Вячеслав Долженков,
aдвокат
wjahahan@mtu-net.ru

Чертановскому межрайонному прокурору
Южного адм. округа города Москвы
адвоката Долженкова В. Н.
( в защиту Бугаева А. М. )

Х О Д А Т А Й С Т В О
о прекращении уголовного преследования

В настоящее время, когда судом осуществлено в полном объёме слушание материалов дела по обвинению Бугаева Александра Михайловича в совершении преступления, предусмотренного ст. 105 ч. 1 УК РФ, и практически дана правовая оценка обстоятельствам явной непричастности этого лица к инкриминируемому деянию (факт не оправдания, а возвращения дела на дополнительное расследование явился исключительно результатом консенсуса защиты и гособвинения в целях недопущения дальнейшей волокиты и содержания невиновного под стражей, т.к. в следственном изоляторе, где содержался Бугаев, объявлен длительный карантин по гепатиту), полагаю необходимым настоятельно требовать незамедлительного прекращения уголовного производства в отношении Бугаева А.М. за отсутствием в его действиях состава какого-либо преступления.

Сразу уточню: на прекращение производства по любым иным основаниям ("за недоказанностью", например) ни обвиняемый, ни защита согласия не дают, и подобный вариант предварительного следствия будет нами обжалован и сопровожден требованием повторного направления дела в суд (которое однозначно завершится оправдательным приговором).

В обоснование своей столь жёсткой и уверенной позиции приведу следующие процессуальные доводы, почерпнутые исключительно из материалов дела и непонятно почему не замеченные ни следователем, ни прокурором (то ли по невнимательности при расследовании дела, то ли вследствие низкого уровня профессиональной компетентности).

Чем подтверждено обвинение Бугаева А.М. ?	В чём несостоятельность этих доказательств вины ?
Признанием Бугаева на предваритель- ном следствии (л.д 44, 47)	1) Допросы осуществлены без участия защитника, хотя следователю досто- верно было известно от самого Буга- ева (л.д 44, 47), от его сестры (л.д.41) и многочисленных свидетелей, что Бу- гаев страдает эпилепсией, относящейся к психическим заболеваниям и, значит, в силу ст.ст. 49 п. 3 и 50 ч. 2 УПК РСФСР для выполнения с его участием следственных действий должен был быть приглашен защит- ник, и отказ самого подозреваемого (обвиняемого) от защитника для сле- дователя в данном случае необязате- лен. 2) В дальнейшем Бугаев от прежних по- казаний отказался (л.д 63-64), указав на незаконность методов, применяв- шихся для получения "признаний". В суде Бугаев, отрицая вину, вновь под- твердил эту свою позицию. Вывод: "Признательные" показания Бу- гаева в силу ст. 69 ч. 3 УПК не могут служить доказательством, имеющим юридическую силу, как добытые с нарушением закона.
Первоначальными допросами Рошксова А.Н., "уличающими" Бугаева (л.д. 30-31; 33)	1) Эти показания добыты под принуждением, несостоятельны с точки зрения ст. 69 ч. 3 УПК РСФСР, и от них Рошксов ещё на предварительном следствии успешно отказался (л.д. 35). 2) "Уличающие" показания Рошксова противоречат показаниям свидетелей Зорина (л.д. 36, 59), Хмелева (л.д.37, 60), Фапушина (л.д. 32, 34), Пирязева (л.д. 40) и объективным данным, установленным по делу (см. ниже).

Что свидетельствует о явной и полной непричастности Бугаева А.М.
к этому убийству ?

• Согласно основного протокола осмотра места происшествия, трупные явления зафиксированы на 08 час. 18 мин. 6-го августа 1998 г. (л.д. 2-3).

Согласно заключения судебно-медицинской экспертизы, с момента смерти до aиксации трупных явлений прошло 2- 3 часа. (л.д. 79)

Значит, смерть потерпевшего наступила между 5 час. 18 мин. и 6 час. 18 мин. 6-го августа 1998 г.

Между тем, из устойчивых, последовательных показаний свидетелей Зорина А.В. (л.д.36; 59) и Хмелева В.Ф.(л.д.37; 60), данных ими еще до получения этого заключения экспертизы, следует, что в 02 часа 45 мин. 6-го августа 1998 г. Рошксов А.Н. привел Бугаева А.М. - пьяного и почти бессознательного (после приступа эпилепсии, отягощенного употреблением алкоголя) домой, и именно эти лица укладывали подсудимого спать, помогали разуться, и он спал до утра, никуда не выходя.

То есть, Бугаев имеет абсолютное алиби.

Предварительное следствие, еще не имея заключения судебно-медицинской экспертизы трупа, вынудило Бугаева и Рошксова дать несоответствующие истине показания о том, что якобы неизвестный (потерпевший) среди ночи подошел к их компании, распивавшей спиртное, стал требовать арбуз, хамить, напрашиваться на скандал;

Бугаев ножом ударил потерпевшего, тот стал убегать, Бугаев догнал его у ворот детского сада, где потерпевший упал, Бугаев добил его, затем вернулся, одежда его была в крови, он сообщил, что убил неизвестного.

Однако, когда поступило заключение экспертизы трупа (л.д. 69-79), уже возникла некоторая неувязочка: в крови потерпевшего не обнаружено ни алкоголя, ни наркотиков. Обычно такая распространенная и "обкатанная" многократно версия следствия о пьяном конфликте рухнула: ну не стал бы трезвый человек в одиночку среди ночи нарываться на ссору с многочисленной группой местных пьяных мужчин !

Да и убийство произошло, оказывается, ярким летним утром, а не ночью (неувязочка N 2).

Имеется и неувязка N3. Предварительным следствием в вину Бугаеву вменено причинение неустановленному потерпевшему всего комплекса обнаруженных у того телесных повреждений ( в том числе ушибов и ссадин, незначительных порезов, не опасных для жизни и здоровья). При этом обвинительное заключение утверждает, что все эти повреждения потерпевшему подсудимый причинил практически одномоментно, и от их совокупности наступила смерть человека. Однако, согласно заключения судебно-медицинской экспертизы, которой нет оснований не доверять, ушибы и ссадины причинены пострадавшему за 18 - 20 часов до гибели, незначительные порезы - за 30 - 40 минут до смерти, и лишь последние глубокие проникающие ранения причинены непосредственно перед кончиной и стоят в прямой причинной связи с гибелью.

Как видно, предварительное следствие осуществлялось настолько поверхностно и предвзято, что следователь даже не удосужился "разбить" телесные повреждения по группам и проанализировать возможность получения их потерпевшим в результате длящегося конфликта (и уж, конечно, никак не с Бугаевым), либо пыток (явно не со стороны Бугаева).

Более того. Вся версия предварительного следствия строилась почему-то на том, что Бугаев догнал и "добил" неизвестного у ворот детского сада. Но труп-то обнаружен на территории садика. То есть, если верить версии обвинения, Бугаев нанес неизвестному 20 ножевых ранений и ряд ушибленных ран у ворот садика, после чего пострадавший перелез через ограду, дошел до стены здания детсада (там обнаружено большое пятно крови - см. фототаблицу на л.д. 5-8), вернулся обратно к середине территории детского сада, где лег и умер.

Но сие невозможно, так как, согласно заключения судебно-медицинского эксперта (л.д. 69 - 79) и допроса эксперта (л.д. 93):

а) с полученными ранениями потерпевший мог жить и двигаться предельно короткий промежуток времени, исчисляемый секундами (и у него не хватило бы ни времени, ни физических сил на осуществление вышеперечисленных маневров);

б) поза трупа не менялась.

Поначалу "признававшийся" Бугаев при осмотре места происшествия с его участием не смог показать собственно место убийства и нахождения трупа (потому что просто его не знал!), и следователь ограничился демонстрацией Бугаевым под видеозапись столика, за которым в тот вечер Бугаев выпивал со товарищи. Ничего другого видео- запись не содержит (л.д.49). Распитие же спиртного "под арбуз", возможно, вредит здоровью, но не образует состава особо тяжкого преступления...

• Орудие убийства предварительным следствием не обнаружено, и даже не предпринято попыток путем проведения медико-криминалистической экспертизы установить, что же это был за предмет. Может, и не нож вовсе.

• По версии предварительного следствия, после убийства Бугаев вернулся к столику, где до этого выпивал.

Однако, согласно Акта о применении служебно-розыскной собаки, последняя повела по пути предполагаемого убийцы от трупа к дому 28, то есть, в сторону, противоположную той, в которую якобы вернулся после убийства Бугаев.

(л.д. 9)

• Вернемся к протоколу осмотра места происшествия (л.д. 2-3) и фототаблицы к нему (л.д. 5-8). На траве под покойником обнаружены зеркальце от косметички и бритвенный станок со следами крови на них. Труп накрыт покрывалом с меткой прачечной "42 170".

Ни зеркальце, ни косметичка, ни бритвенный станок, ни покрывало никак не "привязаны" к моему подзащитному. Никто не видел, чтобы в тот вечер Бугаев, подобно римскому патрицию в тоге, пил водку во дворе, завернувшись в покрывало.

Вывод : эти вещи не принадлежат Бугаеву, но могут принадлежать действительному убийце. Вывод № 2: вероятнее всего, убийство произошло в помещении.

В подъезде дома Бугаева, на двери его квартиры, в самой квартире, на постельном белье и на одежде подсудимого была обнаружена кровь; в большом, надо полагать, количестве.

Заключениями судебно-биологических экспертных исследований бесспорно установлено, что вся эта кровь могла образоваться от самого Бугаева и категорически не могла произойти от потерпевшего.

И сам Бугаев, и свидетели Бугаева Т.М., Зорин, Хмелев, Рошксов, Фапушин показали, что несколькими днями ранее Бугаев в ходе эпилептического припадка получил травмы лица, которые вновь "нарушил" при падении во время приступа в

ночь с 5 на 6 августа.

Личность потерпевшего не установлена. А как она могла быть установлена, если оперативно-розыскной орган по поручению следователя только "ориентировал близлежащие ОВД" и проверил фотоснимок трупа по учетам ГИЦ МВД. Соседние регионы не запрашивались. А самое дикое - труп не дактилоскопирован, и отпечатки пальцев его рук через соответствующие идентификационные картотеки не проверялись.