НЕ МОГУ ПОСТУПАТЬСЯ ПРИНЦИПАМИ

Материал из Новой адвокатской газеты

 

 

Своей последовательностью Европейский суд все больше напоминает государства-ответчики

 

В шестое десятилетие своего существования Европейский суд вступает с гордо поднятой головой и все той же практикой присуждения мелких компенсаций за одни и те же нарушения Конвенции, недопустимость которых мог бы за полвека усвоить даже дятел. Не так давно страсбургское собрание постегало речь-посполитую за необеспечение прав осужденных на юридическую помощь при подаче кассационных жалоб (о делах «Куликовский против Польши» и «Антоницелли против Польши» наша газета уже рассказывала), но перед католическим рождеством суду вновь пришлось рассматривать жалобу пана Западки против того же необузданного лимитрофа.

 

Западка не был осужден, что, возможно, и сбило с толку гордую шляхту. Однако он тоже немало претерпел – при лечении рака легких заразился гепатитом В и с тех пор уповал на гражданско-правовые способы защиты, а именно предъявил иск к больнице при содействии адвоката З.К. По-видимому, это был не слишком удачный выбор – адвокат путал наименования ответчиков и даже решения, которые необходимо обжаловать. Тем не менее, заявитель дал З.К. последний шанс и оформил ему доверенность на представление его интересов в кассационной инстанции.

Менее чем через год Верховный суд отклонил кассационную жалобу, в том числе потому, что адвокат-затейник пренебрег некоторыми формальными требованиями. Это решение было вручено З.К. спустя месяц, но он забыл сообщить об этом заявителю, который оставался в неведении о свершившемся суде в течение года, когда обратился в канцелярию лично. Наконец ему стало ясно, что договор с представителем пора расторгать.

Вскоре после этого заявитель предъявил иск о компенсации к самому З.К., и в его пользу взыскали компенсацию морального вреда. Видимо, ему хотелось чего-то еще, поскольку еще примерно через год он обжаловал это решение, но жалобу оставили без удовлетворения. Тогда пан Западка стал подумывать о подаче кассационной жалобы, для чего согласно местному законодательству требуется участие адвоката. С этим возникли проблемы, поскольку адвокат M.K. представил заключение об отсутствии оснований для обжалования. Западка подал жалобу в Министерство юстиции, после чего Гданьский апелляционный суд обязал M.K. подготовить кассационную жалобу в семидневный срок. М.К. не счел возможным поступаться принципами и наотрез отказался. Не пошла ему навстречу и коллегия адвокатов, которая уклонилась от назначения нового представителя со ссылкой на то, что согласно прецедентной практике Верховного суда адвокат по назначению вправе отказаться от подготовки кассационной жалобы, если считает ее бесперспективной. Финальным аккордом этой захватывающей эпопеи на пустом месте стал отказ Верховного суда в восстановлении срока на подачу кассационной жалобы.

Не требовалось быть пророком, чтобы предсказать, что Европейский суд, который неоднократно указывал Высоким договаривающимся сторонам на необходимость обеспечения доступа к правосудию, не оставит этого без внимания. Ранее он указывал, что сам факт уклонения назначенного адвоката от представления интересов стороны в высшем суде не является отказом в юридической помощи, не совместимым с обязательствами государства, предусмотренными статьей 6 Конвенции (дела Сялковской, Антоницелли, Куликовского). Правительство подливало масло в огонь, указывая, что, во-первых, ни Конвенция, ни национальное законодательство не гарантирует права на рассмотрение дела в третьей инстанции, во-вторых, положение о юридической помощи не может быть истолковано как ее гарантия во всех делах. Адвокат может отказаться от написания жалобы, а государство не вправе его заставить. Согласившись с этим в принципе, Европейский суд не одобрил правила исчисления сроков на подачу жалобы, не учитывающие реальную обеспеченность заявителя юридической помощью. Поскольку отказ адвоката последовал в день истечения срока на подачу жалобы, заявитель не имел возможности представить дело в Верховный суд в срок, установленный законом. Пана Западку можно поздравить с присужденной ему справедливой компенсацией в 2 тысячи евро, а государство-ответчик имеет шанс еще много раз сделать вид, что позиция Европейского суда ему не до конца понятна.

ЗА СТЕКЛОМ-2

На просторах СНГ не только Россия проявляет интерес к контактам обвиняемых с адвокатами

 

Молдавская демократия не сделала никаких выводов из постановления 2006 г. по делу «Оферта плус» СРЛ» против Молдавии» и в деле «Лева против Молдавии» (постановление от 24 ноября 2009 г.) наступила на те же самые грабли несоблюдения права на беспрепятственные контакты с адвокатом.

 

Гражданин Лева, мирно торговавший спиртными напитками в сговоре с собственным сыном, по-видимому, купил пустые бутылки не у того, кого надо, чем причинил ущерб интересам некой государственной компании. За это его, естественно, отправили в хорошо известный читателям изолятор Центра борьбы с экономическими преступлениями и коррупцией (далее – CFECC), где и стали содержать по всей строгости, соответствующей тяжести такого возмутительного преступления.

Гражданин Лева много раз говорил следователю, что хотел бы посоветоваться с адвокатом по своему выбору, но тот уверял, что это совершенно необязательно, поскольку у него на примете есть прекрасный адвокат, которого он ему и назначит. Действительно, адвокат тут же явился и изъявил готовность выслушать исповедь покупателя не тех бутылок. Однако разговора не получилось, потому что в той же комнате присутствовали господин в карнавальной маске и сам следователь, которые проявили большую предупредительность и слушали их беседу, затаив дыхание. Юридические услуги того же пошиба были оказаны и Леве-младшему, который проследовал в изолятор CFECC днем позже.

Каков порядок общения с адвокатами обитателей в этом учреждении, всем известно с времен постановления по делу «Оферты плус» - комната свиданий разделена стеклянной перегородкой с дырочками, расположение которых исключает просовывание адвокатом различных документов. Европейский Суд проявил такую же последовательность, что и государство-ответчик, не желающее обеспечить конфиденциальность свиданий заключенного с адвокатом, и установил нарушение Конвенции, правда, не той статьи, что в деле «Оферты» - пункта 4 статьи 5, а не статьи 34. По всей вероятности, заявители в данном случае не жаловались на создание препятствий в обращении в Европейский суд.

 

АХ, АВСТРИЯ, ТВОИ ЭТО ДЕЛА?

Адвокатура впитывает привычки государства-ответчиков

 

Разумный срок разбирательства – путеводная звезда всякого заявителя, позволяющая легко и относительно быстро ощипать практически любое государство-ответчика. Однако не успели еще основные игроки рынка индивидуальных петиций осознать, что сложность дела не оправдывает судебной волокиты, как на позорную скамью стали претендовать самоуправляемые организации, к сожалению, не исключая адвокатских образований. Любопытное дело «Горяны против Австрии» Европейский суд рассмотрел на исходе юридического года, когда все в Страсбурге, от председателя Косты до последнего модератора, уже пребывали в сладостной полудреме. Насколько можно понять, так же поступали и члены дисциплинарного совета Венской палаты адвокатов, причем годами.

 

Заявитель по данному делу являлся адвокатом, практиковавшим в Вене и Нижней Австрии, когда на него ополчился коллега Г., состоявший в той же юридической фирме, что и доктор К., президент Венской палаты адвокатов. Г. написал на заявителя донос о том, что он опустился то ли до обмана, то ли до мошенничества (соответствующее слово в оригинале допускает различные толкования, может быть, поэтому его так часто употребляют англоязычные авторы). Вдогонку Г. припустил, что заявитель незаконно получил кредит и препятствовал исполнительному производству. Тут же был назначен следственный комиссар, и губерния пошла писать. Всего через шесть лет последние два обвинения были сняты как необоснованные, а в остальной части производство было прекращено, поскольку заявитель отказался от юридической практики по состоянию здоровья, а вернее потому, что коллеги ему опротивели. В течение этих шести лет против заявителя было возбуждено еще пять дисциплинарных дел, например, в связи с тем, что он не уведомил палату о смене конторы, но все они были прекращены по той же причине, что и первое – из-за утраты статуса адвоката.

При чтении постановления не вполне понятно, почему за действия общественной организации несет ответственность государство-ответчик. Сам Евросуд не вдавался в эти подробности, видимо, потому, что призванное к ответу правительство на это не ссылалось. В разделе приемлемости указано лишь, что дисциплинарное разбирательство, затрагивающее право на продолжение профессиональной деятельности, порождает спор о гражданских правах, в связи с чем статья 6 Конвенции в ее гражданско-правовом аспекте применима. Вероятно, из этого и следует исходить.

Раздел существа жалобы представляет не такой большой интерес – суд пошел по давно проторенной дороге, подсчитав, сколько продолжалась каждая дисциплинарная процедура, легко отбросил традиционные доводы правительств о крайней сложности и запутанности разбирательств, а также нечто новенькое в виде ссылки на то, что заявитель переехал из Вены в другой город, чем и затянул производство до невозможности. Поскольку самая быстрая процедура продолжалась 3 года и 1 месяц, а самая внушительная растянулась на 5 лет и 7 месяцев, а органы адвокатского самоуправления время от времени допускали необъяснимые периоды бездействия, при таких обстоятельствах государству-ответчику рассчитывать не на что. Единственно приятной новостью стал для него отказ в компенсации материального ущерба – Евросуд весьма последовательно не различил никакой причинной связи между ним и установленным нарушением и ограничился взысканием небольшой компенсации морального вреда в размере 8 тыс. евро. Такая сумма вполне посильна не только для государства или даже самоуправляемой организации адвокатов, но даже для следственного комиссара, который допустил столь длительные периоды бездействия и, возможно, не откажется их возместить в казну непонятно в чем виноватой Высокой договаривающейся стороны.