Поборы с подчиненных из ложно понятых интересов службы

Е.А. Глухов, кандидат юридических наук, полковник юстиции, заместитель начальника кафедры уголовного процесса и криминалистики Санкт-Петербургского военного института войск национальной гвардии

Как решать дело даром, за одно своё жалованье?
Д.И. Фонвизин

Все мы прекрасно знаем, что вымогать деньги нельзя, и воинские командиры это знают, однако такие случаи довольно часто происходят, о чем свидетельствуют данные СМИ и правоохранительных органов. Однако, по мнению многих должностных лиц сбор денег с подчиненных собственно поборами не является.

В настоящей статье будут проанализированы случаи поборов с военнослужащих, которые осуществляют их командиры якобы в благих целях. Также в статье пойдет речь когнитивном диссонансе[1] между правильными по сути (но трудновыполнимыми на практике) нормами права и сложившимися правилами поведения многих воинских начальников. Ниже будут проанализированы наиболее распространенные причины поборов, происходящих на уровне структурного подразделения воинской части. Причем сразу сделаем оговорку – речь будет идти не о командире, решившем разбогатеть за счет подчиненных, не о поборах в корыстных интересах, а именно о требовании сдать деньги на нужды подразделения.

Итак, у каждого воинского командира имеется обширный перечень обязанностей. Часть из них распространяется на всех воинских командиров (начальников), как по воинской должности, так и по званию[2]; часть – установлена для командиров дифференцировано, исходя из занимаемой воинской должности. Стоит отметить, что такого рода обязанности не исчерпываются лишь теми, которые перечислены в Общевоинских уставах ВС РФ, поскольку они могут устанавливаться также и иными нормативными правовыми актами РФ, приказами и директивами Министра обороны, Начальника Генерального штаба ВС РФ, иных воинских должностных лиц. Даже типовые обязанности должностных лиц полка, указанные в Уставе внутренней службы ВС РФ, могут быть еще более детализированы и расширены командирами на местах.

Применительно к заявленной теме статьи рассмотрим для примера обязанности командира роты, и только лишь в части поддержания внутреннего порядка.

В соответствии со ст. 75 Устава внутренней службы ВС РФ (далее – УВС ВС РФ) командир роты отвечает за внутренний порядок, состояние и сохранность вооружения, военной техники и другого военного имущества; за материальное, техническое, финансовое, бытовое обеспечение подчиненных. Командир роты обязан поддерживать внутренний порядок  в роте, следить за содержанием и правильной эксплуатацией всех помещений роты, поддержанием в чистоте участка территории, закрепленного за ротой, руководить ротным хозяйством (ст. 145 УВС ВС РФ). Все здания, помещения и участки территории полка должны всегда содержаться в чистоте и порядке. Каждый командир (начальник) отвечает за правильное использование зданий и помещений, за сохранность мебели, инвентаря и оборудования (ст. 185 УВС ВС РФ).

Приведенные нормы Устава носят довольно обобщенный характер, однако под их требования можно подвести практически всю повседневную жизнедеятельность подразделения, для их выполнения нужно затратить огромное количество времени и ресурсов. Поддержание внутреннего порядка – это не разовая акция, не мероприятие, проводимое раз в неделю; это повседневная деятельность многих военнослужащих по уборке помещений, покраске табличек, ремонту шкафов, получения нового имущества и его учету, устранению всевозможных поломок, вывозу опавших листьев или снега с закрепленной территории, оборудование и клеймение формы одежды, своевременное истребование и списание имущества, привлечение виновных к дисциплинарной и материальной ответственности и т. д. И ответственность за своевременность, правильность, качество всех подобных мероприятий возложена на командира роты.

Для выполнения приведенных обязанностей командиру нужны материальные средства (краска, инструмент, строительные материалы, моющие средства и т. п.) либо деньги на их приобретение.

Рассмотрим обыденный случай, произошедший в воинском подразделении, коих за Вооруженные Силы случается по сто за неделю – сломался водопроводный кран в умывальнике роты. Он, может быть, сломался от времени, может – от некачественной водопроводной воды, может – от того, что его слишком сильно закрывали военнослужащие роты. Но по факту в один из дней дневальный из числа наряда обнаружил, что из крана течет вода и перекрыть ее, используя вентиль умывальника, не удается.

Естественно, необходимо устранить неисправность, починить кран. А для этого необходимо, как минимум, наличие компетентного в вопросах ремонта сантехники специалиста и запасная часть вместо сломанной.

Естественно, что у солдат роты нет запасных водопроводных кранов, кран-букс и прочих ремонтных принадлежностей. Не хранится такое имущество и у старшины роты, у командира роты, ибо оно не идет по нормам положенности, даже если сантехника в помещениях старая и выслужила установленные сроки. Поэтому для устранения неполадки видятся два варианта – либо купить необходимые запасные части для ремонта крана в магазинах, либо (что маловероятно) пробовать получить их со склада квартирно-эксплуатационной службы воинской части.

Однако здесь вступают в силу законы бюрократического многописания. Автор уже высказывал мысль о том, что стандартная процедура принятия решений нередко, проходя все необходимые инстанции и согласования, занимает столько времени, что само решение становится уже устаревшим и ненужным. Для описания этой ситуации Р. Мертон ввел специальный термин – «бюрократический ритуализм», обозначающий такую поглощенность правилами и установлениями, которая ставит под угрозу достижение целей организации[3].

Во-первых, о поломке водопроводного крана нужно доложить письменно (слова, как говорится, к делу не пришьешь). Поэтому командир роты потребует рапорт об обнаружении поломки либо от того должностного лица, за которым закреплен умывальник, либо от дежурного по роте. Но с огромной степенью вероятности первой реакцией на такой рапорт будет не желание старшего начальника помочь, а выяснить, нет ли в поданном рапорте сообщения о материальном ущербе воинской части?

Согласно абз. 5 ст. 2 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих»[4] под реальным ущербом понимается утрата или повреждение имущества воинской части, расходы, которые воинская часть произвела либо должна произвести для восстановления, приобретения утраченного или поврежденного имущества, а также излишние денежные выплаты, произведенные воинской частью[5].

В рассматриваемом нами случае также есть повреждение имущества воинской части (водопроводного крана), однако причина и механизм его поломки в рапорте не указан. Поэтому по данному факту следует назначить административное расследование в целях установления возможных виновных лиц. Скорее всего, даже если кран кто-то действительно сломал (даже случайно), то ни он, ни сослуживцы не признаются в содеянном, не укажут в объяснениях, что они были очевидцами поломки. Но более вероятно, что кран никто не ломал, у каждого механизма существует определенный ресурс работы, после которого он легко приходит в негодность.

Но в любом случае, у расследующего поломку крана офицера будет всего два варианта заключения: либо он установил виновное в поломке имущества лицо, либо таковых не установлено. В первом случае необходимо представить расследование командиру воинской части, издать приказ о привлечении виновного к материальной ответственности и зафиксировать факт грубого дисциплинарного проступка в подразделении[6].

Во втором случае, когда кран никто в реальности не ломал, а поломка произошла не из-за «человеческого фактора», такой вывод также необходимо обосновать. В идеале нужна техническая экспертиза, только никто не будет ее оплачивать в рамках проведения административного расследования по стоимости ущерба в 100-500 рублей. Расследующий, конечно, может написать в заключении свое мнение о том, что в поломке крана никто не виноват, и без экспертизы. Но как же тогда исполнял свои обязанности по сбережению вверенного имущества командир роты? – спросит бдительный расследующий (командир части или заместитель командира воинской части по тылу). Ведь обязанность по сбережению закрепленных материальных ценностей имеется у каждого военнослужащего (ст. 16 УВС ВС РФ, ст. 3 Дисциплинарного Устава ВС РФ, ст. 242 Руководства по войсковому (корабельному) хозяйству в ВС РФ[7]). И, несмотря на то, что сам командир роты редко пользуется умывальником роты и сам явно не ломал злополучный кран, очень даже возможно, что и он будет привлечен к материальной ответственности за ненадлежащую организацию мер по сбережению закрепленного за ротой военного имущества.

Автор знает множество случаев привлечения командиров подразделений к материальной и дисциплинарной ответственности после написания ими же рапортов с докладом о выявленных ими же поломках или утратах материальных средств. В качестве оснований им указывается «ненадлежащий контроль и ненадлежащее принятие мер по сбережению военного имущества».

Итак, расследование проведено, сломанный кран решено списать с учета и взамен него установить новый. Скорее всего, на складе части такого нового крана не окажется, значит, необходимо его купить. Командир роты должен будет заполнить заявку на выдачу аванса, согласовать ее с непосредственным начальником, утвердить у командира воинской части, получить деньги (если они имеются на эти цели), и лишь после этого идти в магазин сантехники.

Только после этого кран в умывальнике может быть починен в установленном законом порядке. Однако сколько пройдет времени с момента поломки до ремонта крана в умывальнике в этом случае? Даже при самом лучшем раскладе – не менее недели, а в худшем случае – несколько месяцев. И все это время один из умывальников в расположении роты будет неисправен, что повлечет либо огромный перерасход воды, либо невозможность им пользоваться.

Кроме всего прочего в указанный период времени подразделению будет снижаться оценка за тыловое обеспечение, любой проверяющий вправе будет указать на сломанный кран как недостаток хозяйственной и воспитательной деятельности командования, и соответственно, это послужит основанием для снижения рейтинга служебной деятельности и командира роты, и вышестоящего командования.

Итак, выгодна ли такая ситуация командиру роты? В его подразделении  будет учтен грубый дисциплинарный проступок, он сам также может быть привлечен к дисциплинарной ответственности (что влечет и снижение размера денежного довольствия[8]), его ругают на совещаниях за бардак в роте и отсутствие заботы о личном составе… И все это  из-за поломки крана, возможно, даже без случайной или произошедшей без влияния человеческого фактора. Офицер не должен бояться ответственности, тем более без наличия своей вины, но ситуация вынуждает его бояться[9].

А ведь указанную поломку крана можно сокрыть от вышестоящего командования и устранить своими силами. Можно потратить свои (не такие уж огромные) деньги, купить безо всякого письменного оформления и без ведома командования новый водопроводный кран, можно устранить поломку гораздо быстрее и без негативной реакции сверху. Такой подход устроит и командование: не надо будет отвлекаться на мелочи, отвлекать офицеров для проведения расследования, поиска виновных, фиксации материального ущерба, издания приказа о привлечения к ответственности.  Словом, с учета снимается одно из правонарушений, которое в любом случае, не в лучшую сторону характеризует положение в возглавляемой воинской части (подразделении).

Однако тратить собственные деньги на ремонт сантехники на службе захочет далеко не каждый командир. Во-первых, если быть таким альтруистом и тратить личные деньги на все служебные надобности, то на свою семью почти ничего и не останется. Во-вторых, здесь вступает в действие еще и моральная сторона вопроса: любой нормальный человек не захочет (да и не должен) тратить свои личные деньги на служебные надобности. Поэтому далее будем исходить из того постулата, что командир роты вовсе не желает тратить свои деньги на ремонт крана в умывальнике роты.

В такой ситуации возникает вполне естественный соблазн возложить обязанность отремонтировать сломанный кран либо на виновника его поломки (если он нашелся), либо на личный состав наряда по роте (в чье дежурство обнаружена поломка), либо на личный состав роты (подразделения, ответственного за умывальник).

Конечно же, вне зависимости от избранного командиром роты «козла отпущения» любые требования командира осуществить ремонт служебного имущества или потратить личные деньги на его производство являются противоправными. Рассмотрим данный вопрос более подробно.

С точки зрения уголовного закона фабула преступления выглядит следующим образом: Командир под угрозой негативных санкций вымогает деньги с подчиненных.

Прежде всего, следует отметить, что такой командир находится не в равном положении с теми, у кого он требует отремонтировать кран (или сдать деньги на его ремонт). Этот командир обладает властными полномочиями по отношению к подчиненным и имеет право их наказывать и поощрять в дисциплинарном порядке, привлекать их к исполнению обязанностей военной службы за пределами регламента служебного времени (в т.ч. в выходные и праздничные дни), влиять на уменьшение размера денежного довольствия и перемещение их на иные воинские должности, способствовать увольнению.

Следовательно, в ракурсе уголовно-правовых правоотношений такой командир относится к специальному субъекту – к должностному лицу, к субъекту должностных преступлений (гл. 30 УК РФ). Такой вывод подтверждается и положениями пункта 1 примечаний к статье 285 УК РФ, в соответствии с которым должностными признаются лица, постоянно, временно или по специальному полномочию осуществляющие функции представителя власти либо выполняющие организационно-распорядительные, административно-хозяйственные функции в т.ч. в Вооруженных Силах, других войсках и воинских формированиях Российской Федерации. Командир любого воинского формирования (отделения, расчета и выше) обладает правами и обязанностями представителя федерального органа исполнительной власти, в котором проходит военную службу, и на своем уровне имеет организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции.

Анализ материалов судебной практики и средств массовой информации позволяет прийти к выводу, что при сборе денег с подчиненных воинские должностные лица осуждаются, в основном, по ст. 286 УК РФ (превышение должностных полномочий), реже – по ст. 285 УК РФ (злоупотребление должностными полномочиями).

Приведем несколько примеров:

1. Начальник факультета военного вуза капитан 1 ранга К. собирал с курсантов факультета деньги на материально-техническое обеспечение факультета, при этом часть собранных денег он оставлял себе, часть – действительно тратил на нужды курсантов, в частности, на ремонт помещений. Сдающие деньги курсанты писали расписку о якобы добровольной передаче денежных средств на нужды института. Владивостокский гарнизонный военный суд признал К. виновным в 25 случаях незаконного получения денег, квалифицировал его действия как превышение должностных полномочий (ч. 1 ст. 286 УК РФ) и назначил ему наказание в виде четырех лет лишения свободы в колонии-поселении[10].

2. В марте 2018 г. псковский гарнизонный военный суд вынес приговор командиру роты одной из воинских частей, собравшему с солдат 100 тыс. рублей на покупку краски для ремонта казармы. Таким образом, офицер хотел «создать у вышестоящего начальства впечатление о благополучии в возглавляемой вымогателем военной части». Подсудимого приговорили к штрафу в 30 тыс. рублей[11].

3. Начальник госпиталя собирал со своих подчиненных деньги на ремонт служебных помещений и закупку медицинского имущества, оргтехники, в т.ч. для личных нужд. Со слов подсудимого такие действия он совершал в целях придания видимого благополучия в возглавляемой им войсковой части с целью создания для себя благоприятного отношения со стороны вышестоящего командования. Суд квалифицировал его действия по ч. 1 ст. 285 УК РФ[12].

4. Начальник полигона войсковой части майор П. потребовал от военнослужащих полигонной команды собрать и передать ему деньги на ремонт войскового стрельбища и на закупку инструмента для его обустройства. В преддверии организационно-штатных мероприятий майор П. сообщил, что в случае отказа от сдачи денег он составит негативные служебные характеристики на отказавшихся и создаст проблемы при решении вопросов о дальнейшем прохождении ими военной службы. Сбор денег с подчиненных майор П. осуществлял, желая избежать ответственности за невыполнение своих обязанностей по устранению недостатков оборудования полигона, желая преподнести себя перед вышестоящим командованием с положительной стороны. Гарнизонный военный суд квалифицировал действия П. по ч. 1 ст. 286 УК РФ и назначил ему наказание в виде штрафа[13].

5. Начальник научно-испытательного управления войсковой части подполковник Д. через начальников структурных подразделений своего управления собрал с 32 военнослужащих своего управления около 150 тысяч рублей для организации чествования ветеранов своей воинской части, а также для ремонта КПП и иных служебных помещений управления, закупки телевизоров в казарму. Судом установлено, собирая деньги, подполковник Д. действовал из личной заинтересованности – желания зарекомендовать себя в качестве командира подразделения, способного выполнить поставленные задачи, руководствовался при этом ложно понимаемыми интересами службы. Полученными денежными средствами Д. распорядился по собственному усмотрению, затратив их на проведение праздничных мероприятий, закупку строительных и иных расходных материалов. При этом документальный учет расходования денежных средств им не велся, приобретаемые материальные средства на учет в воинской части не принимались. Действий по истребованию установленным порядком необходимых средств и материалов для ремонтных работ он не предпринимал, считая это бессмысленным и нецелесообразным, поскольку финансирование части по данной статье расходов не осуществлялось, необходимых материалов на довольствующем складе не имелось.

Описанные действия Д. повлекли как существенное нарушение охраняемых законом интересов государства, выразившегося в подрыве авторитета военной службы и принципа единоначалия, так и существенное нарушение прав и законных интересов военнослужащих научно-испытательного управления, выразившегося в причинении им материального ущерба.

Сдавшие деньги военнослужащие (потерпевшие) пояснили суду, что суммы переданных ими денежных средств, в соотношении с получаемым в тот период времени размером денежного довольствия, являлись для них существенными. Никто из них собственной инициативы и добровольного предложения о сдаче денежных средств на какие-либо цели никогда не высказывал. На какие цели и кем израсходованы сданные ими деньги достоверно никому из потерпевших не известно. Выясняя субъективное отношение потерпевших к вопросу передачи денежных средств, суд убедился, что побудительным мотивом для них явились опасения о возможных проблемах по службе.

Таким образом, Д. свои служебные полномочия использовал вопреки интересам службы, из личной заинтересованности, что повлекло существенное нарушение охраняемых законом интересов государства, выразившегося в подрыве авторитета военной службы, в подрыве принципа единоначалия, а также существенное нарушение прав и законных интересов военнослужащих научно-испытательного управления, выразившегося в причинении им материального ущерба.

Действия подполковника Д. суд квалифицировал по ч. 1 статьи 285 УК РФ и назначил ему наказание в виде штрафа в размере 40 тысяч рублей[14].

Список командиров-вымогателей можно продолжать и далее.

Из приведенных примеров видно, что инициатива по сбору денежных средств всегда исходила от командира воинского подразделения. А обладание им огромной властью, в т.ч. и в сфере социальных вопросов подчиненных заставляло последних не сопротивляться сбору денег.

Также из приведенных примеров видно, что суды по-разному квалифицируют действия собирающих деньги командиров. Сложность, по-видимому, состоит в том, что здесь одновременно присутствуют признаки двух составов преступлений: и злоупотребление должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ),  и превышения должностных полномочий (ст. 286 УК РФ). В сторону злоупотребления должностными полномочиями свидетельствует то, что в действиях субъектов преступлений усматривается корыстная или иная личная заинтересованность в виде карьеризма, ухода от ответственности. В сторону превышения должностных полномочий свидетельствует то, что субъект преступления ни при каких обстоятельствах не вправе требовать деньги своих подчиненных.

Автор не ставил своей целью разрешение вопроса о правильной квалификации такого рода деяний: имеет ли место в подобных случаях злоупотребление должностными полномочиями либо превышение должностных полномочий. Полагаю, что такой вопрос может быть предметом отдельной статьи, самостоятельного исследования. Вместе с тем, следует отметить, что по одному из подобных  рассматриваемых дел Верховный Суд Российской Федерации согласился с квалификацией действий командира воинской части по сбору денег с подчиненных якобы для служебных нужд по ч. 1 статьи 285 УК РФ, т. е. как злоупотребление должностными полномочиями[15]. Важным представляется и указание в комментируемом определении Верховного Суда РФ о том, что форма обращения командира к подчиненным по вопросу передачи ему денежных средств (требование, приказ, указание, просьба) сама по себе не может служить основанием для устранения преступности его деяния (выделено автором – Е.Г.).

Следует согласиться с В.Н. Борковым, который указывает, что злоупотребляя должностными полномочиями, виновный тщательно маскирует свое общественно опасное поведение, стремится «придать законный вид и толк» противоречащим публичным интересам решениям[16].

А теперь снова вернемся к побудительному мотиву совершения командирами таких преступлений. Во всех перечисленных выше случаях сбора денег с подчиненных все собранные деньги или их часть реально тратилась на нужды воинской части. Если собирающий деньги с подчиненных командир и присваивал себе часть собранной суммы, то другая часть все равно тратилась на общественно полезные цели. Следовательно, корыстная заинтересованность – не определяющий, не единственный мотив поведения, обуславливающий преступность проиллюстрированных выше деяний командиров.

Как указано в диспозиции статьи 285 УК РФ, злоупотребление должностными полномочиями означает использование должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы, если это деяние совершается не только из корыстной, но и иной личной заинтересованности. В качестве такого мотива выступает как раз желание воинского должностного лица заслужить хорошую оценку со стороны старшего начальства,  выслужиться перед начальством, показать внешнее благополучие своей служебной деятельности, желая в дальнейшем продвигаться по военной службе, делать карьеру, уйти от наказания.

Пленум Верховного Суда РФ в своем Постановлении от 16.10.2009 № 19 "О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий"[17] разъяснил, что под признаками субъективной стороны преступления, предусмотренного ст. 285 УК РФ, кроме умысла, следует понимать корыстную или иную личную заинтересованность. Под иной личной заинтересованностью Пленум предложил понимать стремление должностного лица извлечь выгоду неимущественного характера, обусловленное такими побуждениями, как карьеризм, семейственность, желание приукрасить действительное положение, получить взаимную услугу, заручиться поддержкой в решении какого-либо вопроса, скрыть свою некомпетентность и т. п. (п. 16).

Автор уже высказывал точку зрения, согласно которой правдивые доклады по команде с указанием недостатков во вверенном подразделении встречают негативную оценку старшего командования. Докладывая правду, командир сам себе снижает оценку или даже ставит двойку в графе «боеготовность вооружения и техника» или «ведение ротного хозяйства». Естественно нежелание такого действия всегда, когда такую правду можно безболезненно сокрыть. Поэтому в угоду корпоративным интересам и правилам поведения многие командиры на местах занимаются очковтирательством, выражающемся в бодрых докладах старшему начальнику об отсутствии правонарушений, поломок или об их немедленном устранении их без помощи старшего начальника[18].

Проблема видится в том, что о сборе денег с подчиненных на нужды воинской части или подразделения знают многие вышестоящие начальники, но относятся к этому явлению попустительски. Трудно себе представить ситуацию, когда узнавший о таком факте в роте командир воинской части принял бы установленные законодательством меры: сам сообщил в военную прокуратуру и военно-следственные органы о признаках выявленного преступления. Меж тем такая обязанность у него имеется исходя из статьи 94 Устава внутренней службы ВС РФ. Такая мягкая реакция со стороны старшего командования объясняется, во-первых, опытом самого старшего командира, который вполне возможно пользовался ранее теми же методами, а, во-вторых, благими целями собирающего деньги с подчиненных начальника. Ведь вектор деятельности должностного лица направлен на благие цели: произвести ремонт, закупить уборочный инструмент или расходные материалы для техники, создать более комфортные условия жизни.

Любопытный момент: такие поборы, судя по всему, производятся хоть и без прямых угроз подчиненным, но все они понимают, что за отказ выполнить требование о сдаче денег любой из них может быть в последующем наказан (естественно, за иное мелкое правонарушение, как говорится «за расстегнутую пуговичку»). Своеобразными формами наказания в армейской среде могут быть не только дисциплинарные взыскания, но и наряды (дежурства) в выходные и праздничные дни, увеличение их количества, направление в служебные командировки, наложение внештатных обязанностей, жесткий спрос при выставлении оценок по командирской подготовке, не поощрение либо не премирование военнослужащего даже при наличии оснований и т.п[19]. Поэтому подчиненные, в основном, покорно сдают деньги на «нужды подразделения», если собираемые суммы для них не чрезвычайно значительны. Можно сказать, что мелкие поборы в войсках – это не чрезвычайное происшествие, а довольно распространенное явление.

К примеру, многие подразделения выписывают газету «Красная звезда», газеты и журналы территориальных воинских объединений, при этом вряд ли военнослужащие действительно хотели бы выписывать именно такого рода издания. Но такое правило заведено не сегодня[20], военнослужащие по-прежнему сдают деньги и на газеты, и на краску, и на бумагу…

В чем причина живучести поборов в армии? По мнению автора, она кроется в следующем:

1. Забюрократизированный процесс истребования и получения материальных средств, необходимых для повседневной жизни и деятельности подразделения. Например, чтоб получить лампочку со склада воинской части нужно написать множество бумаг, собрать несколько подписей и потратить много времени. Некоторые материальные средства часто ломаются (лопаты, скребки, ведра), чтобы списать их и получить новые – опять-таки, нужно затратить множество усилий, да еще с некоторой вероятностью привлечения к материальной ответственности.

2. Корпоративные правила поведения[21] в среде командиров младшего звена, согласно которым поборы с подчиненных на нужды подразделений не рассматриваются как зло или преступление. Ложно понятые интересы командиров выполнить свои обязанности по поддержанию внутреннего порядка незаконными способами (за счет сбора денег с подчиненных) приводят к падению престижа военной службы и дискредитируют звание офицера.

3. Недостаточно высокий уровень правовой грамотности командиров младшего звена, которые могут участвовать в поборах с подчиненных, даже не ведая, что тем самым совершают преступления. Хочется напомнить командирам всех степеней, что благотворительная помощь может оказываться только в рамках закона[22],  исключительно на добровольной основе и не лично в руки командиру, а путем перечисления пожертвования на расчетный счет военной организации.

4. Гораздо более высокая степень зависимости военнослужащих, нежели лиц гражданского персонала, от своих командиров. Поэтому многие военнослужащие безропотно сдают деньги на нужды воинской части, подразделения, хотя сами не испытывают ни малейшего такого желания.

В заключение настоящей статьи следует сделать вывод о необходимости дальнейшего криминологического исследования мотивов противоправного поведения воинских должностных лиц. Права военнослужащих одинаково страдают вне зависимости от того, собрал с них деньги командир для присвоения себе или для ремонта казармы.

Необходимо также принимать меры, вести разъяснительную работу по недопущению поборов, совершенных не в корыстных целях, и выявлению таких случаев. Ведь опасность данного явления еще и в том, что оно имеет свойство культивироваться, и переходить «по наследству», от бывших командиров к будущим.

Библиография:

1.   Борков, В.Н. Отграничение злоупотребления должностными полномочиями от их превышения в России и Казахстане [Текст] / В.Н.Борков  // Современное право. 2019. № 3. С. 138 - 141.

2.   Глухов, Е.А. Процесс привлечения к дисциплинарной ответственности военнослужащих становится бюрократическим [Текст] / Е.А.Глухов // Право в Вооруженных Силах – военно-правовое обозрение. 2016. № 7-8. С.  110-117.

3.   Глухов, Е.А. Причины очковтирательства в докладах военных руководителей и меры по их устранению [Текст] / Е.А.Глухов // Военное право. 2016. № 4. С. 48-57.

4.   Глухов, Е.А. По закону или по понятиям?.. или о типовых случаях поведения военных начальников вразрез с требованиями законодательства [Текст] / Е.А.Глухов // Военно-юридический журнал. 2018. № 6.  С. 9-13.

5.   Глухов, Е.А. Групповые (корпоративные) интересы в качестве мотивации противоправного поведения в системе военной службы [Текст] / Е.А.Глухов // Право в Вооруженных Силах.  2012. № 8. С. 8-17.

6.   Глухов, Е.А. Симптомы бюрократизма в военной организации Российского государства [Текст] / Е.А.Глухов // Военное право. 2016. № 2. С. 12-26.

7.   Харитонов, С.С. О некоторых аспектах привлечения военнослужащих к материальной ответственности [Текст] / С.С.Харитонов // Военно-юридический журнал. 2018. № 7. С. 6–8.

8.   Харитонов, С.С. О справедливости и законности дисциплинарных взысканий [Текст] / С.С.Харитонов  // Военно-юридический журнал. 2018. № 11. С. 16–19.