Птушенко А.В.

Важнейшим «правовым» инструментом для Общества является его основной закон — конституция.

По ней выстраивается всё законодательное поле Общества.

Сегодня в этой области сложилась странная и неприятная ситуация. С одной стороны, государство, главным образом, Президент, демонстрирует крайнее неуважение к ныне действующей КРФ. Как, впрочем, и ко всем другим законам. Например, к Закону о ветеранах. И это не просто печально — это противоправно. И неизвестно, долго ли наше Общество намерено безропотно сносить эти беззакония. К сожалению, как говорится, правительство можно сменить, но народ — нет.

Я решительно против революции. История неоднократно доказала её неэффективность. Единственный правильный путь — образование и воспитание народа, развитие его правосознания. Одновременно нужно совершенствовать теорию права, освобождая её от вредных заблуждений и бессистемных наносов.

Однако, с другой стороны, действующая КРФ, написанная «под Ельцина», сама заражена правовыми, системно-логическими и даже стилистическими ошибками. Российскому Обществу настоятельно нужна новая конституция, очищенная от привычных ошибок и способная вызвать у любых «правителей» абсолютное и непререкаемое уважение.

Начнем с критики действующей КРФ.

А) Замечания к действующей Конституции РФ

И по смыслу, и в стилистическом плане вызывают возражения следующие строки преамбулы:

«сохраняя исторически сложившееся государственное единство» — можно говорить о единстве страны, о единстве Общества; государство же — всего лишь одна из подсистем Общества (система управления). На памяти одного поколения на территории России сменилось несколько государств. Иначе говоря, здесь имеет место типовая ошибка, распространённая в сегодняшней юриспруденции: смешение Общества (страны) и государства.

«возрождая суверенную государственность России» — разве до 12.12.1993г. Россия не была суверенной? И наконец, разве СССР длительный период не был Россией в сознании миллиардов землян?

Ст.1. «Россия есть демократическое правовое государство». Вовсе не «есть». России ещё только предстоит стать правовым государством. Ибо это такое государство, которое законодательно признаёт себя и гражданина страны равнозначными субъектами права. А ст.33 КРФ гласит: «Граждане РФ имеют право обращаться лично, а также направлять индивидуальные и коллективные обращения в государственные органы». Это не правовой принцип. Граждане могут подать иск в суд на эти самые органы и на государство в целом — вот это есть основной признак правового государства.

Если Президент имеет право вето на любой закон, принимаемый парламентом (а сегодня он его фактически имеет, хотя в Конституции это описано весьма смутно и непоследовательно), и если он вправе рассылать собственных представителей (уж не наместников ли?) и «является главой государства» (ст.80) — такой строй Общества следует называть монархическим, а не демократическим. Тем более, что президент снабжён мощнейшим рычагом давления на Думу (ст.111 и 117), какого, пожалуй, не было даже у русских царей.

Ст.2. «Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанность государства». Права человека возникают по факту его рождения. И совершенно не зависят от воли какого-либо государства. Так что, соблюдение и защита этих прав — обязанность государства. Но в его компетенцию не входит признание или непризнание этих прав — они выше прав государства. Которыми его, государство, может наделить только Общество. Всё другое — насилие, деспотия и прочее, не имеющее никакого отношения ни к демократии, ни даже к Праву вообще. Причём не следует смешивать сиюминутный закон с Правом.

Самое смешное, что ст.2 противоречит пункту 2 статьи 17: «Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения».

И таких противоречий в КРФ немало. Слишком много разного народу писало КРФ. И никто не удосужился хотя бы внешне состыковать их друг с другом. Чёткие и непротиворечивые законы могут создаваться только одним всеобъемлющим умом, но никак не агрессивно-склочной, амбициозной и внутренне противоречивой толпою.

Ст.3. «Носителем суверенитета и единственным источником власти в РФ является её многонациональный народ». Суверенитет — не столько «верховные права», сколько «независимость государства от других государств». Суверенитет — характеристика государства, а не «многонационального народа». А вот народ не должен быть только «источником» власти (видимо, в смысле «вышли мы все из народа»). Ибо он, народ (Общество в целом), — единственный легитимный носитель неограниченной (неделегированной) власти в Обществе. Все остальные, государство тоже — обладают только делегированной (снизу - вверх) ограниченной властью. Государство — не господин, а слуга народа.

Пункт 3 ст.3 «Высшим непосредственным выражением власти народа являются референдум и свободные выборы» не соответствует пункту 2 той же статьи «Народ осуществляет свою власть непосредственно». Ни выборы, ни референдум не способны реализовать «непосредственную власть народа». Это возможно только при исключении какой бы то ни было непредставительной («назначательной») власти в Обществе. При этом «верхние этажи власти» должны отчитываться не перед ещё более верхними, а перед нижними — делегировавшими им часть своих властных полномочий. Ибо, как уже сказано, всей полнотой власти обладает только народ в целом (т.е. Общество), частью которого является государство. Естественно, не часть делегирует власть целому, а наоборот.

Учитывая сказанное, необходимо признать ст. 12 КРФ принципиально ошибочной («Органы местного самоуправления не входят в систему органов государственной власти»). Самоуправление — базис государственного управления. В подлинно демократическом — Гражданском Обществе — прилагательное «местное» исключается из обихода: самоуправление должно быть не местным, а повсеместным. Вообще следует пореже употреблять термин «власть», заменяя его терминами «полномочия» и «управление». Самоуправление — исходное звено управления Обществом, наделённое максимальными (после Общества в целом) полномочиями.

Необходимое пояснение: вопреки распространённому (но принципиально ошибочному) взгляду на термин «гражданское общество» как на «совокупность внегосударственных общественных отношений», мы полагаем правильным использовать этот термин в единственном достойном его значении — как высший тип демократического Общества, с полностью подчинённым ему правовым государством, являющимся одной из системообразующих функциональных подсистем Общества. Общество поручает государству управление собой в своих (а не государства) интересах — на установленных Обществом принципах и со всеми ограничениями, наложенными Обществом на своё государство.

Полномочия делегируются снизу вверх, что формирует систему управления как пирамиду, стоящую на основании. В противном случае пирамида власти неустойчиво «покоится» вверх ногами — на собственной вершине.

Ст.4. «Суверенитет Российской Федерации распространяется на всю её территорию». На всю территорию России распространяется действие Конституции. Суверенитет же — понятие «внешнее» по отношению к РФ (как независимость от других государств). Поэтому суверенитет относится не к территории, а к государственному механизму со всеми его подсистемами.

Многочисленные авторы Конституции РФ не отработали единое однозначное понимание словосочетания «Российская Федерация»: иногда оно толкуется как «система элементов («субъектов») федерации», иногда — как «центральный аппарат управления федерацией». А иногда — как территория России (страна). Что совершенно недопустимо. В любом законе все термины должны быть строго определены и обязаны сохранять подобие самим себе на всём протяжении закона. Несоблюдение этого требования есть грубейшее нарушение одного из основных законов формальной логики — закона тождества. Нарушая этот закон, можно строить любые софизмы. Которые, естественно, недопустимы в любом законе. Тем более — в основном законе Общества.

Между тем, на эту типовую ошибку указывала ещё БСЭ: «Поскольку государство строится по территориальному принципу, этот термин иногда неточно употребляют как синоним понятия “страна”».

Ст.5. Представляется недостаточно корректным п.2: «Республика (государство) имеет…». Государство — независимое от других государств формирование, имеющее свою армию, собственную валюту, собственную внешнюю политику. Ни теоретически, ни практически ни одна из республик, входящих в РФ, подобными атрибутами не наделяется. Если бы наделялась, возникло бы дикое противоречие с пунктом 4 той же статьи, утверждающим, что «все субъекты Российской Федерации между собой равноправны», — а никакая область или округ принципиально не могут иметь собственные армию, валюту и внешнюю политику. Как ни верти, просматривается явное нарушение требований формальной логики. Сам этот принцип — «государство в государстве» — выглядит, как минимум, системно-смысловой нелепостью. Если объединяются государства — это называется конфедерацией. А не федерацией.

На этом примере (как и на многих других в тексте КРФ) явно просматривается не только низкая логико-системная квалификация законодателя, но и его скрытое иезуитское стремление любой ценой «и на ёлку влезть, и ягодицы не исколоть».

Ст.6. «Гражданство РФ приобретается и прекращается в соответствии с федеральным законом, является единым и равным независимо от оснований его приобретения». Вместо того, чтобы чётко сформулировать эти самые «основания приобретения» — которым место именно в конституции — законодатель по устоявшейся привычке «гонит зайца дальше», перелагая ответственность на последующие поколения. Невелика польза «отсылочной» конституции, содержащей одни голословные декларации и лозунги. Тем более, что сама КРФ запрещает законы, ей противоречащие. Где логика?

Какие соображения заставили законодателя даже возраст приобретения гражданства убрать из этой статьи и унести его куда-то на задворки, в 60-ую статью (ничего, кроме этого и не содержащую)? Почему речь о правах иностранцев и неграждан тоже убрана куда подальше — в 62-ую статью? Думал ли вообще кто-нибудь о разумной композиции КРФ?

И если «Иностранные граждане и лица без гражданства пользуются в РФ правами и несут обязанности наравне с гражданами РФ» (ст.62), то какой смысл в лозунге «Каждый гражданин РФ обладает на её территории всеми правами и свободами и несёт равные обязанности, предусмотренные КРФ» (ст.6)? Почему, наконец, даже эти убогие соображения нельзя было объединить в одной статье?

Любовь к выспренним, но пустопорожним лозунгам — огромный недостаток отечественного законодателя. А бесконечные повторения этих лозунгов свидетельствуют не только о низкой системно-логической подготовке законодателя, но и о его комплексе неполноценности: он всё время пытается не один раз подчеркнуть кажущиеся ему важными моменты (типа «через сколько дней из Совета Федерации закон поступает на подпись Президенту), — упуская при этом всё действительно важное для жизнеустройства Общества

Ст.7. Эта статься содержит всего лишь выспренние декларации, пригодные для предвыборного лозунга, но не для серьёзного закона. Разумнее было бы изложить здесь чётко и последовательно сформулированные ограничения, накладываемые Обществом на государство. Например, запрещающие исполнительной власти расстреливать законодательную власть из танковых пушек. Не худо было бы чётко определить области компетенции каждой из трёх привычных ветвей государства и запретить им пересекаться (тем более узурпировать всю реальную власть в руках одной из них). Необходимо запретить ветвям расформировывать друг друга, оставив это исключительно в компетенции Общества в целом («народа»).

Необходимо сформировать Концептуальную ветвь и подчинить ей в стратегическом аспекте — в области целеполагания и оптимизации путей и методов — три остальные ветви.

Необходимо законодательно закрепить представительность каждой из ветвей государства — в подлинно демократическом Обществе вообще нет места непредставительной власти. И в первую очередь обязана быть представительной исполнительная власть.

Ст.8. Пункт 2 двусмыслен. Что значит «и иные формы собственности»? Подобное заявление полностью дезавуирует предыдущее перечисление. Ведь под «иные» можно подогнать всё что угодно. Этим «и иные» (к сожалению, присутствующим во всех сегодняшних российских законах) вообще нет места в строгом юридическом языке.

Ст.9. П.1 — пустая декларация. Что значит «природные ресурсы используются и охраняются как основа жизни и деятельности народов»? На какой правовой основе используются? Кому они изначально принадлежат? Могут ли они все оказаться в частной собственности? (Мы убеждены: нет, не могут!). Так что здесь в КРФ — чёрная дыра. Способная — как и реальная чёрная дыра — втянуть в себя в итоге всё Общество. (Что уже явственно и происходит в наши дни).

Второй пункт ситуации не улучшает: «Земля и другие природные ресурсы могут находиться в частной, государственной, муниципальной и иных формах собственности». Что значит «могут находиться»? А могут и не находиться? Следовало бы чётко указать, что кому у нас в стране изначально принадлежит легитимно. Может ли всё (как было негласно внедрено) изначально быть государственным? Я полагаю, — нет. Клан чиновников не должен быть собственником всего сущего; чиновник должен быть наёмным служащим, законодательно лишённым права принятия содержательных решений (его функция — регистрационная). И ни в коем случае чиновник не имеет права быть одновременно собственником и предпринимателем. Если авторы КРФ считали иначе, почему не заявили об этом в открытую? И здесь — всё те же «ёлки и ягодицы».

Но кому нужна Конституция, оставляющая главнейшие вопросы жизнеустройства Общества на усмотрение последующего чиновника?!

И опять эта вездесущая противоправно-противосистемная поганка: «и иные».

Ст.10. Эта статья сформулирована нечётко: «Государственная власть в Российской Федерации осуществляется на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную. Органы законодательной, исполнительной и судебной власти самостоятельны».

Никакая власть не может «осуществляться» «на основе» её разделения на какие-то части — т.е. только по самому факту «разделения». Власть функционирует для достижения определённых целей, в определённой области, определёнными методами. Об этом и следовало писать. Разделение государства на ветви — совсем иное дело. Это не столько функциональная, сколько структурная характеристика. Недопустимо их путать ни в каком законе.

К тому же ветвей должно быть не три, а четыре: высшая ветвь — Концептуальная (формируемая научными методами по научно-обоснованным критериям), — затем (в порядке их роли и их важности для Общества) — судебная, законодательная, исполнительная.

Функционально эти четыре ветви институционируются так: Концептуальная определяет конечные цели в развитии Общества и оптимальные пути к этим целям; на основе этого она формирует направляющие косинусы для законодателя. Судебная отслеживает правозаконность функционирования всех ветвей государства (в первую очередь — себя самой) и граждан, а также назначает меры пресечения нарушений. Законодатель на базе принципиальных установок Концептуальной власти и норм Права, отработанных правоведением, строит законодательное поле (любой неправовой закон априори является ничтожным). Исполнитель в строгом соответствии с этим полем осуществляет оперативное управление Обществом, реализуя решения судебной и законодательной ветвей. Ни на какое самостоятельное право- или даже законотворчество исполнительная власть Обществом не уполномочена.

Вызывает возражения и последняя фраза этой статьи. «Органы ветвей самостоятельны» — двусмысленно: не то ветви действуют каждая сама по себе (что также вовсе не есть достоинство государства), то ли «внутри» каждой из трёх нижних ветвей каждый орган независим от иерархически верхних структур конкретной ветви.

Закон не должен содержать нечётких положений.

Однако, эта общая нечёткость свойственна большинству статей КРФ. Например, ст.95 «В Совет Федерации входят по два представителя от каждого субъекта РФ: по одному от представительного и исполнительного органов государственной власти» противоречит рассматриваемой статье (10-ой). Совет Федерации — законодательный орган. В него не может входить «представитель исполнительного органа» — это запрещено десятой статьёй, утвердившей самостоятельность ветвей власти.

А теоретически это абсолютно недопустимо — позволять исполнительной власти самой писать для себя законы.

К тому же словосочетание «представительный и исполнительный органы» — дичайшее системно-логическое нарушение. Классификация по разным основаниям. Это всё равно что сказать «Столы бывают письменные и деревянные». Любой орган (или ветвь) с одной стороны может быть исполнительным, законодательным или судебным, а совсем с другой — представительным (выборным) или непредставительным («назначательным»).

Как уже сказано, в подлинно демократическом Гражданском Обществе вообще нет места непредставительной власти. И в первую очередь должна быть представительной исполнительная власть.

Ст.11. Первый пункт этой статьи абсолютно бессодержателен. Вместо него должно быть чёткое описание сфер компетенции и форм ответственности перед Обществом каждой из четырёх ветвей государственного механизма. Что касается Президента, то его роль описана в конституции двусмысленно. Либо он — глава исполнительной власти. Тогда излишен пост Премьера. Либо его роль — внешнепредставительная, как, например, у английской королевы (тогда, возможно, не нужен Министр Иностранных дел). Что касается «Главы государства» — то это вообще не имеет отношения к демократии (и противоречит Преамбуле: «утверждая незыблемость её демократической основы»). В целом КРФ, в её сегодняшнем виде, постулирует в России квазимонархический строй. До полной монархии нам не хватает малого: семейственного престолонаследия. Похоже, пришедшие ныне к власти не прочь бы его установить. Не вдруг же Борис Николаевич однажды объявил себя «Борисом Первым» (что лишний раз свидетельствует об исторической культурности российских президентов).

П.2 ещё более бессодержателен. Если уж упомянуты некие «органы государственной власти “субъектов” РФ» — то прямо здесь они и должны быть описаны: ради чего они формируются, кем конкретно и как формируются. Недопустимо из Конституции делать какой-то «рамочный», отсылочный закон. Необходимо полностью исключить не только надобность, но и саму возможность последующего перетолковывания Основного закона Общества. (Заметьте: именно Общества, а не государства).

Есть все основания полагать, что ст.11, называя первым «осуществителем» гос. власти в РФ Президента, никак не совпадает с предыдущей (10-й) статьёй, о наличии в РФ президента умалчивающей. Если законодатель полагает, что подобная «логика» допустима в юридическом языке, — он глубоко заблуждается.

О статье 12 главное уже сказано выше: она принципиально ошибочна. Органы «местного» самоуправления не то что «не входят в систему органов государственной власти» — они являются основой всяческой власти в Обществе. Только из них — снизу вверх — имеет право произрастать подлинно демократическая власть. И недопустимо было относить функции и полномочия самоуправления на «задворки», в 130-тые статьи.

Ст.13. Невразумителен п.4: «Общественные объединения равны перед законом» — то ли между собой равны (объединения бывают разные), то ли все они равны перед законом с другими, например, государственными формированиями? Безграмотная конституция плоха уже тем, что её опасно соблюдать.

Пункт 5 вызывает самые серьёзные возражения. Недопустимо запрещать «действия, направленные на насильственное изменение основ конституционного строя», не определив однозначно всякий входящий в этот лозунг термин. Как следует оценивать «насильственность» действий? В чём конкретно состоят «основы»? Где и как постулируется «конституционный строй»?

Кстати, статья 15 (в п.4: «иные правила, чем предусмотренные законом») грубо противоречит и букве, и духу анализируемого п.5 статьи 13.

Главное же возражение таково. Независимо ни от каких «государственных» запретов, народ изначально имеет априорное право на замену не устраивающего его политического строя на другой — более справедливый и более эффективный. Государство — для народа. А не наоборот. Конституция не должна навеки закреплять некий стихийно сложившийся, научно не обоснованный строй, и выводить неких конкретных людей из-под ответственности перед Обществом. Последнее же всегда вправе легитимно, в рамках Права — без стрельбы из танковых пушек и подковёрной грызни ветвей государства между собою, — заменить свою Конституцию.

Ибо Конституция — основной закон Общества, а не государства. Государство же обязано жить по той конституции, которую сочтёт адекватной своим целям Общество.

Но даже и этот ущербный пункт 5 ст. 13 — в его сегодняшней редакции — говорит только о запрете действий и «целей», но он де-юре не запрещает идеологическую борьбу. Например, в средствах массовых коммуникаций. На этот факт следует обратить внимание ныне действующим «властям», весьма склонным зарываться, забываться и не считать обязательными для себя основные нормы Права.

Ст.14. Содержит ту же системно-логическую ошибку, что и статья 13: «Религиозные объединения …равны перед законом». С кем вместе они равны? То ли католики, мусульмане и иудеи равны вместе с православными? То ли любые религиозные организации равны перед законом так же, как и все нерелигиозные объединения? Юрист не имеет права выражаться столь двусмысленно.

Ст.15. П.2 содержит распространённую типовую ошибку — неправомерное отделение деятельности «должностных лиц» от «органов государственной власти». На самом деле «органы» состоят из «должностных лиц». Никакая «деятельность органа» физически невозможна помимо деятельности этих самых должностных лиц. Поэтому приведённое в п.2 перечисление «Органы государственной власти, органы местного самоуправления, должностные лица…» системно-логически некорректно. (Оно сильно напоминает рекламную дурость: «Это средство поможет Вам и Вашим волосам»). Но оно некорректно и юридически: «органы местного самоуправления» априори являются основным органом «государственной власти».

П.4 также содержит теоретико-юридическую ошибку. О ней уже сказано выше: закон не может разрешать нарушение себя самого. Международные договоры не могут заключаться вопреки конституции Общества — государство не имеет такого права. А нормы международного права должны быть включены в саму Конституцию.

Составители КРФ даже не заметили, что п.4 этой статьи противоречит смыслу пункта первого этой же статьи: «Законы и иные правовые акты, принимаемые в РФ, не должны противоречить Конституции РФ».

Ещё больше сумбура в ситуацию вносит словосочетание «…установлены иные правила, чем предусмотренные законом,…». О каком законе речь? О самой Конституции? Ведь именно она есть предмет разговора. Или же законодатель исподтишка намекал на какие-то другие законы, для принятия которых — вопреки Конституции — он иезуитски развязывал себе руки на будущее?

К сожалению, эта юридическая несообразность автоматически перекочёвывает из Конституции в другие законы (патентный, об авторских правах, об общественных объединениях и пр.).

Не заметили «конституционисты», что этот их юридический выверт находится в явном противоречии и со статьёй 79: «Российская Федерация может участвовать в межгосударственных объединениях и передавать им часть своих полномочий в соответствии с международными договорами, если это не противоречит основам конституционного строя РФ». Как бы я ни относился к «написателям» КРФ, я всё же не могу допустить мысли, что они не осознавали того бесспорного положения, что «основы конституционного строя РФ» никак не могут формироваться «мимо» Конституции РФ. Тем более, что именно это и написано в следующей (16-ой) статье.

Ст.16. «1.Положения настоящей главы Конституции составляют основы конституционного строя Российской Федерации и не могут быть изменены иначе как в порядке, установленном настоящей конституцией. 2.Никакие другие положения настоящей Конституции не могут противоречить основам конституционного строя Российской Федерации».

Здесь явственны следы того сумбурного противоборства разных фракций пресловутого Конституционного собрания, которое происходило с начала 1992г. по декабрь 1993г. Ведь это «изящное» построение — «никакие другие положения…» — специально написано одной группировкой (писавшей первую главу) для «урезонивания» всех остальных. Но разве так пишутся конституции — в агрессивно-амбициозном брожении незрелых умов под залпы танковых орудий по отечественному «Белому дому»!

Однако глава 1 КРФ хоть и названа «Основы конституционного строя», своему названию не соответствует. Как показано выше, она вовсе не описывает какой-либо реальный строй, а в основном состоит из общих деклараций, обходя при этом все существенные вопросы жизнеустройства Российского Общества. Забывая, что государство — отнюдь не вся Россия, а только одна из её функциональных подсистем.

 

Ст.17. Лишнее свидетельство лоскутного характера КРФ (определяемого, конечно, разношёрстностью и неквалифицированностью Конституционного собрания) — именно эта статья: «В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина…». Ведь это уже было написано — теми же самыми словами — в статье 2. Зачем же надо это повторять? Как известно, от повторения слова «халва» во рту слаще не станет.

Либо написавшие главу 2 не читали главу1.

Приложенный к цитированному тексту «довесок» только ухудшает ситуацию: «…согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией». «Общепризнанные принципы» — не юридический термин. Его можно толковать как угодно. «И нормам международного права» — всё тот же «рамочный подход», вряд ли подходящий для Основного закона. А это «в соответствии с настоящей Конституцией» — уже прямое нарушение норм Права, согласно которым, права человека приобретаются им по факту рождения, а вовсе не по милости какого-либо государства, закреплённой в каком-либо законе.

Тем более, что этот пассаж противоречит следующему же пункту этой же статьи: «Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения».

Конституционное собрание ухитрилось быть не согласованным даже в рамках одной статьи!

Ст.18. Из её текста вытекает идиотическое представление, что согласно КРФ, законодательная и исполнительная власть обязаны действовать согласно правовым нормам, а судебная — нет: «Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием». Неважно, что хотел сказать законодатель. Важно, что у него получилось.

Не очень понятно к тому же, как российский законодатель отличает «смысл» от «содержания».

Пора рассмотреть и эту постоянную присказку — «человека и гражданина». Логически права человека изначальнее (об этом говорит и сама КРФ, см. ст.17, п.2): они приобретаются «от рождения», чего никак не скажешь о правах гражданина. Они, по КРФ, наступают только «с 18 лет» (ст.60). Однако конституция нигде не рассказывает нам, как эти права приобретаются. (Если не считать ст.6, которая тем не менее ничего не стоит, поскольку опять–таки является отсылочной). Быть может, здесь законодатель предусмотрел ещё одну лазейку для взяточника? Или он, законодатель, просто настолько безграмотен?

Конституция не имеет права обойти вопрос, «покрывают» ли права человека «нижестоящие» гражданские права. Если это так, «человека и гражданина» — избыточный эвфемизм, уместный в оперной арии, но не в конституции. Ели нет — это должно быть чётко сформулировано в конституции. (Хотя по сути такой ответ и может вызвать возражения опытного правоведа).

Тем более, что ст. 62 еще больше запутывает вопрос, уравнивая в правах гражданина с негражданином: «Иностранные граждане и лица без гражданства пользуются в РФ правами и несут обязанности наравне с гражданами РФ». К чему тогда гражданство? Похоже, наших законотворцев никогда не учили элементарной логике. (Или снова — «ёлки и ягодицы»?).

Ст.62 говорит, что гражданин РФ может иметь двойное гражданство. Сегодня на это положение решила «наехать» Дума. По-моему, юридически безосновательно. Ст.135 приводит регламент поправок к статьям 1, 2 и 9; ст.136 рассуждает о порядке принятия поправок к главам 3 – 8. Внесение изменений в статью 65 описано в ст.137. Однако нигде ни словом КРФ не обмолвилась о порядке внесения поправок во все её иные статьи. В том числе и в ст.62. Следовательно, эта статья (как и все иные «неупомянутые» статьи!) никакой правке не подлежит, а муссируемый закон, посягающий отменить двойное гражданство, есть прямое нарушение Конституции Российской Федерации.

И снова: неважно, что хотел сказать законодатель, важно, что у него получилось.

У нас остаётся единственная альтернатива: либо плоха Дума, либо плоха Конституция. (Конечно, не исключено, что справедливо и то, и другое).

Ст.19. Указав «Все равны перед законом и судом», законодатель не удосужился пояснить, кого конкретно он понимает под этим «все». Ибо, если во «все» входит и государство, — тогда мы имеем дело с правовым государством. Если же государство из этого «все» себя исключило, — перед нами какая-то разновидность деспотии.

На какой счёт отнести эту «милую» нестрогость законодателя — на его невысокую системно-логическую грамотность? Или же на злонамеренное сознательное замалчивание сути с целью последующего развязывания рук?

П.2 бессодержателен. Вместо перечисления, что и кому государство «гарантирует», здесь следовало бы чётко описать механизм защиты личности от произвола государства. Без этого снова осталась голая декларация.

Ст.20. В ней речь идёт о смертной казни. Здесь конституция снова перепасовала решение проблемы на некий виртуальный «федеральный закон». Снова законодатель «умыл руки», оставив решение на волю чиновника. А такие вопросы должны быть решены только в конституции. Ведь от чёткого решения этой проблемы зависит отношение в Мире к стране по имени Россия.

На наш взгляд, здесь нужны чёткие и глубокие критерии для определения степени вины. И вряд ли во всех без исключения случаях справедливо обременять Общество пожизненным содержанием субъекта, окончательно утратившего право называться человеком. Например, серийного убийцы. Или лицемерного «политика», виновного в гибели людей.

Ст.22. Она занята частностями и не определяет главное: структуру, ответственность перед Обществом, разделение сфер компетенции правоохранительных органов. И вообще всех «силовых» органов. В частности следует запретить пересечение сфер компетенции МВД и ФСБ. Первое должно заниматься только внутренними делами, вторая — исключительно внешней безопасностью (прежде всего, Общества и Личности; а самого государства — в последнюю очередь). Необходимо запретить использование Вооружённых Сил во внутренних разборках между ветвями власти и во всех сомнительных «антитеррористических операциях» — для этих дел существуют спецподразделения, которые должны не по площадям стрелять, а уничтожать террористические структуры и мафию специальными средствами и методами.

Мы удивляемся плохому отношению к нам Запада. А чего мы вправе ждать, если наша «логика» допускает этакие выверты: «Задействована Армия, но войны у нас нет».

Ст.24. Толкуя о возможности ознакомления каждого гражданина с «документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы», законодатель тем не менее иезуитски добавляет «если иное не предусмотрено законом». О безобразности этого «иное» в системно-логическом плане было сказано выше. Но здесь мы встречаемся и с юридическим нонсенсом. О каком «законе» идёт речь? Разве может быть закон, противоречащий Конституции? Это запрещено даже самой Конституцией: «В РФ не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина» (ст. 55). Похоже, противоречие одних статей другим статьям — «норма» для КРФ.

Однако никто не в праве «толковать» Конституцию. Её текст должен быть абсолютно однозначен и понятен любому грамотному человеку — без вмешательства многочисленных «авгуров» от чиновного клана.

Ст.27 сформулирована некорректно: «Каждый…имеет право выбирать место пребывания и жительства». Ваш выбор у нас в стране ничего не значит — любой, даже самый мелкий, чиновник способен помешать вам ваш выбор осуществить. Поэтому здесь следует писать не о виртуальном праве выбора гражданина, а об уголовной ответственности чиновника за злостное препятствование в осуществлении этого выбора. Подчеркнём ещё раз: чиновник по закону должен быть начисто лишён права на принятие содержательных решений. Это — прерогатива только представительных органов.

Ст.29. Пункт 1 «Каждому гарантируется свобода мысли и слова» сформулирован, по-видимому, недостаточно жёстко. Иначе наш Президент не имел бы возможности заявить с экрана ТВ, что у нас этой самой свободы слова никогда и не было. Следует сформулировать меры уголовной ответственности за нарушение бесспорного права человека на свободу мысли и слова.

П.2 содержит абсолютно неюридические термины: «возбуждающие…ненависть и вражду». Кто возьмётся сформулировать строгие дефиниции подобных понятий, пригодные для правоприменительных мероприятий? Что касается социального и прочего «превосходства», то лучше было бы здесь сформулировать конституционные положения о приоритете прав личности перед всеми иными правами — государства, нации, этноса, коллектива и пр.

П.4 «Каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию. Перечень сведений, составляющих государственную тайну, определяется федеральным законом» вызывает, как минимум, два возражения. Первое определяется тем, что даже самый лучший человек не способен непосредственно ни «передавать», ни «распространять» информацию (кстати, сомневаюсь, что законодатель способен внятно объяснить разницу между этими двумя процессами). Ибо все мы обмениваемся вовсе не информацией, а только сообщениями. Информация же — результат воздействия сообщения на тезаурус приёмника. Поэтому информация всегда индивидуальна, а распространённый термин «средства массовой информации» — плод недомыслия. Не следует ни в каком законе допускать такие ляпы.

Значит, законодатель должен состоять только из широкообразованных, системно-подготовленных специалистов. А не из тех, у кого больше денег, наглости и «административного ресурса».

Что касается списка объектов гос. тайны, то его должны определять не неизвестно кем составленные законы, а исключительно непосредственные создатели этих объектов — учёные, изобретатели, природоиспытатели. Закон должен всего лишь определить нормы ответственности за несоблюдение тайны. При этом он должен быть более направлен против чиновника, имеющего «по положению» доступ к тайне, чем против учёного, эту тайну породившего, — исходя из того бесспорного положения, что второй заведомо лучше первого понимает суть и последствия разглашения всей тайны, или допустимость необходимого научного обсуждения с коллегами её отдельных элементов.

Вообще государство не в праве априори считать соей собственностью весь интеллектуальный продукт. Оно должно приобретать его у создателя — точно так же, как оно при необходимости приобретает вещественный продукт у его производителя. Закон должен защищать идею даже более тщательно, чем вещественный продукт, на базе этой идеи производимый.

Ст.31. От неё за версту несёт духом фарисейства и двусмысленности. «Граждане РФ имеют право собираться мирно, без оружия…». А имеют ли они легитимное право на это самое оружие? — вопрос даже не поставлен. Между тем он относится к тем, что формируют самоопределение, достоинство нации. Негоже его решать где-то за пределами Конституции. Тем более, что здесь нет ничего иного, кроме чёткой и однозначной альтернативы: либо — да, имеют; либо — нет, не имеют. В первом случае мы имеем американскую модель: «Бог создал людей разными, полковник Кольт уравнял их шансы». Во втором случае реализуется (как бы она сегодня ни называлась) советская модель: народ делится на быдло, которому всё запрещено, и «грандов», право имеющих. Каждая модель хороша по-своему. Американская хороша для свободных пионеров, привыкших самим избирать шерифов, губернаторов и президентов. Вторая модель хороша для «правителей», боящихся «своего» народа, хотя и готовых снабжать оружием разнообразные (удобные для создания всяческих ситуаций) мафии и откровенный криминал — нередко и при погонах. Разговоры об «им только дай — сами себя перестреляют» к делу не относятся. Хотя меня самого непереносимо оскорбляют: неужто я должен согласиться с мнением, что любой деревенский «Ванька» становится культурнее, умнее и ответственнее меня (сорок лет прослужившего в Армии) только потому, что его приняли на службу в милицию!

К тому же ещё свежи в памяти народа события августа 1991-го и октября 1993-го. Кто кого тогда «перестрелял»? Две «власти» — друг друга. «Прихватив» по дороге немало ни в чём не повинного народа.

Так что не нужно думать, что я за безоглядную раздачу оружия кому попало. Наоборот. Не надо давать его мерзавцам — безотносительно к их имущественному и социальному статусу. Создать алгоритм отличения порядочного человека от мерзавца — задача вполне доступная для современной науки.

Важно, чтобы оружие было в правильных руках. А то сегодня развелось непомерно много всяческих «охранных» органов. Вот их число полезно резко сократить. (Не исключая и охранки бывших президентов).

Ст.32. П.1 «Граждане РФ имеют право участвовать в управлении делами государства как непосредственно, так и через своих представителей» — излишнее «разжижение» пункта 2 статьи 3. И содержит всё ту же системно-юридическую ошибку: что значит «непосредственно» — заменяя собой чиновников, меняя законы, применяя технологию импичмента не только к Президенту, но и ко всем министрам? Всё остальное — выборы, референдумы, социологические опросы — всё это к непосредственному управлению не относится. Это — косвенная оценка результатов управления.

Не понимает законодатель и ёще один, важнейший, момент. Государство должно управлять вовсе не «делами государства», а Обществом. При этом интересы самого государства (как наёмного механизма управления — подсистемы Общества) должны быть вовсе не первоочередными, а последними по приоритетности — после интересов Общества, Личности, Культуры (включающей как свои подсистемы Науку и Право), Образования, Обороноспособности и Народного хозяйства («экономики»). Точно, как в известной триаде законов роботехники Айзека Азимова. (1.Робот своим действием или бездействием не может причинить вред человеку. 2.Робот подчиняется всем командам человека, если они не противоречат первому закону. 3.Робот заботится о собственной безопасности, если это не противоречит первому и второму закону).

Сомнителен п.3 статьи 32 — в том смысле, что он, по-видимому, в сегодняшней России неработоспособен. Он нередко нарушается, и граждане, «содержащиеся в местах лишения свободы», беззастенчиво включаются в самые разнообразные избирательные списки. И даже кое-где избираются.

Не работает и пункт 2 статьи 34. Сегодня львиная доля «экономической деятельности» как раз направлена на «монополизацию и недобросовестную конкуренцию» — вплоть до отстрела конкурентов и работорговли — всяческими футбольными и хоккейными командами. Следовательно, этот пункт сформулирован некорректно и недостаточно жёстко.

П.4 статьи 32 «Граждане РФ (а поскольку ст.62 приравнивает к ним и неграждан, то якобы все, что конечно уже абсурдно) имеют равный доступ к государственной службе» наводит на большие сомнения. Это чисто плакатная декларация, не подкреплённая никакими правовыми и экономическими условиями, способными на деле обеспечить прокламируемое положение.

Примерно то же можно сказать и о пункте 5 «Граждане РФ имеют право участвовать в отправлении правосудия»: как, в каком качестве, при соблюдении каких условий? Без этого остаётся одно пустопорожнее сотрясение воздуха. Надо сказать, КРФ в значительной мере именно из них и состоит.

Ст.33. Выше уже отмечалось, что содержащийся в ней принцип не относится к правовому государству. В Гражданском Обществе с правовым государством гражданин представляет собой равнозначный с государством субъект Права и может не только «обращаться лично, а также направлять индивидуальные и коллективные обращения в государственные органы» — он имеет неотъемлемое право подать иск в суд на эти самые органы. И даже на государство в целом. Например, в Страсбургский Суд. И не после последовательных отказов на всех ступенях внутренней судебной иерархии, а сразу. Даже не подавая предварительно иска в местный суд.

Ст.34. полностью голословна. Вместо содержащихся в ней лозунгов, следует чётко описать функции государства и его ответственность перед Обществом в сфере экономики — с определением мер, предпринимаемых государством для недопущения «монополизации и недобросовестной конкуренции», упоминаемых в п.2.

Ст.35. Подобная статья должна содержать чёткие и однозначные дефиниции понятий «собственность» (в том числе интеллектуальная), «владение», «пользование», «распоряжение». Эти понятия вовсе не однозначны в юридической практике, и их толкование недопустимо оставлять ни на какие отдельные «федеральные законы», тем более — на усмотрение своекорыстного чиновника.

Конституция вовсе не обязана быть «тонкой» — за счёт её невразумительности и возможности перетолкования. Пусть она будет «толстой», но ясной, чёткой и исчерпывающей, — исключающей надобность в каком-либо чиновном «истолкователе» (вплоть до Конституционного суда).

Что касается фразы «Принудительное отчуждение имущества для государственных нужд может быть произведено только при условии предварительного и равноценного возмещения», то она, как минимум, некорректна. По сути она внутренне противоречит предыдущей фразе «Никто не может быть лишён своего имущества иначе как по решению суда».

У нас власть в сознании большинства отождествляется с исполнительной властью. Поэтому мало кто не убеждён в том, что в сегодняшней России суд полностью зависит от исполнительной власти. Конституция обязана это заблуждение развеять. Должна она развеять и другое заблуждение: об абсолютной приоритетности «государственных нужд» На самом деле государственные нужды — седьмые по приоритетности (см. замечания к ст. 32). Их состав и размеры должна определять не исполнительная ветвь, а Концептуальная. Поэтому отчуждение чего бы то ни было может выполняться только по принципам и в областях, установленных ею, а вовсе не по оперативным потребностям исполнительной власти. Вот всё это и должно быть чётко описано взамен всей статьи 35.

То же самое можно сказать и о статье 36. Надо ещё добавить, что вопрос о земле — ключевой для любого общества. И его решать надлежит только в Конституции, а не в каких-то последующих «федеральных законах», формируемых, как правило, в интересах очередного думского лобби. Не следует забывать при этом, что под землёй лежат невосполнимые природные ресурсы, которые, вне всякого сомнения, не должны попадать в частную собственность, — если речь идёт о действительно демократическом Обществе. Не могут они изначально быть и в государственной собственности. На решение порученных государству задач Общество выделяет определённый процент этих ресурсов («квоту»).

Статьи 37 – 41 написаны плохо. Как по стилю, так и по содержанию. Например, что значит «принудительный труд запрещён»? Да, если речь о законопослушном гражданине. Но вряд ли это утверждение без всяких оговорок применимо к осуждённому преступнику. Можно ещё примириться с лозунгом «Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь». (Помните анекдот: — Я имею право на это? — Да, имеете. — Я могу это получить? — Нет, не можете!). Но вызывают и недоумение, и раздражение бесстыдные декларации типа: «В РФ финансируются федеральные программы охраны и укрепления здоровья населения, принимаются меры по развитию…». Где принимаются, кем финансируются? — когда сегодня на деле закрываются больницы и с каждым годом урезаются бюджетные ассигнования на медицину. Не говоря уж о стиле: не следует в законе писать о чём-то в продолженном настоящем времени — без утверждений «должны», «обязаны», «необходимы».

Ст.42 — снова всего лишь пустая декларация: «Каждый имеет право на благоприятную окружающую среду». Здесь необходимы чёткие принципы, которыми должно руководствоваться государство. Например, такой: «Неэкологичная экономика не имеет права на существование».

Необходимы чётко прописанные критерии экологичности, экономичности и эффективности систем. Цель народного хозяйства («экономики») не заключается в максимизации чьей бы-то ни было прибыли. Она состоит в удовлетворении вещественных, духовных и экологических потребностей Общества — при минимально возможных потерях в людях, невосполнимых ресурсах и в международном престиже. Все потребности должны удовлетворяться не одна за счёт другой, а одновременно — каждая на научно обоснованном уровне.

Важное дополнение: удовлетворяются исключительно демографически обоснованные потребности. Необоснованные, деградационные, потребности запрещаются по закону. (Типа потребности в наркотиках или в наручных часах стоимостью в два миллиона долларов). Невосполнимые природные ресурсы не должны расходоваться на малопочтенные и малокультурные блажи нуворишей и «высокопоставленных» чинуш.

Ст.43. «Основное общее образование» — необщепринятый термин. До сего дня образование подразделялось на начальное, среднее и высшее. Следовательно, законодатель должен был привести дефиницию использованного им понятия. Не ясна надобность концовки п.3: «…в государственном или муниципальном образовательном учреждении и на предприятии» — то ли он запрещает получить высшее образование в иных местах, то ли хотел сказать, что не отвечает за бесплатность образования в иных местах. Что касается получения высшего образования «на предприятии», то это излишне смелая «педагогическая новация».

Резкого осуждения заслуживает п.5: «РФ устанавливает федеральные государственные образовательные стандарты». Нигде в развитых демократических странах это не принято: недопустимо позволять чиновнику устанавливать, чему надо учить школьника и студента. Если это допустить, обученные «отстою» будут продолжать настойчиво учить «отстою» — из поколения в поколение — до полной деградации Общества. Не будет подлинной интеллигенции, способной быть в оппозиции к власти (любой власти, даже самой прекрасной), выполняя тем самым своё святое предназначение — обеспечивать управление Обществом необходимейшей отрицательной обратной связью, срезающей избыточный управляющий сигнал. При отсутствии такой связи и подсистема управления (государство), и её надсистема (Общество) идут вразнос — до полного физического распада системы.

Дело образования — не набивать ученика (как мешок — картошкой) быстро устаревающими знаниями, а научать его мыслить самостоятельно, изобретая самому всё более новые и более совершенные методы добывания новых знаний. О каких же стандартах здесь может идти речь?!

«Стандарты» нужны только трусливому государству, опасающемуся не удержать своих позиций во взрослеющем Гражданском обществе.

Необходимо также отобрать у государства и узурпированную им монополию на квалифицирование научных кадров. Это — дело самой науки, и только её. И если уж захотели рынка, то он должен существовать прежде всего именно в этой сфере — науки и образования. Не государственная печать определяет рейтинг вуза, а способности и навыки его выпускников. И государству негоже вмешиваться в этот процесс. Между прочим, во всём остальном мире это так. Только в России — во все времена — было наоборот. И, к сожалению, осталось.

Мириться с этим — недопустимо!

Ст.44. Негоже бросать как бы мимоходом: «Интеллектуальная собственность охраняется законом», не говоря при этом ни слова о собственном определении этого термина. А он вовсе неоднозначен. Есть даже дикие люди, почему-то убеждённые, что такой термин вообще не имеет права на существование и должен быть заменён нелепым словосочетанием «исключительные права». И сегодня — к великому несчастью для Общества — именно такие люди «наверху» и пишут учебники по теории государства, по праву и по правоведению. Путая при этом правоведение с самим правом, а право — с сиюминутным законодательством. Эти люди готовы на корню угробить Интеллектуальное право, запихнув интеллектуальную собственность на задворки Гражданского кодекса.

Законодатель не вправе всего этого не знать — иначе какой он законодатель!

Конечно, конституция — не место для теоретических дискуссий. Но она не имеет никакого значения и не способна сыграть никакой роли в Обществе, если она неспособна чётко сформулировать определённую позицию в этой — самой важной для Человечества — области правоотношений.

Тем более, не указав при этом государству на недопустимость незащищённости Идеи, и нежелания чиновника покупать её у творца, — как он тем не менее делает в сфере вещественного продукта, — покупая его, по мере «государственной» (строго — общественной) надобности, у производителя.

Не говоря уж о том, что интеллектуальную собственность (прежде всего — Идею) следует не «охранять», а защищать.

Статьи 45 – 64 в разной степени содержат большую часть вышеотмеченных ошибок. Например, это безграмотное «или» в тексте ст.53: «органов государственной власти или их должностных лиц». Кроме того они грешат и другими, частными, ошибками.

Говоря о вреде, причинённом государством гражданину, законодатель забыл разъяснить, что речь должна идти не только о вещественном, но и о моральном вреде.

Невозможно согласиться с утверждением, что «права человека могут быть ограничены федеральным законом» (ст.55, п.3) — это противоречит сразу нескольким предыдущим статьям (15, 16, 17, 18), а также второму пункту самой статьи 55: «В РФ не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина». «Логика» законодателя потрясающа.

Вместо лозунга «Каждый обязан сохранять природу и окружающую среду» следовало бы указать на ответственность (особенно чиновников) за нарушение экологических норм — вплоть до принципа «Неэкологичная экономика не имеет права на существование». Причём ответственность за нарушение этих норм должна наступать ещё на стадии проектирования. При этом невозможно не удивиться «умению» законодателя каким-то способом отделять «природу» от «окружающей среды».

Так же как и «РФ», термин «субъект федерации» не имеет в конституции чёткого однозначного толкования. То это вся территория со всем её населением, то — только иерархическая структура органов управления.

Не дано никакого определения термина «воздушное пространство», хотя этот термин принципиально отличается от «территории субъектов» и «внутренних вод» тем особенным свойством, что относится не к двумерным, а к трёхмерному объекту. Следовательно, необходимо как-то установить его верхнюю границу, отделяющую его от космоса, где по международным нормам права государственный суверенитет теряет правомочность. Эта задача называется «проблема делимитации космоса» и, как было показано еще в шестидесятые годы автором этих строк, может иметь только юридическое решение. Похоже, законодатель не имел об этом никакого понятия. Что, естественно, наводит на сомнения в его праве писать любые законы. Тем более — конституцию демократического Общества. Надо было лучше соображать, кого включать в состав пресловутого Конституционного собрания.

Удивляет ст.75: «Защита и обеспечение устойчивости рубля — основная функция Центрального банка РФ, которую он осуществляет независимо от других органов государственной власти». Законодатель даже не заметил, что сим заявлением сопричислил ЦБ к органам государственной власти. Что, по зрелому размышлению, представляется противоречащим ст.10, утверждающей, что в РФ существует только три ветви: «законодательная, исполнительная и судебная». «Банковская власть» главой1 («Конституционный строй РФ») не предусмотрена. Опять левая рука не ведает, что пишет правая.

Иное дело, что давно пора призвать ЦБ к порядку — законодательно запретив ему проводить какую-то собственную «валютную политику», никак от потребностей общества не зависящую.

Удивляет и взгляд законодателя на основную функцию ЦБ. Ведь разумный человек предположил бы, что она состоит прежде всего в обеспечении платежей в стране и оптимизации её финансов. Что касается «устойчивости рубля», то она меньше зависит от воли ЦБ, чем от политической стабильности и конкурентоспособности отечественных товаров — и на мировом, и на внутреннем рынке.

Вызывает возражения и подход к налоговой системе: «Система налогов, взимаемых в федеральный бюджет, и общие принципы налогообложений и сборов в РФ устанавливаются федеральным законом». Полагаю, этого не должно быть. Это — святая прерогатива Науки. А вовсе не какого-то «федерального закона», неизвестно кем и ради чьей выгоды написанного.

Ст.77 содержит всё ту же дикую системно-логическую ошибку: «принципами организации представительных и исполнительных органов» (см. выше).

Поскольку по нашему убеждению, жизнеустройство Общества, структура и функции государства должны быть принципиально иными, чем принятые в КРФ, постатейный анализ глав 3 – 8 для нас не имеет смысла. Следует только указать на ошибочность некоторых особенно режущих глаз фрагментов последних глав Конституции.

Вызывает недоумение утверждение (ст.80), что Президент является гарантом Конституции. Правильнее было бы так: он неотступно соблюдает букву и дух Конституции (о чем, собственно, и говорит 82-я статья). Однако гарантом Конституции не может быть субъект, временно наделённый ограниченным кругом делегированных полномочий. Гарантом может быть только носитель полной, неделегированной власти в Обществе. Совершенно очевидно, что таким легитимным носителем неограниченной власти является только весь народ (строго говоря, — Общество в целом, как целеустремлённая система: народ — понятие несколько системно размытое. Хотя и привычное). Ведь не зря же даже наша убогая Конституция в преамбуле пишет: «Мы, многонациональный народ РФ…принимаем Конституцию Российской Федерации». Не Президент, не государство, — народ принимает Конституцию. Он и есть её единственный легитимный гарант.

Напомним ещё раз Конституция — это Основной закон Общества. А никак не государства. Хотя, конечно, государство обязано жить и действовать только по Конституции.

Мелкая, но тоже довольно противная ошибка содержится в последнем пункте 80-й статьи: «Президент РФ как глава государства представляет РФ внутри страны и в международных отношениях». В международных отношениях — это понятно. Но кого он представляет внутри страны? «Центральные органы»? Или саму РФ (страну Россию — см. ст.1)? Последнее вряд ли можно признать достаточно логичным — представлять саму страну внутри страны.

Удивляет логика законодателя, обеспечившего столь резкую несимметрию межу положением Президента и Думы. Президент может разогнать думу элементарно: трижды навязав Думе на пост премьера очередного Черномырдина (чего у нас найти нетрудно). А самого Президента убрать практически невозможно. Для этого надо дождаться, чтобы он, как минимум, совершил государственную измену. Тем более, что конституция не удосужилась дать этому понятию (весьма, скажем прямо, размытому) чёткого юридического определения. Мы помним историю с Ельциным, когда его действия в Чечне одни считали тягчайшим преступлением, зато другие их же признавали проявлением высокого патриотизма.

Мы убеждены, что для блага Общества необходимо запретить вообще эти игры: давать ветвям власти права по роспуску друг друга. Это приводит к легко предсказуемому итогу: для каждой из ветвей первоочередной (если не единственной) задачей становится упреждающий разгон других властей — пока саму не разогнали. Как и формирование, так и роспуск любой ветви, на любом «этаже власти» — это должно быть непререкаемой прерогативой народа.

Многие стилистические и системно-логические ошибки, рассмотренные нами выше, встречаются и в последних главах КРФ. Например, «Право законодательной инициативы принадлежит Президенту РФ, Совету Федерации, членам Совета Федерации, депутатам Гос. Думы, Правительству РФ, законодательным (представительным) органам субъектов РФ». Опять непонимание: Совет не может реализовать своё право инициативы никак иначе, как только через своих членов — даже в том случае, если все они проголосуют единодушно.

Снова: законодательным = представительным. Всё та же классификация по разным основаниям. (Отождествление с представительной властью только законодательной — это тоже своеобразный маразм).

Но главное возражение в том, что Правительство — как исполнительная власть — не должна вообще никак участвовать в процессе законотворчества. Мало ли, что ему чего-то хочется. Дело исполнительной власти — исполнять.

Иначе всегда будет такой бардак, как у нас сегодня.

И ещё, и ещё раз: не может чиновник быть одновременно и предпринимателем.

С этих позиций, и подписание Президентом закона — нонсенс и алогизм. Ибо президент — прежде всего глава Исполнительной власти.

Краткое резюме

Ныне действующая Конституция Российской Федерации отнюдь не является демократической. Она предписала Обществу порядок, при котором установилась власть денег по формуле: «деньги — власть — деньги», и к власти пришли далеко не самые лучшие умы России. Те, кто при «тоталитарном» строе распоряжались всем достоянием Общества, сегодня растащили его в личную частную собственность. Сложившийся при «социализме» класс чиновников не только не утратил завоёванных тогда позиций — он многократно вырос численно и стал практически монопольным собственником всего сущего. (Уже поэтому надо радикально иначе подойти к самому термину «государственная собственность»). Удивляет наглость государства, наделившего чиновников многочисленными льготами и непомерной (незаслуженной!) зарплатой, отняв у всех остальных их жалкие льготы и блудливо утверждая при этом, что «живые» деньги лучше.

Сложившийся в сегодняшней России квазикапиталистический строй оказался ничуть не справедливее, а главное — не эффективнее псевдосоциалистического режима. Настала эра повального искажения представлений, распада самосознания и культуры Общества. К этому приложили руку и «власти», и пресловутые СМИ. Даже «нормального» плутократа (плутос — богатство, кратос — власть) у нас незаслуженно окрестили олигархом. Хотя в сегодняшней России олигархам просто неоткуда взяться: олигархия — это правление избранных. А у нас любой чиновник, вплоть до губернатора, мечтает стать назначаемым — чтобы совсем уже никак не зависеть от «опекаемого» им народа.

Незаконно прижившийся термин «средства массовой информации» свидетельствует о том же: об искажении самосознания общества. Ибо информация — как функция индивидуального тезауруса — принципиально не может быть массовой: таковыми могут быть только сообщения. А ведь не напрасно сказано в Библии: «Вначале было Слово»… Мы мыслим словами (и конструируемыми из них суждениями и умозаключениями). Оперируя ошибочными словами (т.е. понятиями) мы приходим к ошибочным выводам и взглядам.

Массовые искажения и заблуждения закрепились в сегодняшней отечественной юриспруденции: в представлениях о соотношении Общества и государства, Права и закона, вещественной и Интеллектуальной собственности. Сама структура системы российского права достойна сожаления и требует решительного системного пересмотра.

Не менее решительно должны быть пересмотрены устои экономической теории. Принятые на сегодня критерии эффективности народного хозяйства некорректны. Финансово-кредитная система должна быть поставлена на место — придатка, а не хозяина «реального производства».

Должна быть создана новая область Науки — Эконология, рассматривающая все объекты одновременно с трех сторон: правовой, экологической и экономической.

Конституцию надо писать заново. И как можно скорее. И не с помощью некоего аналога «облажавшегося» конституционного собрания.

Но раньше надо коренным образом исправить ситуацию в отечественном правоведении, изменить менталитет и шкалу ценностных приоритетов Общества. Для этого надо создать независимую от государства Науку и надгосударственную систему образования.

 

Б) Предложения к новой Конституции Российской Федерации

Основополагающие принципы

1.Права человека превыше всего — прав гражданина, клана, страты, общественной, религиозной, государственной организации.

2.Гражданин и государство — равнозначные субъекты права.

3.Государство подчинено Обществу. Оно является подсистемой Общества — наёмным механизмом координации всех общественных систем, которому Общество на строго оговорённых в Конституции условиях поручает управление собой.

4.Общество оставляет за собой непререкаемое право легитимным путём заменить режим управления и тип государства на любом этапе его существования, если функционирование государства не обеспечивает в полной мере выполнение принципов 1 – 3. Несоответствие государства условиям, наложенным на него Обществом, устанавливается всенародным референдумом.

5.Абсолютной неограниченной легитимной властью обладает только народ (Общество в целом — как единая самоорганизующаяся целеустремлённая система). Механизм управления обществом выстраивается снизу вверх — путём делегирования части властных полномочий нижних структур верхним. При этом любая управленческая структура ответственна не перед верхней, а перед нижней, делегировавшей ей часть своих властных полномочий.

6.В концептуальном и стратегическом плане все ветви государственного механизма подчинены Концептуальной ветви, которой Общество доверяет формирование и отображение общественного мнения, на базе которого данная ветвь определяет конечные цели общественного развития и оптимальные пути к этим целям, а также все запреты и ограничения, налагаемые Обществом на государство.

7.Все ветви государственного механизма (судебная, законодательная, исполнительная) законодательно лишены каких бы то ни было прав в отношении формирования или расформирования друг друга. Области легитимной функциональной компетенции всех ветвей государства законодательно строго разграничены.

8.Для лиц, претендующих на занятие какого-либо ключевого поста в механизме управления Обществом, не устанавливается никаких возрастных ограничений — вместо них претенденту предъявляется законодательно установленная система требований: медицинских, интеллектуальных, морально-этических.

9.Самоорганизация Общества осуществляется на первом этапе по территориальному принципу, при достаточном развитии Общества — по соответствию личностных менталитетов, тезаурусов и ценностных приоритетов.

10.Государственные интересы важны лишь постольку, поскольку государство обеспечивает реализацию принципов 1 – 9. Финансирование собственных потребностей механизма управления Обществом (то есть государства) осуществляется в последнюю очередь: после обеспечения интересов науки, образования, медицины, системы обороноспособности, Культуры в целом, экономики (народного хозяйства).

11.Все невосполнимые природные ресурсы законодательно признаются изначально принадлежащими Обществу, но не государству. Последнему Общество выделяет научно обоснованную долю этих ресурсов — необходимую для эффективного управления Обществом. Общество поощряет удовлетворение всех демографически обоснованных потребностей личности и преследует по закону любые попытки удовлетворения необоснованных деградационных потребностей. Невосполнимые природные ресурсы не могут относиться к частной собственности.

12.Задачей экономики признаётся не создание прибыли, а исключительно удовлетворение всех «материальных», духовных и экологических потребностей Общества — на научно обоснованном уровне и при минимально возможном расходе невосполнимых природных ресурсов. Любые финансово-кредитные и банковские спекуляции преследуются по закону. Налог на прибыль заменяется налогом на потреблённые ресурсы.

Основной принцип конституции Гражданского Общества: никакие государственные акты не могут противоречить конституции, никакие новые международные соглашения не могут приниматься вопреки ей; любые нормы международного права, не учтённые в первоначальном тексте конституции, могут быть учтены только путём внесения в конституцию поправок, сформированных на основе всенародного референдума Концептуальной властью и утверждённых Законодательной властью. Никакие акты исполнительной власти, заменяющие или истолковывающие положения Конституции, не признаются легитимными, а сама исполнительная власть в такой ситуации подлежит замене. Все положения Конституции должны быть полностью исчерпывающими и не допускающими какую-либо возможность неоднозначного толкования. Институт чиновников – истолкователей признаётся вредным для Общества и аннулируется как общественная подсистема. Исполнительная власть не имеет права на собственное законотворчество.

Настоящая конституция является главенствующей и распространяется на всю территорию Российской Федерации, ей не могут противоречить никакие законы — как федеральные, так и субъектные; всякий субъект, нарушающий это принципиальное установление, де-юре выходит из состава Российской Федерации и вступает с ней в конфедеративные отношения (независимо от утверждения субъекта о сохранении им статуса субъекта Российской Федерации).

Раздел I. Государство и общество

Статья 1. Россия признаёт своей конечной целью построение самого демократического общества — Гражданского Общества — с полным подчинением государства Обществу. Интересы государства заключаются в охране интересов личности и Общества. Интересы самого государства имеют значение лишь поскольку оно обеспечивает решение задач, возложенных на него Обществом. Удовлетворение государственных интересов (т.е. интересов самого государственного механизма) допустимо только после надёжного обеспечения интересов Культуры (включающей, прежде всего, науку и массовые коммуникации), образования, здравоохранения, системы обороноспособности страны (России), экономики (народного хозяйства). Этот принцип является основополагающим при формировании «государственного» бюджета.

Статья 2. Государство — подсистема Общества, наёмный механизм координации функционирования всех подсистем Общества; Общество поручает государству управлять собой на определённых условиях, законодательно закреплённых в настоящем Основном законе. Общество оставляет за собой непререкаемое право легитимным путём — согласно положениям настоящего Основного закона — заменить режим управления и тип государства на любом этапе его существования, если государство не соблюдает предписанных ему Обществом условий и ограничений либо не обеспечивает должного уровня собственного функционирования. Несостоятельность государства устанавливается на всенародном референдуме, проводимом наиболее уполномоченными (т.е. наиболее близкими к народу) органами самоуправления.

Статья 3. Абсолютной неограниченной легитимной властью обладает только Общество в целом (народ); оно же является единственным легитимным гарантом Конституции. Высшим проявлением власти в РФ признаётся общественное мнение, формируемое и оцениваемое Концептуальной ветвью механизма управления и тиражируемое массовыми коммуникациями.

Статья 4. Механизм управления Обществом выстраивается снизу вверх — путём делегирования части властных полномочий от «нижних» структур, в иерархии систем управления, к верхним, причём последние ответственны перед нижними (т.е. теми, кто делегировал им часть своих властных полномочий). Механизм управления формируется в процессе самоорганизации: на первом этапе создаются первичные информо-соты, объединяющие группы граждан, обладающих одинаковыми личностными менталитетами, ценностными приоритетами и тезаурусами (в начальный период становления Гражданского Общества учитывается и территориальный принцип самоорганизации); на втором этапе выборные представители информо-сотов объединяются в метасоты 2-го уровня; затем представители метасотов-2 формируют метасоты-3 и т.д. — процесс повторяется до самого верхнего уровня государственного механизма. По мере повышения иерархического уровня решаемые органом задачи укрупняются, ответственность перед обществом возрастает, а круг делегированных данному органу властных полномочий автоматически сужается.

Статья 5. Государственный механизм высшего уровня включает четыре ветви (в порядке значимости для Общества): концептуальную, судебную, законодательную, исполнительную. Все ветви (в первую очередь — исполнительная) являются представительными: в Гражданском Обществе вообще нет места непредставительной власти. Концептуальная ветвь ответственна за целеполагание и определение оптимальных путей к установленным целям, она отслеживает и формирует общественное мнение, на основе которого формулирует все условия и ограничения, налагаемые Обществом на государство; в стратегическом плане Концептуальной власти подчинены все остальные ветви государственного механизма. Концептуальная власть формируется в порядке самоорганизации на базе сложившихся в Обществе научных и массовых коммуникаций. Судебная власть контролирует законность функционирования всех подсистем Общества (в первую очередь, себя самой). Судейский корпус избирается пожизненно — по чёткому законодательно установленному регламенту — и полностью независим от других ветвей власти в оперативном плане. Законодательная власть в соответствии с основовополагающими юридическими принципами, установленными Концептуальной властью, создаёт законодательное поле РФ. Исполнительная власть выполняет решения судебной и законодательной властей, осуществляя оперативное управление Обществом. Президент признаётся главой исполнительной власти и наделяется представительскими полномочиями во внешних отношениях РФ — если пост президента будет признан полезным для Общества на всенародном референдуме.

Статья 6. Все ветви государственного механизма законодательно лишены каких-либо полномочий и прав в отношении формирования или расформирования друг друга; эти функции может выполнять исключительно народ: на каждом уровне сотовой организации общества, выборные представители общества имеют все легитимные права в отношении той «верхней» структуры механизма управления, которой они в процессе самоорганизации делегировали часть собственных властных полномочий. Области компетенции всех ветвей власти законодательно строго разграничены (см. ст.……настоящего Основного закона).

Статья 7. Для лиц, претендующих на занятие какого-либо ключевого поста в механизме управления Обществом не устанавливается никаких возрастных ограничений: вместо них претенденту предъявляется законодательно установленная система медико-биологических, образовательно-интеллектуальных, морально-этических требований, отображённых в научно обоснованной системе тестов и испытаний, проводимых по строго законодательно установленному регламенту (см. ст. ) выборными представителями самоуправляемых информо-сотов.

Статья 8. Все невосполнимые природные ресурсы признаются изначально принадлежащими Обществу и не могут находиться в частной собственности. Перечень таких ресурсов определяется Концептуальной властью и законодательно закрепляется в дополнении к Основному закону (см.), принимаемом законодательной властью. Для осуществления функций, возложенных обществом на государство, последнему законодательно выделяется часть невосполнимых природных ресурсов, обоснованная научно и установленная Концептуальной властью (см.). Общество поощряет (в действиях исполнительной власти) удовлетворение всех демографически обоснованных потребностей личности и преследует по закону любые попытки удовлетворения необоснованных деградационных потребностей, перечень которых устанавливается Концептуальной властью (см.).

Статья 9. Задачей экономики признается удовлетворение всех «материальных», духовных и экологических потребностей Общества — каждой на научно обоснованном и законодательно закреплённом уровне (см.), причём не одной за счёт других, а одновременно всех вместе. Критерием эффективности народного хозяйства («экономики») признаётся обеспечение научно установленного уровня средней продолжительности жизни народонаселения РФ при минимизации потерь в людях, невосполнимых ресурсах и международном престиже. Прибыль исключается из числа критериев эффективности экономики; финансово-кредитная система законодательно признаётся подчинённой системе «материального» производства, финансово-кредитные и банковские
спекуляции признаются нелегитимными и преследуются по закону. Налог на прибыль (равно и НДС) заменяется налогом на потреблённые невосполнимые ресурсы. За использованные ресурсы состав рентной платы может доходить до 90% чистой прибыли.

 

Раздел II. Защита от произвола государства

Статья 10. В Гражданском Обществе создаётся правовое государство — законодательно признающее гражданина страны (т.е. России) равнозначным с государством субъектом права: гражданин и государство равны во всех правах перед законом в лице судебной системы («судебной власти»); гражданин может подать иск против государства в судебные органы любого уровня (без «прохождения по судебным инстанциям»), государство (в лице его исполнительной власти) может воздействовать на законопослушного гражданина только по решению суда (факт нарушения гражданином какого-либо закона устанавливается только судом).

Статья 11. Права человека (права личности) выше всех других прав: гражданина страны, какой-либо общественной, религиозной или государственной организации, клана, класса, страты, нации или этноса. Права личности придаются ей самим фактом рождения и не требуют их признания (тем более – непризнания) государством. Государство просто обязано их защищать и охранять превыше всех иных прав. Перечень прав личности научно обосновывается и формируется с учётом международного права Конституционной властью (см. ).

Статья 12. Никакой закон не может нарушать права личности и права гражданина. Он не может также отрицать или умалять эти права, либо утверждать, что они являются следствием какого-то государственного акта. Гражданином РФ признаётся каждый дееспособный человек, родившийся на территории РФ, или представивший юридически обоснованное обращение о признании его по удовлетворительным мотивам гражданином РФ. (Перечень удовлетворительных мотивов устанавливается Концептуальной властью, см. ). Гражданин Российской Федерации имеет право сменить гражданство или приобрести дополнительное гражданство, в последнем случае он не лишается российского гражданства, которое может быть признано недействительным исключительно по решению суда.

Раздел III. Ответственность государства перед гражданами.
(в разработке)

 

В) Предложения по коррекции закона о выборе Президента РФ

На переходный период — пока созреет правосознание народа — и пока пост президента будет казаться полезным для Общества, придётся существенно поправить закон о выборе Президента РФ. Ниже приведены необходимые обоснования и предлагаемый текст соответствующего закона.

Сегодня перед народом России неумолимый выбор: либо перестать быть манипулируемым быдлом, либо смириться с беспределом тех, кто уже перешёл все границы, в борьбе за власть. Между тем Общество нуждается вовсе не в какой-то «гуманной Власти»: Общество нуждается в подсистеме управления — наёмном механизме, подчинённом Обществу, и действующем не в собственных интересах, но исключительно в интересах Общества. Такой механизм называется государством. Президент — его часть. И пора, наконец, понять: беспредел нельзя остановить никак иначе, как поставив государство на единственное достойное его место — место слуги народа. Решение этой задачи возможно только при двух условиях: заново написать Конституцию РФ и исправить законы о выборе всех «народных избранников». В первую очередь, — Президента. Ниже даны научно обоснованные рекомендации о необходимых изменениях в законе о Президенте РФ.

 

1. Действующий Президент не может в качестве претендента участвовать в выборах нового Президента РФ.
2. В случае сложения с себя полномочий за десять месяцев до выборов нового Президента, бывший Президент может предложить свою кандидатуру — на общих основаниях — в качестве кандидата на выборах нового Президента РФ.
3. Кандидат в Президенты РФ не может быть официальным лидером какой-либо партии или политического движения. Чтобы принять участие в выборах Президента РФ, лидер партии или политического движения должен за год до выборов официально выйти из партии или политического движения и в дальнейшем не принимать никакого участия в их деятельности. Нарушение последнего требования является достаточным основанием для исключения претендента из числа кандидатов на выборах нового Президента РФ.
4. Отменяются все возрастные ограничения, предъявляемые к кандидату на пост Президента РФ. Вместо этого кандидат за шесть месяцев до выборов публикует результаты официальной оценки его медико-физиологического состояния, а также результаты выполненного по официально утверждённой методике обследования его интеллекта и морально-этических устоев и навыков.
5. Выдвижение кандидата на пост Президента РФ выполняется только путём многоступенчатого обсуждения — в соответствии с информационно-сотовой структурой системы самоуправления Гражданского Общества. Никакой произвольный сбор подписей в пользу кандидата не допускается. Внесение денежного залога не допускается. Установление факта участия в выборной кампании кандидата, какого либо финансового спонсора, служит достаточным основанием для исключения данного кандидата из списка претендентов на пост Президента РФ.
6. Все кандидаты пользуются равными финансовыми правами в ходе предвыборной кампании — в рамках официально установленных бюджетных сумм. Установление факта перерасхода финансовых затрат в ходе предвыборной кампании какого-либо кандидата — достаточное основание для исключения этого кандидата из списка претендентов на пост Президента РФ. Настоящее требование имеет силу не только в ходе предвыборной кампании, но и неограниченное время после неё.
7. Вновь избранный Президент РФ признаётся главой Исполнительной ветви механизма управления Обществом (государства). Президент РФ не наделяется полномочиями по законотворчеству: он не может издавать какие-либо указы, имеющие ту же юридическую силу, что и принятые Законодательной ветвью законы. В силу действующего принципа разделения властей, принятые Законодательной ветвью законы не нуждаются в подписи Президента. Полномочия Президента РФ ограничиваются организацией исполнения принятых законов — сообразно с общими стратегическими принципами и ограничениями, устанавливаемыми Концептуальной властью.
8. Президент РФ не является гарантом Конституции РФ — в силу того бесспорного принципа, согласно которому единственным легитимным носителем неограниченной власти в обществе является только само Гражданское Общество в целом («народ»), а государство (частью которого является Президент) — одна из подсистем Гражданского Общества.
9. Поскольку власть в Гражданском Обществе формируется исключительно путём делегирования властных полномочий (в ходе самоорганизации системы самоуправления) снизу вверх, Президент РФ подотчётен своим избирателям (Обществу). Периодические отчёты Президента перед народом публикуются в средствах массовых коммуникаций не реже одного раза в квартал. Отчёты Президента должны не только освещать достигнутые успехи в организации исполнения законов, но также и принципы, коими при этом руководствовался Президент, научные обоснования принятых им решений, разъяснения принятых на будущее планов по оперативному управлению обществом.
10. В случае нарушения Президентом требований к нему, установленных Обществом, Президент отрешается от должности в итоге всенародного референдума — простым большинством поданных голосов при 51% -ой явке избирателей. Необходимость референдума устанавливается Концептуальной властью как следствие общественного мнения, подкреплённого подписями 10% избирателей.
11. 11.В случае недееспособности Президента РФ (вне зависимости от её причины) его обязанности передаются Вице-президенту РФ, избираемому независимо от Президента по тому же регламенту, что и Президент (пункты 1 - 10).

12. 12. Президент признаётся главой Исполнительной ветви государственного механизма. В связи с этим должность Премьер-министра аннулируется. Если же в итоге референдума будет признан ненужным для Гражданского Общества пост Президента, сохраняется один Премьер.