специализированным государственном органом в рамках судебной деятельности.
В настоящее время судебный конституционный контроль существует более чем в 200 странах мира, что подтверждает обязательность его наличия в любом государстве где права и свободы человека и гражданина закреплены в качестве основы конституционного строя. Представляется возможным согласиться с мнением, что как раз именно создание в нашей стране Комитета конституционного надзора СССР, а затем в 1991 году - и Конституционного Суда РСФСР явилось «организационной формой признания непосредственно действующего характера конституционных норм о правах и свободах»^[7].
Согласно Конституции Российской Федерации функции специализированного судебного органа конституционного контроля в России исполняет Конституционный Суд Российской Федерации (при этом Федеральный конституционный закон «О судебной системе»^[8] допускает формирование и конституционных судов в субъектах Российской Федерации).
Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде Российской Федерации»^[9] определяет его как судебный орган конституционного контроля, самостоятельно и независимо осуществляющий судебную власть посредством конституционного судопроизводства. Главными целями деятельности Конституционного Суда закон провозглашает защиту основ конституционного строя, основных прав и свобод человека и гражданина, обеспечение верховенства и прямого действия Конституции Российской Федерации на всей территории Российской Федерации.
В юридической науке правовую природу Конституционного Суда Российской Федерации принято определять как двойственную, поскольку он является не только особым судебным органом, входящим в качестве составной части в общую систему судебной власти согласно статье 118 Конституции Российской Федерации, но и представляет собой один из высших конституционных органов одного уровня с высшими звеньями законодательной и исполнительной власти, через который судебная власть фактически участвует в балансе властей.
Отнесение Конституционного Суда к высшим органам государственной власти обусловлено прежде всего тем, что его компетенция, наряду с компетенцией Президента, Государственной Думы, Совета Федерации и Правительства изложена довольно развернуто в самой Конституции Российской Федерации. Это в некоторой степени дистанцирует его от иных высших судебный органов (Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации), компетенция которых определена текущим законодательством. При этом более подробно статус Конституционного Суда и порядок осуществления им деятельности установлен федеральным конституционным законом, что подчеркивает важное место данного правового института в государственно-властном механизме и гарантирует наибольшую стабильность его функционирования, так как указанный тип законов может быть изменен в усложненном порядке.
Вместе с тем, Конституционный Суд не является высшим судебным органом Российской Федерации в том смысле, что он не возглавляет систему судебных органов и не является для судов общей, арбитражной, конституционной юрисдикции кассационной или надзорной инстанцией. Поэтому правильнее его можно определить не как высший, а как федеральный судебный орган конституционного контроля^[10].
Организационная и функциональная специфика правового статуса Конституционного Суда предопределяет его особое место в общей системе разделения властей, а также в структуре судебной власти. Судебный конституционный контроль «нельзя отождествлять в полной мере с традиционными судебными функциями, так как это одновременно и политическая деятельность, осуществляемая в юрисдикционной форме»^[11]. Конституция Российской Федерации, на основе которой Конституционный Суд принимает свои решения, имеет не только правовое, но и политическое содержание, ввиду чего федеральный судебный орган конституционного контроля допустимо рассматривать как политико-правовой институт.
Наличие у Конституционного Суда широких полномочий по обеспечению прямого действия Конституции путем процедуры конституционного судопроизводства позволяет охарактеризовать его как важный элемент политической системы, являющийся частью механизма ее саморегуляции и саморазвития, и служащий обеспечению политической обстановки и развитию политических процессов в рамках Конституции^[12]. Играя огромную роль в надлежащем воплощении в России принципа разделения властей, Конституционный Суд тем самым становится одним из гарантов реального осуществления гражданами принадлежащих им конституционных прав и свобод, поскольку основным смыслом существования в государстве принципа разделения властей является в конечном итоге благополучие каждого конкретного индивида.
Однако излишняя политизированность Конституционного Суда, которая может проявляться в его участии в решении вопросов, составляющих компетенцию органов законодательной и исполнительной власти, значительно снижает эффективность его деятельности в качестве правозащитного механизма.
Во избежание данной ситуации Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде Российской Федерации» предусмотрел серьезные юридические гарантии независимости судебного органа конституционного контроля.
Прежде всего, такой гарантией является положение закона о том, что судьи Конституционного Суда Российской Федерации при осуществлении своих полномочий руководствуются только Конституцией Российской Федерации и Федеральным конституционным законом «О Конституционном Суде Российской Федерации». При этом в законе особо оговаривается, что решения и другие акты федерального судебного органа конституционного контроля выражают соответствующую Конституции Российской Федерации правовую позицию судей, которая должна быть свободна от политических пристрастий. Таким образом, конституционный принцип о подчинении судей любых судов только Конституции и федеральным законам не распространяется на судей Конституционного Суда в полном объеме, так как федеральным законам они при принятии решения не подчиняются. Это составляет важную гарантию защищенности судебного органа конституционного контроля от возможного негативного влияния на его деятельность федеральной законодательной власти.
Кроме норм Основного закона, Конституционный Суд довольно часто для обоснования своих решений использует международно-правовые нормы. Это обусловлено тем, что согласно пункту 1 статьи 17 Конституции в России признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права. Использование Конституционным Судом указанных норм «способно помочь сформулировать, обогатить или усилить его правовую позицию по рассматриваемому делу, что в свою очередь оказывает влияние на окончательное решение Суда»^[13].
Надлежащее осуществление Конституционным Судом его правозащитной функции в общей системе разделения властей обеспечивается также принципом организационной, финансовой и материально-технической независимости Суда, всеми принципами конституционного судопроизводства, принципами несменяемости, неприкосновенности судей, равенством их прав, особым порядком приостановления и прекращения полномочий судей и иными гарантиями их независимости.
Своеобразной гарантией эффективной деятельности Конституционного Суда являются нормы Конституции и Федерального конституционного закона о порядке назначения его судей и о жестких требованиях, предъявляемых к кандидату на должность судьи. Согласно пункту «е» статьи 83 Конституции Президент России, как глава государства и гарант прав и свобод граждан, представляет Совету Федерации кандидатуры на должность судей, которые отбираются им в том числе на основании предложений, вносимых членами и депутатами Федерального Собрания, законодательными (представительными) органами субъектов Российской Федерации, высшими судебными органами и федеральными юридическими ведомствами, всероссийскими юридическими сообществами, юридическими научными и учебными заведениями. Положительным можно назвать и тот факт, что Конституционный Суд Российской Федерации является самым многочисленным в Европе^[14], а количество его судей закреплено на уровне Конституции Российской Федерации, что фактически исключает возможность каких-либо манипуляций со стороны законодательной и исполнительной власти.

При этом, в настоящее время и сама судебная власть - как основной государственный механизм, обеспечивающий реализацию прав и свобод граждан, уже не мыслима без наличия в ее структуре специфического органа, полномочного контролировать соответствие Конституции нормативных актов высших органов власти. «Расширение юрисдикционных функций суда, путем отнесения к ним функции судебного конституционного контроля, существенно меняет государственно-правовой и социальный статус судебной власти, меняет и наши традиционные представления о правосудии как исключительном способе рассмотрения гражданских и уголовных дел»^[16]. Конституционный контроль становится важнейшим атрибутом судебной власти, который позволяет ей ограничивать неправомерные действия законодательных и исполнительных органов, связанные с нарушением гарантированных Конституцией прав и свобод.
Конституционный Суд обладает многими чертами, позволяющими определить его в качестве судебного органа. Он, как и все остальные суды, выступает арбитром при решении спорных правовых ситуаций, используя при этом специальную юридическую процедуру и подчиняясь общим конституционным принципам правосудия; разрешает споры путем издания юрисдикционных актов, обязательных к исполнению. Таким образом, Конституционный Суд представляет собой органическую часть судебной власти, которая является «специфической независимой ветвью власти, осуществляющей ... рассмотрение и разрешение в судебном заседании споров о праве»^[17].
В то же время Конституционный Суд существенно отличается от иных судебных органов по своей компетенции, процедуре деятельности и механизму исполнения принятых им решений. Производимая им проверка соответствия нормативно-правовых актов самого высокого уровня Конституции Российской Федерации «происходит по другим правилам, нежели правосудие, на основе логического, систематического, исторического анализа нормативных положений. В процессе толкования аргументы, важные при осуществлении «обычного» (гражданского, уголовного, арбитражного) правосудия, могут не браться в расчет»^[18].
Правозащитная функция Конституционного Суда проявляется при реализации им практически всех полномочий, предоставленных ему Конституцией и Федеральным конституционным законом «О Конституционном Суде Российской Федерации», в том числе:

Основным направлением деятельности Конституционного Суда, благодаря которому его можно причислить к категории властных органов, занимающих центральное место в государственном механизме защиты прав и свобод граждан, следует считать проводимую им проверку положений законов и иных нормативно-правовых актов на их соответствие Конституции Российской Федерации. Осуществление федеральным судебным органом конституционного контроля данного полномочия делает реальным беспрепятственное использование гражданином всех возможностей, предоставляемых ему конкретными правами и свободами, закрепленными в Конституции.
Конституционный Суд в большинстве случаев исследует вопросы конституционности федеральных законов, поскольку обычно в указанных актах содержатся нормы, конкретизирующие те или иные положения Основного закона о правах и свободах граждан. «Необходимость конкретизации конституционных норм обусловлена тем, что большинство норм о правах граждан действует при посредстве отраслевого законодательства, а также тем, что нужно повысить эффективность процессуальных форм реализации прав и свобод»^[19]. При этом, законодательные нормы, полученные в результате такой конкретизации не только не должны вступать в противоречие с содержанием конституционных норм о правах и свободах, но и должны быть достаточно четкими и понятными каждому, так как по мнению Конституционного Суда «неопределенность норм ... может привести к не согласующемуся с принципом правового государства произволу государственных органов и должностных лиц»^[20].
При анализе норм законов, регламентирующих порядок реализации гражданами конституционных прав и свобод, Конституционный Суд уделяет много внимания вопросам правомерности их ограничения законодателем в порядке пункта 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации. Суд уже неоднократно указывал на недопустимость произвольного ограничения прав и свобод, когда это не соответствует целям защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства^[21]. Выведение судебным органом конституционного контроля из правового пространства России данных норм законов путем признания их недействительными играет огромную роль в процессе укрепления в правосознании граждан принципа приоритетности и непосредственного действия норм Конституции Российской Федерации о правах и свободах.
При принятии Конституционным Судом решения, влекущего отмену нормативно-правового акта (полностью или в его отдельной части) происходят неизбежные изменения в общей системе государственно-правовых норм. Из этого следует, что Конституционный Суд Российской Федерации в значительно большей степени нежели иные суды, оказывает влияние на правотворчество, так как его деятельность не ограничивается исключительно рамками чистого правоприменения. Раскрывая конституционно-правовой смысл положений Основного закона в процессе осуществления судебной деятельности, Конституционный Суд тем самым выступает в качестве создателя новых правовых норм, содержащихся в его итоговых решениях. В этом заключается уникальность Конституционного Суда, когда «...с одной стороны, он является судебным органом, с другой – обладает признаками нормотворческого органа»^[22].
Несмотря на критические замечания некоторых ученых^[23], фактическое осуществление федеральным судебным органом конституционного контроля как «негативных», так и «позитивных» правотворческих функций на современно этапе развития российской государственности представляется вполне оправданным, при этом, «...установление Конституционным Судом обязательных правил не может рассматриваться как вторжение в компетенцию законодателя и нарушение принципа разделения властей»^[24]. Период становления основ демократического, правового государства у нас еще не завершен, и поэтому Россия именно сейчас нуждается в специализированном независимом государственном органе, который бы обеспечивал прямое действие конституционных норм применительно к стремительно изменяющейся жизни общества, путем их официального разъяснения, избавляя государство от необходимости корректировать текст Конституции.
Вышеизложенная ситуация предопределила наделение Конституционного Суда Российской Федерации полномочием по официальному толкованию конституционных положений в рамках специализированной судебной процедуры^[25]. Такое толкование в юридической науке еще называют нормативным (так как оно обладает свойством общеобязательности для всех субъектов права и по юридической силе фактически приравнивается к разъясняемой конституционной норме) и абстрактным (поскольку оно оформляется отдельным судебным решением и не зависит от особенностей применения соответствующей конституционной норме в конкретном случае). Его следует отличать от казуального толкования, которое имеет место при рассмотрении Конституционным Судом различных категорий дел и призвано обосновать решение суда, принимаемое на основе непосредственно действующих норм Конституции. Ввиду указанных различий, положения казуально толкования содержатся в мотивировочной части судебного решения, а абстрактного толкования – в резолютивной.
Наличие у Конституционного Суда полномочий по толкованию Конституции заметно выделяет его из структуры всех остальных государственных органов, «которые могут в своей деятельности руководствоваться краткосрочными интересами или принимать решения под влиянием давления различных общественных групп. Конституционный Суд в этом смысле является хранителем долгосрочных конституционных ценностей, на основе которых выверяются решения органов законодательной или исполнительной власти»^[26]. Этот факт приобретает особое значение при определении роли Конституционного Суда в правозащитном механизме государства, так как «...без толкования невозможны применение права, реализация прав и свобод граждан как основной ценности правового государства»^[27].
Потребность в проведении Конституционным Судом официального толкования Конституции обычно возникает «из-за ее, как правило, общего характера или недостаточной определенности, внутренней противоречивости, неточности используемой в ней терминологии и т. п., что может привести и порой приводит к неадекватной реализации этой нормы в процессе правотворчества, судебного и иного правоприменения»^[28].
Главной целью толкования Конституции можно считать официальное установление подлинного содержания и смысла ее положений, а также устранение неопределенности в их понимании, что значительно расширяет возможности граждан по реализации конституционных прав и свобод. Примером этому может служить Постановление Конституционного суда от 12 апреля 1995 года №2-П^[29], в котором было дано толкование конституционного термина «общее число депутатов Государственной Думы». Установив, что указанная норма Конституции подразумевает собой конституционное число депутатов в количестве 450 человек, Конституционный Суд тем самым обеспечил надлежащую реализацию конституционного права граждан на участие в управлении делами государства.
Наиболее же ярко правозащитный характер деятельности Конституционного Суда проявляется при рассмотрении им жалоб граждан на нарушение их прав и свобод положениями норм федеральных и региональных законов. В данном случае судебный орган конституционного контроля выполняет двойную роль: он не только принимает непосредственное участие в устранении препятствий для надлежащего осуществления гражданами прав, не конституционность ограничения которых оспаривается ими в жалобе, но и способствует реализации гражданами права на судебную защиту, являющегося, по мнению Конституционного Суда, гарантией всех других конституционных прав и свобод^[30].
Таким образом, можно констатировать, что защита прав и свобод граждан осуществляется Конституционным Судом при разрешении всех подведомственных ему категорий дел^[31]. Играя значительную роль в обеспечении реализации гражданами личных, политических, социально-экономических, культурных прав и свобод, Конституционный Суд становится серьезной преградой для незаконной деятельности всего государственного аппарата.
Именно с помощью института судебного конституционного контроля возникает реальная возможность привлечения к ответственности государства в целом, своеобразной санкцией которой является отмена Конституционным Судом противоречащих Конституции нормативных актов. Данная разновидность юридической ответственности, именуемая в науке «конституционной» или «конституционно-правовой»^[32], в наибольшей степени способствует изменению самого подхода государственно-правового регулирования сферы реализации конституционных прав и свобод.

^[1] Комментарий к Конституции Российской Федерации. Москва. 1994. Стр. 14.
^[2] Воеводин Л.Д. Юридический статус личности в России. Москва. 1997. Стр. 251.
^[3] Кряжков В.А., Лазарев Л.В. Конституционная юстиция в Российской Федерации. Москва. 1998. Стр. 11.
^[4] Авакьян С.А. Проблемы теории и практики конституционного контроля и правосудия // «Вестник Московского университета». Серия «Право». 1995. №4. Стр. 14.
^[5] Витрук Н.В. Конституционное правосудие. Судебное конституционное право и процесс. Москва. 1998. Стр. 25-26.
^[6] Подробнее об этом: см. Боботов С.В. Конституционная юстиция (сравнительный анализ). Москва. 1994. Стр. 58.
^[7] Эбзеев Б.С. Конституция. Правовое государство. Конституционный Суд. Москва. 1997. Стр. 53-54.
^[8] Федеральный конституционный закон от 31.12.1996г. №1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации» // Российская газета. 06.01.1997г.
^[9] Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде Российской Федерации» от 21.07.1994г., №1-ФКЗ // Российская газета. 23.07.1994г.
^[10] Необходимо отметить, что статья 165 прежней Конституции России характеризовала Конституционный Суд именно как «высший» судебный орган конституционного контроля. Данный термин содержался и в ранее действовавшем Законе РСФСР «О Конституционном Суде РСФСР» от 06.05.1991г. // Ведомости Съезда народных депутатов и Верховного Совета Российской Федерации от 09.05.1991 г., № 19, ст. 621 и от 25.07., № 30, ст. 1017
^[11] Овсепян Ж.И. Судебный конституционный контроль в Российской Федерации: проблемы деполитизации (сравнительный анализ) // «Государство и право». 1996. №1.
^[12] Эбзеев Б.С. Конституция. Правовое государство. Конституционный Суд. Москва. 1997. Стр. 128.
^[13] Тиунов О.И. Решения Конституционного Суда РФ и международное право. // «Российская юстиция». 2001. №10.
^[14] Он состоит из 19 судей. Во втором по численности европейском конституционном суде - Федеральном конституционном суде Германии – 16 судей.
^[15] Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде Российской Федерации». Комментарий. Москва. 1996. Стр. 24.
^[16] Бойков А.Д. Третья власть в России. Москва. 1997. Стр. 103.
^[17] Общая теория государства и права. Под ред. В.В. Лазарева. Москва. 1994. Стр. 284.
^[18] Лучин В.О., Доронина О.Н. Жалобы граждан в Конституционный Суд РФ. Москва. 1998. Стр. 17.
^[19] Эбзеев Б.С. Конституция. Правовое государство. Конституционный Суд. Москва. 1997. Стр. 63.
^[20] Постановление Конституционного Суда РФ от 08.10.1997г. №13-П «По делу о проверке конституционности Закона Санкт-Петербурга от 14 июля 1995 года «О ставках земельного налога в Санкт-Петербурге в 1995 году»// Российская газета. 21.10.1997г.
^[21] См., например: Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 22.11.2000г. №14-П «По делу о проверке конституционности части третьей статьи 5 Федерального закона "О государственной поддержке средств массовой информации и книгоиздания Российской Федерации» // Российская газета. 05.12.2000г.; Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 06.06.2000г. №9-П «По делу о проверке конституционности положения абзаца третьего пункта 2 статьи 77 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» в связи с жалобой открытого акционерного общества «Тверская прядильная фабрика» // Российская газета. 15.06.2000г.
^[22] Саматов Ф.С. Юридическая природа актов Конституционного Суда. Москва. 1997. Стр.14.
^[23] См. например: Воеводин Л.Д. Юридический статус личности в России. Москва. 1997. Стр. 275-276; Лукьянова Е.А. Конституция в судебном переплете. Законодательство. 2000г. №12.
^[24] Сивицкий В.А., Терюкова Е.Ю. Решения Конституционного Суда Российской Федерации как источники конституционного права Российской Федерации // Вестник Конституционного Суда РФ. 1997. №3. Стр. 75.
^[25] Ранее официальное толкование Конституции мог осуществять Верховный Совет РФ.
^[26] Эбзеев Б.С. Конституция. Правовое государство. Конституционный Суд. Москва. 1997. Стр. 121.
^[27] Хабриева Т.Я. Толкование Конституции Российской Федерации: теория и практика. Москва. 1998. Стр. 8.
^[28] Кряжков В.А., Лазарев Л.В. Конституционная юстиция в Российской Федерации. Москва. 1998. Стр. 311.
^[29] Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 12.04.95 № 2-П «По делу о толковании статей 103 (часть 3), 105 (части 2 и 5), 107 (часть 3), 108 (часть 2), 117 (часть 3) и 135 (часть 2) Конституции Российской Федерации» // Российская газета. 20.04.1995г.; 21.04.1995г.
^[30] Постановление Конституционного Суда РФ от 03.05.1995г. №4-П «По делу о проверке конституционности статей 220.1 и 220.2 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В.А. Аветяна» // Российская газета. 12.05.1995г.
^[31] Лучин В.О., Доронина О.Н. Жалобы граждан в Конституционный Суд РФ. Москва. 1998. Стр. 9.; Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде Российской Федерации. Комментарий. Москва. 1996. Стр. 17.
^[32] Подробнее об этом см., например: Шон Д.Т. Конституционная ответственность // «Государство и право». 1995. №7; Лучин В.О. Ответственность в механизме реализации Конституции // «Право и жизнь». 1992. №1.