Неписанные правила поведения в военной среде как регуляторы общественных отношений

Глухов. Е. А. Неписаные правила поведения в военной среде как регуляторы общественных отношений / Е. А. Глухов // Право в Вооруженных Силах - Военно-правовое обозрение. – 2020. – № 8(277). – С. 85-91

Привычным и должным является постулат, что деятельность людей регулируют законы и принятые в их продолжение подзаконные нормативные правовые акты. Военная сфера традиционно отличалась повышенной регламентированностью всего и вся по сравнению иными сферами общественных отношений. Более детальная регламентация требований, предъявляемых к военнослужащим, выражается, к примеру, в том, что в системе военной службы жестко регламентированы такие отношения, которые отданы на «откуп» субъектам отношений вне военной службы. Это, например, порядок всевозможных докладов, правила ношения военной формы одежды, соблюдение правил воинской вежливости, оборудование служебных помещений, обращений за медицинской помощью, выполнение мероприятий распорядка дня и т. п. Общевоинскими уставами ВС РФ[1] определено, на какой высоте от пола вывешиваются таблички в помещениях, за сколько шагов до начальника выполняется воинское приветствие и на какую высоту поднимается нога при строевом шаге[2].

Рассмотрим такого рода неформальные правила на примерах.

1. Отношения начальник-подчиненный в курсантских подразделениях.

Принцип единоначалия – один из главных отличительных признаков военной организации государства. Подчиненный обязан беспрекословно выполнять приказы начальника и не вправе критиковать и даже обсуждать полученный приказ.

Военнослужащий может быть начальником по своему служебному положению либо имеющемуся воинскому званию. В соответствии со ст. 36 Устава внутренней службы ВС РФ (далее – УВС ВС РФ) по своему воинскому званию сержанты и старшины являются начальниками для солдат и матросов одной с ними воинской части. Следовательно, любой младший сержант из числа курсантов 1 курса обучения де-юре является начальником для любого курсанта 5 курса того же самого военного вуза в воинском звании «рядовой». Соответственно, такой младший сержант обладает полномочиями отдавать приказы такому курсанту 5 курса, требовать их исполнения, делать замечания по ношению формы одежды, привлекать последнего к дисциплинарной ответственности своей властью. Но на практике, естественно, такая ситуация невозможна, ибо курсант 5 курса – без пяти минут лейтенант – не станет слушаться первокурсника, выполнять его команды, да и подготовлен в военном отношении он гораздо лучше (из них двоих скорее пятикурсник должен командовать первокурсником, нежели наоборот).

Таким образом, установленные Общевоинскими уставами ВС РФ правила единоначалия традиционно имеют исключения в курсантской среде, хотя законодательно это и не предусмотрено.

2.  Дистанция и формализм при общении друг с другом.

Согласно ст. 67 УВС ВС РФ по вопросам военной службы военнослужащие должны обращаться друг к другу только на "Вы". При личном обращении воинское звание называется без указания слов "юстиции" или "медицинской службы".

Обращение должно начинаться с произнесения воинского звания визави либо с использованием слова «Товарищ». Вне строя офицеры могут обращаться друг к другу не только по воинскому званию, но и по имени и отчеству.

Как видно из вышеприведенной нормы права, общение на «Ты» не допускается даже при личном обращении вне зависимости от категории военнослужащих, степени близости их отношений и количества лет совместного знакомства. Но неформальное общение, столь распространенное в обыденной жизни, не исчезает от того, что человек стал военнослужащим. Безусловно, что в реальной жизни приведенная норма Устава повсеместно не выполняется, поскольку трудно себе представить столь официальный стиль общения между людьми, евшими из одного котелка на полевом выходе или в период боевых действий, да и просто длительное время вместе делившими трудности военной службы, тем более, если они равны по служебному положению. Поэтому можно констатировать, что императивная норма права ст. 67 УВС ВС РФ об обращении только на «Вы» при взаимоотношениях равных по служебному положению очень часто не выполняется, что стало привычным в военной среде, что делает саму указанную норму права декларативной. Отношения же между военнослужащими более часто регулируются правилами субординации и корпоративной культуры, нежели ее положениями.

3. Трудность инициативного взаимодействия подчиненного с командирами (начальниками) по неудобным для них вопросам.

Во-первых, по служебным вопросам военнослужащий может взаимодействовать только со своим непосредственным начальником. Лишь при необходимости и только  с разрешения непосредственного начальника он получает возможность обратиться к старшему начальнику (ст. 21 УВС ВС РФ). Даже по личным, т. е. не служебным вопросам военнослужащий тоже должен обращаться к своему непосредственному начальнику, к старшему начальнику он может обратиться в случае особой необходимости (какие случаи подлежат квалификации «как особо необходимые» – о том Общевоинские уставы ВС РФ умалчивают).

Таким образом, военнослужащий все служебные вопросы, просьбы, обращения должен доносить своему непосредственному начальнику, а не кому-либо еще. Без разрешения непосредственного начальника обращаться к старшему нельзя. А непосредственный начальник может быть просто не заинтересован в «выносе мусора из избы» либо иметь свою, быть может, и не основанную на законе точку зрения по вопросу, излагаемому подчиненным. В конце концов начальник может просто запретить подчиненному обращаться выше, даже если он сам и не прав.

Во-вторых, правила воинской вежливости, субординации[3] и чинопочитания создали своеобразный ритуал обращения военнослужащего к начальнику. Как правило, обращение к начальнику начинается фразой подчиненного «Разрешите обратиться?»[4]. В такой постановке вопроса начальник запросто может не разрешить к нему обратиться, на чем их разговор и будет закончен. Имеется в арсенале начальника в качестве ответа на вышеуказанный вопрос и замечание по прическе, по ношению формы одежды, по строевой стойке и т. п.

А поскольку в обязанности любого военнослужащего входит соблюдение правила воинской вежливости, поведения, выполнения воинского приветствия, ношения военной формы одежды и знаков различия (ст. 19 УВС ВС РФ), а командир вправе и обязан контролировать выполнение данной обязанности, то указанный выше стиль беседы, в принципе, соответствует требованиям законодательства. В данном примере установленные нормативно правила воинской вежливости косвенно играют роль маскировки изначального нежелания старшего начальника вникать в суть задаваемого вопроса и отвечать на него.

Сразу следует отметить, что конечно же, не все командиры отличаются таким самодурством и злоупотреблением властью, однако у подчиненного отсутствуют законные способы защититься от показанного произвола командира и ухода последнего от принятия решения по обращению подчиненного.

Здесь же следует отметить весьма размытую грань между возражением начальнику, высказыванием аргументированного мнения и дисциплинарно наказуемым пререканием со стороны подчиненного. Полагаю, что такое положение дел происходит ввиду того, что не существует и четкой грани между повелительной фразой начальника, в ответ на которую еще допускается возражение, и приказом, который не подлежит обсуждению. В военной корпоративной культуре существует и установка, что командир в споре с подчиненным изначально прав. Поэтому довольно распространенной является ситуация, когда заметивший спор начальника и подчиненного более старший начальник, не разбираясь, тут же делает замечание подчиненному за пререкание с командиром.

Следовательно, при нежелании командира общаться с подчиненным, последнему затруднительно получить устный ответ на имеющийся, порой, срочный или важный вопрос.

Обращение же к старшему начальнику по тому же вопросу, минуя начальника непосредственного, будет расцениваться как нарушение субординации, и уже само по себе может повлечь наказание просителя.

Интересным в данном ракурсе представляется судебный спор, рассмотренный Верховным Судом РФ еще в 2005 году. Гражданин С. Пытался оспорить положения действующей в то время Инструкции о  порядке обеспечения жилыми помещениями в Вооруженных Силах РФ[5], в частности ее абз 1 п. 27 Инструкции, устанавливающей, что для принятия на учет нуждающихся в получении жилых помещений военнослужащими подается в порядке подчиненности рапорт. С аргументировал, что поскольку никто кроме командира воинской части и жилищной комиссии не вправе рассматривать вопрос о нуждаемости/не нуждаемости военнослужащего в жилых помещениях, то требование Инструкции направлять рапорт по команде не является законным… Верховный Суд РФ в удовлетворении требований С. отказал[6].

4. Прибытие и убытие со службы командиров подразделений в повседневных условиях (вне боевой службы, учений и иных подобных мероприятий).

Общепринято, что рабочее (служебное) время имеет определенные границы. В настоящее время общая продолжительность еженедельного служебного времени военнослужащих, проходящих военную службу по контракту, за исключением некоторых случаев, не должна превышать 40 часов в неделю (ст. 219 УВС ВС РФ и ст. 91 Трудового кодекса РФ). Начало и конец служебного времени, т. е. прибытие и убытие со службы определяются регламентом служебного времени военнослужащих.

Как правило, руководители военных организаций устанавливают в регламенте служебного времени началом рабочего дня (прибытие на службу) в 8 часов (возможны вариации: 8 ч. 30 мин, 9 часов). Поэтому может показаться, что прибытие командира подразделения на службу ровно в установленный регламентом служебного времени час и будет правильным. Однако на практике такой подход не приветствуется, и скорее всего, повлечет наказание такого командира подразделения в последующем. Объясняется такая позиция следующими доводами:

В соответствие со ст. 76 УВС ВС РФ любой командир (начальник) обязан знать действительное состояние возглавляемого подразделения, постоянно иметь точные сведения о ее штатном, списочном и наличном составе, а также о наличии и состоянии вооружения, военной техники и другого военного имущества. Обратите внимание на фразу «постоянно иметь точные сведения...». Это означает, что вне зависимости от того, что рабочий день только начался, что на службу командир только пришел, но все сведения о своем подразделении он уже должен знать: кто и чем будет заниматься сегодня, есть ли заболевшие, что произошло ночью и т. п. Незнание этих сведений либо неправильный доклад старшему начальнику сразу же по прибытии на службу свидетельствует о недобросовестном отношении указанного командира подразделения к исполнению своих обязанностей и нарушение им положений статьи 76 УВС ВС РФ.

5. Непредусмотренные Дисциплинарным Уставом ВС РФ формы наказания[7].

Все виды дисциплинарных взысканий, которые могут быть применены к военнослужащему, приведены в ст. 54 Дисциплинарного Устава ВС РФ. Среди них нет наряда на работы или наряда на службу вне очереди, дополнительных занятий по строевой подготовке, возложения нештатной обязанности эколога, метролога, ответственного за противопожарное состояние и т.п. Естественно, что все подобные санкции хоть и не являются дисциплинарными взысканиями, но весьма неприятны для адресата. Затруднителен и процесс их обжалования старшему начальнику по причине отсутствия самого факта привлечения подчиненного к юридической ответственности. А объясняться со стороны старшего начальника такого рода действия будут заботой о сохранности и сбережением военного имущества, повышением выучки подчиненных, желанием повысить уровень боевой готовности или состояния внутренней службы.

6. Иные неписанные правила поведения корпорации офицеров.

Сюда можно отнести довольно широко распространенное предоставление служебного автомобиля командиром части или его заместителями членам своих семей для поездок в личных целей. Причем указанные должностные лица, скорее всего, знают, что любому военнослужащему запрещено использовать в целях, не связанных с исполнением обязанностей военной службы, имущество воинской части[8] (в т.ч. и служебные автомобили), но не относят данный запрет к своей деятельности.

Корпоративные правила поведения в военной среде допускают и иные многочисленные поблажки командирам воинских частей и подразделений. Например, почти никогда не ест командир части в том же обеденном зале, что и его подчиненные, обычно для его приемов пищи создается отдельное помещение. И уж тем более не будет командир части стоять в очередь в столовой для получения пищи за своими подчиненными или сам лично на виду у подчиненных убирать за собой, хотя это вовсе не запрещено нормами права.

Совсем не часто командир воинской части и его заместители лично сдают зачеты по командирской подготовке, особенно если при этом нет старших проверяющих (обычно им выставляется оценка без фактической сдачи предметов).

При поступлении приказа о присвоении очередного воинского звания многие офицеры некоторое время носят «старые погоны» с предыдущим воинским званием, не торопясь исполнять приказ до т. н. процедуры «обмывания звездочек» (представления командиру на застолье, посвященному присвоению очередного воинского звания). Старшие начальники обычно не замечают указанного нарушения в ношении формы одежды подчиненным, которому уже присвоено очередное воинское звание, но он еще продолжает носить погоны с предыдущим.

Полагаю, что такого рода примеры можно перечислять и далее.

Основополагающий принцип исторического материализма четко сформулирован Марксом: «Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание»[9]. Поэтому несмотря на общепризнанную повышенную детализацию нормами права общественных отношений в военной среде, существует и та часть обыденной реальности военно-служебных отношений, которая складывается из неформальных правил поведения и представлений о должном, зачастую разнящихся с действительным содержанием правовых норм. В данном вопросе в юридической литературе уже высказывалась позиция о том, что для российской ментальности характерен приоритет действительного содержания отношения, т.е. того "как было на самом деле", над формой и над юридической фиксацией отношения[10].

Правила корпоративной культуры наряду с нормами права являются эффективным инструментом управления персоналом. Бывает, что корпоративные представления о должном часто формируются в противовес действующему законодательству, формируя тем самым нелегитимные правила поведения, которые становятся обязательными для всех участников отношений, им регулируемых. Сложившаяся же неформальная регламентация поведения существенно ослабляет влияние официальных правовых норм.

Профессор Д.Н. Бахрах по этому поводу пишет: "Административные обыкновения в наше время в России, во-первых, существуют как правила деятельности в отдельных государственных организациях. Во-вторых, они ни письменным, ни устным актом власти не закреплены, являются сложившимися в конкретных организациях обычаями (неформальными нормами) деятельности. В-третьих, они субъективны, в том смысле, что используются, если их признает руководитель организации или пока их не закрепят в актах субъектов власти"[11].

В заключение настоящей статьи полагаю необходимым признать, что неписанные правила поведения довольно широко распространены в военной среде, и в некоторых случаях они выполняются не менее строго, чем законы настоящие[12]. Некоторые из них произошли от воинских традиций и ритуалов, некоторые взросли в результате однобокой и выгодной интерпретации положений Общевоинских уставов ВС РФ командирами (начальниками), третьи – от несовершенства действующего законодательства. Но в любом случае, они существуют, а потому их необходимо учитывать при анализе криминологической обстановки в войсках и выборе способа корректирующего воздействия, при разработке новых нормативных правовых актов и анализе характера существующих военно-служебных отношений.

Библиография:

1. Бахрах, Д.Н. Административное право России: Учебник. [Текст] / Д.Н.Бахрах / М.: Норма-Инфра, 2000. 800 с.

2. Глухов, Е.А. Военный бюрократизм: будет ли кто-то с ним бороться? [Текст] / Е.А.Глухов // Право в Вооруженных силах. 2017. № 1. С.111-117.

3. Глухов, Е.А. По закону или по понятиям?.. или о типовых случаях поведения военных начальников вразрез с требованиями законодательства  [Текст] / Е.А.Глухов // Военно-юридический журнал. 2018. № 6.  С. 9-13.

4. Глухов, Е.А. Групповые (корпоративные) интересы в качестве мотивации противоправного поведения в системе военной службы [Текст] / Е.А.Глухов  // Право в Вооруженных Силах. 2012. № 8. С. 8 - 17.

5. Маркс, К. К критике политической экономии. Предисловие  [Текст] / К. Маркс и Ф. Энгельс. ПСС. М.: Полит. лит., 1959. Т. 13.

6. Юдин, А.В. Некоторые особенности юридического быта современной России и их влияние на гражданское судопроизводство [Текст] / А.В.Юдин  // Вестник гражданского процесса. 2011. № 1. С. 86 - 102.