О том, что эти показания Кортникова соответствуют действующим нормативным актам, которые не были приняты во внимание судом при оценке показаний допрошенных лиц, свидетельствует Письмо Центрального банка России от 9 сентября 1991 года № 14-3/30 " О банковских операциях с векселями", которым всем кредитным учреждениям разъяснялось, что представленные векселя должны проверяться с точки зрения их экономической и юридической надежности. С юридической стороны проверяется правильность заполнения всех реквизитов, а также полнота оплаты гербового сбора, полномочия лиц, чьи подписи имеются на векселе, а также подлинность этих подписей.
Суд, указав в приговоре, что "не доверяет показаниям подсудимого, поскольку они опровергаются показаниями свидетелей Николаевой, Васнецова, Зобова, Деревяшкина, Купавина, которым суд доверяет, поскольку их показания логичны, последовательны, соответствуют фактическим обстоятельствам дела и они не имеют каких-либо оснований для оговора подсудимого", не принял во внимание, что приведенные свидетели давали показания совсем по другим обстоятельствам- о своих взаимоотношениях с Шагановым, и не были осведомлены о характере данного Кортниковым поручения Шаганову и Фрайбергу в связи с валютными векселями, а потому не могли опровергнуть показания Кортникова в этой их части.
По тем же основаниям суд необоснованно указал, что не доверяет показаниям Шаганова об имевшемся поручении Кортникова проверить факт эмиссии этих векселей Р-банком РФ и изучить рынок по ценным бумагам, поскольку Зобов, Деревяшкин, Купавин, Николаева и Васнецов, на которых сослался суд, как на лиц, которые якобы опровергали показания Шаганова в этой части, не знали о характере поручения, которое Шаганов получил от Кортникова, не присутствовали при даче такого поручения, показывали как на следствии, так и в суде только о своих взаимоотношениях с Шагановым, а потому не могли опровергнуть показания Шаганова в этой их части.
Не учел суд и того, что Шаганов как на следствии, так и в суде подтвердил показания Кортникова и показал, что действительно, в качестве первой цели было проверить подлинность векселей (том 1, лист дела 88, 41-43, 90; том 3, лист дела 20, 23). Суд не указал в приговоре, что " не доверяет" показаниям Шаганова в этой их части (проверка факта эмиссии векселей и изучение рынка по ценным бумагам, показания Шаганова о чем суд отверг как недостоверные, не идентичны проверке подлинности векселей).

Остались за рамками внимания суда и показания в суде свидетелей Николаевой и Васнецова в той их части, в которой они подтверждали, что без предварительной проверки подлинности векселей их в работу никто пускать не будет.
     Наряду со ссылкой на показания лиц, чьи объяснения как на следствии, так и в суде не имели отношения к обстоятельствам дачи поручения Кортниковым Шаганову, суд не допросил и не оценил показания лиц, которые на предварительном следствии подтверждали показания о передаче векселей с целью проверки их подлинности.
В частности, о передаче Шаганову векселей для проверки перед принятием решения о дальнейшем их движении показывал на следствии Юдаков С.В. (том 1, лист дела 158-159). О передаче ему векселя для ИЗУЧЕНИЯ ВОЗМОЖНОСТИ учета или залога векселя в банках, а также о поездке в Москву для проверки подлинности векселя как части плана изучения такой возможности, показал и свидетель Фрайберг (том 1, лист дела 227; том 3, л.д. 39). Об озабоченности аудиторской фирмы, которой руководит Кортников С.П., проверкой подлинности валютных векселей пояснил и Орловский А.В., работающий в Энском коммерческом банке "Солидарность" (том 3, лист дела 78). Объяснение этого лица в деле имеется, однако суд не принимал мер к его вызову и допросу в качестве свидетеля по настоящему уголовному делу.
Таким образом, в деле нет доказательств, которые бы опровергали показания Кортникова и Шаганова о том, что векселя последнему были переданы для получения официального банковского подтверждения об их подлинности. Не опровергает такого вывода и факт заключения Шагановым с "А-банком" договора комиссии, предметом которого были два векселя за №№ 0020 и 0021.
Приведя содержание этого договора в качестве доказательства наличия у Кортникова умысла на совершение преступления , суд не учел, что в деле нет данных о поручении Кортниковым Шаганову заключения договора такого содержания с каким-либо банком. Более того, в деле нет данных и о том, что Шаганов оповестил Кортникова о самом факте заключения договора. Как следует из не опровергнутых показаний Кортникова в суде, которые должны быть отражены в протоколе судебного заседания, о заключении такого договора Шагановым ему известно не было. Таким образом, совокупность имеющихся в деле, но не принятых судом во внимание при вынесении приговора доказательств, свидетельствует о том, что заключив договор комиссии со "А-банком", Шаганов допустил эксцесс исполнителя, поскольку с Кортниковым заключение договора не обуславливал, его о заключении договора в известность не ставил. Не учел суд в приговоре и того, что для работы с валютными векселями и в частности для их отчуждения, мало было убедиться в их подлинности. После проверки векселей, как показал Кортников в суде, о чем должна быть внесена соответствующая запись в протокол судебного заседания, пошла бы речь о заключении сделки с "Юконом" о реализации этих векселей на определенных условиях, при этом он в обязательном порядке, как специалист по ценным бумагам, стал бы проверять наличие у "Юкона" специального разрешения Центробанка РФ на отчуждение указанных векселей, без которого сделка просто-напросто являлась ничтожной и не могла принести никаких выгод ни ему, ни кому бы то ни было еще на его месте. О том, что такое разрешение действительно требуется, свидетельствует имеющееся в любой правовой компьютерной базе и широко известное в банковских и финансовых кругах Письмо Центрального банка России от 22 августа 1995 года № 12-1с-1/4276. В деле нет доказательств, которые бы подтверждали, что Кортников на момент взаимоотношений с Шагановым по поводу валютных векселей не знал об указанном требовании Центробанка РФ и не имел желания ими руководствоваться. Напротив, его подтвержденный в судебном заседании статус практикующего специалиста по ценным бумагам, а также кандидата юридических наук, давал все основания считать, что ему были известны нормативные требования, которые предъявляет Центральный банк РФ к обращению валютных векселей и он имел их в виду, поручая Шаганову заняться проверкой подлинности векселей в Р-банке РФ.
С другой стороны, Шаганов, заключивший от имени фирмы "Юкон" договор комиссии с "А-банком" о реализации указанных векселей, как установлено в суде, по образованию был всего лишь недоучившимся школьным учителем физкультуры, в связи с чем вполне мог и не знать нормативных требований к обращению валютных векселей. Были ли осведомлены об этих требованиях лица, являвшиеся контрагентами в договорных отношениях с Шагановым со стороны "А-банка", и желали ли они руководствоваться этими требованиями в операциях с векселями, суд не выяснял.
Не может считаться подтверждающим наличие поручения Кортникова Шаганову реализовать векселя и содержание доверенности от фирмы "Юкон" на имя Шаганова, согласно которой Шаганову фирмой "Юкон" доверено проведение переговоров и подписание всех необходимых документов от имени и по поручению фирмы "Юкон", с целью залога, переучета или продажи трех векселей Р-банка России (№№ 0019, 0020, 0021) (том 1, л.д. 12), поскольку в суде не доказано, что эта доверенность в готовом виде была передана Кортниковым Шаганову. Сам Кортников утверждал в суде, что Шаганову передал только два чистых бланка с подписью и печатью руководителя фирмы "Юкон". Положенные судом в основу приговора показания Шаганова о том, что он якобы получил от Кортникова заполненную уже на его имя доверенность от фирмы "Юкон", не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, поскольку противоречат показаниям Кортникова в этой части.
Суд, признав в приговоре показания Шаганова в другой их части противоречивыми и высказав в приговоре "недоверие" к ним, был не вправе , не объясняя причин иного отношения к показаниям этого лица в части объяснения обстоятельств получения доверенности, класть их в основу обвинения Кортникова. Тем более, что показания Кортникова в этой части ничем объективно не опровергнуты, поскольку по делу не проводилось никаких специальных криминалистических исследований доверенности, которые могли бы свидетельствовать о причастности Кортникова к изготовлению этого документа. Положив при таких обстоятельствах в основу обвинительного приговора показания Шаганова, суд нарушил требования ст. 71 УПК РСФСР, согласно которой никакие доказательства для суда не могут иметь заранее установленной силы. Кроме того, вменив Кортникову наличие умысла на завладение чужим имуществом в крупных размерах, суд не учел, что:

     а) деньги по векселям, в случае признания их подлинными Р-банком РФ, должны были быть переданы не лично Кортникову и не лично Шаганову и не лично Фрайбергу, а перечислены по векселю № 0021 безналичным образом последним векселедержателем на расчетный счет юридического лица- фирмы "Юкон", по доверенности которой и действовал Шаганов, а по векселю № 0020-на расчетный счет ЗАО "Хлор", которую представлял Фрайберг. Именно о таком порядке расчетов Р-банка РФ с клиентами сообщал заместителю начальника ОЭП РУВД Москвы письмом от 10 февраля 1997 года Директор Управления безопасности и защиты информации Р-банка РФ (том 1, л.д. 16). Свидетель Васнецов также подтвердил в суде, что могла быть произведена только безналичная банковская операция. Свидетель Деревяшкин Е.В.- представитель "А-банка", также показал, что в случае продажи векселя, "А-банк" перевел бы деньги на счет "Юкона" (том 3, л.д. 33).

     б) в деле нет какой-либо информации о том, каким способом Кортников намеревался изъять и получить 13 миллиардов 660 миллионов 920 тысяч рублей с валютных счетов фирмы "Юкон" и ЗАО "Хлор", обратив их в свою пользу. По этой причине, видимо, указанные действия ему и не вменялись. Причем, если признать, как это сделал суд в приговоре, что фирма "Юкон" была фиктивной, а также предположить, как это сделал следователь в обвинительном заключении, что Кортников достоверно знал о фиктивности этой фирмы, то он в принципе не мог получить деньги со счета фирмы, которой не существует в природе. Перечисленные по фиктивному счету деньги просто никому бы не могли быть выданы.

     Таким образом, вывод суда о фиктивности фирмы "Юкон", а также о подделке лично Кортниковым доверенности от заведомо для него фиктивной фирмы "Юкон", противоречит выводу суда о том, что он действовал с умыслом на завладение чужим имуществом и имел целью получения денег в результате вмененных ему действий.
Не соответствует фактическим обстоятельствам уголовного дела и не может быть поставлено в вину Кортникову и утверждение суда в приговоре о том, что "он не назвал суду тех лиц, от которых получил указанные векселя".
Напротив, Кортников, как на следствии, так и в суде пояснял все, что помнил и знал, говорил о том, что встречался с представителями фирмы "Юкон" в местах, которые специально были предназначены для встреч предпринимателей- в том числе в Международном торговом центре, а также в одном из номеров гостиницы "Украина"; не скрывал ни от следствия, ни от суда, что векселя получил при непосредственном участии Александра из США. Подтвердил на предварительном следствии показания Кортникова об Барыкине Александре, как об источнике получения информации о валютных векселях, и свидетель Юдаков, назвавший следователю адрес и номер телефона Барыкина в Лос- Анжелесе в США. При этом никакими данными о том, что Барыкин А. , общавшийся с Юдаковым по поводу векселей, занимался или занимается преступной деятельностью и действовал во взаимоотношениях с Кортниковым и Юдаковым, преследуя какие-либо преступные цели, Кортников не располагал, не имеется таких данных и в уголовном деле в целом.
Более того, Кортников согласился как с письменным, так и с устным ходатайством защитника перед судом о приобщении к уголовному делу заверенной российским нотариусом копии паспорта американского гражданина Барыкина Александра Николаевича, предлагая тем самым суду использовать имеющуюся информацию об этом реальном, а не вымышленном лице в целях установления истины по делу. Суд же отказался удовлетворить ходатайства о приобщении названного документа и исходя из этого решения у защиты есть все основания утверждать, что это не Кортников, а сам Энский межмуниципальный районный Москвы под председательством судьи Магамадова А.И. вопреки требованиям ст. 20 УПК РСФСР не принял всех возможных мер к всестороннему, полному и объективному исследованию обстоятельств уголовного дела. Не соответствует фактическим обстоятельствам уголовного дела и утверждение суда в приговоре о том, что фирма "Юкон" была фиктивной.
В деле не имеется сведений, что общение с представителями этой фирмы давало бы Кортникову повод сомневаться в самом ее существовании и как следствие этого, иметь подозрения или уверенность о поддельности поступивших от этой фирмы векселей. Напротив, Кортников, как следует из его не опороченных никем показаний как на следствии, так и в суде, встречался, о чем уже упоминалось, с представителями фирмы "Юкон" в местах, которые специально были предназначены для встреч предпринимателей- в том числе в Международном торговом центре, а также в одном из номеров гостиницы "Украина"; фирма имела свои бланки, на одном из них впоследствии была выписана доверенность на имя Шаганова; с представителями фирмы "Юкон" Кортниковым заключался официальный договор, который подписывал представитель фирмы, скреплялся этот договор печатью фирмы, указывались в этом договоре и банковские реквизиты фирмы и ее юридический адрес.

Подтверждал отношение Кортникова к "Юкону" как к реально существующей фирме и факт обнаружения в офисе его конторы официального договора с фирмой "Юкон", а также Акта, составленного с участием представителя указанной фирмы (том 1, л.д. 67,79-82). Кроме того, судом исследовались изъятые при обыске в офисе Кортникова платежные поручения для фирмы "Юкон" на счет, указанный в договоре.

Так ведь это свидетельство того, что фирма, возглавляемая Кортниковым, собиралась еще и платить "Юкону". О своем общении с работниками фирмы "Юкон" в январе, феврале 1996 года , в том числе и совместно с Кортниковым, показал и Юдаков С.В.( том 1, л.д. 49, 159, 229).
Свидетель Фрайберг также пояснил, что у него была полученная от банка "Реальность" информация о фирме "Юкон" как о московской нефтяной дочерней компании "Рамзес" (том 1, л.д. 173; том 3, л.д. 39).
Более того, результаты проверки факта существования этой фирмы самими органами предварительного следствия также не убеждают в том, что ее действительно не существовало, поскольку эта фирма имела расчетный счет в банке (том 1, л.д. 68-69). Не исключено, что эта фирма имела расчетные счета и в других банках Москвы. Что же касается юридического адреса фирмы "Юкон", по которому находится, как оказалось, Московская городская Дума (том 3 л.д. 3), то судом не исключено, что у руководства фирмы "Юкон" имелся договор с кем-либо из балансодержателей здания об аренде юридического адреса. Подобная практика соответствует закону и имеет широкое распространение. И если это так, то ничего крамольного в нахождении юридического адреса по месту нахождения Московской городской Думы вообще не имеется. Не опровергает факт существования фирмы "Юкон" и отсутствие данных об этой фирме в Московской регистрационной Палате (том 3, лист дела 2). Дело в том, что до 17 сентября 1991 года, т.е. до принятия Правительством Москвы постановления от 17 сентября 1991 года № 97 "О введении единого порядка регистрации предприятий и организаций в Москве", в Московской регистрационной Палате регистрации предприятий и организаций не проводилось. В этой связи не исключено, что фирма "Юкон" начала существовать до указанной даты, имела расчетный счет в банке (и не один), арендовала юридический адрес, действовала вполне легально и даже была, как это видно из письма, находящегося в томе 1 на листе дела 183, доверительным управляющим корпорации "Bracknel International Ltd", которая имела даже заграничный юридический адрес и банковский счет:
" Banco do Estado De Sao Paolo SA
World Trade Centre
Strawinskylaan 1131
1077-XX-Amsterdam-Postbus 72321
1007 VA Amsterdam- Netherlands
Account No. 20.04.35.760
INTERNATIONAL FINANCIAL AND TRUST CORPORATION
for Account No. 31061601
in favour Bracknel International Limited".

Для опровержения такой возможности суду надо было искать доказательства, а не утверждать в приговоре голословно, что "Юкон" является "фиктивной" фирмой.
Если бы это было так, и если бы Кортников знал об этом, то он не стал бы предпринимать меры, как ему вменяется органами предварительного следствия, к перечислению денег на счет несуществующей фирмы, с которого бы он никогда не мог получить свою долю в оплату за свои услуги.
Таким образом, вывод суда в приговоре о наличии у Кортникова умысла на завладение чужим имуществом в крупных размерах:

а) не соответствует фактическим обстоятельствам дела,
б) базируется на взаимоисключающих выводах суда, которые повлияли на решение вопроса о виновности Кортникова.

Не принятые судом во внимание обстоятельства дела подтверждали лишь наличие у Кортникова во всех его отношениях с Шагановым по поводу валютных векселей Р-банка РФ одного только его стремления убедиться в факте эмиссии этих векселей Р-банком России, получить официальное подтверждение их подлинности, проверить котировку этих векселей на рынке ценных бумаг, и только после этого решать вопрос о заключении с фирмой "Юкон" соответствующей сделки. Действия, совершенные в указанных целях, состава преступления не образуют. Приговор не может быть признан неправосудным и вследствие существенного нарушения органами предварительного следствия и судом уголовно-процессуального закона. Суд пришел не только к необоснованным выводам о наличии у Кортникова умысла на совершение вмененного ему корыстного преступления, но и игнорировал письменное ходатайство защиты о признании доказательств, на которых органы предварительного следствия основали его обвинение в использовании заведомо поддельных векселей, не имеющими юридической силы.
Между тем, обращение к процессуальным документам, в которых зафиксированы процессуальные действия по выемке векселей из Р-банка РФ, свидетельствует о том, что уголовно-процессуальный закон по данному делу был нарушен: в протоколе выемки в качестве изъятых фигурируют два валютных векселя за №№ 0020 и 0021 без указания каких-либо их индивидуальных признаков и реквизитов за исключением номера и серии (том 2, л.д. 2). Вопреки требованиям ст. 176 УПК не указано в протоколе выемки время осуществления этого следственного действия, и даже содержание изъятых документов, хотя они исполнены на иностранном языке.
Кроме того, как видно из дела, указанное следственное действие 22 октября 1996 года произведено в нарушение требований ст.126 УПК оперуполномоченным ВОГ ГУЭП МВД РФ без письменного поручения следователя (в постановлении о производстве выемки от 18 октября 1996 года следователем СО РУВД Москвы Е.А. Максаковой не указано, что производство этого следственного действия поручается органу дознания) (том 2, лист дела 1-2). Любопытно, что начальник следственного отдела РУВД г.Москвы Харитонов обратил внимание на это нарушение закона, и в резолюции, в правом нижнем углу постановления о возбуждении уголовного дела (том 1 л.д. 1), указал 21 февраля 1997 года следователю Колбасевичу: "Приведите в соответствие все материалы выемок". Однако произошла осечка, это указание осталось невыполненным, в постановление о производстве выемки не были внесены какие-либо дописки о том, что производство этого основополагающего следственного действия поручается органу дознания, и дело в этой части, к радости защиты, оказалось представленным для ознакомления в первозданном виде, без фальсификации, на которую, как это видно, и наталкивал следователя его процессуальный начальник. С нарушением требований ст. 126 УПК, без письменного поручения следователя, произведена 22 октября 1996 года представителями органа дознания и выемка образцов печати Р-банка РФ . Причем, это следственное действие почему-то производили даже не московские, а... тульские и ярославские оперативники: оперуполномоченный ОЭП Центрального РУВД г. Тулы, старший лейтенант милиции Козин А.М. и оперуполномоченный ОЭП УВД Ярославской области, капитан милиции Ласточкин Э.Г. (том 2, л.д. 176). В данном случае письменное поручение следователя Виноградова органу дознания о производстве указанного следственного действия было дано задним числом - 25 октября 1996 года (том 2, л.д. 165).
Кроме того, в данном случае следовало производить не получение образцов для сравнительного исследования, поскольку в соответствии со ст. 186 УПК такие образцы отбираются в других случаях, а искать и изымать документы Р-банка РФ с оттисками печати, которой Р-банк РФ пользовался в период выпуска векселей. Именно такие свободно полученные образцы оттисков печати и должны были быть представлены эксперту для сравнительного исследования, поскольку такой порядок их получения соответствовал закону. Что же касается произведенного отобрания "образцов", то он не дает гарантии качества экспертного исследования, так как не исключает того обстоятельства, что эксперту представлены оттиски, произведенные печатью, которая в период выпуска векселей не использовалась. Кроме того, не исключено, что печать для оттиска дознавателям была предоставлена должностными лицами Р-банка РФ, заинтересованными в исходе дела не в пользу Кортникова.
Согласно ст. 69 УПК РФ доказательства, полученные с нарушением закона, признаются не имеющими юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения. В соответствии с п.16 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 31 октября 1995 года за N 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия", доказательства должны признаваться полученными с нарушением закона, если при их собирании и закреплении был нарушен установленный уголовно-процессуальным законодательством порядок их собирания и закрепления, а также если собирание и закрепление доказательств осуществлено ненадлежащим лицом или органом.
Именно такие нарушения при собирании и закреплении доказательств (документов, называвшихся в данном деле органами дознания, предварительного следствия и судом "валютными векселями", а также образцов печатей Р-банка РФ), и были допущены по данному делу, что сделало ВСЕ дальнейшее расследование данного дела БЕСПРЕДМЕТНЫМ и БЕССМЫСЛЕННЫМ, поскольку в нем НЕ фигурировали допустимые к процессу доказывания вещественные доказательства, которые можно было бы признать на ЗАКОННЫХ основаниях объектами подделки и использования в преступных целях, а также надлежащие образцы печатей Р-банка РФ, сравнивая с которыми эксперт-криминалист мог бы прийти к достоверному выводу о поддельности печатей, имеющихся на векселях. Суд первой инстанции обязан был при таких обстоятельствах вынести оправдательный приговор, однако не только не сделал этого, но и не рассмотрел письменное ходатайство защитника о признании изложенных доказательств не имеющими юридической силы, которое было заявлено в стадии судебного разбирательства дела. При этом в устном определении суд указал, что признание доказательств не имеющими юридической силы является преждевременным и вопрос о признании доказательств не имеющими юридической силы будет решен в совещательной комнате при вынесении приговора. В приговоре же о ходатайстве защитника не было сказано ни единого слова и не приведено ни одного аргумента, которые бы опровергали его позицию в этом вопросе. Это дает основания утверждать, что сначала органами предварительного следствия, а затем и судом был существенно нарушен уголовно-процессуальный закон. Нарушение со стороны суда выразилось в оставлении без рассмотрения заявленного ходатайства, в то время как в соответствии со ст. 276 УПК РСФСР рассмотрение ходатайства должно было закончиться либо его удовлетворением, либо мотивированным определением об отказе в удовлетворении заявленного ходатайства. Существенность нарушения обусловлена тем, что оставление ходатайства без рассмотрения помешало суду всесторонне разобрать дело и повлияло на постановление законного и обоснованного приговора. Приговор не может быть признан правосудным и вследствие неполноты и односторонности предварительного и судебного следствия, поскольку по делу не исследованы все возникающие версии. При этом неполнота и односторонность были допущены, наряду с прочими причинами, и в результате неправомерного выделения дела в стадии предварительного следствия. В данном случае имело ОСОБОЕ значение соблюдение установленного уголовно-процессуальным законом порядка собирания и закрепления вещественных доказательств, дабы не могло возникнуть подозрения в том, что представленные при участии Кортникова, Шаганова и Фрайберга подлинные простые валютные векселя были подменены на фальшивые после сдачи их в Р- банк России. Такие подозрения имеют место в виду наличия вполне понятных и прозаических меркантильных соображений Р-банка РФ, существо которых раскрыл свидетель Домов А.П., работающий, как уже говорилось, заместителем директора операционного управления Р-банка РФ. Как показало это лицо, в случае подтверждения подлинности векселя, Р-банк РФ автоматически брал на себя обязательство оплатить данную бумагу ( том 1, лист дела 36).
В обычных условиях наличие такого обязательства не могло бы вызвать никаких подозрений в отношении намерений банка, однако в данном случае ситуация была усугублена ажиотажем вокруг выпуска векселей, который был инспирирован в 1995 году Председателем правления банка "Социальный кредит" и одновременно членом Наблюдательного Совета Р-банка РФ и владельца значительного пакета акций Р-банка РФ Бабичевым О.В.
Свидетель Кореневский В. С., работавший на момент выпуска Р-банком РФ указанных валютных векселей Вице- Президентом Р-банка РФ пояснил, что в середине мая 1995 года Бабичев О.В. предложил привлечь валютные ресурсы с помощью валютных векселей Р-банка России. При этом им было внесено два предложения. Первое- привлечь заемные средства за рубежом, с использованием размещения векселей Р-банка РФ в Банкогском торговом банке. Второе- путем обмена векселями с банком "Социальный кредит". Первый вариант-, как показал этот свидетель ,-не был реализован и практически отпал, так как кредитным комитетом ранее было принято решение разрешать привлечение средств от зарубежных банков под 11 и менее процентов. Предложение же БТБ включало в себя ставку 13% , что противоречило этому решению ( том 1, л.д. 166-168). Таким образом, в данном случае имел место обмен так называемыми "дружескими векселями", или как его еще называют, "зеркальный обмен" векселями между Р-банком России и КБ "Социальный кредит". В соответствии с действующим и поныне совместным Постановлением ЦИК СССР и СНК СССР от 7 августа 1937 года № 104/1341 "О введении в действие положения о переводном и простом векселе", "дружеский вексель"- это вексель, выдаваемый одним лицом другому без намерения векселедателя произвести по ним платеж, а лишь с целью изыскания денежных средств путем взаимного учета этих векселей в банке. Дружеские векселя выдаются людьми, безусловно доверяющими друг другу. В соответствии с Письмом Центрального банка России от 9 сентября 1991 года № 14-3/30 "О банковских операциях с векселями", совершенно недопустимыми являются так называемые дружеские векселя, т.к. ничего общего с фактическими сделками они не имеют... С учетом изложенного, указанная сделка по обмену векселями изначально являлась ничтожной. Как показали последующие события, решение кредитно-инвестиционного комитета Р-банка РФ в отношении размещения валютных векселей Р-банка РФ в указанном иностранном банке, было грубо нарушено. Так, заместитель начальника отдела ГУЭП МВД РФ своим письмом от 17 октября 1996 года ставил в известность следователя о том, что эти векселя без указания в декларации были вывезены за рубеж, "в результате чего может быть нанесен экономический ущерб Российской Федерации" (том 2, лист дела 164).
О том, что указанные векселя действительно находились какое-то время в BANGKOK BANK of COMMERСE видно и из заключения эксперта Р-банка РФ Зимяниной Н.Л. ( том 1, л.д. 14).
Очевидно, что при таких обстоятельствах руководство Р-банка РФ, не могло не быть озабочено финансовым положением Р-банка РФ и не могло не предпринимать мер ПО НЕЙТРАЛИЗАЦИИ возможных негативных последствий вывоза векселей за рубеж. Причем, делать это следовало тем более обязательно, поскольку еще 16 июня 1995 года кредитно-инвестиционный комитет Р-банка РФ на своем заседании поручал в связи с выпуском пакета указанных валютных векселей Управлению валютных операций и Управлению ценных бумаг Р-банка РФ "изучить возможность закрытия рисков Р-банка РФ" и " изучить вопрос о стратегии управления пакетом векселей" ( том 2, л.д.26). Наличие интересов Р-банка РФ в связи с выпуском указанной партии векселей и обменом их с банком "Социальный кредит", и даже более того, необходимость их защищать, подтверждается и имеющимся в томе 3 дела адресованным председателю Энского межмуниципального суда письмом и.о. председателя Правления Р-банка РФ В.А. Николаева от 27 августа 1997 года № 01-3438.
Принятием мер исходя из возможных негативных тяжких последствий для государственных интересов, причиненных вывозом векселей за рубеж, не могло не быть озабочено и руководство МВД РФ. И тем более вследствие ставших известными руководству сведений о "незаконности" самой финансовой сделки между Р-банком РФ и банком "Социальный кредит", в результате которой было выпущено 100 простых валютных векселей на общую сумму 126 миллионов долларов США. Как сообщал заместитель начальника отдела ГУЭП МВД РФ следователю, в этом подразделении имелись сведения и о том, что "к незаконной сделке имеет прямое отношение бывший президент Р-банка России Яколев О.В. и бывший председатель правления КБ "Социальный кредит" Бабичев, местожительство которого в настоящее время неизвестно". Кроме того, по сообщению указанного высокопоставленного сотрудника МВД РФ, в этом подразделении имелись сведения и о том, что в преступную группу (преступную- значит махинирующую фальшивыми векселями- прим. мое), "входят и должностные лица Р-банка России" ( том 2, л.д. 164).

Применительно к данному делу с тем, чтобы исключить всякие подозрения, что эти меры НЕЙТРАЛИЗАЦИИ со стороны МВД могут носить противоправный характер, обусловленный сговором с руководством Р-банка РФ о недопущении погашения векселей ЛЮБЫМИ ПУТЯМИ, правоохранительные органы должны были действовать с ИСКЛЮЧИТЕЛЬНЫМ РВЕНИЕМ в соблюдении закона. Надлежащими действиями органов дознания, которые бы гарантировали беспочвенность ВСЯКИХ ПОДОЗРЕНИЙ В СГОВОРЕ МВД с новым руководством Р-банка РФ на принятие противоправных мер по минимизации последствий незаконной сделки, служило бы скрупулезное соблюдение норм УПК при выемке векселей в Р-банке после получения сообщения от администрации этого банка об их поддельности, с максимально подробным указанием в протоколе выемки всех их индивидуальных признаков и реквизитов, времени и места, где они были изъяты и других существенных обстоятельств, как это и положено в соответствии со ст. 176 УПК.
Однако уголовно-процессуальный закон в данном случае, о чем уже говорилось, был грубо нарушен. Мало того, что указанные "векселя", о чем уже говорилось выше, были изъяты с нарушением закона, они еще и по непонятной причине на протяжении длительного времени НЕ находились при деле, в поле зрения следователя, а пребывали все у тех же представителей органа дознания, о чем свидетельствует имеющееся в томе 1 на листе дела 176 письмо следователю заместителя начальника 3 отдела Главного управления по борьбе с экономическими преступлениями МВД РФ от 14 ноября 1996 года, в котором сообщается, что в адрес следователя направляются лишь "СВЕТОКОПИИ ИЗЪЯТЫХ ПРОСТЫХ ВЕКСЕЛЕЙ Р-банка РФ...для приобщения к уголовному делу". Относительно же самих изъятых ценных бумаг следователю сообщалось, что "обеспечивается их сохранность", и что они "по первому требованию будут представлены Вам". При этом указанное должностное лицо в этом же письме сослалось на то, что тем самым якобы выполняется письменное поручение следователя от 25 октября 1996 года за № 3132. Между тем, фактическое содержание указанного письма следователя органу дознания свидетельствует о том, что такого поручения там нет. ( том 1, л.д. 175).
Однако даже если бы такое поручение и было, и следователь действительно решил, что следует отступить от общего правила, предусмотренного ст.84 УПК, согласно которому вещественные доказательства должны храниться при уголовном деле, и передать оригиналы векселей на хранение органу дознания, он должен был подробно описать их, сфотографировать эти ценные бумаги, опечатать их и о месте хранения указать в соответствующей справке, которая должна быть в материалах уголовного дела. Ничего из этого сделано не было, поскольку по данному делу не следователи руководили органом дознания, как это и положено по закону, а сами представители органа дознания решали когда, где и в какой дозе отпускать следователю информацию. Если же еще дополнительно учесть, что и в заключении комплексной почерковедческой и технико-криминалистической экспертизы, объектом исследования которой были векселя №№ 0020 и 0021 ( том 2, л.д. 194- 201), также не содержится подробного описания исследованных документов, то по делу вообще не имеется сколько-нибудь законного источника, из которого можно было бы получить полную и достоверную информацию о том, как же все-таки выглядели простые валютные векселя, поступившие в Р-банк РФ посредством Кортникова, Шаганова и Фрайберга.

При изложенных обстоятельствах, когда выемка документов из Р-банка была осуществлена:
а) по прошествии восьми (!) дней (22 октября 1996 года) после поступления в Р-банк РФ 14 октября 1996 года якобы подложного векселя (том 1, лист дела 1), в то время как постановление следователя о производстве выемки было вынесено 18 октября 1996 года (том 2, лист дела 1), а само уголовное дело возбуждено 16 октября 1996 года,
б) когда Р-банк РФ имел прямой резон НЕ признавать векселя подлинными,
в) когда выемка документов органом дознания из Р-банка РФ произведена с нарушением требований уголовно-процессуального законодательства,
г) когда оригиналы ценных бумаг НЕПРАВОМЕРНО, по неизвестной причине и без поручения следователя хранились при не установленных условиях не у следователя, в чьем производстве находилось дело, а у органа дознания, и когда орган дознания на уровне руководства отдела Главного управления МВД (!) зачем-то пытался скрыть факт незаконного удержания у себя изъятых по делу ценных бумаг, а руководитель следственного подразделения призывал следователя к фальсификации материалов уголовного дела в части процессуальных документов, касающихся выемки ценных бумаг,

нельзя исключить, что ПОДЛИННЫЕ документы, представленные через Шаганова и Фрайберга в Р-банк на экспертизу, были на каком-то этапе( во время нахождения в Р-банке РФ или позже, при нахождении в распоряжения органа дознания и при его содействии), ПОДМЕНЕНЫ на поддельные, которые и фигурируют в настоящем деле по обвинению Кортникова в покушении на мошенничество. Такая версия основана не только на приведенных обстоятельствах, но и на целом ряде других, которые также имеются в деле, но не были приняты судом во внимание при решении вопроса о дальнейшем его движении.
В частности, если обратиться к заключениям по векселям эксперта Р-банка (том 1, лист дела 14,15), то из них усматривается, что указанный специалист признал поддельными два векселя за номерами 0020 и 0021 наряду с прочими и по тем основаниям, что на них, в отличие от ПОДЛИННЫХ векселей, ОТСУТСТВУЕТ вензель изготовителя -"с MSР Ltd.", но ПРИСУТСТВУЕТ дополнительная надпись: "Изготовлено предприятием Н*Т* ГРИФ". Между тем, материалы настоящего уголовного дела свидетельствуют о том, что предприятию Н*Т* Гриф простые валютные векселя Р-банка РФ суммой 1.260.000 долларов США каждый, серии 1 за номерами 0019,0020,0021, заказывал... 9 октября 1996 года никто иной как... начальник ОПЕРУ Р-банка РФ Н.В. Богачев. Письмо с этим заказом находится в томе 2 на листе дела 61 и появилось в деле в результате выемки документов работником милиции 29 октября 1996 года на полиграфическом предприятии ТОО Н.Т. Гриф (том 2, лист дела 45,46). Никаких доказательств, которые бы со всей достоверностью опровергали подлинность этого письма, в деле нет (начальник ОПЕРУ Р-банка РФ не допрашивался, криминалистическая экспертиза указанного документа, в том числе и идентификации почерка, не проводились). Не опровергает подлинности этого письма и оглашенная в суде справка Р-банка Марий Эл о том, что у них работника по фамилии Богачев нет, поскольку письмо за подписью Богачева исполнено от имени Р-банка РФ, в котором такие сведения не запрашивались. При этом очевидно, что заказ ТАКИХ векселей не мог быть связан с деятельностью по предъявлению векселей Кортниковым и лицами, которые могли бы быть с ним связаны, поскольку в Р-банке РФ к этому времени уже находились ксерокопии переданных через Кортникова векселей. При таких обстоятельствах передавать в Р-банк вдогонку еще один (или несколько векселей) за той же серией и номером и того же номинала, зная, что они в обязательном порядке будут подвергнуты в Р-банке экспертизе- полное безумие. Кортников же к числу безумцев не относится.
Никаких сомнений на этот счет не появилось и у следователя.

С учетом изложенного можно говорить по крайней мере о двух версиях.

     Первая- кто-то действовал параллельно Кортникову в стремлении запастись поддельными векселями и не зная при этом, что 8-9 октября 1996 года ксерокопии этих векселей уже поступили в Р-банк.

     Вторая- все происшедшее с повторным заказом векселей инспирировано работниками самого Р-банка РФ, имевшими информацию о намерении передачи в Р-банк РФ подлинных векселей.

Если сопоставить дату этого заказа (9 октября 1996 года) , а также учесть :
а) показания Зобова Д.В.- главного бухгалтера АКБ "А-банк", который пояснил, что 8 или 9 октября 1996 года он вместе с Купавиным поехал в Р-банк РФ с просьбой принять векселя для установления подлинности, но сотрудник Р-банка РФ Манилов Андрей Федорович сказал, что для этого потребуется три дня- до вечера понедельника, поскольку нет экспертов ( 8 октября 1996 года было вторником, а 9, соответственно, средой) и при этом попросил оставить ксерокопии валютных векселей №№ 0020 и 0021, что и было сделано. За результатами экспертизы по предложению работника Р-банка РФ Ковалева прибыли в Р-банк РФ 16 октября 1996 года, где и было произведено задержание Шаганова (том 1, лист дела 34; том 3, л.д. 26-31),

б) показания свидетеля Кабалиной Т.В., действовавшей по доверенности Р-банка в отношениях с ТОО "Н.Т. Гриф" и пояснившей, что заказывавший для Р-банка на этом полиграфическом предприятии 8 октября 1996 года валютные векселя некий Игорь Михайлович очень спешил, объясняя спешку необходимостью "срочно получить для своего банка новый тираж векселей". Кроме того, этот же свидетель пояснил, что Игорь Михайлович сам выбрал варианты оформления будущих бланков векселей (том 2, л.д. 36-40, 62, 63),

в) что уже 11 октября 1996 года (это был не понедельник, а ПЯТНИЦА (!), ВЕДУЩИЙ ЭКСПЕРТ УПРАВЛЕНИЯ ЦЕННЫХ БУМАГ И ДОВЕРИТЕЛЬНЫХ ОПЕРАЦИЙ Р-банка РФ дала заключение экспертизы ПО КСЕРОКОПИЯМ ВЕКСЕЛЕЙ №№ 0020 и 0021 об их поддельности в том числе и по тем мотивам, что на них имеется надпись "Изготовлено предприятием Н.Т. ГРИФ...",чего якобы не было на ПОДЛИННЫХ векселях,

г) что 14 октября 1996 года в Р-банк РФ поступил от Зобова Д.В. вексель№ 0021 (том 1, л.д. 18),

д) что 17 октября 1996 года в Р-банк РФ поступил от Фрайберга вексель № 0020 ( том 1, л.д. 171),

е) что уже 14 октября 1996 года поддельные векселя, в том числе и за №№ 0020 и 0021 были получены со склада готовой продукции ТОО Н.Т. Гриф по накладной № 752 Кабалиной Т.В., действовавшей по доверенности Р-банка и передавшей их в тот же день Игорю Михайловичу (том 2, л.д. 36-40, 62, 63),

ж) показания свидетеля Зобова Д.В.- главного бухгалтера АКБ "А-банк", согласно которым оборотная сторона векселей №№ 0019, 0020, 0021, которые были приняты от Шаганова и готовились для сдачи в Р-банк РФ, "свидетельствовала о том, что векселя являются собственностью фирмы "Юкон", то есть на каждом векселе было по две передаточные надписи" (том 3, л.д. 27),

з) а при экспертном исследовании векселей №№ 0020 и 0021, переданных на экспертизу в экспертное учреждение МВД после того, как векселя уже побывали на ведомственной "экспертизе" в Р-банке РФ, эксперты МВД зафиксировали, что на оборотной стороне векселя № 0020 имелось три (!) передаточные надписи, а на оборотной стороне векселя № 0021-две, но последнюю сопровождала печать не фирмы "Юкон", а банка "Минимум" (том 2, л.д. 196),

то получается, что это уже не версия, а УСТАНОВЛЕННЫЙ ФАКТ противоправных действий определенных сотрудников Р-банка РФ, которые,
* получив 8-9 октября 1996 года ксерокопии двух ПОДЛИННЫХ векселей и введя в заблуждение Зобова с Купавиным в отношении факта отсутствия экспертов, 8-9-го же октября 1996 года, в спешке, сделали заказ на полиграфическом предприятии "Н.Т. Гриф" о печатании простых валютных векселей за той же серией и теми же номерами и того же номинала,
* 11 октября 1996 года сфабриковали результаты ведомственной экспертизы поступивших в Р-банк РФ при участии Кортникова подлинных векселей № 0020,0021 как поддельных, представив дело таким образом, что поступившие векселя якобы имеют реквизиты полиграфического предприятия ТОО "Н.Т. Гриф",
* 14 октября 1996 года получили заказанные 8-9 октября 1996 года поддельные векселя со склада готовой продукции указанного предприятия, оформили эти векселя поддельными, очень похожими на оригиналы, печатями и подписями,
* а 16 октября 1996 года сообщили о факте предъявления поддельных векселей их держателями в органы МВД, с помощью сотрудника Р-банка РФ Ковалевского предложили Зобову и Шаганову явиться в Р-банк РФ якобы для получения результатов экспертизы, а на самом деле для задержания указанных лиц как якобы предъявивших поддельные векселя,
* и 22 октября 1996 года представили изготовленные на ТОО Н.Т. Гриф по заказу самого же Р-банка РФ поддельные векселя для выемки органу дознания как якобы представленные при участии Шаганова и Фрайберга.

       В этой связи было бы далеко не лишним подробно допросить Кабалину Т.В.- уже упоминавшегося посредника в заказе и получении поддельных валютных векселей на полиграфическом предприятии ТОО Н.Т. Гриф о приметах Игоря Михайловича, который , в свою очередь, якобы был представителем Р-банка Марий Эл и заказывал через нее на указанном полиграфическом предприятии тиражи валютных векселей ( том 2, л.д. 36-40). После допроса Кабалиной Т.В. следовало бы предъявить фотографии похожих по приметам работников Р-банка РФ из числа тех, кто по настоящему делу был прикосновенен к валютным векселям. Следовало бы также проверить принадлежность называвшихся свидетелем Кабалиной телефонов, по которым она разговаривала с Игорем Михайловичем. Не исключено, что в результате этих мероприятий и удалось бы выйти на конкретного работника Р-банка РФ- члена преступной группы, которая и осуществила аферу с валютными векселями Р-банка Российской Федерации, сфальсифицировав доказательства совершения Кортниковым покушения на тяжкое корыстное преступление.

      Справедливости ради следует отметить, что следователь Виноградов, который впоследствии вышел из расследования этого дела, 15 ноября 1996 года давал письменные указания органу дознания о выполнении указанных проверочных действий показаний Кабалиной, но это указание начальником отдела ГУЭП МВД России так и осталось невыполненным ( том 2, л.д. 35).
     Как видно из обвинительного заключения, следователь Колбасевич, принявший дело к производству после Виноградова, вместо выполнения вытекающих из фактических обстоятельств дела следственных действий и поиска доказательств в соответствии с требованиями ст.20 УПК о полноте, всесторонности и объективности расследования, апеллировал к такой категории, как логика, оценивая поведение Кортникова в связи с оборотом векселей на основе одних лишь своих личных, очень субъективных представлений о том, как должны были развиваться, на его взгляд, события с участием фигурирующих в деле лиц.
     Следуя этой же методе и обращаясь к логике, но уже опираясь на конкретные обстоятельства настоящего уголовного дела, хочу обратить внимание на имеющуюся в деле ксерокопию валютного векселя со значком изготовителя MSP Ltd.( том 1, л.д. 6), который признан Р-банком РФ ксерокопией подлинного векселя № 0018, находящегося в Бангкокском торговом банке, и внешний вид векселя № 0021, который по настоящему делу признан органами предварительного следствия поддельным (том 1, л.д. 7).
      Не представляет труда заметить даже путем их визуального, невооруженного приборами наблюдения, что считающиеся подлинными и поддельными векселя имеют совершенно одинаковое расположение текста и совершенно идентичны по содержанию текстов на их лицевой стороне ( данных о внешнем виде оборотной части векселей, считающихся Р-банком РФ подлинными, в деле нет). Различие же внешнего вида лицевых частей подлинных и поддельных векселей составляют лишь некоторые, очевидные и без специального исследования детали, указанные в заключениях приведенных уже ведомственных экспертиз (том 1, л.д. 14, 15).
      Следуя логике можно утверждать, что лицо, причастное к подделке, имело перед собой по крайней мере ксерокопию векселя, который считало подлинным, поскольку в противном случае, при отсутствии данных об изображении подлинного векселя, просто невозможно было добиться совпадения внешнего вида векселей по столь многим признакам.
      Однако, имея перед собой оригинал подлинного векселя или очень близкую к нему по внешнему виду ксерокопию, и задавшись целью подделать оригинал векселя, зачем было упускать очевидные детали и не включать их в подделку ? Для того, чтобы попасться в первом же отделении Р-банка РФ, кассовые работники которого обязаны следить за их подлинностью..., руководствуясь при этом их образцами, справочными и информационными материалами... в соответствии с п. 83 действующей и поныне Инструкции Банка внешнеэкономической деятельности СССР от 31 марта 1989 года № 7 по кассовой работе с валютными и другими ценностями в банках СССР? Такая же обязанность на работниках банка лежит и в соответствии с упоминавшимся уже Письмом Центрального банка России от 9 сентября 1991 года № 14-3/30 "О банковских операциях с векселями", согласно которому, о чем уже упоминалось, представленные векселя проверяются с точки зрения их ... юридической надежности. С юридической стороны ,- как указано в этом документе ,-проверяется правильность заполнения всех реквизитов, а также...полномочия лиц, чьи подписи имеются на векселе, а также подлинность этих подписей.
В таком поведении логики нет.
      И тем более для Кортникова Сергея Петровича- специалиста по ценным бумагам, старшего преподавателя кафедры гражданского права и процесса Энского государственного университета, кандидата юридических наук, консультанта клиентов возглавляемой им аудиторской фирмы по вопросу обращения ценных бумаг, который обвинен судом в использовании ЗАВЕДОМО поддельных векселей.
      Очевидно, что с его знаниями и опытом он бы не совершил такой оплошности, а захотев подделать векселя или использовать заведомо поддельные векселя и при этом не попасться первому же встречному милиционеру, пытаясь заключить договор купли-продажи векселей, осуществил бы эту операцию более тонко.
     Выводу о возможности совершения им такой ошибки препятствует и отсутствие в деле каких-либо данных о том, что он видел какие-либо иные векселя Р-банка РФ за теми же номерами и той же серии помимо тех, что при его посредстве попали в Р-банк РФ при описанных в обвинительном заключении обстоятельствах.
Зато в отношении работников Р-банка РФ вывод о том, что они держали в руках векселя, бывшие подлинными, следует сделать однозначно. Это является дополнительным аргументом в пользу того, что работники Р-банка РФ, наряду с другими держателями подлинных векселей, могли быть причастны к изготовлению очень похожих на оригиналы подделок.
      Из числа психически здоровых людей, видевших подлинные ценные бумаги, кто мог подделать векселя, не внеся в подделку все видимые реквизиты подлинных ? Да только тот, кто не боялся разоблачения при предъявлении их в Р-банк РФ для погашения. А кто мог не бояться разоблачения? Да только тот, кто мог не сдавать векселя для проверки подлинности в Р-банк РФ. А кто мог не сдавать эти векселя для проверки , если он не клиент Р-банка РФ, но очень был заинтересован в том, чтобы эти векселя попали в Р-банк и остались при этом Р-банком РФ не погашенными по мотивам их поддельности? Да конечно же сами работники Р-банка РФ, которые, как это видно из материалов дела, и выполнили неправомерными методами задачу "закрытия рисков Р-банка РФ", поставленную еще 16 июня 1995 года кредитно- инвестиционным комитетом Р-банка РФ в связи с обменом валютными векселями с банком "Социальный кредит" (том 2 , л.д. 26).

     О том, что Р-банк САМ инициировал продажу ему валютных векселей показал свидетель Юдаков, пояснивший, что по этому поводу даже приходил факс из Р-банка на имя его знакомой Пелевиной, в котором сообщался реестр 40 векселей с номерами, оформленный на бланке Р-банка РФ. Пелевина, со слов Юдакова, утверждала, что по ее информации Р-рбанк РФ в городе Москве, готов купить эти векселя по цене 50% от номинала. Ранее Пелевина ему сообщала, что по своим каналам выяснила, что Р-банк РФ в Москве готов выдать кредит под эти векселя. После получения от Пелевиной копии этого сообщения Р-банка Юдаков передал указанный реестр сотруднику отдела по экономическим преступлениям УВД Энской области Никитину Л. А. (том 1, лист дела 158).
     В деле этого реестра почему-то не оказалось.
Между тем, дав оценку показаниям указанного свидетеля в постановлении от 24 февраля 1997 года о прекращении дела в отношении Юдакова за отсутствием в его действиях состава преступления, следователь признал, что "проведенные следственно-оперативные мероприятия не опровергли его доводов" (том 1,лист дела 164).
Аналогичные показания о поступлении по факсимильной связи предложения Р-банка РФ о покупке этих же самых векселей дал и Кортников, пояснивший также, что копию этого предложения на следующий день Юдаков передал сотруднику отдела по борьбе с экономическими преступлениями УВД Энской области (том 1, лист дела 128). Свидетель Васнецов в судебном заседании от 8 января 1998 года также пояснил, что перед тем, как предъявить в Р-банк РФ подлинник векселя, полученного им от Фрайберга, он позвонил в Р-банк и выяснил, что имела место эмиссия векселя с тем же номером, серией и реквизитами. Только после получения этой информации он и представил в Р-банк РФ вексель, в отношении которого работником Р-банка РФ Фортунатовым Михаилом Сергеевичем было заявлено, что он поддельный.
Приведенные показания Юдакова, Кортникова и Васнецова в совокупности с уже изложенными доказательствами, подтверждающими ФАКТ причастности работников Р-банка РФ к фальсификации валютных векселей, дают право на вывод и о том, что в Р-банке РФ не просто пассивно ждали, когда к ним поступят указанные векселя, но активно провоцировали держателей этих ценных бумаг на такой шаг, намереваясь прибывших держателей подлинных векселей делать мошенниками, подменяя подлинные векселя поддельными, как это и случилось по настоящему делу, и тем самым ликвидировать саму возможность погашения векселей, выпущенных по незаконному, как оказалось, решению прежнего руководства Р-банка РФ.
     Этот вывод подтверждается не только приведенными показаниями о получении факсимильной связью из Р-банка РФ до всей этой эпопеи с векселями №№ 0019,0020 и 0021 реестра с 40 векселями, под которые Р-рбанк РФ якобы готов был дать кредит или купить их по цене 50% от номинала, но и имеющимся в деле в том 2 на листе 61 уже упоминавшимся заказом начальника ОПЕРУ Р-банка РФ от 9 октября 1996 года дирекции ТОО Н.Т. Гриф об изготовлении фальшивых валютных векселей за номерами 0019, 0020, 0021, 0022, 0023, 0024, 0025 , 0063, 0064, 0065, 0066, 0067, 0068, 0069, 0071, 0072, 0073, 0074, 0075, 0076, 0077, 0078, 0079, 0080, 0081, 0082, 0083 (всего в количестве 33 штук). Любопытно было бы взглянуть на поступивший из Р-банка РФ реестр из 40 номеров векселей, о котором показывали Юдаков и Кортников. Не исключено, что эти номера полностью бы повторяли номера, фигурирующие в приведенном заказе поддельных векселей.
Если учесть, что Р-банк РФ следил за движением в BANGKOK BANK of COMMERСE своих валютных векселей и уж во всяком случае по состоянию на 31 октября 1996 года достоверно знал, что там находилась только часть из выпущенных Р-банком РФ векселей, которые являлись подлинными , а именно ,- за номерами 0016, 0017, 0018 и 0055 (том 1, л.д. 15), то становится понятным, что заказ векселей в ТОО Н.Т. Гриф с остальными номерами, которых в указанном банке уже не имелось, и был частью общего плана Р-банка РФ по НЕЙТРАЛИЗАЦИИ тяжких последствий для Р-банка РФ от перемещения векселей за рубеж путем подмены поступающих из-за границы подлинных векселей поддельными, изготовленными в ТОО Н.Т. Гриф, и объявления таким образом держателей подлинных векселей мошенниками. Соответствует такому утверждению и свидетельствует о том, что имевшиеся в распоряжении фирмы "ЮКОН" векселя вполне могли быть подлинными, также и то обстоятельство, что номера векселей в упоминавшемся уже письме Р-банка РФ от 9 октября 1996 года о заказе на предприятии ТОО Н.Т.
Гриф поддельных векселей №№0019, 0020, 0021, 0022, 0023, 0024, 0025 , 0063, 0064, 0065, 0066, 0067, 0068, 0069, 0071, 0072, 0073, 0074, 0075, 0076, 0077, 0078, 0079, 0080, 0081, 0082, 0083, почти полностью повторяют те, которые предлагались к продаже фирмой "Юкон" и были указаны в реестре этой фирмы, поступившем к Кортникову в г. Энск в сентябре 1996 года вместе с прибывшими железной дорогой векселями №№ 0020 и 0021. В этом прибывшем реестре фирмы "Юкон" значились предлагавшиеся к продаже фирме "Адокис" векселя за №№ 0019, 0022,0023, 0024, 0025, 0063, 0064, 0065, 0066, 0067, 0068, 0069, 0071,0072, 0073, 0074, 0075, 0076, 0077, 0078, 0079, 0080, 0081 ( том 1 л.д. 127,183; том 2, л.д. 61).
Отсутствие в реестре фирмы "Юкон" (том 1, л.д. 183) векселей за №№ 0020 и 0021 вполне объяснимо тем, что указанные подлинные векселя уже были переданы фирме Кортникова для изучения возможности их реализации, о чем и показал Кортников на допросе от 30 октября 1996 года (том 1, л.д. 127).
При таких обстоятельствах ясно, что это не Кортников и не фирма "Юкон" занималась подделкой векселей, и что это не Кортников покрывал преступников," через которых ,- по утверждению следователя в обвинительном заключении ,- он якобы получил заведомо подложные ценные бумаги на реализацию", а увели от ответственности виновных в подделке и использовании заведомо подложных векселей сами органы предварительного следствия в результате непрофессионально, неполно, односторонне и необъективно, а может быть и умышленно некачественно проведенного следствия.
      Согласуется с выводом о причастности Р-банка РФ к афере с векселями при указанных обстоятельствах и заказ 9 октября 1996 года Р-банк РФ на предприятии Н.Т. Гриф с последующим признанием самим же Р-банком РФ фальшивыми и векселей за №№ 0067, 0068, 0069, 0084 (том 1, л.д. 15), предъявители которых, возможно, также как и Кортников, безосновательно месяцами томятся за решеткой. Если же еще принять во внимание показания Юдакова, согласно которым Александр Барыкин из США, а также Рамзан из "Юкона", ему сообщили, что всего в наличии около 100 таких векселей (том 1, л.д. 48), то можно себе представить, сколько людей благодаря афере Р-банка РФ потеряли не только деньги, но и свободу.
      Многое в этом деле мог бы прояснить гражданин США Барыкин , от которого, по показаниям Юдакова с Кортниковым, и пошла информация о наличии векселей. Однако должных мер к установлению и допросу этого лица органами предварительного следствия не предпринималось, хотя в деле имелся его адрес в США и номер домашнего телефона в Лос- Анжелесе. Не принял таких мер и Энский межмуниципальный суд Москвы под председательством судьи А.И. Магамадова, хотя в распоряжении суда помимо адреса и телефона стараниями защитника оказалась и ксерокопия американского паспорта гражданина США Барыкина Александра Николаевича, которая подтверждала реальность существования этого лица.
Не исключено, что показания Барыкина позволили бы со всей очевидностью выйти на BANGKOK BANK of COMMERСE как на первоначальный источник получения векселей Кортниковым посредством фирмы "Юкон". А это значит, что полученные от Кортникова и предъявлявшиеся на экспертизу в Р-банке РФ Шагановым и Фрайбергом валютные векселя, были подлинными, поскольку находившиеся в этом иностранном банке векселя признавались таковыми и самим Р-банком РФ в лице его Ведущего эксперта отдела экспертизы Управления ценных бумаг и доверительных операций Р-банка РФ (том 1, л.д.14,15).
При этом вовсе не факт, что подлинные валютные векселя, действительно выпускавшиеся Р-банком РФ в соответствии с соглашением от 20 июня 1995 года с банком "Социальный кредит" ( том 2, л.д. 18), имели те же реквизиты и отличительные признаки, которые значатся в представленных Р-банком РФ ксерокопиях векселей, подлинники которых якобы находятся в BANGKOK BANK of COMMERСE (том 1, л.д. 14,15). По существу, кроме утверждения об этом заинтересованной не платить по векселям стороны- Р-банка РФ в лице ведущего эксперта Управления ценных бумаг и доверительных операций, которое содержится в непроцессуальных экспертных заключениях, в деле по этому вопросу ничего не имеется. Указанный специалист даже не был допрошена о том, откуда ему известно, что в его распоряжении имеются ксерокопии именно подлинных векселей ?
      Находящаяся же в деле ксерокопия векселя № 0018 с отметкой изготовителя MSP Ltd., по которой и проводились ведомственные "экспертизы" Р-банка РФ, пришедшие к выводу, что предъявлявшиеся с помощью Шаганова и Фрайберга векселя №№ 0020, 0021 являются поддельными, в качестве доказательства виновности Кортникова принята быть не может.
     Во-первых, эта ксерокопия появилась в деле непроцессуальным путем (ее появлению в материалах дела не предшествовало производство следственных действий в виде обысков или выемок, в ходе которых был бы составлен подробный протокол с указанием всех реквизитов и индивидуальных признаков документа).
      Во-вторых, соответствие этой копии оригиналу не заверено в установленном порядке. Если говорить в этой связи о судебной практике , то выводы суда признаются основанными на недостаточно полно проверенных материалах дела и судебные решения отменяются, если "суд принял в качестве доказательств ксерокопии документов, соответствие которых подлинникам не удостоверено..." ( Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации № 1 за 1996 года, с. 8, дело по иску фирмы "ХМХ Гамбургер металл хандель ГМБХ" к Северо- Западному таможенному управлению). Кроме того, в соответствии со ст. 67 действующего и поныне Положения о переводном и простом векселе, введенного в действие постановлением ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1937 года, копия должна в точности воспроизводить оригинал с индоссаментами и со всеми другими отметками, которые на нем находятся. Ничего подобного на имеющейся в деле копии векселе № 0018 не имеется, поскольку она отражает только лицевую сторону якобы подлинного векселя.
      В- третьих, содержание текста ксерокопии якобы подлинного векселя № 0018 ( равно как векселей №№ 0020 и 0021, имеющихся в деле и признанных Р-банком РФ поддельными), не соответствует содержанию текста Соглашения Р-банка РФ и банка "Социальный кредит", в соответствии с которым подлинные векселя и выпускались, а также Акту приема-передачи векселей и решению кредитно-инвестиционного комитета Р-банка РФ ( том 2 л.д. 18-26).

Согласно этим документам векселя должны были быть выпущены с датой погашения по предъявлении, но не ранее двух лет со дня выдачи.
      Фактически же во всех находящихся в деле ксерокопиях и оригиналах имеется текст на английском языке следующего содержания: " On July 7th, 1997 we shall pay under this Promissory Note to order of Cocial Credit Bank, Moscow the sum one million two hundred sixty thousand United States Dollars only", что в переводе на русский язык означает буквально следующее: " 7 июля 1997 года по этому векселю мы обязываемся выплатить по приказу московского банка "Cоциальный кредит" один миллион двести шестьдесят тысяч долларов США".
      Как видно, никакой фразы "...по предъявлении, но не ранее..." в тексте векселей не содержится. А это существенное отличие: одно дело иметь возможность погасить вексель только 7 июля 1997 года, и совсем другое- и в более позднее время, чем указанная дата, по предъявлении этой ценной бумаги.
      Об исключительной важности вексельного срока сказано в упоминавшемся уже Письме Центрального банка России от 9 сентября 1991 года № 14-3/30 "О банковских операциях с векселями"- документе, который широко известен в банковских кругах и имеется в любой компьютерной базе данных.
      Трудно себе представить, чтобы исполнитель из числа работников Р-банка РФ составил оригинал-макет векселя и заказал тираж подлинных векселей с текстом, который не соответствовал бы тому, что утвержден высшим руководством этого банка, и что руководящие работники этого банка Корнеев с Ткачуком подписали бы векселя с обязательствами, которые по содержанию не соответствуют им же утвержденным. Тем более, что речь в этих ценных бумагах идет о многих сотнях миллионов долларов, и вследствие этого- о стратегических интересах Р-банка России.
      В-четвертых, в деле не имеется никаких сколько-нибудь достоверных данных о предприятии (или предприятиях)-изготовителе этих ценных бумаг, а также
* о заказе Р-банком РФ тиража векселей именно этому предприятию (предприятиям),
* о наличии у предприятия(предприятий)-изготовителя соответствующей лицензии на право производства ценных бумаг, либо у эмитента ценных бумаг(Р-банка РФ)- лицензии на ввоз на территорию Российской Федерации бланков ценных бумаг, если бланки векселей были заказаны и изготовлены за границей. Эти лицензии должны были быть получены в соответствии с Положением о порядке и условиях выдачи лицензий на производство и ввоз на территорию Российской Федерации бланков ценных бумаг, утвержденного письмом Министерства финансов Российской Федерации от 17 сентября 1992 года № 05-01-04 в редакции последнего письма Минфина РФ от 13 сентября 1994 года № 125. Имеющийся в томе 2 на листах дела 111-112 "Список предприятий и организаций, изготовлявших бланки ценных бумаг, не имея лицензий Минфина России на производство ценных бумаг", в пункте 20 которого указано предприятие MSP Ltd. в этом смысле ничего не проясняет, поскольку непонятно, как этот список оказался в деле, в этом списке не указано, является ли это предприятие отечественным или зарубежным, не имеется в нем и его адреса. Наконец, этот документ никем не подписан.

Многое в этом вопросе мог бы прояснить нынешний Президент Р- банка Российской Федерации, а в прошлом, на момент обмена векселями СБ РФ с банком "Социальный кредит"- высокопоставленный чиновник Министерства финансов РФ, чье заявление начальнику ГУЭП МВД России от 14 октября 1996 года и послужило поводом для возбуждения настоящего уголовного дела (том 1, л.д. 5 ; том 2, л.д. 115). Однако это лицо даже не допрашивалось.
      Словом, по делу вовсе не исключено, что "изучение вопроса о стратегии управления пакетом векселей" и "изучение возможности закрытия рисков Р-банка РФ", которое поручалось кредитно-инвестиционным комитетом Р-банка РФ соответствующим управлениям Р-банка РФ в связи с обменом векселями с банком "Социальный кредит" (том 2, л.д. 24-26), имело результатом осуществление группой работников Р-банка РФ многоступенчатой аферы, которая включала в себя не только подмену сдававшихся в Р-банк РФ подлинных векселей фальшивками, но и предшествовавшую такой подмене фальсификацию образцов векселей, использовавшихся для сравнения при ведомственной "экспертизе" в Р-банке РФ. При этом нельзя исключить, что фальсифицированный оригинал-макет векселя, ксерокопия которого использовалась экспертом Р-банка РФ в качестве эталона при определении "поддельности" поступивших туда векселей за №№ 0020,0021, был делом рук все того же полиграфического предприятия "Н.Т. Гриф", косвенным подтверждением чего является выемка на этом предприятии 1 ноября 1996 года органом дознания множества образцов бланка простого валютного векселя Р-банка РФ (том 2, л.д. 71-74). Опровергнуть эту версию защиты имеющимися в деле доказательствами невозможно, поскольку при составлении протокола выемки этих документов органом дознания, как и во всех предыдущих случаях, были нарушены требования ст. 176 УПК : в протоколе нет точного указания индивидуальных признаков изъятых документов. Хотя по данному делу подробное отражение в протоколе указанного следственного действия содержания текстов бланков векселей имело первостепенное значение. Поскольку этого не сделано, даже визуальный осмотр приобщенных к делу образцов бланков ничего в плане доказывания дать не в состоянии, так как эти документы помимо указания номера и серии более практически никак к делу не привязаны и отсутствие среди имеющихся в деле образцов бланков векселей с реквизитами, среди которых, например, изготовителем значится MSP Ltd., вполне может быть объяснено неправомерными действиями органа дознания, которых по настоящему делу совершено с избытком. Более того, в настоящее время проверить, нет ли среди изъятых бланков образцов векселей тех, которые использовались Р-банком РФ в качестве эталона подлинности и нельзя, поскольку материалы по фирме "Н.Т. Гриф" почему-то оказались выделены в отдельное производство- уголовное дело № 035048-А (том 3, л.д. 83), хотя из материалов настоящего дела со всей очевидностью следовал вывод о невозможности его дробления таким путем, поскольку это не могло не отразиться на всесторонности, полноте и объективности исследования и разрешения дела. В этой связи нельзя исключить, что и бланки подлинных векселей Р-банка РФ были выпущены все на том же предприятии Н*Т* Гриф, а не на предприятии MSP Ltd., как утверждают в Р-банке РФ. Об этом могут свидетельствовать, например, документы о размещении заказа на выпуск бланков, которые следовало бы изъять в Р-банке РФ в ходе расследования этого выделенного дела. При этом также не исключено, что Понурин Ю.В., являющийся техническим директором предприятия ТОО Н*Т* Гриф, был не искренен, показывая на допросе по делу Кортникова, что "заказов от Р-банка РФ (адрес г. Москва, ул. Стромынка,4) никогда до этого момента не было" ( том 2, л.д. 122).
      А Кортников-то уже осужден за то, что предъявил векселя, бланки которых не были изготовлены на предприятии MSP Ltd. ! Кроме того, если окажется, что Р-банк РФ заказывал тираж векселей за границей, на предприятии MSP Ltd., и не имел лицензии на ввоз на территорию Российской Федерации бланков этих ценных бумаг, то образца бланка векселя, изготовленного на предприятии-изготовителе и необходимого для сравнительного исследования, может не оказаться и в Министерстве финансов Российской Федерации, где он должен находиться в соответствии с п. 2.2. приведенного уже Положения о порядке и условиях выдачи лицензий на производство и ввоз на территорию Российской Федерации бланков ценных бумаг.
      Более того, если подтвердится информация о том, что предприятие MSP Ltd. является отечественным и не имеет лицензии Минфина РФ на производство бланков ценных бумаг, то в Минфине РФ может не оказаться и экспертной оценки этих бланков и учетных данных о них. С другой стороны, если это предприятие имеет лицензию на производство бланков ценных бумаг, то в соответствии с постановлением Правительства Российской Федерации от 24 января 1995 года № 78 "О неотложных мерах по предотвращению подделки бланков ценных бумаг, применяемых в Российской Федерации", оно ежемесячно должно представлять в Министерство финансов РФ по шесть экземпляров всех изготовленных бланков с приложением сертификатов качества. Минфин, согласно этому же постановлению, передает МВД РФ по три экземпляра всех бланков ценных бумаг с приложением сертификата качества.
     Таким образом, расследование в течение полугода (!) настоящего уголовного дела о поддельных валютных векселях на многомиллиардную сумму в рублях четырьмя следователями органов МВД с помощью целого легиона оперативных работников, в том числе и самого высокого ранга, так и не дали достоверных ответов на вопросы о том, где же все-таки были выпущены векселя Р-банком Российской Федерации, был ли этот выпуск осуществлен в установленном Минфином России порядке, и какими же, собственно, были-то на самом деле подлинные векселя по своему внешнему виду и содержащимся в них реквизитам?
      В случае, если подтвердится производство и ввоз бланков векселей из-за границы без лицензии Министерства финансов Российской Федерации, либо производство бланков этих векселей отечественным полиграфическим предприятием без лицензии Минфина РФ на производство бланков ценных бумаг, то становится понятной и общий стратегический замысел группы преступников из числа работников Р-банка РФ и банка "Социальный кредит":
* выпустить в обращение безлицензионные "дружеские векселя", или как их еще называют "зеркальные векселя", в целях получения дешевого кредита у третьего лица либо самими организаторами этой акции, либо лицами, в материальном положении которых они заинтересованы,
* по предъявлении выпущенных подлинных векселей к платежу в Р-банк РФ- подменить их фальшивками, объявить держателей подлинных векселей мошенниками, выдать фальшивки милиции для возбуждения уголовного дела, а поступившие подлинники векселей уничтожить и тем самым избежать потери денег,
* а в случае, если эта афера будет раскрыта после того, как векселя уже сделают свое дело, сослаться вообще на ничтожность сделки по обмену такими векселями в соответствии со ст. 168 Гражданского кодекса Российской Федерации и невозможность в этой связи их погашения Р-банком РФ уже на законном основании с указанием на "стрелочника", который якобы и допустил "ошибку", следствием которых явился выпуск этих векселей в обращение.
     Согласно указанной норме сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна... Выпуск "дружеских векселей" признан недопустимым упоминавшимся письмом Центрального банка России от 9 сентября 1991 года № 14-3/30 "О банковских операциях с векселями".
В соответствии с п.3.3 упомянутого правового акта- Положения о порядке и условиях выдачи лицензий на производство и ввоз на территорию Российской Федерации бланков ценных бумаг, сделки по реализации безлицензионных бланков ценных бумах , а также сделки, связанные с их выпуском в обращение, а также использование таких бланков, признаются недействительными с последствиями, предусмотренными законодательством Российской Федерации. Статья 167 ГК РФ определяет, что при недействительности сделка не влечет правовых последствий и при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке. Причем, в соответствии со статьей 166 ГК РФ, требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки может быть предъявлено любым заинтересованным лицом. Другими словами, Р-банк РФ не обязан платить по такого рода векселям. Кроме того, возвращение одной из сторон всего полученного по сделке означает лишь получение бумажки, именуемой векселем, а другая-то должна возвратить полученные под вексель деньги. А этих денег, равно как и лиц, нагревших на них руки, уж и след давно простыл... Приведенное защитой описание задач и целей, которые преследовались выпуском векселей, полностью согласуется с информацией, бывшей в распоряжении органов МВД России.
В частности, ГУЭП МВД РФ еще 17 октября 1996 года было известно о "незаконности" финансовой сделки между Р-банком РФ и банком "Социальный кредит", в результате которой было выпущено 100 простых валютных векселей на общую сумму 126 миллионов долларов США.
Как сообщал заместитель начальника отдела ГУЭП МВД РФ следователю, в этом подразделении имелись сведения и о том, что "к незаконной сделке имеет прямое отношение бывший президент Р-банка России Яковлев О.В. и бывший председатель правления КБ "Социальный кредит" Бабичев, местожительство которого в настоящее время неизвестно". Кроме того, по сообщению указанного высокопоставленного сотрудника МВД РФ, в этом подразделении имелись сведения и о том, что в преступную группу (преступную- значит махинирующую фальшивыми векселями- примечание мое), "входят и должностные лица Р-банка России" ( том 2, л.д. 164). При таких обстоятельствах вывод следователя в обвинительном заключении о том, что "... бесспорно установлено, что векселя ( №№ 0019, 0020, 0021- примечание мое), являются подложными, именно их Кортников и пытался реализовать через своих знакомых...", а также утверждение начальника следственного отдела РУВД г.Москвы в постановлении от 16 апреля 1997 года "Об отказе в удовлетворении ходатайства защитника" о том, что "в деле имеются БЕССПОРНЫЕ доказательства виновности Кортникова...", и что "...у следствия нет каких-либо оснований подозревать работников Р-банка РФ в том, что они могли совершить подлог векселей",- являются несоответствующими обстоятельствам настоящего уголовного дела.
      Утверждение суда в приговоре о том, что обозрев в судебном заседании векселя №№ 0020 и 0021, признанные органами предварительного следствия поддельными, Кортников якобы пояснил "что именно эти векселя были им переданы Шаганову С.Н. для проверки их подлинности", не соответствует фактическим обстоятельствам. Обозрев эти векселя в судебном заседании совместно с защитником, Кортников молча вернул их председательствующему. Именно таким образом и следует отразить ход судебного заседания в протоколе судебного заседания. О том, что приведенные действия Кортникова места не имели места и безосновательно приписаны Кортникову и включены в текст приговора, свидетельствуют показания Кортникова в суде о том, что на передававшихся Шаганову и Фрайбергу векселях не было индоссамента фирмы "Хлор". В то же время на одном из векселей, находящихся в деле, такой индоссамент имелся. Следовательно, Кортников в принципе не мог утверждать, что именно имеющиеся в деле векселя им и передавались указанным лицам.
      Подобного рода "обозрение" документов в суде в принципе не могло быть источником доказательств, поскольку в данном случае суд обязан был произвести опознание документов, порядок которого предусмотрен ст.ст.164 и 165 УПК РСФСР, но не соблюдался в ходе судебного следствия. В частности, Кортников не допрашивался предварительно о приметах и особенностях, по которым он может произвести опознание этих документов.
Кроме того, "обозревались" векселя не в группе с однородными. На скамью подсудимого были переданы лишь два векселя, которые органами предварительного следствия были сочтены поддельными. Если это должно было считаться опознанием предметов, то в соответствии со ст. 165 УПК РСФСР суд обязан был предложить объяснить Кортникову, по каким приметам или особенностям он узнал данные векселя. Этого не делалось.
      Таким образом, результаты такого "опознания", будь оно даже произведено судом, не могли быть признаны имеющими юридическую силу в соответствии со ст. 69 УПК РСФСР вследствие допущенного судом нарушения закона при проведении этого судебного действия. Появление и разработка версии о махинациях с векселями самого Р-банка РФ вовсе не является заслугой одного только адвоката.
      Как видно из приобщенных судом по ходатайству защиты газетных публикаций, задолго до возбуждения настоящего уголовного дела, которое, как известно, имело место 16 октября 1996 года, такая же версия была опубликована 16 апреля 1996 года в статье "Как векселя Р-о банка способствуют санации "Социального кредита" и укреплению российско-таиландских отношений" в еженедельном экономическом обозрении газеты "Бизнес" и 5 декабря 1996 года - в газете "Предприниматель- дейли" в статье "Сумерки "Социального кредита". Кроме того, в первой из названных публикаций содержались сведения о любопытных фактах, которые имеют прямое отношение к настоящему делу, поскольку косвенно подтверждают основанный на конкретных фактических данных настоящего расследованного дела вывод защиты о том, что Р-банком РФ планировалась операция по недопущению погашения векселей, в том числе и путем представления держателей подлинных векселей мошенниками.
      В частности, как следует из этой публикации, еще 14 февраля 1996 года по линии ИТАР-ТАСС прошла информация, согласно которой у держателей простых валютных векселей Р-банка РФ, выпущенных в июле 1995 года на общую сумму 126 миллионов долларов серии 1, номера с 0001 по 0050, и серия 2, номера с 0051 по 0100, "могут возникнуть сложности при их погашении" в виду допущенной при оформлении векселей ошибки. В этой же публикации упоминалось об объявлении, помещенном Р-банком РФ в нескольких центральных газетах, согласно которому пять каких-то иных векселей банка на общую сумму 10 миллионов долларов объявлялись полученными мошенническим путем, и всем читателям предлагалось не принимать ценные бумаги с указанными сериями и номерами. При этом никаких юридических доказательств неподлинности векселей не приводилось.
     О манипуляциях с валютными векселями, фигурирующими в настоящем деле, сообщалось и в статье Юлии Павловой "Все тайное становится явным", опубликованной в газете "Предприниматель" № 169 от 4 октября 1997 года.
В этой публикации указывалось, в частности, на то, что в июне 1997 года руководство Р-банка заявляло о досрочном погашении векселей, но наряду с этим соглашалось произвести обратный обмен векселей, а также взаимозачет требований по ним с конкурсным управляющим "Социальным кредитом".
В этой связи у корреспондента возник правомерный вопрос: какие же векселя погасил Р-банк?
     Ответ на этот вопрос интересен не только для автора публикации, он должен был заинтересовать, и суд по настоящему уголовному делу, поскольку оба эти утверждения Р-банка РФ не могут быть одновременно истинными, так как в одном из указанных случаев Р-банк РФ в обязательном порядке должен пускать в оборот фальшивые векселя в виду того, что подлинными нельзя произвести две последовательных операции- погасить векселя, исключив их тем самым из оборота, а также обменяться этими же подлинными векселями с "Социальным кредитом". Несмотря на то, что в публикации имелись сведения о конкретном лице- носителе этой информации- конкурсном управляющем "Социального кредита" Геннадии Митрофанове, суд не заинтересовался этой информацией и в нарушение требований ст. 20 УПК РСФСР о полноте, всесторонности и объективности исследования обстоятельств дела, не принял мер к допросу и проверке показаний этого лица.
      Между тем, эта публикация соответствует вытекающему из материалов настоящего дела утверждению о том, что с помощью Кортникова, Шаганова и Фрайберга в Р-банк России при описанных в обвинительном заключении обстоятельствах были представлены подлинные векселя, которые самими же работниками Р-банка РФ были подменены на поддельные, которые потом и были выданы работникам милиции, возбудившим настоящее уголовное дело. Подлежала проверке процессуальным путем и содержащаяся в указанной публикации информация о том, что "по словам сотрудника МВД, расследовавшего эту историю, даже в самом Р-банке не было образца валютного векселя. Точнее, то, что имелось, было выполнено на русском языке, а настоящие векселя составлены на английском". Эти сведения соответствуют основанной на материалах дела версии защиты о том, что в деле находится фальсифицированный образец выполненного на английском языке векселя № 0018, по ксерокопии которого Ведущий специалист Р-банка РФ признала якобы поступившие от Шаганова и Фрайберга векселя №№ 0020 и 0021 поддельными.
      Кроме того, поскольку эта информация в публикации исходит от сотрудника МВД, расследовавшего эту историю, приведенные сведения соответствуют версии защиты о причастности к махинациям с векселями оперативных работников МВД России, поскольку в деле оказались образцы якобы подлинных векселей, которые выполнены на английском языке, в то время как сотрудник МВД, расследовавший дело, утверждал, что образец был выполнен на русском языке. Не исключено, что указанная информация поступила от человека, который не был причастен к сговору сотрудников МВД и Р-банка РФ о махинациях с векселями. Версия о таком сговоре является тем более правдоподобной, поскольку оперативные работники центрального аппарата МВД России работали по настоящему делу по большей части незаконно, не имея письменных поручений следователей, в производстве которых находилось дело, незаконно удерживали у себя изъятые оригиналы векселей №№ 0020 и 0021, без какого-либо поручения следователя передавали эти векселя для повторной непроцессуальной экспертизы все тому же Ведущему специалисту Сбербанка РФ, а затем опять хранили их у себя при неизвестных обстоятельствах, да еще пытались ввести следователя в заблуждение, утверждая, что это именно он и распорядился хранить эти важнейшие вещественные доказательства не при деле, а неизвестно где. Остается лишь сожалеть, что указанные публикации не были приняты во внимание следователем и судом и по содержащимся в них доводам не проведены все необходимые следственные и судебные действия.
      Незаинтересованность органов предварительного следствия в проверке причастности работников Р-банка РФ к преступлению проявилась и в окончании предварительного следствия по данному делу при наличии неисполненного органом дознания письменного поручения следователя от 25 октября 1996 года "провести оперативно- розыскные мероприятия в целях проверки версии о причастности к организации хищений с помощью векселей Р-банка РФ лиц из числа администрации Р-банка РФ и КБ "Социальный кредит", в том числе и не работающих в настоящее время в данных банках" (том 2, л.д. 165).
      Ничего подобного, как видно из дела, осуществлено не было, хотя в этом и имелась настоятельная необходимость, в том числе и путем уделения пристального внимания работникам Управления безопасности и защиты информации Р-банка РФ, которые, как следует из показаний допрошенных лиц, были непосредственными контактерами с держателями векселей по настоящему делу. Не исключено, что именно среди них, исходя из профиля работы указанного Управления, имеется немало бывших сотрудников правоохранительных органов, обладающих следственным опытом и познаниями в области криминалистики, которые спланировали совместно с Управлением валютных операций Р-банка и осуществили операцию по "закрытию рисков Р-банка РФ" с использованием НЕПРАВОМЕРНЫХ методов.
При наличии в деле ТАКИХ доказательств, опираясь на которые нельзя сделать вывод
* не только о том, какими были векселя, представленные посредством Шаганова и Фрайберга в Р-банк РФ при описанных обстоятельствах ,
* но и о внешнем виде выпущенных Р-банком РФ в обращение 100 простых валютных векселей,
* и когда из материалов дела вытекает, что экспертному исследованию подвергались совсем не те векселя, которые были представлены в Р-банк РФ указанными лицами,

следовало не держать свыше года под стражей Кортникова Сергея Петровича, в отношении которого НЕТ ВООБЩЕ НИКАКИХ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ его виновности в совершении вмененного ему преступления, а выносить в отношении этого лица оправдательный приговор.
Помимо изложенных оснований приговор не может быть признан правосудным и вследствие допущенных судьей иных существенных нарушений уголовно-процессуального закона и проявленной им необъективности в рассмотрении дела, которая была обусловлена личной заинтересованностью в его исходе.

      18 ноября 1996 года выйдя в судебное заседание, судья А.И. Магамадов начал рассмотрение жалобы защитника на незаконность и необоснованность задержания Кортникова, но отложил рассмотрение "ввиду отсутствия каких-либо материалов по факту задержания Кортникова", что подтверждается письмом заместителя начальника Управления юстиции г. Москвы Ю.Г. от 10 июня 1997 года, которое направляется в кассационную инстанцию вместе с настоящей жалобой в порядке ст. 337 УПК РСФСР.
      В соответствии со ст. 220-1 УПК РСФСР при отсутствии материалов судья обязан был вынести постановление об отмене задержания и об освобождении Кортникова из изолятора временного содержания, но вопреки закону этого не сделал, чем существенно нарушил охраняемые законом права и интересы Кортникова.
      Кроме того, судья А.И. Магамадов в соответствии со ст. 60 УПК РСФСР не вправе был участвовать в рассмотрении этого же дела в суде первой инстанции, поскольку он проверял в судебном заседании законность и обоснованность задержания Кортникова и принял решение в судебном заседании об отложении рассмотрения по указанным незаконным мотивам.
      Одно только это нарушение уголовно-процессуального закона, являющееся существенным, должно повлечь отмену вынесенного с участием этого судьи приговора.
      Нарушения закона, допущенные указанным судьей по данному делу, которыми были существенно ущемлены законные права и интересы Кортникова, не исчерпываются названными.
      Постановление о назначении дела слушанием в судебном заседании было вынесено судьей А.И. Магамедовым 24 июня 1997 года. К этому времени в суде уже находилось ходатайства защитника о прекращении дела в отношении Кортникова и об изменении ему меры пресечения, которые должны были быть рассмотрены в соответствии со ст. 223 УПК РСФСР при разрешении вопроса о назначении судебного заседания. Это требование закона судьей также не было выполнено, хотя в соответствии со ст. 223 УПК РСФСР он обязан был не только рассмотреть эти ходатайства, но и уведомить защитника о результатах их рассмотрения. Сделать он должен был это тем более, что председатель Энского межмуниципального суда г. Москвы уверяла защитника письмом от 15 мая 1997 года, что " при назначении дела к слушанию судья Магамедов А.И. рассмотрит все поступившие ходатайства". Указанное письмо прилагается к настоящей жалобе в порядке ст. 337 УПК РСФСР. Таким образом, незаконно оставив поступившие ходатайства без рассмотрения, судья Магамедов лишил Кортникова предусмотренного законом шанса быть реабилитированным и освобожденным из под стражи еще до рассмотрения дела по существу, чем существенно нарушил его охраняемые законом права и интересы.
      Приведенные нарушения закона, а также несвоевременное назначение судебного заседания, которое должно было быть назначено по закону не позднее 10 мая 1997 года, вынудили защитника обжаловать действия судьи Магамедова в Квалификационную коллегию федеральных судей города Москвы, должностными лицами которой жалобы неоднократно рассматривались, что подтверждают прилагаемые в порядке ст.337 УПК РСФСР письма. При этом даже обращалось внимание судьи А.И. Магамедова в связи с делом Кортникова на необходимость строгого соблюдения требований закона как при рассмотрении конкретных дел, так и при работе с заявлениями и жалобами граждан. Кроме того, коллегией он предупреждался, его внимание обращалось на необходимость устранения имевшихся недостатков.
      Как показали последующие события, указанные меры своего действия не возымели, и в ходе судебного разбирательства судья продолжал нарушать закон. Причем, всякий раз делал это не в пользу Кортникова. Так, оставив сначала без рассмотрения ходатайство защиты о признании доказательств не имеющими юридической силы, впоследствии к рассмотрению этого ходатайства не вернулся, решения по существу ходатайства не принял, и имея полный печатный текст речи адвоката в прениях, в которой были изложены все доводы защиты, оставил их полностью без какого- либо внимания при составлении приговора. Как- будто этих доводов не было вообще. Изложенное дает основания утверждать, что судья А.И. Магамедов изначально в отношении Кортникова был необъективен, имел ярко выраженный обвинительный уклон. Поначалу мотивы такого поведения судьи были неясны, однако с ходом и окончанием судебного разбирательства, а также с вынесением приговора в том виде, в котором он составлен им, стало понятно, что судья А.И. Магамедов имел личную заинтересованность в деле, обусловленную желанием досадить Кортникову за поступавшие на него многочисленные жалобы, в связи с рассмотрением которых к нему принимались определенные меры, а также оправдать вынесением именно обвинительного приговора свои незаконные действия в отношении Кортникова в предыдущих стадиях процесса.

     В соответствии со ст.342 УПК РСФСР односторонность и неполнота предварительного и судебного следствия; несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела; существенное нарушение уголовно-процессуального закона и неправильное применение уголовного закона являются основаниями к отмене приговора при рассмотрении дела в кассационном порядке, о чем я и прошу.
      При этом вопрос о направлении дела на новое расследование не ставится, поскольку ничем заменить недоброкачественно проведенные следственные действия по выемке векселей невозможно, поскольку открутить ситуацию назад не удастся, так как нельзя попросить Кортникова подделать векселя, предъявить их для погашения в Р-банк РФ, а затем произвести их выемку, но уже в порядке, установленном уголовно-процессуальным законодательством и уполномоченными на то лицами.
      Таким образом, доказательства, которые могли бы быть получены в результате выемки векселей, вследствие допущенного на предварительном следствии нарушения уголовно-процессуального закона, являются утраченными безвозвратно.
     А раз в деле "де юре" векселей нет, а также не имеется и других доказательств, которые бы подтверждали наличие у Кортникова умысла на завладение деньгами мошенническим путем при описанных в приговоре обстоятельствах, никто, ни суд, ни органы предварительного следствия при новом расследовании, не будут иметь никаких оснований вменять Кортникову инкриминированное ему использование заведомо поддельных векселей.
      Дополнительное расследование дела в целях поиска дополнительных доказательств виновности Кортникова в этой связи является бесполезным.
В стадии предварительного следствия дело в отношении Кортникова подлежало бы прекращению по реабилитирующим его основаниям прокурором при поступлении дела с обвинительным заключением, поскольку требования закона о признании доказательств не имеющими юридической силы, обязательны не только для суда, но и для органов предварительного следствия с прокурором. Суд первой инстанции при таких обстоятельствах также обязан был в своем оправдательном приговоре признать доказательства не имеющими юридической силы. Поскольку требования закона органами предварительного следствия, прокурором и судом первой инстанции не выполнены, признать доказательства не имеющими юридической силы вправе и обязана кассационная инстанция в своем определении об отмене приговора и прекращении дела в отношении Кортникова производством за отсутствием в его действиях состава преступления.

Что же касается пробелов в расследовании в отношении остальных лиц, которые к уголовной ответственности по настоящему делу не привлекались, и которым не вменялись какие-либо преступные действия в соучастии с Кортниковым, то эти пробелы должны и могут быть устранены в рамках расследования выделенного органами предварительного следствия именно для этих целей уголовного дела (том 3, л.д. 83), на что следует указать прокурору частным определением суда кассационной инстанции.
      При этом следует указать и на необходимость проверять на предмет причастности к афере с векселями и оценивать в уголовно-правовом смысле роль во всем этом должностных лиц ГУЭП МВД РФ, которые не только не обеспечили строжайшее соблюдение закона при выемке векселей, но и уже по находящемуся в производстве следователя уголовному делу и без его ведома передавали изъятые еще 22 октября 1996 года якобы подлинные документы опять в Р-банк РФ для производства 31 октября 1996 года НЕПРОЦЕССУАЛЬНОЙ экспертизы все тем же специалистом Р-банка РФ (том 1, лист дела 15) и при этом пытались ввести следователя в заблуждение в отношении якобы имевшегося письменного поручения о хранении изъятых векселей не при деле, а в месте дислокации органа дознания.
      Что касается нарушений закона, допущенных судьей А.И. Магамедовым, то они заслуживают быть отмеченными по крайней мере в частном определении судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда в адрес Энского межмуниципального районного суда города Москвы.

      На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 21-2, 325, 326, 328, 339, 355 УПК РСФСР,