От редакции

Редакция ЮрКлуба уже публиковала фрагменты сценария телесериала «Как-то в Москве…», написанного нашим давним автором, московским адвокатом Назаровым Олегом Вениаминовичем. Сегодня мы публикуем это произведение в окончательном виде. Оно посвящено конкретизации приведенного утверждения Президента РФ, которое, озвученное также и Председателем Конституционного Суда РФ, вызвало бурю негодования в Верховном Суде РФ…

Автор работы не является профессиональным кинодраматургом.

Предлагаемый им сюжет показался нам интересным, существенно отличающимся от снимающихся сериалов на криминальные темы. Суть их известна - правоохранительные органы выполняют свои професииональные обязанности, а преступники – свои замыслы. В итоге- «наши» побеждают, зло остается наказанным.

В данном же случае автор зашел с иной стороны…

Впрочем, читайте сами. Это просто интересно…

Публикуется полностью впервые…

Будем благодарны, если найдется продюсер. Свои предложения направляйте автору – Назарову О.В. oleg-nazarov@mtu-net.ru

Синопсис сценария многосерийного телевизионного Художественного фильма «Как-то в Москве…»

«…Мы … позволили коррупции поразить судебную и правоохранительную сферы».
Из Обращения Президента России Владимира Путина

4 сентября 2004 года

В основу сценария положена фабула и обстоятельства конкретного уголовного дела, оконченного производством Следственным комитетом при МВД России. Надзор за расследованием осуществляла непосредственно Генеральная прокуратура Российской Федерации. Художественное осмысление предлагаемых зрителям обстоятельств, почерпнутых автором из материалов следствия и суда, не позволяет говорить об их полной идентичности фактически существовавшим. Всякие совпадения, которые могут быть истолкованы, как имеющие отношение к реальным физическим и коммерческим юридическим лицам, являются случайными. Данные о ряде персонажей, равно как и большинство обстоятельств, вымышлены.

Сценарий состоит из нескольких частей.

«Исход».

Пролог. В этой части рассказывается о прибытии семьи Ребане (матери-Линды, отца-Ребане Ивана, их взрослого сына-Ребане Евгения) в Германию по программе «поздних переселенцев» (Линда - этническая немка, работавшая преподавателем романо-германской филологии в провинциальном университете). Вс¨ последующее повествование - рассказ бывшего российского следователя органов МВД Ребане Евгения немецкому чиновнику полиции о причинах, побудивших его выехать из России на Родину матери.

Его повествование дополняется и арестованным полковником погранслужбы КГБ на пенсии Ярцевым, рассказывающим о происшедшем «смотрящему» в Бутырке, пожилому уголовнику «Баламуту», который, как оказалось, в дни своей молодости служил срочную службу на погранзаставе под началом отца Ярцева…

«Сговор», часть первая (Адвокатесса).

В этой части говорится о рождении на заграничном курорте подробного «сценария» оговора партнеров по бизнесу банкира Ливанова - бывших сотрудников КГБ, в совершении особо тяжкого преступления - квалифицированного вымогательства денег у банкира. Идеологом фальсификации выступает адвокатесса Коняева – давняя знакомая Ливанова, ранее бывшая следователем ГУВД. Это она предлагает реализацию «сценария» силами работников Следственного комитета при МВД и Генпрокуратуры России. Предложение реализуется впоследствии должностными лицам указанных государственных органов. Делается это за крупные взятки, полученные от Ливанова.

«Сговор», часть вторая (Власть).

Здесь рассказывается о том, что российская военная разведка (ГРУ), преследуя свои цели разоблачения «двойного» агента, выявила в заграничном отеле, в котором разворачивались действия предыдущей сцены, очевидные доказательства планируемой фальсификации уголовного дела адвокатессой и ее окружением (они были в наружном наблюдении сотрудницы ГРУ). Однако делиться повторно этой информацией с компетентными в «уголовщине» органами, «грушники» сочли нецелесообразным. Разработку банкира Ливанова было решено проводить только в узковедомственных интересах проверки «двойной игры» давнего агента ГРУ - эстонского банкира Оямяэ (столь же давнего партнера по совместному бизнесу российского банкира Ливанова).

«Пенсионеры».

В этой части речь идет о существе претензий Ливанова к акционерам-бывшим сотрудникам КГБ Гетманову, Извицкому и Ярцеву с точки зрения самих этих пенсионеров. В частности, о желании Ливанова заполучить акции коммерческого банка, принадлежащие этим лицам с тем, чтобы полностью исключить саму возможность их причастности к незаконной сверхприбыли, которую Ливанов стал иметь, отмывая через банк деньги бывшего российского министра Гамова, украденные последним у государства. Здесь же повествуется о том, что бывшие «комитетчики», анализируя ситуацию, разрабатывают законные меры противодействия банкиру в его поползновениях. Адвокатесса Коняева вместе с банкиром Ливановым, в свою очередь, планируют свои контр-меры против планов оппонентов.

«Следователи и прокуроры».

Эта часть посвящена показу практического исполнения старшим следователем по особо важным делам СК при МВД, полковником Каюровым, а также оперативным работником Карагановым, поставленной перед ними задачи по фальсификации доказательств в отношении заведомо невиновных для них лиц. В расследовании уголовного дела в составе следственно-оперативной группы участвует также не посвященный в планы фальсификации следователь из провинциального Пскова Ребане Евгений.

В этой же сцене следователь Каюров вспоминает, что начиналось все на даче Ливанова, где он, а также заместитель начальника Следственного комитета при МВД, генерал Смирнов - давние знакомые банкира, договорились за взятки осуществить фальсификацию. Каюров при этом предложил привлечь в указанном мероприятии помощника Генпрокурора РФ Юсупова с тем, чтобы принятие «мелкого» дела к непосредственному производству СК при МВД, было легализовано санкцией заместителя Генпрокурора.

Сцена беседы замгенпрокурора Крымова и помощника Генпрокурора Юсупова свидетельствует о том, что они оба активно участвуют в реализации общего преступного плана. При этом материализуется стремление не только «посадить» невиновных, но и увести самого банкира Ливанова от ответственности за совершенные им в банке преступления. Замгенпрокурора, кроме того, как опытный бюрократ и знающий юрист, принимает меры к уничтожению следов своего участия в сговоре - дает указание своему приближенному Юсупову изъять из материалов оригинал постановления с его подписью о возбуждении дела и поручении его расследования СК при МВД.

«Отец и сын».

Сцена показывает Ребане Евгения и его отца - Ребане Ивана. Сын, будучи прикомандирован из провинции к СК при МВД, проживает в одной из московских гостиниц. Будучи в номере гостиницы, он ожидает прибытия в гости отца-адвоката, приехавшего в Москву по делам клиентов. Прибывшему отцу-прокурору на пенсии, Евгений рассказывает, что столкнулся с явной фальсификацией уголовного дела и не знает при этом, как поступить… Отец не дает конкретных рецептов, предлагая сыну самому определиться в этой проблеме…

Оба обращаются в этой связи к прошлому отца, детали и существенные обстоятельства которого сыну неизвестны.

Молодой Ребане Иван, прокурор-криминалист из Пскова, будучи прикомандирован к бригаде следователей Прокуратуры СССР, расследовавших «хлопковые» дела в Узбекистане, принимал участие в освобождении заложников-контролеров, захваченных арестованными в одном из следственных изоляторов среднеазиатской республики. При этом рисковал жизнью, получил огнестрельное ранение в плечо. Обещанную награду за «мирную», без трупов, ликвидацию массовых беспорядков, не получил, но был по достоинству оценен коллегами, такими же прокурорами и следователями, как и он…

«Друзья юности».

Под этим заголовком объединены сцены, связанные с Ребане Иваном, помощником Генпрокурора Юсуповым и заместителем начальника СК при МВД Серегеевым.

К выходящему из Верховного Суда РФ адвокату Ребане И. поступает по мобильному телефону звонок от жены из Пскова, которая сообщает, что его разыскивает и просит защищать отца сын Ярцева - Олег, сам являющийся офицером ФСБ. По словам Олега, переданным женой, Ярцева, - давнего товарища Ребане И. по Афганистану, арестовали в Москве при неизвестных ему обстоятельствах. Ребане И., не зная, что в расследовании дела в отношении Ярцева участвует и его сын, решает прояснить случившееся через друга своей юности - помощника Генпрокурора Юсупова, встречу с которым запланировал и с которым не виделся с окончания в 1969 году Московского суворовского военного училища.

В ходе теплой, дружеской встречи в Генпрокуратуре с Юсуповым, на которой Ребане вспомнил его детское прозвище - «Князь», последний обещает адвокату разобраться и выяснить, что случилось с Ярцевым – в прошлом офицером контрразведки, служившим вместе с Ребане И., бывшим в Афганистане следователем военной прокуратуры в «ограниченном контингенте советских войск».

Перед Ребане И. проносятся воспоминания давно прошедшей молодости. ...Парадная подготовка на плацу Московского суворовского военного училища к ноябрьскому параду на Красной площади… В первой шеренге суворовец Юсупов, которого по приказу заместителя начальника училища переводят в запасные, а он, однокашник, Ребане И., будучи старшим вице-сержантом, безуспешно пытается ему помочь возвратиться в парадную шеренгу…

Помощь «Князю» приходит со стороны его дяди – прокурора Азербайджана, по указанию которого каждый выходной за Юсуповым в суворовское училище из постоянного представительства этой южной республики в Москве, приходила черная «Волга» (отсюда и прозвище). …На даче заместителя начальника училища четверо кавказцев разгружают из грузовика дары Юга. В результате, Юсупов вновь шагает по плацу училища в первой шеренге парадной «коробки»…

В следующей сцене действие вновь переносится в наше время. В кабинет Юсупова в Генпрокуратуре приходит, как старый друг, Сергеев - заместитель начальника СК при МВД. Оба обсуждают дальнейшие шаги, связанные с фальсификацией дела в отношении Ярцева и других. При этом Юсупов предлагает не церемониться с адвокатом Ребане, если он проявится в этом деле, а также советует отослать из бригады следователя Ребане Е., поскольку-де, ему не нравится семейный симбиоз следователей и адвокатов, тем более, когда адвокаты из бывших прокуроров. Предостерегает он и о недопустимости освобождения Ярцева из-под стражи …

«Гетманов».

Поскольку в предыдущей сцене затронута тема ареста, в этой связи следует логическое продолжение – повествование о жизни в следственном изоляторе другого бывшего «кагэбешника» - Гетманова. Причем, поскольку сюжетная линия «Гетманов-Извицкий-Ярцев», является «боковой» и служит только фоном для действий главных лиц, такая же сцена в отношении Извицкого и не задумывалась, чтобы не повторяться и не уводить внимание зрителя в сторону (относительно Ярцева эпизод жизни в тюрьме был в самом начале).

Как и в случае в Ярцевым, в этой сцене через конкретные экстремальные обстоятельства жизни в неволе, автор стремится показать характер Гетманова. Из предыдущих частей уже следует, что все бывшие офицеры - люди очень порядочные. В данной же ситуации видно и то, что «мастерство»,- как говорится,- «не пропьешь». Гетманов - не только спокойный, рассудительный, уверенный в себе человек, но и, как оказалось, первоклассный специалист в своем деле. Будучи посажен в «пресс-хату» по указанию следователя, он быстро «ставит на место» уголовников, настроенных администрацией следственного изолятора против него. Причем, четверо «зеков», попав в бессознательное состояние, даже не смогли объяснить, что он с ними сделал. Как пояснил Гетманов заместителю начальника СИЗО по режиму и оперативной работе, он, как офицер КГБ-специалист по Китаю, в свое время прошел специальную подготовку и не вправе разглашать то, чему его научило государство. Заместитель начальника изолятора проникся к бывшему офицеру уважением и принял к сведению его предупреждение о том, что его однокашники по учебному заведению Ярцев и Извицкий также являются специалистами высокого класса, но обучены не как он, выключать людей «на время», а только навсегда…

«Международная шайка».

В этой части показаны события, связанные с пребыванием Ливанова в период расследования дела в отношении «комитетчиков» в Эстонии. Как оказалось, эстонский банкир Оямяэ давно и плодотворно ведет с Ливановым совместный бизнес. Из сцены видно, что начинали они в свое время с «паленых» джинсов. Сейчас же Ливанов прибыл в гости к «подельнику» для того, чтобы побудить его лжесвидетельствовать в СК при МВД РФ против Гетманова, который в то время, как Оямяэ был в Москве в гостях у Ливановых, по телефону якобы угрожал его жене Светлане… Из общения банкиров следует, что Оямяэ работает на эстонские спецслужбы. Имеется в сцене намек также на то, что он имеет отношение и к русским спецслужбам, которые, по его же реплике «проверяли лично его», установив слежку его передвижения с Ливановым по Таллинну. Эту слежку увел эстонский полицейский Парцхилава – сын давнего знакомого Оямяэ и Ливанова, присланный в свое время отцом из Москвы в Эстонию для контроля совместного бизнеса по производству и реализации поддельных американских джинсов. Содержится в этой части информация и о том, что бизнес Ливанова далеко ушел от «джинсов», что сейчас в сфере его интересов не только отмывание денег с помощью банковских операций, в том числе и с участием зарубежных партнеров, но и незаконная торговля оружием, которой стали интересоваться западные спецслужбы.

Тесно примыкает по смыслу к сцене пребывания Ливанова в Эстонии и сцена его общения с женой по прибытии от Оямяэ. Ливанов совместно с адвокатессой Коняевой побуждают Светлану без каких-либо запинок давать заведомо ложные показания о якобы имевших место неправомерных действиях Гетманова. Ливанов угрожает в вызывающе грубой форме жене «оборвать буфера», если она ослушается и не выполнит требуемое.

«Молодость банкира».

Всякое явление обусловлено какой-то предысторией. Оказывается, что сирота, школьный медалист, умница Ливанов, имея на иждивении брата-инвалида, начинал свою трудовую биографию парикмахером, работавшим в центре Москвы. Благодаря природному уму и смекалке, уже в молодом возрасте, он сошелся с эстонцем, организовавшим в тогда еще Эстонской ССР, в Таллине, с промышленным размахом подпольный выпуск поддельных джинсов. Дело стопорилось из-за трудностей с рынком сбыта. Тогда эстонскому партнеру Ливанова, бывшему офицеру-штурману одного из авиационных полков советских ВВС, отслужившему после местного университета необходимый срок в Группе советских войск в Германии (ГСВГ), пришла в голову идея использовать для сбыта систему Военторга ГСВГ и, соответственно, военную инфраструктуру для доставки туда груза, его дальнейшей транспортировки и реализации. Но для этого нужны были связи в военной среде. Ливанов зондирует почву через постоянного своего клиента, заместителя одного из районных московских военкомов, щеголеватого полковника советской армии Парцхилаву Гурама. Последний соглашается, принимает от Ливанова «презент» в виде джинсов для дочери и сына, но на следующий день оказывается в … ГРУ ГШ МО СССР, по коридору которого идет, здороваясь за руку со встречными офицерами…

Между тем, деловое сотрудничество возымело свои реальные плоды в виде бума в Эстонии в советское время коттеджного строительства, к которому, как к средству получения сверхприбыли от подпольного джинсового производства, и стремились Ливанов, а также его эстонский партнер.

Но был и еще один результат.

ГРУ ГШ МО СССР получило в Эстонской ССР негласного сотрудника под псевдонимом «Штурман», имевшего широкие криминальные (и не только) связи в Скандинавии и на Севере Европы в целом…

«Как все начиналось…»

Понятно, что взаимоотношения Ливанова с Гетмановым, Извицким и Ярцевым, также имели свою историю. Иначе как бы стали заниматься совместным бизнесом банкир и в прошлом старшие офицеры КГБ? А случилась банальная для начала 90-х годов в России история. На молодого банкира Ливанова был совершен «наезд» бандой рэкитиров, требовавших с него деньги под угрозой насилия. Ливанов обратился в КГБ с заявлением. Этим его обращением стало заниматься подразделение центрального аппарата КГБ, которое возглавлял вернувшийся из служебной командировки в КНР полковник Гетманов. В результате операции, разработанной и проведенной под руководством Гетманова, бандитов удалось задержать на месте преступления.

Через несколько дней Ливанов попросил у Гетманова о встрече с тем, чтобы отблагодарить за помощь и договориться о дальнейшем сотрудничестве, поскольку подобные эксцессы могли иметь продолжение. Гетманов отказался принять деньги, но предложил другой вариант сотрудничества: он выходит на пенсию, Ливанов передает ему часть акций коммерческого банка, за что он приводит в банк солидных клиентов; Ливанов делает его заместителем Председателя Наблюдательного совета банка, отвечающим за экономическую безопасность, продает часть акций банка также и двум однокашникам Гетманова, уже вышедшим ранее него на пенсию офицерам КГБ Извицкому и Ярцеву.

Ливанов понимает в ходе этой беседы, что Гетманов знает о нем мное, в том числе и о его нелегальных делах в Эстонии, а также то, что сотрудник КГБ «просчитал» его психологию, а потому ждал этой встречи. Отдавая должное профессионализму офицера КГБ, а также начиная его опасаться, банкир тем не менее соглашается на сотрудничество, которое, как это видно, благополучно продолжится не один год. Прервется оно только тогда, когда Ливанов самостоятельно выйдет на бывшего российского министра Гамова, нуждающегося в специфических банковских услугах по отмыву и перегону «за бугор» денег, которые он похитил у государства. Понятно, что в такой ситуации Ливанов сочтет излишним продолжение сотрудничества с «комитетчиками», которые, по его мнению, или «присосутся», или «заложат».

«Своя рубашка ближе к телу».

В этой сцене двое сотрудников ГРУ, наряду с другими вариантами, планируют использовать следователя Ребане Е. и Ливанова в оперативной комбинации по проверке своего агента «Штурмана» (эстонского банкира Оямяэ). С этой целью предполагается, что с помощью Ребане Е. и Ливанова «Штурману» будет передана важная дезинформация о характеристиках готовящегося к нелегальной продаже российского секретного вооружения. Использовать эту информацию «Штурман» вправе, только заручившись санкцией ГРУ. Если обращения за такой санкцией не последует, а информация где-либо всплывет, можно будет считать, что «двойная игра» агента доказана… Со всеми вытекающими…

Задуманная многоходовость комбинации обусловлена желанием скрыть во что бы то ни стало причастность к операции ГРУ. На предложение начальника отдела не сковывать иницативу хотя бы Ребане Е. в принятии мер по разоблачению фальсификаторов уголовного дела, по которому пострадали бывшие сотрудники КГБ, генерал поначалу отвечает отказом (своя рубашка ближе к телу), но после раздумий, выслушав аргументы подчиненного, признает допустимым действовать в этом направлении «чужими руками», но после того, как Ливановым будут безусловно выполнены действия в интересах ГРУ, а Ребане Е. получит от них «отмашку» на определенные шаги.

В целях реализации сложного плана предполагается сначала выйти оперативным путем на Ребане Е., который по результатам предварительной проверки наиболее подходит для целей спецслужбы по своим биографическим и морально-нравственным качествам. По предложению руководителя отдела ГРУ, в комбинации должны участвовать Екатерина Дашко (уже появлявшаяся в начале сценария как сотрудница ГРУ), а также сотрудница подразделения ГРУ, этническая финка Эрна Куопамяги, которая должна войти в контакт сначала с Ребане Е.(этническим эстонцем), а затем и с Ливановым, как живущая и работающая в Москве учительница эстонского языка (в ГРУ, исходя из бесед Ливанова на заграничном курорте знали, что он намеревается совершенствоваться в эстонском языке с тем, чтобы развернуть в этой прибалтийской стране бизнес). Роль Ребане Е. отведена во всем этом как представителю эстонских спецслужб, стремящихся к проверке своего агента.

В целях реализации задуманной комбинации в кефир, стоящий в холодильнике следователя в гостиничном номере, тайно вводится препарат, вызывающий зубную боль. При этом просчитывается, что Ребане, являющийся прикомандированным, у которого нет средств на платного врача, будет принимать меры к посещению принадлежащей МВД ведомственной зубо-лечебной поликлиники. Этот расчет оправдывается, оперативной службой ГРУ засекается его телефонный разговор с сотрудником СК при МВД, из которого устанавливается время и место посещения следователем ведомственной поликлиники.

К этому моменту сотрудники ГРУ под видом врача и медсестры (уже появлявшейся в начале сценария сотрудницы спецслужбы Дашко Екатерины), принимают Ребане Е. в кабинете ведомственной поликлиники…

Екатерина Дашко, не раскрывая свою принадлежность к ГРУ, но говоря о своей причастности именно к российским спецслужбам, дав Ребане Е. предварительно прослушать аудиозаписи разговоров Ливанова, которые со всей очевидностью подтверждают уже сложившиеся у следователя выводы о фабрикации уголовного дела, рассказывает молодому человеку о его предполагаемой роли в дальнейших взаимоотношениях с Ливановым… Она же объясняет Ребане Е., что непосредственно в операции с ним будет участвовать под видом учительницы эстонского языка некая девушка по имени Эрика (Эрна Куопамяги). Дашко описывает детали операции и место встречи Ребане Е. с Эрикой в день ее проведения…

«И опять прокуроры».

…А тем временем в Генпрокуратуре РФ чиновники не дремлют, принимают меры к уничтожению следов своего участия в неправом деле.

Начальник 16 Управления Генпрокуратуры Козловский поручает старшему прокурору-методисту управления Синицину, в отсутствие прокурора управления Зверева, находящегося в очередном отпуске, проверить и доложить дело Гетманова, Извицкого и Ярцева. Синицин докладывает, что это дело «выеденного яйца» не стоит, арестованных надо выпускать, а дело прекращать. При этом высказывает свое мнение о работе СК по этому делу в связи с «заказом», а в отношении Козловского говорит, что его «подставили». На усмотрение начальника предлагает два варианта решения: освободить арестованных и прекратить дело, а также противоположное - оставить ходатайство адвоката об этом же без удовлетворения.

Козловский, поблагодарив подчиненного, оставшись в кабинете один, вырывает из надзорного производства копии постановлений об аресте со своей визой, уничтожает подготовленный Синициным проект постановления об освобождении арестованных и прекращении дела, дает указание секретарю переделать подпись на письме с отказом в удовлетворении ходатайства адвоката со своей на подпись замгенпрокурора Крымова, обязывает секретаря при этом вернуть как новый документ, так и его копию с визой Синицина.

Одновременно с этим Козловский звонит в кадры генпрокуратуры и говорит, что он подписал аттестацию на Синицина и согласен с тем, что тот «засиделся» в центральном аппарате генпрокуратуры и должен быть переведен на повышение - заместителем прокурора одной из приволжских областей…

При смене плана в этой же сцене вновь показываются замгенпрокурора Крымов и помощник генпрокурора Юсупов. Крымов проявляет недовольство тем, что на документе нет визы Козловского, на что Юсупов отвечает, - тот-де, верен себе и спрашивать его об этом бесполезно- «шум будет до небес». Тогда Крымов дает Юсупову устное указание о подписании письма… прокурором 16 управления Зверевым, по выходу последнего из отпуска.

Оставшись в кабинете один, Крымов звонит жене и дает ей указание отозвать приглашение Козловских на юбилей. Затем набирает номер телефона ректора юридической академии и дает ему понять, говоря о поступающем в академию сыне Козловского, что Генеральный прокурор не доволен «откосом» от армии сынков прокурорских генералов…

«Окончание следствия».

В этой части говорится об окончании предварительного следствия и ознакомлении «потерпевшего» Ливанова и его представителя-адвоката Коняевой с материалами уголовного дела. В ходе этого ознакомления Коняева видит, что допущен «эксцесс исполнителя» - Ливанов и Рогозин не выполнили е¨ рекомендации, следователь Каюров также «прошляпил», в результате, в материалах уголовного дела появился рожденный в районном подразделении МВД «отказной материал», который перечеркивает все обвинение «комитетчиков», поскольку в неотмененном постановлении органа дознания констатируется отсутствие события преступления, в котором и обвиняются следователем Каюровым Гетманов, Извицкий, а также Ярцев.

В грубой, безапеляционной форме, Коняева требует от следователя «потерять» том уголовного дела, где содержится этот материал, а затем «восстановить» его, но уже …без отказного материала…

«Эрна».

Параллельно с уголовным делом прослеживается и деятельность спецслужбы, которая также стремится решать свои задачи с помощью следователя Ребане Евгения.

В этой части рассказывается о негласной сотруднице ГРУ Эрне Куопамяги. Сцена начинается с того, что в кабинет «Аквариума» входит девушка в форме лейтенанта российской армии, открывает шкаф с гражданской одеждой и начинает переодеваться... В автомобиле с тонированными стеклами она выезжает с закрытого двора «Аквариума» в Москву. Затем она дома, говорит матери, что идет в ресторан на юбилей сотрудника института, в котором она якобы преподает романо-германскую филологию…

По пути, в заранее условленном месте, она останавливает автомашину, на сиденье пассажира садится Ребане Евгений, которому она представляется Эрикой, учительницей эстонского языка. По пути она проверяет знание Евгением эстонского языка, еще раз рассказывает ему о деталях операции, результатом которой должно состояться ее знакомство с Ливановым в ресторане боулинга, ради чего они и едут туда.

Неженатому Ребане Евгению девушка, как говорится, «западает в сердце»…

Параллельно с рассказом об этой паре мелькают сцены поездки двух других пассажиров, из разговора которых можно понять, что они следуют в автомашине для выполнения какой-то важной акции...

В ресторане Эрну и Ребане Е. встречает ранее там уже бывший сотрудник ГРУ, провожает за столик, показывает, за каким столиком, при выходе их из боулинга, будут располагаться Ливанов и Рогозин.

По выходу Ливанова из боулинга, у него звонит мобильный телефон. Он встает и идет в вестибюль ресторана. Когда он заходит в вестибюль, дверь со стороны ресторана закрывается на ключ неизвестным мужчиной, сидевшим до этого в зале. В безлюдном вестибюле двое мужчин, одетых официантами (водитель и пассажир ранее уже показывавшейся пары в автомашине), убивают Ливанова, принудительно раздавив у него во рту ампулу с ядом…

…Эрна по телефону докладывает о случившемся руководству, Ребане Е. в это же время по мобильному телефону вызывает милицию. Эрна просит Ребане Е. не участвовать в дальнейших обстоятельствах, связанных с расследованием убийства, покинуть место происшествия и ее не разыскивать. Если понадобится, она сама его найдет…

«Эпилог».

События вновь переносятся в лагерь для «поздних переселенцев» в западногерманском городе Фридланде. Немецкий чиновник Майер спрашивает у Ребане Евгения о дальнейшем развитии событий. Тот рассказывает ему, что после убийства банкира он пошел к федеральному судье, у которого было в производстве дело по обвинению Гетманова, Извицкого и Ярцева, рассказал ему о фальсификации этого дела, продемонстрировал аудиозаписи разговоров Ливанова, которые со всей очевидностью подтверждали его данные. В результате, он был уволен из МВД по надуманным мотивам, по специальности устроиться не мог, а потому он и его родители здесь… Сами же бывшие офицеры, как пояснил Ребане Е., были необоснованно и незаконно осуждены к различным срокам лишения свободы.

Майер не дает гарантий, что Ребане Е. будет работать в немецкой полиции, но обещает этому способствовать.

…Два года спустя Ребане Е., будучи в форме немецкого полицейского, случайно встречает в супермаркете Ганновера …Эрику (Эрну Куопамяги). Та дает понять, что узнавать ее не следует, уезжает на автомобиле…(конец).

***

Выступая в телеобращении по поводу зверского теракта в Северной Осетии, Президент России признал, что правоохранительная и судебные сферы поражены коррупцией. По существу, такой же точки зрения придерживается и Председатель Конституционного Суда Российской Федерации, а также ряд других высших должностных лиц государства.

Идея сценария: Сложившаяся в России система взяточничества в правоохранительной и судебной сферах, помимо других проблем, которые она порождает в обществе, делает крайне затруднительной (а в ряде случаев и невозможной) работу честных, совестливых, одним словом - порядочных следователей, прокуроров, судей и адвокатов, ставит работников этих сфер перед выбором: принять навязываемые коррупцией правила, работать «по понятиям», или уйти…

Сценарий о том, как и почему принимается и реализуется в настоящее время этот выбор.

Как оказалось, поражены коррупцией не какие-то города и веси, а также отдельные должностные лица местных управленческих структур (о чем талантливо рассказано в телесериале прошлых лет «Бандитский Петербург»), но …целые жизненно важные сферы государственной власти.

Системность такого поражения заставляет задуматься о так называемом «человеческом факторе» явления. В частности, задаться вопросом - а к кому, собственно, и по каким мотивам, примыкают уже не только некоторые следователи и прокуроры, ушедшие из «органов» по каким-либо личным мотивам, но многие тысячи еще не старых пенсионеров по выслуге лет из числа следователей и прокуроров, ставших, к примеру, адвокатами? В самом деле, зачем нужно профессиональное мастерство законопослушного адвоката, если все проблемы клиент может решить, как говорится, «напрямую», за взятки тем же действующим следователям, прокурорам и судьям? Кем становятся в этих обстоятельствах адвокаты? Посредниками в передаче должностным лицам взяток, консультантами преступных сообществ? Если да, то как для себя они оправдывают такое свое положение? Как оправдывают предательство люди, всю сознательную жизнь боровшиеся с нарушениями закона? Что движет адвокатами, не приемлющими взяточничество и соучастие в других преступлениях, в качестве средств достижения целей защиты и повышения своего материального благосостояния?

Наконец, как оправдывают сейчас для себя службу действующие следователи, прокуроры и судьи? Очевидно, что достойная оплата труда весомым мотивом быть в данном случае не может. Тогда почему, кому и в силу каких обстоятельств они служат? Какими моральными ориентирами в работе руководствуются следователи и прокуроры, которые не приемлют нарушение закона своими действиями? И есть ли вообще такие следователи, прокуроры и судьи в обществе, в котором все можно сделать за деньги?

В сценарии сделана попытка ответить на ряд из этих актуальных вопросов.

Оригинальность идеи автора сценария заключается в том, что она возникла и существует в пространстве «кривого зеркала».

В частности, о следователях, прокурорах, судьях и адвокатах речь идет не как о защитниках закона и лицах, проявляющих себя в законном порядке в связи с совершением преступлений третьими лицами, а изначально - как об организаторах и исполнителях преступления - фабрикации уголовного дела о вымогательстве за крупные взятки в отношении лиц, заведомо для них невиновных, но неугодных заказчику уголовного дела.

Особая негативная роль при этом отведена адвокатессе, бывшей в прошлом следователем органов МВД.

В виду абсурдности ситуации, в которой против таких преступников в государстве просто-напросто некому бороться, в сценарии и протагонист неординарный - «чужой среди своих».

Другими словами, противодействие антагонистам - отрицательным героям, по сценарию наступает не со стороны традиционных защитников, которым по закону положен такой образ действий, а факультативно и как бы изнутри- от имеющего честь и совесть следователя следственно-оперативной группы, прибывшего из провинции и столкнувшегося с фальсификацией, творимой столичными коллегами. Профессиональный же московский адвокат, представляющий интересы якобы «потерпевшего» банкира от якобы совершенного преступления, в этом деле играет роль организатора и идейного вдохновителя фабрикации уголовного дела, а также «посадки» невиновных.

Причем, безобразия происходят не в районном следственном подразделении (как во всех телесериалах последних лет), а в высших правоохранительных органах страны - в недрах Следственного комитета при МВД РФ и Генеральной прокуратуры РФ, которые в этом смысле в современном кинематографе и на телевидении всегда были «священными коровами» и лишь конечными инстанциями, куда могли аппелировать обиженные нарушением закона лица.

Масштаб драматической ситуации противоборства обусловлен самим признанием Президентом страны, как факта, поражения коррупцией целых сфер государственной власти. Масштаб драматичности объясним и позицией, занятой Президиумом Верховного Суда РФ, не согласившимся с Председателем Конституционного Суда России (а значит и с Президентом России), в их обвинении судебной системы в коррупции и потребовавшим на своем заседании у первого из названных лиц приведения конкретных доказательств его утверждений…

Понятно, что коль скоро это явление государственного масштаба, а также исходя из того обстоятельства, что в правоохранительной и судебной сферах заняты тысячи самых разных людей, немало из которых оказалось причастными к преступлениям, финал для действующих лиц сценария будет также разным, но предсказуемым: остаться в системе по тем или иным мотивам (в том числе и для того, чтобы «кормиться» от нее и впредь), уйти на пенсию и ничего уже больше не делать, пытаться чего-то достичь законными средствами, сомкнуться с криминалитетом, и, наконец, …эмигрировать…

Итак, в основу настоящего сюжета положены обстоятельства фабрикации уголовного дела правоохранительными органами «по заказу» корыстно заинтересованной стороны (банкира Ливанова).

При этом действительные преступления банкира, в том числе и совершенные в составе международной организованной преступной группы, умышленно правоохранителями затушевывались, а его «оппоненты» были «посажены» на основе подброшенных во время обысков «вещественных доказательств», а также показаний лжесвидетелей, противоправно подготовленных к даче определенных показаний в пользу версии обвинения.

Спецслужбы, в чьи функции входит выполнение оперативно-розыскных мероприятий, на защиту конституционных прав своих бывших сотрудников-пенсионеров, не встали. Располагая данными о подготавливаемом преступлении в отношении бывших офицеров КГБ, мер к пресечению преступлений они не приняли. Ситуация была использована Главным разведывательным управлением Генерального штаба МО России (ГРУ ГШ МО РФ) лишь в своих, ведомственных целях проверки и разоблачения двойного агента. Да и то безуспешно - лицо, через которое такая проверка планировалась, было уничтожено ранее, чем к нему удалось подступиться путем проведения оперативной комбинации.

Мотивы и действующие лица убийства остаются за кадром.

Между тем, по сюжету от Ливанова вполне мог избавиться двойной агент спецслужб - эстонский банкир Оямяэ, почувствовавший опасность разоблачения, исходящую от дальнейших контактов с компаньоном. Таким же образом и по аналогичным мотивам, от него мог избавиться бывший министр Гамов, отмывавший с помощью банкира деньги, украденные у государства. Преступление могли организовать из опасения разоблачения и стремления устранить нежелательного свидетеля, также работники правоохранительных органов, получившие от банкира крупную взятку за возбуждение уголовного дела в отношении заведомо невиновных лиц. Наконец, смерть банкира могла прийти со стороны безвинно страдающих бывших компаньонов банкира, офицеров КГБ в запасе Гетманова, Извицкого и Ярцева, у которых в следственном изоляторе появились контакты с криминалитетом, «богатым» связями на свободе.

Наряду с отрицательными персонажами, с той или иной степенью подробности прослеживаются и жизненные линии положительных героев. В частности, следователя органов МВД Ребане Евгения, прикомандированного из провинции к Следственному комитету при МВД РФ, его отца - бывшего прокурора, а ныне провинциального адвоката Ребане Ивана, а также старшего прокурора-методиста управления Генеральной прокуратуры России Синицина.

Этот следователь, будучи «чужим» для московских коллег, стал невольным свидетелем должностного преступления, а когда понял это, то решился на неординарный поступок - рассказал федеральному судье, в чьем производстве находилось дело по обвинению бывший офицеров, о механизме и действующих лицах его фабрикации… В распоряжении судьи им при этом были представлены данные оперативно-розыскных мероприятий, которые со всей убедительностью подтверждали злоупотребления при решении вопросов о возникновении уголовного дела из корыстных интересов банкира. Этими данными следователь был снабжен сотрудниками ГРУ ГШ МО РФ, которые стремились использовать случайно ставшую им известной ситуацию с фабрикацией уголовного дела, в целях своей собственной безопасности, для разоблачения двойного агента.

Такое поведение прикомандированного из провинции следователя отнюдь не являлось спонтанным, продиктованным сиюминутной ситуацией. Базу в характер и воспитание сына заложил отец следователя - адвокат, а до выхода на пенсию по выслуге лет - прокурор, том числе и военный, получивший ранение в Афганистане, а затем и в Узбекистане, во время выполнения особого поручения Генпрокурора СССР по освобождению заложников в одном из следственных изоляторов этой среднеазиатской республики. Он был и остался порядочным человеком. Сыну было с кого писать свою биографию и судьбу…

Работник Генпрокуратуры РФ Синицин, изучив сфабрикованное дело, отстаивал перед своим начальником заключение о незаконности и необоснованности привлечения бывших «комитетчиков» к уголовной ответственности…

В результате, невиновные офицеры-пенсионеры КГБ были …осуждены судом первой инстанции к различным срокам лишения свободы; кассационная инстанция оставила приговор без изменения, полностью игнорировав при этом все доводы защиты о фабрикации уголовного дела; работник Генпрокуратуры РФ, честно высказавший свое мнение, был немедленно отправлен из центрального аппарата на повышение в провинцию; порядочный следователь с родителями, в том числе с матерью-этнической немкой, бывшей преподавателем немецкого языка в провинциальном российском университете, оказался по программе «поздних переселенцев» в Германии, где продолжил трудиться на благо законности, но уже в …немецкой криминальной полиции…

По существу, как адвокатесса Коняева, так и отец с сыном Ребане, фигуры трагичные, глубоко переживающие события, происходящие как в стране, так и в их жизни. В силу личностных особенностей этих людей, а также обстоятельств, в которые они поставлены, судьба развела их по разные стороны баррикады. Причем, действительность сломала даже такого «стойкого оловянного солдатика», как бывший прокурор Иван Ребане. Он, будучи в общем-то довольным своей жизнью адвоката в провинции, из-за неприятностей, свалившихся на сына-следователя, был вынужден бросить все и эмигрировать вместе с семьей. В уста адвокатессы Коняевой вложены мысли и оценки, которыми, как представляется, она достаточно полно аргументирует свою жизненную позицию. С ней можно соглашаться или нет, но в одном ей отказать точно нельзя - эта женщина - яркая, решительная, целеустремленная, самобытная личность, которая дает фору многим фигурирующим в сценарии (да и в жизни) мужчинам.

Очевидно, что при ранее действовавшем в СССР режиме, талантливый самоучка и не имеющий высшего образования парикмахер Ливанов, так и остался бы подпольным цеховиком, а также вполне мог провести остаток сознательной жизни за решеткой. Однако в наше время этот банкир, выражаясь литературным штампом, «предстает в полный рост» двуликим, беспощадным и беспринципным «хозяином» жизни, который не подчиняется обстоятельствам, а создает их, подстраивая окружающий мир под реализацию своих денежных интересов. В числе его вассалов, действующих за деньги по указке «хозяина», оказались и правоохранители высшего звена…

Автор не имеет целью показать жесткую привязанность действий и решений героев к их национальности. Среди подлецов в сценарии немало и русских. А в числе порядочных и вовсе люди, не являющиеся представителями титульной национальности (обрусевшие этнические эстонцы Ребане). С теплотой в сценарии показан образ украинки Светланы - жены Ливанова, которую буквально «через колено» ломает супруг, заставляя эту доброе существо оговаривать крестника своей дочери. С уважением сказано в сценарии и о горцах. Как оказалось, дело не в принадлежности к той или иной национальной группе. Просто в нашей жизни стали все более отчетливо проявляться вовне черты тоталитаризма (как бы кто не оспаривал это обстоятельство), последствия отсутствия положительных идеалов, объединявших всех позитивной идеологии; уничтожения веры, истребления «советами» нравственного, интеллектуального генофонда нации. В результате, в активной социальной жизни наплаву в значительной (а может быть даже и в критической) массе, к сегодняшнему дню оказались булгаковские «шариковы» - особи, отрицательно относящиеся к понятиям, образующим «общечеловеческие ценности», к каковым, общеизвестно, относятся: честь, совесть, порядочность, великодушие, милосердие, сострадание…

Особо это опасно, когда цинизм такого рода оказывается присущим не только «денежным мешкам», но и людям юридических профессий: правоохранителям, судьям и адвокатам,- то есть тем, от которых в буквальном смысле, напрямую, зависят жизнь, свобода, права конкретных людей.

По сценарию, это - адвокатесса Коняева, следственные работники Каюров, Смирнов, прокуроры Крымов, Козловский, банкиры Ливанов, Рогозин …

Наложение же указанного отношения к жизни на особенности национального менталитета, породило таких особо общественно опасных персонажей в российской власти, как уроженец южного региона бывшего СССР, помощник Генпрокурора России Юсупов Мехмет Ибрагимович…

Однако Россия пока еще жива, не превратившись по духу своему в идущее на заклание стадо животных, покуда в том же Приволжском регионе есть такие заместители прокуроров областей, как Синицин Андрей Тимофеевич.

Но много ли их и долго ли они будут у власти?... И станет ли такой заместитель когда-нибудь прокурором области, не говоря уже о Генеральном прокуроре России?...

Думается, что предлагаемое название: «Как-то в Москве…», точно отражает суть проблемы. Перекликаясь в определенной степени с голливудским «Однажды в Америке…», автор умышленно не сделал подобных обобщений применительно к России. Все безобразия происходят, главным образом, в Москве. В провинции же, которая и является по-существу, Матушкой-Россией, люди много лучше, честнее и человечнее. Надежда России на очищение живет именно там. Эта мысль подспудно проходит красной нитью сквозь все повествование…

Предлагаемый сценарий содержит достаточный потенциал для продолжения сюжетных линий. Это может быть, например, линия «Гетманов-Извицкий-Ярцев», «Крымов-Каюров», «Ребане Е. и Эрика» и др.

Автором сценария предполагается, что реализация его замысла возможна только в результате режиссерской работы, не допускающей легковесности, а также какого-либо ¨рничания в игре актеров. Смешить зрителя цели нет. Юмор допустим лишь в строго дозированных порциях и только там, где уместен по сюжету. Именно такой установкой и объясняется предлагаемый автором выбор актеров. Причем, актуальность общественной проблемы взяточничества, вокруг которой разворачиваются события, и обусловила выбор, в основном, популярных актеров, потенциал которых известен, в силу чего их персонажи будут, как представляется, наиболее убедительны в донесении до зрителей авторской идеи. Что касается молодых, малоизвестных, а также предлагаемых автором непрофессиональных актеров, то их выбор также объясняется представлением, что именно они могут побудить зрителя поверить в достоверность созданного образа.

***

Предлагаемый автором сценария выбор некоторых актеров001:

*Коняева Ирина Владимировна- адвокатесса, бывший следователь следственного управления ГУВД. Думается, что актриса Лариса Гузеева- единственная претендентка на эту роль.

*Ливанов Дмитрий Владимирович - Председатель Наблюдательного совета коммерческого банка.

Актер РУДЕНСКИЙ Андрей, 1959 года рождения.

Второй вариант: актер, режиссер ТОДОРОВСКИЙ Валерий.

*Светлана- жена Ливанова, добрая, совестливая, безвольная женщина с украинскими корнями.

Актриса ФЕОФАНОВА Ирина, 1966 года рождения.

Второй вариант - актриса БУДАНОВА Александра, 1977 года рождения

*Рогозин Игорь Ильич - Председатель Правления коммерческого банка, с которым Коняева общается на средиземноморском курорте.

Актер БОЙКО Ярослав, 14 мая 1970 года рождения.

*Оямяэ Николай- эстонский банкир, двойной агент ГРУ ГШ МО РФ и эстонской разведки.

Эстонский журналист, телеведущий ОТТ Урмас.

*Ребане Евгений Иванович- следователь следственно-оперативной группы Следственной части СК при МВД РФ (прикомандированный следователь из следственного подразделения УВД Псковской области).

актер ГОРОБЧЕНКО Сергей.

Второй вариант- актер ПЕРОВ Данила (36 лет).

*Линда – мать Ребане Е.И., преподаватель немецкого языка в Псковском государственном университете.

Юрист Каменкова Ольга Валентиновна. Не является профессиональной актрисой (данные о ней у автора сценария).

*Ребане Иван Иванович - отец следователя Ребане Е.И., муж Линды, в юности- суворовец, бывший прокурор (в том числе военный), а сейчас- адвокат.

Александр Миньков (Маршал). 7 июня 1957 г. Папа-военный летчик, мама-зубной врач., Родина: Город Тихорецк Краснодарского края., Образование: Ставропольское высшее командное училище войск ПВО, музыкальная школа по курсу фортепиано.

*Дашко Екатерина- сотрудница ГРУ ГШ МО РФ, «работала» с Ливановым и его окружением на курорте Средиземноморья, вербовала следователя Ребане Е.И.

СКОБЛЕНКО Нора, ранее соведущая программы «Фигли-Мигли»: «Сначала я участвовала в розыгрышах на улице. Сейчас работаю в студии полноправной соведущей Юрия Аскарова. Мы с ним очень сильно чувствуем друг друга. С Юрой очень легко работать - он меня всячески поддерживает. Когда снималась первая программа со мной как ведущей, Юра стоял за сценой, и мне от этого становилось спокойнее. Вообще мне нравится «Фигли-Мигли». Мне кажется, наши розыгрыши более жизненные, не жесткие и не наигранные, как в других программах».

Информационная

справка:
Нора Скобленко родилась в Одессе в 1979 году. Окончила медицинское училище, потом начала танцевать. Талант Норы проявился сразу, и она вскоре перешла на сольные номера - танцевала в шоу-балете. Некоторое время работала с коллективом «Маски-шоу», затем участвовала в КВН, выступая за команду «Утомленные солнцем». Приехала в Москву и осталась. Нора участвует в шоу-программах Сергея Зверева, снимается в музыкальных клипах. Сейчас девушка большую часть времени посвящает работе в танцевальной группе “Diamond girls”. В настоящее время Нора Скобленко - студентка института бизнеса и политики, учится на телерадиоведущую.

От автора сценария: показалась очень артистичной, по натуре - решительной, напористой, вещающей на одесском «суржике»… Словом, очень подходит на роль сотрудника ГРУ.

*Геннадий Николаевич- полковник ГРУ, встречавший Дашко Екатерину.

в автомашине, в аэропорту.

Актер ИЛЬИН Андрей.

*Федя - сотрудник ГРУ, встречавший вместе с «Геннадием Николаевичем», Дашко в аэропорту, сидя за рулем автомашины.

Актер ШЕВЧЕНКО Дмитрий.

*Генерал из ГРУ- работающий по Ливанову с Дашко, Куопамяги, Геннадием Николаевичем.

Актер ЛЫСОВ Сергей.

*Куопамяги Эрна- сотрудница ГРУ ГШ МО РФ, работала с Ребане Е.И., готовясь к встрече в боулинге с Ливановым.

Кудикова Ирина, 21 год, номинантка «Фабрики звезд 5».

Родилась 17 сентября 1982 года.

Ирина около года жила в Лондоне. В Москве она долго училась в школе олимпийского резерва по баскетболу, но вскоре поняла, что музыка ей ближе. Звания мастера спорта было вполне достаточно. Девушка всегда добивалась поставленных целей и уже в 15 лет самостоятельно организовала группу "Дети винила", которая играла музыку в стиле acid-jazz.

Ирина сочиняет песни и превосходно играет на саксофоне.

Второй вариант- актриса БУДАНОВА Александра, 1977 года рождения.

*Мама Куопамяги Эрны-

Актриса КОНДУЛАЙНЕН Елена.

*Молодой старший лейтенант-оператор камер слежения ГРУ. Перед ним стена мониторов, среди них монитор, в котором видна выбирающая блузку девушка…

Актер УЛЬЯНОВ Дмитрий.

*Водитель автобуса-немец в городе Фридланде.

Актер РУДАКОВ Анатолий, 1950 г.р.

*Майер - пожилой немец-чиночник, беседующий с Ребане Е. в лагере для «поздних переселенцев» в г. Фридланде.

МАСЮЛИС Альгимантас, актер.

*Генрих - немецкий полицейский, беседующий во Фридланде с хозяином магазина, а в лагере для переселенцев- с Ребане Е.И.

Актер ПАНИН Алексей.

*дядя Герберт - дядя Генриха, хозяин магазина в немецком городке Фридланде.

Актер Регимантас АДОМАЙТИС.

Гетманов Сергей Валентинович- полковник КГБ в запасе, один из акционеров и руководителей коммерческого банка.

Актер ГАНЕЛИН Евгений.

*Ярцев Анатолий Анатольевич- полковник-пограничник в запасе, акционер коммерческого банка.

Актер ТУРЧИНСКИЙ Владимир.

*майор Подхватилин Николай Иванович - заместитель начальника Бутырского следственного изолятора по оперативно-режимной работе.

Актер ЛАЗАРЕВ Александр.

*Начальник спецчасти Бутырского следственного изолятора, принесшая личное дело Гетманова Подхватилину.

Актриса АРОНОВА Мария.

*капитан Еремин Олег Петрович - начальник оперчасти следственного Бутырского изолятора.

Актер ЗАЙЦЕВ Владимир.

*Доктор следственного изолятора «Бутырка», в камере которого Гетманов «вырубил» четверых заключенных.

Актер ЛОСЕВ Сергей.

*«Пожилой», «Баламут»- уголовный авторитет, с которым Ярцев встретился и говорил на «сборке» в «Бутырке».

Актер ТОЛОКОННИКОВ Владимир.

*«Кент» - сокамерник Ярцева и «Баламута» в «Бутырке», который по сценарию сказал:

- «Баламут», у него скоро «очко» засвербит, он малолеток «натягивал»…

Актер ПЕРМЯКОВ Владимир («Леня Голубков»).

*Качок- содержащийся на «сборке» вместе с «Баламутом» и «Кентом» заключенный, который за волосы подвел «Интеллигента» к «Баламуту».

Актер БАДЫРОВ Сергей, 1964 г.р.

*Интеллигент» - заключенный под стражу, который по сценарию, на «сборке» в «Бутырке», стучал в дверь камеры и кричал: - Врача, позовите мне врача …

Актер АНКУДИНОВ Андрей.

*Чеченский авторитет - заключенный в национальной шапочке, важно вошедший в «сборку» Бутырского следственного изолятора в сопровождении чеченца помоложе.

Актер БОГДАСАРОВ Михаил.

*Второй чеченец, который рукой раздвигал на «сборке» дорогу для «главного» и вступил в полемику с Ярцевым.

Актер КЮРДЗИДИС Эвклид, 1968 г.р.

*Каюров Вячеслав Васильевич - старший следователь по особо важным делам Следственной части Следственного комитета при МВД РФ, полковник юстиции.

ЧОНИШВИЛИ Сергей, актер.

*Караганов Николай Дмитриевич - оперативный работник в составе следственно-оперативной группы Следственного комитета при МВД РФ, работающий по делу по поручению Каюрова.

Актер ЛЕЩУКОВ Николай, 1960 г.р.

*Смирнов Игорь Николаевич - заместитель начальника Следственного Комитета при МВД РФ, генерал-майор юстиции.

Актер ИЛЬИН Владимир.

*Жбанов - полковник, заместитель начальника Московского суворовского военного училища по строевой подготовке.

Актер НАЗАРОВ Дмитрий.

Второй варинт- актер ЦУРИЛО Юрий.

*Психолог, специалист по допросам КГБ, работавший с бандитом по кличке «Шпонка».

«Сотрудник в кожаном пиджаке», «Витя».

Актер МАДЯНОВ Роман, 22 июля 1962 года рождения.

*«Петр Николаевич», «человек в джинсах» - сотрудник КГБ, работавший с молотком в руках с бандитом по кличке «Шпонка»

Актер ВАХА Артур, 13 января 1964 года рождения.

*Второй сотрудник КГБ, работающий в кабинете со «Шпонкой».

Актер ДУЖНИКОВ Станислав.

*«Шпонка»- бандит из бригады «самарских».

Актер ЧАДОВ Алексей.

*Главарь самарских рэкитиров, прибывших в офис Ливанова.

Актер ПИРОГОВ Кирилл, 1973 года рождения.

*Жироухов Владимир Иннокентьевич - второй секретарь Кашкадарьинского обкома ЦК компартии Узбекистана.

Актер ДОЛИНСКИЙ Владимир.

*Парцхилава Гурам Георгиевич- полковник СА СССР, заместитель районного военкома в Москве.

Актер ЯЦКО Александр, 13.06.58 г.р.

Второй вариант- актер АКОПЯН Амояк.

*Парцхилава Владимир (сын)- сотрудник эстонской полиции.

Актер РЕЗАЛИН Александр.

Сценарий многосерийного телевизионного художественного фильма «Как-то в Москве…»

Титры:

«…Мы … позволили коррупции поразить судебную и правоохранительную сферы».
Из Обращения Президента России Владимира Путина

4 сентября 2004 года

Титры:

В основе фильма подлинные события конкретного уголовного дела. Художественное осмысление предлагаемых зрителям обстоятельств, почерпнутых автором из его материалов, не позволяет говорить об их полной идентичности фактически существовавшим. Всякие совпадения, которые могут быть истолкованы, как имеющие отношение к реальным физическим и коммерческим юридическим лицам, являются случайными. Данные о ряде персонажей, равно как и большинство обстоятельств, вымышлены.

***

Исход.

Общий план аэропорта. Мелкий дождь, затянутое небо.

В кадре название аэропорта по-немецки:

Ганновер.

Пассажиры из терминала наблюдают, как размеренно и неторопливо работают возле самолета люди, перегружающие багаж из самолета.

В очереди, перед таможней, трое держащихся вместе прилетевших пассажиров- немолодая пара и молодой светловолосый человек.

Они показывают чиновнику документы, улыбнувшись говорят «Danke», проходят в зал забирать багаж.

Багаж помещается в одну маленькую тележку.

Выходя из этого зала, пытаются кому-нибудь показать багажные талоны, однако никто к ним внимания не проявляет.

Девушка-служащая аэропорта, на выходе лениво смотрит в сторону…

Смена плана.

Эти трое едут в автобусе.

Молодой человек сидит один, у окна.

Смотрит сосредоточенно в одну точку…

Перед его глазами проплывают наслаивающиеся друг на друга, перемежающиеся картины воспоминаний:

Девушка-блондинка сидит за рулем автомашины, что-то говорит ему.
Он с этой девушкой сидит за столом в ресторане боулинга, она опять о чем-то говорит.
Девушка-блондинка о чем-то серьезно говорит по телефону…

Позади, у окна, сидит немолодая женщина, а рядом с ней мужчина.

У женщины в глазах влага, которую она изредка промакивает платочком.

Сидящий с ней рядом немолодой мужчина держит ее за руку, поглаживает ее и сочувственно смотрит на спутницу.

Немолодой водитель автобуса говорит в микрофон по-немецки (синхронный перевод голосом за кадром на русский):

-Внимание, господа переселенцы! Поздравляю вас с прибытием на Родину!

Я вожу по этому маршруту, таких, как вы, 20 лет. Последнее мое приобретение: Группа «Белый Орел», «Как хороши в России вечера».

Слушайте, я плачу вместе с вами…

Включает кнопку автомагнитолы. Из динамика звучит объявленная песня…

Водитель с улыбкой смотрит в зеркало заднего вида, в том числе на вытирающую слезы женщину…

Смена плана.

По дороге в немецком городке едет легковой автомобиль. На капоте надпись на немецком языке- «Полиция».

Автомобиль останавливается перед зеброй пешеходного перехода, пропускает переходящих парня и девушку- панков, с «ирокезами» на головах.

Автомобиль подъезжает к дому, на первом этаже которого магазинчик.

В кадре крупным планом: за рулем- полицейский в униформе, с фуражкой на голове.

Полицейский входит в магазин.

Когда он открывает дверь, мелодично позвякивает колокольчик.

В магазине, за прилавком, стоит пожилой хозяин в черных нарукавниках поверх рукавов рубашки.

Полицейский улыбается, бросает руку к козырьку фуражки, щелкает каблуками, обращается к хозяину по-немецки:

- Здравствуй, дядя! Рад тебя видеть…

Хозяин идет к нему навстречу и по-немецки:- О-о-о, Генрих, ты совсем забыл стариков. В этом году, негодный мальчишка, приезжал только три раза…

Генрих:- Что делать, я привязан к русским… Как у нас проходит информация, что едут бывшие полицейские – начинается моя работа… Ты же знаешь, у меня задача - отсеять негодных для нас бывших моих земляков уже на первом этапе…

Я переоденусь?

Хозяин:- Иди, тетя Эльза приготовила тебе джинсы и майку…Твой пиджак в шкафу…

Как Галина, малышка?

Генрих, из-за занавески, где переодевается:- Все хорошо, только дочка приболела. Наверное простуда.

Выходит, одевая пиджак, под которым мелькает подмышечная кобура с револьвером.

Хозяин:- Возьми (передает ему коробочку), я приготовил твоей маленькой Наташе подарочек. Появились новые отличные игрушечные какашки. Нажимаешь на них - аромат…

Все, конечно, искусственное… (Подает Генриху посмотреть).

Ребенку понравится…

Генрих открывает коробочку, нюхает, изображает удовольствие, обнимает хозяина:

- Спасибо, дядя, даже я в восторге…

Хозяин:-А ты недалеко по возрасту от нее и ушел…

Генрих достает из карамана фотографию Ребане Е.И., показывает хозяину и спрашивает его:

-Не видел, дядя Герберт, этого молодого человека?

Хозяин смотрит на фото:- Нет, не видел. Если бы он был в городе, мимо моего магазина все равно пройти не мог. Да ты не волнуйся, автобус из Ганновера еще не пришел. Как увижу, тебе позвоню…

Генрих отдает ключи от автомашины:

- Пожалуйста, загони в гараж, а я пошел, надо еще с господином Майером встретиться… Привет тетушке… До вечера…

От двери Генрих возвращается, смотрит на товар:

- Чуть не забыл, заверни мне вот этот реквизит (показывает на шерстяное одеяло, в кадре крупным планом ценник- 50 евро).

Хозяин принимает от него деньги, передает ему одеяло и товарную квитанцию.

Генрих квитанцию аккуратно кладет в портмоне, а одеяло- в огромную голубую сумку, в которых в России на вещевых рынках переносят товар.

Генрих:- Вот теперь все. Пока…

Выходит из магазина.

Хозяин:- Не волнуйся, я его не пропущу…

Смена плана.

…За окнами автобуса мелькают немецкие надписи, ровно расчерченные поля, аккуратные домики с такими же аккуратными полисадниками.

Погода улучшилась, небо очистилось, выглянуло солнце.

В кадре дорожный указатель на немецком языке:

Фридланд.

Трое выходят из автобуса.

Немолодой мужчина (говорит по-русски):- Может быть спросим, где лагерь?

Молодой человек:- А зачем? Идем за людьми. Смотри, здесь, похоже, одни «наши».

Пассажиры автобуса направляются вслед за группой говорящих по-русски людей. Мужчины одеты в трико, шлепанцы. У многих сотовые телефоны.

Женщины в бигудях, покрытых косынками, и домашних халатах.

Люди идут мимо магазинчика, хозяин которого из-за витрины зазывно машет им рукой.

Смена плана.

Магазин.

Хозяин говорит по сотовому телефону по-немецки:

-Генрих, он приехал, встречай его в лагере…

(синхронный перевод голосом за кадром на русский):

Смена плана.

Генрих в телефон:- Спасибо, дядя…

Синхрон: Фридланд, Западная Германия, лагерь для «поздних переселенцев».

На лавочке, возле домика, сидит молодой блондин. Просматривает какие-то документы.

К нему подходит мужчина, лет 30 (Генрих), заговаривает по-русски, заикаясь:

-З-з-з-емеля, за та-а-алоном на питание и «бегунком» уже схо-о-о-о-дил?

Блондин:- Пока нет…

Мужчина:- Д-д-давно в «фатерланде» и ла-а-а-гере?

Блондин:- Здесь (смотрит на часы), 40 минут… А в Германии- 3 часа…

Мужчина:- Т-т-т-огда ты мой клиент.

Присаживается рядом на лавку.

-С-с-с-лушай, осталось одно чудо немецкой промышленности, которое можешь купить только у ме-ме-ме-ня.

(Достает из сумки шерстяное одеяло).

(Продолжает, также заикаясь)

Стоит недорого- всего 1500 евро. Технология- уникальная.

Сделано из особой шерсти, которую производят только в одном месте на земле, в горах Баварии. Ранней весной баранов вертол¨тами гонят сквозь специальные колючие заграждения, продираясь через которые они обдирают свою самую мягкую шерсть. Эту шерсть затем собирают вручную, а затем делают из не¨ эти замечательные одеяла.

Берешь? Почти даром отдаю…

Блондин, не отвечая, берет на палочку бегущего куда-то паучка, рассматривает его, палочку вновь кладет на землю:

-Беги, дурашка, к детишкам...

Поворачивается к мужчине, доброжелательно, не без сарказма, говорит:

- О тебе, наверное, в России следователь каждый день вспоминает… Когда сводки о розыске «кидальщиков» проверяет… Да еще на твоей хорошей примете с речью внимание акцентирует.

Ты, случаем, здесь не барон Мюнгхаузен?

Мужчина (делано радостно-возбужденно) :- Т-т-так ты из «следаков»?

Блондин:- Из них, из них…

Мужчина (уже без всякого заикания, с сожалением):

- Не повезло мне… Опять не «лох»…

С такими трудно делать свой маленький «гешефт»…

К тебе еще не подходили с предложением продать особые, немецкие гвозди за 50 евро десяток, или заключить договор о «Kapitallebensversicherung» - о «Капитальном страховании жизни»?

Блондин:- Еще не успели… А что с заиканием вдруг?... Куда делось?...

Мужчина:- Милай, здесь вс¨ «кидалово» знает - с русскими надо бить на жалость… Психология…

Блондин:-Понял, геноссе…

Мужчина:- Что кислый такой?

Блондин неопределенно промолчал, пожав плечами.

Мужчина:- Послушай опытного человека, и твердо запомни.

Вся ностальгия по Родине улетучивается после первой поездки на нее.

Ты это скоро поймешь.

Немецким хорошо владеешь?

Блондин:- Это допрос?

Мужчина:- Э-э, не лезь, старик, в бутылку…

…Работать где хочешь?

Блондин:- Пока не знаю…

Мужчина:- Ну, а фамилия твоя как?

Блондин замялся, раздумывая, отвечать или нет… С неприязнью смотрит на говорящего…

Мужчина: Не тушуйся, братан, (показывает значок за лацканом пиджака), я, можно сказать, для тебя свой…

Смена плана.

В кабинете двое. Давешний молодой блондин и господин постарше, за шестидесят лет.

Господин (по-русски):- …Давайте проверим, господин Ребане, ваше практическое знание немецкого языка и способность синхронного правильного перевода на русский.

Для начала, произнесите, как бы по-русски вы прочитали, вот это (показывает карточку со словом «Auto»)…

Ребане (тоже по-русски):- Я понял, господин Майер…

Вы рассчитывали, что я скажу «авто». Не правда ли? Но так звучит по-немецки медицинское название …заднего прохода…

Майер (довольно улыбнувшись):- Да, это так…

А теперь я буду по-немецки называть слова, а вы точно переводите на русский. По возможности, с комментариями, если смысл вам покажется неоднозначным.

Итак, переведите «Sitzungssaal».

Ребане :- Буквально- «зал заседаний», а на жаргоне- «туалет».

Майер :- «Sonnenbett» ?

Ребане: -На слух – «солнечная постель». Но происхождение этого слова ничего общего не имеет с немецкими корнями «Sonne» и «Bett». «Sonnenbett» состоит из еврейских корней «зона» — «проститутка» и «байт» — «дом» и означает «бордель».

Майер:- «Sonnenbruder»?

Ребане: - Как будто – «солнечный братец», а на самом деле, на жаргоне - «содержатель притона».

Майер:- «Arsch» и «Arschloch»?

Ребане:- Это переводится, как «анальное отверстие». Однако вторичный спектр значений этих слов широк.

«Arsch» или «Arschloch» может означать как «первый встречный человек», так и «обманщик», «придурок», «негодяй» и ещ¨ многое другое.

Майер (по-русски)- Хорошо… Очень хорошо…

Вы понимаете, что направленность языкового теста обусловлена вашим желанием служить в криминальной полиции?

Ребане:- Да, конечно.

Майер:- А теперь, пожалуйста, расскажите подробно о мотивах, по которым оказались на Родине предков матери.

Естественно, мы ждем от вас полной откровенности.

Надеюсь, вы понимаете, что если бы претендовали на работу уборщика мусора, такого разговора не потребовалось…

(Включает лежащий на столе диктофон).

Ребане:- Я готов. Только рассказ будет долгим. Говорим по-русски?

Майер:- Да, о России – по-русски… Продолжайте, я не спешу…

Ребане:-Секретов никаких здесь нет. Это- к вопросу об откровенности…

С детства приучен к порядку. Он состоит, по моему разумению, в том числе и в честной работе.

А там я не смог работать честно.

Хотел.

Но не дали…

Оказалось, что это не нужно…

Вот, коротко, и все объяснение причин, по которым я с родителями здесь…

Но был, конечно, и конкретный повод для выезда…

Это интересно?

Майер:- Рассказывайте…

Ребане:- Я - следователь, и не терплю в своей работе лжи, фальсификации доказательств, когда «сажаются» заведомо невиновные, да еще пенсионеры из боевых офицеров спецслужб государства, которому, как оказалось, и дела до них нет…

Выжали, как лимон, да выбросили на помойку…

Конечно, я знал не все, но не надо обладать каким-то особенным воображением, чтобы влезть, как говорится, «в шкуру» этих несчастных людей и представить случившееся целиком…

Смена плана.

Синхрон: Несколько месяцев назад, Москва, Бутырский следственный изолятор.

Тесное помещение «общей сборки».

Стены серые, обшарпанные.

В помещении плотная толпа арестантов.

По виду, большинство «бомжеватого» вида.

Среди них, ближе к двери камеры, Ярцев Анатолий Анатольевич - человек плотного, мускулистого телосложения. Голова седая. Сквозь вырез на майке видна цепочка с крестом.

Дверь камеры открывается.

В камеру поочередно вводят двоих арестованных чеченцев. Сначала молодого, потом того, кто постарше. Тот, кто постарше - в белой национальной шапочке, молодой руками оттесняет стоящих заключенных в стороны, давая пройти своему главному… Старший чеченец важно входит в камеру.

Дверь камеры закрывается.

Ярцев, обращаясь к чеченцам:- Ребята, если вы «зикр» сплясать хотите, то здесь тесновато…

Молодой чеченец придвигается к Ярцеву:- Тебя кто-то здесь оскорбил, чего вы¨живаешься?

Ярцев:- Я с тобой баранов в горах не пас, чтоб ты мне «тыкал»… Ведите себя по-человечески…

Чеченец:- А то что будет?

Ярцев, исподлобья:- Увидишь…

Старший чеченец (с достоинством, сквозь зубы):- Оставь его, Ваха, «шашлык» еще рано готовить…

Вперед чеченца и оттесняя его телом, к Ярцеву продвигается огромного роста и устрашающей внешности «качок».

За ним - пожилой, гладко выбритый заключенный с внимательным, пристальным взглядом.

«Качок» к молодому чеченцу:- Ты, брателло, остынь…

Людям побазарить трэба…

Пожилой смотрит на Ярцева внимательно, спрашивает тихо, не для посторонних ушей:

-Слышь, ты Ярцев?

Ярцев:- Допустим…

Пожилой:- А по отчеству как?

Ярцев:- Почему ко мне неровно задышал?

Пожилой:- Ты скажи, я отвечу…

Ярцев:-Ну, Анатольич…

Пожилой:- Так и думал, похож…

Оглядывается, еще тише говорит Ярцеву:

-… «Малява» в Бутырке прошла.

Братва уже знает, что ты - пограничник-полковник в запасе, и по какой статье на «киче»…

Я, похоже, знаю еще больше…

Твой батька ведь Анатолий Иванович?

Ярцев (с некоторым удивлением):- …Да.

Смена плана.

От группы стоящих заключенных отделяется человек интеллигентного вида, начинает стучать в дверь камеры и истошно кричать:

- Врача, позовите мне врача …

Пожилой делает глазами знак «качку». Тот протискивается к кричащему, берет его рукой за волосы, раздвигает толпу и подводит к пожилому.

Пожилой, обращаясь к кричавшему:

-Ты чо, - люди здесь… Чего разорался?

Интеллигент (плаксиво):- У меня болит сердце…

Пожилой, обращаясь в толпу стоявших ближе к кричавшему:

- «Кент», что за дела?

Из толпы заключенных «Кент», обращаясь к пожилому:

- «Баламут», тут такая тема - у него после «сборки» «очко» сильно здорово засвербит, он малолеток «натягивал»…

Пожилой (обращаясь к кричавшему «интеллигенту»):

- Пасть открывать будешь, когда старший разрешит. Усек, петух?

Делает знак глазами «качку», последний отпускает голову «интеллигента», пинком колена в зад посылает его к стене.

Смена плана.

Пожилой (обращаясь к Ярцеву и продолжая прерванный разговор):

- …Не дал, петушина, спокойно поговорить.

… Не удивляйся. Это мне сейчас 72, а когда было 20, то был я «погранцом-огурцом» на Севере.

Это сейчас у меня погоняло - «Баламут» и 45 лет отсидки. А тогда был я сержантом Павловым Николаем Анатольевичем.

Отец твой был заместителем начальника нашей заставы.

Жив он еще?

Ярцев (раздумывая):- Верно… Из «зековского» личного дела такого почерпнуть нельзя…

А вот скажи, была ли у него какая особенность, которую он сам медицинским термином называл?

Пожилой:- Проверяшь? Правильно…

…Мужское достоинство у него ростом с оглоблю было, с легким загибом насторону…

Весь погранотряд в бане собирался полюбоваться на его богатство…

А называл сам он это… то ли синдром «Паранойи», то ли «Пиринейи»…

Образованный старший лейтенант был…

Ярцев:- … «Пейрони»… Вот теперь верю… Умер он…

…(с некоторым смущением) Только про синдром или болезнь- сильно сказано.

Некоторое неудобство… Это да.

Пожилой:-Ты, полковник, можешь меня не остерегаться.

Смотрящий я здесь…

С другим «красноперым» и говорить бы не стал…

А родитель твой хороший, незлобливый человек был … Солдат не притеснял, всегда понимал, что молодому служивому нужно «щец покислей, да девчушку посмелей»… Из уважения к нему…

… «Заказ» на тебя - в «черную» хату…

Ярцев:- Ну, и…

Пожилой, кивая назад головой: - Да еще к чеченам, из «боевиков»…

Ярцев (после паузы, с сожалением, задумчиво):- Значит опять придется убивать… А я думал - все, отвоевался…

Спасибо, Николай Анатольевич, за предупреждение …

Пожилой: - Я тебя, Толяныч, предупредил, а дальше, как говорится, все в руках божьих…

Если поверил мне - расскажи, за что здесь… Может быть что и присоветую…

У меня на воле кое-какие завязки есть… Если что - кого надо из-под земли достанем и порвем…

Смена плана.

Синхрон: Три часа спустя…

Контролер-сержант открывает ключом из коридора дверь камеры, командует:

- Эй, на «сборке», на «телевизор», выходи по очереди! Ярцев- первый…

Из камеры выходит Ярцев, конвоир заводит его в отдельное помещение.

Ярцев раздевается, остается голым.

Два контролера-сержанта осматривают его.

На спине, у левого плеча, две отметины входных пулевых отверстий…

Один из контролеров:- Нагнись… Раздвинь половинки…

Ярцев:-Вот же блин…, дожил…

Нагибается…

Контролер осматривает задний проход:

-Ладно. Вставай, доктор поглубже заглянет…

Другой контролер проверяет одежду.

Смена плана.

Одетый Ярцев в кабинете, стоит за столом, за которым сидит капитан с повязкой- «ДПНСИ»- дежурный помощник начальника следственного изолятора.

Контролер в этом же кабинете снимает отпечатки пальцев Ярцева, фотографирует его в фас и профиль.

Контролер смотрит в записи и говорит:- А что это ты, в день рождения к нам заехал?

Ярцев:- Да решил себе подарочек устроить и справить день рождения в экзотических условиях.

Смена плана.

Ярцева заводят в другой кабинет.

За столом офицер в капитанских погонах. Смотрит личное дело Ярцева, представляется:

- Я - начальник оперчасти, капитан Еремин Олег Петрович. Вопрос к вам- чего это вы натворили, если с самого «верха» по вашу душу звонят, требуют прессовать?

Ярцев:- Гражданин начальник, я фене не обучен и тюремных порядков не знаю. Что значит «прессовать»?

Еремин:- Слишком умный что-ли? Скоро узнаешь…

И запомни, здесь- ты никто, и звать тебя никак…

Сговор. Часть первая. (Адвокатесса).

Синхрон:

6 апреля, наши дни, суббота, фешенебельный прибрежный отель Средиземноморья.

На территории дорогого отеля крытая площадка для летнего кафе, за столиком, в плетеных креслах, покрытых полотенцами, в открытых купальных костюмах сидят двое- мужчина и женщина.

Ветерок с моря едва трогает светлые локоны женщины.

Неизвестно откуда тихо звучит лирическая музыка.

На столике высокий стакан с колой и льдом.

В руках у женщины стакан с апельсиновым соком, который она медленно пьет через соломинку. Отдыхающих рядом нет, оба молча и задумавшись о чем-то, смотрят в море.

На рейде стоит белая яхта, на палубе которой видна загорающая под послеполуденным солнцем женщина.

Мужчина смотрит на часы, говорит:

- Через полчаса из аэропорта должен подъехать Игорь. Жаль, что не удалось вместе из Москвы вылететь…

Женщина, снимая заколку и тряхнув прекрасными длинными волосами, вопрошающе, с легким украинским акцентом:

- Я пойду готовиться к ужину и скажу Ирине Владимировне?...

Мужчина:-Да, иди.

А я еще раз искупаюсь, и в номер…

Кстати, пока не забыл.

Поговори с ней заодно, нет ли на примете в Москве для нас преподавателя эстонского языка. Она может располагать такой информацией. У ее второго мужа-шведа в Эстонии есть дела. Да и нам надо ехать в Таллинн, к Оямяэ…

И вообще, бизнес в Эстонии будем расширять. Язык знать надо. И мне, и тебе…

Женщина весело показывает ему пальцами округлое «ОК», целует мужчину в щеку, берет с кресла полотенце, уходит легкой, красивой походкой, камера долго ее сопровождает.

Смена плана.

Синхрон:

В этот же день, два часа спустя.

Крытый ресторан отеля.

Звучит тихая лирическая музыка.

Вокруг немецкая и русская речь.

Дамы и господа в вечерних платьях.

За столиком трое: Ливанов, его жена Светлана и Коняева.

Ливанов Дмитрий Владимирович – мужчина, сидевший на пляже, свыше 40 лет, худощавый, с внимательным взглядом, в светлом летнем костюме.

Его жена - Светлана, женщина, бывшая с ним на пляже.

Одета в светлое вечернее платье.

Коняева Ирина Владимировна - миловидная, невысокая, хорошо выглядящая, немолодая женщина. Одета в строгий английский летний светлый костюм. Туфли на высоком каблуке. Темные волосы затянуты на затылке, прическа с небольшим аккуратным хвостом. Женщина с хорошей, пропорциональной фигурой, высокой грудью, умело примененной косметикой. В ушах - серьги с бриллиантами. На пальцах обеих рук также золотые украшения с бриллиантами. В руках только женская сумочка под цвет костюма и туфель.

В дальнем конце ресторана стоит мужчина. Он кого-то ищет взглядом.

Ливанов, увидев его, призывно машет рукой. Мужчина подходит к столику. Стоит возле него.

Ливанов представляет:

-Познакомьтесь, Ирина Владимировна,- Председатель правления нашего банка- Игорь Ильич Рогозин.

Рогозин кивает головой.

Ливанов: -Игорь Ильич, познакомьтесь - Ирина Владимировна Коняева- бывший следователь по особо важным делам ГУВД, а сейчас адвокат. Моя старинная хорошая знакомая, подруга моей родной тети. Отдыхает с нами по моему приглашению.

Коняева сидит за столом, слегка кивает.

Светлана встает со стула, по-дружески целует Рогозина в щеку, шутливо говорит:

- А мне остается соблюсти церемониал и представить этого варвара - моего мужа Ливанова Дмитрия Владимировича - Председателя Наблюдательного совета ОАО АКБ «Сапфирбанк».

Для вновь прибывшего гостя дополнительная информация.

На «ресепшине» сказали, что сейчас в отеле только русские и немцы. Остальные боятся исламских террористов.

Так, что, Игорь, мы почти дома.

Здесь только нет водки и соленых огурцов.

Ливанов (в тон ее украинскому говору, шутливо, на каверканом украинском языке):- Та вкраiньской горiлкi з пiрцiм та свынячьiм салом.

Рогозин, улыбаясь, занимает свободный стул за общим столом:- Света, а почему ты назвала мужа варваром?

Светлана:- Да потому, что он в мусульманской стране поминает свиное сало…

(Все улыбаются. Пауза, в течение которой мужчины наливают дамам вино в бокалы).

Ливанов: - Как долетел, Игорь?

Рогозин: -Я знаю, о чем ты хочешь спросить. Не волнуйся, в банке все спокойно. За те трое суток, что вы здесь, никаких из ряда вон выходящих событий не произошло. На Лаврова можно положиться, будет тянуть оба банка столько, сколько сочтем нужным отдыхать. А отдохнуть надо. В Москве сейчас снег и холод.

Светлана встает: -Друзья, с вашего разрешения, я - на эстрадную площадку, а то с вами такое ощущение, будто из Москвы не уезжала (берет со стола яблоко и уходит).

Ливанов, проводив жену взглядом, шутливо, беззлобно, вновь по- украински:

-Та що ж це робiцься, уси о дiлах, та о дiлах…(все по-доброму, с пониманием, улыбаются).

Ливанов (уже серьезно, обращаясь к присутствующим):

-Я не буду детально объяснять мотивы, по которым мы здесь. Они понятны- чем меньше ушей, - тем спокойней сон.

А теперь к делу.

-Игорь, как ты понимаешь, с появлением в клиентах банка Гамова, чьи деньги мы с тобой так успешно начали гонять за границу, соглядатаи и нахлебники нам не нужны. Как говорится: «Да, Горацио, друг ты мне, но …денежки дороже»…

Рогозин: Имеешь в виду Гетманова, Извицкого и Ярцева?

Ливанов: Ты догадлив. Да, именно этих, бывших «кагэбешников». Хотя, бывших среди них, похоже, не бывает…

Гетманов мне прямо сказал, что знает о наших взаимоотношениях с Гамовым, предостерег, что мы можем потерять совместный бизнес…

А это уже - прямая угроза нашему настоящему и будущему.

…Нужен хорошо подготовленный и быстро реализованный «заказ». Чтобы эти «деятели» и пикнуть не успели, как все трое оказались надежно и надолго за решеткой. Никакие радикальные решения проблемы с результатами в виде покойников, как ты понимаешь, в данной ситуации неуместны. «Жмуриков» будет слишком много и очевидным будет имя заказчика.

(Серьезно, после паузы) Кроме того, русские мы, об этом и душе своей, всегда надо помнить…

Рогозин:- Согласен, Дима, но что же делать конкретно?

Ливанов с улыбкой: -Знаешь, почему я хозяин, а ты только наемный работник? Да потому, что я уже знаю, что делать, а ты еще, как «принц Датский», только вопросами задаешься…

Коняева (не приняв шутливый оборот разговора, начинает «в лоб»):

-Я еще раз ознакомилась, господа, с проблемой. Схематически решение ее вижу так.

Первое. Пока Гетманов в отпуске, его надо уволить с должности заместителя Председателя Наблюдательного совета банка. О мотивах мы говорили с Димой - лучше как бездеятельного работника.

Рогозин: -Простите, но он не в штате банка, уволить его в соответствии с трудовым законодательством нельзя. Лишь акционеры на общем собрании вправе прекратить его полномочия, как заместителя Председателя Наблюдательного совета банка. Любой суд признает увольнение незаконным…

Коняева: -Игорь Ильич, надо учитывать психологию человеческую. Да не побежит он в суд. Его задачей будет, когда узнает об увольнении и прекращении допуска в банк – зеркально отреагировать на ситуацию. А именно - Ливанова из банка убрать, а самому стать в нем главным.

А вот здесь, Игорь Ильич, вы и пригодитесь Гетманову.

К столику подходит официант в белом. Разговор прерывается. Официант молча берет свободные столовые приборы, удаляется.

Коняева: Береженого, как говорится… Давайте-ка пойдем на пляж. Там, в кафе, нам не будут официанты мешать (усмехается).

-Предлагаю встретиться через 40 минут.

Смена плана.

В кадре: Южная ночь.

Пешеходная дорожка среди живописной территории отеля, усаженной пальмами, вечнозелеными кустами и цветами, распускающими свои яркие, необычные бутоны с первыми лучами восходящего и сразу жаркого тропического солнца.

Дорожка ведет к подсвеченному изнутри бассейну с голубой водой, в котором уже не купаются из-за позднего времени.

Вдоль фигурных берегов бассейна уныло стоят пустые шезлонги, на некоторых из них - забытые полотенца.

Дорожка подсвечена оригинальными фонарями.

Оглушительно, по-южному, поют цикады.

С эстрадной площадки слышна музыка и пение.

Вокруг туристы с фотоаппаратами и ведеокамерами.

То там, то тут видны фотовспышки.

Двое стариков-немцев, бережно поддерживая друг-друга, одетые в смешные белые панамки и во что-то легкое и белое, неспешно о чем-то разговаривая, медленно идут к морю.

Молодые девушки в откровенных костюмах, а также юноши в шортах, спешат на дискотеку.

Рогозин долгим взглядом провожает встретившуюся молодую, красивую, с хорошими ногами, брюнетку в одежде, имеющей подобие летнего сарафанчика.

Ливанов перехватывает его взгляд, оценивающе смотрит брюнетке вслед и со скепсисом в голосе говорит Рогозину:

- По мне, так лучше качаться на волнах, чем биться о скалы…

Рогозин парирует:- Мужчина, имеющий красавицу-жену, может ошибаться в оценке потребительских качеств других женщин.

Все подходят к эстраде.

Ливанов и Рогозин одеты в светлые шорты и в такие же майки.

Коняева- в легком летнем платье и босоножках.

Ливанов:- Прошу прощения, пойду поищу жену с дочерью… (отправляется на поиски).

Коняева и Рогозин стоят рядом.

В кадре: Эстрада.

На эстраде людно: бегают дети, их ловят и снимают с эстрадной площадки матери.

На расположенных амфитеатром вокруг эстрады сидениях - разношерстная публика, ждущая развлечений.

За амфитеатром видятся огни судов, стоящих в морской бухте, на рейде.

Открывается занавес и разбитной аниматор сначала по-русски, затем по-немецки, а потом и на английском языке, объявляет конкурс «караоке».

От стоящей невдалеке группы на сцену поднимается слегка подвыпивший, высокий и красивый молодой человек, с массивным золотым крестом на такой же массивной золотой цепи, опаясывающей его крепкую шею.

Оглядывается на друзей.

Те ободряют его, что-то весело кричат, девушки машут ему рукой.

Молодой человек берет в руки радиомикрофон, вставляет в него картридж, на пульте микрофона набирает номер, и поет звучным баритоном (по мнению автора сценария, это нечто, вроде):

-«…Я куплю тебе дом, у пруда в Подмосковье, и тебя приведу в этот собственный дом. Заведу голубей, и с тобой и с любовью, мы посадим сирень под окном…А белый лебедь на пруду качает павшую звезду…».

Две молодые девушки поднимаются на сцену и красиво, с чувством, начинают танцевать под музыку (одна из девушек та, в отношении которой Ливанов выразился, упомянув о «скалах»).

Смена плана.

Коняева Рогозину:

-Смотрите, Игорь, публика-то притихла. Русский шансон зацепил…(Пауза, слушают песню).

Стоящий рядом с эстрадой подвыпивший, огромный, как медведь, бритоголовый рыжий немец, лет тридцати, одетый в майку и шорты, на руках, на шее и на груди которого рыжая курчавая шерсть, а на правом плече - синяя наколка в виде двух эсэсовских молнеобразных рун «зиг».

Он качается в такт песне вместе с тремя такими же бритоголовыми пьяными земляками, взявшимися руками под локти друг друга.

Рыжий при этом одобрительно и совсем по-пьяному, несвязно выкрикивает:

-«Дойчланд, Бранденбург - юбер аллес. Гут. Зер гут. Русланд-Дойчланд- фройндшафт. Комми, юде - капут».

Немцы весело ржут.

Начинают изображать нечто вроде пляса вприсядку…

Коняева (насмешливо):- Надо же, какие теперь у нас единомышленники…

Рогозин (ехидно улыбаясь):- Вы что-то сказали про Березовского, Гусинского, Ходорковского, Абрамовича, и Шендеровича, а также про дружбу с братским немецким народом?

Коняева (удивленно): - А вы, оказывается, не так просты, как Дмитрий вас представил… Наемный работник…

…А сказала я только то, что хотела сказать…

Коняева направляется в сторону моря, за ней идет Рогозин.

Идут по дорожке рядом. Эстрадная площадка слышна все меньше.

Коняева, продолжая разговор:

…А вам, Игорь, рекомендовала бы на досуге поразмышлять- почему вы, а также Дима Ливанов, да и Гамов- потомственные русаки, до сих пор на свободе?…

(После паузы) …Вы что, серьезно думаете, что в Комитете финансового мониторинга совсем ничего не знают о ваших банковских маклях и дело лишь в пока еще молчащих тех «кагэбэшниках», которых мы хотим «засадить»?...

Я-то думаю, что о контуре событий они осведомлены. Им неизвестны пока только детали: кто конкретно, где, когда, в какое время, с кем, при каких обстоятельствах…

Упредить, не дать возможности получить эти детали, без которых принципиально нельзя предъявить какие-либо претензии - вот наша с вами задача…

Рогозин, шутливо:- Не увиливайте, вы же в прошлом следователь… Отвечайте на вопрос…

Коняева, улыбаясь:- Вы еще прикажите: «В глаза, в глаза мне смотреть!». Начитались детективов…

Ладно. Раз уж мы «подельники»…

Конечно, политика - не мой конек, и я далека от сколько-нибудь значимых обобщений.

Но на кое-какие мысли о действительных и скрытых, а не о выставляемых напоказ и ложных, приоритетах власти, бытие наше меня все-таки наводит…

Что поделаешь - в известном смысле это профессиональная деформация - все анализировать, систематизировать и подвергать сомнению…

…Надеюсь, и вы не настолько наивны, чтобы полагать, будто с людьми, которых вы назвали, что-то случалось без ведома и прямого указания (показывает глазами наверх).

…Это Россия…

И язык здесь власть придержащими используется для сокрытия мыслей и реальных действий… Время безыскусной, откровенной и прямой политики, когда вора Сашку Меньшикова «хозяин земли русской» охаживал дубиной, а с воевод предполагал брать в виде налога «взятошные» (берут, брали, будут брать, так хоть с казной пусть делятся),- безвозвратно ушло.

Если бы все было иначе и власть говорила и делала то, что думает, мы назывались и были какой-нибудь Финляндией, Швецией или Данией…

И еще.

Не спорю, скорее всего, упомянутый вами глава «Юкоса», совершил те преступления, которые описаны на официальном интернетовском сайте Генпрокуратуры… Хотя, как адвокат, не могу не заметить, что от такого обвинения трудно защититься: слишком оно неконкретно, на лозуги похоже, будто и не юристом писано… Но разве только он один? Что, другие «из грязи да в князи», помимо названных вами опальных людей, на белой лошади в светлое будущее въехали? Почему они не отвечают? Ведь у нас диктатура закона…

…Или задайтесь себе вопросом: у нас, что, хотя бы для баланса, хотя бы для того, чтобы заткнуть рты обвиняющим в анисемитизме, некого посадить из находящихся на самом верху лиц «титульной национальности» сначала за разорение, а потом за «восстановление» в кавычках Чечни; за бесчинства террористов, за лоббирование законов о хранении у нас радиоактивных отходов, за «прихватизацию»; за то, что так называемый «стабилизационный фонд» выводится за границу вместо того, чтобы инвестировать «нефтяные» деньги в развитие собственной экономики; наконец, за то, что мы и сотни тысяч россиян, проводим свой отпуск здесь, а не в России, оставляем ежегодно больше миллиарда долларов не в Сочи или Геленжике, а в Турции, в Египте, на Кипре и в Тунисе?

У нас что, нет в Уголовном кодексе состава по крайней мере халатности? Я уж не говорю о преступном злоупотреблении…

Так нет, в пиаре только уголовное преследование Ходорковского... В итоге – конфликт с Западом, трудности с инвестициями, бегство капитала, обвинения в нелюбви к евреям … Наконец, извините, даже Украину - и ту профукали! Сначала Президент Януковича поздравляет с избранием, а оказывается у власти…Ющенко… Горько и обидно за державу…

Это о чем говорит – наверху нет надлежащей аналитической команды, а также дееспособных политиков вообще и социальных психологов - в частности. Нет тех, которые должны отслеживать последствия, заботясь хотя бы об имидже власти. А делать это надо… И денег на такие штуки не жалеть...

Рогозин: - Простите, не могу с вами согласиться. У меня не создается впечатление, что власть занимается раздачей пряников, смоченных в сахарном сиропе…

Топор-то, ой как свистит…

Коняева:- Да вы глазки-то немножко поширше откройте...

Вы же мужчина, финансист…

Где ваша аналитика?

В новейшей истории в России была только одна почти доведенная до конца попытка более-менее надлежащей уголовно-правовой оценки деяний людей, совершенных при выполнении ими государственно-властных полномочий. Это потуги по привлечению к уголовной ответственности членов ГКЧП.

Да и здесь без обычного политического шутовства не обошлось. Ну, какие изменники Родины были маршал Язов или генералы армии Варенников или Крючков? А ведь на полном серьезе вменяли им и состав этого преступления, Генеральный прокурор России утверждал обвинительное заключение…

То, что было в СССР до этого – вообще не в счет. Это была чистая политика, с «агентами» всех возможных и невозможных разведок, «отравителями», «врачами-вредителями» и тому подобной чепухой.

Не дали прецедента равенства всех перед законом и события 1993 года. Опять все спустили на тормозах…

Другими словами, как была, так и есть незримая, но непреодолимая граница между людьми, за которой в России абсолютно невозможна, подчеркиваю – абсолютно невозможна, какая-либо уголовная ответственность.

…Убил одного человека- преступление, а сотню тысяч- политика…

И решают у нас эти вопросы ответственности, как вы понимаете, совсем не правоохранительные органы…

…Нет, стрелочника, в лице полковника Буданова, конечно, отыскать всегда можно… Осудить со смаком, с неоднократным заходом, с шумом и воплями…

Это, очевидно, у вас и вызывает ассоциации со свистом топора…

…Можно еще также время от времени инспирировать кампании по борьбе с мелкотравчатыми «оборотнями», на уровне подполковника, да еще осудить рязанскую медсестру, которая из-за анемии, вызванной недоеданием, перепутала в инъекции лекарство, а потом до хрипоты, во всех судебных инстанциях, спорить – субъект она должностного преступления, или нет…

…Королевство «кривых зеркал»…

Зато в Литве их бывшего Президента публично судят, а потом еще и оправдывают…

Как вам это?...

…Но самое страшное, как представляется, даже не в том, что за все безобразия у нас не сажают, а в том, что их, эти безобразия, допускают люди, которые, похоже, не ведают, что творят…

Они попросту н е м о г у т…

Ум, честь, совесть, достоинство, культура народа, расстреляны, стерты в лагерную пыль, высланы за границу.

Уничтожен, как модно сейчас говорить, генофонд нации.

Знаете, как раньше купцы заключали сделки? Шапкой оземь. И все. И не дай бог слово нарушить купецкое…

А сейчас… Пообещал лечь на рельсы, если что-то не сбудется, а когда не выполнил - о своем обещании даже не вспомнил…

Умным людям во власти, наверное, просто неоткуда взяться.

А те немногие, которые что-то могут, во власть не ходят, или их туда не пускают, или находятся в условиях, в которых не могут самореализоваться, простите за высокий слог,- как действительные спасители Отечества.

Вам не приходила в голову мысль, что как бы не пыжились, что бы из себя не корчили, все - потомки Шарикова, а потому что-либо путное и не получается ни с коммунистами, ни после них?

Кроме лично своей сахарной косточки, как последние дворняги, ничего и никого по определению знать не могут, да и не хотят…

Кстати, это не только мое мнение.

Господин Жириновский с трибуны Думы утверждал, что «приображенские» давно уехали все…

Рогозин:- У меня такое впечатление, что себя, любимую, вы к числу потомков Полиграфа Полиграфыча, не причисляете. Оставляете эту «честь» только за какими-то мужчинами… Это что, излишнее самомнение, женский шовинизм?

Коняева, улыбаясь:

- С вами приятно поговорить. Вы меня абсолютно правильно поняли.

Действительно, я – откровенная феминистка.

И все сказанное отношу исключительно к мужской, худшей половине человечества…

Смена плана.

Коняева и Рогозин, проходя темный участок аллеи, прекращают разговор, заметив картину: пьяный молодой парень, бормоча что-то по-немецки, стоит на газоне в тени огромного цветущего дерева, шатаясь, отправляет малые естественные надобности, одной рукой помогая себе в этом деле, а другой держит за руку … девушку.

Коняева и Рогозин проходят мимо.

Смена плана.

Коняева (с возмущением):- Вот-вот, все зло в этом мире от мужчин…

Рогозин (снисходительно):- Да ладно, если вы имеете в виду (кивает назад), так это национальная особенность.

Вы, что, в Германии не бывали?

Испортить громко и публично воздух там не считается неприличным, поскольку это- естественно…

Зато здесь, если хозяин отеля узнает, что секьюрити проворонили подобного рода эксцесс, те сразу лишаться работы, а по восточной бесцеремонности в отношениях с подчиненными, еще публично и в морду схлопочат.

А что, у нас, молодые люди в разговоре с девушками не считают возможным употребление ненормативной лексики? А что, эта немка, с возмущением вырвала руку и убежала?

Нет, Ирина Владимировна, необъективно нашего брата оцениваете.

Отдельные, малозначительные, общеизвестные национальные особенности, за суть выдаете… Худшая половина… Сами-то…

Коняева: -И вы туда же...

Ну как же - шлюхи, проститутки, за деньги отдаются... Все пороки, по мнению мужчин, принадлежат исключительно женщинам...

(Шутливо) Вот вы и есть шовинисты проклятые…

(С чувством, негодующе)

Да нет худших проституток, чем мужики, которые из-за денег и жажды власти предадут кого-угодно, и встанут в позу перед нужным человеком уж так сладострастно, и с таким самоотречением, что никакой нимфоманке и не снилось…

(Серьезно, после паузы)

…Не ждите, Игорь, я далека от мысли обвинять во всех смертных грехах Президента.

Умный, в отличие от большинства предшественников, а также молодой, цивилизованный человек… Попал в российские обстоятельства, которые придуманы не им, но диктуют вполне определенные решения. …При целой своре своекорыстных исполнителей получить конечный продукт этих решений и не ужаснуться результатам…

… Словом, я женщина, и мне его жаль…

Рогозин (с улыбкой):-Отдавая дань вашему темпераменту и откровенно подначивая вас, Ирина Владимировна, раз уж мы заговорили на столь глобальные темы, задам вам традиционный русский вопрос: «А что же делать?».

Ну, как вы справитесь…

Коняева шутливо щелкает Рогозина по щеке веточкой с дерева, которую держит в руке:
- Не понукайте, не запрягали…
(После некоторой паузы)
…Хорошо. Отвечу и на этот вопрос.
Я маленькая, во всех смыслах, немолодая женщина…

Опыта политической жизни совсем не имею.

А вот семейной - богатый.

Вырастила без мужа-тряпки сына и дочь, дала им образование, женила и выдала замуж, наделила первоначальным капиталом, купила им квартиры… Теперь они сами решили, что автономны от меня, вольны сами решать вопросы - с кем и как работать; с кем дружить, а с кем конфликтовать; с кем проводить свободное время, а кого избегать; у кого брать в долг, а кому, наоборот, давать… И уж поверьте, они очень четко осознают свои интересы и, не нарушая интересы соседей, живут в свое удовольствие и дают жить другим…

Я, во всяком случае, ими довольна.

Годна ли такая модель для Российской империи, как назвал страну в суде по делу о ГКЧП ныне депутат Государственной Думы и просто почитаемый человек, генерал армии Варенников Валентин Иванович?

Не уверена.

Не знаю.

И никто в России не знает.

Потому что все мысли в государстве, после попыток «глотания» суверенитета в тех масштабах, в которых можно проглотить, направлены совсем в другую сторону - на укрепление вертикали власти… И эта власть очень внимательно следит, чтобы никаких отклонений от этой вертикали не допускалось…

Вопрос только в том, дает ли что и даст ли в будущем это укрепление конкретному нашему гражданину? Очевидно, что моя мама об этом уже не узнает. А узнает ли об этом мой внук?...

Рогозин: -Ирина Владимировна, а можно еще вопрос?

Коняева: -Валяйте, мне по душе тактика вашего допроса…

Рогозин: - Ну, хорошо, мы с Ливановым по возрасту, по менталитету, другие… Люди дела. Без всяких там интеллигентских прибамбасов.

Я, так еще в армии, солдатом, после окончания финансового факультета, решил, когда год дачу генералу под Москвой строил, что настанет время, когда генерал этот на поклон ко мне придет, денег будет просить… И ради такого момента, поверьте, не остановлюсь ни перед чем…

А вы почему с нами, с вашим-то прошлым?

Коняева: (Задумчиво, после паузы)

- А что мне, полковнику юстиции, прикажете делать? Подыхать на свою пенсию в четыре тысячи деревянных?

…Ради чего?

…Принципы?

Увольте.

Красную книжечку с портретом «лысого» - наносилась.

Оказалось, все- блеф, лучшая половина жизни - позади.

Для бывших пламенных партийцев, набивавших мошну, когда я на 120 рэ детей кормила, сейчас модно осенять себя крестным знамением в церквах. В тех, заметьте, с колоколен которых их идейные отцы-вдохновители с ненавистью к религии сбрасывали эти самые кресты и колокола на землю.

А посмотрите на здешнюю публику… Много здесь русских стариков, которые от нечего делать по заграничным курортам по нескольку раз в год ездят? То-то… Моя мама, всю жизнь проработавшая за копейки на заводе, до сих пор мыло и сухари черного хлеба «на всякий случай» собирает…

… Социальное государство… Укрепление вертикали власти… Увеличение пенсий участникам войны… Какое-то двадцатикратное увеличение еще чего-то там… Битва за льготы- …деньгами или натурой…

Ну правильно, их же, боевых наших дедков и бабушек, осталось два с половиной человека… Почему бы и не попиарить…

И с другой стороны, - толпы стариков-иностранцев в турпоездках… На Арбате- ветхие гретхен и гансы, скупающие за большие деньги кроличьи ушанки с красноармейскими звездами; не такие богатые, как мы, государства, где гражданам с рождения кладут на банковский счет такие деньги, которые русским вряд ли и за несколько лет жизни заработать…

И все это на фоне беспрецедентного увеличения золотого запаса государства, растущих военных расходов, чеченской «черной дыры», подпитки экономики за счет экспорта сырья…

Для того, чтобы увидеть абсурд происходящего, не надо обладать могучим интеллектом и быть провидцем…

…Никоим образом причастной к этой фантасмогории быть не хочу.

Я женщина. И не могу правду устанавливать кулаками. У меня нет возможности бороться с чем-то или с кем-либо насильственными мерами. Удел нашей сестры- теми или иными окольными, опосредованными способами, подстраиваться под обстоятельства, которые мы не в силах изменить…

Коняева и Рогозин выходят на хорошо освещенный участок дорожки. Возле фонаря вьются насекомые…

Коняева останавливается, вынимает из сумочки косметичку:

-…При этом хочу заметить, Игорь, что мой природный цинизм (смотрится в зеркальце, подкрашивает помадой губы), …мое хитроумное женское ханжество… (припудривает лицо) …и такое же женское беспримерное лицемерие, как средства выживания, сейчас просто отдыхают...

Вы не обратили внимания, как Саакашвили, после своих безобразных эскапад в отношении России, на встрече в Астане вел себя как пай-мальчик, сторонник дальнейшей интеграции СНГ?...

(После паузы)…Да и жить-то я только сегодня и начала.

Вы знаете, что Дмитрий мне в неделю платит столько, сколько я не заработала за всю свою безупречную государеву службу?

Рогозин:- А вы не находите, что сами себе противоречите? Проявляете недовольство тем временем и обстоятельствами, которые дали возможность жить вам неизмеримо лучше?

Коняева: - …Люди, когда встречаются, нередко спрашивают: как живешь? Так вот это «как» может нести совершенно разную смысловую нагрузку…

Одно дело быть довольным жизнью, когда имеешь кость, которую тебе бросили из жалости… И другое- радоваться бытию от наличия миллиона, заработанного честным, упорным трудом, или от достойной пенсии, которая позволяет чувствовать себя человеком…

Вам, молодым, этого не понять. Из форменных папах со слезами радости каракулевые воротники для гражданского пальто не шили...

Скажу вам о своих мотивах больше.

По всем параметрам, государство наше, после революции – перманентно, без каких-либо перерывов – преступное. И выжить в нем может только тот, кто живет по законам этого самого государства. Не по тем, что клоуны из Думы принимают, а по тем, которые называются в специфическом обществе «понятиями», которые, на самом деле, и являются действительными правилами игры.

Чтобы не быть голословной, напомню вам о недавней «эпохальной» инициативе одного крупного госчиновника. Это - брать в заложники родственников бандитов, захватывающих людей… Где еще можно найти такой яркий пример образа мыслей «по понятиям»? Если бы этот чиновник мыслил правовыми категориями, ему указанный бред в голову не пришел. Есть ведь презумпция невиновности, невозможность наступления ответственности без вины…

И с другой стороны, если говорить о законной борьбе с захватом заложников, то уважаемому чиновнику следовало бы обратить свои взоры не к действиям «по понятиям», а к устранению причин и условий этого безобразия. То есть к тому, к чему его прямо и обязывает закон о ведомстве, которое она возглавляет. Этого не происходит, поскольку чиновник встроен в систему, которая не может функционировать не «по понятиям» и лицемерно не декларировать при этом, однако, свою приверженность …закону.

Словом, как говаривал бородатый классик «неправильной» национальности: «Жить в обществе, и быть свободным от этого общества, нельзя».

Вот я и не свободна от него, от этого самого… общака.

Причем, страх во мне, как и в каждом из нас, сидит так глубоко, что я даже сейчас, наедине с вами, за границей, просто боюсь сказать, что чиновник этот ни кто иной, как … Генеральный прокурор России…

(После некоторой паузы)

Конечно, есть и еще варианты - таежный скит, монастырь или эмиграция. Но это- не мое.

…Панель?…

Во-первых,- стара. Во-вторых,- мозги есть. В-третьих, быть зависимой от вас, самцов-ничтожеств…(Улыбается)- увольте.

Лучше уж вы от меня…

…Видите, вы через генерала… Я- через другое…

Но мотив оказался один – почему мне, моим детям и внуку должно быть хуже в нашей короткой жизни, чем прохвостам, которые мнят себя хозяевами жизни и с чувством полной безнаказанности плюют на закон, да и на всех нас с высокой колокольни?

Или кто-то даст нам другую жизнь, чтобы мы прожили ее праведно?

У вас еще осталось желание видеть меня довольной своей жизнью?

Я ответила на вопрос?

Рогозин (задумчиво):- Да вы, простите за откровенность, просто гремучая помесь кобры с проповедницей…

Коняева (сухо, твердо, глядя прямо в его глаза):- А это как угодно…

Только извольте исполнять свою роль четко, без всяких там рефлексий…

Смена плана.

Рогозин и Коняева подходят к открытому кафе.

Справа от них, вдалеке, сдвинув несколько столов, сидит человек тридцать бюргеров – загоревших под южным солнцем немецких мужчин и женщин разных возрастов.

Взявшись руками за плечи друг-друга, держа в другой руке литровые кружки с пивом, они раскачиваются в такт из стороны в сторону и со счастливыми лицами что-то поют на своем языке.

На столе - тушеная капуста с толстыми, аппетитными свиными сосиками, предусмотрительно заготовленными хозяевами отеля мусульманской страны.

Коняева (как бы про себя, задумчиво):-

…Хорошо поработали, на курорте спокойно, заслуженно, самозабвенно отдыхают, свининкой закусывают…

Смена плана.

В дальнем, противоположном углу кафе, рядом с кустами, за которыми начинается пляж, за столиком уже сидит Ливанов, пьет пиво.

На столе бутылка красного вина, два стеклянных фужера, фрукты в корзине, жестом приглашает присаживаться, игриво, доброжелательно говорит:

-А вы уединялись, я вижу…

Коняева профессионально осматривается по сторонам, деловито и серьезно:

-Зря ты, Дима, бабушку подозреваешь. Никак забыл, что у меня внуку пять лет? Смотри, негодник, тетке о твоем богохульстве все расскажу…

Коняева и Рогозин присаживаются за стол.

Рогозин, обращаясь к Ливанову: -Где же твоя половина?

Ливанов: -Пошла дочку укладывать.

С находящейся в отдалении эстрады также слабо слышится музыка, голоса…

Коняева (продолжая ранее прерванный общий с Ливановым и Рогозиным разговор):

-…Так вот, Игорь, (обращается к Рогозину)

…Люди-то в несчастьи ищут союзников. А вы, тут как тут для Гетманова. И тоже как бы недовольны Ливановым, подсиживаете его… Предлагаете свои услуги Гетманову по подготовке общего собрания акционеров, на котором Ливанов должен быть смещен с должности Председателя Наблюдательного совета банка, а на его место избран сам Гетманов. Договариваетесь о встрече, к примеру, в ресторане. Вручаете ему там, под видом подлинных, поддельные доверенности от акционеров на право голосования…

Рогозин: -Начинаю понимать: он проводит собрание, а мы…

Коняева: -Совершенно правильно, вы ловите на лету… А мы - заявление в органы о совершенном им преступлении – неоднократном использовании заведомо подложных документов, предоставляющих права. А это уже часть вторая статьи 327 Уголовного кодекса - до четырех лет лишения свободы. Да и доказывается просто - акционеры чистосердечно и без всякого нажима подтвердят, что никаких доверенностей не давали на его имя. Простая почерковедческая экспертиза также скажет, что подписи поддельны.

Мы здесь вообще ничем не рискуем.

Кроме того, мотив Гетманова при таком раскладе прекрасно виден - отомстить Ливанову за незаконное увольнение и отлучение таким образом от общей кормушки… Одна авторская ремарка - только заявление не сразу после собрания надо подавать, а когда он в банк придет власть брать уже как якобы вновь избранный Председатель Наблюдатель совета… В зависимости от того, как он эту власть будет брать, можно будет подумать и о дополнительной квалификации его действий. А это еще одно увеличение возможного срока.

Рогозин: - Ну, а как я буду выглядеть во всей этой ситуации?

Ливанов: -Не бойся, и это продумано. Тебе, дорогой, для начала, за риск, 250 тысяч долларов США, наличными… Это во-первых. Во-вторых, ты в полном отказе: никогда с Гетмановым по этому поводу не встречался, никогда ему липовых доверенностей не передавал. Да и алиби твое «железное» можно продумать. Ну как?

Рогозин: -(раздумывая) -Пожалуй… Только сумма, скажу прямо, не эквивалентна моим нервным и интеллектуальным затратам…

Ливанов:- Не рыдай, разберемся…

Коняева: -…Однако и это еще не все. Для закрепления положительного результата, у Гетманова неплохо было бы на даче или дома, а лучше в обоих местах, обнаружить несколько патронов и какое-нибудь огнестрельное оружие. Причем, поскольку Извицкий награждался на службе именным оружием, было бы хорошо, чтобы у Гетманова и был обнаружен пистолет Извицкого с наградной монограммой... Это к вопросу «о группе», о которой мы с Дмитрием уже говорили…

Далее. С наркотиками. Считаю, что этот номер не пройдет.

(После паузы, с сомнением) Все-таки полковник запаса КГБ…

Такие штуки хороши для творческой интеллигенции - артистов, художников. Для молодежи, наконец...

(С видом отметания сомнений, решительно) …Все равно получается уже часть вторая статьи 222 Уголовного кодекса- неоднократное незаконное хранение боеприпасов и огнестрельного оружия. А это уже до шести лет лишения свободы.

Ливанов: -Теперь я, с вашего разрешения, Ирина Владимировна, продолжу наш сценарий в отношении двух других дуроломов - Извицкого и Ярцева. Эти двое, как представляется, очень удачно войдут в организованную группу с Гетмановым, вымогающую деньги под угрозой убийством меня, жены, а также под угрозой похищения у нас ребенка. Причем, пистолет Извицкого у Гетманова действительно хорошо подыграет версии «о групповом преступлении».

Коняева: -Знаете, господа, мой следственный опыт показывает, что доказывание организованной группы всегда представляет определенную трудность… Для того, чтобы коллеги-следователи не ломали себе голову в этой части, я считала бы целесообразным всем фигурантам будущего дела дополнительно подбросить при обысках и еще ряд предметов.

Скажем, фотографии дома Ливановых, их дачи, подъездных путей, а также фотографии самого Дмитрия Владимировича, его жены и дочери. По принципу - у Гетманова- одна часть фотографий, у Извицкого- другая, у Ярцева-третья…

Рогозин: -Я вот слушаю вас, все на бумаге гладко, а про овраги, как говорится, не запамятовали? Вы же хотите все в рамках официальных процедур провести. Ну, допустим, нищих по службе следователей и прокуроров купим, а про адвокатов с той стороны, да и про самих судей, случаем, не забыли, Ирина Владимировна? Тут ведь осечки быть не должно… Могут, как вы знаете, гадить и гадить…

Коняева:- Нет, не забыла. Я проработала следователем 23 календарных года. Расследовала, в основном, хозяйственные дела. Так вот, за все эти годы могу припомнить двух-трех стоящих адвокатов.

Ползком, втихаря, страшась даже тени своей, разведать позицию следователя, прокурора, судьи, получить для клиента не 10, а, скажем …9 лет и 6 месяцев лишения свободы… А потом еще и ободрать доверителя, представив такой исход своей заслугой- это они могут…

Сейчас же все только усугубилось…

Профессия-то в России вырождается.

Адвокат-посредник во взятках - это пожалуйста. Или как я – «консельери» (каверканая русская транскрипция итальянского «советник») в «семье»… Не обижайтесь ребята (смотрит на недоуменно пожавших плечами мужчин), на правду не обижаются…

А оценить доказательства, быть убедительным в суде, донести до суда свою позицию по итогам судебного следствия…

Да бог с вами (смеется).

Да и зачем, когда все и так решается еще при возбуждении дела.

Вот как у нас… (улыбается).

Ливанов: Не слишком мрачно про адвокатов рисуете, не допустим ошибки, недооценив ?

Коняева: Мрачнее, Дмитрий (закуривает сигарету), только у негра, пардон, …подмышкой.

(С чувством) Да вы почитайте прессу – за теплые места в адвокатской палате дерутся так, что только перья летят. На этих самых местах можно жить препиваючи и не занимаясь адвокатской практикой. Раньше адвокаты только в свою коллегию взносы платили. А теперь в свою и наверх, для содержания регионального с федеральным адвокатского аппарата. А отдача? Я пенсионер органов внутренних дел. А плачу в накопительный пенсионный фонд. Кто-то из адвокатской верхушки ударил палец-о-палец, чтобы покончить с такой бессмыслицей? А ведь нас, милицейских и прокурорских пенсионеров в адвокатуре – немеряно.

Или адвокат выходит на пенсию. Кто занимается оформлением? Адвокатская палата? Да как бы не так. Сами бегают, бумажки собирают. А за что, спрашивается, тогда ежемесячные отчисления им башляем?

Минюст, опять-таки, с новым законом всю адвокатуру под себя подмял. Дал право чиновникам обращаться за наказанием адвоката в квалификационные комиссии. А таперь на счет «два» догадайтесь, как поступят чиновники минюста, а также прикормленная верхушка адвокатуры, если инициаторами по «приручению» того или иного строптивого адвоката выступит прокуратура? Я не говорю о тех случаях, когда они отказывают в привлечении адвоката к ответственности, а затем в своих вестниках сообщают об этом с триумфом- вот, мол, какие мы независимые… Я говорю о том большинстве фактов, которые не афишируются…

Словом, (просит взглядом Рогозина налить ей вина, после отпитого вина из бокала продолжает) страшиться адвокатов нечего.

Бояться надо, если дело попадет к районным следователям с прокурорами. Там убийство превратят в мелкое хулиганство, изнасилование - в легкий флирт, а уж планируемое нами вымогательство и вовсе низведут до бытовой свары двух банкиров…

Теперь о судьях.

Вы много слышали об оправдательных приговорах?

Ливанов и Рогозин пожимают плечами.

Коняева, закуривая: -Вот именно. Их практически нет. Как самурай, почитая кодекс «Бусидо», в безвыходной ситуации не находит иного пути, как сделать «харакири», так и федеральный судья, почитая мнение своего или вышестоящего председателя по конкретному делу, а также его величество - показатель «стабильности приговоров», при установлении невиновности, не найдет ничего лучше, чем вынести …обвинительный приговор.

Для невиновного, правда, он может быть менее суровым.

Это - российские реалии и никуда от них не уйти.

Я о другом хочу спросить: есть возможность задействовать в решении наших проблем Следственный комитет и Генпрокуратуру?

Вот над этим и думайте, господа банкиры…

Смена плана.

Хроника прошлых лет. В кадре: Генеральный прокурор СССР Вышинский произносит обвинительную речь: «Смерть собакам…и т.д.».

Современная хроника. В кадре: оправдывающийся в Совете Федерации Генпрокурор РФ Скуратов…

Смена плана.

Опять эстрадная площадка заграничного отеля. Молодой «качок», с огромной цепью на шее, татуированным обнаженным торсом, поет «Мурку». Ему подпевают такие же «братки» и их «дамы».

Смена плана.

Коняева стоит в ночном халате в номере своего бунгало, у окна.

За открытым окном – темная, экваториальная ночь.

Она закуривает сигарету, выходит на веранду, молча смотрит в темноту.

После шумного вечера в номере и на улице тихо. Даже цикады из-за позднего времени приумолкли…

Вдалеке, в море, мерцают огни…

Подходит к столу, гасит окурок в пепельнице, берет со стола портрет в рамке с подставкой. В ней- фотография маленького, улыбающегося мальчика...

Долго и задумчиво смотрит на портрет внука …

Звонок телефона. Коняева берет трубку. Мужской голос, по-русски:

- Вам не нужен мальчик? Час - сто баксов…

Коняева (спокойно, даже доброжелательно):- Я дам двести, только чтобы мне не звонили, хорошо?

Кладет трубку.

У зеркала наносит на лицо крем…

Трогает кончиками пальцев посеребрившийся правый висок…

Вздыхает, иронично улыбаясь…

Подходит к телевизору, включает его. Пультом перебирает иноязычные каналы, которые во множестве, благодаря спутниковой антенне, представлены отдыхающим.

Находит Первый канал Российского телевидения.

На экране - фрагмент документального фильма известного немецкого кинорежиссера Лени Рифеншталь «Триумф воли».

В кадре: Стройные шеренги эсэсовцев идут по лестнице на стадионе в Нюрнберге…

(Следующий кадр из фильма):

У трибуны- министр юстиции третьего рейха Франк (диктор синхронно переводит его немецкую речь):

-Будучи руководителем судопроизводства Германии, хочу особо подчеркнуть, что основой национал-социалистического государства является свод законов национал-социализма…

Для нас наш фюрер является и Верховным судьей…

Коняева переключает канал.

В кадре – РТР.

Молодой, восторженный пресс-секретарь УВД Центрального административного округа Москвы, на фоне здания на Петровке, 38:

-Сотрудниками нашего управления с поличным, на рынке, задержана санитарный инспектор, у которой в кармане изъят конверт с двумястами помеченными долларами, полученными от торговца за подпись под разрешением на торговлю…

Коняева, прикрывая зевоту ладонью, выключает телевизор.

Закрывает окно.

Включает кондиционер.

Выключает в номере свет.

Сговор. Часть вторая. (Власть).

Синхрон: Москва, аэропорт, через 10 дней, 19 часов 10 минут.

В кадре: стройная, одетая в легкий плащ, загорелая брюнетка, в которой узнается девушка, на которую обратили внимание в заграничном отеле Рогозин и Ливанов.

Идет от зала прилета.

Подходит на автостоянке к неприметной автомашине, в ней двое мужчин в штатском, сидят впереди. Водитель, пассажир- мужчины средних лет.

Девушка садится на заднее сидение, говорит серьезно, по-украински:

-Здоровеньки булы, Хв¨дор та Геннадий Николаич…

Водитель в ответ кивает, машина трогается, человек, сидящий на переднем правом месте пассажира, названный Геннадием Николаевичем, спрашивает:

-Что там, Катя?

Дашко (серьезно, на чистом русском языке, без какого-либо акцента):

-Профильной информации, о чем я уже сообщала, нет. Одна уголовщина. Подробный рапорт я представлю (смотрит на часы) теперь уж только завтра?

Синхрон: Сотрудник ГРУ ГШ МО России, лейтенант Дашко Екатерина

Геннадий Николаевич:- Раз не по теме, значит спешить действительно нечего… Как ощущение, засветки нет?

Дашко:- Думаю, что все нормально. В визуальном контакте с ними была лишь один раз, вечером. Хотела проверить, что у них в руках… Оказалось, чисто… Моему агрегату помех не было…

… Хотя Коняева и принимала очевидные меры безопасности, однако с нашей техникой, как не уединяйся, как не озирайся…

Передает Геннадию Николевичу небольшой металлический предмет серебристого цвета, по внешнему виду напоминающий цифровой диктофон, говорит:

-Здесь все. И фотографии и аудизапись разговоров, и видеозапись…

Г.Н., беря прибор, обращаясь к водителю и передавая ему предмет:

-Федя, завезешь Катю домой, а сам в «контору», передашь дежурному эксперту. Он уже ждет. Скажи, что к утру должна быть распечатка разговоров и всего остального…

Водитель кивает и молча кладет прибор во внутренний карман пиджака.

Г.Н.:- Эксцессы, Катюша?

Дашко: - Как сказать…

В городе, на экскурсии, торговец урюком поделился со мной всеми своими познаниями в русском языке: «Наташкэ, карош попк, дура, трах-трах»…

Г.Н. и водитель без улыбки переглядываются.

Г.Н. качает головой.

Дашко: - Других не было.

Федя:- (на немецком языке, в кадре синхрон с переводом на русский):- Кто-то из экскурсантов обратил на это внимание?

Дашко:- (также на немецком языке, в кадре синхрон с переводом на русский):

-Нет, я приотстала, засмотрелась на витрину ювелирного магазина, основная наша немецкая группа с гидом прошла по улице дальше.

Г.Н. (по-русски, после паузы):-Ладно…. Проехали. Хорошо, что обошлось…

- Как показали себя Коняева и Рогозин?

Дашко (по-русски):- Адвокатесса, как мне представляется, не при делах, по крайней мере, не при наших делах. Выполняет роль знающего, изощренного советника Ливанова по криминальной тематике. Но не более.

Рогозин- холодный, расчетливый и умный исполнитель. Думаю, что он, как и Ливанов, в нашей теме… С ними еще надо работать…

Если коротко, то помимо известного нам плана фабрикации «посадки» компаньонов - бывших сотрудников КГБ за уголовщину, затрагивалась только такая же известная «соседям», но не наша тема отмывания и перегонки денег за рубеж. В остальном- лирика, рассуждизмы о бытии…

Г.Н. (задумчиво):-Что ж, твои впечатления по крайней мере не противоречат уже имеющейся информации о психологическом портрете фигурантов. В частности, тому, что Коняева - мастер международного класса по стрельбе из пистолета. Согласись, занятие для женщины более, чем неординарное… Она, кстати, это занятие не оставляет до сих пор…

Что касается Рогозина… Я бы добавил, что он еще и двуличен исключительно …

…А как Ливанов, все такой же маньяк боулинга?

Дашко:- Так и есть, его за уши не оттащишь…

Г.Н. после паузы обращается к Кате, грустно улыбаясь:

-Что ж, дружок, хотя и не густо, но молодец- благодарность тебе…

Дашко:- Служу Отечеству, товарищ полковник! (Шутливо прикладывает правую руку к виску).

Г.Н. (с улыбкой, назидательно):-Ты, девушка, не в Штатах. У нас к «пустой» голове офицеры военной разведки руку не прикладывают. Насмотрелись блокбастеров… А так служить… на пляже под пальмами…, и я бы не прочь…

Смена плана.

Синхрон: На следующий день, 11 часов 30 минут, Главное разведывательное управление Генерального штаба Министерства обороны России.

В кадре: общим планом комплекс «Аквариума».

Кабинет без всяких запоминающихся деталей.

В нем двое.

Генерал-майор и полковник (Геннадий Николаевич). Оба в мундирах.

Геннадий Николаевич:- …Товарищ генерал, как будем реализовывать?

Генерал:- А никак. Ты помнишь, когда они с нами последний раз делились?

Г.Н. пожимает плечами.

Генерал:- Вот и я не припомню. А вообще, знаешь, обидно за «соседей»...

Ведь не сегодня появилась информация, что под их пенсионеров, заслуженных людей, боевых в прошлом, офицеров, подкоп идет.

Этот банкир с адвокатшей еще в Москве обо всем договорились. Мы об этом «боком» узнали, как пионеры, отсигналили на Лубянку… И что?

Кто-то пошевельнул пальцем? Они опять за свое…

Что, снова неприкасаемые обнаружились?

Г.Н.:- Уверен, Гамов…

Генерал:- Я тоже так думаю. Тяжелая у него мошна, видать… И человек он щедрый… Коня на скаку останавит…

…Навязываться никому не будем. Мы- люди военные, и наше дело- это наше дело. Они пусть сами в своем дерьме сидят…

…А потом… нам надо будет доказывать, что мы проводили оперативно-розыскные мероприятия только в целях обеспечения своей безопасности, да еще и не вторгались в их полномочия… А если кто-то сочтет, что мы не правы, что действовали с нарушением закона об оперативно-розыскной деятельности… Что полученная информация не может быть допущена к доказыванию, поскольку получена незаконно…

Мне эта головная боль не нужна. А при таком раскладе мы, похоже, крайними и окажемся…

Г.Н.:- Очевидно, что так…

Генерал (устало):-Надоела, Николаич, эта грязь.

Пора, наверно, на отдых, к маме, в Комарово перебираться… Лиля моя спит и видит - уехать. Дети взрослые, можем и для себя пожить…

…На лейтенанта Дашкову подготовь проект приказа.

Премию ей проставь (раздумывает)…в две тысячи рублей.

…Что касается остального…

Это очевидный, да-да, даже не думай возражать, очевидный прокол!

За такие вещи - взашей…

Мы же агента, по существу, под провал подставили!

Все русские девушки там – «Наташки». Немок на отдыхе почти всегда можно определить: без косметики, одеты черте во что…

И другое дело, - девушки из Одессы, Самары, Волгограда, или из той же Москвы и Питера- сексапильные, яркие, красивые, приводящие себя в порядок даже перед выходом в бассейн, почти всегда со вкусом одетые…

Эти очевидные обстоятельства мы и не учли…

Таких, как Дашко, в Германии можно разве что среди потомков русских дворян-эмигрантов из Питера увидеть. А когда наши там были- среди жен офицеров…

…Надо было ее хотя бы как русскую немку, эмигрировавшую в Германию, на курорт послать… Там ведь таких немало…

Есть же у тебя в отделе Эрна Куопамяги. Прекрасно, кроме финского и близкого ему эстонского, баварским диалектом владеет. С удовольствием с ней разговариваю… Этническая финка, природная блондинка, вполне могла безболезненно влиться в общую массу, сойти за настоящую немку…

Вот, что значит, в спешке, не подумавши хорошо над легендой…

Г.Н.:- Кто знал, что они так скоропалительно решатся именно туда? А Эрна в командировке…

Генерал (жестко): -Ты должен был знать и все предусмотреть! Тем более такие простые вещи!

Мне, что, в текущие вопросы твоего отдела прикажешь вмешиваться?!

…Это наше счастье, что бывший следователь Коняева не имеет опыта оперативной работы…

И еще счастье, что она не знает Германии…

Рогозин и Ливанов в данном случае не в счет, мужчины на курорте молодую женщину видят только в строго определенном ракурсе… К аналитике в определении ее национальной принадлежности, не склонны…

А продавец, заметь, глаз-алмаз, очень хорошо все знает и видит…Вмиг вычислил. А экскурсия-то из немцев состояла…Гид по-немецки говорил…

Г.Н.(понуро):- Мне сейчас рапорт?...

Генерал (недовольно):- Нет, после меня…

…Мы еще дело не закончили…

(После паузы, в приказном тоне)

…Не оставляя другие варианты проверки, Ливанова и Рогозина разрабатываем дальше по их связям в Прибалтике.

Будем продолжать попытки и через них проверить возникшие подозрения о двойной игре «Штурмана».

Г.Н.:- Понял.

…И еще, Петр Алексеевич, по вашему указанию издалека прощупали Парцхилаву-сына…

Генерал:- Ну и…

Г.Н.:- Он на сто процентов чужой. Сын его - в Грузии, доброволец на стороне Саакашвили…

Генерал:- А вот это интересно… Грузинский эстонец на исторической Родине предков… И это во время военного конфликта, где мы - миротворцы…

(После паузы)

Совещание в 16.15 час.

Все.

Свободен…

Пенсионеры.

Синхрон: Наши дни, дача Гетманова, за две недели до увольнения Гетманова из банка и за месяц до его ареста.

В кадре: Подмосковный летний вечер. Открытая большая летняя лужайка, покрытая ровной, подстриженной травой. Над лужайкой – гирлянды лапм, которые освещают стоящий накрытый длинный стол.

Лужайка находится на берегу огромного водохранилища. Рядом, в нескольких метрах, причал, на котором стоит большая белая яхта.

По лужайке ходят, общаются гости. Среди них - узнаваемые лица - артисты, члены правительства, депутаты…

Официанты в белом обходят гостей с подносами, на которых рядами стоят фужеры с шампанским, фрукты.

На открытой эстраде симфонический оркестр исполняет что-то из Гершвина. Накрытый стол стоит невдалеке и перпендикулярно эстраде.

Мимо камеры проходит пара: мужчина и женщина.

Мужчина женщине:- …И сват здесь… Смотри. Извицкий и Ярцев стоят (показывает глазами на стоящих мужчин, оба кивают им головой, проходят мимо)

-…Вот же время настало: два деда встретились, а общей темы для разговора не имеют, даже не подходят друг к другу.

Женщина:-…Хотя, мы, заметь, в отличие от детей, не ссорились, по разным углам не разбегались…

Смена плана.

В кадре: Ярцев и Извицкий – мужчины, с которыми поздоровались кивком головы проходившие мужчина и женщина.

Ярцев:- Юра, родня твоя…

Извицкий:-…Видел…

Не поверишь, Толя, за три года первый раз вижу, хотя живем в пятнадцати минутах езды друг от друга.

Как моя Инна с их Алексеем разбежались, так и связь всякая прервалась. Ни Лешку, ни их самих, не видел. Только с внуком и общаюсь. Благо, он с дочерью живет. Заочно делим его со сватами.

Ярцев:- Ссорились?

Извизкий:- Нет, ни с ними, ни с зятем ссор у нас не было.

Просто так сложилось… Не получаются у меня какие-либо отношения с хорошими людьми, чей сын ушел от моей дочери к другой…

И было бы странно, наверное, если бы все складывалось иначе.

…Дочь-то с бывшим зятем до сих пор как кошка с собакой… Меня, конечно, да и Олю, такая ситуация напрягает, объясняем ей, что хватит отношения выяснять, надо в хороших друзей превращаться. Сын-то общий, его травмировать не надо…

Но куда там…

Ты же знаешь мою старшую… Хорошего парня лишилась, приличной, умной свекрови, такого же положительного свекра…

Ярцев:- Это хорошо, что вы не вмешивались в их разборки… Они через год-другой помирятся и сойдутся, а вы, если в «контрах» оказались, врагами так и останетесь. А так- когда мосты не сожжены, и отношения, глядишь, еще наладить можно будет…

(После паузы)

Переключись, старик. Скажи-ка мне лучше, «парикмахер» не подходил к тебе сегодня с предложением продать акции?

Извицкий:- Было дело, я сказал, что подумаю…

Ярцев:- Ко мне он тоже сегодня подкатывал с таким предложением… Ответа окончательного ему также не дал.

…Я понимаю, у него естественное желание получить контрольный пакет… Но вопрос – что, нет других акционеров, от которых можно было бы избавиться? Почему мы?

Извицкий:- Скажу по секрету. Гетманов также получил такое предложение…

А теперь включи мозги.

Ярцев:- От нас вульгарно избавляются, как от «комитетчиков»… Мотивы?

Извицкий:- Сережа пояснил, что к нему через Рогозина попали документы, из которых видно, что бывший министр Гамов стал через Ливанова отмывать деньги и гонять их за границу.

В частности, заключаются липовые кредитные договоры… Кроме того, под гарантию второго банка Ливанова – «Легенсбанка», из которого он выпер мое охранное предприятие, Гамову «Сапфирбанком» выдаются кредиты. Кредиты Гамовым не возвращаются, а «Легенсабанк», естественно, также ничего не платит… В итоге- денежки отмыты, каждый при своих интересах…

Теперь я начал понимать, почему Ливанов мое охранное предприятие убрал - чтобы не нанюхали…

Ярцев:- Волки мы с тобой стреляные…

Ясно, он боится, что мы узнаем и захотим войти в долю…

Смена плана.

Оркестр заканчивает исполнение, к микрофону подходит конферансье:

-Уважаемые дамы и господа! Прошу всех за стол.

Гости начинают неспешно рассаживаться согласно имеющимся табличкам.

Конферансье, подождав, пока все усядутся:

- Уважаемые дамы и господа! Я приглашаю к микрофону близкого друга и компаньона нашего дорогого юбиляра, Председателя Наблюдательного Совета «Сапфирбанка», Ливанова Дмитрия Владимировича…

Гости опладируют, Ливанов легко взбегает на эстраду, подходит к микрофону:

-Дорогой Сергей! Я долго думал, как уйти от тривиальности, поздравляя тебя с юбилеем.

Просто сказанные слова, как понимаешь, не передадут всей палитры моих добрых чувств к тебе.

Выход неожиданно подсказала жена – для крестного нашей дочери,- сказала она,- нужна песня про друга, да только такая, которая стала бы шлягером…

И это чудо произошло. Такая песня появилась…

Музыку сочинил по нашему заказу композитор Андрей Крутоб¨дрый, а слова - поэт-песенник Петр Зазвездинский…

И поскольку ты знаешь, что я пою, позволь ее представить…

Ливанов кивает оркестру, тот вступает, Ливанов начинает петь…

Смена плана.

Светлана, жена Ливанова, сидящая по правую руку от юбиляра Гетманова, говорит последнему:

- После приезда с курорта он два дня репетировал с оркестром, так хотел, чтобы тебе понравилось...

Гетманов:- Спасибо, Света, я тронут…

Светлана:- Извини, Сережа, что я об этом сегодня, но так получилось, что твои …ушли в день твоего рождения… Сегодня уже четвертая годовщина…

Я вот о чем подумала… На месте их гибели может быть установим скульптурную группу? Я идею уже продумала. А то на месте автоаварий обычно ставят одни лишь невзрачные кресты… А твоя жена и дочь были необыкновенными женщинами…

Гетманов:- Мы сделаем, как ты хочешь…

Слегка, благодарно, пожимает ее лежащую на столе руку…

Гости за столом с воодушевлением едят и пьют под пение Ливанова…

Смена плана.

Синхрон: Через два дня после юбилея, на яхте Гетманова.

На палубу яхты по трапу поднимаются Ярцев и Извицкий.

Гетманов в плавках стоит на палубе.

Встретившиеся здороваются и обнимаются.

Гетманов:- Проходите, ребята, вы, как всегда, не опаздываете…

Ярцев и Извицкий раздеваются, остаются в одних плавках.

Гетманов:- Толя, для тебя сюрприз.

Открывает дверь каюты, из нее выходит на палубу в открытом купальнике молодая миловидная девушка.

Гетманов:- Познакомьтесь, друзья, это Настя…

-Настя, пока мы поговорим, вы можете позагорать на носу… Столик с фруктами и вином там уже вас ждет…

Ярцев благодарно пожимает Гетманову предплечье, показывает вверх поднятый большой палец правой руки…

В кадре:Девушка идет на нос яхты.

Смена плана.

На палубе, на корме, в шезлонге, поодаль от стола, в плавках, сидит Извизкий. Смотрит на воду.

Гетманов и Ярцев, также в плавках, стоят возле столика.

Смена плана.

На носу яхты загорает «топ-лесс» Настя.

Смена плана.

Яхта идет по водохранилищу.

Берега едва угадываются.

Смена плана.

Гетманов разливает в бокалы вино, говорит стоящему рядом Ярцеву:- Не спрашиваю, как Лида… Лекарство из Китая получили?

Ярцев:-Спасибо, Сережа… Все по-прежнему. Видимо, речь идет о финале...

Завтра должен забрать из госпиталя. Но ремиссии уже полгода как, стали все реже и реже… Нанял сиделку. Спасибо ей, хоть немного мне руки развязала, могу работать…

Гетманов:- Облучение пушкой?...

Ярцев:-Да, сделали, ей сразу стало легче. Опухоль мгновенно стала распадаться, головная боль отпустила. Но врач предупредил- два месяца. И все.

Олегу не говорю, что все так плохо. Он и так из Чечни не вылезает.

Гетманов:- Он все там же?

Ярцев:-Да, в антитеррористическом центре ФСБ, уже капитан.

Гетманов (грустно):- Держись, старик… Девочка тебя немного утешит. В каюте для тебя с ней все подготовили... …Девушка чистая, мой врач проверил, даже анализы… Даже с учетом инкубационного периода… Мы ее для тебя в карантине, на моей даче, месяц на полном обеспечении держали, она отдыхала… Она все лето будет здесь, можешь приезжать, когда захочешь…

Не возражаешь, сначала поговорить о делах?

Ярцев (благодарно):- Спасибо еще раз Сережа, работаем по твоему плану…

Гетманов, передавая наполненные фужеры Извицкому и Ярцеву:

-Я вас пригласил обсудить возникшую проблему.

На днях у меня был с Ливановым нелицеприятный разговор.

Я ему открыто сказал, что мне известно о незаконных банковских операциях и предостерег, что мы можем потерять хороший совместный бизнес. И не только. Если накроют- пересажают. Мы знаем, - за нашими не заржавеет…

Ярцев:- Что он тебе ответил?

Гетманов:- Он сказал, что это- не мое дело. Предложил продать акции.

(Отпивая вино) …То, что и вам такое предложение поступило, я знаю.

Какие будут суждения?

Извицкий: - Мы с Толей обсуждали ситуацию. От нас избавляются.

Думает, что раз ознакомлены с делами- значит в долю попросимся. Комиссионные-то он черным налом получает. Не один «лимон» «зеленых», как полагаю…

Прикинул, что и мы вознамеримся присосаться…

Гетманов:- Давайте сугубо прагматично…

Что это даст?

Или по-другому.

Чего больше нам это даст: денег или головной боли?

На мой взгляд- больше даже не головной, а геммороидальной…

(После паузы)

…При таком раскладе нам это надо, в такую долю лезть?

(После паузы)

Лично мне (показывает взглядом вокруг), хватает и на легальных основаниях…

Ярцев:- Мне тоже…

…Я готов мартышек (показывает взглядом на загорающую на носу яхты девушку), за дойки дергать.

Это пока еще могу и хочу.

Чему безмерно в своем возрасте рад.

А вязаться с Гамовым, который с чеченами яшкается…

…А если «черный нал», то значит и финансирует…

Я русский, боевой офицер… Сын у меня - офицер ФСБ…

…Кандагара с «духами» (показывает на пулевые отметины на плече) мне хватит…

(Запальчиво) В гробу я видел как Гамова, так и «парикмахера», а также их вонючие деньги!

Извизкий:- Не кипятись, Толя…

(После паузы)

…С невозможностью соучастия и я согласен...

Но раз дело идет о многих миллионах, а также потому, что у них «протечка» вышла, дело принимает серьезный оборот.

Нас могут «заказать». Мы для них опасны по определению, как бывшие…

…Могут даже просто с испугу, на всякий случай…

…Несчастный случай на дороге, внезапный инфаркт… Сами знаете…

Смена плана.

Девушка подходит к Ярцеву, садится ему на колени. Он целует ее обнаженную грудь, снимает с колен, легонько шлепает по попке:

- Иди, позагарай, нам надо еще поговорить…

Девушка идет в каюту.

Гетманов:- …Я тоже подумал об этом.

(После паузы)…Как вошли в банк, так и выйти надо - с выдумкой…

Есть конкретное предложение.

К примеру, я дам ему согласие на продажу своих акций, но не оптом, а по частям, с рассрочкой, скажем, в течение полугода.

Вы также дадите согласие на продажу с рассрочкой, с выплатой за акции поэтапно, и с переоформлением акций на него по окончательной выплате всех денег по соглашению.

Если я правильно его просчитал, это оттянет во времени принятие ими мер, а нам даст какую-то возможность для маневра.

Извицкий:- А чем будем мотивировать именно такой порядок продажи?

Гетманов:- Это он обратился к нам с прособой о продаже, нам это не очень хочется делать, а потому мы раздумываем и диктуем условия…

Чтобы он не заподозрил, что его хотят «кинуть», за каждую выплату надо пообещать нотариально заверенную расписку в получении денег именно в соответствии с условиями договора.

Ярцев:-Наши дальнейшие действия? Это во-первых. А во-вторых, с какого бока тут Рогозин? Не подстава?

Гетманов:- Для начала предлагаю направить коллективные письма о преступлениях, совершаемых в банке, Полномочному представителю Президента в федеральном округе, в Комитет финансового мониторинга и в Налоговую полицию. Полномочный представитель сам процессуальных решений принимать не будет, а вот на контроль возьмет…

При нормальном раскладе должно «выстрелить» по закону в десятидневный срок, реально- по крайней мере, в месячный…

Иного выхода не вижу.

Не убивать же его.

Мы не гангстеры.

Что касаемо Рогозина… Он мотивирует свои действия недовольством Ливановым… Пока оснований не доверять ему нет…

Посмотрим...

Извицкий:- Почему не планируешь задействовать наши каналы?

Гетманов:- Люди там сменились. Я их не знаю, а потому не могу доверять… Во-вторых, все надо поставить на официальную основу: с письменными заявлениями, с их регистрацией. Слова, как говорится, к делу не пришьешь...

Ярцев:- Что ж, я согласен…

Гетманов (после паузы):- Значит, договорились. Глазами показывает Ярцеву на кают-компанию.

Смена плана.

Ярцев идет в кают-компанию.

Гетманов и Извицкий сидят в шезлонгах.

Яхта неспешно идет по фарватеру…

Смена плана.

Синхрон: Через три дня после юбилея Гетманова, стрельбище.

Коняева на линии огня. Она в наушниках, стреляет из малокалиберного пистолета по бумажным мишениям. Тренер смотрит в окуляр. Ливанов стоит поодаль, наблюдает за адвокатом.

Тренер:- Ирина Владимировна, 28 из 30…

Коняева кивает головой, снимает наушники, подходит к Ливанову, вместе идут в комнату отдыха, садятся на диван. Ливанов наливает стакан воды, подает Коняевой, спрашивает:

- Не пойму, Ирина Владимировна, как, вы, женщина, столько лет в этом спорте?

Коняева:- Ничего особенного, свойство характера… Расстреливаю свои отрицательные эмоции… Становится легче.

Уверена, подоплека и у мужчин похожая – стрелять в свои комплексы, самоутверждаться таким образом…

(После паузы)

Так когда, Сережа, Гетманов выходит из отпуска?

Ливанов:- Через одиннадцать дней.

Коняева:-…Знаешь, я не исключаю, что они просто хотят выиграть время.

Однако, даже их согласие на продажу акций мы можем использовать с выгодой для себя.

Ливанов смотрит на Коняеву вопросительно.

Коняева:- Думаю, что инициативу в составлении соглашений можно будет представить исходящей от этих «комитетчиков» в качестве прикрытия вымогательства с тебя денег.

Скажем, они требовали под угрозами от тебя четыре миллиона долларов, прикрывая незаконный характер этих требований составлением соглашения, которое они вынудили тебя подписать… Так, примерно, это может выглядеть в обвинительном заключении.

(После паузы, раздумывая)

…Давай-ка мы сами подготовим проект соглашения по этому поводу.

…Только акции не будем указывать в качестве предмета сделки.

Ливанов:-Почему?

Коняева:- В своем сценарии мы исходим из того, что они вымогали лично твое имущество, которое по твоим же оценкам тянет приблизительно на четыре миллиона долларов. Так?

Ливанов кивает головой.

Коняева:- …Их банковские акции, в суммарном виде, как ты сам сказал, могут стоить гораздо больше. При таких обстоятельствах заключение соглашений в качестве «прикрытия» вымогательства не смотрится, поскольку все более, чем эквивалентно - ты от них акции в большей сумме, чем стоит твое имущество, они от тебя – имущество, которое дешевле их акций. Они же и в накладе…

…Лучше, если вместо акций будет фигурировать, к примеру, безликий «раздел совместной собственности»… На бумаге это может звучать так: «Ливанов обязуется за раздел совместной собственности передать Гетманову, Извицкому и Ярцеву в течение полугода, поэтапно, 4 миллиона долларов США».

Кстати, какое ты говоришь образование у Гетманова?

Ливанов:- Он, насколько я знаю, по диплому юрист-международник… Остальные, хотя и юристы по дипломам, но практики не знают совсем, пользуются при необходимости услугами адвокатов.

Коняева (раздумывая):- …Значит, гражданского российского законодательства они не знают, практики применения его не имеют…

Вот и представим сделку по купле-продаже акций таким хитрым образом. Тем более, что у тебя с ними, о чем ты говорил, есть предприятия, в которых вы соучредители…

А вот здесь и окажется еще одна уловка.

Если они впоследствии будут настаивать на том, что это фактически договор-купли продажи акций банка, то это будет противоречить формулировке, под которой они подпишутся- «о разделе совместной собственности», поскольку у акционеров банка имущество банка, его активы, акции, в совместной собственности по закону …не находятся.

Не пройдет как «раздел совместной собственности» и раздел совместных с ними предприятий, поскольку, как ты говоришь, эти предприятия ничего не стоят, хозяйственной деятельности не вели, существуют только на бумаге и были созданы только для обналичивания денег…

Ливанов:- Идею понял.

Коняева:- А как со следователем? Не будет эту «руду разрабатывать» с совместными предприятиями? Не будет копать в отношении обналичивания денег? Кто это делал, почему?

Ливанов: -Как скажу, так и сделает. Он за работу получит деньги. И немалые.

Следователи и прокуроры.

Летний день. В кадре - загородный особняк крупным планом в элитном месте Подмосковья. Звонок будильника.

Синхрон:

17 июня, наши дни, понедельник, 7 часов 00 минут. Подмосковье, дачный поселок.

Огромная спальня.

Мужчина встает с постели, женщина остается лежать, бормочет что-то со сна нечленораздельное…

Мужчина бреется в огромной, со вкусом обставленной ванной комнате, рядом стоит высоченный дог, которого хозяин мимолетно ласково треплет за ушами.

Этот же человек спускается по винтовой лестнице в столовую-кухню, наскоро выпивает стакан апельсинового сока, торопясь, одевая подмышечную кобуру и пиджак светлого цвета, превращается в холеного, элегантного, похожего на молодого Олега Басилашвили, мужчину лет 35, выходит через винтовую лестницу в гараж, садится в серебристый Мерседес-Бенц, дистанционным пультом открывает ворота с участка, оформленного дизайнером по ландшафтам, выезжает на автомагистраль.

Встречный сотрудник ГИБДД приветствует отданием чести, водитель в ответ кивает.

По пути раздается телефонный звонок. Мужчина берет мобильный телефон, слышатся его слова собеседнику:

-Я же тебе сказал, что все по плану…

Кладет мобильный телефон в правый карман пиджака.

Раздается второй телефонный звонок, с другой мелодией, мужчина вновь берет мобильный телефон, на этот раз из «бардачка», отвечает:

-Дмитрий Владимирович, в пятницу, в бане, как всегда.

Опять кладет мобильный телефон в «бардачок» салона. Про себя, вслух, с иронией:

-Засуетился, парикмахер…

Улыбается, смотрит в зеркало заднего вида и в правое боковое зеркало, определяет- нет ли помехи для правого поворота в Газетный переулок с Большой Никитской улицы города Москвы.

Автомашина подъезжает к автостоянке. В кадре крупным планом здание и табличка рядом с входной дверью: «Следственный комитет при МВД Российской Федерации».

На автостоянке - табличка: «Только для автотранспорта СК при МВД РФ».

На стоянке припаркована вереница дорогих автомашин с частными, «блатными» номерами.

Из них выходят люди, также спешащие к входной двери, мужчина из «Мерседеса» идет туда же, по пути здоровается с ними, как с хорошими знакомыми.

Смена плана.

Синхрон:

В тот же день, 9 часов 00 минут. Москва, Следственный комитет при МВД Российской Федерации.

Табличка на многократно крашеной белой краской двери:

«Следователь по особо важным делам Каюров Вячеслав Васильевич».

Наблюдавшийся ранее мужчина входит в большой, давно не ремонтировавшийся кабинет с высокими потолками.

Снимает пиджак, снимает и кладет в сейф кобуру с пистолетом.

Достает из шкафа висящий там форменный мундир.

Через мгновение превращается в сидящего за столом полковника юстиции Каюрова Вячеслава Васильевича, закуривающего сигарету с фильтром, которую держит между безымянным и указательным пальцами правой руки, мезинец которой манерно отведен в сторону и имеет на себе массивную золотую печатку.

Синхрон:

Следователь по особо важным делам Каюров Вячеслав Васильевич.

На заднем плане, на стене, за спиной Каюрова, портрет Президента РФ, рядом с ним – портрет Первого Президента России в камуфляже и краповом берете.

На другой, обшарпанной стене, почти под потолком, плакат с женщиной-работницей в красной косынке, держащей палец у рта с надписью: «Не болтай, шпион не дремлет!». Плакат прикреплен к стене двумя изжеваными жевательными резинками.

Под ним – запыленный плакат, на котором изображена волосатая рука, на ладони которой лежит пачка денег, а под ней текст:

«Взяточничество является одним из позорных и отвратительных

пережитков прошлого, оставленных капитализмом в наследство нашему

обществу. Это уродливое явление чуждо и совершенно нетерпимо для

Советского государства, вступившего в период развернутого

строительства коммунизма. В условиях нашего государственного и

общественного строя имеются все возможности для полного

искоренения любых форм взяточничества».

(Из Указа Президиума Верховного Совета СССР

от 20 февраля 1962 года «Об усилении уголовной

ответственности за взяточничество»)».

В углу комнаты - двустворчатый шкаф 50-х годов изготовления, со стеклянными дверцами, забитый пачками бланков протоколов следственных действий.

Наверху шкафа лежит форменная фуражка следователя с высокой тульей и двуглавым орлом на ней.

Каюров перебирает руками стопку лежащих на столе книг. На ряде корешков при этом читаются фамилии авторов: Фейхтвангер, Солженицын, Войнович, Булгаков, а на других - только названия книг – «Собачье сердце», «Бандитский Петербург», «Преступление и наказание», «Дела адвокатские. Глазами бывшего следователя», «История гестапо».

Среди художественных книг, как случайно завалявшийся, лежит Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР в потрепанной обложке, на корешке видна дата - 1984 год.

Каюров берет его и кладет перед собой.

Отдельно на столе – стопка CD-дисков и аудикассет с романсами и «русским шансоном».

На столе перед сидящим за ним Каюровым также - монитор компьютера, клавиатура, рядом с ней два листка бумаги со схемами помещений, озаглавленными: «Охранное предприятие «Арамис», «Охранное предприятие «Кварк-С». Он их изучает, водя карандашом.

Из включенного музыкального центра «Sony», стоящего на подоконнике, слышится приглушенная песня из русского шансона (по предположению автора сценария- Михаила Круга «Владимирский централ»)…

Смена плана.

Стук в дверь.

В кабинет входит и садится напротив Каюрова прикомандированный член следственной группы, высокий блондин, до 30 лет.

Он в штатском, опрятном костюме. Смотрит на «шефа» внимательно, но не подобострастно.

Синхрон:

Прикомандированный из УВД Псковской области следователь, капитан юстиции Ребане Евгений Иванович.

Каюров: -Милый Женя, вы когда возвращаетесь в родной Псков?

Ребане:-Командировка, Вячеслав Васильевич, у меня до 23 июня.

Каюров:-Вот и ладушки, поработаете еще во благо Отечества у нас, в белокаменной… А потом ищи-свещи… Ваша задача на сегодня, как старшего трех групп, - обеспечить вместе с «операми» и «физиками» мгновенную нейтрализацию охраны двух ЧОПов, проникнуть в служебные помещения, из кабинетов всех - в коридор, «мордой лица» вниз… На даче у Гетманова- то же самое, выпотрошить все, до последней наволочки…

В группе «опера» - Масиенко, Левченко, Титаренко, Цоколенко, Гаджиев и Караганов.

Главный среди «оперов» в первой группе – Караганов, во второй- Масиенко, в третьей- Цоколенко.

Ваша задача - представительство и контроль за правильностью составления протоколов обыска во всех трех местах.

Санкции на обыски дал Заместитель Генерального прокурора Крымов. Понятых привезут из ГУВД- шестерых молдаван, сидят 15 суток.

Двоих возьмете в «Арамис». Двоих- в «Кварк-С». Двоих- к Гетманову.

И чтоб, мать вашу, никаких адвокатов!…

Ребане:- Может возьмем понятых с улицы, а иностранцев-то потом, если что - не достанешь?

Каюров:-Господин капитан, пока я говорю, вы внемлете. Это приказ. Все ясно?!

Ребане:- Понял.

Каюров:-Вопросы?

Ребане:-Что конкретно будем искать, Вячеслав Васильевич?

Каюров:-Много будете знать, уважаемый Евгений Иванович, наступит скорая и неминуемая… старость (по-отечески улыбается). Идите. Выезд ровно в 9.30 ч., начало обысков- в 10.30 ч.

Ребане (сухо): Разрешите идти?

Каюров кивает головой, задумчиво смотрит вслед выходящему из кабинета следователю.

Смена плана.

Синхрон:

17 июня, наши дни, понедельник, 9 часов 15 минут. Москва, Следственный комитет при МВД Российской Федерации.

Каюров берет телефонную трубку, набирает номер, рассматривает критически свои аккуратно обработанные ногти на пальцах правой кисти, говорит:

- Доброе утро, Николай Дмитриевич, просил бы вас зайти ко мне.

Положив трубку, зажимает одну ноздрю пальцем и смачно сморкается в поднятую корзину для бумаг свободной ноздрей. Нос вытирает белоснежным платком, который достает из бокового кармана форменного кителя.

Без стука открывается дверь, входит коренастный мужчина - оперативный работник Караганов Николай Дмитриевич, бритый наголо, в мешковатом мятом штатском костюме неопределенного цвета, голова и шея одной толщины, руки ниже колен, все его существо дышит первобытной мощью и здоровьем, глаза красные от бессоницы.

Каюров:- Вы, батенька, Николай Дмитриевич, брюки гладили бы иногда, сыскной офицер все-таки…

Караганов: (Неожиданно твердо и безапелляционно)- Вы, господин следователь, не старшина, а я не новобранец. Давайте по делу, а то я с дежурства- всю ночь в изоляторе временного содержания работал, подустал зачуток…

Каюров:- Вот и славненько, в тонусе, значит…Однако к нашим баранам. Сейчас у меня был Ребане, он не в курсе, задача у него ограниченная - представительствовать.

От тебя же, Коля, как всегда, ожидается выполнение самой нужной работы…

(Делано сокрушаясь)- А то, понимаешь, распустилась преступность, «кривая» растет, суды лютуют, а нам ломай голову, как раскрывать злодеяния…

(После небольшой паузы) Да-с, ума не приложу…

-Словом, мы с тобой уже все обговорили, теперь детали. Как ты понимаешь, доказывать в суде «групповуху» в совершении преступления - не кулаками в ИВС махать…

Инициативу, выдумку и рвение к выполнению служебного долга проявлять надобно…

Тем более, что и противники у нас достойные - бывшие наши братья из «конторы глубокого бурения», которые и «сами с усами»...

Короче. Вот тебе, «боец невидимого фронта», фотография дома Ливановых, их дачи, подъездных путей, а также фотографии самого Дмитрия Владимировича, его жены и дочери (Караганов внимательно разглядывает фотографии, одевает медицинские перчатки, берет лоскут мягкой фланели и аккуратно протирает глянцевые поверхности, а также обратные поверхности фотографий, стирая пальцевые отпечатки, аккуратно заворачивает фотографии в лист бумаги и кладет их во внутренний карман пиджака).

Каюров продолжает, вытаскивая предметы из ящика своего письменного стола:

-А это «маслята», ручка-пистолет; газовый пистолет, переделанный под боевой; наградной пистолет Извицкого.

Вся эта байда, Коля, должна быть обнаружена на даче, как ты понимаешь, …у Гетманова. (Караганов также берет руками в перчатках оружие и боеприпасы, протирает все предметы и помещает в четыре полиэтиленовых пакета, кладет их в имеющийся при нем портфель).

Каюров: -«Значица так», как говаривал незабвенный капитан Жеглов, слушай оперативно-боевую задачу: первая группа фотографий должна быть обнаружена в бумагах Извицкого в «Арамисе», вторую - Масиенко должен обнаружить в бумагах ЧОПа «Кварк-С», у Ярцева; третью надо найти в бумагах Гетманова.

Оружие и боеприпасы Цоколенко должен найти у Гетманова.

Работаете тремя группами. Одновременно. Масиенке и Цоколенке (это ж надо, одни хохлы - сокрушается Каюров), задачу поставишь сам.

Я же не могу разорваться, и так голова кругом от дел идет...

Да, и чтоб зафиксировали изъятое как положено.

С подробностями.

Доложишь по прибытии на обыск, а также и по исполнении. Ферштейн?

Караганов: (Беря портфель и усмехаясь) –Яволь, герр оберст, натюрлих…(Выходит из кабинета).

Каюров достает из сейфа бутылку коньяка, перед его глазами проплывает череда недавних событий…

Смена плана.

Синхрон:

Подмосковье. 9 июня, наши дни, воскресенье, 17 часов 15 минут. Дача банкира Ливанова.

В кадре: Лесной участок, огороженный высоким забором. На фоне дома - лужайка, на ней беседка с накрытым внутри нее легкой закуской, фруктами и выпивкой столом, за ним сидят трое.

Среди них- Смирнов Игорь Николаевич- генерал-майор юстиции, заместитель начальника Следственного комитета при МВД Российской Федерации. Мужчина средних лет, невысокий, с животом и залысинами, обильно потеет и все время вытирает лоб и шею носовым платком.

Синхрон: Смирнов Игорь Николаевич - генерал-майор юстиции, заместитель начальника Следственного комитета при МВД Российской Федерации

Председатель Наблюдательного совета ОАО АКБ «Сапфирбанк» Ливанов Дмитрий Владимирович, в хорошо сшитом светлом летнем костюме, в белых туфлях, одетых на белые же носки.

Третий- следователь Каюров В.В.

Офицеры в штатском.

Рядом бегает за собакой маленькая девочка - дочь Ливанова.

Вдалеке, на участке, виден фонтан и бассейн, возле которого в шезлонге загорает молодая женщина в закрытом купальном костюме. Слабо слышится лирическая мелодия.

Ливанов дочери: -Ирочка, беги к маме, а мне с дядями поговорить надо…

Девочка бежит к матери, за ней собака.

Ливанов:- …Не будем терять время… Так вот, у меня появился крупный партнер, который остро нуждается в специфических банковских услугах. Фамилию его называть не буду. Это не важно. Суть проблемы в следующем - трое крупнейших акционеров банка - бывшие «кагэбэшники». Менталитет их известен, им всегда «за державу обидно», а потому до серых и черных операций их не допускаю, но они все равно нюхают, копают, сволочи...

Второй мой банк охранял ЧОП одного из них – Извицкого. В целях исключения возможной утечки информации, пришлось обвинить их в крупной краже валюты из кабинета председателя Правления, под этим соусом досрочно расторгнуть договор об охране, поставить охранное предприятие, преданное клиенту.

Но чувствую, что это полумеры. Нужно вмешательство специалистов, как говорят, с полным «макияжем».

Смирнов:- Чем конкретно они пакостят?

Ливанов:- Судите сами. Вам могу сказать откровенно. Отмываю и гоняю за бугор десятки «лимонов» зеленых партнера. С какой стати я с ними должен делиться? Боливар, как говорится, не выдержит четверых…

Это я на него вышел,

это я с ним договорился,

это я рискую…

Клиенты банка, которых дал Гетманов, - по сравнению с моим, мелко, как говорится, плавали…

Наконец, и это самое главное, - Гетманов, который буквально навязал мне своих друзей- кагэбэшников Извицкого и Ярцева, как акционеров, прямо мне угрожал потерей бизнеса, говорил о своей осведомленности о наших с тем клиентом делах. Последующие шаги его предугадать несложно. Или долю заломит с друганами. Или заложит. Я - в отсидку, он- на мое место.

Каюров:- Так это не по нашему ведомству.

При таких «бабках» их же «мочить» надо, а мы люди, вроде как интеллегентные…

Ливанов:- Убийство сразу отметаю.

В «быках» не ходил, кровью не пачкался.

Я всего лишь адекватно защищаюсь от них.

Повторяю - адекватно.

Здесь уместна, как мне представляется, легальная посадка: с предварительным следствием, прокурорами, адвокатами, судом и всем таким прочим политесом.

Есть и еще один аспект в пользу именно такого решения проблемы.

Если что-то накопали и «стукнули» куда надо, то физическое их устранение только «углубит» и ускорит проверку поступившего от них сигнала с падением небезосновательных подозрений в их устранении на меня.

Если же сами «сядут», как уголовники по делу, по которому я – «потерпевший», то и веры им никакой - осуществляют свое право на защиту, а потому клевещут на добропорядочного банкира…

Вот такая конфигурация фигур.

…Да и вы, господа офицеры, поспособствуете именно такой оценке от имени государства их инсинуаций в мой адрес, не правда ли?

Смирнов: -Лихо, Дима, ты все расписал. Да так все логично… Откуда у парикмахера такая хватка?

Ливанов: (Со злостью) -Ты, генерал, не забывайся. Помни, из чьей лоханки хлебаешь!

Смирнов:- Не кипятись. У нас по Конституции социальное государство и всякие профессии в почете. Ты, Дмитрий, работал в «цирюльне», я был намазчиком обуви. На помойке повалялись…

Каюров: - Я тоже не из графьев, Дмитрий Владимирович. В Находке, на сейнере, свое отработал, не одну тысячу рыбьих тушек распотрошил, пока до заветного диплома не добрался… А все Советская власть, спасибо ей. А мы ее, мать родную – по кумполу, неблагодарные… (Все смеются).

Смена плана.

К беседке подходит жена Ливанова - Светлана.

Одета уже не в купальный костюм, а в элегантное вечернее платье.

Взоры мужчин обращаются к ней.

Каюров встает из кресла и галантно предлагает занять место.

Светлана весело смеется и говорит с узнаваемым малороссийским акцентом:

- Мне в вашей компании делать нечего…

Прошу всех в дом.

Там вас ждет ужин.

Кроме того, я приготовила сюрприз, от которого вы не сможете отказаться…

Каюров (шутливо, на каверканом украинском языке):- Та не може ж того буватi – клятi москалi усе сало зъiлы. (Да не может такого быть, проклятые москвичи все сало съели).

Светлана задорно грозит ему пальцем…

Мужчины смеются.

Все идут в дом.

В просторной гостиной, окна которой отделаны витражами с подсветкой, огромный кожаный, отдающий прохладой, светло-коричневый полукруглый диван. При входе людей, в дальнем углу гостиной, начинает звучать рояль. Рядом с ним- певица одетая в вечернее платье, которое едва колышится от работающего неизвестно где кондиционера.

Приятный женский голос исполняет романс (по предположению автора сценария- на слова М.Матусовского):

«Целую ночь соловей нам насвистывал,
Город молчал и молчали дома...
Белой акации гроздья душистые
Ночь напролет нас сводили с ума...».

Каюров и Светлана остаются в гостиной, Каюров идет к роялю и вступает неожиданно приятным, сильным и звучным голосом. Пение дуэтом слышно и на втором этаже (камера фиксируется на дуэте).

Смена плана.

Смирнов с Ливановым поднимаются по деревянной лестнице на второй этаж, заходят в кабинет Ливанова, садятся на диван.

Ливанов наливает коньяк себе и Смирнову, на ажурном столике блюдце с тонко нарезанными ломтиками лимона.

Чокаются и выпивают.

Смирнов:- Дмитрий Владимирович, только не говори, что сам с отсидкой придумал. Здесь специалист наших кровей нужен.

Ливанов:- Ты прав. Прикормил я тут одну адвокатессу - бывшую вашу коллегу- следователя следственного управления ГУВД. Это ее сценарий «посадки»…

В кабинет поднимается Каюров, слышит окончание разговора, присаживается на диван, вклинивается в беседу:

- Что за сценарий? Покушение на убийство, на изнасилование, торговля несовершеннолетними, квалифицированное мужеложство, баловство с проститутками перед скрытой видеокамерой?

Ливанов: -Воображение у тебя богатое, но в данном случае не то. Остановились на «вымогалове». Банк - это всегда деньги. А их хочется, как известно, все больше и больше… Вот и решили, мерзавцы, скачать с меня четыре миллиона американских рублей под угрозой убийства меня, жены, а также под угрозой похищения ребенка…

Смирнов: -Но это же районная подследственность, а мы - Следственный комитет, есть приказ Министра - расследовать только дела с международной, межрегиональной окраской…Его никто не отменял…

Ливанов прерывает его:- Я вам, господин милицейский генерал, деньги не за озвучивание ведомственных инструкций плачу! Это ваши проблемы, чтобы дело расследовали специалисты вашего ведомства, а не олухи из района. Придумайте что-нибудь: «особое общественное звучание дела», «повышенная общественная опасность, выражающаяся в третировании отечественного бизнеса» и т.д.

Не мне вас учить, как и кому лапшу вешать на уши!

Смирнов: -Ну, хорошо, возбудим и возьмем это дело себе, а Генпрокуратура как к этому отнесется, у тебя есть соображения? (обращается к Каюрову).

Каюров: (После некоторых раздумий)

-Как мне кажется, здесь было бы достаточно одного, но очень важного действия - чтобы кто-то из руководства Генпрокуратуры, конечно не за «бесплатно», дал письменную санкцию на возбуждение уголовного дела и принятие его к производству Следственным комитетом.

Конечно, по действующему УПК РСФСР дача такой санкции не предусмотрена, но она решит вопрос о правомерности нахождения дела в производстве именно в Следственном комитете, поскольку - это право прокуратуры передавать дела для расследования из одного органа в другой. Лишь бы законная подследственность при этом не нарушалась.

И у меня даже есть конкретное предложение о субъекте решения этого вопроса. Через известного Вам, господин генерал, помощника, работающего у заместителя Генпрокурора Крымова. Последний как раз и курирует надзор за следствием в органах внутренних дел…

Смирнов: (Обращаясь к Ливанову) -Дима, вот мы тут, как видишь, уже целую стратегию разработали. (Смотрит на Ливанова и после паузы):- А каков бюджет операции, позвольте узнать, господин банкир?

Ливанов достает с письменного стола листок бумаги, из кармана «Паркер», пишет цифру и передает бумагу Смирнову.

Смирнов смотрит, показывает Каюрову, затем что-то дописывает, показывает запись Ливанову и говорит:

- Это каждому. За возбуждение и направление дела в суд. За прохождение дела в суде не ручаемся и за эту проблему не беремся. Пусть твоя адвокатесса сама обеспечивает фронт работ на этом участке.

Ливанов смотрит на обозначенную цифру, хмурится:

-Никакой пролетарской сознательности, только рвачество и жажда наживы, а туда же – сапожники и рыбаки… Тьфу…

Каюров: -Причем, мил человек, это без учета потребностей Генеральной прокуратуры. Смету для этого уважаемого ведомства составлю и представлю дополнительно…

Ливанов после паузы:

-Что ж, господа…

Это, по-любому меньше, чем могу потерять…

Согласен…

Но при следующих условиях. Дело будешь расследовать непосредственно ты - Вячеслав Васильевич, а контролировать – лично ты, генерал. И чтоб никаких ваших промежуточных начальников.

Всех кормить не собираюсь.

Далее. Все трое бывших «комитетчиков» должны быть незамедлительно арестованы. Срок расследования - минимальный…

За волокиту буду штрафовать…

Смена плана.

Синхрон:

17 июня, наши дни, понедельник, 10 часов 30 минут. Москва, Следственный комитет при МВД Российской Федерации.

Телефонный звонок.

Каюров сидит за своим рабочим столом, поднимает трубку, Караганов докладывает:

- Вячеслав Васильевич, я на исходной, у «Арамиса». Масиенко и Цоколенко по рации доложили, также на исходной. Разрешите начинать?

Каюров:- Добро.

Смена плана.

Синхрон:

В тот же день, 10 часов 31 минута. Москва, офис Извицкого Ю.В.

По коридору бегут спезназовцы в масках, с легкими автоматами наперевес.

Караганов стоит в коридоре, показывает им пистолетом направление.

Из кабинетов выталкивают людей: мужчин и женщин.

Всех грубо кладут на пол коридора лицом вниз, руки за голову.

На двери табличка «Ю.В.Извицкий».

В коридоре находится следователь Ребане.

Караганов открывает дверь.

В пустом кабинете из стола берет рукой в черной перчатке папку с бумагами, из внутреннего кармана пиджака достает фотографии и кладет внутрь папки, папку кладет на место.

Выходит в коридор…

Смена плана.

Синхрон:

В тот же день, 10 часов 31 минута. Москва, офис Ярцева А.А.

Бегущим в офис спеназовцам в маске преграждает дорогу охранник в форме ЧОПа «Кварк-С».

Спецназовец бьет его прикладом автомата в лицо. Охранник падает.

На двери табличка: «Генеральный директор ЧОПа «Кварк-С» Ярцев Анатолий Анатольевич». Спецназовец ногой выбивает дверь.

В кабинете два стола. За одним - седой мужчина средних лет, за другим- девушка лет 20, печатает на компьютере.

Девушка грубо берется спецназовцем за волосы и бросается на пол лицом вниз. Сидящего за столом мужчину сбивают ударом кулака со стула, оказавшегося на полу лицом вниз мужчину спецназовец придавливает коленом к полу.

Вошедший вслед за ними в кабинет оперативный работник незаметно и быстро кладет фотографии в лежащую на столе папку.

Выходит в из кабинета…

Смена плана.

Синхрон:

В тот же день, 10 часов 31 минута. Москва, Подмосковье, дача Гетманова С.В.

Мужчина в джинсах и светлом батнике, с портфелем в руках, стучит в дверь дачи. За ним, вдоль стен, скрытно, изготовились бойцы спецназа.

За дверью женский голос: -Кто там?

Мужчина: -Здравствуйте, я из БТИ, обмеряем границы участка…

Дверь открывается, на пороге женщина в домашнем халате и бигудях.

Она грубо отстраняется от двери, все проникают в дом, разбегаются по помещениям. Женщина закрывается ими в туалете, оттуда слышны ее крики…

Мужчина, представлявшийся работником БТИ, открывает портфель, в карман висящей на вешалке мужской куртки кладет несколько предметов, перемещается в пустую гостиную, поднимает диван, внутрь кладет еще один сверток.

В лежащий на столике журнал «За рулем» кладет фотографии…

Смена плана.

Синхрон:

14 июня, наши дни, за трое суток до обысков, 10 часов 00 минут. Москва, ул. Б.Дмитровка, кабинет заместителя Генерального прокурора РФ В.В.Крымова.

В кабинете, обставленном в стиле «а ля» ЦК КПСС, темная, массивная мебель, стены обшиты деревом «под орех», на паркетном полу красная ковровая дорожка ведет к Т-образному столу.

На стене портрет Президента России, барельеф двуглавого орла и развернутый российский триколор за креслом хозяина.

В кабинете двое.

За столом хозяина сидит человек в погонах государственного советника юстиции 1 класса. Мужчина лет шестидесяти. Держит себя важно, с чувством огромного достоинства.

Синхрон: Заместитель Генерального прокурора РФ Крымов Виталий Васильевич.

Напротив,- мужчина с погонами государственного советника юстиции 3 класса, с глубокими залысинами, 52 лет. На кителе – знак об окончании Московского суворовского военного училища, синий университетский «поплавок», знак «Заслуженный юрист». Ловит намеки начальства на лету…

Синхрон: Помощник Генпрокурора РФ по особым поручениям Юсупов Мехмед Ибрагимович.

Крымов:- …Мне звонили из Следственного комитета…

Юсупов:- Я как раз по их делу, Виталий Васильевич…

Во вторник вы уже санкционировали возбуждение и принятие к производству Комитетом дела Гетманова, Извицкого и Ярцева. Сегодня они принесли постановления об аресте этих лиц и постановления о производстве у них обыска. Сами понимаете, времени у нас осталось немного- с 1 июля новый УПК вступает в силу… А здесь, по оперативным данным, оружие на даче, не исключено, что и наркотики…

…Я посмотрел материалы, есть все основания удовлетворить их просьбу - дать санкцию и на аресты и на обыски. Начальник 16-го управления также свои визы поставил.

Крымов: - Я просил проверить их связи (показывает глазами наверх)…

Юсупов:- Все чисто. Гетманов в прошлом «китаист», работал на Востоке, и только немного, в конце службы - в центральном аппарате КГБ РСФСР. Другой- Извицкий, хотя и работал в разведке в одно время с «хозяином» в ГДР, но в Дрездене не пересекался с ним, дружбу не водил.

Что касается Ярцева, то он вообще – пограничник…

С нашим «шефом» также все в порядке, интереса к делу не проявил.

Уверен, с этих сторон нам не дует.

Крымов:- А с других и не важно…

Уровень достоверности этих ваших сведений?

Юсупов:-В надзорном производстве есть секретная справка, подписанная заместителем Директора ФСБ.

…«Наш» вернул копию постановления о возбуждении уголовного дела и принятии к производству без пометок.

Крымов: (После небольшой паузы)-Прессу зарядили?

Юсупов: -Да, Виталий Васильевич, после получения данных о том, что «не дует», банкира спустили с цепи. В пяти газетах разными авторами опубликованы статьи, где вымогатели поименно заклеймены позором.

Крымов:- (После паузы)- Как замотивировали аресты?

Юсупов: -Грамотно и в духе времени: «Повышенная общественная опасность преступных действий, направленных против отечественного бизнеса, возможность влиять на свидетелей и препятствовать установлению истины по делу».

Крымов:-Для суда, куда будут обжаловать аресты, достаточно?

Юсупов: За это ручаюсь, с судом уже все оговорено. Там подтвердят законность и обоснованность как арестов, так и обысков, если адвокаты будут их обжаловать. С кассационной инстанцией также вопрос решен - не отменят судебные решения, дадут возможность нормально работать.

Крымов:- Хорошо (ставит свои подписи на санкции, достает из сейфа и ставит на бумаги фиолетовые печати, передает папку с документами Юсупову).

-…Дайте методическому отделу 15-го Управления от моего имени поручение подготовить план мероприятий по дальнейшему усилению борьбы с коррупцией в свете постановления Совета Федерации No249 … Срок исполнения - месяц…

Юсупов:- Все сделаю (встает, направляется к двери).

Крымов:- (вдогонку) Мехмет Ибрагомович, я улетаю на две недели в Женеву, на конференцию по правам человека, даю вам поручение: к моему приезду оригинал постановления о возбуждении уголовного дела и принятии его к производству Следственным комитетом с моей подписью, должен быть у меня на столе…

Юсупов возвращается, вновь садится за стол.

Юсупов:- Понял, Виталий Васильевич, все сделаю.

Крымов: Расследование дела возьмите под личный контроль. Постоянно контактируйте в этом вопросе с 16-ым управлением. Раз в неделю о результатах докладывайте мне. О том, что бумага уже у вас, сообщите дочери по ее мобильному телефону. Она сейчас на Канарах. Вам я позвоню при необходимости сам. Инициативно меня не разыскивайте.

И вот еще что. В Комитет по финансовому мониторингу и в Налоговую полицию поступили-таки материалы от Гетманова и Извицкого в отношении якобы совершенных Ливановым и Гамовым в банке преступлениях.

Есть мнение, что надо воспрепятствовать поклепу на честных людей, указанных в заявлениях. Проследите, чтобы материалы получили должное разрешение…

Юсупов молча кивает головой и выходит из кабинета.

Отец и сын.

Синхрон:

18 июня, наши дни, вторник, 19 часов 15 минут. Москва, гостиница.

В гостиничном двухкомнатном номере возле телевизора задумчиво сидит следователь Ребане Е.И.

По телевизору выступает Генеральный прокурор России. Мужчина в мундире, окладистая борода с проседью, читает по бумаге:

-…В наших планах - обратиться в Государственную Думу по поводу внесения изменений в Закон, с целью получения прокуратурой дополнительных полномочий, направленных на приоритетное решение задачи осуществления действенных мер по борьбе с коррупцией и мафиозными структурами…

…В качестве других мер борьбы с этим злом прокуратура видит необходимость внедрения передового западного опыта борьбы с коррупцией, где средства массовой информации действительно играют роль эффективного инструмента гражданского контроля; где в правительственном аппарате нет политических должностей; где решение начальника не имеет юридической силы без визы референта; где публичность работы государственной администрации - все записи обсуждений и протоколы, открыты для граждан; где чиновник получает в 13 раз больше, чем в России; где создаются независимые парламентские комиссии с полномасштабными процессуальными следственными функциями…

Ребане смотрит на часы, ожидая кого-то.

Стук в дверь номера.

Хозяин ее открывает.

На пороге его отец- Ребане Иван Иванович, седовласый, высокий и статный мужчина спортивного вида, около 50 лет, с чемоданом в руке.

Одет дорого, модно и со вкусом. Светлые брюки хорошо отглажены. Светлый пиджак на его торсе, облаченном в черную майку под горло, без воротничка, сидит как влитой, рукава пиджака подвернуты. Светлокоричневые туфли блестят. Очки в золотой оправе, со стеклами-хамелеонами. На правой руке дань моде и наивной вере в излечение от гипертонии - циркониевый браслет.

Обнимаются.

Хозяин ведет гостя в номер.

Ребане Е.И.: - Здравствуй, «Жан Марэ»... Я заждался. Разувайся, папа. Как доехал?

Отец:- Все нормально, сынок. Жаль только, что надзорную жалобу сегодня не успел в Верховный Суд сдать…

Чемодан ставит в прихожей, снимает обувь, проходит в номер.

Ребане Е.И.:- Так тебя и дела адвокатские в первопрестольную привели…

Отец:- И они тоже. Знаешь, как на пенсию вышел, так только и смог в Москве чаще бывать. А провинциальным прокурором, как ты понимаешь, в командировки в столицу не наездишся. Вот куда подальше- это пожалуйста…

Ребане Е.И. к накрытому уже столу приносит из серванта две рюмки, ставит на стол, говорит отцу: -Пап, умыться с дороги можешь там (показывает в сторону ванной комнаты).

Из ванной слышны звуки умывания. Через некоторое время выходит отец в брюках и белой майке, полотенцем вытирает мокрые волосы на голове.

На правом плече - глубокий шрам от касательного пулевого ранения - из плеча как бы вырван кусок ткани.

Его взгляд падает на телевизор:- Сынок, никак Генеральный интервью дает?

Ребане Е.И.: -Прайм-тайм, самое время, наверное, о делах прокуратуры поговорить...

Отец:- (сменив тему разговора):- Что с Интерполом, «кадры» не возвращались к разговору?

Ребане Е.И.:- Я отказался, папа. Вам еще не успел об этом сказать…

…Понимаю, работник, который знает помимо русского, немецкий и эстонский, им нужен…

Но я бы хотел работать «на земле». Я – следователь и не чувствую призвания быть дипломатом… Каждый должен заниматься своим делом…

Отец:- Не знаю, может быть я эгоист, но рад твоему решению. Это значит, от нас с матерью никуда не денешся…

Кстати, Женя, ты уже полгода в командировке, мать соскучалась, когда собираешься домой?

Ребане Е.И.:-Думал 23 июня… но, видимо, не получится. Здесь так привыкли на прикомандированных выезжать… Сами только руководят, а все основные следственные действия только мы, провинциалы, и проводим…

В каждом деле бригада из семи-десяти «приблудных» следователей…

Отец: -Ну, и как, что-то новое почерпнул?

Ребане Е.И., не отвечая, наливает в рюмки водку:- Будь здоров, батя…

Чокаются, выпивают.

Отец, закусывая:- Ты, случаем, к этому делу (делает характерный жест у горла), здесь не пристрастился?

Ребане Е.И.:- Да ну, что-ты… Мне еще жениться, а кому «алконавты-следаки» нужны?

Отец: - Пора бы… Кстати, Ирина Лахова о тебе спрашивала… Она к матери после лекции в университете к ней на кафедру подходила...

Ребане Е.И.:- (отводит глаза в сторону, после паузы)-Ладно, пап, проехали с этой темой… Лучше спой. Я так скучаю по вас с матерью, по нашим вечерним спевкам…

Берет с кровати и передает отцу гитару.

Отец трогает струны, подкручивает колки, проверяет настройку:

- Что будем петь, сынище?

Ребане Е.И.:- Настроение у меня сегодня, честно говоря, минорное…

Давай, что-нибудь русское… (по предположению автора сценария - «Не уходи…»)…

Отец кивает, перебирает струны, начинает петь приятным баритоном старинный русский романс:

«Не уходи, побудь со мною,

Здесь так отрадно, так светло.

Я поцелуями покрою

Уста, и очи, и чело.

Не уходи, побудь со мною,

Я так давно тебя люблю.

Тебя я лаской огневою

И обожгу, и утомлю.

Не уходи, побудь со мною,

Пылает страсть в моей груди,

Восторг любви нас ждет с тобою,

Не уходи, не уходи…».

Ребане Е.И. смотрит задумчиво на отца, пока тот поет, а когда он заканчивает, говорит:

- Я всегда знал, что ты- законченный романтик…

(После некоторой паузы) -Пап, давно спросить тебя хотел. Ты уже 8 лет на пенсии, а как после того, как был прокурором района, в адвокатуре смог работать? Не пришлось себя ломать?

Отец кладет гитару на кровать, внимательно, с тревогой и немым вопросом в глазах смотрит на сына и после раздумий:

- Не скрою, опасения по поводу адвокатства у меня, конечно, были…

- Но у нас, в провинции, большого выбора для юриста нет.

Волен-с- не волен-с, господин бывший прокурор, адвокатом на пенсии все равно стать придется…

Если не хочешь, конечно, на старости лет где-то в другом месте в приемных ждать часами начальственной подписи.

-Что касается психологических переживаний…

-По ту сторону баррикад…

-Против своих…

(после небольшой паузы)

-Да чушь это все.

-Знаешь, как твой прадед, диввоенюрист Иван Ильич Ребане говорил?

Отец наливает себе и сыну, оба чокаются, выпивают, продолжает:

- «Если не знаешь, как поступить - поступай по закону».

Это сейчас всех военных трибунальцев тех лет «палачами-ульрихами» наровят обозвать, по фамилии Председателя Военной коллегии Верховного Суда СССР Ульриха.

Но запомни- и тогда, и сейчас, и впредь, были, есть и будут честные люди.

В том числе и в нашей среде.

В противном случае был бы нарушен природный баланс, при котором должны быть и Дон Кихоты и Санчи Пансы, и Фаусты и Мефистофели, и гении и злодеи…

Вопрос только в том, к кому ты лично примкнешь.

У каждого есть выбор…

Вещи, конечно, я тебе, взрослому человеку, говорю совершенно банальные, но от практического применения этих банальностей зависит качество твоей жизни: или проживешь ее всласть, на подъеме, не таясь, или будут «мальчики кровавые» в глазах до смерти стоять…

Как говорится, -почувствуйте разницу, господа…

Вот я, сынок, печатью прокурорской, абы как, и не размахивал. Направо и налево судьбы не косил. Выбрал для себя – не прими за высокопарность, вариант поведения такой- поступать по совести и по закону. Поэтому, может быть, в большие прокурорские начальники и не выбился. Хотя и не дурак, вроде…

Зато спал и сплю спокойно…

Адвокатом стою на той же платформе и делаю то, что защитнику делать положено по закону. И не делаю того, что положено по закону делать следователю и прокурору. И добиваюсь того, чтобы они делали свою работу по закону, а не в виду одной лишь «целесообразности», как они ее понимают. А понимают, как ты знаешь, все по-разному. У одних правосознание- на уровне табуретки, у других его вообще нет. Живут по принципу- чего изволите-с… Наконец, немало просто умных и порядочных людей, и с ними приятно работать.

Вот такие пироги…

А поскольку все уголовные дела, скажу не хвалясь, вижу насковозь, работаю напористо и целеустремленно. Если следователь не сволочной, не хочет лишнего накручивать любыми путями, - раскрываю карты, на следствии удается дело прекратить. Если чванливый хам – до суда камень за пазухой придержу…Все равно своего добьюсь. Упорно бью в одну точку. И это, как показывает моя практика, приносит позитивные для клиентов результаты. А значит и мне моральное и, конечно же, что немаловажно, материальное удовлетворение. Естественно, масштабы не те, что в столице, но нам с матерью хватает. И авторитет есть, и клиентура, и бывшие коллеги с пониманием относятся. В том числе и недавние мамины студенты, а также мои, в прошлом, подчиненные.

Как видишь, и без взяток, и по закону…

Словом, адвокат вполне может работать успешно, даже не имея дурных привычек и наклонностей…

Да и потом, знаешь, в провинции люди, как бы это более правильно сказать…

…в массе своей проще, человечнее, да и честнее будут.

(После некоторого раздумия)

…Не исключаю, что именно эти обстоятельства и определяют все, что я тебе тут наговорил про себя… В Москве у меня могло бы и не сростись…

А вообще-то, другими словами, как в гостях ни хорошо, а дома все-равно лучше.

Это давняя и общеизвестная аксиома.

Ты, будучи так долго в Москве, еще не убедился в ее справедливости?

Ребане Е.И.:- Об этом, пап, и хотел бы с тобой поговорить…

Отец:- По твоему виду, Женя, можно вполне определить, что насмотрелся ты здесь всякого…

…«Минорное» у него настроение…

Ребане Е.И.:- Давай куда-нибудь пойдем, нет у меня желания в этих стенах откровенничать… А поделиться впечатлениями, как ты знаешь, я могу только с тобой…

Смена плана.

Синхрон: Вечер того же буднего дня. Москва. Фили. Ресторан «Кавказский пленник».

На эстраде оркестр. Играет блюз. Телевизор на подставке под потолком беззвучно показывает что-то из сериала «Улицы разбитых фонарей». В ресторане немноголюдно. Отец и сын сидят вдвоем за столиком в дальнем, полутемном углу зала.

Официант приносит фрукты, дольками нарезанный лимон. На столе бутылка коньяка.

Смена плана.

На подиум выходит певица, вместе с оркестром поет джаз.

Через некоторое время к столу, за которым сидят отец и сын, подходят две девушки. По виду проститутки. Брюнетка и блондинка

Блондинка:- Мужчины, у вас свободно?

Сидящие недоуменно смотрят на них.

Не дожидаясь ответа, обе садятся.

Брюнетка тянется с сигаретой к Ребане И.И., тот зажигает спичку, давая ей прикурить.

К столу тут же подходит бритый наголо, молодой коренастый человек, обращается к старшему Ребане:

-Что, папаша, коньяк пьянствуем и развратничаем?! Видел я, как ты, пидер, моей девушке рукой под юбку лез!

Штраф с тебя за нарушение безобразий – три сотки баксов.

За неуплату - пеня за каждую секунду просрочки в размере сотки баксов (пытается похлопать Ребане - отца рукой по щеке)…

…Следует удар кулаком в пах снизу, со стороны сидевшего до того на стуле Ребане-отца…

Когда парень сгибается, сын Ребане, встав со стула, наносит ему сильнейший удар кулаком в лицо.

Парень опрокидывается навзничь. Руками задевает рядом стоящий столик. Он падает, посуда со звоном рассыпается по полу.

Девушки, вскочив со своих мест, визжат…

Ребане Е.И. садится опять на стул.

Смена плана.

Сразу после этого, будто ждали, в зале появляется два сержанта милиции. Вальяжно, похлопывая дубинками ладони, направляются к Ребане.

Тот, что повыше, еще издали:

-Ну вы, козлы, что размахались тут…

…Позади милиционеров, возле стойки бара, сгрудились официанты и метрдотель.

Смена плана.

Ребане Е.И. встает, направляется к милиционерам, на ходу достает служебное удостоверение, предъявляет, ждет, пока прочитают, не терпящим возражений тоном:

-Этих троих (показывает на девушек и лежащего верзилу) - в «обезъянник». Оформите как мелкое хулиганство. Я здесь закончу, подъеду в отделение, распишусь…

…Ваши удостоверения, товарищи сержанты…

Те передают ему документы.

Ребане Е.И. смотрит, возвращает, задумчиво говорит, пристально глядя на милиционеров:

- Значит, люди у вас заведомые козлы…

…Так это пока вы сержанты…

А, не дай бог, в прапорщики выбьетесь?…

-Товарищь следователь...- пытается что-то сказать тот, что повыше…

Ребане Е.И., перебивая:- Ладно, как говорится, размеремся, кто есть ху…

Милиционеры с унылым видом уводят девушек и парня…

Смена плана.

Отец, потирая кулак правой руки:

-Как в милицейском сериале: «бык», проститутки, «менты» в засаде...

…Лучше бы мы в гостинице остались…

Ребане Е.И.:-Все нормально, папа… Не сожалей о содеянном…

(Подзывает метрдотеля, спрашивает у него):

- Какое отделение вас обслуживает?

Метрдотель, наклонившись к уху, говорит ему что-то…

Ребане Е.И.:- …Наберите дежурного, трубку принесите мне…

Метрдотель приносит радиотрубку, Ребане Е.И.:

-…Ребане, следователь Следственного комитета. Запишите номер моего служебного телефона (диктует).

Доложите начальнику, что двое ваших сержантов, в зоне ответственности которых «Кавказский пленник», в доле с «быком» и двумя проститутками, которых привели. …Кстати, уже привели? …Хорошо.

…Сутенера - за мелкое… Девушек можете отпустить... Завтра, к 10.00, жду начальника отделения и двух сержантов в Следственном комитете. С итогами служебного расследования. Без опозданий. Ваша фамилия? (Записывает в блокнот).

Подзывает метрдотеля, отдает трубку, поворачивается к отцу…

Смена плана.

Отец: - …Решил все-таки на официальную ногу…

Ребане Е.И.:- …Не хочешь служить- не служи, а так… Да бог с ними… Чего ты меня в этот гадючник привез?

Отец:- Из ностальгии…

Давно здесь не был.

Когда-то в этом помещении был пивной бар, и мы, московские суворовцы, метя клешами с красными лампасами по мостовой, шарахаясь от военного патруля, забегали сюда с девчонками выпить кружку-другую пива.

Было это (задумывается) …около тридцати пяти лет назад…

Да… молодость в армейских погонах...

Как говорил наш охальник-командир роты, сам из послевоенных саратовских суворовцев:

«Что кадету надо? Пивка похолодней, да курсистку- поскромней…».

…Если бы не то ранение, в 79 году, в Афгане, так бы и служил я, наверное, в военной прокуратуре, как твой дед…

Ребане Е.И.:- (улыбается, смотрит на отца по-доброму, берет рюмку, другую руку кладет ему на плечо):- Опять за твое здоровье, папа. Ты у нас еще ого-го!

Поднимают рюмки. Чокаются, выпивают. Закусывают дольками лимона.

Отец:- …А сейчас, видишь, с браслетом… На лимон налегаю… Он давление понижает…

Ребане Е.И.:- Не прибедняйся, вон, как с правой распорядился…

(После паузы) Пап, я тебя спросить хотел… Помнишь, ты мне рассказывал, как в 1937 году осудили к 10 годам лагерей рабочего за то, что в первомайские праздники он смотрел на портреты вождей и «контрреволюционно …щурился»?

Отец: -Конечно, я занимался этим делом, когда после первого инфаркта работал в отделе по реабилитации жертв политических репрессий в нашей областной прокуратуре.

Ребане Е.И.:- А ты можешь себе представить, чтобы в наши дни заместитель Генерального прокурора России дал санкцию на арест, как вымогателей, трех немолодых уже пенсионеров, заслуженных, боевых в прошлом старших офицеров КГБ СССР за то, что они, беседуя с банкиром, справедливо, в общем-то, требуя от него деньги за акции, «кивали головой»?

Отец недоуменно смотрит на сына и ждет разъяснений.

Ребане Е.И.: - Да-да, я лично узнал об этом на очной ставке одного из арестованных с банкиром Ливановым...

Смена плана.

В кадре: Кабинет следователя. За столом, за клавиатурой компьютера, следователь Ребане, напротив него, за столом, подозреваемый Извицкий Ю.В., банкир Ливанов Д.В.

Позади Ливанова- его представитель- адвокат Коняева. Рядом с Извицким его защитник-адвокат Назаров.

Ливанов сидит, развязно развалившись на стуле, положив высоко одну ногу на другую. Вытаскивает сигарету, не спрашивая ни у кого разрешения, закуривает и с аппетитом затягивается ею.

Ребане: -…У меня вопрос к Извицкому: «Что вы скажете по этому поводу, Юрий Владимирович?».

Извицкий: -…Никаких преступлений я не совершал, все, в чем подозреваюсь - ложь от начала и до конца. Возникла из-за оговора со стороны Ливанова и представленных им свидетелей… Оговаривает меня и остальных только ради того, чтобы скрыть свои преступления…

Ребане набивает на клавиатуре ответ Извицкого, затем задает вопрос, обращаясь к Ливанову:

-Вы слышали ответ Извицкого, что скажете по этому поводу, Дмитрий Владимирович?

Ливанов: -Что говорил, то могу повторить. Да, эти бывшие «кагебешники», находясь в преступной организованной группе, в ресторане «Нептун» вымогали у меня четыре миллиона американских долларов.

Ребане, обращаясь к Ливанову: - Не могли бы вы пояснить, в чем конкретно выражалось вымогательство, что конкретно при этом делал каждый из названных вами лиц?

Адвокат Коняева, сидящая позади Ливанова, прикрыв рот ладонью, пытается что-то ему подсказать.

Адвокат Назаров, увидев это, обращается (спокойно)к следователю:

-Господин следователь, адвокат Коняева нарушает порядок проведения очной ставки, пытается подсказать своему доверителю ответ на вопрос следователя. Прошу пресечь эти неправомерные действия и отразить их совершение представителем потерпевшего в протоколе.

Ребане:- Не волнуйтесь, товарищ адвокат, все занесем…

Назаров:- Я уж лет 12, как никому не товарищ и я не волнуюсь, поскольку не имею оснований для подозрений, что вы чего-то не занесете…

Ребане:- Извините, гражданин адвокат…

Обращается к Ливанову:-Итак?

Ливанов:- …Мы сидели в ресторане, и когда Гетманов требовал с меня деньги, двое других сидели рядом, во всем его поддерживали и при этом с угрожающим выражением лиц кивали головой. Потом, когда Извицкий стал требовать деньги, двое других его также во всем поддерживали и с угрожающим выражением лиц кивали головой…

Смена плана.

Ресторан, в кадре опять отец и сын Ребане.

Ребане Е.И.:- …И все это представлено моим шефом Каюровым, как квалифицированное, совершенное в преступной группе, …вымогательство, за которое от семи до пятнадцати лет лишения свободы!

Отец:- Что-то непонятна мне роль адвоката на стороне банкира. Она что, не могла обратить его внимание еще до очной ставки на важность показаний о конкретных угрозах при вымогательстве?

Хотя… С неюристами порой бывает трудно разговаривать. Им одно, они- другое…Тем более, когда речь идет о «новых русских». Они самоуверенны, амбициозны, не терпят возражений…

Ребане Е.И.:- Наверное, так и произошло. Скорее всего был эксцесс исполнителя. Не зря же она пыталась подсказать ответ… Но мое-то дело, как знаешь, телячье- записывай по возможности дословно, что говорят. И все... Тем более, это очная ставка… А перед ней Каюров сам допрашивал этого Ливанова… А там было, как оказалось, все то же самое…

Отец: -А ты не говорил Каюрову, что квалификация по этому эпизоду как вымогательства при наличии таких показаний потерпевшего, мягко говоря, не пляшет?

Ребане Е.И.:- Нет. Не говорил. Он по-хамски относится к подчиненным, но с большим пиитетом - к начальству. Пусть сами разбираются… Решения принимают они. Я всего лишь рядовой член следственной бригады. Мальчик на побегушках…

Отец:- Женек, о каких-то странных вещах ты говоришь…

Ну, я понимаю, в районе, молодой следователь… Мало опыта. Нет знаний.

А здесь? У тебя крыша, случаем, не поехала? Не перепил? Может хватит на сегодня?

Ребане Е.И. (с досадой): - Да это не у меня «клинит»…

Наливает отцу и себе. Оба выпивают. Сын понижает голос, говорит почти шепотом:

-Они меня за своего здесь не считают, держат на расстоянии, в планы не посвящают, но я ведь не слепой, и в «ментуре» следователем не первый год работаю…

На обыске заметил, как «опер» в папку подложил несколько фотографий… А потом, при составлении протоколов обысков у двух других обвиняемых, которые были проведены в мое отсутствие, как ты думаешь, что туда вписали?

Отец:- Фотографии тех же объектов?

Ребане Е.И.:- В точку, папа.

«Группу» шили белыми, грубыми нитками, «вживую»!

Теперь я понимаю, откуда у Гетманова на даче взялись боеприпасы и оружие…Представляешь, у полковника запаса КГБ, в куртке изъято несколько патронов от ПМ, а в диване на даче- газовый пистолет, переделанный на боевой… Как у мелкого жигана, а не акционера крупного коммерческого банка, который, при желании, мог на легальных основаниях скупить весть охотничий магазин, и не один…

Отец: -Старый, избитый, но столь же и безотказный прием. Используется для «поддержки штанов», когда основная квалификация сомнительна и может в суде отпасть, так хоть крохи в виде незаконного хранения оружия, но остаются… Оправдательного приговора все равно нет… Знакомая песня…

Ребане Е.И.: -Но и это еще не все. Слушай. Сегодня Каюров дал мне поручение прошить материалы первых двух томов уголовного дела. Так вот, в первом томе не оказалось санкционированного заместителем Генпрокурора постановления Каюрова о возбуждении уголовного дела и принятии его им же к своему производству.

А ведь я его лично видел.

Каюров еще говорил, что теперь, мол, на законных основаниях дело расследуется Следственным комитетом при МВД. А сейчас в деле постановление без всякой санкции, но с подписью Каюрова…

Отец:- Постой, так ведь есть приказ Министра внутренних дел о расследовании Следственным комитетом только дел, имеющих межрегиональный и международный характер…

Ребане Е.И.:- Вот именно. Об этом приказе все знают…

Значит кто-то заметает следы, уничтожает улики причастности к решению вопроса о возбуждении дела…

Ты понимаешь, во что я вляпался?

Это из Пскова можно возмущаться публикацией Александра Хинштейна в «Московском комсомольце», в которой он Следственный комитет называет «столом заказов». А я-то, собственными глазами…

Отец:- Может быть сгущаешь краски? С фотографиями - показалось, страсть к оружию у военного - в пределах нормы, а постановление - нечаянно залито бульоном, потому и заменено. У меня так бывало… Готовите же вы в кабинете горячую еду?

Ребане Е.И.:- Рад бы я заблуждаться, только факты не дают.

Понятых при мне «опер» оставил за дверью офиса, пригласил только когда папка у него была в руках.

Да и понятые были забитыми, полуграмотными молдаванами-суточниками. Их сам Каюров подбирал. Найди их теперь… А ведь я предлагал с улицы взять…

Кроме того, бать, при мне Каюров разговаривал по телефону с оперативником из Главного управления собственной безопасности МВД, который звонил и спрашивал, что делать с жалобой адвоката о расследовании дела о вымогательстве непосредственно Следственным комитетом вопреки приказу Министра? Каюров ответил, все в порядке, мол, есть письменное распоряжение замгенпрокурора…

И еще один штришок.

Заметил однажды, как банкир Ливанов следователя назвал …«Славиком». Знают, стало быть, близко друг-друга, общались в неформальной обстановке…

Да и потом, ты не видел, на каком следователь «мерине» на работу ездит? Ты на одну четверть такого за всю свою прокурорскую жизнь не заработал…

Нет, батя, не ошибаюсь я, а сижу по горло в дерьме…

Отец:- А протокол-то обыска подписал?

Ребане Е.И.:- Да подписал, …и не один… Руку бы себе отрубить… Иногда смотрю, на руки эти… Дрожат… Как будто кур воровал…

Скажи, что делать?

Отец:- … Сынок, ты сам должен решить этот вопрос…

…Я на своем опыте знаю, что сила за тем, за кем правда…

… Помнишь, рассказывал тебе, как расследовал «хлопковые» дела в Узбекистане в составе бригады Прокуратуры СССР…

Ребане Е.И.: -Ты говорил, что тогда, в «Узбекии», все закончилось благополучно… Знаю, что были заложники, захваченные в следственном изоляторе, а в подробности ты никогда не вдавался…

Отец:- Раньше не было нужды вдаваться. А теперь можно… Ты созрел…

…Да, четверых контролеров-заложников зеки с моей помощью освободили…

Зековского «шишкаря», главаря массовых беспорядков, Оганова, удалось убедить в серьезности наших намерений…

И мы действительно приняли реальные меры…

Прокурор Кашкадарьинской области Узбекистана, как сейчас помню, Насрулло Ишаев, после моего доклада в Москву, был на следующий день уволен. …Расстался с должностью председатель облсуда, уволены были и другие местные латифундисты.

Что касается арестованных, то они разошлись в тот же вечер по камерам СИЗО в Каршах. Оганова и других зачинщиков этапировали в Ташкентский СИЗО…

Ребане Е.И.: А тот, кто стрелял в тебя…(показывает глазами на плечо отца).

Отец:- Знаешь, сынок, по тому, что с этими «зеками» там вытворяли до нас, всех начальников и прокуроров надо было перестрелять…

Зверье какое-то…

Без чести, без совести, без сострадания…

Одно, право-слово, название – фашиствующие нехристи…

Спасибо ему, что повторно в меня не выстрелил…

Замял я этот инцидент, хотя стрелка и установил…

…Его, всего лишь подпольного цеховика, отца двоих детей, да еще и гордого кавказского горца, по приказу, как потом оказалось, заместителя начальника изолятора по режиму и оперработе, из местных, посадили в камеру к …педерастам…

Не захотел, видишь ли, делиться.

Двоих он «сделал», а остальные…

Представляешь, что там с ним было…

Между собой, заметь, местные так не общаются.

Воспитывает Маххаля – проверенная многовековой практикой местная разновидность некоего территориального гибрида соседских посиделок, совета старост, службы в мечети, парткома, женсовета и профкома одновременно. Подчинение старшему, авторитарному слову – основа такого воспитания. Сказал бай отдать деньги - с поклоном, без ропота отдадут.

А этот ослушался…

(После паузы) Да и меня не обошли…

Твой отец, правда, вместо обещанного ордена за мирную ликвидацию массовых беспорядков получил благодарность в приказе «за добросовестное выполнение особого поручения Генерального прокурора СССР», а еще через три года - чин «старшего советника юстиции»…

А я и не в обиде.

Как говорил отец Федор в незабвенной комедии про 12 стульев: «Не корысти ради…»…

Ребане Е.И.:- Обманули?

Отец:- Да нет, что ты…

Просто заместитель Генерального прокурора СССР, обещавший блага, вскоре был переведен на другую работу, а остальные никакими обещаниями связаны не были…

Но знаешь… Самую большую награду я получил уже в Пскове, когда на партсобрании, в прокуратуре области, мне пытались вставить «клизму»…

Олечка Мницыкова, наша следовательша и по совместительству, просто красивая женщина, а также пламенная, безогладная в выражении чувств и произнесении слов «апоссионария революции», вышла тогда на трибуну и лупанула со всей пролетарской прямотой гневную, самобытную и содержательную речь в мою защиту...

Тогда такое уже могло пройти безнаказанным…

Перестройка началась…

Смена плана.

Синхрон:

15 декабря 1986 года, понедельник, 18 часов 5 минут, Псков, актовый зал областной прокуратуры.

Актовый зал полон людей в синей прокурорской форме.

Над сценой кумачовый лозунг от стены до стены: «Решения партии- в жизнь».

За столом президиума, сразу за плюшевым, малинового цвета, занавесом – огромный гипсовый бюст В.И.Ленина.

Слева от стола, если смотреть из зала, - трибуна. На ней графин и стакан, включенная настольная лампа.

За столом президиума, накрытого традиционным для тех лет зеленым сукном, прокурор области в форме, с петлицами государственного советника юстиции 3 класса. Рядом с ним человек в штатском - зав. отделом административных органов обкома КПСС, по правую руку от него - секретарь парткома прокуратуры, в мундире с петлицами старшего советника юстиции.

На трибуну прокурор в форме советника юстиции, мужчина 55 лет, раскрывает бумагу, одевает очки:

-Товарищи коммунисты, к нам поступило обращение из райкома партии, просят обсудить на партийном собрании поведение коммуниста Ребане Ивана Ивановича, злостно уклоняющегося от учебы в университете «марксизма-ленинизма».

Из-за стола президиума собрания встает старший советник юстиции:

-Есть предложение парткома, товарищи, заслушать объяснения коммуниста Ребане.

-Кто «за»?

Смотрит в зал.

Лес поднятых рук.

-Кто против?

В зале поднялось несколько рук.

-Кто воздержался?

Руки не подняты.

-Большинством голосов принято решение заслушать.

Пожалуйста, Иван Иваныч, за трибуну.

Ребане поднимается на трибуну:

(После короткой паузы, обращаясь к залу)

- Не понимаю, в чем провинился…

Я, как знают коллеги, старший прокурор-криминалист. На мне три нераскрытых убийства. Домой прихожу около полуночи. Каждый день. Уже три месяца.

Сына малолетнего вижу только спящим. Какие еще конспекты первоисточников? Я их еще студентом написал…

У меня все.

Секретарь парткома опять встает:-У кого есть вопросы к товарищу Ребане?

Голос с места: -У меня есть вопрос, я с трибуны хочу…

Из второго ряда на выход к трибуне пробирается Мницыкова Ольга, красивая, высокая, натуральная блондинка 33 лет, с чувственными пухлыми губами, огромными, бездонными, голубыми, близорукими глазами, в прокурорском мундире, китель которого с петлицами младшего советника юстиции, изящно выточен, подчеркивает тонкую талию, высокую грудь, продуманно оттеняет женственность бедер. Юбка короткая, на стройных ногах в светлых колготках - черные лаковые туфли на высоких каблуках.

По виду, женщина с такой внешностью, может рекламировать шампунь для волос или шоколадные конфеты...

Смена плана.

В кадре: Стоящий секретарь парткома склонился, слушая прокурора республики, сидящего в президиуме.

Прокурор области, на ухо секретарю парткома:

- Сейчас эта Мницыкова опять что-нибудь отчубучит… Как я устал от этой Ольги… Сделай что-нибудь… От обкома снова неприятностей не оберемся…

Секретарь парткома (обращаясь к залу):- Товарищи, есть предложение объявить перерыв…

Мницыкова подходит к трибуне:- Сейчас скажу и прервемся, а то как мне слово, так сразу кому-то в туалет… (В зале гомерический хохот).

Мницыкова отодвигает решительным жестом Ребане, встает на его место:

-Товарищи прокуроры и следователи! Когда коту делать нечего, он…

Мы зачем время тут на всякую ерунду теряем?

У меня вон, в следственной части, целый коридор свидетелей по делу об изнасиловании с убийством ждет, их допрашивать и допрашивать… Мать убитой девочки с утра сидит, а я здесь…

Чего к человеку прицепились?

Да он у нас самый комунятистый из комунятистых…

Пока мы здесь штаны протирали, да бумажки из угла в угол перекладывали, Ванька, помимо Афганистана, и на гражданке настоящим мужиком и прокурором себя показал, на верную смерть сходил, столько жизней человеческих сохранил…

Что, об этом еще кто-то в этом зале не знает?

А если не знает (смотрит на сидящего в президиуме представителя обкома в штатском), то чего вообще здесь делает, работать мешает?

Чему Ребане могут еще научить в этом университете…

Да он сам всех нас научит Родину любить!

…И чтоб у меня нос на лбу вырос, если я хоть секунду здесь еще потеряю!

Если больше обсуждать нечего - есть предложение закончить эту бодягу. Кто за?

В зале смех, аплодисменты, большая часть присутствовавших встает, люди идут к выходу…

Смена плана.

Синхрон:

19 августа 1986 года, вторник, 12 часов 25 минут, г.Наманган. Узбекская ССР. Бригадир следователей Прокуратуры СССР Клинченко В.И.

Окна кабинета выходят в сад. Рядом с открытым окном тутовое дерево со зрелыми плодами, похожими на малину, но только черную. За столом, под вентилятором, сидит в белой рубашке с короткими рукавами мужчина 39 лет, с притягивающим взглядом голубых глаз, волевым лицом, с копной волнистых темных волос, старший следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР, старший советник юстиции Владимир Иванович Клинченко.

Телефонный звонок. Клинченко берет трубку.

Голос абонента:- Владимир Иванович, здравствуй, Нежданов…

Камера показывает говорящего седовласого, с полной шевелюрой и контрастирующими с цветом волос черными, густыми бровями.

Синхрон:

Заместитель Генерального прокурора Союза ССР, государственный советник юстиции 1 класса, Нежданов Виктор Васильевич.

Нежданов: -Сейчас позвонили из ЦК Узбекистана.

В Каршах - ЧП.

Заключенные захватили в следственном изоляторе в качестве заложников четверых контролеров-узбеков, отобрали ключи, заперли в камере. Остальные камеры открыли, выпустили в коридор СИЗО всех. В том числе и осужденных к смертной казни. Вход в СИЗО забаррикадировали. Мотив – бесчеловечное отношение администрации, волокита судов в рассмотрении дел. В такой жаре, как ты понимаешь, месяцами ждать осуждения в пекле - лучше не жить. Вот и взбунтовались. Местным властям не доверяют, требуют для переговоров только прокуроров из Москвы. Тебе задача – послать туда двоих из бригады. Из Москвы- долго и хлопотно. А ты возьми своих, прикомандированных, потолковее. Мы всем им перед отъездом выдали удостоверения сотрудников центрального аппарата. Цель - вступить в переговоры, обещать принятие незамедлительных мер, добиться освобождения заложников, восстановления порядка. За успешное выполнение - государственные награды, внеочередные классные чины. Из Чирчика к вам вылетел военный транспорт Ан-24, на борту - взвод спецназа ГУИН МВД СССР. У вас будет через час. Вылет наших работников в Карши - незамедлительно. Наши парламентеры - в полной прокурорской форме. По прибытии- вся власть в принятии решений - у них. Докладывать мне лично, через каждый час. Все. Выполняй. Попытайтесь обойтись без крови. Успеха.

Клинченко:-Понял, Виктор Васильевич, до свидания.

Набирает номер телефона.

В трубке:-Слушаю, Владимир Иванович.

Клинченко:- Иван, вместе с Петром Викторовым оденьте полную прокурорскую форму и через пять минут- ко мне.

В кабинет входят двое. Высокий, атлетического сложения, беловолосый, загорелый молодой человек, 34 лет, в прокурорской форме, со знаками различия в петлицах младшего советника юстиции, Ребане Иван Иванович, старший прокурор-криминалист из Пскова. Второй- юрист 1 класса, коренастый и крепкий мужчина 30 лет - Петр Иванович Викторов, прокурор-криминалист следственного управления прокуратуры Самарской области… Оба – в синих брюках с зеленым кантом, в белых двубортных летних кителях, в фуражках с белым верхом, черным кантом, прокурорской кокардой. Рубашки белые, галстуки черные.

Смена плана.

Синхрон:

19 августа 1986 года, вторник, 13 часов 45 минут, борт летящего военного транспортного самолета АН-24.

В салоне самолета, вдоль обоих бортов, сидят вооруженные бойцы спецназа. Возле кабины летчиков - прокуроры Ребане и Викторов. Открывается дверь в кабину летчиков. Выходит второй пилот, подходит к Ребане, наклоняется над ним и преодолевая голосом шум двигателей говорит:

- Приземляемся. В аэропорту вас встречают.

…Самолет бежит по взлетно-посадочной полосе, подруливает к неказистому зданию городского аэровокзала. Бортмеханик открывает боковую дверь, спускает железный трап. Ребане подходит в двери первый, в лицо бьет тугая струя жаркого после прохлады самолета, сухого южного воздуха.

Поодаль на аэродроме, сквозь струящееся марево, видны люди, почему-то выстроившиеся в одну шеренгу.

Ребане и Викторов первыми выходят из самолета, за ними, как горох, высыпают из него спезназовцы и бегут на посадку в подъехавший вплотную к самолету крытый грузовик ГАЗ-66 с военными номерами.

Капитан-спецназовец подбегает к Ребане, что-то говорит (не слышно из-за продолжающего вращение винта выключенного двигателя), козыряет прокурору, бежит к грузовику.

Прокуроры подходят к стоящим в шеренге людям. Правофланговым оказывается русский, все остальные- узбеки.

Второй в шеренге - прокурор области - в прокурорском синем мундире без фуражки, с петлицами старшего советника юстиции, но почему-то в рубашке с цветочками и в таком же легкомысленном галстуке. Брюки мятые, китель еле сходится на огромном животе…

Остальные - работники обкома и облисполкома.

Русский пожимает руку Ребане и представляется:

- Второй секретарь Кашкадарьинского обкома партии, Жироухов Владимир Иннокентьевич, - говорит Ребане:

-Иван Иванович, о вашем прибытии уже сообщили, полномочия ваши известны.

Наш первый секретарь, товарищ Рашидов, к сожалению, очень занят, докладывает в ЦК компартии Узбекистана о принятых мерах, поручил мне встретить вас…

Пять «Волг» нас ждут. Как будем действовать, сначала в гостиницу? Номера готовы…

Ребане:- Немедленно в изолятор.

Смена плана.

Кавалькада из пяти черных «Волг» сквозь охраняемые двумя спецназовцами ворота въезжает на территорию следственного изолятора.

Арестантским корпусом оказывается одноэтажное здание бывшего медресе, с трехметровыми стенами.

Перед решетчатым входом в это здание - огромный, покрытый ровным асфальтом, плац.

Посреди плаца – боевая машина пехоты (БМП) с наведенными на тюремный корпус пушкой и пулеметом.

Вокруг плаца – ни одного дерева, а только двухэтажные, выкрашенные белой известью, хозяйственные постройки, на плоских крышах которых видны залегшие там снайперы.

Прямо напротив решетчатой двери изолятора, за которой сгрудились бунтующие арестованные, на плоской крыше стоящего в 15 метрах от них здания - пулемет на ножках с изготовившимся расчетом из двух лежащих рядом бойцов спецназа.

И снайперы, и пулеметчики, не скрываются.

Напротив, демонстрируют свое присутствие.

Смена плана.

Приехавшие входят в стоящее поодаль административное здание, в кабинет начальника следственного изолятора.

В нем полно людей, сидят на стульях за столом, а также на стульях, расставленных вдоль стен кабинета.

При появлении прибывших все встают.

Второй секретарь представляет прибывшим московским прокурорам:

- Министр внутренних дел Узбекистана, Министр юстиции, Председатель Верховного Суда республики.

Все здороваются за руку.

На стене кабинета висит огромный лист с планом территории изолятора. Полковник внутренней службы в портупее и сапогах, с десантным вариантом АКМ на ремне за спиной, стоит рядом с планом, указкой обозначает для присутствующих расположение снайперов и пулеметчиков. Обращаясь к прибывшим:

- По имеющейся оперативной информации, у них имеется АКМ с двумя рожками… Предлагаю штурм одновременно с этих направлений (показывает указкой).

Ребане (прерывая докладчика):

- Генеральным прокурором Союза ССР мне дана власть принимать здесь все решения. Подчеркиваю - все.

Штурм - отставить.

Я иду на переговоры к решетке. Один.

Прокурор Викторов остается здесь.

Огонь- только по моей команде.

Подчеркиваю, только по моей команде. Министра внутренних дел прошу повторить указание.

Министр, генерал-лейтенант:- Так точно, огонь только по вашей команде.

Ребане: - Предупреждаю. За самодеятельность и ослушание виновные будут сторого наказаны.

БМП с плаца убрать.

Офицер по рации дает команду отойти, боевая машина пехоты, медленно пятясь задним ходом, выезжает с плаца за хозяйственные постройки.

Смена плана.

Ребане стоит на плацу.

Смотрит в небо.

Словно в последний раз.

Потом идет по плацу.

Оставшиеся в административном здании с напряжением наблюдают за ним…

За пятнадцать метров до входа в корпус, со стороны бунтующих, звучит одиночный выстрел.

Пуля чиркает по его правому плечу, вырывает по касательной кусок мяса из плеча и ткани - из кителя. Он левой рукой закрывает рану, сквозь пальцы проступает кровь, которая особенно видна на белой ткани кителя.

Ребане оборачивается в сторону спецназа и кричит:

-Не стрелять!

Продолжает медленно идти к решетке, за которой сгрудились арестанты.

По мере приближения Ребане оттуда раздается возглас:

-Ты что, гандон штопаный, шмаляешь, это же русский…

Ребане подходит к решетке, левой окровавленной рукой из нагрудного кармана достает удостоверение, открывает его двумя пальцами, показывает стоящим за решеткой:

- Я прокурор из Москвы. Ствол за решетку, на асфальт. Иначе начинаем стрелять из всех видов оружия. Стрелявшему по мне гарантирую безопасность.

Возглас из толпы:

-А откуда мы знаем, что из Москвы? Удостоверение и подделать можно. А сам – загорелый. Местным баям не доверяем… Почуем подвох - застрелим.

Ребане: -Пока у меня шок и я не упал- вы живы. Слово офицера и прокурора. Упаду от боли и кровопотери– вам кранты.

Всем.

…Вот мой проездной на московском метро, раз сомневаетесь… (морщится от боли, достает из внутреннего кармана кителя, передает за решетку случайно сохранившуюся в кармане бумажку).

После небольшой паузы на асфальт, рядом с ним, падает с металлическим лязгом автомат со сдвоенными валетом рожками, скрепленными синей изолентой.

Ребане: -Так-то лучше (отпихивает оружие ногой в сторону, к автомату подбегает прятавшийся за углом боец спецназа, хватает его и бегом возвращается назад).

Ребане: -Следующий шаг - ваш «главный» выходит за решетку, идет со мной в кабинет начальника, там еще один прокурор из Москвы, будем заслушивать ваши претензии.

Нас прислал лично Генеральный прокурор Союза ССР Рекунков.

Он дал все полномочия.

Безопасность парламентеру гарантирую.

После беседы «вашего» возвращаем. Если договоренность состоится, - отдаете заложников, ключи, расходитесь по камерам.

Завтра делаю покамерный обход, лично, под роспись, собираю жалобы. Виновные из администрации изолятора и других органов, а также волокитчики-судьи, будут наказаны.

Чувствую себя плохо (лицо Ребане бледное, как бумага, лоб покрыт испариной).

…Решайте быстрей…

Из-за решетки голос:- …Я пойду...

Ребане: -Фамилия?

Из-за решетки: Оганов.

Слышится лязг открываемого замка, решетка распахивается, за нее выходит щуплый, маленький, весь исколотый татуировкой, голый по пояс арестант. Дверь и замок закрываются.

Ребане держится за правое плечо, с трудом идет в административный корпус, за ним - заключенный…

Друзья юности.

Синхрон:

19 июня, наши дни, 11 часов 30 минут. Москва.

Ребане И.И. выходит из приемной Верховного Суда Российской Федерации.

Звонок мобильного телефона.

Ребане И.И. смотрит на номер звонящего, на дисплее крупным планом «Жена»:

- Слушаю, Линда…

В кадре Линда:- Ты где? Говорить можешь?

Ребане И.И.:- Только вышел из Верховного Суда… Слушаю тебя.

В кадре Линда:- Звонил Олег Ярцев, сын твоего афганского сослуживца. Разыскивал тебя… …Ты только не принимай близко к сердцу…

Отца его арестовали. Дома и в офисе был обыск... У него есть адвокат, но он хочет, чтобы защищал его ты. Запиши номер мобильного телефона.

Ребане И.И.:- Диктуй (записывает).

Ребане И.И. набирает номер телефона, говорит в трубку:

-Олег? …Иван Иваныч Ребане… Когда арестован? Понял… Кем арестован? Не знаешь… А по какой статье обвинение? Тоже не знаешь…

Ладно, я как раз запланировал одну встречу, попытаюсь выяснить. Тебе перезвоню…Запиши номер моего мобильника (диктует). Из Москвы планирую выехать завтра. Но посмотрим… Я тебе перезвоню… Пока.

Смена плана.

Синхрон:

19 июня, наши дни, 17 часов 30 минут. Москва, кабинет помощника заместителя Генерального прокурора России М.И.Юсупова.

Телефонный звонок…

Юсупов берет трубку: -Слушаю вас…

Из трубки:-Здравствуй, князь Юсупов, еле до тебя дозвонился…

Юсупов в трубку:- Меня уже (задумывается)… лет тридцать так не называют…

Из трубки:-Правильно, уже теплее…

Юсупов:- Юрка?!

Из трубки:-Нет, не Юрка Эрвольдер…

Юсупов:- Неужто ты, Ванька?!

Из трубки:- Вот теперь, князь, в самую точку… Здравия желаю, господин прокурорский генерал! Старший вице-сержант и старший советник юстиции Иван Ребане приветствует тебя в стольном граде Москве.

Юсупов:-Ты где?… Откуда мой телефон узнал?

Ребане:- Обижаешь, начальник, забыл, что я в «кадетке» в технике особые способности проявлял? Да в Интернете черта лысого найти можно! А ты- телефон… откуда… Звоню из Москвы, в командировке…

Юсупов:- Через полчаса подъезжай ко мне на службу, пропуск тебя будет ждать…

Ребане кладет телефон в футляр на поясе, про себя:

-Князь Юсупов…

Смена плана.

Синхрон:

Сентябрь 1968 года, Москва, Фили, Московское Суворовское военное училище.

Плац суворовского военного училища. Ранняя осень. Подготовка к параду на Красной площади. Отработка прохождения отдельных шеренг парадной «коробки».

На суворовцах - парадная форма - черные шерстяные кители на пуговицах в один ряд, со стоячими воротниками, на них - алые погоны с буквенными обозначениями «Мс СВУ». На ногах ботинки и щеголеватые, самодельно, с нарушением формы одежды, скроенные клеша с красными лампасами. На головах - фуражки с самодельно укороченными козырьками, обвислыми «блинами», с красными звездочками на алых околышках.

Вдоль трибуны идет первая шеренга парадной коробки из двадцати суворовцев.

У правофлангового на правой руке красная повязка с цифрой «1».

Двое воспитанников-барабанщиков из училищного оркестра, в солдатской форме, у одного из них- большой барабан, у другого- малый, отбивают дробь на инструментах с ритмом в 120 шагов в минуту.

Посреди шеренги возглас: -Р-р-ра-а-а-з и-и-и-…

Руки суворовцев прижимаются к бедрам…

…И-и-и два…

На счет «два» головы одновременно поворачиваются направо, с равнением на грудь четвертого человека…

Шеренга из двадцати суворовцев проходит парадным шагом, равняясь на трибуну, на которой стоит руководитель парадной подготовки, заместитель начальника училища по строевой, полковник Жбанов.

Жбанов- крупный мужчина около 45-50 лет, в фуражке, одетой на большую голову, с крупными чертами лица, с четким, громоподобным командирским голосом.

Одет в защитного цвета повседневный китель, опаясанный кожаным ремнем с портупеей, в синие галифе и щегольские хромовые сапоги с высокими, гладкими, ослепительно блестящими голенищами, с высокими, скошенными вовнутрь каблуками.

Жбанов во время прохождения шеренги, в мегафон, под барабанную дробь:

- Ножку, ножку, товарищи суворовцы…

Третий с правого фланга, не забегай… Не забегай, тебе говорю…

Рядом с шеренгой, сбоку правого фланга, пока она идет, семенит с трудом, стараясь быть все время немного впереди, офицер-воспитатель первого взвода, майор Попов.

Попов - грузный мужчина лет 35, с огромным животом, на котором еле сходится форменный китель, опаясанный ремнем с портупеей, на котором знак об окончании среднего военного училища. На синих галифе, на толстых, коротких, карикатурных ногах «бутылочками» - вполне такого же карикатурного вида сапоги, голенища которых сложены в гармошку. На крупной голове, на которой выделяются двумя арбузами толстые щеки,- маленькая, смешно выглядящая там фуражка.

Попов кричит:- Юсупов, не забегай… Не за девкой…

Эрвольдер! Мать твою, ногу, ногу выше…

Ковалев! Каменков! Подбородок подыми, лови глазами грудя четвертого человека…

Шеренга проходит мимо трибуны.

К трибуне следом подходит другая шеренга парадной «коробки», которой также руководит один из офицеров-воспитателей…

Смена плана.

Жбанов на трибуне в мегафон, громоподобным голосом:

- Майор Попов, ко мне!…

Попов проворно, насколько это ему по силам, бегом направляется к трибуне, запыхавшись:

-Товарищ полковник, майор Попов…

Жбанов, прерывая:- Это что у тебя за усатая чернявая красавица третьим с правого фланга, которая все время вперед забегает?

Попов:- Суворовец Юсупов…

Жбанов:- Убрать в запасные…

Попов:- Товарищ полковник, могут быть неприятности…

Дядя его - прокурор Азербайджана… Каждый выходной на черной «Волге» из постоянного представительства Азербайджанской ССР в увольнение увозят…

Жбанов (раздраженно):- Да пусть он хоть племянник моей тещи, я не хочу, как обоссанная курица, стоять перед Командующим округом.

Он у тебя строй ломает…

Все время вперед шеренги лезет.

…Кроме того, посмотри, у тебя в первой шеренге одни светловолосые, один к одному…

И вдруг- черная клякса… Да еще вперед выпирает…

У нас тут не бразильский карнавал и не цыганский табор, понимаешь...

После парада - разбор полетов, втыкают так - мало не покажется…

А вдруг Леонид Ильич маршалу сделает замечание?!…

Да меня с начальником училища с говном смешают и без пенсии выгонят!…

Исполнять!!!

Попов: Есть!...

Смена плана.

Коридор классного отделения казармы.

Суворовцы, в числе роты, стоят, выстроившись в две шеренги.

Дежурный офицер, майор Попов, обходит строй перед увольнением суворовцев в город, осматривая каждого поочередно, с головы до ног, а также инструктирует их в конце четким и зычным голосом, как бы на одном духу:

-Четвертая рота! Товариши выпускники!

Хочу предупредить самым настоятельным образом: пиво водкой в увольнении не шлифовать, отправлять естественные надобности только в положенных местах, нецензурную брань не употреблять, гражданских не колотить, в городе соблюдать воинскую вежливость, старших по званию – приветствовать, из увольнения не опаздывать, через забор в училище не лазить, знамя выпуска на церкви Покрова в Филях не вывешивать, шейки-твисты не танцевать, девушек за интересные места не хватать и на маты в спортзал не приводить…

Не забывайте, вы - военные переводчики, а потому со слабым полом желательно практиковаться исключительно по-французски, по-немецки или по-английски… Но между тем, не давать им взять верх над собой…

Суворовцу Эрвольдеру повторить сказанное на датском наречии?

Высокий блондин, суворовец Эрвольдер из строя:- Никак нет! Товарищ майор, а как это со слабым полом «практиковаться по-французски»?

Попов:- Р-р-разговорчики в строю! Непонятливым разъясняю - разговаривать с ними по-французски или на другом импортном языке, но только так, чтобы не терять достоинства, не давать им брать верх…

Эрвольдер:- Вот теперь понял… Чтобы не они сверху…

Рота ржет, как табун скакунов…

Попов, не раздражаясь, невозмутимо:

- Суворовца Конова предупреждаю, что он был на волосок от лишения увольнения за занятие стриптизом при встрече преподавателя английского языка.

В то время, как весь взвод встал при входе Галины Павловны и стоял «смирно», суворовец Конов снял ремень и стал оправлять гимнастерку!

…Суворовец Конов!

Конов:- Я!

Попов:- Скажите спасибо Галине Павловне!

Конов:- Так ей понравилось и ей же спасибо?

Попов:- Ррр-азговорчики! Спасибо- за то, что уговорила командира роты вас не наказывать…

Старший вице-сержант Ребане!

Ребане отвечает: Я…

Попов:- Суворовец Юсупов!

Юсупов: Я…

Попов:- После инструктажа - ко мне в канцелярию.

(После паузы, набрав в легкие воздух, с наслаждением и зычно):

- Ррр-¨-ттт-а-а-а, разойдись!

Смена плана.

Ротная канцелярия. За столом сидит Попов.

Ребане и Юсупов стоят перед ним, по стойке «смирно».

Попов обращается к Ребане:

- Иван, у тебя как с ногой? Зажила после соревнований?

Ребане:- Нормально, товарищ майор.

Попов (после небольшой паузы, устало):

- Вот, что ребята, зам. начальника училища по строевой, полковник Жбанов, приказал тебя, Мехмет, заменить в парадной коробке, перевести в запасные... Иван, ты вместо него пойдешь в шеренге…

Юсупов (чуть не плача):- Как же так, товарищ майор, уже вся Гянджа знает, что я третьим в первой шеренге пойду, смотреть меня по телевизору будут 7 ноября… И тетя Фатима, и дядя Сиявуш, и дядя Габиб… Я почти семь лет к этому параду шел… Дядя Гамбой позора не переживет…

Попов (отводя глаза в сторону):

-Мотивов такого решения не знаю…

Советую сегодня же дяде позвонить и рассказать о происшедшем…

Ребане:- Можно спросить, Григорий Тимофеевич?

Попов кивает головой.

Ребане:- Разрешите, обратиться к полковнику Жбанову, разъяснить ему, что Юсупова никак нельзя от парада отстранять?

Попов:- Не разрешаю!

Кру-гом! Шагом марш!

Смена плана.

Ребане и Юсупов выходят из канцелярии. Идут по коридору.

Юсупов приобнимает Ребане рукой за плечи:-Спасибо, Ваня…

Ребане:-Да, ладно…

Юсупов:-Куда в увольнение идешь?

Ребане (беззлобно, с улыбкой):-А мне некуда, как всегда…

…Из Г¨те ребятам обещал переводить... В общем, и без увольнения дела есть…

Это за вами, князьями, машины приходят, а о нас, круглых сиротах, позаботиться некому…

Смена плана.

Дневальный кричит от тумбочки с телефоном:- Юсупов, на КПП, за тобой машина пришла…

Юсупов, убегая, на ходу Ребане кричит:- Ждите, я вам сюрприз приготовил…

Смена плана.

…К учебному корпусу через плац подъезжает грузовик, из него выходит азербайджанец, стоит рядом; суворовцы с радостью разгружают автомашину и носят в классы на второй этаж учебного корпуса ящики с помидорами, огурцами, персиками, яблоками, виноградом, грушами, другими дарами солнечного Азербайджана…

Смена плана.

Синхрон: Через несколько дней…

…Грузовик подъезжает к дачному участку, из него выпрыгивают четверо колоритных кавказцев.

Из калитки выходит в синих галифе на подтяжках и в домашних шлепанцах полковник Жбанов, открывает ворота.

…Азербайджанцы проворно разгружают многочисленные ящики с экслюзивным азербайджанским коньяком, сушеным мясом, балыками, в том числе и осетриными, банками с икрой, фруктами…

Смена плана.

…Вдоль трибуны идет шеренга суворовцев. На рукаве правофлангового красная повязка с цифрой «1».

Майор Попов семенит рядом, забегая вперед, делает замечания:

-Каслов, ножку выше…

-Суворовец Башкин, подбородок, подбородок…

-Юсупов, не забегай…

Смена плана.

Полковник Жбанов в мегафон с трибуны, под барабанную дробь:

-Четвертая рота! …Выпускники, или беременные тараканы?!

…Ногу, ногу выше… Грудь четвертого человека…

Крупным планом: Идущая шеренга суворовцев, Юсупов идет третьим, напряженно смотрит на грудь четвертого человека…

Смена плана.

Синхрон:

19 июня, наши дни, 18 часов 00 минут. Москва, кабинет помощника заместителя Генерального прокурора России М.И.Юсупова.

…Ребане и Юсупов сидят в кабинете последнего в Генеральной прокуратуре РФ. На столе бутылка коньяка, закуска…

Юсупов:- …А я, Ваня, после окончания «кадетки» - в МГУ, на юридический факультет, потом по ступенькам, здесь, в Москве, до верху…

…А с кем еще из наших ты служил?

Ребане:- В Афганистане, до моего ранения, Шишов, если помнишь, из второго взвода, со мной был в одной прокуратуре военным следователем. У него тоже отец, военный прокурор, в Венгрии погиб. Мы вместе учились в академии на юрфаке…

Юсупов:-Да, помню его, плотный такой юноша был…

Ребане:-…Я хотел тебя попросить об одной услуге. Мой товарищ по Афгану, в прошлом офицер военной контрразведки, Ярцев Анатолий Анатольевич, арестован здесь, в Москве. Кем и за что - не знаю. Не мог бы ты выяснить? Уверен, что это какое-то недоразумение. Он честный, законопослушный человек, боевой офицер. Сын у него в ФСБ, уже капитан, в антитеррористическом центре служит. Просит, чтобы я защищал отца.

Прошу тебя - разберись…

Я тебе тогда через недельку перезвоню?

Юсупов:- Не волнуйся, я все выясню. Если невиновен- все будет нормально, возьму под личный контроль. Друг просит- сделаю все, что в моих силах… Звони…

Смена плана.

Синхрон:

25 июня, наши дни, вторник, 13 часов 30 минут. Москва, кабинет помощника заместителя Генерального прокурора России М.И.Юсупова.

Открывается дверь кабинета, входит человек в форме следственного работника МВД.

Синхрон:

Заместитель начальника Следственного комитета при МВД РФ, генерал-майор юстиции Смирнов Игорь Николаевич.

Юсупов встает и идет к вошедшему навстречу, пожимают руки, по-восточному трижды прикладываются щеками друг к другу…

Смирнов: -Как Лейла, внуки?

Юсупов:- Отправил в Гянджу, к отцу, пусть родным воздухом подышат…

Кстати, Игорь, я наказал, чтобы тебе привезли ящик азербайджанского коньяка, который Президенту России на инаугурацию поставляли… Не мало? Могу вагон. Для друга не жалко… Скоро привезут. Твоему зятю наверняка понравится…

Смирнов:- Спасибо и на малом, Мехмет.

В долгу не останусь…

А вагон мне пока некуда деть, подземный холодильник и винный погреб я на даче только достраиваю…

Что касается зятя, то, боюсь, твой подарок он оценит не скоро…Я тоже один, мои умотали на все лето в Испанию …Он с ними. На службу ему только через месяц…

Юсупов:- Он у тебя все в МИДе?

Смирнов:-Да, конечно, ты же знаешь, в моей семье все на государевой службе…

Юсупов:-А ты, не жалеешь, что невыездной? Не тяжело государственные секреты носить?

Смирнов:- Знаешь, в моем возрасте уже трудно жару переносить… Да и с удочкой как-то приятнее на даче посидеть. …У каждого свои пристрастия… А тяжело- из болота тащить бегемота…А я ничего, справляюсь…

Юсупов жестом приглашает присесть на свободный стул возле стола.

За окном – оживленная жизнь государственного ведомства - подъезд здания Совета Федерации, стоянка полна автомашин с проблесковыми маячками, снуют люди…

Юсупов:- Я что тебя пригласил…

«Шеф», уезжая в Женеву, просил разобраться, что с заявлениями Гетманова и Извицкого в Комитет финансового мониторинга и в Налоговую полицию по поводу Ливанова и Гамова…

Есть у тебя что-нибудь на этот счет?

Смирнов:- А как же. Держу на пульсе... Из Комитета на наш запрос прислали секретный ответ, смысл которого в том, что проводится проверка…

Юсупов (после некоторых раздумий) :-…Дай указание Каюрову в дело этот документ не подшивать, а вложить туда справку следователя о том, что ответ не подшивается в виду его секретности…

Смирнов:-…Понял…

Юсупов:- …И проследи, чтобы материалы из Комитета были направлены как можно быстрее тебе. Сами-то они решений процессуальных принимать не могут…

Смирнов молча кивает головой.

Юсупов: А что налоговики?

Смирнов:- Там все чики-чики… Никаких процессуальных решений в налоговой полиции не принималось. Заявителям направлен ответ, в котором сообщается, что полученные сведения о …возможных нарушениях будут использованы в дальнейшей оперативной работе…

Юсупов: -А разве в их заявлениях речь шла о возможных, а не о действительных нарушениях?

Смирнов: -Конечно, не о возможных… Но тебя ведь интересует результатат, не правда ли?

Юсупов:- Хорошо.

И вот еще что. Я смотрел уголовное дело. Они и на допросах, в присутствии адвокатов, стремятся, подлецы, опорочить Ливанова и Гамова, будто те отмывают деньги и гонят их за границу, схемы какие-то рисуют…

Вам не обойтись без оценки этих их доводов, которые, как ты понимаешь, они стремятся представить объясняющими мотив, по которым Ливанов якобы их и гнобит…

Банкир дал Каюрову в дело кучу актов проверки «Сапфирбанка» Центральным Банком России, аудиторскими компаниями. Они в деле есть.

Посмотри, чтобы следователь, опираясь на эти акты, в которых сказано, что проверками никаких нарушений в банке не выявлено, вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела за отсутствием события преступления. Постановление должно быть в деле.

…Прошу, Игорь, внимание к мелочам должно быть неослабным.

На них, как мы знаем, следствие нередко и прокалывается.

Нам же никаких «ослиных ушей», как говорил Молла Насреттдин, показывать не пристало.

Не тот уровень…

…Да, еще…

Адвокат Кожевников, я видел в деле, заявил ходатайство об изменении меры пресечения Ярцеву…

Передай следователю, и сам проследи - никаких освобождений.

Особо тяжкое преступление…

Не для того арестовывали, чтобы менять меру пресечения…

Если адвокат по фамилии Ребане будет проявлять активность, долго с ним не чикайтесь. Он не знает, что его сын в следственной группе по этому делу, а потому он, как адвокат, не вправе по нему кого-либо защищать. А- то ко мне уже подкатывал…

Это, во-первых.

А во-вторых, нужен ли вам при таких обстоятельствах следователь Ребане в группе? Подумайте… Лично мне не нравится такой семейный симбиоз следователей и адвокатов. Тем более, адвокатов из бывших прокуроров…

Смирнов:- Да не волнуйся, не первый раз замужем… Что касается следователя Ребане, то его действия под контролем, да и показал он себя не худшим образом: работоспособен и дисциплинирован. А то, что отец не знает фамилий его подследственных, то и это в его пользу- даже с близким человеком о служебных делах не болтает. Это дело закончим, отправлю его обратно в Псков.

(После паузы)…Не было случая у тебя спросить…

Ты, Мехмет, у себя уже был бы прокурором Азербайджана, жил во дворце…

Всеобщий почет, поклонение, катык, плов, танцовщицы с осиной талией из ансамбля народной музыки и танцев Азербайджана "Роя"…

Что здесь-то, даже не на вторых ролях?…

Юсупов:- …Ты, не обратил внимание, где мой отец живет.

В Гяндже…

Этим все сказано.

Гянджинский клан.

А у власти сейчас там кто?

Нахичеванский…

А ты говоришь, …прокурор республики…

Мой дядя, Гамбой, уже был прокурором республики. Поэтому я и здесь. А как бы я по молодости попал в Москву, а потом и в Прокуратуру Союза ССР?

Это тебе не Россия…

Там не то, что русский, а даже я помощником районного прокурора сейчас вряд ли стал бы…

…Хотя и в России для нас не очень комфортно стало.

На улице, в День «ВДВ», не показывайся – «голубые береты» минимум накостыляют…

И так каждый год, в один день…

В метро и меня не раз останавливала милиция, проверяла документы. Что делать, «черный»…

…В Питере девочку малолетнюю за цвет волос зарезали…

По телевизору показывают, как на рынке спецназ кавказцев мордой вниз, в грязь. Заметь, не убийц, не застигнутых на месте преступления бандитов, а за принадлежность к национальности…

Отморозки из Государственной Думы что хотят, то и несут безнаказанно, публично…

…Посмотри объявления по недвижимости - кавказцам не продается, в аренду не сдается…

Наша контора - молчит. Молчу и я, хотя не последняя шестеренка… Боюсь быть не так понятым… Все-таки не свой… Не русский… Хотя, дело совсем не в национальности...

Но ничего, и не такое переживали…

А потом, я здесь дома, у меня здесь друзья, все детство и юность здесь, в суворовском училище провел, здесь женился, детей родил, а потому никуда уже не двинусь…

Представь, 3 миллиона моих земляков домой из России вернутся. Что будет с маленьким Азербайджаном? …Поэтому Баку всегда будет лучшим другом Москвы.

Не дай бог ссориться...

Себе дороже.

А здесь, в своей диаспоре, я и так буду покруче любого прокурора Азербайджана…

…Лучше будем друг-друга в Москве и Баку своей «культурой-мультурой», обогощать, как говорится, понимаешь…

Сильно меня не жалей, да?…

Гетманов.

Синхрон:

18 июня, наши дни, вторник, 10 часов 00 минут. Москва, Бутырский следственный изолятор.

Следственный кабинет. Стены и потолок отделаны цементом «под шубу». Под потолком-маленькое окошко за решеткой. Привинченный к полу стол, два привинченных табурета. За одним из них сидит следователь Каюров, в форме полковника юстиции, за другим - Гетманов Сергей Валентинович. Немолодой мужчина, одет в спортивный костюм и кроссовки, небрит.

Каюров:-Сергей Валентинович, я – Каюров Вячеслав Васильевич, следователь по особо важным делам Следственного комитета при МВД Российской Федерации, буду вести ваше дело.

Гетманов:-Какое это «особо важное» дело расследует следователь Следственного комитета в отношении меня?

Каюров: (не отвечая на вопрос)- Разъясняю вам ваше право молчать и не свидетельствовать против себя. Без адвоката будете отвечать на вопросы?

Гетманов: Посмотрю по ходу допроса.

Каюров: -Положение ваше, как вы понимаете, плохое. У вас нашли незаконно хранящиеся оружие и боеприпасы, вы изобличены в вымогательстве, а также в использовании поддельных документов.

Срок за это, надеюсь, вам известен.

Так вот, дело, с учетом того, что вы в прошлом сотрудник спецслужб, в связи с чем случившееся имеет особое общественное звучание, возбуждено с санкции заместителя Генерального прокурора Российской Федерации, которым и поручено расследовать его Следственному комитету, а конкретно - мне.

Рекомендовал бы признать свою вину и не отягощать ответственность.

Гетманов: Заявляю вам отвод.

Каюров: Мотивы отвода?

Гетманов: Дело сфабриковано, никакого оружия и боеприпасов я незаконно не хранил, никаких преступлений не совершал, свое задержание считаю незаконным и необоснованным, отвечать на вопросы отказываюсь, ничего подписывать не буду.

Каюров: Зря вы так. Я ведь хотел по-хорошему…

Гетманов: Если я правильно понял ваши слова как угрозу, то хотел бы предупредить, чтобы с «пресс-хатой» не экспериментировали…

Каюров молча нажимает на кнопку, в следственный кабинет входит контролер.

Каюров подписывает корешок вызова, отдает контролеру:

- Уведите арестованного.

Смена плана.

Синхрон:

В тот же день, 13 часов 00 минут. Москва, Бутырский следственный изолятор.

Контролер в форме, с сержантскими знаками на погонах, стоит в коридоре возле тумбочки с телефоном. Вдоль коридора, с обех сторон, расположены общие камеры. В руках контролера телефонная трубка, он взволнованно докладывает:

-Товарищ майор, за 527 камерой, как и приказал капитан Еремин, через глазок наблюдал каждые пять минут. Все было нормально, а сейчас все лежат в неестественных позах. Только «пассажир» бреется электробритвой у зеркала… Звоню вам, Еремина на месте нет…

Смена плана.

Синхрон:

Заместитель начальника следственного изолятора по оперативно-режимной работе, майор Подхватилин Николай Иванович.

Подхватилин в телефонную трубку: Етит твою мать! Опять из-за этих «следаков» влипли… Срочно, дежурную группу и врача!

Смена плана.

Контролером снаружи открывается замок камеры 527, распахивается дверь.

Навстречу, с вытянутыми вперед руками, подставленными под наручники, делает шаг вперед Гетманов.

Сержант-контролер одевает и защелкивает на его руках наручники.

Гетманова уводят двое контролеров.

Рядом с дверью, в коридоре, также остается двое сержантов, с палками-дубинками наперевес.

Смена плана.

В камеру входит Подхватилин, а также врач-мужчина с баулом, в белом халате поверх форменного мундира офицера ГУИН Минюста России.

На полу камеры в неестественных позах лежат четверо.

Врач бегло их осматривает.

Подхватилин: (с тревогой)- Ну, живы?

Врач:-Да, все. Без сознания.

Подхватилин: Повреждения?

Врач:-Видимых нет.

Подхватилин:- Чем это он их?

Врач подходит к нему, стоит рядом, раздумывая говорит:

-Нет даже гематом в жизненно важных областях. Причем у всех. Хотя по времени (смотрит на часы), должны были бы проявиться…

Я уж не говорю о признаках переломов. Например, подъязычной кости, когда ребром ладони, кулаком - в горло…

Нет и признаков асфиксии... Когда подушкой, например… Здесь было бы все загажено фекалиями, если бы он их попридушивал слегка... Но тогда была бы борьба, а признаков ее нет…

Не могу понять, как он это сделал…
Надо подождать еще немного, скоро должны очнуться. Сами расскажут…

(Задумчиво)… А вскрытие показало бы, возможно, точную картину…

Подхватилин (уже расслаблено, беззлобно, невесело усмехаясь):

-Типун тебе, Игорь Петрович, на язык…

Врач, наклоняясь над одним из лежащих и трогая кисть его руки:

- На всякий случай, сделаю-ка стимулирующий укольчик.

Смена плана.

В камеру входит медсестра в белом халате.

Несколько раз наполняет одноразовые шприцы, поочередно обходит с ними лежащих, делает им внутримышечные инъекции.

Первый, кому сделан укол, начинает подавать признаки жизни…

В камере появляется женщина-капитан – начальник спецчасти следственного изолятора, передает Подхватилину папку с бумагами:

- Товарищ майор, вы просили личное дело заключенного Гетманова.

(В кадре крупным планом обложка дела). Подхватилин открывает, читает…

Громко ругается:

-Идиоты, блин, в «красную хату» его, срочно. Он же из «китайского» отдела КГБ, полковник на пенсии…

Смена плана.

Синхрон:

В тот же день, 14 часов 00 минут. Москва, Бутырский следственный изолятор, кабинет заместителя начальника следственного изолятора по оперативно-режимной работе, майора Подхватилина В.И.

Открывается дверь, в кабинет входит контролер, докладывает:

-Товарищ майор, заключенный Гетманов доставлен.

Подхватилин кивает головой, второй контролер из коридора вводит заключенного, а сам выходит в коридор.

Подхватилин оставшемуся контролеру:

- Снимите наручники и свободны.

Контролер снимает с Гетманова наручники и выходит из кабинета, закрывая за собой дверь.

Подхватилин, сидя за столом, спиной к решетчатому окну, показывает на свободный стул, стоящий рядом со столом:

-Прошу присаживаться, Сергей Валентинович.

Гетманов: -Спасибо, гражданин начальник.

Подхватилин:- Вам можно называть меня Валерием Ивановичем.

Гетманов:- Вас понял, слушаю внимательно, Валерий Иваныч.

Подхватилин:- Это не мое дело- лезть вам в душу- выяснять, как вы докатились до жизни такой… Этим занимается следователь…

Я же хотел поговорить о наших, тюремных делах. Кстати, капитан Еремин, организовавший «пресс-хату», будет наказан…

Меня другое интересует- как вы их вырубили, если это вы, конечно…

Сами они ничего толком объяснить не могут. Подошел- потом темнота в глазах… Никаких видимых телесных повреждений нет.

Гетманов: - Вы офицер и должны меня правильно понять. Тем более, мое личное дело, наверное, уже прочитали…

Я прошел в свое время специальную подготовку. В камере находился в состоянии необходимой обороны, применил…

В общем, я давал подписку о неразглашении и не могу, как вы понимаете, ее нарушить. Скажу одно. То, что сделал- очень опасно, если применяется дилетантом.

Чуть не так - труп.

Следователя про «пресс-хату» я честно предупредил… Намека товарищ не понял. Молодой, наверное, для полковничьих погон…

Подхватилин:- Какие последствия для …этих?…

Гетманов: -Они должны быть через час практически здоровы. Только не могут сказать, что конкретно с ними было… А так- вменяемы и вполне дееспособны…

Подхватилин:- Я распорядился, чтобы вас перевели в камеру к вам подобным…

Гетманов:- Спасибо, меня привели к вам уже оттуда… Можно задать вопрос?

Подхватилин:- Пожалуйста.

Гетманов:-Со мной арестованы Извицкий и Ярцев, мои однокашники… Они здесь?

Подхватилин: (после паузы, сомневаясь, говорить или нет) -… Да.

Гетманов:- Спасибо. Я понял- вы нарушили, ответив… Не прошу перевести их ко мне. Знаю, что это не положено. Хотел бы вам только сказать, что они также специалисты высокого класса. Только эти офицеры не обучены выключать …на время.

Только навсегда.

Я не думаю, что вам нужен, извините, какой-либо гемморой в этой связи…

Подхватилин:- Спасибо за предупреждение…

Гетманов:-Поскольку вы отнеслись ко мне по-человечески, я бы также хотел вас уверить: там, где я, все будет спокойно и законопослушно. Надеюсь, что мы скоро расстанемся…

Подхватилин молча пожимает Гетманову руку, нажимает на кнопку звонка. Входит контролер, Подхватилин:

- Уведите арестованного.

Контролер одевает на Гетманова наручники и уводит его.

Международная шайка.

Синхрон:

В тот же день, 10 часов 15 минут местного времени, Таллинн, Эстония.

Ливанов едет, сидя на заднем сиденье большого салона черного лимузина.

Напротив в салоне - Эне - девушка-эстонка, лет 25.

Эне (сносно, но с ощутимым акцентом говорит по-русски):- Herra Ливанов, шеф ждет вас в банке, поручил мне сопровождать вас и переводить все, о чем попросите.

По радио в машине звучит рок, группа поет по-эстонски.

Ливанов (с воодушевлением): Эх, давно не был в Эстонии…

Года три…

Жаль, язык еще плохо знаю…

(Говорит по-эстонски: «Знаю на вашем языке пару слов»).

Вновь по-русски:- О чем это, Эне, они так надрываются?

Эне, покраснев, после небольшой паузы говорит с заметным акцентом:

-Это группа «Marras», песня назвается «Puhastaja», по-русски- «Чистильщик», слова… (повторяет вслух по-эстонски, раздумавая, как перевести – «tappes juute hea on meel»).

…Простите, господин Ливанов, мне неловко это переводить…

Ливанов недоуменно поднимает бровь:- Порно? Мат? Я же должен знать, что ждет бедного российского гражданина в Эстонской Республике…

Эне: - Это не то и не другое. Это …наци. Переводится так: «Приятно убивать евреев».

Ливанов:- Ничего себе… Да такого даже в Германии не могут себе позволить. Считают неприличным даже сра….. , простите, даже стоять в одном поле с коричневыми.

Эне, потупив глаза, молчит, потом, после некоторой паузы, говорит: -Департамент охранной полиции МВД Эстонии (КАПО), ничего предосудительного в этой песне не нашел.

Ливанов:- Ну да… Если это не фашизм, то тогда милая эстонская девушка Эне- австралийская аборигенка, а я - евнух в гареме турецкого султана…

После паузы, в которую каждый обдумывал сказанное, Ливанов, глядя в окно автомобиля:- А это что? (показывает глазами на памятник, мимо которого проезжает автомашина).

Эне:- Мемориальный комплекс Маарьямяэ, такой же будет в Лихула.

Ливанов:- Памятник советским воинам?

Эне:- Нет, совсем наоборот, в честь …20-й дивизии СС, в которой воевали эстонские легионеры…

Ливанов(невесело):-Да-а-а…

В кадре хроника. Под бравурный марш эсэсовцы расстреливают людей. Сцена вешания людей эсэсовцами. Фотографии эсэсовцев на фоне виселиц. Кадры сегодняшних дней- открытие памятника эсэсовцам в местечке Лихула Эстонской республики в августе 2004 года.

Смена плана.

Синхрон:

В тот же день, 10 часов 45 минут местного времени, Эстония, Таллинн, ул. Виру,

офис коммерческого банка «Lembitapank».

В комнате отдыха кабинета управляющего коммерческим банком Николая Оямяэ двое. Он и Ливанов. Оба без пиджаков, в светлых майках под горло, с короткими рукавами, развалившись, сидят на кожаном большом черном диване.

В кабинет входит высокая белокурая девушка, обращается к Оямяэ и гостю по-эстонски:

-Господам чай, кофе, коньяк, кяну-кукк? (национальный эстонский ликер на основе аниса). В кадре синхрон с переводом на русский язык.

Оямяэ Ливанову, по-русски, с легким акцентом:- Что, Дима, будем пить?

Ливанов:- Я - апельсиновый сок.

Оямяэ секретарше, по-эстонски: -Ингрид, два апельсиновых сока, побыстрей, пожалуйста… И пригласи ко мне Тоотся (Синхрон с переводом на русский).

Девушка делает легкий вежливый книксен (приседание) и выходит.

Входит человек спортивного вида, среднего возраста, говорит по-эстонски: - Все чисто, все глушим…

Выходит из комнаты. (Синхрон с переводом на русский).

Оямяэ:- Теперь можем общаться…

Ливанов:- Коля, мы с тобой давние друзья и партнеры по банковскому бизнесу, немало дел провернули…

…С малого начинали…

…Спасибо тебе, последний транш прошел быстро и без замечаний…

…Но мне нужна от тебя помощь весьма деликатного свойства…

Оямяэ (невозмутимо и серьезно):

-Ты хочешь, чтобы я уступил тебе свою жену на вечерок?

Ливанов:- Ну и юмор у эстонцев!

Оямяэ: - Мы долго ему учились у советских оккупантов…

Ливанов:- И ты туда же… А ведь советский, в прошлом, офицер… И я думал, у нас с тобой уже давно капиталистический взаимовыгодный преступный интернационал…

Оямяэ: -Это я так шучу, herra Ливанов. Это ты, Дима, похож на эстонца, если не понял. Значит, до тебя только завтра дойдет… (Улыбается).

И не обижайся. Мама моя, как ты знаешь, - русская, а отец- эстонец…

…Просто имей в виду, у нас модно сейчас, когда проблемы- значит venelased, то есть русские виноваты…

А маршал Маннергейм, если помнишь, был кавакалергардом лейб-гвардии его Величества, русского царя.

Однако это не помешало ему стать Президентом назависимой Финляндии. А я, кстати, всего лишь colonel – полковник-резервист Эстонских Сил обороны.

У меня все впереди…

Смена плана.

Девушка входит в комнату, на подносе несет два высоких стакана с апельсиновым соком, ставит на стеклянный столик, стоящий рядом с диваном, делает книксен и выходит.

Оямяэ, отпивая сок: -Это вы – великий и великодушный народ.

Вам все равно- кто рядом с вами- всех простите, облобызаете, приголубите, защитите и …водки нальете…

А мы- маленький народ… Всегда под кем-то…

А потому исторический комплекс - всегда поименно называть тех, от кого обиду терпим… Были датчане- они были оккупанты, шведы- значит они.

…Русским не повезло – они были последними. Теперь долго будут они врагами, пока у нас поколения не уйдут, которые жили при советах…

Лекало историческое, как ты видишь, простое. Наложи его на Мать-Эстонию сейчас, можно увидеть, кого эстонцы назовут следующими оккупантами.

Клеточки свободны, как ты понимаешь, для немцев…

Вот когда они проглотят все наши аж целых шесть(!) банков, скупят земли, предприятия; когда по-эстонски работодатели не будут понимать ни слова; когда певческие праздники будут заменены дискотеками, а крона- на евро или доллар; когда эстонские национальные костюмы можно будет увидеть только в какой-нибудь резервации в районе северной части озера «Вильянди», распростирающегося аж почти на три гектара; когда эстонские дети не будут знать, что такое «мульги-капсад» (эстонское национальное блюдо на основе свинины, квашеной капусты и перловки), вот тогда посмотрим, кого и как захочется моим землякам называть…

Впрочем, я не пророк, а всего лишь банкир…

И ты почти прав, назвав наше сотрудничество «интернационалом».

Я не приемлю коммунистической риторики, а потому назвал бы нас с тобой похоже, но по-другому: «Международная, патриотически настроенная, организованная воровская шайка».

Тебя же коробит, как мне Эне сказала, от памятника эстонским Ваффен-СС, которые дрались с русскими? А мне больно за родную, многострадальную, маленькую и беззащитную Эстонию, которая каждый раз вынуждена, уступая насилию, ложиться под более сильного.

…Значит мы с тобой - патриоты.

…Но воруем в своих отечествах вместе и при этом плачем…

…Возвышенные чувства и отношения…

…И никакой тебе национальной розни.

…Все равны перед баксами…

Моя Хельга считает, что я циник. Что ж, если эта философия помогает мне давать ей деньги на полугодовой загар в Майями-бич, да называйте меня, как русские говорят, хоть горшком, только в печку не сажайте!

Так чья тебе жена понадобилась? (Улыбается). Моя тебе передавала привет…

Ливанов: Николай, мне сейчас не до шуток. Я знаю, твоя мама и жена любят приколы…

…Наши деньги в опасности…

Под нас (заметь, не под меня, а под нас), копает КГБ.

Оямяэ:-Так у вас, вроде, уже давно ФСБ…

Ливанов:- Как ни назови, - КГБ, МБ, ФСК, ФСБ, КАПО, - суть одинакова. Расписывать подробно ситуацию не буду - нет времени. Скажу одно - я принимаю меры к нейтрализации оппонентов. Точнее- к их посадке за уголовщину. Ты можешь и должен мне помочь.

Мне надо, что бы ты дал показания в Следственном комитете при МВД России.

Оямяэ спокойно, невозмутимо, вопросительно смотрит на Ливанова.

Ливанов:- Ты ведь был у меня, в Москве, дома 10 февраля этого года?

Оямяэ:- Конечно.

Ливанов: - Это очень важное обстоятельство. Значит, в Шереметьево можно будет найти следы твоего пребывания в Москве в эту дату и тем самым подтвердить мои и твои последующие показания.

Скажу больше, именно этими обстоятельствами и обусловлено мое обращение именно к тебе.

А то бы зачем ехать в Таллинн, когда можно было и в Москве крутануться…

Оямяэ: -…Если ты забыл, хочу напомнить - к тебе в тот день вечером заходила подруга твоей Светланы. Ты меня ей представлял.

Ливанов:- Верно, это я упустил…Это хорошая деталь, спасибо. Но подруга всей проблемы не поможет осилить. С женщинами лучше решать другие вопросы…

…Мне надо, чтобы ты с эстонской невозмутимостью подтвердил, что при тебе Светлана разговаривала по телефону с мужчиной, который угрожал убить ее, похитить нашу дочь, если я не выплачу ему деньги. Когда она рассказала тебе со слезами об этом, положив телефонную трубку, то назвала фамилию этого человека - Гетманов…

Оямяэ, отпивая сок, деловито:-Где был ты в это время?

Ливанов:-Я ехал домой из банка, ты меня у нас в квартире уже ждал. Светлана тебя поила кофе, когда раздался телефонный звонок...

Оямяэ:- Что следователь…

Ливанов, не дав договорить: - Мой человек…

Оямяэ (после некоторых раздумий) :- …Тогда нет проблем.

Ливанов: Я на допросе называю тебя, твой номер телефона и адрес?

Оямяэ:- Elus, хорошо…

Ливанов:- Что касается показаний в суде, то будем дополнительно решать… Чтобы сильно не напрягать тебя поездками, можно будет, например, через посольство Эстонии в Москве, организовать справку о твоей болезни, препятствующей явке в суд. Тогда твои показания просто огласят.

Оямяэ:- Тогда уж лучше справку о моей смерти…

Ливанов:- Все, Николай Рудольфович, утренник эстонского юмора окончен…

Оямяэ:-…Давно не слышал своего отчества на русский манер. …Далеко вы теперь от нас…(как бы встяхнувшись от воспоминаний)

…Куда вираж закладываем, командир?

Может быть в ресторан «Trauberg», шнапс дринкен?

Ливанов:- Сначала в Кадриорг, к домику Петра Великого, а потом в ресторан, расслабимся…

Звони Парцхилаве, там с ним и поговорим…

Вылетаю в Москву (смотрит в билет) … самолетом финской авиакомпании в 23 часа 15 минут…

Оямяэ берет из стола мобильный телефон, набирает номер, говорит по-эстонски, в кадре синхрон перевода на русский язык:

…Вахур, тетя Ильзе приедет, наверное, завтра…

Отключается, оборачивается к Ливанову:

- Вольдемар будет…

Смена плана.

В кадре: Говоривший с Оямяэ, вынимает из телефона SIM-карту, ударяет пресс-папье по телефону, собирает осколки и кладет в конверт, заходит в другой кабинет и показывает пальцами «О”К» сидящему в кабинете мужчине.

Смена плана.

Оямяэ открывает мобильный телефон, вынимает SIM- карту, кладет ее и телефон в конверт, нажимает кнопку звонка.

Входит Тоотс.

Оямяэ передает ему конверт.

Тоотс молча выходит.

Ливанов, глядя на Оямяэ, вспоминая:- Сколько лет прошло…Уже стал Вольдемаром…

В Гураме, отце его, мы тогда не ошиблись… Он оказался очень дальновидным и способным бизнесменом…

…Начинали с «паленых» джинсов, а потом как развернулись…

Смена плана.

В кадре: «Вольво», в которой едут Ливанов и Оямяэ по узким улочкам старого Таллинна, за рулем- Тоотс. Фары, несмотря на светлое время, по правилам дорожного движения Эстонии, включены. Встречные машины также едут с включенными фарами. Стекла автомашины тонированы. Автомашина сворачивает за угол, обгоняет точно такую же машину с теми же номерами, опять сворачивает за угол.

Встреченная автомашина «Вольво», в которой нет Ливанова и Оямяэ, поворачивает за другой угол, за ней устремляется автомашина марки «Сузуки», ранее следовавшая за машиной, в которой были Оямяэ и Ливанов…

Смена плана.

Живописный вид на реку Пирита в Таллинне открывается из фешенебельного, в стиле «барокко», ресторана Trauberg с европейской кухней a’la carte. Интерьер зала дополняют фонтан и омариум с морской водой, в котором находятся живые омары. Из омара, выбранного по желанию гостя, будет приготовлено экзотическое блюдо.

В зал входят Ливанов и Оямяэ.

На подиуме, у шеста- сеанс стриптиза. Танцует высокая девушка.

К Ливанову и Оямяэ подходит метрдотель, о чем-то переговаривается с Оямяэ.

Метрдотель жестом показывает им, куда проходить.

Оямяэ Ливанову:- Время ранее, Дима, но поскольку ты сегодня улетаешь, я попросил, чтобы девушка работала… Иначе воспоминания об Эстонии были бы неполными…

Смена плана.

За столиком в закрытом большом кабинете двое. Оямяэ и Ливанов. Оямяэ встает из-за стола, подходит к телевизору, вставляет видеокассету в видеомагнитофон.

Оямяэ:- Обычно гостям предлагают клубничку…Сауну… Девушек… Слишком тривиально. Я тебе, Дмитрий, хочу дать посмотреть кассету. Не бойся, это не порно. Но тебе будет небезынтересно…

Включает видеомагнитофон.

На экране телевизора зал прилета таллиннского аэропорта. Ливанов подходит к табло, смотрит на него. Камера направлена на табло, читается номер рейса и время прилета в Таллинн. Ливанов направляется к стойке бара, заказывает пиво. Стоит у стойки, пьет пиво…От стойки бара идет к газетному киоску, листает журнал «Плейбой», покупает жевательную резинку…

Ливанов вопросительно смотрит на Оямяэ, пытается что-то спросить, но попытка прерывается появлением в кабинете еще одного человека.

Смена плана.

В кабинет входит высокий, чуть седой черноволосый мужчина кавказской внешности, в элегантном штатском костюме.

Оямяэ выключает телевизор.

Ливанов встает из-за стола.

Оямяэ и Ливанов сердечно обнимаются с вошедшим, как со старым знакомым.

Садятся за столик.

Ливанов: -Володя, когда же мы виделись в последний раз?

Парцхилава: -Давно…

…А помнишь, как отец послал меня в Таллинн, по нашим с вами (смотрит на Оямяэ и Ливанова) совместным делам?…

…Потом был университет, юридический факультет, женитьба на эстонке, дети, смерть отца…

Я же всего на два года младше тебя…

Затем… сначала милиция, потом криминальная полиция...

Знаю пять языков, включая русский, грузинский, армянский, эстонский и немецкий. Такие специалисты, как понимаешь, на дороге здесь не валяются.

Кстати, открываю служебную тайну: о твоем прилете я знал загодя, и не от Николая… С того момента, как ты в Москве купил билет.

Эстония маленькая страна, все иностранцы на виду…

И еще. Хотел тебя предупредить…

…Твоими связями интересуется наша госбезопасность…

Имей во внимании…

Поэтому и договорился с Николаем о встрече с тобой.

Ливанов:- По-русски, лучше сказать: «Имей в виду». (С недоумением, выразительно смотрит на него и вокруг, показывая на уши).

Парцхилава, улыбаясь:- «Что имею, то и введу?»... Богат русский язык…

…Ладно, принял к сведению, буду стараться говорить по-русски правильно…

…Не волнуйся, здесь все чисто. Это мой ресторан… «Хвост» за вами увели…

… Меры против прослушки извне приняты.

Ливанов: -Кто конкретно и почему?

Парцхилава:- Сейчас скажу… Николай, будь добр, включи запись сначала…

Оямяэ перематывает видеозапись и вновь включает просмотр.

Парцхилава, показывая на экране телевизора:

- Видишь, миловидная девушка, которая все время оказывается в кадре, куда бы ты не пошел? А это она же, около аэропорта, стоит невдалеке от автомашины, которая приехала за тобой…

Ливанов:- Да, вижу, но раньше ее не замечал.

Парцхилава:-Если бы заметил, она работала бы в другом месте… Это - агент КАПО- Департамента охранной полиции МВД Эстонии. Когда я утром увидел запись, по своим каналам навел некоторые справки.

Ты давно их интересуешь.

Ливанов:- Как давно и по какому конкретно поводу?

Парцхилава:- Точно сказать не могу. Информации для более детальных выводов пока недостаточно… Известно одно – тобой интересуются в связи с торговлей оружием в Скандинавии…

Оямяэ:- Мы пытаемся навести более подробные справки…

Ливанов, обращаясь к Парцхилаве: -Было бы желательно побыстрее и чтобы именно ты, Володя, сообщил мне лично, на моей территории. Неизбежно возникнут вопросы, которые мог бы тебе задать мой советник. Вы с ним разговариваете на одном языке. Он - в теме. А я могу невзначай упустить важные детали. Это помешает планированию дальнейших мероприятий.

Я должен точно знать, откуда «сквозит»… Или это то, о чем ты сказал, или…

…Все необходимые затраты Николай возьмет на себя…

Оямяэ кивает головой.

Парцхилава:- Если ты понимаешь под «моей территорией» Россию, то ничего не получится. Я там - персона нон грата.

Визу Москва не даст.

Во-первых, я занимаю не последнюю должность в спецслужбе недружественного государства.

Центральную криминальную полицию Эстонии в Москве хорошо знают. Иногда даже пытаемся сотрудничать.

Во-вторых, как Николай наверное сказал, мой старший сын, Арни, офицер эстонской полиции, добровольцем отбыл в Тбилиси - на родину предков отца. Эстония не делает секрета из посылки добровольцев туда, где Россия обозначает свои интересы…

Сам знаешь, Саакашвили назвал Российский моротворческий контингент надсмотрщиками, а Россию - империей. Российским туристам обещал маленький Перл Харбор устроить. Видимо, вооруженного конфликта Грузии с Южной Осетией и Абхазией, а может быть и с самой Россией, не избежать. Вопрос только во времени…

Хотя лично мне этого и не хочется.

…Но Родину защищать надо. Такого же мнения и мое начальство…

В Москве об этих моих обстоятельствах не могут не знать…

Оямяэ Ливанову: - Не беспокойся, все будет tip-top. Зависящее от нас - выполним… А возможность вам связаться на нейтральной территории всегда можно найти …

Смена плана.

В кадре Оямяэ и Парцхилава. Тот же ресторан. Сидят вдвоем за столом.

Звучит тихая музыка.

Оямяэ по- эстонски Парцхилаве (синхрон: перевод на русский):

- … Мне кажется, дальнейшие контакты с господином Ливановым нецелесообразны. Он стал слишком много привлекать к себе внимания… Было бы хорошо, если бы мы расстались навсегда…

Парцхилава по-эстонски (синхрон: перевод на русский):

-Согласен… Я уже подумал об этом…

Оямяэ по-эстонски (синхрон: перевод на русский):

- Ты меня хорошо понял?

Парцхилава молча кивает головой.

Оямяэ по-эстонски (в титрах перевод на русский):

- Твои люди знают, чей был «хвост»?

Парцхилава по-эстонски (синхрон: перевод на русский):

- Это не КАПО. Я вводил их в курс дела. Самого «шефа» - Юргена Пихла. Меры безопасности нами принимались против русских. Скорее всего, это они и есть… Я уже распорядился выяснить…

Оямяэ по-эстонски (синхрон: перевод на русский):- А вот это плохо… Это уже похоже на проверку лично меня…

Смена плана.

Синхрон:

На следующий день, Москва, квартира Ливановых, 19 часов 15 минут.

Ливанова Светлана сидит на диване, со слезами на глазах держит перед собой лист бумаги с текстом.

Ливанов стоит рядом, руки держит в карманах брюк и презрительно смотрит на нее.

Коняева стоит у окна и смотрит на проезжую часть…

Ливанов жене: - Не верю! …А теперь без бумажки…

Светлана:- …Я взяла трубку, а Гетманов говорит…(смотрит в бумагу)…

Ливанов (с бешенством): -Дура!

Сука безмозглая, только сиськами на пляже!…

Ты и в суде, морда, будешь на виду у всех в шпаргалку заглядывать?!…

Я ж тебя, красотка, не теорию относительности Эйнштейна прошу наизусть повторить…

Светлана (плача):-Дима, одумайся, да что мы делаем… Он же крестный отец нашей дочери, вы с ним друзья, твое благополучие он обеспечил…

Ливанов (после паузы, уже спокойно):

- Прости, Светик…

…Я знаю, что ты совсем не дура…

…И человеческие качества твои мне тоже известны…

Но скажи…

Ты хочешь опять, к маме, в белую мазанку, что в Винницкой области рiдной нэньки Вкраiны, галушки хавать?

Если не сделаешь, что говорю- будешь варить их и есть там с гарантией, но не каждую, заметь, неделю! И это не будет лечебным голоданием!

… А я, в лучшем случае, буду париться на нарах где-нибудь в солнечном Магадане…

И девочка наша не в Гарварде будет учиться, как мы мечтаем, а вкраiньской мовi в сельской школе.

Ты хочешь такого будущего!?

Пойми. Есть предварительное следствие, а есть судебное… В суде надо все повторять. И не просто, как попке-попугаю, а на вопросы, в том числе и адвокатов, отвечать… И еще стараться уверить всех, что не врешь…

Светлана (плача): -Димочка, не могу я так…

Коняева подходит к ней, присаживается рядом на диван, берет ее ладони в свои, смотрит Светлане в глаза:

-Так надо, Света, возьми себя в руки…

В жизни люди, к сожалению, не всегда делают то, что приятно и то, что хочется…

…За достаток надо платить…

…И потом, я буду рядом, если что, задам наводящий вопрос. Ты, главное, не тушуйся, не обрашай внимания на адвокатов противной стороны, стой на своем.

Как взойдешь за трибуну свидетеля, сразу на нее, незаметно, положишь ксерокопию своего допроса на предварительном следствии, которую я тебе дам.

Если что, если забыла, туда потихоньку взглянешь, ответишь…

(Поворачивается к Ливанову):-Зачем, Дима, ты так резко, шпаргалку-то можно положить…

Опять поворачивается к Светлане:

-И потом, я все просчитала, адвокаты тебе будут задавать только те вопросы, круг которых мы уже обсудили, и на которые ты уже ответила следователю…

Поверь мне… Как нельзя от курицы ждать, что она снесет яйцо крокодила, так и от адвокатов в рамках этого дела, не следует ожидать какой-то оригинальности в мыслях и поступках.

Да и потом, я их, этих адвокатов, визуально уже наблюдала, когда рассматривались в суде вопросы законности и обоснованности обысков и арестов. Поверь моему опыту, они будут вести себя вполне стереотипно, а потому предсказуемо…

Ливанов (спокойно, холодно, с расстановкой, глядя в упор жене в глаза):

-Все.

Процесс увещевания окончен.

Сделаешь что-либо не так по расхлябанности, ослушаешься - буфера пообрываю… Ты меня знаешь. Слов на ветер не бросаю…

Мне слишком тяжело в этой жизни досталось то, что имею, чтобы из-за бабских слюней все потерять…

Молодость банкира.

Синхрон:

15 февраля 1982 года, среда, 18 часов 10 минут, Москва, парикмахерская на ул. Горького.

-Так не беспокоит?- молодой Ливанов колдует с ножницами в правой руке вокруг головы укрытого простыней по горло, сидящего в кресле напротив зеркала, черноволосого моложавого мужчины.

Ливанов: - Одеколончиком или туалетной водой, Гурам Георгиевич?

Парцхилава:- Одеколон.

Ливанов опрыскивает его голову из пульверизатора, методично нажимая на резиновую грушу.

Парцхилава:- Прими, Дима, соболезнования, мне сказали, что мама твоя отмучилась… Столько лет… Инвалид первой группы была?

Ливанов: Второй…

(После паузы):- Спасибо за внимание к моему горю, Гурам Георгиевич, уже 40 дней…

Парцхилава:- Права на отсрочку у тебя теперь, вроде нет? Куда хочешь пойти долг Родине отдать? Как заместитель военкома района, где живешь, могу поспособствовать…

Ливанов:- Правый височек, Гурам Георгиевич, надо бы еще подравнять…

Берет опасную бритву и аккуратно, с некоторой элегантностью, подравнивает волосы, протирает место, которого касалась бритва, влажной салфеткой.

-Хотел бы с вами обговорить один вопрос, Гурам Георгиевич…

Вы не знаете, наверное, что на мне еще мой родной младший брат, инвалид с детства… Так что в армии мне, как понимаете, вряд ли придется служить. Если военкомат, конечно, не будет настаивать, на помещении его в детский дом… Я бы, Гурам Георгиевич, никогда его не бросил и хочу по возможности облегчить ему жизнь настолько, насколько смогу…

…Сами понимаете, отец-офицер погиб в Чехословакии, когда я был совсем маленький, мамы нет…

Брат у меня, да одинокая тетя, сестра отца, которой опекунство брата по возрасту уже не оформят… Больше у меня никого нет.

…Кстати, Гурам Георгиевич, для ваших Наны и Владимира у меня, случайно, подходящие по размеру «Ливайсы» оказались. (Достает из шкафа аккуратно сложенные в полиэтиленовые пакете джинсы с фирменными лейблами, показывает Парцхилаве).

-Это мой маленький презент…

Парцхилава внимательно смотрит на них:

-Признайся, в какой-нибудь Жмеринке, в подвале шьют?

Ливанов:- Обижаете, товарищ офицер, я только фирмой занимаюсь…Да вы сами обратите внимание на качество, на строчку. В подвалах так не шьют. А я репутацией фирмы дорожу…

Парцхилава кладет джинсы в свой портфель.

Ливанов снимает с него простынь.

Под ней оказывается поджарый Парцхилава в повседневном мундире полковника советской армии, в алых петлицах - общевойсковые эмблемы, на кителе - знак окончания Московского общевойскового командного училища имени Верховного Совета РСФСР, академический поплавок, на ногах - начищенные до блеска, щеголеватые хромовые сапоги с гладкими голенищами, на чуть завышенных, модных, скошенных внутрь каблуках.

Парцхилава, одевая щеголеватую фуражку с непомерно большой, загнутой вверх тульей:

-Чем же я тебе конкретно могу быть полезен?

Ливанов, подавая шинель:- Вы не первый год служите, у вас, должно быть, полно однокашников, в том числе и среди тыловиков...

Как вы видите, товар мой - высокого качества. Есть возможность расширения производства и получения, соответственно, еще большей прибыли…

Загвоздка только в рынке сбыта. Здесь, в Москве, развернуться весьма сложно. Слишком много контролеров. ОБХСС вычисляет … Да и не накормишь всех.

Но есть хороший вариант - система Военторга. Причем, не просто военторга, а военторга, к примеру, в Группе Советских войск в Германии…

Парцхилава, снимая шинель и фуражку, садясь опять в кресло, вопросительно глядит на него:-Служил там я… И что?

Ливанов:- Давайте, я вам еще шею подбрею…

Опять одевает простыню, манипулирует инструментами.

…Вы не смотрите, что мне 22 и я только парикмахер. Жизнь пока так сложилась… Не смог учиться, родными надо было заниматься… Но котелок-то варит… Много читаю, школу с золотой медалью окончил, запоминаю текст - только взгляну…Да и Шолохов в свои 22 года «Тихий Дон» написал…

И я свое возьму…

…А замысел прост.

Партия джинсов загружается, под видом специального груза, на военный борт где-нибудь на военном аэродроме в Тарту, в Эстонии. Самолет приземляется в том же Вюнсдорфе - на аэродром штаба Группы, груз распределяется по магазинам военторга… Или немцам оптом сбывается…

Парцхилава: Не врубился, скажи военному, в чем фишка-то?

Ливанов: Фишка, как вы сказали, в том, что, во-первых, нет практически никаких транспортных расходов. Во-вторых, все прикрыто военной секретностью. В-третьих, ограниченный круг участников, а значит и прибыль каждого больше. В-четвертых, практически никакого риска…

Кто, военная контрразведка этим будет заниматься?

Вряд ли.

Своих дел по горло.

А ОБХСС доступа к военным не имеет.

Да и попробуй концы сделать- Союз, ГДР, Эстония, границы, паспорта, языковый барьер… Дешевле не разбираться…

Но и это не самое главное.

В Союз оттуда не будут ходить живые деньги.

В ГДР партия джинсов реализуется за дойчмарки тем же офицерским женам. На эти марки у немцев покупаются стройматериалы, сантехника, мебель, каких в Союзе нет. Все это, естественно, за счет Министерства Обороны и под прикрытием его грузов, направляется в адрес воинской части в ту же Эстонию.

Причем, было бы неплохо в ту часть, которая уже запланирована к расформированию. Концы потом легче спрятать…

На месте, путем нехитрых манипуляций с документами, все это уходит к шабашникам, строящим отдельные коттеджи (в Эстонии такое строительство очень модно). Причем, строительство - чрезвычайно быстрое и качественное. Коттеджи реализуются - деньги, уже многократно прокрученные и наращенные - у нас в кармане.

Живые советские рубли.

Много рублей.

Более того, в итоге успешно решается жилищная проблема в отдельно взятой союзной республике, у родного советского правительства не болит голова об этой проблеме (обставленное уже жилье-то, буквально из воздуха возникает), а скромные труженики в нашем лице делают свой маленький гешефт…

Вам- детишкам на молочишко, нам - на расширение производства…

Кстати, Гурам Георгиевич, и армия не в накладе.

Офицеры и их семьи, за свои кровные, носят качественный «фирменный», чрезвычайно модный и практичный, не очень дорогой товар. Дорогого оригинала такого товара в Союзе нет и долго еще не будет… ГДР со Штатами также пока в легкой промышленности не сотрудничает…

Согласитесь, эта схема куда более патриотичнее, чем втюхивание армейцам за дойчмарки через военторги, примерно тем же макаром и в тех же целях, просроченной советской тушенки…

Парцхилава: - Заманчиво... Только не говори, что сам придумал… Откуда все так подробно знаешь, генацвали? Не шпион, случаем, не провокатор?

Ливанов (оправдываясь):- Нет конечно, не сам... Вы не ошиблись, предположив о подпольном цехе… Он есть. И не один. Только не в Жмеринке, а в Таллине. Отсюда и качество.

А я пою с чужого голоса.

Мой компаньон-эстонец, после военной кафедры местного университета, служил год офицером за бугром, в ГДР, штурманом в одном из наших авиационных полков.

У него коммерческие связи в Скандинавии. Это он маркетингом занимался, схему выстроил и рентабельность рассчитал…

…А я только все озвучил.

Он - бизнесмен, и ничего, кроме денег, его не интересует… Впрочем, как и меня…

Если обратился не по адресу- забудьте, я ничего не говорил, найду другой вариант… Людей, которые по-человечески жить хотят, в Советской Армии, как думаю, достаточно…

Смена плана.

Синхрон: На следующий день, Главное разведывательное управление Генерального штаба Министерства обороны СССР.

Полковник Парцхилава стоит на контрольно-пропускном пункте, прапорщик проверяет его документы… Идет в здании по коридору, здоровается за руку с некоторыми встречными офицерами…

Смена плана.

Синхрон:

1982 год, Эстонская ССР, город Таллин.

В кадре: Старые улочки Таллина.

Город со смотровой площадки в Вышгороде.

Из складского помещения в военный крытый грузовик загружаются ящики. Бригадир открывает один из них, проверяет содержимое. В ящике- полиэтиленовые упаковки с джинсами.

Бригадир грузчиков, по-эстонски:

- Ребята, быстрее, за хорошую работу – дополнительно по пятерке, каждому…

(Синхронный перевод на русский)

На ящиках -военная маркировка.

Смена плана.

Военный аэродром. Солдаты загружают ящики в военный транспортный самолет…

Смена плана.

Синхрон:

1983 год, Эстонская ССР, город Вильянди.

В кадре: Медленно проплывающие улицы небольшого эстонского города Вильянди, на севере Эстонии. Ровные ряды коттеджей с полисадниками, бассейнами во доворе, фруктовыми деревьями. Аккуратно подстриженные газоны и цветы. Море цветов…

(Кадры в сценах 37-39 идут на фоне хорового эстонского пения).

Как все начиналось…

Синхрон: Москва, начало 90-х…

Ливанов сидит за столиком в отдельном кабинете ресторана, напротив него человек в штатском.

Человек в штатском:- В связи с вашим заявлением я хотел бы задать ряд уточняющих вопросов.

Синхрон: Начальник отдела КГБ РСФСР по борьбе с преступностью в экономической сфере, полковник Гетманов Сергей Валентинович.

-Они, случаем, не обмолвились, сколько членов «бригады» приедет на «стрелку»?

Ливанов:- Нет. Они обещали быть в офисе банка завтра, в 10 утра. Это все.

Гетманов:-Не могли бы вы нарисовать подробную схему помещений?

Ливанов:- Ваш сотрудник был же у нас, устанавливал у меня в кабинете скрытую камеру…

Гетманов:- …Он был под видом телефониста, по другим кабинетам не ходил…

Ливанов:- Хорошо…(достает из портфеля лист бумаги, рисует схему и отдает Гетманову).

Гетманов:- Укажите, пожалуйста, где удобнее было бы рядом с вашим кабинетом скрытно расположить наших сотрудников?

Их будет пятнадцать человек…

Ливанов:- Пожалуй, вот здесь и здесь (указывает карандашом на схеме).

Гетманов:- Мы будем завтра у вас в офисе ночью, до начала рабочего дня. Подъедем в крытом грузовике, под видом перевозки хлеба, с черного хода. (Показывает на схеме). Благо, у вас во дворе есть хлебный магазин и туда каждую ночь хлеб завозят...

Ливанов: -Обязательно ночью?

Гетманов: - Да, не исключено, что за вами следят. Поэтому всякие предосторожности уместны. По этой причине мы с вами встречаемся в ресторане, в котором я на сто процентов уверен. Поэтому и ночью…

Кстати, вам придется провести эту ночь в офисе и открыть нам дверь. Ваша задержка на работе до утра не вызовет подозрений, поскольку это ваш обычный стиль работы…

Кроме вас, как понимаете, Дмитрий Владимирович, о наших планах никто не должен знать…

Никто из ваших сотрудников посторонних в банке до завтрашнего утра видеть не должен.

В вашу банковскую охрану, как и договаривались, мы поставим двоих своих людей поздней ночью, до прибытия спецназа. Под видом охранников они должны все-время сидеть у главного входа. Их должны в помещении охраны с улицы видеть. Поэтому и дверь черного хода- за вами.

Похожими на ваших их сделает наш гример. Телефон у охраны после замены работать не будет… На всякий случай.

Ваших охранников придется нам подержать ночь у себя.

Имеющаяся в нашем распоряжении оперативная информация дает основания поредполагать, что среди них есть наводчик рэкетиров. Эти данные надо проверить.

Вы уж (улыбается), заплатите им премиальные за доставленные неудобства…

Ливанов:- Ладно, не обижу…

Смена плана.

Синхрон: Ночью того же дня, КГБ РСФСР…

В коридоре здания встретились двое. Оба в штатском.

Сотрудник в джинсах спрашивает сотрудника в кожаном пиджаке:

-Ну, что посоветуешь? Времени, сам понимаешь, не было совсем разрабатывать их… Полковник торопит…

Сотрудник в кожаном пиджаке:- Забирайте...

…Вместе с лингвистом с ними пообщались… По «Люшеру» прогнал обоих… Молодой - хлопец примитивный. Услуги психолога в оценке его личности, я бы сказал, даже излишни. Он и так, как на ладони… Никаких ухищрений… Интеллект близится к нулю… Волевые начала слабые… Полиграф не нужен… Говор, интонации у него, по мнению лингвиста, средневолжские… «Психомоторит» на вопросы о «самарских». По всем признакам - наш клиент.

В общем, все по обычной, упрощенной схеме…

…Разок по роже и на «дурку»…

Уверен- наступит момент истины, расскажет все, что знает…

Г- а- р- а- н- т- и- р- у- ю.

Второй- из бывших военных, явно не при делах.

Детектор это подтвердил.

«Колите» молодого…

Письменное заключение для отчета подошлю…

Сотрудник в джинсах:-Спасибо, Витя, все понял…

Смена плана.

Синхрон: Той же ночью, КГБ РСФСР, 15 минут спустя…

Посреди кабинета, на стуле, сидит молодой человек. Руки позади спины, на них наручники. Лицо испугано, нижняя губа мелко дрожит, из правого угла рта – тонкая струйка крови…

Рядом стоит человек в штатском, без пиджака, в джинсах. Рукава рубашки завернуты, в руках – тяжелый молоток.

-…Петя, - говорит сидящему человек в джинсах,- ты наверное не знаешь, а Конституционный Суд РСФСР признал законным применение пыток к оппонентам Президента РСФСР…

По имеющейся у нас информации, ты - ярый сторонник Верховного Совета, а потому - враг народа…

Работаешь под «самарскими», а они, вместе с нардепами, за абсолютную монархию и за присоединение России к Шри Ланке!!!

Деньги по банкам на теракты собирают…

Чтобы противников идей «чучхе» в сортире мочить …

Ты что, сучонок, думаешь мы здесь ерундой занимаемся?!

Ты влип в государственное преступление!

На интересы государственной безопасности посягнул!

А это - не мелочь по карманам тырить…

…Сам признаешься, или я тебе этой штукой (показывает на молоток) пальцы размозжу?!

Кивает головой второму сотруднику, тот расстегивает наручники и с силой кладет вытянутые руки задержанного на стол, прижимает кисти к столу, оставив лежащими на столе его растопыренные ладони, говорит:

- Сейчас ты у нас и тайну египетских пирамид раскроешь, сволочь…

Петя, с содроганием:- Не надо, я все скажу…

Смена плана.

Сотрудник в джинсах в трубку телефона:

- Товарищ полковник, информация такая: он должен нейтрализовать второго охранника, а «бригаду» «самарских» пропустить в банк… Погоняло его - «Шпонка».

В кадре Гетманов, в трубку:- Сколько их будет?

Сотрудник:- Говорит, 10-12 человек, из братвы «зубчаниновских»… Это район в Самаре…

В кадре Гетманов, в трубку: (про себя) Я так и предполагал… (опять к собеседнику) …Петр Николаевич, …он как?...Всасывает?

В кадре человек, которого назвали Петром Николаевичем, говорит в трубку:

- На испуг сопляка взяли. Наш психолог - специалист по допросам, его вмиг вычислил. Разок только приласкали… Слегка… Сейчас умоется - и как огурчик…

Опять в кадре Гетманов:- Хорошо. Срочно его в банк. Вторым с ним оставьте Трофимова. Молодого человека предупредите, что при малейшей попытке…

Кроме того, в связи с новыми обстоятельствами, подготовьте еще две группы для подстраховки с улицы, если он начнет ерундить…

(В кадре) Петр Николаевич:- Есть…

Смена плана.

Синхрон: На следующий день, 9 часов 55 минут…

К офису коммерческого «Сапфирбанка» подъзжает четверо «Жигулей». Из них выходят 12 бритоголовых «качков», в кроссовках, спортивных штанах, кожаных турецких куртках, в черных вязаных шапочках, с железными прутьями и битами в руках. Главный- в длинном черном кашемировом пальто, из-под которого виден малиновый пиджак…

В кадре Гетманов, смотрит на экран наружного наблюдения, командует по рации: --Второй, Третий, Четвертый, Пятый, я Первый, приготовиться, «клиенты» уже у входа…

В кадре офицер спецназа КГБ, в экипировке, в рацию:

-Первый, я Второй, вас понял…

Оборачивается к бойцам:

- Приготовиться…

Все передергивают затворы АКМС - автоматов Калашникова с укороченными стволами и складными металлическими прикладами.

В кадре: Спезназовцы из второго помещения также передергивают затворы, офицер поправляет у бойца на спине лямку ремня.

В кадре Гетманов, принимает доклады от командиров групп, скрытно расположенных у входа в банк:- Первый, Четвертый и Пятый готовы…

Смена плана.

Бандит в пальто подходит к двери банка. Она открывается. Обладатель длинного пальто:- Как ?

«Шпонка» показывает на второго охранника- тот лежит в помещении охраны, руки за спиной связаны скотчем, на голове видна «кровь», рот заклеен скотчем…

«Шпонка»:- Банкир на месте, все чисто…

Старший машет призывно рукой, все бегут по лестнице на второй этаж.

Группа бандитов забегает в кабинет Ливанова. Последний сидит за столом.

Старший бандитов к Ливанову:- Где «капуста»? Если не приготовил, весь офис- в решето, а тебе, твердый ты наш шанкр, - шишку на лбу набьем и мороженого не дадим…

Ливанов достает из сейфа полиэтиленовый пакет с пачками долларов, бросает его на стол.

Старший берет пакет:

- Вот это правильно. Следующий взнос в пользу голодающих Поволжья- ровно через месяц.

Если будет задолженность- тебя убьем, а всех твоих баб – на хор…

Камера слежения фиксирует происходящее.

В кадре: В кабинет врывается спецназ, силовое задержание вымогателей…

Смена плана.

Синхрон: Двое суток спустя…

В кадре Ливанов, говорит в телефонную трубку:- Сергей Валентинович, здравствуйте, Ливанов побеспокоил. Я хотел бы с вами встретиться. Если это возможно, то где и когда?

В кадре Гетманов: -Пожалуйста, там же, сегодня, в 18 часов 15 минут, вас устроит?

В кадре Ливанов: -Да, спасибо…

В кадре Ливанов и Гетманов сидят за ресторанным столиком.

Ливанов:- …Как вы понимаете, попытки «наезда» на меня могут продолжаться. В этой связи я и захотел с вами встретиться не только для того, чтобы выразить свою искреннюю благодарность, но и договориться о дальнейшем сотрудничестве… Не могли бы вы сказать, в какой форме оно возможно, если возможно вообще?

(Двигает по столу к нему пухлый пакет).

Гетманов отодвигает пакет обратно:

…Не скрою, ваше обращение для меня, как нельзя, своевременно. Я свое отслужил, собрался на пенсию. Большую часть службы провел за границей, денег много не заработал, но связями и знакомствами, в том числе и в бизнес-кругах, обзавелся.

Не буду также скрывать и того, что работая с вашим заявлением, поизучал ваш банк…

Какие-либо негативные эмоции в этой связи не возникли…

И если вы действительно заинтересованы в нашем дальнейшем сотрудничестве, то я бы предложил вам другой, не связанный с наличностью, вариант (выразительно смотрит на пакет, который Ливанов кладет в свой кейс).

…Скажем, вы отдаете мне, к примеру, пять процентов акций вашего банка, я становлюсь не только акционером, но и заместителем Председателя Наблюдательного совета банка, отвечающим за безопасность. Кроме того, я привожу в банк солидных клиентов. Не просто солидных, а очень солидных… Активы банка возрастают многократно, в рейтинговой таблице он стремительно тянется вверх… Как?

Ливанов, немного задумавшись:- Вы знаете, мне в жизни везет. В ключевые моменты попадаются настоящие профессионалы: спокойные, уверенные в себе, обязательные и деловые люди.

Меня такой вариант вполне устраивает.

Гетманов, улыбаясь: -Тогда, как говорят эстонцы, «Кыйге хеад» - всего нам хорошего?

Ливанов с удивлением:- Так вы?!…

Гетманов:- …Я все-таки сотрудник КГБ… И потом, я же сказал, что мы провели определенную проверку…

(После паузы) …Раз мы договорились, уже завтра, Дмитрий Владимирович, двое хороших моих товарищей, у которых есть деньги, и которые готовы приобрести, к примеру, три процента акций банка, и самым активным образом включиться в обеспечение экономической его безопасности, готовы вступить с вами в отношения…

Это мои, ранее ушедшие на пенсию, однокашники, руководители частных охранных структур- полковники в запасе Извицкий и Ярцев.

Ливанов:- Да-а-а… Ну и хватка… В «Плешке» нас этому не учили…

Гетманов (с улыбкой, очень спокойно):- Это вы, заметьте, пришли ко мне с предложением, а не я к вам... Не так ли?

А потом, Дмитрий Владимирович, причем здесь Плехановский институт? Вы же там никогда не учились… Диплом, наверное, в подземном переходе купили? Сколько, кстати, он там стоит?

Ливанов, (понимающе, с улыбкой):- Ловко вы меня просчитали… Вижу, не зря хлеб едите, ловцы человеческих душ…

…Сергей Валентинович, а вы, случаем, не подскажете, где искать мне защиту от вас?

Гетманов:- Я бы не стал так драматизировать ситуацию. На самом деле все гораздо проще. Доверие партнеров – залог успеха. Давайте за это и поднимем рюмки.

За доверие…

Своя рубашка ближе к телу.

Синхрон: 26 июня, наши дни, Москва, Главное разведывательное управление Генерального штаба Российской Армии.

Легковая атомашина на фоне «Аквариума» отъезжает от здания. На заднем сиденьи двое пассажиров: генерал-майор и полковник (Геннадий Николаевич).

Г.Н.:-…Как я уже докладывал, товарищ генерал, в отношении Гетманова, Извицкого и Ярцева Следственным комитетом возбуждено уголовное дело. По нашим данным, это решение принято старшим следователем по особо важным делам Каюровым, и находится в его же производстве. В следственной группе еще ряд следователей.

Генерал (нетерпеливо):- Результаты, результаты проверки, Геннадий Николаич…

Г.Н.:- Что касается Каюрова, то по нашим сведениям он - бесчестный человек. Живет явно не по средствам. Полагаю, что для наших целей привлекать его нельзя. Ненадежен. Кроме того, очевидно, что он умышленно действует в рамках «заказа» с подачи Ливанова и в интересах последнего.

Из следователей бригады наиболее перспективным для нас по объективным данным является Ребане Евгений Иванович. Прадед, дед и отец его - военные юристы. Отец- московский суворовец, 1969 года выпуска, воевал в Афганистане, комиссован из военной прокуратуры по ранению. За время работы в органах территориальной прокуратуры показал себя исключительно положительно. Сейчас адвокат. Сын - результативный следователь органов внутренних дел, в Псковском УВД имеет репутацию человечного, честного и справедливого работника.

Кроме того, оба (что немаловажно) - этнические эстонцы, говорят и пишут на этом языке. И это несмотря на то, что вся сознательная жизнь обоих связана с Россией и русскими.

Все это, как считаю, имеет важное значение в наших планах относительно Ливанова и «Штурмана».

Генерал:- Какие конкретные предложения и обоснования?

Г.Н.:- Проверка «Штурмана», как мы и оговаривали раньше, товарищ генерал, уже проводится через наших людей в Швеции и Эстонии.

С Ливановым по «Штурману», по вашему указанию, работаем как по дополнительному варианту.

Использовать кого-либо со стороны для работы с Ливановым представляется нецелесообразным. Как мы думаем, для этого нужен человек, уже работающий с Ливановым в связи с указанным делом. Такому человеку не надо тратить много времени на поиск подходов к Ливанову и установление с ним контакта.

Генерал:- …Пожалуй...

Г.Н.:- …Через Ребане Ливанову предполагается дать понять, что Гамов может узнать о фактической многолетней и невольной работе Ливанова, сотрудничавшего с Оямяэ, на одну из советских-российских спецслужб благодаря и с подачи Гурама Парцхилавы. Эта информация будет шокирующей для самого Ливанова и вряд ли будет способствовать дальнейшему сотрудничеству Ливанова с Гамовым, если последний будет располагать этой информацией. Это первое.

Второе. Через Ребане Ливанову следует представить аудиозаписи его разговоров с Коняевой и Рогозиным на заграничном курорте.

Третье. Ливанову следует дать твердые гарантии того, что вся эта информация останется незадействованной при условии, если он согласится передать и фактически передаст Оямяэ подготовленные нами данные.

Генерал:-Продумали легенду о правдоподобности дезинформации и достоверности канала получения Ливановым информации? Не получится так, как в Таллинне?

Г.Н.: -Продумали, товарищ генерал. Источник сомнения не вызовет. В «дезе» речь идет о предложении к продаже совершенно секретного вооружения. Раскрываются его тактико-технические и боевые характеристики. Оямяэ должен по инструкции при таких обстоятельствах запросить у нас подтверждение. Если не запросит и сбросит информацию на сторону- враг.

Что касается Таллинна, то там, похоже, Парцхилава озаботился… Продумали они все достаточно умно с обманом наблюдения. На нашем месте любой бы лопухнулся.

Генерал (въедливо):- Как ты любишь оправдываться…

(После паузы) Ну, да ладно, действуем по ранее оговоренному варианту. Дезинформацию утверждаю. Будем ждать, где она всплывет.

И еще…

По согласованию с руководством решено, помимо уже обсужденных мероприятий в отношении Ливанова, заинтересовать последнего материально. Другими словами, дана санкция на обещание ему крупной суммы денег за передачу Оямяэ информации. Она целиком будет передана по факту исполнения им нашего поручения. Аванс разрешено выдать в размере тридцати процентов.

Ты понимаешь, Геннадий Николаич, на Оямяэ по нашей «епархии» завязан весь Север Европы… Поэтому и с затратами не считаемся…

Ошибиться права не имеем.

И вот о чем я подумал...

Для конспирации и сокрытия нашего участия в этом деле надо, чтобы Ребане выступил по отношению к Ливанову как представитель, (задумывается) …скажем, …эстонской разведки. Якобы это они проверяют Оямяэ, как своего агента. Обещание платы за услуги и фактический аванс только подтвердят эту легенду о Ребане…

Генерал смотрит в бумагу, лежащую на папке, которую он держит на коленях:

- Тем более, как у тебя указано в объективке, и о чем ты сказал - Ребане - этнический и обрусевший эстонец, уроженец Печорского района Псковской области…

Кроме того, поскольку мы располагаем информацией о желании Ливанова расширять бизнес в Эстонии, Ребане может дать понять, что в состоянии содействовать в этом.

Г.Н. (задумчиво):-Ну да, со стороны, это действительно может выглядеть как проверка эстонцами своего агента… Передаст он им полученную от русских совершенно секретную информацию, или нет…

…Тем более, как следователь, Ребане Ливанова ничем насторожить не мог, поскольку работает в команде и под контролем Каюрова. Последний же явно работает на Ливанова…

Генерал (После паузы):- Имей в виду, что наша «фирма» не должна фигурировать ни при каких обстоятельствах.

Подчеркиваю – ни при каких.

Ты за это отвечаешь головой…

Кроме того, Ребане надо использовать вслепую. Его не надо осведомлять, что информация предназначена именно для Оямяэ.

«Для передачи нашему человеку в Эстонии». Это все, что он должен знать.

Как конкретно планируете выйти на Ребане?

Г.Н.:-Продумываем оперативную комбинацию с участием Дашко.

А с учетом того, что вы сказали, у меня возникла мысль задействовать в дальнейшем и Куопамяги.

Эрну можно привлечь, к примеру, под видом проживающей в Москве учительницы эстонского языка, знакомой Ребане.

Ливановы, как нам стало известно из их бесед на курорте, ищут возможность дальше изучать эстонский язык. Кроме того, посещения Ливановым боулинга мы уже просчитали. Он играет каждую неделю. Там на него и можно выйти.

Эрна могла бы для Ливанова и конкретизировать задачу в отношении Оямяэ. Участие Ребане при этом совсем не обязательно. Эрна соответствующие инструкции получит…

Генерал (раздумывая):- …С кандидатурами и общим замыслом согласен.

Детали доложишь позже…

(После паузы)

Как думаешь, есть ли у нас гарантии, что Ливанов после разговора с ним не сообщит о предпринимаемых действиях работающим в его интересах людям из Следственного комитета и Генпрокуратуры, а также самому Оямяэ?

Г.Н.:- Наш специалист на основе собранных материалов составил его подробный психологический портрет. На том, о чем вы говорите, я заострял особое его внимание. По мнению психолога, Ливанов в такой ситуации должен хранить молчание. Иначе его просто уберут. Не те, так другие. Он не может этого не понимать.

Кто же будет рисковать, будучи под «колпаком»? А Ливанов очень важный свидетель, в том числе и того, как возникают и расследуются «заказные дела».

Это мнение специалиста совпало с моим.

Генерал:- Психолог-психологом…

…Во-первых, прослушивание и наружное наблюдение за ним продолжать.

Во-вторых, Ливанова надо предупредить, что все его действия после разговора с ним, в том числе и действия за границей, будут под неусыпным контролем. Кроме того, если он что-то выполнит не так, у него и семьи возникнут серьезные неприятности…

Не «могут» возникнуть, а однозначно- возникнут!

На этом акцентируйте особо его внимание…

Это ему не «комитетчиков»-пенсионеров ни за что гнобить!

Мы цацкаться не будем…

Кроме того, осведомленность наших людей о связи «Ливанов-Оямяэ-Парцхилава» должна его убедить в серьезности стоящих за ними людей, а также в том, что все так и будет в случае, если он допустит какой-либо ляп.

(После паузы)

С нашей стороны, как мы уже с тобой говорили, никакой инициативы против связки «Ливанов-Гамов» больше не будет. Мы только проверяем «на вшивость» своего человека.

И ничего более.

Г.Н. (замявшись):- Я-то понимаю… Но они же гниды, Петр Алексеевич… Может быть не будем сковывать инициативу хотя бы Ребане, который, по нашим наблюдениям, и так не в своей тарелке от всех их художеств?

Генерал (после паузы, с сомнением):- …Не хотелось бы мне во все это ввязываться…

…Но с другой стороны (раздумывая)…

И то, что гниды- это правильно…

И чужими руками… Хорошо. Уговорил.

Но только без меня…

И дайте Ребане твердую установку, что он может действовать против Ливанова только после нашего сигнала. А мы такой сигнал, как понимаешь, дадим лишь тогда, когда полученная «Штурманом» от Ливанова информация где-либо всплывет на стороне, а нам он о ней не сообщит.

Г.Н.:- Понял.

Крупным планом: Автомобиль подъезжает к зданию Министерства Обороны на Арбате.

Смена плана.

Синхрон: Через несколько дней, пятница, 17 часов 15 минут, Москва, гостиничный номер Ребане Е.И.

В кадре - дверь номера, показываемая изнутри помещения. В замке проворачивается ключ.

Дверь открывается, в номер входит человек в перчатках, с кейсом. Не включая свет, с фонарем осматривает помещение. Идет к холодильнику, открывает его. Раскрывает кейс, берет из него шприц, набирает из пузырька жидкость, берет единственный стоящий в холодильнике бумажный пакет с кефиром, аккуратно вводит в него иглу шприца…

Пакет с кефиром аккуратно кладет в холодильник, закрывает кейс, выходит из номера, закрывает дверь ключом.

Смена плана.

Синхрон: В тот же день, 19 часов 15 минут, Москва, гостиничный номер Ребане Е.И.

Ребане Е.И. заходит в номер, включает свет, моет руки, открывает холодильник, берет пакет кефира, наливает в стакан, отламывает от батона кусок хлеба, ест его, запивает кефиром. В номере работает телевизор, передает концерт участников проекта «Народный артист». Ребане сидит и смотрит телевизор.

Внезапно начинает держаться за щеку, подходит к телефону, раскрывает записную книжку, смотрит в нее, набирает номер, говорит в трубку:

-Олег Алексеевич, это Ребане. Извините, что беспокою. Зуб что-то разболелся. Не порекомендуете нашего, ведомственного врача?

Голос из трубки: Записывай.

Ребане записывает.

Голос из трубки: Это наша, эмвэдэшная «зубодерня».

Ребане: Понял, спасибо.

Нажимает на рычаг телефонного аппарата, набирает номер, говорит в трубку:

-Здравствуйте, зубоврачебная поликлиника? …Мне вас рекомендовали… Да, я из МВД. …У меня острая зубная боль. …До какого часа вы работаете? …

(После некоторой паузы) До завтра я потерплю, а завтра можно к вам? …Во сколько? …Адрес можно подробно узнать? …Записываю …

… Хорошо, завтра буду в 10 часов утра. …Ребане из Следственного комитета. До свидания.

Кладет трубку. Берет из облатки таблетку, глотает и запивает ее водой.

Смена плана.

Синхрон: ГРУ ГШ МО РФ

Геннадий Николаевич собирается выходить из кабинета, выключает свет, в этот момент звонит телефон. Подходит, берет трубку:

- Слушаю, Федя.

Голос в трубке:-Товарищ полковник, служба прослушивания сообщила, что объект звонил в зубоврачебную поликлинику по Бауманской. Завтра утром будет у них по поводу острой зубной боли. Сегодня они работают до 20 часов 30 минут. Это подразделение медуправления МВД.

Г.Н. :- Добро, Федя, зайди ко мне.

Кладет трубку. Нажимает кнопку селектора:

- Катя? Добавка к кефиру сработала, а наше предположение подтвердилось. Возьми у Климова дантиста и ко мне. Срочно.

В кабинет после стука входит Федя, встает рядом со столом, за которым сидит Г.Н.

Г.Н. :- …Федя, у тебя (смотрит на часы) полчаса до окончания их работы. Звони главному врачу поликлиники. Ты, как и в прошлый раз, - оперативный работник Главного управления собственной безопасности МВД. С удостоверением - туда. Договариваешься - завтра утром наш дантист принимает Ребане, Катя- медсестра-ассистентка. Мне по исполнении перезвонишь на мобильный. Торопись и не забудь, что присадка действует сутки с ослабевающим эффектом. Исполняй.

Федя:- …Есть.

Направляется к выходу из кабинета.

Смена плана.

Синхрон: На следующий день, суббота, зубоврачебная поликлиника МВД РФ.

Ребане Е.И. открывает дверь в лечебный кабинет поликлиники, заходит. У кресла мужчина-врач в белом халате и шапочке. Возле стола с инструментом - Екатерина Дашко в коротком белом халате, без шапочки, в черных босоножках на высоких каблуках.

Врач жестом приглашает Ребане присаживаться в кресло.

Дашко подходит, укрывает Ребане по горло простыней, в руку дает салфетку.

Врач:-Нуте-с, молодой человек, на что жалуемся?

Ребане: -Вчера вечером, доктор, внезапно заболел зуб. Еле до утра дотерпел. Анальгин не помогал. Правда, сейчас боль немного притупилась.

Врач: Откройте-ка рот… Так…(осматривает полость). Зубы у вас здоровые, однако один кариес где-то все-таки подхватили. (С улыбкой) «Орбит» без сахара, наверное игнорируете? Давайте-ка сделаем рентген. Ирочка, идите, готовьте аппаратуру.

Смена плана.

Дашко выходит в соседний кабинет. Вслед за ней в кабинет входит Ребане. Дашко закрывает дверь и приглашает его садиться в кресло, сама садится за стол и говорит:

-Извините, не успела запись в карточку внести. Фамилия, имя, отчество?

Ребане:- Ребане Евгений Иванович. (После паузы) Узнал, что зовут вас Ириной, а нельзя ли узнать о вашем семейном положении?

Дашко:- Конечно, Евгений Иванович, можно. Я не замужем. Это вас интересует? Детей и бойфренда в настоящее время не имею… Куда вы хотите меня пригласить? В ресторан, на допрос, на обыск, на выемку, познакомить с отцом-адвокатом, или сразу в гостиницу?

Ребане с удивлением смотрит на нее.

Дашко:- Да не удивляйтесь уж так…

Это просто удобный повод выйти на вас.

Предупреждаю сразу. Я не враг. Нахожусь на службе. На службе у России. О вас знаю много.

В том числе и о том, что было с вашим участием в «Кавказском пленнике», в том числе и о содержании вашей беседы с отцом …

Ребане (серьезно и спокойно):-Кто вы и откуда? Я все-таки офицер…

Дашко:-Тем более, не должны настаивать на более определенных сведениях обо мне. Чтобы убедить вас, что я на вашей стороне, просила бы прослушать вот это (показывает аудикассету). От себя могу добавить, что мне все записанное не нравится точно так, как и вам…

(Включает аудизапись разговора Коняевой, Ливанова и Рогозина на курорте, ждет, когда он прослушает).

Лицо Ребане по мере прослушивания меняется в выражении, он говорит:

-Вы уверены, что здесь можно это прокручивать? (показывает глазами на стены и потолок).

Дашко:-Не беспокойтесь…Лучше скажите, это подтверждает ваши выводы по делу, не правда ли?

Ребане:- Почему вы вышли на меня таким варварским способом, через организацию зубной боли?

Дашко (сухо и серьезно):- А что, надо было влить вам средство для повышения потенции, да еще и лечь под вас?

Ребане (улыбаясь):- Да я и не против…

Дашко (не принимая шутливого тона)-…Нет, дорогой следователь. Вы подписываете фальсифицированные протоколы обысков… Хоть в чем-то вы должны претерпеть от такого, извините, паскудства?…

Ребане:- Что от меня требуется?

Дашко (после некоторой паузы):- Мы уверены в вас, Евгений Иванович. Вы- совестливый, честный человек. Поэтому вполне откровенно и вышли на вас. А эта конспирация не от вас, а скорее от других заинтересованных ушей и глаз. Нас интересует Ливанов вот в каком аспекте…

И опять прокуроры.

Синхрон: Генеральная прокуратура РФ.

В кадре: В лифте учреждения едут двое прокуроров в форме. Одни из них в мундире с погонами государственного советника юстиции 2 класса, второй - старший советник юстиции.

Дверь лифта открывается, в кадре старший советник юстиции, говорит на ходу своему спутнику:

- Петр Аркадьевич, вы просили доложить о ходе расследования дела Гетманова, Извицкого и Ярцева…

Синхрон: Старший прокурор-методист 16 Управления Генеральной прокуратуры РФ Синицин Андрей Тимофеевич.

В кадре спутник говорившего:- Да, зайди ко мне через десять минут…

Смена плана.

Кабинет, за столом сидит мужчина в форме, с погонами государственного советника юстиции 2 класса.

Синхрон: Начальник 16 Управления Генеральной прокуратуры РФ Козловский Петр Аркадьевич.

Дверь в кабинет открывается, входит Синицин с папкой бумаг в руке:

- Разрешите?

Козловский жестом показывает на стул рядом со столом:

- Ну, что ты там после Зверева увидел?

Синицин садится:

- Я посмотрел, как вы и просили, это дело и надзорное производство.

Не знаю, какое мнение отпускника Зверева, а у меня сложилось впечатление, что дело выеденного яйца не стоит…

(С усмешкой) Могу только догадываться, по каким мотивам оно возбуждено и расследуется в МВД Следственным комитетом.

На мой взгляд, дело надо прекращать, а людей из-под стражи выпускать…

Не хочу употреблять сильных выражений, но здесь- «заказ», а мы получаемся его исполнителями…

Козловский (с неприязнью):- Считаешь, что я выполняю чей-то заказ?

Синицин:- …Вы же знаете, я всегда говорю то, что думаю, когда речь о работе…

На копии постановления об аресте фигурантов дела стоит …ваша виза…

Считаю, что вас элементарно в данном случае «подставили»…

…Вот (кладет перед Козловским документ) заявление адвоката Назарова об отводе от участия в расследовании следователей Следственного комитета, а также прокурора 16 управления Зверева, отказавшего в удовлетворении ходатайства защиты о прекращении дела по реабилитирующим основаниям. Доводы защитника соответствуют фактическим обстоятельствам дела и закону… Я все тщательно проверил…

На ваше усмотрение, Петр Аркадьевич, предлагаю исполненный от вашего имени проект постановления о прекращении уголовного дела и об отмене меры пресечения, а также второй проект противоположного документа - постановления об отказе в удовлетворении заявления адвоката об отводе…

Письменное заключение, как вы и просили, я не составлял.

Козловский (после продолжительного и пристального взгляда на подчиненного):

-Ладно. Твою позицию понял. Спасибо за откровенно высказанное мнение. Ты верен себе. Поэтому тебе и поручил. Оставь надзорное производство и документы. Свободен…

Синицин встает из-за стола и выходит из кабинета.

Смена плана.

Козловский, оставшись один, встает из-за стола.

Расстегивает форменный китель, рукой трет грудь в области сердца.

Идет к шкафу, открывает его, достает пузырек с валерьянкой, капает из него в стакан, доливает из графина воду.

Выпивает.

…Садится за стол, берет в руки проект постановления о прекращении дела и об отмене меры пресечения (документ крупным планом в кадре).

После некоторого раздумья рвет его и бросает в корзину под столом.

Открывает надзорное производство по уголовному делу, находит копии постановлений об аресте, страницы со своими подписями «Согласен. Козловский» (документы и подписи в кадре крупным планом).

Вырывает из надзорного производства страницы, рвет их на мелкие части, бросает в корзину под столом.

Берет со стола проект постановления об отказе в удовлетворении ходатайства адвоката (в кадре крупным планом), нажимает кнопку селектора, говорит в микрофон селектора:

- Лиля, зайди.

Смена плана.

В кабинет входит секретарь, встает перед столом, за которым сидит Козловский.

Козловский (раздраженно):- Что тебя всегда ждать два часа приходится? С Луны, что ли, ко мне спешишь?!

Протягивает ей бумаги, уже спокойно говорит:

- Переделай подписи с моих на подписи заместителя Генпрокурора Крымова, документы верни мне, в том числе и копию с визой Синицина.

(После некоторой паузы)

-Извини…

Машет рукой…

Секретарь с укоризной смотря на Козловского, молча берет бумаги и выходит из кабинета.

Смена плана.

Козловский сидит за столом, невидяще смотрит перед собой.

Смена плана.

Синхрон: Прокуратура СССР, 1985 год.

Актовый зал. В зале, среди других работников прокуратуры, молодой Козловский в прокурорской форме с петлицами советника юстиции.

За трибуной- Высокий немолодой человек в прокурорской форме.

Синхрон: Генеральный прокурор Союза ССР Рекунков А.М.

Рекунков А.М.:- …И в заключение (откладывает бумагу в сторону), хочу сказать вот что…

Выше нас, Прокуратуры СССР, в государстве никого нет. И если мы не защитим чьи-то права, то этого не сделает никто…

Я просил бы воспринимать сказанное не как лозунг, а как руководство к действию…

Смена плана.

В кадре: Козловский в своем кабинете, наше время. Набирает номер телефона, говорит в трубку:

-Дмитрий Вениаминович, здравствуй. Я подписал аттестацию на Синицина. Он достойный, честный человек, прекрасный специалист. Пора ему расти. Засиделся в аппарате. С переводом на самостоятельную работу заместителем прокурором области в Поволжье согласен.

…Кадры могут действовать…

Смена плана.

В кабинете двое. Заместитель Генпрокурора РФ Крымов сидит за столом, а помощник Генпрокурора РФ Юсифов- напротив.

Синхрон: Генеральная прокуратура РФ.

Крымов:- Что это вы мне подсунули? А где виза Козловского?

Юсифов: - А он, Виталий Васильевич, верен себе… Следов своих решений не оставляет… Я даже не спрашивал… Вы же знаете- тронь его- шум до небес будет…

Крымов отодвигает на столе бумагу от себя:

- Вот, что… Отказ в отводе пусть подпишет Зверев, когда выйдет из отпуска. Это мое устное указание и передайте ему…

Юсифов:…Но ему же, Виталий Васильевич, наряду с другими прокурорами, и заявляется отвод…

Крымов:- Я что-то не ясно сказал?

Юсифов:- Понял…

Встает и уходит.

Смена плана.

Крымов спрашивает в телефонную трубку:- Люда, мы Козловских пригласили на юбилей?

Голос в трубке: Да.

Крымов:- Под благовидным предлогом отзови приглашение. Поняла меня?...Все вопросы потом.

Нижимает на рычаг на телефонном аппарате, вновь набирает номер телефона, говорит в трубку:

-Здравствуйте, Юля. Заместитель генпрокурора Крымов. С ректором юридической академии меня соедините, пожалуйста…

…Виктор Васильевич, добрый день. Слушай, какие шансы сына Козловского на поступление? …Так… Да…Понял…

…Знаешь, Генеральному не нравится, когда сыновья наших прокурорских начальников «косят» от армии… Это вредит имиджу конторы. Понял меня?...

Словом, если Козловский будет проявлять недовольство, адресуй ко мне.

Да, и конечно, не говори, что я звонил по этому поводу. Добро? …Вот и чудно. Пока…

Окончание следствия.

Синхрон: Следственный комитет при МВД РФ

Коняева, Ливанов и Каюров сидят в кабинете последнего, на столе у Каюрова стопка томов уголовного дела.

Каюров:- Ну, что ж, господа, следствие окончено. Вы потерпевшие. Вам и предоставляется возможность первыми ознакомиться с материалами (показывает глазами на стопку томов дела).

Коняева берет из стопки папку с бумагами, начинает ее листать, делает выписки.

Ливанов сидит рядом, нога на ногу. Видна голая часть его волосатой ноги за резинкой носка.

Закуривает.

С наслаждением выпускает кольцами дым в потолок.

Коняева (смотрит в дело, показывает на вшитый лист и обращается к Ливанову):- Вот так раз! А это что, Дима, за «япона мать»?

Ливанов продолжительное время смотрит на лист, показываемый ему Коняевой:

- …Я забыл предупредить Рогозина. Он написал в заявлении в милицию о том, что Гайдуковым, Извицким и Ярцевым заключен со мной договор о продаже акций банка…

Коняева:-Как же так, я ведь все объяснила, мы обо всем договорились?...

Ливанов пожимает плечами:- Я находился в запарке, не проследил…

Когда Гетманов по поддельным документам, которые ему дал Рогозин, провел собрание акционеров, нам надо было действовать быстро с написанием зявления в районное управление внутренних дел... А вас не было в Москве…

Коняева:- Вы, что не понимаете, что дело лопается? В районе же по этому заявлению принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела за отсутствием в действиях состава преступления (тычет пальцем в лист бумаги).

И весь материал (показывает в томе), находится в нашем деле… И как раз по обстоятельствам, которые мы считаем преступным вымогательством…

Ливанов обращается к Каюрову:-А ты-то, Славик, куда смотрел?

Каюров, оправдываясь:- Подшивал в дело отказной материал не я. Это сделал вчера следователь из бригады. Я этот материал даже не видел… Мы даже описи томов еще не составили…

Ливанов, обращаясь к Коняевой:-И что теперь делать, Ирина Владимировна?

Коняева (зло рявкает):- Сняв штаны бегать! Вот что делать!...

(После раздумий, уже спокойно)

-…Давайте рассуждать…

Есть ли у нас гарантии, что адвокаты с той стороны не вышли на этот отказной материал и не держат «камень за пазухой»?

…Таких гарантий у нас нет.

Далее. Есть ли у нас уверенность в том, что кто-то из следственной бригады не допустит утечку информации о наличии в Следственном комитете затребованного из района отказного материала, перечеркивающего обвинение? (вопросительно смотрит на Каюрова).

Кроме того, разве есть уверенность в том, что в Генеральной прокуратуре пойдут на отмену задним числом постановления об отказе в возбуждении уголовного дела?

Не уверена, что и это они возьмут на себя…
А осечки быть не должно.

Наконец, а куда девать заявление Рогозина об акциях?

Каюров:- Что конкретно вы предлагаете?

Коняева (гневно):- Это вы должны делать конкретные предложения!

Это вы расследуете дело!
Это вы возглавляете следственно-оперативную группу!
Это у вас перед Ливановым известные обязательства!
Продолжать?!

(После паузы)

Ладно.

Там где мужчины помочь не в силах, на женщину одна надежда…

Этот том уголовного дела должен пропасть при неизвестных обстоятельствах.

Вы, господин следователь, должны будете принять весь удар на себя.

Каюров:- Сказать легко, а как я объясню пропажу? И как это вообще возможно в стенах Следственного комитета?

Коняева:- Как вы объясните начальству обстоятельства и причины утраты части материалов - ваши проблемы.

Следующий ваш шаг - восстановление исчезнувшего при неизвестных обстоятельствах тома уголовного дела.

Но уже без «отказного материала».

Он должен улетучиться…

Всосали?

А чтобы на меня с Ливановым никаких подозрений не падало, давайте-ка мы распишемся в графике, что с первым томом дела на 254 листах ознакомились (расписывается в документе, дает подписать Ливанову).

Эрна.

В кадре: Комплекс «Аквариума».

Смена плана.

В пустой кабинет входит молодая, красивая, белокурая женщина, лет 25, в форме лейтенанта Вооруженных сил России.

Смотрит на часы.

Раскрывает шкаф. В шкафу- вешалки с гражданской женской одеждой.

Запирает дверь кабинета.

Начинает переодеваться.

Весело грозит пальцем в сторону видеокамеры, закрепленной под потолком.

Смена плана.

В кадре - молодой старший лейтенант-оператор камер слежения. Перед ним стена мониторов, среди них монитор, в котором видна выбирающая блузку девушка.

Оператор, включив громкоговорящую связь:

- Товарищ лейтенант, я бы рекомендовал вам красную блузку…

Девушка в мониторе (с улыбкой, на чистом русском языке, без акцента):

- Спасибо, Коля, за рекомендацию.

(Ее голос раздается в динамике громкоговорящей связи в операторской)

Оператор:- Не волнуйся, я отворачиваюсь. (Со вздохом) …Как и всегда.

Девушка:- Спасибо, дорогой, за твою деликатность.

Смена плана.

В кадре: Она же, полностью переодета в штатское.

В короткой юбке, на ногах- туфли на высоком каблуке.

Подкрашивает перед зеркальцем губы.

Открывает сейф.

Достает из него маленький револьвер, проверяет барабан, защелкивает барабан, оружие кладет в дамскую сумочку.

Примеряет сумочку, проверяет, как она ведет себя подмышкой.

Звонит мобильный телефон.

Берет трубку:

-Слушаю… Да, мамми, скоро… …Почему поздно? У нас в институте был коллоквиум по романо-германской филологии… Я тебе говорила, что кроме меня на этой неделе преподавателей нет. Сейчас уже иду с кафедры…Скоро буду. Целую.

Смена плана.

Девушка выходит во внутренний двор здания.

Синхрон: Сотрудник ГРУ ГШ МО РФ, лейтенант Эрна Куопамяги.

…Садится на заднее сидение легковой автомошины, стекла которого тонированы, автомашина выезжает за пределы «Аквариума».

Смена плана.

Автомашина с тонированными стеклами заезжает в глухой двор дома.

Эрна водителю, с заднего сиденья:- Дима, завтра утром встречайте меня в восемь во дворе напротив (показывает рукой). Можете уезжать, отсюда до дома мне пешком минут десять…

Молодой водитель, которого назвали «Дима»:- Есть, все понял…

Смена плана.

Эрна дома, в своей спальне.

Стоит перед большим зеркалом в колготках, в туфлях, без бюстгалтера.

Оглядывается на дверь. Подходит, проверяет, закрыта ли она.

Идет к комоду.

Задевает за угол колготками, они рвутся.

Эрна смотрит на них и ругается по-немецки:- Schei?e ! ("дерьмо").

Снимает колготки.

Достает из комода новые, одевает их.

Из нижнего ящика достает кобуру, пристегивает ее к щиколотке правой ноги.

Достает из сумочки диктофон, проверяет его работу, наговаривая:-Раз, раз,раз….

Включает воспроизведение, из микрофона:-Раз, раз, раз…

Одевает перед зеркалом бюстгалтер. Диктофон кладет в него.

Достает из сумочки револьвер и вставляет его в кобуру на ноге.

Одевает брюки-клеш.

Проверяет, подняв правую штанину, как достается из кобуры револьвер.

Одевает блузку.

Стук в дверь.

Эрна:- Да, мамми…

Открывает дверь.

В проеме двери мать:- Ты надолго?

Эрна, припудривая лицо перед зеркалом:

- Буду поздно, идем в ресторан, празднуем день рождения заведующего кафедрой.

Мать:-Ты никогда меня не знакомишь со своими институтскими…

Эрна:- Да было бы с кем, мамми… Без слез не взглянешь…

(С улыбкой) Но я тебе твердо обещаю, как подвернется что-то стоящее, первой увидишь ты.

И потом (смотрит матери в глаза, говорит с улыбкой, оправляя блузку под брюками), ты же не говоришь мне, откуда у тебя в потайной коробочке два ордена, а в целофановом пакетике, там же – подполковничьи погоны с общевойсковыми эмблемами…

Не говоришь мне правду и о том, почему я до 15 лет воспитывалась бабушкой, а тебя видела только несколько раз, да и то урывками…

Не объясняешь мне и о то, почему все жили достаточно тяжело, а нам на машине каждую неделю дядя Эдгар привозил продукты, да и с деньгами проблем не было…

Целует мать в щеку и убегает в коридор.

В коридоре кладет саксафон в футляр, который берет с собой.

Мать иронично смотрит на висящий на стене портрет дочери, играющей на саксофоне, потом задумчиво- в окно…

Эрна собирается в коридоре, слышны звуки сборов.

Мать из комнаты:- Артур звонил. Он с Анне и внуками выезжает из Питера в субботу вечером. Спрашивал, не сможешь ли ты их встретить…

Эрна, выглядывая из коридора, говорит матери:- Хорошо, я позвоню брату, встречу их. В воскресенье я свободна.

Мать вдогонку:- Нехорошо в чужих вещах рыться. Я же не спрашиваю… (Эрна выглядывает из коридора, выразительно держит большой палец у рта, шутливо машет рукой, скрывается в коридоре).

Слышится стук закрытой входной двери.

Смена плана.

Автомашина, за рулем которой Эрна Куопамяги, останавливается у обочины на Тверской, возле ждущего Ребане Е.И.

Эрна открывает дверь пассажира:

- Вы Женя? Присаживайтесь, пожалуйста… У нас очень мало времени на очное знакомство…

Машина трогается с места.

…Меня зовут, как вам уже сказала Ирина, Эрика.

Я живу в Москве, преподаю на курсах эстонского языка.

И, пожалуйста, не мучайтесь вопросом, правду ли я вам говорю.

Выяснение отношений бесплодно и отвлечет нас от дела.

(Далее говорит по-эстонски)

-Насколько я знаю, эстонский - ваш родной язык, на нем говорите дома с родителями. У меня правильная информация?

(Синхронно в титрах перевод на русский)

Ребане также по-эстонски: - Да, это правда. Эстонским я владею также, как русским и немецким.

Дома общаемся на разных…

Зависит от настроения и обстоятельств…

(Синхронно в титрах перевод на русский)

Эрна, опять по-эстонски:- Все правильно… Вы говорите так, как делают это эстонцы-уроженцы Печорского района Псковской области…

(Синхронно в титрах перевод на русский)

Ребане, по-эстонски:- А ваша речь выдает вас, по-моему, как уроженку Тарту…

(Синхронно в титрах перевод на русский)

Эрна, по-русски:- Вы ошиблись… Но это неважно.

А вот у вас, откуда немецкий?

Ребане:- Здесь тоже все просто. Папа владеет им еще с детства, а мама – этническая немка и преподает этот язык в Псковском университете…

Смена плана

В автомашине едут двое мужчин. Один из них, на сиденьи пассажира, смотрит на часы.

Водитель:- Идем в графике…

Пассажир:- Меньше слов, больше взглядов на дорогу…

Водитель:-Ты, как всегда, «Целкович», по-суворовски лапидарен…

Смена плана.

Эрна:- …Теперь ясно…

Но давайте о деле…

Женя, не сочтете за труд признать меня на этот вечер своей девушкой?…

Ребане:- Я бы сказал- с удовольствием.

Эрна:- Хорошо.

Теперь о рамках дозволенного и необходимом.

Вы можете прилюдно меня обнимать и целовать …в щеку.

Ребане (улыбаясь):-…?...

Эрна смотрит на него и повторяет серьезно:-Да-да, без иллюзий, пожалуйста, в щеку…

Смена плана.

В кадре снова двое мужчин в едущей автомашине.

Пассажир:- Еще раз так меня назовешь- пасть порву…

Пробежимся по диспозиции... На все - полторы минуты…

Водитель:- Да помню, не гунди…

Пассажир:- Пальто и куртку оставляем не в багажнике, а на заднем сиденьи. Так быстрее…

Смена плана.

Эрна:-…Между собой в боулинге говорим по-эстонски.

Я там- в качестве приманки для Ливанова.

Мы спешим, а потому наберитесь терпения, слушайте…

Мне известно, что за время следствия вы составили впечатление об этом человеке.

От нас можем добавить, что есть еще ряд его особенностей, которые, возможно, прошли мимо вашего внимания, но которые надо использовать в разговоре с ним на интересующую нас тему.

Первое.

Деньги- главное в его жизни. На втором месте- его дочь. Он вообще не лишен сентиментальности в отношениях с родственниками. С ними может быть по-настоящему великодушен и щедр.

Женщины в его судьбе - приложение к средствам достижения цели. Эти средства не выбирает. Очень вспыльчив. По жизни – циник и хам.

Пасует перед силой.

И только перед ней.

В делах трезв и расчетлив. При этом не лишен проявления патриотических чувств. Но только в тех пределах, которые соответствуют его меркантильным интересам.

Как видите, рисовать его только черной краской было бы неправильно.

Он неоднозначен.

…Как и каждый из нас.

Смена плана.

В кадре снова двое мужчин в едущей автомашине.

Пассажир:- «Трифон» уже должен быть там. Если работаем по второму варианту- он на страховке.

Водитель:- Понял…

Пассажир:- Машина не подведет?

Водитель:- Это – не Жигули. Никаких осечек не дает…

Смена плана.

Эрна:- …Нам надо использовать фактор неожиданности в появлении следователя Ребане на его горизонете в новой, необычной для него вашей роли…

Все остальное, насколько я знаю, с Ириной вы обсудили…

И последнее.

У вас есть оружие?

Ребане:-В сейфе, на работе…

Эрна слегка приподнимает правую штанину, под которой виден револьвер в кобуре:- Это для вашей уверенности… Всякое может быть…

(После паузы)

Поработаем во благо России?

Ребане (задумчиво):- …Да, поработаем… Если ей действительно это надо…

(После паузы)

А можно вопрос?

Эрна:- Да.

Ребане (с улыбкой):- Я могу надеяться на получение дополнительных уроков языка?

Эрна (в тон ему):- Ох уж эти горячие эстонские парни…

(Смотрит перед собой и хитро улыбается чему-то только ей известному)

…Не могу обещать господину следователю… Но, может быть, когда-нибудь, в зависимости от вашего поведения, на один дополнительный урок, я приведу вас к своей мамми…

Машина останавливается. Оба выходят из нее.

Эрна передает Ребане футляр с саксофоном. Тот берет его.

Эрна:- Вопросы, пожалуйста, потом. Все объясню за столиком. Так надо.

Смена плана.

Синхрон: Вечером того же дня, ресторан, примыкающий к боулингу…

Ребане и Эрна входят в вестибюль.

К ним сразу устремляется мужчина, что-то говорит на ухо Эрне.

Все трое входят в полутемный зал ресторана, мужчина сразу ведет Ребане и его спутницу к свободному столику в углу зала, откуда для обзора открывается все пространство ресторана.

На сцене играет оркестр. Певица поет что-то спокойное.

Эрна, сидя за столом, говорит своему спутнику по-эстонски (синхронный перевод на русский):

- Ливанов сейчас кидает шары. Его место - за столиком возле эстрады (показывает глазами). Охраны его нет. Он здесь с Рогозиным. Мне подадут знак, когда они вернутся к столику. В это время объявят мой номер. Я буду играть на саксафоне. Расчет на то, что он захочет со мной познакомиться… Я подведу его к нашему столику… Далее- по плану…

Ребане Е. кивает головой в знак согласия. Смотрит с интересом и удивлением на девушку.

Эрна достает зеркальце, стирает платочком перед ним помаду с губ, смотрит в зеркальце на выход из боулинга.

В зеркале вход в боулинг, рядом – спокойно стоящий мужчина, который их встречал.

Ребане Е. глядя на девушку (по-эстонски):- Никогда не мог даже предположить, что буду играть в шпионов, да еще с девушкой, которая мне сразу понравилась…

(синхронный перевод на русский)

Эрна, глядя через зеркало на вход в боулинг (по-эстонски, синхронный перевод на русский):- Жизнь, как известно, иногда преподносит такие обстоятельства, которые невозможно…

Не успевает закончить фразу, в зеркальце видит, как ранее подходивший к ним в вестибюле мужчина, вытирает белым платком лоб.

Эрна по-эстонски (синхронный перевод на русский):- Все. Они идут…

Смена плана.

В кадре: К столику возле эстрады подходят, переговариваясь между собой, Ливанов и Рогозин, садятся лицом к оркестру.

Смена плана.

К микрофону подходит бас-гитарист:

- Друзья! А сейчас, наша эстонская гостья, учительница Эрика Тамм, исполнит на саксофоне композицию для своего друга.

Эрна выходит к микрофону, что-то объясняет музыкантам, потом говорит в микрофон с эстонским акцентом, по-русски:

-Я посвящаю композицию моему лучшему ученику эстонского языка. Надеюсь, она понравится всем.

Смена плана.

Ливанов и Рогозин прекращают есть, с интересом смотрят на девушку, пока она играет на саксофоне.

У Ливанова звонит сотовый телефон, он включает его, слушает. Встает из-за стола, что-то говорит Рогозину, выходит в вестибюль ресторана.

Вслед за ним от крайнего столика поднимается мужчина, незаметно запирает ключом дверь, закрывшуюся за вышедшим в вестибюль Ливановым. Из дальнего угла ресторана к двери спешит мужчина, подававший знак Эрне Куопамяги.

Смена плана.

В вестибюле безлюдно.

Ливанов проходит мимо гардероба, за его спиной, из открытой двери, выбегает ранее уже показанный под видом водителя автомашины, одетый официантом, человек, обхватывает его сзади за руки, затаскивает в проем открытой двери, удерживает в таком положении.

Подбегает второй, также одетый официантом, бывший в машине пассажиром, человек. Зажимает пальцами в белой перчатке Ливанову нос. В открывшийся рот Ливанова вставляет продолговатую капсулу с жидкостью, с силой смыкает его челюсти. Капсула раздавливается.

Оба ждут две-три секунды. В закрытую дверь ломится мужчина. Тело Ливанова обвисает, голова бежизненно свешивается.

Державший за руки Ливанова мужчина отпускает его, тело валится на пол. Оба скрываются…

Смена плана.

В зале ресторана стоит Эрна Куопамяги, о чем-то встревоженно говорит по мобильному телефону, рядом с ней стоит Ребане Е., также говорящий по мобильному телефону.

Смена плана.

В вестибюле ресторана вокруг лежащего трупа суетятся люди, в дверь ресторана вбегают два офицера милиции, устремляются к телу. Один из них подбегает к лежащему, другой оттесняет столпившихся людей…

Смена плана.

Зал ресторана, Эрна обращается к Ребане Е.:- Женя, форс-мажор… Мы должны уйти незамеченными. Меня прошу не разыскивать. Если вы понадобитесь, вас найдут. Пожалуйста, уходите, я слышала, что вы вызвали милицию, прошу вас, больше здесь ни в чем не участвовать…

И последнее. У вас остались записи разговоров. Вы можете их использовать, как сочтете нужным, как подскажет совесть. Я передаю вам мнение руководства. …Да и свое, личное.

Ребане Е.:- Я все понимаю, Эрика… Но я …хочу вас видеть…

Эрна (печально):- А вы знаете, я тоже, но…

Девушка берет футляр с саксофоном и, оглянувшись, удаляется вслед за мужчиной, встретившим их в ресторане.

Эпилог.

Синхрон: Фридланд, ФРГ, наши дни, лагерь для «поздних переселенцев».

В кабинете все тот же пожилой сотрудник полиции Майер, а напротив, за столом, Ребане Е.

Майер:- Занятная история. И что же было дальше?

Ребане Е.:- Наверное, поступок мой был ослиным…

Но я пошел к федеральному судье, у которого находилось в производстве дело по обвинению этих «комитетчиков», рассказал ему все, что знал о фальсификации, продемонстрировал аудиозаписи разговоров.

Майер:- Ну и…

Ребане Е.:- Все они получили, как говорится, «на полную катушку», а я оказался… здесь…

Показания банкира, затем убитого, данные им на предварительном следствии, просто огласили в суде и судья безосновательно оценил их в обвинительном приговоре, как достоверные. То же самое и с остальными доказательствами обвинения.

Меня же сначала по надуманным мотивам уволили из органов. Очевидно, что судья дал знать, куда следует, о моем неординарном, прямо скажем, поступке. А потом нигде не принимали на работу по специальности: ни в адвокатуру, ни в нотариат… Везде шарахались, как от прокаженного… Вынужден был сесть на шею родителей… Не в дворники же идти…

Майер:- Я все понял, «беруфферсботен» (запрет на профессию).

…Не хочу вас обнадеживать.

В фатерланде нет практики приема в криминальную полицию выходцев из России.

Только в очень редких случаях, и только на вспомогательные должности.

Препятствий, как вы понимаете, много - и диплом российского юриста здесь не признается, и возраст приезжающих, и многие-многие иные обстоятельства…

Для таких, как вы, путь практически один - в частные детективы, специалисты по безопасности, с которыми имеют дело, как правило, только такие-же эмигранты-репатрианты. Исключений очень мало. Например, Генрих, с которым вы успели познакомиться… Но он, как вы понимаете, только, «на подхвате».

Но для вас я попытаюсь что-либо сделать. Вы отлично владеете языком, …и не одним. Может быть, поэтому, а также и по другим своим качествам, будете очень и очень полезны…

Я давно работаю в полиции и знаю толк в людях…

Смена плана.

Синхрон: Ганновер, ФРГ, два года спустя.

Полицейский участок. Начальник на немецком языке проводит инструктаж перед стоящими в одну шеренгу полицейскими. Правофланговый- Ребане Евгений.

Начальник:- …Вас же, Ребане, прошу следить за их репликами, действовать строго по обстановке, быстро ориентировать, в зависимости от поведения русских, остальных. Перед нами Берлином поставлена задача прекратить, наконец, действия русской банды угонщиков. Сегодня они развлекаются в борделе «У Розы», там их и будем брать. Всех.

Смена плана.

…Одетый в форму немецкого полицейского Ребане Евгений участвует в задержании правонарушителей в борделе… Из номеров, в которые забегают полицейские, слышится русский мат, крики… Мужчина, которому полицейские заламывают руки в коридоре, кричит по-русски: «Жора, менты, линяй!».

Ребане показывает рукой вдоль коридора, говорит по-немецки: «Он там…». Несколько полицейских устремляются в сторону, куда он показал…

Смена плана.

Одетый в ту же форму Ребане Е. , в полицейском участке, говорит по-немецки с другим, молоденьким полицейским:

- Ганс, я еду домой, если что- звони. Мне надо заскочить в магазин за продуктами для мамы, а потом я буду у себя… Все понял?

Полицейский (шутливо, щелкая каблуками):-Яволь!

Ребане покровительственно щелкает его слегка по носу и уходит.

Смена плана.

Ребане Е. в форме немецкого полицейского едет в машине «БМВ» по улице немецкого городка. Из динамиков магнитолы в автомобиле звучит русская песня: «Я тебя никогда не забуду…».

Ребане Е. останавливает автомашину возле супермаркета, выходит из нее, заходит в стеклянную крутящуюся дверь, и за стеклом видит выходящую из магазина… Эрну Куопамяги, которую он знает, как Эрику.

Немая сцена: Ребане застывает от неожиданности, не дает двери крутиться, смотрит на девушку, которая оказывается в междверном пространстве. Весь его вид показывает, что он безмерно рад встрече, готов заговорить...

Девушка продолжительно смотрит на него печально, потом покачивает головой, что означает «нет», прикладывает указательный палец к губам, подталкивает дверь, Ребане входит в магазин, оглядывается и видит, как Эрна садится за руль автомобиля и отъезжает от магазина…

КОНЕЦ

⁰⁰¹ По предположению автора сценария, отца - обрусевшего этнического эстонца, адвоката Ребане Ивана Ивановича, мог бы играть непрофессиональный актер - певец Александр Маршал (Миньков). Он подходит по возрасту, фактуре, в том числе по признакам национальной принадлежности. Кроме того, он в прошлом кадровый военный, что имеет значение для целей и задач сценария. Мать- "Линду", могла бы играть также непрофессионалка - юрист Каменкова Ольга (данные о ней у автора сценария). Сына - следователя Ребане Евгения Ивановича, мог бы играть актер Горобченко Сергей, либо Перов Данила (сын актрисы Раисы Рязановой). Как в этих, так и во всех последующих случаях, указание автором сценария на конкретных возможных актеров, является не более, чем пожеланием, которое, естественно, не может быть обязательным для продюсера и режиссера. Тем не менее, фото предлагаемых автором актеров, к основному сценарию подобраны и приложены.

Оглавление

Предлагаемый автором сценария выбор некоторых актеров001:

Исход.