Это выступление из разряда "и не только". На слушаниях выступили руководящие работники правоохранительных органов (как федеральных, так и региональных), судьи, депутаты. Я выступал одним из последних.

Господа!

Очень интересно наши слушания проходят. Меня, в частности, заинтересовало: хоть кто-нибудь из выступающих - а выступали перед нами судьи, следователи, прокурорские работники - произнесет слово "законность"? Законность предварительного расследования прежде всего. Ждал, но, увы, не дождался.

К сожалению, в последние годы очень модно стало говорить о том, что, дескать, УПК чуть ли не мешает бороться с преступностью. Ну как же, мы должны бороться с преступностью, а тут права каких-то обвиняемых и так далее. И дальше развивается этот тезис в разных вариантах.

Позволю себе не согласиться с таким подходом не только потому, что я сегодня адвокат, но как вчерашний прокурор и как вообще гражданин этой страны, который смотрит на ситуацию не с правоохранительного ведомственного шестка и видит, что такое отношение к законности, прежде всего в деятельности оперативно-розыскных служб, а, во-вторых, - предварительного следствия, приводит как раз к тому, что никакой борьбы с преступностью не происходит.

Я в качестве примера сошлюсь только на три уголовных дела, достаточно известных в стране. Хотя я знаю, что каждое дело о серийных убийствах, каждое, без изъятия, сопровождалось тем, что прежде, чем найдут настоящего убийцу, кого-то невиновного перед этим подержат под стражей. Вот дело Чикатило. Всем известное, как я понимаю. За первое же преступление, которое совершил Чикатило, последовала кара - но не Чикатило привлекали. А там, судя не только по публикациям в прессе, но и по тому, что следователи и прокуроры об этом говорили, были реальные выходы на Чикатило: сразу, по первому же эпизоду. Но увлеклись наши розыскники другой совершенно версией: зачем им не судимый никогда Чикатило, когда вот, нашли ранее судимого Кравченко, он рядом живет, его арестовали и довели дело до того, что его расстреляли - не просто осудили, но исполнили смертный приговор. И вот эта увлеченность только одной версией виновности Кравченко позволила Чикатило, не пойманному не потому, что он был неуловим, а потому, что его никто не искал, совершить еще полсотни убийств. Это что, борьба с преступностью?

Дело Стороженко, тоже известное на всю Россию, Смоленск. Там, до того, как Стороженко был изобличен, увлеклись опять же, правда, уже двумя версиями, некоего Полякова успели осудить, сейчас не помню точно, не то на 10, не то на 12 лет, а еще одного - Гончарова, кстати, прокурорского работника, - года полтора продержали под стражей, потом выяснилось, что он к стороженковским делам вообще не имеет отношения. Поляков, был тоже реабилитирован, он тоже не имел никакого отношения убийствам.

Наконец, в Свердловске, тут только что говорили нам о Свердловске. Там, оказывается было такое дело Фефилова, 6 или 7 эпизодов и почти по каждому из них успели осудить людей, 9 человек всего было "прокручено". В том числе одного осудили к расстрелу и приговор исполнили, а еще одного убили сокамерники.

Вот цена беззакония на предварительном следствии, цена недостаточного серьезного прокурорского надзора, цена того, что увлекались одной версией и забывали об остальных.

С одной стороны - гибель невиновных людей, осуждение и страдание невиновных людей, их близких. А с другой - не наказанное преступление это реальная возможность действительному преступнику преступления продолжать. Совершенно наплевательское отношение, мягче сказать совесть не позволяет, к уголовному процессу, к процедуре (к сожалению, составляющее нынче чуть ли не национальное наше качество), которое объясняют интересами борьбы с преступностью, - это в конечном итоге ни к чему другому не приводит, кроме безнаказанности, повторяю, действительных виновников, ну и еще, конечно, к возможности показать, что мы действительно якобы с чем-то боремся. Да нет никакой борьбы, одна видимость.

Здесь говорили о росте раскрываемости, о том, что снижаются какие-то показатели. Ничего на самом деле в жизни не снижается. Кроме, может быть, цифр. Я готов вам подарить к любимому милицейскому термину "раскрываемость" еще парочку терминов: обращаемость граждан в милицию и прогоняемость милицией обращающихся граждан вместе со всеми их обращениями. Почему у вас сейчас начинают расти проценты раскрываемости? Еще и потому, что люди не верят милиции, они не идут сейчас туда, они понимают, что милиция ничего не найдет, никого не разыщет. И они знают, что в пятидесяти процентах случаев этот же гражданин получит там столько "веселых" высказываний по своему же адресу, а если еще будет настырным, могут и самого привлечь, хоть он и потерпевший. Никто, однако, этой проблемой не занимается. Только пресса.

(Реплики из зала: "По существу!") Это по существу. Законность и борьба с преступностью, законность и правопорядок - слишком слиты. Это по существу. И если тот передовой отряд, который выдвинут на передовые рубежи - милиция - сегодня не встречает понимания у 90 процентов населения, то это кризис. О кризисе суда здесь уже говорили достаточно ярко. О кризисе, в котором постоянно, ну, не то, чтобы уж постоянно находится, она пытается как-то выкарабкаться, прокуратура, тоже понятно. Их и законодательной инициативы лишили, и целого ряда полномочий, и общего надзора толком нет, и то, что они делают в суде, это уже не надзор. Интересно, что по Судебным Уставам российский прокурор имел меньше полномочий, но это называлось надзором. А у нас это не надзор оказывается.

Вся система, так называемая система правоохраны, находится в кризисе. И то, чем мы сегодня занимаемся, это не называется строительством правового государства. Если судьям не на что послать повестки, если суды завалены настолько, что они не могут рассматривать дел, а единственные рассуждения властей на эту тему состоят в том, что эти ловят, а суды, такие сякие, оправдывают и отпускают, ну помилуйте... Здесь нет и тени, и намека на то, что исполнительная власть, а в ряде случаев, я сейчас это покажу, законодательная всерьез озабочены этой проблемой. Можно 20 раз собираться, много принимать законов, но и законы наши такие, которые тоже свидетельствуют о том, что не озабочены мы действительно проблемой укрепления законности и правопорядка.

Приняли недавно так называемый новый Гражданский Кодекс, успели его назвать прорывом в новое правовое пространство. О недостатках УК уже говорили, я не буду повторять. Вот Гражданский Кодекс. Казалось, какое отношение имеет к преступности, к коррупции ? Самое прямое.

Все мы говорим, что коррупция основана на том, что чиновник имеет массу всяких полномочий - разрешать, запрещать и так далее. И для того, чтобы бороться с коррупцией, надо оставить чиновнику поменьше возможностей запрещать и разрешать. Правильно? Так вот новый Гражданский кодекс на место нотариального удостоверения сделок с недвижимостью поставил государственную регистрацию, придав ей по объему полномочий как раз уровень нотариального удостоверения. Нотариус сегодня - это не государственный чиновник. У него достаточно высокие тарифы, которые он получает. Это человек реально независимый. У него это отбирают и отдают чиновнику.

По закону считается, что это будет чиновник органов юстиции. На сегодняшний день никакого закона о регистрации нет. И кто будет этим заниматься - неизвестно. По видимому, каждый регион решит по-своему. Как правило, это уровень какой-то муниципальный и полумуниципальный, для Москвы - городской. Сонм мелких чиновников, которые сейчас могут решать все вопросы, связанные с недвижимостью. Есть тут база для коррупции или нет? Это одна сторона.

Другая сторона, тот же нотариат. Минюст, увы, я не слышал и не видел здесь представителей Минюста, с момента ухода с поста министра юстиции Николая Федорова, фактически объявил натуральную войну частнопрактикующему нотариату. И одно из направлений этой войны состоит в том, что сегодня всюду, во всех регионах и больше всего в Москве, увеличивают непомерно численный состав нотариусов. Казалось бы, какое отношение имеет к преступности? Самое прямое. Я обращался по этому поводу к руководству и прокуратуры, и ФСБ, и МВД, и самого Минюста, естественно. Никакой реакции. А ведь вещь очень простая. Что такое, когда в регионе нотариусов больше, чем нужно? Это значит, что нотариусы начинают "гоняться" за клиентами. А "гоняясь" за клиентами, они тихо-тихо под клиента "подгибаются". К чему это приводит? А к тому, что вы сегодня на всех заборах, во всех газетах в рекламных объявлениях найдете объявления: "Нотариус без проблем", "Нотариус круглосуточно" и тому подобное. К преступности имеет самое прямое отношение. Нужно отмыть какие-то теневые капиталы, какие-то "левые" деньги - идите к такому нотариусу, который "без проблем", а он без проблем потому, что он "гоняется" за клиентами потому, что у них, запрещенная нотариальным законом, конкуренция, он "гоняется" за этим клиентом и он без проблем все, что угодно удостоверит и любой сделке придаст видимость законной. Вооружите милицию хоть пулеметами, посадите ее хоть на "мерседесы", хоть нет, на этих вещах нас с вами обойдут.

И последний, самый мелкий вопрос к законодателям и правительству. Я последние дни испытал просто жгучий восторг, когда услышал, что предлагали упразднить все льготы сотрудникам правоохранительных органов и в числе льгот указали право следователей и помощников прокуроров бесплатно ездить на общественном транспорте.

Ну конечно же, это крайне необходимо, государство сможет сэкономить баснословные средства. Только если бы они добавили при этом обязанность государства обеспечить каждого следователя автомобилем и водителем, вот тогда было бы просто замечательно, особенно с точки зрения экономии.

Стыдно.

Оглавление