Пробелы  законодательства о труде вынудили трудящихся обращаться в суды с требованиями о применении к неисправным должникам - работодателям  ст.395 ГК РФ, устанавливающей последствия неисполнения или просрочки исполнения денежного обязательства по оплате товаров, работ, услуг. Однако по мнению Верховного Суда РФ, правила о гражданско-правовой ответственности за пользование чужими денежными средствами не должны применяться к работодателям, задерживающим выплату вознаграждения за труд.[1]Представляется, что позиция Верховного Суда РФ продиктована боязнью последствий распространения действия норм гражданского законодательства на сферу трудовых отношений, боязнью увеличения размеров долга предприятий, в капиталах которых участвует государство, перед членами трудовых   коллективов. Критикуемая позиция находит свое теоретическое обоснование в воззрениях юристов, полагающих, что имущественные отношения по найму рабочей не имеют стоимостного характера, и, потому, их правовое регулирование осуществляется особой самостоятельной отраслью трудового права.[2]

              Взгляд на трудовое право как на самостоятельную отрасль в системе отечественного права обоснован применительно к периоду между 1930 г. и 1990 г. В качестве работодателей, по общему правилу, выступали лишь юридические лица-предприятия, учреждения, организации. За каждым из них, де-юре или де-факто, стояло Советское государство, являвшееся юридическим или фактическим собственником имущества, принадлежащего юридическому лицу. Фактическое положение вещей нашло свое внешние выражение как в юридической доктрине («теория государства» проф. С.И. Аскназия), так и на самом высоком нормативном уровне (Конституция СССР 1977 г., объявляла государственную собственность, собственность общественных организаций и колхозно-кооперативную собственность формами социалистической собственности). Юридическое  лицо, являвшееся хозяйствующим субъектом: заводом, фабрикой, совхозом и т.д., правовая доктрина с полным основанием рассматривала в качестве государственного органа управления народным хозяйством. Собственник средств производства всячески стремился к «прикреплению» трудящихся к рабочим местам, что часто принимало самые гипертрофированные формы (трудовые армии, «истребительно»-трудовые лагеря, колхозы, которые нельзя было покинуть легальным образом, уголовная ответственность за опоздание на работу и самовольный уход с работы и т.п.). Благодатный  «застойный»  период развития нашей страны характеризуется более мягкими способами принуждения граждан к труду (уголовная ответственность за тунеядство, распределение выпускников профессиональных учебных заведений, нескончаемые очереди на улучшение жилищных условий, дискриминация т.н. «летунов» и т.п.). Реалии прошедшего времени заставляют утверждать, что отношения между отдельным трудящимся  и Советским государством в лице его хозяйственного органа-предприятия, учреждения, организации, являлись односторонне-властными, отношениями, основанными на началах субординации, началах власти и подчинения. Отсюда следует сделать вывод о том, что советское трудовое право являлось элементом публичного права, лишь внешние формы (например, трудовой договор, материальная ответственность сторон трудового правоотношения и т.п.) напоминали о его генетической связи с гражданским  (частным) правом.

                В настоящее время отношения между работником и работодателем строятся на началах равенства, равно как и все гражданские правоотношения, Всякий договор, и трудовой договор здесь не исключение, возможен лишь в случаях, когда стороны полагают себя равными друг другу. Если пролетарий считает себя более сильным, нежели предприниматель, он  «экспроприирует» его имущество, если предприниматель не боится государства или профсоюза, у него возникает соблазн поселить работника в домашней темнице и заставить работать за хлеб и за воду. Время  показало  неэффективность правового регулирования  трудовых отношений методом власти и подчинения, использование которого возможно лишь в условиях совпадения государства и фактического собственника всех средств производства в одном лице.

            Не следует, однако, понимать равенство предпринимателя и работника как равенство их юридических личностей, поскольку содержание работника не есть равенство перед законом и судом, утверждать обратное было бы лицемерием, нормы юридической конституции, как правильно учил В.И. Ленин, не всегда совпадают с нормами конституции фактической. Равенство участников трудового правоотношения не означает, что один не должен подчиняться другому, работник обязан соблюдать правила внутреннего трудового распорядка, равно как и мелкий предприниматель-пользователь по договору коммерческой концессии, обязан подчиняться воле правообладателя, являющегося, как правило, экономически сильной, диктующей свои условия стороной. Равенство участников гражданского правоотношения не исключает между сторонами отношений власти и подчинения. Но власть субъекта гражданского права не есть публичная власть. Равенство предпринимателя и потребителя, банка и фермера, правообладателя и пользователя, работодателя и работника заключается в том, что ни одна из сторон не выступает по отношению к другой стороне в качестве носителя частички публичной власти. Родители обладают властью над детьми, «материнская» компания властвует над дочерним обществом, ростовщик над должником, центральная компания финансово-промышленной группы отдает подчиненным предприятиям обязательные для исполнения указания.…Но отношения между перечисленными субъектами регламентируются гражданским правом, т.к. имеющееся в них властное начало имеет частноправовую природу, сущность которой скрывается в отношениях собственности.

             Поскольку отношения между работодателем и работником есть имущественные отношения, основанные на равенстве его участников, оно опосредуется нормами гражданского права, которые находят свое внешнее выражение в трудовом законодательстве. Гражданское и трудовое законодательство соотносятся между собой как общее и специальное. При отсутствии специального закона об имущественной ответственности за пользование невыплаченной заработной платы должен действовать общий - ст. 395 ГК РФ. Верховный Суд РФ, высказавший мнение о невозможности применения ст. 395 к трудовым отношениям, не учел собственной позиции по делам о компенсации морального вреда работникам, причиненного неправомерными действиями работодателей. Она была высказана в то время, когда к КЗоТе отсутствовали какие-либо правила на этот счет. Следовательно, Верховный Суд РФ осуществил субсидиарное применение норм гражданского законодательства к трудовым правоотношениям.

              Таким образом, требования граждан о применении к работодателям - неисправным должникам по заработной плате ст. 395 ГК РФ вполне правомерны. Представляется, что высшие судебные инстанции косвенно признали это, поскольку в Постановлении Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ от 8 октября 1998г. № 13/14 «О практике применения положений Гражданского Кодекса Российской Федерации о процентах за пользование чужими денежными средствами» отсутствует положение о невозможности привлечения предпринимателя к ответственности за пользование невыплаченной заработной платой.1

Правило о субсидиарном применение гражданского законодательства к имущественным отношениям между работником и работодателем целесообразно закрепить в будущем Трудовом Кодексе РФ. Опубликованный проект кодекса2 не содержит указаний на возраст, по достижении которого гражданин вправе заключить трудовой договор с работником. Отсюда следует, что, как и прежде, правоприменитель должен руководствоваться положениями гражданского законодательства, согласно которым, способность к заключению трудового договора с работником в сфере домашнего (нетоварного) хозяйства возникает у гражданина с 14 лет, способность привлекать наемный труд в предпринимательской сфере - с 16 лет, в сфере товарного сельскохозяйственного производства, если формой организации предпринимательской  деятельности является крестьянское (фермерское) хозяйство,- в 18 лет.

   Признание трудовых правоотношений гражданско-правовыми отношениями, института трудового договора, института ограниченной материальной ответственности работников институтами гражданского права не может влечь за собой отказ от трудового законодательства как самостоятельной отрасли в системе российского законодательства. Дифференциация норм трудового законодательства на частные и публичные, регламентирующие отношения в сфере труда между предпринимателем и трудовыми  коллективами, профсоюзами, государством не означает отрицания самостоятельности науки трудового права и соответствующей учебной дисциплины. Напротив, наличие отрасли трудового законодательства, науки и учебной дисциплины трудового права не свидетельствует о существовании трудового права как отрасли права.             

---