Преувеличенная степень повиновения как специфический признак метода военного управления (правовой аспект)

Глухов Евгений Александрович,
кандидат юридических наук, доцент

Офицерский состав мирного времени
был дисциплинирован, достаточно предан
служебному долгу, в бою самоотвержен,
умел безропотно умирать, но в массе...
не обладал качествами, присущими воину
по призванию: авторитетом, инициативой,
предприимчивостью, неукротимой волей
к победе. Его храбрость имела вообще
определенно пассивный характер.

В.Е. Флуг[1]

Государственное управление представляет собой деятельность всех органов государства по реализации возложенных полномочий. Основная цель управления – это согласование и координация деятельности других субъектов. В управлении эти воли могут, как совпадать, так и не совпадать. В сформированной системе управления объект управления реагирует на управляющее воздействие, подчиняется субъекту управления. В этом и заключается одна из функций власти – диктат своей воли со стороны субъекта управления и исполнение воли управляющего субъекта управляемыми. Субъект управления формирует и реализует "господствующую волю", а объект управления подчиняется ей.

Государственное управление распространяется на многие сферы общественных отношений, в т.ч. и на защиту своего существования и суверенитета. Любое независимое государство априори должно обладать суверенитетом, а потому в современных реалиях вынуждено участвовать в военной деятельности, формы и объем которой дифференцированы в зависимости от приоритетов внешней и внутренней политики, экономических и технических возможностей государства.

Основным критерием отнесения тех или иных государственных структур к компонентам военной организации государства является предназначение этих структур для участия в обеспечении обороны страны и военной безопасности государства именно военными методами. Военные же методы, в конечном счете, определяют специфическое содержание деятельности войск, воинских формирований и органов. Базовым нормативным правовым актом, определяющим перечень таких структур, является Федеральный закон "Об обороне"[2].

В соответствии с п. 5 и 6 ст. 1 вышеупомянутого Закона «Об обороне» к субъектам оборонной деятельности следует отнести войска национальной гвардии России, а также привлекаемые для выполнения отдельных задач в области обороны воинские формирования МЧС России, Службу внешней разведки Российской Федерации, органы ФСБ России, ФСО России, ГУСП России, органы военной прокуратуры и военно-следственные органы. В военное время данный перечень органов государственной власти может быть расширен. Все они обеспечивают оборону и безопасность Отечества специфическими присущими военной службе военными методами. Естественно, что указанные функции исполняются сотрудниками указанных силовых ведомств в соответствии с их компетенцией и полномочиями.

Согласно ч. 1 ст. 2 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе»[3] военная служба – это особый вид федеральной государственной службы. Как вид федеральной государственной службы провозглашает военную службу и Федеральный закон «О системе государственной службы в Российской Федерации»[4], делая при этом важную оговорку, что она представляет собой именно профессиональную служебную деятельность, т.е. людьми, обладающими профессиональными навыками и умениями.

Совершенно верно отмечал профессор А.В. Кудашкин, что государственная служба едина по своей правовой природе и различна по решаемым задачам. Из этого следует ее дифференциация по различным направлениям деятельности государства и соответственно дробление ее на виды[5].

Таким образом, военная служба как один из видов федеральной государственной службы базируется на общих подходах и принципах, свойственных всей системе государственной службы. Единство правовых и организационных основ государственной службы, предполагающее законодательное закрепление единого подхода к организации государственной службы, закреплено в качестве одного из основных принципов построения и функционирования системы государственной службы (ч. 1 ст. 3 Федерального закона «О системе государственной службы Российской Федерации»).

В трудах некоторых ученых прямо признается тезис о единстве государственного и военного управления[6]. Многие государствоведы и вовсе, рассматривая методы и принципы государственного управления, делают свои умозаключения, основываясь на специфике управления в наиболее открытой для изучения системе государственной гражданской службы[7]. При этом говоря фактически об одном из видов государственной службы – о государственной гражданской службе, они используют лексические обороты применительно ко всей системе федеральной государственной службы, в т.ч. и военной, т.е. априори их отождествляя и перенося на военную службу сущностные черты государственной гражданской службы.

Естественно, военная служба обладает специфическими особенностями, к основным из них можно отнести: использование специальных военных методов и средств ведения войны, возможность ее прохождения по призыву, в т.ч. без своего на то желания, повышенная по сравнению с иными видами государственной службы воинская дисциплина и юридическая ответственность за правонарушения, законодательно установленная возможность травмирования и гибели в ходе ее прохождения, более детальная регламентация всех воинских правоотношений, предоставление командирам довольно широкого объема власти и полномочий, в т.ч. по вопросам реализации социальных прав, закрытость информации о военной организации государства и отсутствие в ней системы гражданского контроля. На всех этих уровнях военное управление предстаёт как деятельность, обусловленная возможностью войны и применением военных методов разрешения конфликтов[8].

В широком смысле целью военного управления представляется обеспечение обороны страны[9], а средством достижения указанной цели является военная организация. В узком смысле цель управления любым воинским формированием – обеспечить максимальную эффективность его потенциальных возможностей при решении поставленных перед ними задач, а также поддержания надлежащего уровня его боевой готовности.

Целью применения любых воинских формирований является выполнение поставленных задач мирного и военного времени (поддержать надлежащий уровень боевой готовности, подготовить специалистов в военном деле, своевременно обнаружить цели, обеспечить разведывательной информацией, организовать охрану, добиться победы над противником и т.п.), а, в конечном счете – обеспечить военную безопасность государства.

Выбор методов управления в практической деятельности определяет реальность достижения поставленных перед соответствующими субъектами обеспечения военной безопасности целей[10]. Деятельность по защите Отечества является по своей сути властно-организационной. Она опирается на власть и подчинение, которые в ряде случаев не могут быть обеспечены без принуждения либо даже устрашения. Поэтому принуждение и убеждение стоят на первом месте среди иных методов (диспозитивных, экономических, стимулирующих и т.п.) деятельности органов военного управления и их должностных лиц. Не секрет, что в ряде случаев многие граждане нашей страны исполняют предписания военного законодательства и требования командиров потому, что знают об отрицательных последствиях, которые могут наступить для них в случае неподчинения[11]. Угроза принуждения, устрашение может способствовать воспитанию привычки соблюдать команду. Указанное утверждение тем более применимо в условиях военной службы, где большой контингент личного состава призван на военную службу по призыву, где в большей степени проявляются физические и эмоциональные нагрузки, а степень подчинения начальнику гораздо более жестче, нежели в т.н. «гражданских структурах».

Вышеприведенные теоретические рассуждения на практике реализуются путем поддержания воинских формирований в боеспособном состоянии. Основными показателями, характеризующими боеспособность, являются: укомплектованность личным составом, вооружением, техникой, запасами материальных средств; исправность вооружения, средств управления и техники, их тактико-технические характеристики (боевые и эксплуатационные свойства); обученность личного состава, его морально-психологическое состояние[12].

Ниже автор попытается акцентировать внимание на правовой составляющей такой компоненты боеспособности как обученность личного состава. Важно снова напомнить, что огромное отличие военной службы от иной трудовой деятельности заключается именно в том, что военнослужащий должен защищать свою Родину с оружием в руках, т.е. военными методами. Принимая военную присягу в начале военной службы, военнослужащий-гражданин РФ клянется мужественно защищать свободу, независимость и конституционный строй России, народ и Отечество. Более того, обязанности по подготовке к вооруженной защите и вооруженная защита Российской Федерации связаны с необходимостью беспрекословного выполнения поставленных задач в любых условиях, в том числе с риском для жизни военнослужащего (ч. 2 ст. 1 Федерального закона «О статусе военнослужащих»[13]). А в соответствии со ст. 3 Дисциплинарного Устава Вооруженных Сил Российской Федерации[14] (далее – ВС РФ) военнослужащий обязывается не просто беспрекословно выполнять поставленные задачи в любых условиях, в том числе с риском для жизни, но и стойко переносить возникающие при этом трудности военной службы.

Ключевыми моментами в вышеприведенных нормах права являются положения о мужественной защите Отечества в любых условиях, в том числе опасных для жизни и здоровья. Следствием выполнения приказа может быть в том числе и смерть исполнителя-военнослужащего. В СМИ высказывалось мнение, что воинская профессия принципиально отличается от всех остальных тем, что подразумевает обязанность умереть по приказу Родины. Каждый потенциальный контрактник должен предельно четко осознавать, что именно за эту готовность Родина обязуется платить ему достаточно хорошие деньги[15].

Конечно, вероятность получить травму на работе существует и в сфере трудовых отношений, но здесь травмы всегда являются следствием нарушения технологической процедуры, невнимательности самого работника или непредвиденных обстоятельств. В армии же риск для жизни и здоровья не приостанавливает выполнения им своих обязанностей, заложен как составляющая статуса военнослужащего. Логическим следствием указанного «риска для жизни» является аналогичное ограничение права на здоровье, личную безопасность, которые также неизбежно могут быть нарушены вследствие «риска для жизни».

И если для обычного гражданина законодательство запрещает осуществление им трудовой функции при условии риска для его жизни, то в военной сфере такая деятельность – норма. Трудовое законодательство запрещает работы при угрозе для жизни и здоровья работника вследствие нарушения требований охраны труда, отказ работника от выполнения таких работ соответствует закону и не влечет для него никакого наказания (ст.ст. 4, 209, 219, 379 Трудового кодекса РФ). Более того, в некоторых случаях законодательство прямо запрещает привлечение обычных граждан к выполнению общественно-полезных мероприятий (в частности, по охране общественного порядка), если такое участие заведомо предполагает угрозу их жизни и здоровью[16].

В соответствии со ст. 234 Устава внутренней службы ВС РФ основным содержанием повседневной деятельности военнослужащих является боевая подготовка. Занятия и учения в целях овладения военнослужащими приемами действий в современном бою должны проводиться без послаблений и упрощений. Основными принципами боевой подготовки являются: а) учить тому, что необходимо на войне; б) обеспечение постоянной боевой готовности; в) максимальное приближение обучения к обстановке реального боя.

В ходе боевой подготовки проводятся занятия, учения, боевые стрельбы, тренировки, отработка нормативов по предметам обучения, в ходе которых военнослужащие тренируют приёмы и правила действий в бою, изучают назначение, устройство, порядок эксплуатации и боевого применения вооружения и военной техники[17].

Таким образом, в отличие от т.н. «мирных профессий» служба в армии подразумевает готовность к действиям в кризисных ситуациях, сопряженных с опасными факторами внешней среды и противника. уже поэтому характер военной службы связан с опасными для жизни и здоровья факторами[18]. Служба в армии так же сопряжена с тренировками не только на физическую выносливость, но и на эмоциональную стойкость, терпение, готовность к беспрекословному выполнению приказов и полному подчинению.

Следует честно признать, что военнослужащие являются первым объектом поражения со стороны противника в условиях боевых действий[19]. Зеркальным отображением данного посыла является и то, что военнослужащие являются профессиональными причинителями вреда противнику, специалистами в области «причинения военного насилия» по С.Хантингтону[20]. В большей или меньшей степени указанная функция касается всех военнослужащих, даже тех, чья военная специальность не предполагают непосредственного физического контакта с неприятелем. События последних военных конфликтов неопровержимо свидетельствуют о том, что боевые действия ведутся средствами дальнего поражения, и жертвы среди военнослужащих все чаще и чаще случаются не на передовой.

Из данного постулата следует вывод, что военнослужащие уже в условиях мирного времени должны готовиться не просто постигать свою военную специальность, не просто уметь обслуживать закрепленное вооружение или в установленные нормативом сроки запускать установку, прицеливаться, попадать в цель. Кроме всего прочего, военнослужащие должны готовиться к причинению насилия и к его отражению со стороны противника. Под термином «насилие» автор имеет в виду причинение вреда жизни, здоровью неприятеля, разрушению и уничтожению его имущества, коммуникаций, материальных средств. Сказанное означает, что военнослужащий должен не просто уметь попадать в цель, метко стрелять, быстро перемещаться, но и психологически быть готов к лишению жизни врага, к выполнению полученного приказа с риском для своей жизни, под ударами снарядов и угрозой смерти или травмирования. Более того, командиры различного уровня должны быть готовы к принятию таких решений, от которых зависит жизнь и здоровье не только противника, но и своих сослуживцев. И одно дело принимать такие решения в обстановке учений на карте, совсем другое дело – планируя или уже непосредственно участвуя в реальном бою.

Всему этому необходимо учиться уже в мирное время. Однако нет таких учебных дисциплин в военных вузах, где бы оценивалось не просто правильность принятия тактического решения, но смелость, нестандартность действий под огнем противника или гуманизм обращения с находящимся поблизости мирным населением. За подобные действия не выставляют оценки в военных вузах, и умения, знания, навыки офицера, полученные им в мирное время, могут быть полностью парализованы психотравмирующей обстановкой боя.

Поэтому в армии должны использоваться методы обучения и воспитания, соответствующие ее боевому предназначению. Эти методы гораздо жестче и строже, нежели методы, применяемые управленцами в т.н. «гражданских организациях». Командно-административные методы управления применяются в том случаях, когда добиться конкретной цели возможно только благодаря беспрекословному и точному выполнению прямых указаний руководителя. Данные методы нуждаются в строгой дисциплине[21]. Дисциплинарный Устав ВС РФ по этому вопросу недвусмысленно гласит, что воинская дисциплина достигается в т.ч. воспитанием у военнослужащих сознательного повиновения командирам (начальникам).

Только военнослужащим могут ставиться задачи, выполнять которые можно зачастую лишь военными методами в специфической психотравмирующей и жизненноопасной обстановке. И самое важное: деятельность военнослужащих может быть направлена на санкционированное государством причинение смерти противнику, при этом целенаправленно может ставиться под угрозу и собственная жизнь военнослужащих. Именно поэтому в армии в повседневной деятельности вполне естественны не просто изнуряющие физические нагрузки, но сопутствующие тренажи с имитацией обстановки реального боя.

Так, например, широкое распространение в боевой подготовке войск получили такие методы психологической подготовки как «обкатка танками», в ходе которой военнослужащего погружают в крайне экстремальную и непривычную ситуацию передвижения над ним тяжелой гусеничной техники, а также «Психополоса», где на коротком участке военнослужащих ждут засады, мины, провокации и крики раненых[22], визуальное восприятие боевой обстановки. А пресловутая и чрезвычайно распространенная строевая подготовка в качестве одной из главных целей имеет привитие военнослужащему привычки безоговорочного подчинения командиру, доведения данного навыка до автоматизма[23]. Подобную же цель имеет и отработка нормативов (например, моментальное падение и максимальное укрытие тела по команде «Вспышка с тыла») или отработка приемов рукопашного боя (с причинением физической боли) на занятиях по физической подготовке.

Все эти и многие другие искусственно созданные командирами трудности подготовки военнослужащего направлены на подготовку его к реальной боевой ситуации, являются воплощение суворовского принципа «тяжело в учении – легко в бою»[24]. И хотя подобные мероприятия, конечно, не заменяют всего комплекса негативных факторов, возможных в ходе боевых действий, они все же направлены именно на выработку практических навыков для боя и антистрессовой психологической устойчивости военнослужащего.

Но кроме выработки необходимых для реального боя навыков у обучающегося такого рода тренажи имеют и вторую не менее важную цель – выработку автоматизма подчинения и выполнения команд, не оценивая их и не раздумывая, не вникая в их целесообразность и последствия (за исключением явно преступных). Сюда можно отнести практикуемые во многих подразделениях тренировки выполнения команд «Подъем» и «Отбой», скорый прием пищи в столовой, многие элементы строевой подготовки и т.д.

Довольно естественно желание обычного человека не желание падать в грязь и не пачкать свою одежду, но иногда это просто необходимо сделать для сохранения жизни в боевой обстановке. Причем падать нужно быстро, не раздумывая и не затрачивая время на принятие такого решения, просто автоматически выполняя команду начальника. Соответственно, такие действия отрабатываются на занятиях уже в мирное время, где кроме всего прочего, особый акцент делается на моментальном выполнении команд старшего (руководителя), без затраты времени на их анализ.

В ходе несения караульной службы часовой вправе убить или ранить любого человека, осознанно или неосознанно нарушающего границы запретной зоны. Часовой и нарушитель могут быть абсолютно незнакомы, нарушитель может быть замечательным человеком, не обидевшим за свою жизнь и мухи, совершенно случайно оказавшись на запретной территории и по какой-либо объективной причине невыполнившим требования часового (алкогольное опьянение или глухота). Но часовой, действуя по установленному алгоритму, должен открыть огонь на поражение в отношении данного нарушителя при невыполнении его требований; и он должен сделать это, не раздумывая о целесообразности и гуманизме подобного. Часовой в данном случае просто обязан выполнить заложенную на данный случай программу.

Использование военнослужащего как инструмента, как средства причинения вреда, от которого не требуется собственное мнение и собственная оценка ситуации, только работа по алгоритму, может быть вполне оправдано с точки зрения достижения наибольшего эффекта достижения поставленной цели. М.Фуко считал армейскую дисциплину полезной ввиду того, что зиждется на правилах тактики[25]. Дисциплина здесь – есть средство достижения цели, выполнения боевой задачи, основанная на подчинении личности главному делу, причем вне зависимости от его желания подчиняться и осведомленности.

Например, в случаях использования подчиненного «вслепую», не раскрывая ему всей полноты информации о грозящих при выполнении задания опасностях, а то и посылая на верную смерть. Меж тем, в условиях боевых действий такие ситуации весьма вероятны, и командир просто обязан принимать решения, следствием которых возможна гибель подчиненных. Так, назначая подчиненных в арьегард для прикрытия отступления основных сил, командир осознает, что именно оставшиеся люди рискуют жизнью в наибольшей степени, что при выполнении его приказа они могут погибнуть, но такого рода осознание не должно изменять рациональности принимаемых им решений. Подчиненным же, в целях избежания паники и негативных психологических факторов вовсе необязательно заранее знать всю опасность сложившейся обстановки и трудность поставленной задачи.

Поэтому военное руководство заинтересовано в воспитании солдат, которые готовы исполнять приказ в любых условиях обстановки, в т.ч. связанных с угрозой своей (и чужой) жизни, а также готовы причинять вред во исполнении полученного приказа[26]. Тем более, что существует законодательный запрет не только на критику, но даже и на любое, в т.ч. продуктивное обсуждение полученного приказа (п. 1 ст. 7 Федерального закона «О статусе военнослужащих»). В случае открытого неповиновения или сопротивления подчиненного командир (начальник) обязан для восстановления порядка и воинской дисциплины принять все меры принуждения, вплоть до применения в определенных случаях в отношении подчиненного оружия (ст. 9 Дисциплинарного устава ВС РФ). Даже обжалование приказа, с которым подчиненный по каким-либо причинам не согласен, должно осуществляться лишь после выполнения данного приказа[27] (ст. 43 Устава внутренней службы ВС РФ).

В такой обстановке нет места для рассуждений со стороны подчиненного, а тем паче выработки у него критического мышления, умения взять на себя ответственность за последствия. Соответственно, воинский начальник использует подчиненного для достижения поставленной задачи так же, как и любое иное имеющееся у него в распоряжении средство. Речь идет о том, что подчиненный используется как инструмент в руках командира, как орудие чужой воли.

Один из наиболее влиятельных психологов ХХ века С.Милгрэм опытным путем доказал: агент (в данном случае – подчиненный) ощущает ответственность перед авторитетом (в данном случае – командиром), но не ощущает ответственности за характер своих поступков, совершаемых по его указанию[28]. Ни о какой свободе собственного выбора здесь не может быть и речи, тем более в вопросе принятия итоговых решений. Подчиненный вверяет себя в распоряжение командира, доверяя ему принимать решения, даже касающиеся свой безопасности или чужой жизни.

Командир даже обязан не разглашать подчиненному информации о планируемых боевых действиях, которой последнему знать не положено ввиду опасности ее огласки врагу или даже возможной трусости подчиненного перед весьма рискованной задачей. Подобный подход касается не только боевых действий, но применяется и в повседневной деятельности, прививается и тренируется в мирное время.

Какие-либо шаги подчиненного без ведома и одобрения командира в армии практически всегда не одобряются и чреваты санкциями. Культ безоговорочного повиновения и даже самопожертвования государству (выступающего от его лица командиру) активно пропагандируется с экранов телевидения и на военно-политических занятиях. Многими военнослужащими жертвование своей жизнью и жизнью своих товарищей во имя победы должно восприниматься как некая моральная норма.

Казалось бы, автор выше описал классический дефект системы управления – крайне авторитарный режим власти, отрыв подчиненного от участия в принятии решения. Но все становится на свои места, если принять во внимание, что такой стиль управления и заложен в основу деятельности военной организации. Спецификой правового регулирования в военной среде является как раз повышенная степень управляемости и исполнительности, а также отстранение исполнителей от влияния на сущность получаемых приказов[29]. Исполнительность (способность действовать чётко в соответствии с требованиями приказов) в армии ценится выше рассудительности и креативного мышления. Более того, само определение воинской дисциплины в ст. 1 Дисциплинарного Устава ВС РФ основано на безоговорочной исполнительности, строгом и точном исполнении порядка и правил, без какой-либо инициативы.

Оправданием тому является и разные цели командира и подчиненного. У командира цель – выполнить боевую задачу силами подчиненных, у подчиненного самая значимая цель – остаться в живых. Но самый верный способ остаться в живых для подчиненного – это зачастую не выполнять приказ, саботировать его, прикрываясь уважительными причинами. Так, опыт Великой Отечественной войны свидетельствует о широком распространении докладов с элементами очковтирательства. Как описывал один из командиров воинских частей причину подобного: За неисполнение приказа кругом пугают расстрелом, а неправильным докладом можно протянуть время и не рисковать жизнью. Сказать, что не могу наступать, нельзя, а не наступать и докладывать: "Выполняем приказ, медленно ползем вперед мелкими группами" можно, и никто не расстреляет"[30]. В мирное время цели командира и подчиненного также зачастую не совпадают: командир заставляет подчиненного выполнить как можно больше задач, подчиненный заинтересован уклониться от сверхурочной работы.

Поэтому в армии используются такие специфические методы воспитания, которые, на первый взгляд, могут показаться чрезвычайно тоталитарными, даже драконовскими и унизительными: те же изнуряющие физические нагрузки, наряды, возможность вторжения командования в личную жизнь подчиненного, зависимость последнего от командования в вопросах реализации своих социальных прав, повышенная категоричность приказов и гораздо более суровая ответственность (вплоть до уголовной) за их неисполнение – все это в совокупности должно формировать у подчиненного отношение нормальности и обычности безоговорочности повиновения своему начальнику. Подчиненный в армии привыкает относиться к командиру как к единственному лицу, которое и несет ответственность за все происходящее вокруг. Саж же подчиненный довольствуется тем, что не знает всей картины происходящего, расценивает себя всего лишь как послушный инструмент в руках командования, которое и должно принимать все решения за военнослужащего, нести за них ответственность.

Предоставляемая самостоятельность и разумная инициатива существует в повседневной армейской деятельности больше в теории, чем в реальности, поскольку вся воинская деятельность чрезвычайно скрупулезно регламентирована[31]. Декларируя на словах права сотрудников выбирать собственные пути к достижению пели, на деле руководство ждет строгого следования заранее определенного алгоритма. Каждый, кто осмеливается отклониться от намеченного пути, делает это исключительно на свой страх и риск[32]. Самостоятельность в принципе противоположна единообразию, так приветствуемому в военной среде. За инициативное действие военнослужащего почти всегда с равным успехом и вполне законно можно поощрить, а можно и наказать, поскольку такой военнослужащий практически всегда отступил от требований какого-либо нормативного правового акта или приказа, инструкции или алгоритма. Даже относящееся к своей компетенции решение нижестоящий командир должен предварительно утвердить у вышестоящего.

Основной недостаток данного стиля управления заключается в том, что привычка к послушанию и высокий уровень исполнительности в системе военной службы не дают подчиненному права выбора средств и методов достижения конечной цели (все они также строго регламентированы ведомственными приказами), тем самым снижая творческую инициативу подчиненных. И если в менеджменте свобода действий подчиненного считается положительным качеством, стимулирующим творческую инициативу, самостоятельность при выборе подхода в работе, и, в конечном счете, инструментом повышения внутренней мотивации сотрудника, то на военной службе данные качества, если и нужны, но все равно они перевешиваются безоговорочным подчинением и воинской дисциплиной.

В 2015 году на Всемирном экономическом форуме в Давосе был назван список самых нужных умений, которые будут необходимы человеку через 5 лет. На втором месте стоит критическое мышление, которое понимается обобщенно как способ решения нетиповых проблем и устранения ошибок. Это мышление более высокого уровня, позволяющее ставить под сомнение поступающую информацию. Именно такая система суждений способна принести выгоду пользователю в том случае, если его внешняя среда отличается скоротечностью изменений, а решения необходимо принимать в условиях риска и неопределенности[33]. Недаром выработка системного и критического мышления поставлена в качестве одной из целей обучения студентов и курсантов при получении высшего образования по специальности 38.03.04 «Государственное и муниципальное управление»[34].

Как верно отмечает С.Ю.Кузьмин, креативность в структуре интеллекта отличается способностью самостоятельно решать, когда необходимо искать новое, продуктивное решение, а когда строго придерживаться существующих норм. В основе креативности лежит объективное противоречие между продуктивным, преобразующим характером деятельности и ее нормативностью, предполагающей использование (репродукцию) готовых алгоритмов[35].

Подводя итог, следует признать наличие противоречия между инициативой и креативностью мышления с одной стороны, и культивируемой в армии исполнительностью и дисциплинированностью, с другой. Все хорошо в меру. Необходимо определять баланс, оптимальное соотношение указанных качеств личности военнослужащих, соответственно, направляя усилия для выработки указанных качеств в ходе боевой подготовки. Естественно, для разных категорий военнослужащих набор данных качеств не должен быть одинаков, поскольку имеется различие в объеме и характере их служебных обязанностей, от которых и следует отталкиваться при определении их оптимального баланса.

Рядовой, который вскакивает по команде, как правило, не особенно заботится об эффективности армии. Любая армия управляется, в основном, страхом, и солдат знает, что в случае неподчинения будет наказан[36]. Наиболее же эффективное управление подобно игре оркестра, где каждый хоть и повинуется дирижеру, но действует не из страха наказания, а побуждаемый желанием как можно лучше сыграть свою партию и добиться общего успеха. В оркестре даже лучший скрипач подчиняется дирижеру, потому что он, так же как и дирижер, стремится к тому, чтобы вещь была хорошо исполнена.

Библиография:

1.                     Амбайл, Т.М. Как убить творческую инициативу. Креативное мышление в бизнесе [Текст] / Т.М.Амбайл / пер. с англ. – М.: Альпина Бизнес Букс. – 2006. – 228 с.

2.                     Беспалов, А.Н. Основы военного управления в Российской Федерации [Текст] /А.Н.Беспалов / – М.: ВАГШ. –2015. – 25 с.

3.                     Васильев, В.П. Государственное и муниципальное управление: Учебник и практикум [Текст] / В.П.Васильев, Н.Г Деханова., Ю.А Холоденко., Н.А Лось / – М.: Юрайт. – 2020.

4.                     Ведяева, Е.С., Гребенникова А.А. Государственное и муниципальное управление [Текст] / Е.С.Ведяева, А.А.Гребенникова / – Саратов. – 2019. – 166 с.

5.                      Военное право / Е.А. Глухов, В.М. Корякин, А.В. Кудашкин [и др.] [Текст] – М.: ООО "Центр правовых коммуникаций", – 2022. – 712 с

6.                     Глухов, Е.А. Принципы военного права в сфере военного управления [Текст] Е.А.Глухов // Военное право. – 2022. – № 1. – С. 71 – 82.

7.                     Глухов, Е.А. Специфика военного управления: правовой аспект [Текст] Е.А.Глухов // Военное право. – 2020. – № 2. – С. 35 – 42.

8.                     Глухов, Е.А. «Военнослужащий обязан проявлять разумную инициативу…» трудности правоприменения [Текст] Е.А.Глухов // Право в Вооруженных Силах – военно-правовое обозрение. – 2018. – № 2. – С. 100 – 106.

9.                     Глухов, Е.А. Очковтирательство в виде недостоверных докладов и его негативные последствия [Текст] Е.А.Глухов // Право в Вооруженных Силах – военно-правовое обозрение. – 2016. – № 9-10. – С. 116 – 124.

10.                 Глухов, Е.А. О соотношении муштры и строевой выучки… или как второстепенное может перерасти в главное [Текст] Е.А.Глухов // Право в Вооруженных Силах – военно-правовое обозрения. – 2018. – № 4. – С. 116-124.

11.                 Глухов, Е.А. Управление путем отдачи устных приказов в ракурсе воинских правоотношений [Текст] Е.А.Глухов // Пролог: журнал о праве. – 2022. – № 2. – С. 83 – 93.

12.                 Глухов, Е.А. Правовая оценка и исполнение военнослужащим приказа, следствием которого является причинение вреда охраняемым законом интересам [Текст] Е.А.Глухов // Право в Вооруженных Силах – военно-правовое обозрение. – 2022. – № 4. – С. 46 – 52.

13.                 Глухов, Е.А. Приказ как средство управляющего воздействия для военнослужащего и для гражданского сотрудника [Текст] Е.А.Глухов // Право в Вооруженных Силах - военно-правовое обозрение. – 2021. – № 10. – С. 25 – 35.

14.                 Захаров, Н.И. [и др.] Государственное и муниципальное управление [Текст] Н.И.Захаров, В.Д.Попов, В.А.Есин и др. / – М.: "ИНФРА-М". – 2019. – 288 с.

15.                 Исмагилов, Р.Х. Методы критического мышления как инструмент роста эффективности управления организацией [Текст] Р.Х.Исмагилов // Менеджмент в России и за рубежом. – 2022. – № 2. – С. 26 – 33.

16.                 Ким, С.А. Теория управления [Текст] С.А.Ким / М.: Дашков Ко, – 2016. – 240 с.

17.                 Ковалев, А.А. Механизм государственного управления обеспечения военной безопасности [Текст] А.А.Ковалев // Наука и образование сегодня. – 2016. – № 6. –С. 107 – 110.

18.                 Кудашкин, А.В. К вопросу о сущности военной службы и ее месте в системе государственной службы [Текст] А.В.Кудашкин // Право в Вооруженных Силах. – 2003. – № 8. – С. 5 – 9.

19.                 Кузьмин, С. Ю. Креативность – качество личности, направленное на управление развитием мыслительной деятельности [Текст] С.Ю.Кузьмин // Известия Волгоградского государственного технического университета. Серия: Новые образовательные системы и технологии обучения в вузе. – 2009. – Т. 6. – № 10. – С. 77 – 80.

20.                 Мухаев, Р.Т. Государственное и муниципальное управление [Текст] Р.Т.Мухаев, Р.А.Абрамов / – М.: «ИНФРА-М». – 2021. – 468 с.

21.                 Милгрэм С. Подчинение авторитету: Научный взгляд на власть и мораль [Текст] С.Милгрэм / – М.: «Альпина нон-фикшн». – 2016. – 282 с.

22.                 Нилл, А.С. Самерхилл – воспитание свободой [Текст] А.С.Нилл / – М.: Педагогика-Пресс. – 2000. – 296 с.

23.                 Разуваев, Д.С. Реализация метода упражнения в воспитании военнослужащих подразделений Сухопутных войск [Текст]: дис. … канд. пед. наук / – М. – 2020. – 288 с.

24.                 Флуг, В.Е. Высший командный состав [Текст] В.Е.Флуг // Вестник Общества русских ветеранов Великой войны. – Сан-Франциско. –1937.

25.                 Фуко, M. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы / Пер. с фр. В. Наумова под ред. И. Борисовой [Текст] М.Фуко / – M.: Ad Marginem, – 1999. – 480 с.

26.                 Шнякина, Т.С. Оборона страны как важнейшее направление обеспечения национальной безопасности и устойчивого развития Российской Федерации [Текст] Т.С.Шнякина, А.С.Сливков // Военное право. – 2022. – № 1. – С. 42 – 50.

27.                 Huntington, S.P. The soldier and the state: the theory and politics of civil-military relations. – Cambridge, Mass.: Harvard University Press, – 1957. – 564 p.