РЕЧЬ
адвоката Назарова О.В. в Энском межмуниципальном суде
в защиту Кузнецова В.В.
Уважаемый и Высокий Суд!
Кузнецов Валерий Владимирович обвиняется в том, что он, будучи представителем власти, из личных побуждений выдал заведомо подложный документ, то есть совершил преступление, предусмотренное ст. 175 УК РСФСР.
Являясь заместителем начальника ОВД «Киреево» по паспортной работе, он изготовил на имя близкого знакомого Кожевникова А.П. справку от 20 сентября 1995 года за №251 о том, что Кожевников А.П. якобы является работником милиции, заведомо зная, что данные сведения недостоверны, и заверил указанную справку официальной печатью.
Кроме того, он же обвиняется в завладении чужим имуществом путем обмана в составе организованной группы, в крупных размерах, то есть в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 147 УК РСФСР.
По версии следователя Кузнецов, заведомо зная, что организованная Раковым преступная группа завладевает путем обмана жильем граждан, вступил в указанную группу и умышленно в августе 1995 года по заведомо подложным документам, представленным Раковым, произвел выписку гражданина Орешкина против его воли из занимаемой квартиры по адресу: Москва, Земляной вал, дом 44, кв.86 в заведомо для него несуществующую квартиру, в результате чего преступная группа завладела квартирой Орешкина стоимостью 43.696.661 рублей.
Кроме того, Кузнецов обвиняется в злоупотреблении властью и служебным положением, то есть в том, что он, являясь должностным лицом, якобы умышленно использовал свое служебное положение из корыстной и личной заинтересованности, причинив существенный вред государственным интересам и охраняемым законом правам и интересам граждан, то есть совершил преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 170 УК РСФСР.
Как указал следователь, Кузнецов, являясь представителем власти- заместителем начальника ОВД «Киреево» по паспортной работе, действуя в интересах преступной группы, организованной Раковым, а также в личных интересах, заведомо зная о том, что совершает незаконные действия, в августе 1995 года по заведомо подложным документам произвел незаконную выписку гражданина Орешкина из его приватизированной квартиры по адресу: Москва, ул.Земляной вал, дом 44, кв. 86 в заведомо для него несуществующую квартиру, в результате чего Орешкин лишился жилья, чем ему был причинен существенный вред. Когда Орешкин обратился в ОВД «Киреево» с заявлением о незаконной выписке и хищении его квартиры, то Кузнецов скрыл указанное заявление, чем причинил существенный вред государственным интересам в борьбе с преступностью. Привлечение Кузнецова к уголовной ответственности считаю незаконным и необоснованным по следующим основаниям. Согласно п.2 ст.68 УПК РСФСР при производстве дознания, предварительного следствия и разбирательстве уголовного дела в суде, наряду с прочими обстоятельствами подлежит доказыванию ВИНОВНОСТЬ ОБВИНЯЕМОГО В СОВЕРШЕНИИ ПРЕСТУПЛЕНИЯ И МОТИВЫ ПРЕСТУПЛЕНИЯ.
Мошенничество, в совершении которого обвиняется Кузнецов В.В., могло быть совершено только с умышленной формой вины, которая согласно ст. 8 ранее действовавшего УК РСФСР, а также в соответствии со ст. 25 вновь принятого УК РФ, предполагает осознание лицом общественно опасного характера своих действий, предвидение их общественно опасных последствий и желание наступления этих последствий.
Применительно к фабуле вмененного органами предварительного следствия преступления следователь должен был изыскать и представить суду доказательства, что все действия Кузнецова, квалифицированные на предварительном следствии по ч. 3 ст. 147 УК РСФСР, были совершены им в целях «завладения чужим имуществом путем обмана», да еще и «в составе организованной группы», как указано в постановлении о привлечении Кузнецова в качестве обвиняемого и в обвинительном заключении. Эти доказательства не были добыты в стадии предварительного следствия, не появились они и в суде. В частности, сам Кузнецов отрицал и отрицает, что действовал в приведенных преступных целях. Раков следователем по этим обстоятельствам не допрашивался и допросить его в суде не представилось возможным в виду его «нерозыска». Не добыто в стадии предварительного следствия и в суде и других доказательств, которые бы подтверждали, что Кузнецов знал о самом наличии преступной группы, ее составе, целях, организаторах, исполнителях, пособниках, распределении ролей между конкретными членами группы, способах и методах преступного завладения деньгами- то есть обо всех тех обстоятельствах, осведомленность о которых только и могла бы дать органам предварительного следствия основания для привлечения его к уголовной ответственности за указанное преступление.
При таких обстоятельствах следует признать, что выводы органов предварительного следствия об осведомленности Кузнецова о существовании преступной организованной группы, занимающейся мошенническими действиями в крупных размерах, и даже более того, о том, что он «вступил» в указанную группу, как указал следователь, основаны только на предположении.
В соответствии со ст. 309 УПК РСФСР суд не вправе следовать в своих решениях таким выводам органов предварительного следствия, поскольку согласно упомянутому закону обвинительный приговор может быть постановлен лишь при условии, если в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления ДОКАЗАНА.
Поскольку доказательств совершения Кузнецовым мошенничества как такового, и тем более в составе организованной группы, не было и нет, он подлежит оправданию за отсутствием в его действиях состава этого преступления.
При этом не имеется оснований для переквалификации действий Кузнецова по этому эпизоду и на какую-либо иную статью УК, поскольку нет доказательств того, что заявление Орешкина о выписке было для Кузнецова «заведомо подложным», как это утверждают органы предварительного следствия. Напротив, это заявление было заверено начальником РЭУ-122. Кроме того, в пользу достоверности документа свидетельствовало и личное присутствие Орешкина в РЭУ при решении вопроса о выписке, а также наличие надлежаще заверенной нотариусом генеральной доверенности Орешкина на ведение Раковым его дел, а также наличие у Ракова личных документов Орешкина. Совокупность этих обстоятельств не могла дать основания сомневаться в намерении Орешкина выписаться из квартиры и в подлинности представленных для этого документов не только Кузнецову, но и вообще кому бы то ни было на его месте.
Неправильно применен к Кузнецову и другой уголовный закон- ст. 170 ч. 1 УК РСФСР. Перечисляя последствия его действий, составивших, по мнению органов предварительного следствия, незаконную выписку Орешкина из квартиры, следователь констатировал- «в результате чего Орешкин лишился жилья, чем ему был причинен существенный вред». При этом не было учтено, что прописка-выписка на жилую площадь являлась не более, чем административным актом, наличие или отсутствие которого само по себе не означало и не означает приобретения или лишения права собственности на жилье. Указанное право может быть получено или утрачено в результате совсем других юридически значимых действий. Например, в результате заключения договора купли-продажи квартиры. По обстоятельствам настоящего уголовного дела так и получилось с утратой Орешкиным права собственности на квартиру, но не вследствие неправомерных действий Кузнецова, а каких-то третьих лиц(лица), преступная связь которых с Кузнецовым не установлена, равно как не установлены и сами эти лица.
Таким образом, не имеется причинной связи между действиями Кузнецова В.В. и лишением Орешкина права на занимавшееся жилое помещение. А при таких обстоятельствах в действиях Кузнецова не может содержаться и вмененный ему органами предварительного следствия состав преступления, предусмотренный ч. 1 ст. 170 УК РСФСР, поскольку его действия по выписке Орешкина из квартиры в принципе сами по себе не могли повлечь за собой лишение последнего права собственности на занимавшуюся им приватизированную квартиру. Причинение же существенного вреда являлось обязательным условием наступления уголовной ответственности по ч. 1 ст. 170 УК РСФСР.
Не соответствует фактическим обстоятельствам и утверждение органов предварительного следствия о том, что Кузнецов «скрыл» поступившее заявление Орешкина, «чем причинил существенный вред государственным интересам в борьбе с преступностью». Как признал установленным сам следователь в обвинительном заключении, письменное заявление поступило к начальнику ОВД МО «Киреево» Ерофееву П.П., от последнего к Кузнецову, а потом также не уничтожалось, а было списано в дело с рапортом Кузнецова на имя начальника. При таких обстоятельствах органы предварительного следствия не имели оснований утверждать, что заявление БЫЛО СОКРЫТО и тем самым якобы был причинен вред интересам борьбы с преступностью вообще и тем более… СУЩЕСТВЕННЫЙ вред этим самым интересам в частности, как указал следователь в своих процессуальных решениях. Такому выводу противоречат те обстоятельства, что заявление продолжало оставаться в делах органа внутренних дел и проверяющие, в том числе и надзирающие прокуроры, могли в любой момент обратиться к его тексту, дать оценку полноте и качеству проведенной проверки и принять соответствующее решение.
Кузнецов Валерий Владимирович из всей совокупности вмененных ему преступлений признал себя виновным лишь в совершении преступления, предусмотренного ст. 175 УК- по факту составления справки в отношении Кожевникова А.П., в которой содержались не соответствующие действительности сведения. Формально в его действиях по составлению этой справки действительно содержится состав указанного преступления, однако при этом следует принять во внимание, что сам следователь, давая оценку действиям Кожевникова в связи с этой справкой, пришел к выводу, что указанный документ не представлял каких-либо прав и не освобождал от обязанностей.
При таких обстоятельствах применимы положения ч. 2 ст. 14 УК РФ, согласно которой не является преступлением действие, хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного УК, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности, то есть не причинившее вреда и не создавшее угрозы причинения вреда личности, обществу или государству.
С учетом изложенного Кузнецов подлежит оправданию не только по ст.ст. 147 ч. 3, ч. 1 ст. 170, но и по ст. 175 УК РСФСР, о чем я и прошу Уважаемый и Высокий Суд.
