Повторная жалоба Генеральному прокурору РФ в порядке ст. 220 УПК
РСФСР по уголовному
делу № 15682 по обвинению
Толкачева Ю.Г.
по ч. 2 ст. 147-1 УК РСФСР
(Магаданская область)
Уважаемый Юрий Яковлевич!
Обратиться к Вам повторно вынуждает ненадлежащее разрешение в органах прокуратуры Магаданской области и в 15-ом Управлении Генеральной прокуратуры Российской Федерации моих процессуальных жалоб по уголовному делу ТолкачеваЮрия Григорьевича.
15 ноября 1983 года прокуратурой Магаданской области возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 170 УК РСФСР.
В ходе расследования к уголовной ответственности по ч. 3 ст. 92 и ст. 175 УК РСФСР был привлечен заведующий сектором геолого-экономической оценки месторождений полезных ископаемых Всесоюзного научно- исследовательского института золота и редких металлов, доктор наук Толкачев Юрий Григорьевич, обвинение которому предъявлялось 16 января 1984 года.
По окончании расследования уголовное дело 14 февраля 1984 года направлено с обвинительным заключением в суд.
Приговором Сусуманского районного народного суда Магаданской области от 12 марта 1984 года Толкачев Ю.Г. осужден по ч. 3 ст. 92 и ст. 175 УК РСФСР. Наказание определено в виде 6 лет лишения свободы с конфискацией имущества и лишением права занимать должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных и административно- хозяйственных обязанностей сроком на 4 года.
Определением судебной коллегии по уголовным делам Магаданского областного суда от 28 мая 1984 года приговор оставлен без изменения.
Постановлением президиума Магаданского областного суда от 17 февраля 1993 года оставлен без удовлетворения протест заместителя председателя Верховного Суда РФ, в котором ставился вопрос об отмене приговора и кассационного определения, а также о направлении дела на новое расследование.
Определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 5 ноября 1993 года приговор Сусуманского районного народного суда от 12 марта 1984 года и все последующие судебные решения отменены, а дело направлено на новое расследование.
Как указала судебная надзорная инстанция, такое решение принято в связи с нарушением органами предварительного следствия и судом требований ст. 20 УПК РСФСР о полноте, всесторонности и объективности исследования обстоятельств, имеющих существенное значение для дела.
В последующем уголовное дело в Магаданской области неоднократно прекращалось в стадии предварительного следствия по не реабилитирующим Толкачева основаниям. Постановления о прекращении дела неоднократно отменялись Генеральной прокуратурой Российской Федерации в связи с поступлением моих жалоб, в которых я настаивал на прекращении дела за отсутствием в действиях Толкачева состава преступления. Возобновив производство по делу 3 апреля 1998 года, начальник отдела прокуратуры Магаданской области по расследованию особо важных дел Е.Б. Назаров переквалифицировал действия Толкачева Ю.Г. на ч. 2 ст. 147-1 УК РСФСР. В настоящее время, таким образом, Толкачев Ю.Г. обвиняется в хищении государственного имущества путем злоупотребления должностного лица своим служебным положением, которое совершено по предварительному сговору группой лиц.
Уголовный закон применен неправильно.
Новое уголовное законодательство не содержит состава преступления, который бы устанавливал ответственность должностного лица за хищение государственного имущества путем злоупотребления должностного лица своим служебным положением, что было предусмотрено ч.2 ст. 147-1 УК РСФСР. Действующая ст. 160 УК РФ считает преступным лишь хищение, совершенное путем присвоения или растраты вверенного виновному чужого имущества, что Толкачев не вменялось и вменено быть не может, поскольку он таких действий не совершал. Законодатель, как это видно из содержания указанной статьи, отказался от включения в УК РФ способа хищения путем злоупотребления должностного лица своим служебнымположением.
В соответствии со ст. 10 УК РФ закон, устраняющий преступность деяния, имеет обратную силу. По одному только этому основанию дело в отношении Толкачева должно быть прекращено в настоящее время за отсутствием в его действиях состава преступления. Кроме того, при переквалификации действий Толкачева Ю.Г. 3 апреля 1998 года на ст. 147-1 ч. 2 УК РСФСР, органы предварительного следствия прокуратуры Магаданской области не учли, что в данной статье говорится о специальном субъекте преступления - должностном лице, понятие которого в настоящее время, с принятием нового уголовного законодательства, претерпело существенные изменения.
Толкачев Ю.Г., о чем уже говорилось в жалобе, на момент совершения вмененных ему действий, работал заведующим сектором геолого-экономической оценки месторождений полезных ископаемых Всесоюзного научно-исследовательского института (ВНИИ) золота и редких металлов. К настоящему времени, в соответствии с требованиями главы 30 УК РФ, где дается современное определение должностного лица (примечания к ст. 285 УК РФ), и указываются объекты посягательства преступных действий должностных лиц, Толкачев не может быть отнесен к таковым, а следовательно, - и к субъектам преступления, предусматривавшегося ч. 2 ст. 147-1 УК РСФСР.
Обусловлено это тем, что научно-исследовательский институт не мог в прошлом, не может и сейчас быть признан государственным учреждением, осуществляющим функции публичной власти, и действующим, в этой связи, в сфере государственной службы. Такие институты создавались и создаются для осуществления не управленческих, а иных, узко - специальных, производственно-прикладных задач, выполнение которых предполагает получение прибыли. Поэтому деятельность этих учреждений не затрагивает непосредственно интересов государственной службы- объекта посягательства, указанного в главе 30 УК РФ, в которой и дается единое для всего уголовного законодательства понятие должностного лица.
С учетом изложенного, к настоящему времени Толкачев Ю.Г. должностным лицом, а следовательно, и субъектом преступления, предусматривавшегося ч. 2 ст. 147-1 УК РСФСР, признан быть не может.
Такой вывод основан на требованиях ст. 10 УК РФ, согласно которой закон, иным образом улучшающий положение лица, имеет обратную силу.
Применением органами предварительного следствия Магаданской области в отношении Толкачева Ю.Г. в настоящее время ч. 2 ст. 147-1 УК РСФСР была нарушена и ст. 2 Федерального закона Российской Федерации "О введении в действие Уголовного кодекса Российской Федерации".
В соответствии с этими законами Уголовный кодекс РСФСР, утвержденный Законом РСФСР от 27 октября 1960 года "Об утверждении Уголовного кодекса РСФСР", а также все законы и иные нормативные правовые акты, принятые в период с 27 октября 1960 года до 1 января 1997 года в части внесения изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР, признаны утратившими силу с 1 января 1997 года. При этом использование ст. 160 вновь принятого УК РФ и квалификация действий Толкачева как присвоения или растраты невозможны и потому, что таким образом будет применен закон по аналогии, а это прямо запрещено ч. 2 ст. 3 УК РФ.
Рассмотрев указанные доводы, заместитель прокурора Магаданской области В.Т. Дзедзюх письмом от 28 августа 1998 года сообщил мне, что оснований для прекращения дела по реабилитирующим Толкачева основаниям, в том числе в связи с декриминализацией деяния, не имеется.
При этом указанное должностное лицо утверждало, что защитник будто бы просил в своей жалобе квалифицировать действия Толкачева Ю.Г. по ... п.п. "а, б" ч. 2 ст. 160 УКРФ(!), и предлагал якобытаким образом ухудшитьположение своего подзащитного.
Выразил согласие с ответом своего заместителя и прокурор Магаданской области А.А. Нейерди, о чем сообщил мне письмами от 14 октября 1998 года и от 17 марта 1999 года.
Остается только удивляться небрежности, с которой было рассмотрено мое обращение этими руководителями областной прокуратуры, а также неадекватности восприятия ими текста жалобы защитника, в которой ясно и недвусмысленно утверждалось обратное - о невозможности применения к Толкачеву ст. 160 УК РФ вследствие декриминализации этим законом вмененных Толкачеву органами предварительного следствия действий.
Причем, если обратиться к тексту ст. 160 УК РФ и сравнить его с диспозицией ст. 147-1 УК РСФСР, то нетрудно увидеть, что хищение лицом с использованием своего служебного положения переведено законодателем из самостоятельного состава хищения - путем злоупотребления должностноголица своим служебным положением (ч. 2 ст. 147-1 УК РСФСР), в квалифицирующийпризнак хищения, совершенного путем присвоения или растраты (ст. 160 ч. 2 УК РФ). Однако установление в ходе расследования указанного в уголовном законе квалифицирующего признака, сопутствующего каким-либо действиям, еще не означает, что сами эти действия являются преступными. К примеру, совершение какого-либо не предусмотренного УК действия, например - полива цветов, произведенного неоднократно или группой лиц по предварительному сговору, либо совершенного лицом, ранее два или более раза судимымза хищение либо вымогательство, состава какого- либо преступления образовать не может, поскольку в соответствии со ст. 14 УК РФ преступлением признается только деяние, запрещенное Уголовным кодексом. К поливу цветов, как известно, уголовное законодательство относится равнодушно и не считает такие действия преступными.
Равно не может образовать состава какого-либо преступления в соответствии с действующим УК РФ и совершение каких- либо не предусмотренных УК в качестве преступных действий лицом с использованием своегослужебного положения. Поскольку Толкачеву Ю.Г. органами предварительного следствия обоснованно не вменяется совершение хищения путем присвоения или растратывверенного ему имущества, которые могут быть совершены с квалифицирующим признаком- лицом с использованием своего служебногоположения, то действия его в принципе не могут квалифицироваться по ст. 160 УК РФ.
Нельзя не согласиться с заместителем прокурора Магаданской области В.Т. Дзедзюхом в том, что ст. 9 УК РФ действительно имеет приведенное им в письме от 28 августа 1998 года содержание, а именно - "преступность и наказуемость деяния определяются уголовным законом, действовавшим во время совершения этого деяния".
Однако эта констатация применительно к данному делу является неуместной, поскольку новым уголовным законом (ст.160 УК РФ), преступность деяния Толкачева Ю.Г. устранена и при таких обстоятельствах должна применяться не ст. 9, а ст. 10 УК РФ, согласно которой закон, устраняющий преступность деяния, имеет обратную силу. Таким образом, сейчас ст. 147-1 ч. 2 УК РСФСР не может быть применена к вмененным органами предварительного следствия Толкачеву действиям, поскольку он к настоящему времени уже не может быть признан специальным субъектом этого преступления - должностным лицом.
Кроме того, новым уголовным законом декриминализированы сами действия, которые могло бы совершить должностное лицо в соответствии с диспозицией ч. 2 ст. 147-1 УК РСФСР. "Использование лицом своего служебного положения" из состава преступления, предусматривавшегося ч. 2 ст. 147-1 УК РСФСР, переведено законодателем в новом Уголовном кодексе Российской Федерации всего лишь в квалифицирующий признак других, не вменявшихся Толкачеву и не совершенных им преступлений ( присвоения и растраты).
С учетом изложенного, ст. 147-1 ч. 2 УК РСФСР как закон, определявший преступность и наказуемость деяния Толкачева в 80-е годы, в настоящее время применен быть не может.
Что касается ст. 160 УК РФ, то невозможность ее применения, ковсему прочему, признается и самой прокуратурой Магаданской области, о чем свидетельствует приведенное письмо заместителя прокурора Магаданской области В.Т. Дзедзюха. При таких обстоятельствах дело в отношении Толкачева должно быть прекращено за отсутствием в его действиях состава преступления, а не по основаниям, предусмотренным п. 3 ст. 5 или ст. 6 УПК РСФСР, как утверждает старший советник юстиции В.Т. Дзедзюх и государственный советник юстиции 3 класса А.А. Нейерди. При этом хотелось бы обратить Ваше внимание и на то обстоятельство, что в соответствии с разделом 3 формы отчетности, утвержденной Постановлением Госкомитета Российской Федерации по статистике № 20 от 26 марта 1997 года "Об утверждении формы ведомственной государственной статистической отчетности о следственной работе", среди повторных дел учитываются лишь дела о "присвоении илирастрате ( ст. 160 УК РФ)". Таким образом, дело в отношении Толкачева, обвиняемого в хищении путемзлоупотребления должностного лица своим служебным положением, то естьв совершении преступления, предусмотренного ч.2 ст. 147-1 УК РСФСР, не должно не только расследоваться, но и учитываться в государственной статистической отчетности.
При таких обстоятельствах вдвойне непонятно упорство руководства прокуратуры Магаданской области в расследовании дела, которое государство в настоящее время не желает даже учитывать, не говоря уже о том, что не признает фигурирующие в нем действия преступными.
Думается, настала пора поставить точку в этом деле, которому уже свыше 15(!) лет. Было бы понятным желание столь длительно и упорно расследовать дело об убийстве, которое во все времена считалось тяжким преступлением. В данном же случае усилия прокуратуры Магаданской области, ее желание безмерно и бесконечно расходовать государственные денежные средства на осуществление дополнительных следственных действий, на вызов Толкачева и его московского защитника для участия в следственных действиях, представляются неоправданными и неадекватными ни общеизвестному бедственному финансовому положению органов прокуратуры, ни фактическим обстоятельствам дела, ни конкретной сложившейся по нему правовой ситуации. При этом органами предварительного следствия Магаданской области не учитывается и то обстоятельство, что вменявшееся Толкачеву деяние ИЗНАЧАЛЬНО не имело общественно опасного характера преступления, а потому не могло быть квалифицировано ни по одной из статей УК РСФСР или УК РФ. По мнению органов предварительного следствия, преступление Толкачевым Ю.Г. было совершено при следующих обстоятельствах. Всесоюзный научно-исследовательский институт золота и редких металлов (ВНИИ-1), расположенный в г. Магадане, где работал Толкачев Ю.Г., в числе других работ, занимался внедрением научных разработок на золото - добывающих предприятиях "Северовостокзолото". После внедрения какой-либо разработки по запланированной теме, предприятие перечисляло в фонд экономического стимулирования ВНИИ-1 денежные суммы для премирования сотрудников, непосредственно участвовавших во внедрении научных разработок. Положение о премировании в 1981-1981 г.г. разрабатывалось в соответствии с постановлением Совета Министров СССР от 2 июля 1976 года № 531 и приказом Министра цветной металлургии СССР от 3 августа 1976 года № 380 на основе Типового положения о премировании, утвержденного постановлением Госкомитета Совета Министров СССР по труду и социальным вопросам от 30 января 1978 года за № 31. Согласно Положению о премировании, "конкретные направления использования средств фонда материального поощрения определялись администрацией и комитетом профсоюза". Причем, согласно указанному Положению, одобренному конференцией сотрудников ВНИИ-1, утвержденному директором института и согласованному с профсоюзным комитетом, премия в размере 31,1 %, исчисляемая от 60 % фонда материального поощрения, в свою очередь образуемого от общей суммы, перечисленной предприятием в фонд экономического стимулирования, должна выплачиваться только сотрудникам, принимавшим непосредственное участие во внедрении научных разработок. Научным работникам с ученой степенью размеры премии определялись, исходя из максимального оклада по соответствующей должности работника, не имеющего ученой степени. Общая сумма премии за создание, освоение и внедрение новой техники, выплачиваемая в соответствии с Положением, не должна была превышать шести должностных окладов в год. ( А почему не 5,9 или 18,3 окладов ?-примечание мое- О.Н.) Толкачеву Ю.Г., который работал в должности заведующего сектором геолого - экономической оценки месторождений полезных ископаемых, имел ученую степень доктора геолого - минералогических наук, получал оклад в размере 210 руб. в месяц, предельный размер премии в количестве 6 должностных окладов должен был начисляться исходя из этой суммы.
Согласно тому же Положению, на сумму премии свыше 300 руб. начисления в виде надбавок и районного коэффициента (1, 7), не проводилось. Общая сумма премии в размере 31, 1% от фонда материального поощрения заранее сообщалась Толкачеву Ю.Г. начальником планово-экономического отдела института. Исходя из этой суммы Толкачев указывал в составляемом им рапорте конкретный размер премии каждому из сотрудников руководимого им сектора в зависимости от его фактического вклада в разработку и внедрение темы. Указанный рапорт являлся основным первичным документом для определения количества премируемых сотрудников и размера премии.
Из показаний начальника планово- экономического отдела ВНИИ-1 Доброхотовой следует, что в 1980 году Толкачев получил премию в размере 1827 рублей, то есть более 6 должностных окладов. В связи с этим обстоятельством по согласованию с директором института было принято решение не выплачивать Толкачеву премию в следующем году (том 1, л.д.259).
С целью хищения государственных денежных средств в виде незаконно полученной премии и сверх суммы, установленной Положением, Толкачев в конце 1981 года предложил подчиненному ему сотруднику Федотову подыскивать работников института, не участвовавших во внедрении тематических работ на предприятиях и имевших небольшие оклады( менее 300 рублей), которые согласились бы на незаконное получение премий с целью последующей передачи их Толкачеву и оставлении части премии себе. На это предложение согласились сотрудники ВНИИ-1 Бойчук, Беленко, Морозов, Костылева(Решетняк), которым Федотов объяснил, что кроме части денег, полученной в виде незаконной премии, у них увеличится средний заработок, что повлечет увеличение начисления отпускных. С целью скрыть хищение, Федотов объяснил, что все суммы незаконно полученных премий будут поделены между сотрудниками сектора Толкачева, якобы несправедливо обиженных при премировании, несмотря на их значительный вклад во внедрение темы.
В декабре 1981 года Толкачев, используя свое служебное положение, собственноручно составил рапорт на получение премий сотрудниками института Копневой, Беленко и Бойчук, заведомо зная, что указанные сотрудники не принимали участие во внедрении темы "Эффективной добычи металла за счет вовлечения в эксплуатацию некондиционных запасов россыпного золота" на предприятиях Теньковского горно - обогатительного комбината и не должны были премироваться. На основании этого рапорта по ВНИИ-1 был издан приказ № 126 от 11 декабря 1981 года и по платежной ведомости № 1843 за декабрь 1981 года было выплачено Копневой- 274 руб. 15 коп., Беленко- 298 руб. 04 коп., Бойчук-298 руб. 04 коп.
Полученные деньги Беленко полностью передала Федотову, а Бойчук, взяв себе 50 руб., передала Федотову оставшуюся сумму. Полученные от Беленко и Бойчук 546 руб. 08 коп. Федотов передал Толкачеву. Копнева не стала отдавать полученную премию и истратила ее на собственные нужды. Аналогичные действия были произведены и в январе- феврале 1983 года. Признав действия Толкачева хищением, органы предварительного следствия, как это можно предположить исходя из содержания материалов уголовного дела, посчитали, что деньги им были изъяты безвозмездно.
Между тем, этот важнейший признак, без которого содеянное не могло быть квалифицировано как хищение, в данном случае отсутствовал.
Так, с одной стороны, ВНИИ, где работал Толкачев, имел право расходовать на выплату премий из фонда материального поощрения 60 % денежных средств, поступивших туда от предприятий, получивших экономический эффект от внедрения институтских научных разработок. С другой стороны, согласно Временному положению о премировании работников ВНИИ-1, сумма премий, выплачиваемых сотрудникам института, не должна была превышать шести должностных окладов (тарифных ставок) в год.
При сопоставлении указанных двух ведомственных правил нетрудно увидеть, что в принципе возможна ситуация, когда заработанная институтом (отдельным его сектором или работником) сумма денег, перечисленная в фонд материального поощрения, могла существенно превышать сумму положенных в течение года к выплате премиальных.
Очевидно, что при таких обстоятельствах, в случае выплаты работникам в качестве премий сумм, превышающих 6 окладов в год, но соответствующих по размеру премиальному фонду и личному вкладу в разработку, принесшую экономический эффект, в действиях лиц, распорядившихся о выплате, хищения не будет, поскольку отсутствует признак безвозмездности изъятия денежных средств, так как выплачиваются заработанные деньги, эквивалентом которых является затраченныйтруд. Нарушение же Толкачевым ведомственного нормативного акта, а в данном случае - указания администрации института, запретившей выплату ему в качестве премий более шести окладов в год, могло повлечь только дисциплинарную, но не уголовную ответственность, поскольку никак не свидетельствовало о безвозмездности изъятия государственных денежных средств. По данному делу соотношение выплаченных в качестве премий и фактически заработанных коллективом сектора, а также лично Толкачевым денег, было явно в пользу ФАКТИЧЕСКИ ЗАРАБОТАННЫХ.
При таких обстоятельствах вести речь о доказанности виновности Толкачева в совершении преступления лишь на том основании, что деньги получены им через подставных лиц, не имевших отношения к разработке и внедрению на предприятии темы, давшей экономический эффект, не приходится.
В данном случае уместно вспомнить известную судебную практику по делам так называемых "шабашников", в чьих действиях по получению заработанных денег на основании подложных документов не усматривалось состава какого-либо преступления. Действия же Толкачева, получившего деньги в сумме, не превышающей его части в фонде материального поощрения, образованного перечислением денег, исчисленных исходя из экономического эффекта от внедрения произведенных возглавляемым им сектором ВНИИ разработок, принципиально ничем не отличаются от указанных действий лиц, получавших зарплату на основании договоров подряда.
По существу, не противоречили этому выводу защиты и положения действовавшего в начале 80-х годов постановления Пленума Верховного Суда СССР "О судебной практике по делам о хищениях государственного и общественного имущества", принятого 11 июля 1972 г. № 4 с изменениями, внесенными постановлением Пленума Верховного Суда СССР от 21 сентября 1977 г. № 13 и 27 ноября 1981 г. № 6.
В п. 3 этого постановления злоупотребление должностного лица служебным положением считалось хищением лишь при условии безвозмездного обращения с корыстной целью государственного имущества в свою собственность или собственность других лиц. Безвозмездность, таким образом, была обязательным условием квалификации действий как хищения и в случае умышленного незаконного получения должностным лицом государственных средств в качестве премий путем совершенного с этой целью злоупотребления служебным положением (п. 4 названного постановления).
При таких обстоятельствах утверждение заместителя прокурора Магаданской области В.Т. Дзедзюха в письме от 28 августа 1998 года и прокурора Магаданской области А.А. Нейерди в письме от 14 октября 1998 года о том, что действия Толкачева "являлись уголовно-наказуемыми в рамках действовавшего законодательства", свидетельствует о незнании существовавшей судебной правоприменительной практики 80-х годов. Видимо, ответ за подписью указанных должностных лиц готовил работник, не имеющий достаточного практического опыта. Более того, по настоящему делу видно, что ведомственные подзаконные акты, на которые ссылались органы предварительного следствия, и которые регулировали размеры премиальных выплат, по существу стимулировали внедрение в практику лишь научных разработок, дававших заведомо невысокий экономический эффект (многомиллионный эффект, требующий больших трудовых затрат, для научных работников был просто невыгоден, поскольку оклад в 300 рублей считался высоким, в связи с чем накладывались ограничения по премиальным выплатам, которые при любых обстоятельствах не могли превышать шести окладов в год). Другими словами, сколько не трудись, больше определенного начальством "с потолка" размера премиальных, не получишь. Совершенно очевидно, что эти ничем объективно не оправданные ведомственные ограничения, не были порождением стратегических государственных экономических интересов, поскольку не способствовали умножению "социалистической" собственности- объекта, охранявшегося на момент привлечения Толкачева к ответственности уголовным законом (ст. 7 УК РСФСР).
При таких обстоятельствах, не говоря о сегодняшнем дне, даже в 1984 году, когда Толкачев признавался обвиняемым в совершении хищения, при условии принципиального отношения к исполнению служебных обязанностей, следователь должен был не опираться в своих выводах о его виновности на указанное ведомственное нормотворчество, а дать ему принципиальную негативную оценку в представлении, внесенном в порядке ст. 21-1 УПК РСФСР, поскольку оно объективно препятствовало увеличению добычи золота и редких металлов вследствие сдерживания материальных стимулов в этом важном деле, чем существенно ущемлялись государственные экономические интересы, на страже которых и призвана была стоять прокуратура. При таких обстоятельствах утверждение первого заместителя прокурора Магаданской области в постановлении от 6 апреля 1998 года "Об отказе в удовлетворении ходатайства" о том, что "виновность Толкачева Ю.Г. с учетом действовавшего на момент совершения им инкриминируемых преступлений законодательства, нашла свое подтверждение", является ошибочным, поскольку деяние Толкачева по уровню общественной опасности не превышало уровень общественной опасности дисциплинарного проступка, выражавшегося в нарушении им ведомственных предписаний при получении заработанных денег.
Объективно общественно опасными и наносившими вред экономической системе и "социалистической" собственности были действия властей, которые из идеологических соображений, диктовавших необходимость насаждения всеобщей уравниловки, а также без всяких экономических обоснований, вводили ограничения в оплате труда. Результатом чего, равно как и прочих подобных мер, и явилось не требующее специального доказывания общеизвестное крушение экономики.
Продолжающаяся три пятилетки волокита в принятии по данному делу решения о его прекращении за отсутствием в действиях Толкачева Ю.Г. состава преступления, свидетельствует и о том, что в прокуратуре Магаданской области не выполняются требования приказа Генерального прокурора Российской Федерации № 31 от 18 июня 1997 года "Оборганизации прокурорского надзора за предварительным следствием и дознанием". В частности, в нарушение требований п. 1.1. приказа не обеспечено безусловное реагирование на выявленные нарушения законов на всех этапах уголовно- процессуальной деятельности, что свидетельствует об отсутствии в прокуратуре Магаданской области четкой системы надзора и контроля, вдумчивого анализа состояния законности при расследовании уголовных дел, чего требует Генеральный прокурор Российской Федерации. Судя по всему, не выполняется в прокуратуре области и требование п. 1.21. упомянутого приказа о ежемесячной проверке достоверности статистических показателей о состояния следствия. Иначе бы делоТолкачева Ю.Г. было давно снято с учета как неправомерно там фигурирующее. Изложив приведенные доводы, я уже обращался 19 сентября 1998 года в Генеральную прокуратуру Российской Федерации с жалобой на должностных лиц прокуратуры Магаданской области, рассчитывая, что Генеральная прокуратура РФ прекратит волокиту и примет по делу, наконец, окончательное законное и обоснованное решение.
К сожалению, эти надежды не оправдались. Письмом от 9 декабря 1998 года начальник отдела управления по надзору за расследованием преступлений органами прокуратуры В.Л. Крышневский сообщил мне, что "…прокурору Магаданской области поручено…проверить все Ваши доводы и обеспечить принятие по делу предусмотренного законом решения". При этом не было учтено, что прокурор Магаданской области уже неоднократно рассматривал мои доводы и необоснованно и незаконно отказывал в удовлетворении моих жалоб. При таких обстоятельствах решение обязана была принять Генеральная прокуратура Российской Федерации.
Доследовать при этом ничего не надо, поскольку доводы моих жалоб, основываясь на которых я ставлю вопрос о прекращении дела по реабилитирующим Толкачева Ю.Г. основаниям, касаются неправильного применения к нему уголовного закона. Оценить эти доводы можно и должно и без приведения каких-либо дополнительных следственных действий, в том числе и с участием Толкачева Ю.Г.
Для этого нужно только иметь желание принимать ответственные решения.
Как видно, в 15-ом Управлении Генеральной прокуратуры Российской Федерации должностных лиц, которые бы взяли на себя ответственность реабилитировать Толкачева Ю.Г., а также поставить вопрос об ответственности прокурора области, который ненадлежащим образом выполняет свои процессуальные обязанности, пока не находится.
В результате, прокурор Магаданской области А.А. Нейерди вновь без указания каких- либо мотивов отказал в прекращении дела в отношении Толкачева Ю.Г. за отсутствием в его действиях состава преступления, о чем сообщил мне письмом № 18/12-6д-87 от 17 марта 1999 года.
Просил бы Вас, уважаемый Юрий Яковлевич, проявить, наконец, не узко- ведомственный, а государственный подход к оценке обстоятельств этого дела. Толкачев Ю.Г. уже давно освободился из мест лишения свободы, но обоснованно считает себя невиновным и требует полной реабилитации, не давая своего согласия на прекращение дела по каким-либо не реабилитирующим его основаниям.
Полагая, что требование Толкачева является как законным, так и обоснованным, руководствуясь ст. ст. 51, 220 УПК РСФСР,
П Р О Ш У:
1.Отменить постановление от 3 апреля от 1998 года в части переквалификации действий Толкачева Юрия Григорьевича со ст. 92 ч. 3 УК РСФСР на ч. 2 ст. 147-1 УК РСФСР, вынесенное начальником отдела прокуратуры Магаданской области по расследованию особо важных дел, младшим советником юстиции Е.Б. Назаровым по уголовному делу № 15682.
2.Прекратить уголовное дело № 15682 по основаниям, предусмотренным п. 2 ст. 5 УПК РСФСР - за отсутствием в действиях Толкачева Юрия Григорьевича состава преступления.
3.Решить вопрос о привлечении к ответственности работников прокуратуры, виновных в волоките при расследовании данного дела и ненадлежащем разрешении процессуальных жалоб защитника.
4.О принятом решении по результатам рассмотрения настоящей жалобы мне сообщить.
Ордер на участие в деле в стадии предварительного следствия находится в уголовном деле.
