Характерный для начала 90-х годов интерес к политике в российском обществе сменился сильной эмоциональной усталостью – люди не хотят участвовать в общественной жизни (обсуждать планы развития, выбирать лидеров и пр.). Я вижу следующие причины:

1) слабый интерес к обсуждению (предлагаемые на голосование вопросы людям неинтересны), непонимание большой частью населения смысла этих вопросов, слабая связь между задаваемыми вопросами и реальной жизнью;

2) у многих людей накоплен значительный опыт необязательности и ненужности собственного мнения (с учетом развала СССР, незаконной приватизации, всех выборов последних лет);

3) низкая культура дискуссии, повсеместное неумение обсуждать и нежелание слушать.

Чтобы привести население к избирательным урнам (больше ни для чего граждане в современной российской демократии не требуются), используются мощные многократные призывы через СМИ (в основном ТВ – голосуй сердцем, голосуй, а то проиграешь и т.д.). Вопросы на голосование выносятся  в самой общей форме (Ельцин – Зюганов, за Путина или против), хотя избирателей интересуют более конкретные вещи (прибавят зарплату или нет, увеличат квартплату / цены на бензин или нет и т. д.). Но конкретных вопросов современные политики избегают, избирателям предлагается голосовать за туманные лозунги и обещания (как правило – не исполняемые).

Такова, в общих чертах, схема работы «демократической» системы на государственном (РФ и субъекты) уровне.

Полагаю, что называть демократией нынешний строй неправильно. Классическая демократия могла существовать только в небольших общинах, ее характерные черты:

 

I. Решения принимаются непосредственно народом, по мере необходимости. Общее собрание было технически возможно собрать в одном доме, на одной площади, оно собиралось не по бюрократическим правилам, а в случае нужды (война, недовольство народа, стихийное бедствие, неожиданное предложение соседей и пр.). Даже если для подсчета голосов и привлекаются бюрократы, они контролируемы – вряд ли возможны серьезные подтасовки при непосредственном открытом голосовании. Сейчас большинство граждан не  контролирует подсчет голосов (из-за масштаба задачи и сложной процедуры это трудно даже на муниципальных выборах, не говоря о выборах уровня субъектов или РФ). Даже если подтасовок не было, недоверие к принятым решениям остается, и оно неустранимо в принципе.

II. Реальное право участвовать в обсуждении и формулировке решаемых вопросов было у каждого нормального гражданина (исключая не голосующих: молодежь – примерно до 25-30 лет, женщин, не женатых / не имеющих детей, рабов, нищих и иностранцев). Сейчас вопросы для обсуждения выбирает кто-то, невидимый широкой публике - например, у меня нет возможности повлиять на формулировки вопросов – а формулировки часто определяют принимаемые решения (невидимый – греч – периоптос, отсюда периоптократия).

III. У руководителей демократических обществ (не обязательно государств) не было охраны в мирное время. Их власть – это власть добровольно признаваемого обществом морального авторитета. Таких руководителей среди мировых лидеров нет. (Заметим, что в большом государстве всегда есть группы недовольных граждан – агрессивные и не очень, большие и маленькие - охрана руководителю необходима – но есть ли демократия в большой стране?).

IV. Ответственность граждан за принятое решение – если решили воевать – каждый свободный римлянин / запорожский казак заходит домой, берет снаряжение и идет на войну (никто не приносит справок от медкомиссии, не бегает по судам, оспаривая законность решения по призыву и т.д.). Если голосуешь – воюй (или: не хочешь воевать - не голосуй). Против таких ополчений армии соседних государств не могли устоять (хотя имели наемников – профессионалов) - иначе никто бы теперь не вспоминал Рим времен республики,  Спарту, Запорожскую Сечь, средневековую Флоренцию. Сейчас на голосование выносятся вопросы, на которые можно отвечать как угодно (или не отвечать совсем) – после принятия решения лично для вас ничего не изменится. Стоит ли считать реальным участием в государственном управлении подобные голосования? Я думаю, что нет.

В действительности Россией управляют невидимки (люди, пишущие речи Президента, исправляющие законы, готовящие постановления Правительства и не желающие становиться известными широкой публике), и существующий строй следует называть периоптократией.

Интересно отметить, как меняется характер вопросов для обсуждения при появлении профессиональной бюрократии.

Пока государственное (общинное) управление находится в руках народа, вопросы на обсуждение ставятся примерно такие: Ну что, мужики, как мы будем жить дальше (воевать, вести переговоры, сдаваться, скидываться на дань, вступать в союз, и т.д.)… При наличии профессиональных управленцев (не желающих делать никакой другой работы) характер (не обсуждения, а лозунгов) несколько иной. В СССР: все как один проголосуем за нерушимый блок коммунистов и беспартийных. В США: кого выберем президентом на следующие 4 года – республиканца или демократа (а если простым американцам захочется либерала, социалиста или просто идиота? – последнее вполне возможно, с учетом результатов выборов 2000, 2004 гг., но такие вопросы задавать система задать не позволит).

В формулировку вопроса еще до обсуждения закладывается необходимость сохранения существующего порядка вещей (в первую очередь – профессионального бюрократического руководства – и при любых выборах бюрократы остаются, а проигравшая часть – не бедствует). Придуманные ими вопросы малоинтересны - участие народа бюрократам нужно лишь формально.

Запорожская Сечь пала под напором более сильного и лучше вооруженного противника – екатерининских армий.

Вообще говоря, в России демократическое принятие решений применялось реже, чем, скажем, в Европе - по естественным причинам. Приведем классический пример (И. Солоневич, «Народная монархия»).

К князю прибегает гонец со стрелой в спине – орда в двух часах пути. Князь назначает заместителя, поднимает дружину и идет в бой. Все вопросы государственного управления решены авторитарно, а дальше просто: кто – кого? При демократическом  принятии решений следует: посылать запрос в Парламент об увеличении ассигнований на военные цели в бюджете на следующий финансовый год; запрашивать Сенат о разрешении на начало боевых действий за границей государства (в двух часах пути); частный бизнес начинает вести секретные переговоры о продаже вооружений противнику; недовольные аристократы пытаются узнать, сохранятся ли их привилегии, если они устроят волнения и откроют ворота столицы и т.д.

В той части Евразии, на которой расположена Россия, подобное демократическое государство просуществовало бы до первого серьезного набега.

Россия выжила и победила в борьбе с кочевниками, другими воинственными соседями (несмотря на многие поражения, тяжелые и унизительные), в частности, потому, что не стремилась к демократии «любой ценой» - большую часть своих побед она одержала, будучи военной империей. В Европе в то же время, (противники-соседи известны и сравнимы по силе, военные приготовления труднее скрыть, а большинство столкновений происходило внутри европейской цивилизации) демократия смогла развиться в систему (лучше всего – в Англии, естественно защищенной морем). Опыт остального мира (в котором западная демократия не всегда работает) свидетельствует, что весь мир не сводится к Европе с Америкой.

Кроме русской географии, есть и другие возражения против демократии как универсального и абсолютного метода управления, приведу два наиболее ярких.

Ли Куан Ю (творец «сингапурского экономического чуда» – интервью в газете Ведомости, 26.10.2005):

«По поводу демократии у меня было много дискуссий с американцами. Они говорят: как это получается, что правительство Сингапура не меняется? Я отвечаю: Но я просто выигрываю все выборы. Люди знают, что, если они проголосуют за оппозицию (а оппозиция у нас есть), они будут жить менее благополучно. Я добиваюсь результата: я дал им честное правительство, я дал им прогресс, я каждый год повышаю качество образования их детей, качество медицинского обслуживания. Мы повышаем уровень культуры, помогаем искусству. Почему мы должны меняться? Они говорят: вы обязаны меняться, только тогда у вас будет демократия. Я отвечаю: Пусть так будет у вас в Америке. И оставьте нас в покое.

                По уровню человеческого развития, которое измеряют Всемирный экономический форум, Мировой банк, МВФ, наши результаты очень высоки. А в рейтинге Freedom House, Amnesty International мы внизу списков. У нас есть смертная казнь. Но если бы у нас не было смертной казни, а мы крупный международный центр, мы бы стали центром мировой наркоторговли и эти наркотики распространились бы в нашем обществе.

                В вопросах демократии важно помнить, что для создания открытой политической конкуренции и свободных СМИ нужно, чтобы 40-50% населения принадлежали к среднему классу, т.е. имели бы доход выше 5 000 $ в месяц и были хорошо образованы.

Я изучал те страны, которые достигли успеха. Это минимальный уровень. Возьмите, например, Филиппины. Там не было среднего класса. Образованные люди с нормальным доходом составляли около 15% населения, может быть, 20%. Свободная пресса? Да! Полный беспорядок и скандалы. Кого они выбирают? Жуликов. Актеров. Герои киноэкрана становятся президентами. И ведут себя так, будто все еще находятся на экране. Полная катастрофа! Американцы молчат, когда я им говорю об этом…»

В математике существует задача – насколько улучшится решение, если мы привлекаем для его принятия только серьезных людей, и насколько ухудшится – если привлекаем легкомысленных. Не привожу формул и расчетов, даю сразу вывод: привлечение одного легкомысленного гражданина к принятию решения демократическим путем равносильно уходу одного серьезного (решается простым подсчетом вероятностей в предположении, что серьезный принимает правильное решение с вероятностью более ½, а легкомысленный – с вероятностью ½, далее доказывается математической индукцией). Учитывая, что более половины населения России принимает решение на выборах в последние минуты перед голосованием, их следует считать легкомысленными. Решения на современных выборах, очевидно, далеки от идеальных.

 

Полагаю, что всеобщее избирательное право привлекло к принятию решений в сфере государственного управления людей, которым не стоило этого доверять.

Неясность и неопределенность современных вопросов для голосования – естественное следствие всеобщего избирательного права (как заметил один из чиновников: «если их (избирателей) спросить о чем-нибудь серьезном, то они вам такое ответят – пожалеете, что спросили!»). Бюрократы страхуются от неожиданностей и расширяют свои полномочия – многие на их месте вели бы себя так же.

И, наконец, самая неприятная особенность современной демократии – безответственность. После голосования по невнятному вопросу снимается ответственность со всех участников «демократического» процесса – ведь решение принято большинством (а, например, на выборах в США Буш - Гор – даже меньшинством). Это очень радует бюрократов, сформулировавших вопрос и толкующих «волю народа».

Фактически принцип поиска наилучшего решения важного вопроса государственного управления (и привлечения для этого наиболее достойных и ответственных граждан) – принцип классической демократии древних - подменен в современной западной модели демократии привлечением максимального количества людей для ответа на не очень важные и ясные вопросы.

 

С учетом исторического экскурса рискну сделать следующий вывод:

 

Существующая сегодня в России модель демократии западного образца (право каждого голосовать + право немногих формулировать вопросы для решения, агитировать за них по ТВ и подводить итоги голосования = периоптократия) неэффективна, развивает безответственность граждан и не способствует принятию наилучшего из возможных решений.

 

Серьезно повысить качество принимаемых решений мог бы избирательный ценз (например: голосуют и могут быть избранными только женатые мужчины, имеющие детей, отслужившие в армии, не старше 65 лет, платящие налоги – не менее определенной суммы в год). Остальные граждане страны могут советовать голосующим (главам своих семей, но не голосуют сами). В этом случае государственное управление будет осуществляться ответственными людьми, которые определились в жизни и хотят (ради своих детей) блага для Родины и в будущем. Дополнительными плюсами будет естественное отмирание политиков типа «клоун», «кучерявый брюнет, любимец женщин» и им подобных, а также общее оздоровление государственного управления – серьезных людей обмануть нелегко.

Большой минус предлагаемого решения - трудность его реализации – всеобщее избирательное право гарантировано Конституцией, международными соглашениями, хартиями и т.д. (препятствия серьезные, но не непреодолимые – благо России – тоже серьезный аргумент).

 

Все сказанное выше не следует считать неприятием демократии как способа управления – лишь напоминание, что демократическое принятие решений не панацея, оно работает, если:

- вопросы поставлены разумно и интересно, обсуждение проводится всерьез;

- принятое решение повлияет на дальнейшую жизнь граждан;

- есть достаточно времени для обсуждения (когда ситуация не терпит отлагательства, эффективнее, если ответственность за принятие решения возьмет на себя кто-то один, с возможным последующим демократическим обсуждением);

- можно высказывать любые точки зрения, и они будут выслушаны без подавления организаторами обсуждения;

- нет подтасовок при подсчете голосов (граждане искренне хотят, чтобы подсчет шел правильно и могут, если нужно, проверить результат).

Действующая демократическая система в России имеет слишком много скрытых от народа элементов и нуждается в серьезном улучшении по всем перечисленным пунктам.

В заключение несколько слов о любимом полемическом приеме российских демократов – ссылке на слова Черчилля «Демократия – очень плохая вещь, но никто еще не придумал ничего лучше…»

За много лет до Черчилля Аристотель сформулировал три классических формы государства – монархия, аристократия, демократия и описал их основные черты, недостатки и достоинства (во многом актуальные и сегодня – только он не мог вообразить современной бюрократии и медиакратии).

Высказывание Черчилля свидетельствует лишь о его незнании классиков. А цитирование «демократами» исторических неудачников (именно при Черчилле Британская империя перестала существовать) – слабый довод в пользу западной модели демократии.