В конце февраля в Москве состоялась конференция "Первый год действия нового закона о банкротстве: результаты и перспективы. Финансовое оздоровление предприятий в рамках процедур банкротства". Организаторами выступили Торгово-промышленная палата РФ, Высший Арбитражный Суд РФ, профильные министерства. Участники конференции пытались понять, почему банкротство никак не превратится в механизм финансового оздоровления.

Ольга ПЛЕШАНОВА, магистр частного права

Тон задал Президент ТПП РФ Е.М. Примаков. Он подчеркнул, что банкротство часто используется для передела собственности и недружественных поглощений, а новый закон так и не решил проблему банкротства градообразующих и оборонных предприятий. Вдобавок возросло количество фиктивных и преднамеренных банкротств.
Данные о фиктивных и преднамеренных банкротствах сообщила Руководитель ФСФО Т. И. Трефилова^[1]: в 2002 году было выявлено и подтверждено экспертизой 457 подобных случаев (возбуждено 170 уголовных дел), в 2003 году – 417 случаев (128 уголовных дел). Правда, до суда дошло чуть более 20 дел, а осуждены 12 человек (мера наказания – 3-4 года лишения свободы). Т. И. Трефилова назвала банкротство "крайне криминализированной сферой", но при этом отметила, что новый закон усложнил порядок возбуждения в арбитражном суде дела о банкротстве (в 2003 число заявлений сократилось почти в 8 раз) и тем самым свел заказные банкротства к "единичным случаям". Интересную деталь добавил заместитель Председателя ВАС РФ Э. Н. Ренов: накануне введения в действие закона о банкротстве 2002 года многие торопились ввести процедуру банкротства по старому закону.
Центр тяжести переместился в область корпоративного права: если раньше имущество распродавалось в ходе процедур банкротства, то теперь вывод активов чаще происходит до возбуждения дела о банкротстве. Это касается в том числе унитарных предприятий. Отсюда неудивительно, что резолюция конференции уделила большое внимание недобросовестному применению судами обеспечительных мер, часто используемых в корпоративных конфликтах.
В целом новый закон о банкротстве оценивается положительно: он обеспечил защиту должника, его учредителей (участников), собственника, обеспечив баланс их интересов. В ходе процедур банкротства, вводимых по новому закону (заметим, что законы о банкротстве 1992 и 1998 г. продолжают применяться в некоторых делах), кредиторская задолженность погашается более успешно. Так, при применении старых законов требования уполномоченных органов удовлетворялись в среднем на 23%, по новому закону – на 60%. В 2003 году удалось сохранить 60% бизнеса ликвидируемых должников, что, впрочем, по мировым стандартам весьма мало.
Мировой опыт отдает приоритет финансовому оздоровлению и завершению процесса банкротства мировым соглашением. В России процедура финансового оздоровления, предусмотренная новым законом, в 2003 году была введена лишь в отношении 14 должников. По словам Т.И. Трефиловой, должники сами в массовом порядке отказываются от оздоровления, поскольку задолженность по обязательным платежам обычно составляет 3-5 млрд руб.
С мировыми соглашениями ситуация не намного лучше – статистика арбитражных судов РФ за 2003 год насчитывает их всего 170. Во-первых, в НК РФ не решен вопрос о судьбе обязательных платежей, а во-вторых, – закон о банкротстве четко не определяет, в каком порядке должны согласовываться позиции различных федеральных органов исполнительной власти, органов власти субъектов РФ и муниципальных образований. Первый заместитель Министра экономического развития и торговли А.В. Шаронов констатировал, что пока сбалансировать интересы не удается, а вопрос о правах субъектов РФ и муниципальных образований находится на рассмотрении в Конституционном Суде РФ. По мнению А.В. Шаронова, решить проблему можно только на уровне закона о банкротстве, внеся соответствующие изменения.
Заместитель Председателя ВАС РФ Э.Н. Ренов сообщил, что по вопросам банкротства готовится подробное постановление Пленума ВАС РФ. Он также акцентировал внимание на несогласованности ряда норм закона о банкротстве с положениями других законов (например, АПК РФ, Закона о недрах), а также на пробелах в законе. Неизвестно, например, что должен делать суд, если назначенный арбитражный управляющий вышел из саморегулируемой организации (СРО). Э.Н. Ренов предложил, чтобы арбитражный суд имел свой резерв арбитражных управляющих для оперативного назначения в подобных ситуациях.
Ажиотаж вокруг темы СРО идет не случайно. В России сейчас 38 СРО, тогда как во многих странах действует всего одна, в Англии насчитывается восемь. Во Франции все СРО объединились в одну, которая оказалась способна без промедления возместить организации-должнику 28 млн долл, украденных арбитражным управляющим. В России подобное сейчас невозможно: компенсационные фонды СРО имеют в среднем по 1 млн долл. По словам Т.И. Трефиловой, за время действия нового закона пока нет доказанных фактов причинения арбитражными управляющими убытков, но есть факты, по которым ведется сбор доказательств.
В ближайшее время (по прогнозам – через год-два) количество СРО значительно сократится. Вероятно, меньше станет и самих арбитражных управляющих: дел о банкротстве возбуждается все меньше, передел собственности чаще ведется по другим правилам, так что многим пора задуматься о переквалификации.

^[1] Здесь и далее должности указаны на момент работы конференции.