Журнал "Право:Теория и Практика"

В этой связи рассуждения о перспективах правового регулирования сводятся, как правило, к идеям о том, что наступит время саморегулирования взаимосвязей субъектов общественных отношений, что положения концепции юридического позитивизма, в соответствии с которой регулятивное воздействие на общественные отношения способна оказывать исключительно юридическая норма, отступят на второй план.
Традиционно с позиций юридического позитивизма правовое регулирование рассматривается как особый вид социального регулирования, который посредством использования особых – государственной властью поддерживаемых средств – оказывает упорядочивающее воздействие на общественные отношения.
В теоретических построениях определения процесса воздействия правового регулирования на общественные отношения особое место отводится концепции механизма правового регулирования (С.С.Алексеев, В.М.Горшенев). Механизм правового регулирования детерминируется как «взятая в единстве система правовых средств, при помощи которой обеспечивается результативное правовое воздействие на общественные отношения»^[2]. В механизме правового регулирования традиционно выделяют 3 основных и одну факультативную стадии (стадия формирования и действия юридических норм (стадия общей регламентации), стадия возникновения прав и обязанностей (правоотношений) и стадия реализации этих прав и обязанностей). В качестве факультативной называется стадия применения права.^[3]
Ниже представлены размышления о будущем права, о перспективах развития системы правовых средств в системе новой реальности информационного общества.
На стадии общей регламентации в механизме правового регулирования происходит детерминация субъекта общественных отношений путем закрепления его правового статуса, создаваемые юридические нормы определяют правовые возможности субъектов общественных отношений. На этапе развития общества как информационного юридическая норма призвана закрепить статус «виртуальной личности» как субъекта общественных отношений. Д.В.Иванов отмечает, что «виртуализируется не только общество, но и порожденная им личность. Виртуализируется и система неравенства, упорядочивающая соотнесение индивидуальных статусов...роль дифференцирующего фактора переходит к стилю жизни. Привычные характеристики - уровень дохода, образования, престижа профессии замещаются степенью стилизации потребления, знания, профессиональной деятельности. Стиль – это по определению единство и связность образного ряда, то есть система образов...способность создавать и поддерживать имидж становится решающим фактором поддержания статуса. Современное общество структурируется волей к виртуальности».^[4]
«Виртуальная личность» формируется как самостоятельная и может не совпадать с реальным субъектом объективных общественных отношений. Виртуальная личность – это виртуальное тело, имя (ник), набор определенных характеристик, в совокупности своей являющие виртуальный статус личности. Постепенно граница между виртуальной и реальной действительностью может стать настолько прозрачной – что неизвестно - кто будет выступать субъектом реальных общественных отношений – «виртуальная личность» или «реальный» человек. Для того чтобы юридическая норма имела возможность оказывать регулятивное воздействие на общественные отношения нового типа, ее создатели должны учитывать, кто будет являться субъектом этих отношений, и формировать «тело нормы» соответственно новым тенденциями развития общества.
Характеристики субъекта общественных отношений меняются. Субъект в обществе информационного типа выступает как носитель некоего «образа» и стиля. Основная цель его существования – участие в различного рода коммуникациях. Базовый инструментарий для вступления в коммуникации - знания и информация, которыми он обладает. При закреплении правового статуса субъекта общественных отношений необходимо уделять особое внимание «информационным правам» личности. Современное развитие общества приводит к тому, что человек становится собственником своих персональных данных и должен быть защищен законодательством от несанкционированного доступа к ним. Особого внимания при определении статуса субъекта общественных отношений в информационном обществе будет заслуживать соотнесение интересов государства, общества и собственно субъекта. Как указывают некоторые специалисты, юридические нормы, закрепляющие статус субъектов общественных отношений, должны быть по возможности «нейтральны» - чтобы любые инновационные действия в сфере высоких технологий и соответственно меняющиеся ожидания субъектов общественных отношений, не приводили к необходимости внесения срочных изменений и поправок в законодательство. Во-вторых, следует избегать излишнего регулирования. Развитие саморегулирования складывающихся общественных отношений, соблюдение «особых» этических норм сетевого пространства - может быть таким же эффективным средством создания цивилизованного правового пространства. В-третьих, необходимо обеспечивать гармонизацию юридических норм с нормами, действующими на международном уровне.^[5]
Закрепление правового статуса субъекта общественных отношений должно происходить таким образом, чтобы этот субъект мог узнать о собственных правовых возможностях (иначе говоря, мог различить привлекательный для него образ – и воспринять норму, создавшую этот образ как регулятивную). Предположим, что если на этапе общей регламентации правовой статус субъекта будет закреплен не только на бумажном носителе, но и переведен в электронную форму, соединяя при этом в себе как регулятивную функцию посредством создания образа, так и одновременно выступая этим образом своим электронном видом- регулятивные возможности юридической нормы применительно к субъектам информационного общества существенно повысятся.
Вторым концептуально важным моментом в наших рассуждениях является то, что концептуально меняется различие между «субъектом права» и «субъектом правоотношения», элементами механизма правового регулирования. На этапе индивидуализации юридических норм в информационном обществе субъект правоотношения является «виртуальной личностью», что усложняет, а порой делает невозможной идентификацию «виртуальной личности» с реальным субъектом конкретного правоотношения. Во-вторых, на этапе трансформации общества в информационное, для регулирования общественных отношений и для определения прав и обязанностей субъектов правоотношений, нельзя использовать прежние ценностные ориентиры. Если для субъектов правоотношений в индустриальном обществе права и обязанности складывались по поводу таких ценностей, как «свобода» и «прогресс», а сами отношения носили так называемый «овеществленный» характер (ценностные ориентации: в вещах сосредоточена сущность человеческой деятельности), то в информационном, «виртуализированном» обществе права и обязанности складываются, исходя из совершенно иных ценностных ориентаций (по поводу информации и коммуникаций).
Для общества новой формации, как верно подмечает Д.В. Иванов, «виртуальная реальность предлагает взаимодействие человека не с вещами, а с симуляциями. Нынешнее существование социальных институтов описывается...тремя характеристиками: нематериальность воздействия, условность параметров, эфемерность»^[6].
На этапе индивидуализации юридических норм в информационном обществе возможно как минимум два варианта формирования конструкций общественных отношений.
Первый.«Виртуальные» отношения с «виртуальными субъективными правами и юридическими обязанностями». Данная схема означает, что отношения между субъектами правоотношений не выходят за рамки «виртуальных» -то есть основанных по поводу образов -симуляций. В данном случае субъектами таких правоотношений выступают некие «образы», созданные конкретными лицами. Система взаимных виртуальных прав и обязанностей будет предполагать «принятие» неких ролевых статусов, предлагаемых модифицированной юридической нормой и сформулированных в ней как привлекательные для использования.
Второй вариант. Возможная трансформация «виртуальных» отношений в реальные с субъективными правами и корреспондирующими им юридическими обязанностями субъектов правоотношений. Можно предположить ситуацию, когда, построив коммуникацию, основанную на «образах» в режиме online, субъекты вступают в правоотношения в режиме offline (в реальной действительности). И в этом случае субъективные права и юридические обязанности также перейдут из разряда виртуальных в реальные. Однако, используя терминологию Д.В.Иванова, они не перестанут быть «социально виртуальными»^[8]. Это означает, что субъективные права и обязанности будут существовать, а конкретные отношения поддерживаться до тех пор, пока для субъектов правоотношения будет сохраняться привлекательность созданных ими «образов» или привлекательность «образов», по поводу которых сложились их отношения. Юридической норме, для осуществления своей регулятивной функции, необходимо будет выступать в виде нормы-образа, а не нормы-института.
Третий этап (стадия) в механизме правового регулирования – этап реализации права. Реализация права в современной российской юридической литературе раскрывается как осуществление юридически закрепленных и гарантированных государством правовых возможностей, предоставляемых субъекту права, проведение их в жизнь.
Сохранится ли сущность понятия «реализация права» в информационном обществе?
«Юридически закрепленные правовые возможности». Во-первых, на этапе формирования информационного общества существенно расширяется понятие «правовых возможностей». В информационном обществе, достаточно трудно будет придать нормативные рамки самим возможностям. В первую очередь речь идет о том, что в информационном обществе к «реальным» коммуникациям прибавятся «виртуальные» коммуникации, а со временем, возможно, сведут к минимуму использование первых. Праву, следующему за общественным развитием, не останется ничего иного, кроме как облекать эти возможности в правовую форму – придавать им статус правовых возможностей. Каким образом?
Представляется, что в обществе информационного типа особый статус будут иметь возможности, предоставляемые субъектам права в виртуальных коммуникациях (прежде всего, здесь идет речь о системе саморегулирования, действующей в настоящее время в глобальных информационных сетях). Предоставление возможностей субъектам права в таких системах происходит посредством закрепления этих возможностей в правилах сайтов, конференций.
Модификации подлежит и юридическое закрепление института ответственности.
Предполагается, что в информационном обществе институт ответственности может быть сохранен с новым содержательным наполнением только в одном случае – если под институтом юридической ответственности будут пониматься особые, специфические коммуникации (правоотношения). Возникает необходимость рассмотрения юридической ответственности не как нормативной детерминации санкций, подлежащих применению при нарушении норм законодательства, а как правоотношения между субъектами. Формирование новых «виртуальных» отношений в обществе затруднит использование традиционного механизма юридической ответственности. Следует считаться с тем, что в виртуальном, информационном обществе возникнет ряд новых социальных проблем, ранее не урегулированных законодательно. Одной из таких проблем видится возможность применения мер юридической ответственности к отношениям, устанавливаемым в режиме виртуальной реальности (в режиме online). Применение мер юридической ответственности к субъектам виртуальных коммуникаций представляется проблематичным как в силу того, что невозможно «отследить» складывающиеся в режиме online общественные отношения и придать им статус «правовых» без пожелания субъектов таких правоотношений перевести виртуальную коммуникацию в реальную и распространить на нее действие государственных установлений и предписаний, так и из-за «несовременности» самой системы правового регулирования. В настоящее время в виртуальной реальности формируются «виртуальные» механизмы ответственности субъектов виртуальных коммуникаций, которые не имеют ничего общего с институтом юридической ответственности в том виде, как он закреплен в «позитивном» законе.^[9] Регулирование юридическими нормами отношений по установлению мер ответственности за нарушение правил виртуальной реальности представляется возможным только в том случае, если эти нормы будут как по форме, так и по содержанию удовлетворять потребностям информационного, виртуального общества. По форме - перерастут свою бумажную форму и перейдут в электронную. По содержанию – предложат современный подход определения мер ответственности субъектов информационных коммуникаций, в равной степени годный к применению как для отношений реальных, так и для отношений online.
В свете вышеизложенного представляется, что центральной проблемой правового регулирования общественных отношений на этапе трансформации общества в информационное становится проблема необходимости формальной и содержательной модернизации правовых средств.

ПРОБЛЕМЫ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ НА ЭТАПЕ ТРАНСФОРМАЦИИ ОБЩЕСТВА В ИНФОРМАЦИОННОЕ