Сотрудник муниципальной милиции Андреенков был осужден одним из районных судов Москвы за убийство при превышении пределов необходимой обороны, которого не было. То есть, убийство-то было. Не было превышения пределов необходимой обороны.

Обстоятельства дела достаточно ясны из публикуемых здесь текстов. Приговор, состоявшийся по делу, иного мог бы и удовлетворить. В нашем обществе, уж так сложилось, большинство убеждено, что ежели человека не посадили в тюрьму, то значит и вовсе не наказали (а многие думают, что и не осудили). Андреенков во-первых, считал себя невиновным и потому несправедливо обиженным, во-вторых мог из-за приговора испытывать некоторые сложности во взаимоотношениях с управлением кадров: хотя и считается по приговору несудимым, хотя отсутствие судимости аннулирует все последствия осуждения, но все же, но все же ....

Справедливость требовала признания Андреенкова невиновным, ибо пределов необходимой обороны он не нарушил, а наоборот, действовал так, как велел ему служебный долг, как велел ему закон - в данном случае Закон Российской Федерации "О милиции".

Прокурор Москвы Г. С. Пономарев, у которого я побывал на личном приеме с соответствующим ходатайством, внял моим доводам, истребовал дело и поручил его проверить. В отделе по надзору за законностью судебных постановлений по уголовным делам Мосгорпрокуратуры дело изучили, убедились в моей правоте, подготовили проект протеста, но не успели доложить его Г. С. Пономареву. Бывший тогда и. о. Генерального прокурора России Алексей Ильюшенко, освободил Г. С. Пономарева от должности, воспользовавшись как поводом для этого, убийством Влада Листьева.*

_______________

* Это было абсолютно незаконное решение. По закону прокурор назначается на пятилетний срок и нельзя освободить его от должности раньше этого срока по такому поводу, как совершение в его регионе какого либо, пусть даже и самого тяжкого, преступления. Ильюшенко, как мне представляется, не мог поступить иначе. До его назначения исполняющим обязанности Генерального прокурора он, будучи в составе Комиссии по борьбе с коррупцией среди высших должностных лиц, "разоблачая" вице-президента Руцкого, предъявил тогда еще Верховному Совету Российской Федерации ряд компрометирующих Руцкого документов. Документы эти были направлены в Генпрокуратуру, а оттуда в прокуратуру Москвы для расследования. В ходе расследования было установлено, что подпись Руцкого в упомянутых документах подделана. Естественно, что Ильюшенко, как человек пытавшийся с подложных документов "снять пенку", став и. о. Генерального прокурора едва ли не раньше всего остального истребовал дело (которое имело все основания стать делом о подлоге) в Генеральную прокуратуру. При ближайшей возможности Ильюшенко избавился и от Г. С. Пономарева.

Итак, Москва временно осталась без прокурора города и потому протест по делу Андреенкова прокурором города принесен не был. И начались мои долгие походы в Генпрокуратуру. Эпопея эта длилась много месяцев. Ниже помещено первое (но далеко не последнее) ходатайство по делу Андреенкова, адресованное в Генеральную прокуратуру:

* * *

Заместителю Генерального прокурора
Российской Федерации
по делу Андреенкова А. В.

Ходатайство
о принесении протеста в порядке надзора

Приговором Симоновского межмуниципального* (районного) суда г. Москвы от 15 июня 1994 года, оставленным без изменения определением судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда о 23 августа 1994 года

__________________

* Дело рассматривалось до принятия Федерального конституционного закона РФ "О судебной системе Российской Федерации", когда все районные суды Москвы в соответствии с Указом Президента РФ назывались межмуниципальными, ибо районы в Москве были упразднены, а территориальная юрисдикция судов распространялась на несколько муниципальных округов.

Андреенков Андрей Викторович - осужден по ст. 105 УК РСФСР к 2 годам исправительных работ по указанию органов, ведающих исполнением этого вида наказания, с удержанием в доход государства 20% его заработка.

В соответствии с п. 4 Постановления Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации от 23 февраля 1994 года "Об объявлении амнистии в связи с принятием Конституции Российской Федерации" Андреенков А. В. от наказания освобожден.

Согласно приговору Андреенков осужден за то, что он, являясь сотрудником ОГАИ и ДН 2-го РОММ ЦАО* г. Москвы, 21 февраля 1994 года, превысив пределы необходимой обороны, совершил убийство гр-на Рыбальникова при следующих обстоятельствах.

___________________

* Отдел Госавтоинспекции и дорожного надзора 2-го районного отдела муниципальной милиции Центрального административного округа

Примерно в 20 часов 21 февраля 1994 года у дома № 17 по ул. Володарского в г. Москве у пересечения этой улицы с 1-м Котельническим переулком Андреенков, совместно с инспектором того же отдела Щукиным, по подозрению в совершении дорожно-транспортного происшествия задержал автомашину "Москвич - 2141" гос. № 88 - 98 ММХ, которой управлял находившийся в нетрезвом состоянии Рыбальников. По требованию работников милиции водитель и двое пассажиров - Шиханов и Каблуков - вышли из автомашины и легли на землю. После этого Щукин отошел в сторону, чтобы вызвать помощь, а Андреенков остался один на один с задержанными. Как указано далее в приговоре: "Внезапно Рыбальников встал с земли и в тот момент, когда он находился в положении полуприседа спиной Андреенкову, последний, полагая, что Рыбальниковым предпринимается нападение на него с целью расправы и завладения оружием, приняв таким образом его действия за реальное посягательство и имея умысел на лишение жизни, выстрелил в него из табельного оружие, причинив ему огнестрельное ранение, от которого Рыбальников скончался".

Приговор и кассационное определение в отношении Андреенкова являются незаконными и подлежат отмене, а дело по его обвинению - прекращению за отсутствием в действиях Андреенкова состава преступления.

При оценке действий Андреенкова судом не приняты во внимание имеющие существенное значение для правильного разрешения дела обстоятельства, непосредственно предшествовавшие задержанию Рыбальникова.

Рыбальников, находившийся в сильной степени алкогольного опьянения (по заключению судмедэкспертизы у него в крови было 3,3 % этилового спирта), в районе Таганской площади не справился с управлением автомобиля и столкнулся последовательно одна за другой с двумя автомашинами, после чего не остановился, как того требуют Правила дорожного движения, а стал удаляться с места происшествия, проехав на запрещающий красный сигнал светофора через пешеходный переход, чем создал опасность для переходивших улицу людей. Находившиеся неподалеку в патрульном автомобиле Андреенков и Щукин стали преследовать нарушителя. На требования по громкоговорящей установке остановиться Рыбальников не реагировал, что вынудило Андреенкова произвести предупредительны выстрелы вверх, на которые Рыбальников также не реагировал, и остановился лишь после того, как работники милиции догнали их на улице Володарского.

Не оспаривая этих обстоятельств в приговоре, суд признал действия Андреенкова при преследовании автомашины Рыбальникова не соответствовавшими характеру и опасности совершенных Рыбальниковым действий, поскольку, как указано в приговоре, "какими либо данными, свидетельствующими о совершении находившимися в преследуемой автомашине лицами тяжких преступлений ни Андреенков, ни Щукин не располагали". Между тем, действующее законодательство (п. 1 ч. 2 ст. 15 Закона РФ "О милиции") предусматривает возможность применения работники милиции огнестрельного оружия для остановки транспортного средства не при наличии сведений о совершении находящимися в останавливаемом транспортном средстве лицами тяжких преступлений, а в тех случаях, когда водитель своими действиями создает реальную опасность жизни или здоровью людей и отказывается остановиться несмотря на неоднократные требования работников милиции. Андреенков и Щукин еще до начала погони по характеру движения автомобиля поняли, что водитель его нетрезв. Попытки остановить этот автомобиль и последующее его преследование они предприняли лишь после действий Рыбальникова, создавших непосредственную опасность для находившихся на улице людей, и, тем самым, действовали правомерно.

Неверная оценка судом обстоятельств, предшествовавших задержанию, предопределила и неправильную оценку обстоятельств самого задержания.

Из материалов дела следует, что, не имея в патрульном автомобиле средств связи, Андреенков вынужден был направить своего напарника Щукина за помощью, а сам остался с тремя пьяными, физически здоровыми мужчинами, которые перед этим, совершили правонарушение и не подчинились неоднократным требованиям работников милиции остановиться (продублированным выстрелами вверх из пистолета). При этом у Андреенкова, непосредственно перед этим правомерно применившего огнестрельное оружие для остановки автомобиля, пистолет все еще оставался в левой руке (находясь в автомобиле, Андреенков стрелял левой рукой, т. к. правой он продолжал управлять автомобилем; выскочив из автомобиля с пистолетом в левой руке, Андреенков не перекладывал его в левую руку). Рыбальников, Шиханов и Кулаков, как утверждают Андреенков и Щукин, вели себя при задержании агрессивно, угрожали отнять оружие и расправиться с работниками милиции. (В силу конституционных требований презумпции невиновности суд обязан был принять за основу своих выводов показания Андреенкова и Щукина, а не показания свидетеля Шиханова, утверждавшего, что никаких угроз ни он, ни Рыбальников с Кулаковым не произносили. Тем более, что Шиханов в момент задержания, так же, как и Рыбальников, был пьян). Для того, чтобы по возможности обезопасить себя, Андреенков со Щукиным и заставили задержанных лечь на землю. Когда Щукин отошел, Рыбальников вскочил на ноги, ударил Андреенкова по ноге и пытался ударить кулаком в лицо. Это подтверждается не только показаниями Андреенкова, но и заключением судебно-медицинской экспертизы, обнаружившей следы удара на ноге Андреенкова (л. д. 101). Не отрицая этого обстоятельства, суд дал ему по меньшей мере странную оценку, указав в приговоре, что "нанесение Рыбальниковым удара по ноге Андреенкова и попытка приподняться с земли не свидетельствовали о нежелании потерпевшего быть задержанным и совершении посягательства на Андреенкова". Действия Рыбальникова объясняются в приговоре тем, что он "лежал на снегу в легком тренировочном костюме и тапочках". Даже если не принимать во внимание, что находившийся в сильной степени опьянения Рыбальников ввиду быстротечности событий не мог еще почувствовать холода, выводы суда в этой части опровергаются самими действиями Рыбальникова, выбравшего в качестве способа "согреться" нанесение удара вооруженному сотруднику милиции.

Не соглашаясь с доводами подсудимого и защиты о том, что Андреенков действовал в состоянии необходимой обороны и не превысил ее пределов, суд указал в приговоре, что "вынужденный характер применения огнестрельного оружия должен исходить из отсутствия иных способов, могущих обеспечить задержание, и причиненный вред не должен был быть более значительным, чем требовалось для достижения этой цели".

Приведенное положение приговора противоречит ст. 13 УК РСФСР (в редакции Закона РФ от 01.07.94)*, которая не предусматривает каких-либо пределов необходимой обороны в случаях, когда посягательство было связано с угрозой жизни и здоровью. В данном случае нападение пьяного Рыбальникова, поддержанного Шихановым и Кулаковым, создавало реальную угрозу жизни и здоровью самого Андреенкова, могло повлечь завладение Рыбальниковым оружием, что представляло опасность (с учетом нетрезвого состояния Рыбальникова и его агрессивного поведения) для жизни и здоровья не только Андреенкова, но и других лиц.

_______________________

* Часть вторая ст. 13 УК РСФСР в редакции Закона РФ от 01.07.94 гласила: "Правомерной является защита личности, прав и законных интересов обороняющегося, другого лица, общества и государства путем причинения любого вреда посягающему, если нападение было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия". К сожалению, эта очень разумная норма в ст. 37 нового УК РФ не была включена.

Андреенков не только не превысил пределов необходимой обороны, но и действовал в соответствии с ч. 2 ст. 16 Закона Российской Федерации "О милиции", разрешающей сотруднику милиции применять огнестрельное оружие в случаях, когда оружие обнажено, а находящиеся поблизости граждане пытаются приблизиться к работнику милиции на расстояние, меньшее им указанного, либо пытаются завладеть оружием. В данном случае Рыбальников не только приблизился к Андреенкову на расстояние, меньше им указанного, но и ударил его. Это давало Андреенкову основания полагать, что Рыбальников пытается завладеть его оружием.

Судебная коллегия Московского городского суда, вслед за судом первой инстанции, сослалась на то, что Рыбальников, якобы, поднимался с земли спиной к Андреенкову и, следовательно, его действия не представляли опасности для последнего. Этот вывод суда и судебной коллегии ошибочен. Судом и судебной коллегией не принято во внимание, что пистолет Андреенков держал в левой руке, в тот момент, когда Рыбальников находился к Андреенкову правым боком в непосредственной близости от него при обстоятельствах, указанных Андренковым, из-за чего выстрел и произошел в спину Рыбальникова. Показания Андреенкова в этой части подтверждены результатами следственного эксперимента и медико-криминалистической экспертизы. Противоречия между показаниями и заключением экспертизы о направлении выстрела по вертикали носят частный характер и на вывод о взаиморасположении Андреенкова и Рыбальникова в момент выстрела не влияют.

Наряду с неправильным применением уголовного закона органами предварительного следствия допущено нарушение права Андреенкова на защиту, исключавшее возможность вынесения обвинительного приговора по делу.

Ни в постановлении о привлечении Андреенкова в качестве обвиняемого, ни в обвинительном заключении вообще не указано, в чем состоит превышение пределов необходимой обороны, якобы допущенное Андреенковым, в результате чего Андреенков фактически был лишен предоставленного ему ст. 46 УПК РСФСР права знать, в чем он обвиняется. Поскольку суд в приговоре также не указал, какие именно действия Андреенкова выходят за пределы необходимой обороны, он оказался лишенным возможности знать не только за что обвинялся, но и за что осужден. Кассационная коллегия, не усмотрев в этом нарушения процессуального закона, не приняла во внимание особенностей состава преступления, предусмотренного ст. 105 УК РСФСР, требующих не только описания в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и в обвинительном приговоре инкриминированных обвиняемому действий, но и специального указания на то, какие из этих действий нарушают пределы необходимой обороны.

Ни суд, ни судебная коллегия, фактически признав действия Андреенкова не соответствующими ст. ст. 15 и 16 Закона Российской Федерации "О милиции", не мотивировали вывода об этом.

И. о. прокурора г. Москвы ходатайство об опротестовании состоявшихся по делу Андреенкова судебных решений оставил без удовлетворения.

Полагая, что, лишив жизни Рыбальникова, осужденный Андреенков действовал в состоянии необходимой обороны и не превысил ее пределов,

П Р О Ш У :

истребовать из Симоновского межмуниципального (районного) суда г. Москвы уголовное дело по обвинению Андреенкова Андрея Викторовича по ст. 105 УК РСФСР и опротестовать состоявшиеся по делу приговор и кассационное определение на предмет их отмены и прекращения дела производством за отсутствием в действиях Андреенкова состава преступления.

Приложение:

1. Копия ответа и. о. прокурора г. Москвы на 1 листе;

2. Ордер юридической консультации.

Защитник Андреенкова А. В.

Ю. А. Костанов,

- адвокат.

* * *

Ходатайство это было отклонено. Далее последовали новые ходатайства и новые отказы. Наконец, после личного приема у Генерального прокурора, я вновь попадаю к его заместителю с новым ходатайством.

* * *

Заместителю Генерального прокурора

Российской Федерации

по делу Андреенкова А. В.

Х о д а т а й с т в о

о проверке уголовного дела в порядке надзора

(повторное)

Мною получен ответ за Вашей подписью на ходатайство о надзорном опротестовании приговора Симоновского межмуниципального (районного) суда г. Москвы от 15 июня 1994 года по делу Андреенкова. К сожалению и этот ответ, как и все предыдущие, - всего лишь формальная отписка. Работники Генеральной прокуратуры, которые Вам докладывали материалы дела, мягко говоря, ввели Вас в заблуждение по крайней мере дважды: когда утверждали, что дело Андреенкова разрешено верно, и когда утверждали, что в подготовленном ими письме содержатся ответы на хотя бы важнейшие доводы моего ходатайства (либо умолчали о том, что не на все мои доводы ответили - разница эта в данном случае никакого значения не имеет).

Во-первых, вопреки содержащемуся в ответе утверждению, вина Андреенкова подтверждается только показаниями свидетеля Шиханова, а все другие доказательства вины Андреенкова как раз не подтверждают. Из экспертных заключений, материалов следственного эксперимента, результатов медицинского освидетельствования самого Андреенкова с непреложностью следует, в частности, что выстрел в потерпевшего Рыбальникова он произвел в тот момент, когда Рыбальников, правомерно им задержанный и вместе с двумя своими приятелями уложенный на землю, самовольно поднявшись, набросился на Андреенкова и нанес ему удар ногой по ноге. Почему показания свидетеля Шиханова, который был, как зафиксировано в деле, сильно пьян, оказались весомее всех остальных доказательств - в ответе Генеральной прокуратуры от 28 ноября 1995 года, увы, не сказано.

Во-вторых, не даны ответы на следующие доводы моего ходатайства:

Я утверждал и утверждаю, что Андреенков, обнажив оружие при задержании Рыбальникова и произведя в него выстрел, действовал правомерно, в соответствии с требованиями ст. ст. 15 и 16 Закона РФ "О милиции", и потому в его действиях нет превышения пределов необходимой обороны. Ни следователь, ни суд, ни прокуратура (в том числе и Генеральная) так и не объяснили, почему Закон РФ "О милиции" не применим в данном случае. Любая попытка обосновать отказ в этой части привела бы к выводу о невиновности Андреенкова.

Я утверждал в предыдущих ходатайствах и утверждаю сегодня, что следователем, надзирающим прокурором и судом нарушено право Андреенкова на защиту - ни в постановлении о привлечении его в качестве обвиняемого, ни в обвинительном заключении, ни в приговоре не указано, в чем именно состоит превышение пределов необходимой обороны, якобы допущенное Андреенковым - из-за чего, в силу специфики состава преступления, предусмотренного ст. 105 УК РФСР, обвинение не может считаться предъявленным. В ранее полученном мною из Генеральной прокуратуры ответе (от 10 августа 1995 года) утверждалось, что я в этом пункте не прав. В последнем ответе такого утверждения нет, по-видимому, из-за того, что в очередном ходатайстве я просил привести цитаты из процессуальных документов. Один из работников, готовивших подписанный Вами ответ, г-н NN, любезно принял меня и в беседе со мной признал, что я в этой части прав, но, по мнению г-на NN, это нарушение права на защиту не существенно. Г-н NN обещал в подготавливаемом им ответе указать, в чем же, как он считает, состоит в данном случае явное несоответствие защиты характеру и опасности посягательства - ведь именно так сформулировано понятие превышения пределов необходимой обороны в законе. Г-н NN разъяснил мне также в чем, по его мнению, состоит допущенное Андреенковым превышение пределов необходимой обороны: во-первых, Андреенков был вооружен, а Рыбальников со товарищи - нет; во-вторых, Андреенков не надел на Рыбальникова и его приятелей наручники (дескать, если бы он это сделал, Рыбальников не мог бы на него напасть); в-третьих, Андреенков слишком близко стоял от Рыбальникова (имеется в виду, что иначе Андреенков сумел бы прицелиться и попасть Рыбальникову в менее значимую часть тела, в результате чего тот бы остался жив). Здесь действительно налицо "явное несоответствие", но явное несоответствие предложенных формулировок закону. А ведь это единственный случай, когда Андреенкову и мне, как его защитнику, от официального органа стало известно в чем же его, Андреенкова, обвиняют! Это именно тот случай, когда попытка сформулировать обвинение приводит к непреложному выводу об отсутствии состава преступления в действиях моего подзащитного.

Учитывая изложенное, я убедительно прошу о следующем:

1. Поручить еще раз проверить дело Адреенкова в порядке надзора сотруднику Генеральной прокуратуры, ранее мои ходатайства по этому делу не рассматривавшему.

2. Если Ваши сотрудники вновь принесут Вам на подпись письмо об отсутствии оснований для опротестования, - вызовите меня к себе на прием и в присутствии этих сотрудников позвольте изложить мои доводы. Может быть вы в результате и не согласитесь со своими подчиненными.

Приложение:

1. Копия ответа Генеральной прокуратуры от 28.11.95;

2. Ордер юрконсультации.

С уважением,

Ю. А. Костанов,

- адвокат.

* * *

Это ходатайство было удовлетворено. Заместителем Генерального прокурора приговор и кассационное определение по делу Андреенкова были опротестованы. Сперва протест президиумом Московского городского суда был отклонен. Тогда заместитель Генерального прокурора перенес вопрос в Верховный Суд Российской Федерации, который протест удовлетворил, приговор и кассационное определение отменил, а дело прекратил за отсутствием в действиях Андреенкова состава преступления.

Оглавление