Дополнительная кассационная жалоба на приговор

О.В.Назаров

От редакции

Основная кассационная жалоба по этому делу уже опубликована у нас.

Данный документ публикуется в целях обращения адвокатов и других интересующихся юристов, на проблемы, связанные с квалификацией получения взятки под контролем правоохранителей. Описаны в нем и возможные пути борьбы с фальсификацией протокола судебного заседания. Представляется, что для этого обязательно следует реализовывать полномочия защитника только в письменной форме. В том числе составлять собственно замечания на протокол судебного заседания только на основе систематической расшифровки аудиозаписи судебных заседаний, обязательно ссылаться, как на замечания на протокол, на текст письменной речи в защиту подсудимого, а также кассационной жалобы. Это затруднит недобросовестному судье искажение действительного содержания показаний допрошенных лиц, а также сведений о действиях и ходатайствах участников процесса, позволит защитнику «поймать» предвзятого судью на противоречиях, а также на оставлении без внимания замечаний на протокол судебного заседания, содержащихся в речи и кассационной жалобе. Очевидно, что применение принципа толкования всех сомнений в пользу осужденного, даст при таких обстоятельствах защите дополнительную возможность утверждать перед судом кассационной инстанции, о предвзятости судьи, как основании для отмены приговора. О таком образе действий адвоката можно судить из прилагаемой дополнительной кассационной жалобы, исполненной от имени доверителя. Подняты в публикации и проблемы, связанные с пониманием норм, регулирующих заявление отвода судье и всему составу суда. Фамилии действующих лиц изменены, скрыто и место, поскольку дело еще не рассмотрено. Материал представлен давним членом клуба, московским адвокатом Назаровым Олегом Вениаминовичем ( e-mail:puts1954@mail.ru )

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда

РеспубликиN.

осужденного

Петрова Ивана Ивановича

проживающего по адресу:

г. Энск, ул. Космонавтов, дом 35

ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ

КАССАЦИОННАЯ

ЖАЛОБА

на приговор Энсковского районного суда

Республики N.

от 14 марта 2012 года (судья В.А.Николаев)

 

Приговором Энсковского районного суда Республики N. от 14 марта 2012 года профессор кафедры филиала высшего государственного образовательного учреждения «МГИУТУ» в г. Энске, Петров Иван Иванович, осужден по ст.290 ч.3, ст.290 ч.3, ст.290 ч.3, ст.290 ч.3 в редакции Федерального закона РФ №97 от 04.05.2011г. за преступления, совершенные при указанных в приговоре обстоятельствах (получение взяток от студентов). Ему назначено наказание на основании ст.69 ч.3 УК РФ, путем частичного их сложения, в виде штрафа в размере 450000 рублей, с лишением права занимать должность профессора сроком на 2 года.

Приговор обжалован в кассационном порядке 23 марта 2012 года, рассмотрение уголовного дела судом второй инстанции назначено на 10.00 часов 15 мая 2012 года.

Не повторяя доводы кассационной жалобы, поддерживаю их и хочу обратить внимание на ряд новых, дополняющих и уточняющих позицию стороны защиты.

При этом просил бы учесть, что задача судов всех инстанций - не покрывать выявленное нарушение закона следственными работниками при возбуждении и соединении уголовных дел, утверждая, что мол, поскольку дела не возбуждались, то и соединять-де, нечего, а при выявлении действительно имевшего место нарушения закона в этой части - реагировать соответствующим образом, признав доказательства, полученные без возбуждения и соединения уголовных дел, недопустимыми (ст.75 УПК РФ).

Между тем, именно по указанным, надуманным мотивам, суд первой инстанции и бездействовал, вынеся 2 сентября 2011 года постановление об отказе в удовлетворении ходатайства подсудимого о возвращении уголовного дела прокурору.

Касаются мои дополнительные доводы и правильности применения уголовного закона, а также рассмотрения дела заинтересованным в исходе дела судьей, отводы которому, равно как и всем судьям Энсковского районного суда Республики N., отклонены незаконно и необоснованно. Последнее обстоятельство предопределило формирование недостоверных доказательств и основанных на них выводов суда, положенных в основу обвинительного приговора.

***

Квалифицировав действия Петрова по якобы имевшимся его действиям с участием Окатовой, как оконченного преступления, предусмотренного ч.3 ст.290 УК РФ, суд не учел, что судебной практикой Верховного Суда РФ уже давно действия, осуществляемые взяткодателем под контролем правоохранительных органов, дают основания для квалификации действий взяткополучателя, только, как покушения на получение взятки (см., например, кассационное определение Военной коллегии Верховного Суда РФ от 20 января 2004 года по делу Ч. №6-68/03; определение этой же коллегии от 9 июня 2005 года №6-23/05 по уголовному делу в отношении П.- «Право в Вооруженных Силах», 2005, №11).

Таким образом, при условии доказанности вмененных Петрову действий и признания его субъектом преступления, деяние взяткополучателя могло быть квалифицировано с участием Окатовой только с применением ст.30 УК РФ, что предопределяло и назначение более мягкого наказания. Тем более, что суд не учел фактический переход Петрова на пенсию по старости, а также отсутствие у 60-летнего пенсионера семьи (жены и детей), что свидетельствует также и об отсутствии какой-либо помощи пожилому человеку со стороны.

***

Не соответствует фактическим обстоятельствам и постановление суда от 2 апреля 2012 года «О рассмотрении замечаний на протокол судебного заседания», которым отклонены в полном объеме замечания осужденного Петрова на 220 листах машинописного текста на протокол судебного заседания.

Суд не учел, что законом не предусмотрена форма таких замечаний, а также то, что помимо собственно замечаний, рассмотренных судом с вынесением указанного постановления, в деле по состоянию на 2 апреля 2012 года имелись и замечания, вытекающие из содержания кассационной жалобы, а также из приобщенной к протоколу судебного заседания письменной речи Петрова в свою защиту. Все эти замечания подлежали рассмотрению судом, что не случилось.

В частности, на странице 2 кассационной жалобы от 23 марта 2012 года прямо указано: «Как в настоящей жалобе, так и в имеющейся в деле письменной речи Петрова, цитированы, а также изложены показания допрошенных лиц, отражен ход судебного заседания, в том числе действия участников процесса и суда, что фактически делает эти документы и замечаниями на протокол судебного заседания».

Суд указал в упомянутом постановлении от 2 апреля 2012 года, что в замечаниях «не имеется ни одного высказывания осужденного о несогласии с той или иной записью в протоколе судебного заседания», что не соответствует фактическим обстоятельствам.

В кассационной жалобе (листы 18 и 19) указано, например, на следующее существенное противоречие:

«Кроме того, текст изложенных в приговоре показаний студента Большакова, не соответствует фактически данным им показаниям, поскольку он не пояснял в суде, как указано в приговоре, что «за экзамен надо заплатить». В действительности состоялся следующий диалог с участием этого свидетеля по указанным обстоятельствам:

Прокурор: Сам Петров Иван Иванович когда-нибудь говорил о возможности сдать таким образом?

Большаков: Ну, я как-то не слышал.

Петров: Я говорил на парах, что «будет тяжело сдать предмет», но говорил ли я на парах, что мне нужно сдать деньги, для того, чтобы сдать этот предмет?

Большаков: Такого не было…».

Не учел суд, что нет в законе и указания на то, что замечания на протокол судебного заседания обязательно должны быть выражены в форме сравнения текста протокола с тем, что осужденный считает правильным.

В замечаниях Петрова на 220 страницах изложено содержание вопросов допрашиваемым лицам, а также содержание показаний в том виде, в котором, как считает Петров, они соответствуют фактическим обстоятельствам. Именно в такой форме им и высказано мнение о том, какому содержанию должен соответствовать протокол судебного заседания. Именно в этом, что очевидно, и состоят его замечания.

 

Только при отсутствии замечаний на протокол, вывод судьи о его правильности не может вызвать каких-либо сомнений в достоверности и допустимости такого утверждения.

В данном случае замечания имелись, и противоречия текста протокола с предложенным Петровым в замечаниях текстом, являются неоднократными, касаются ряда важнейших обстоятельств уголовного дела.

Например, свидетель Якимов, по мнению Петрова еще в его речи, показал, что никто с него деньги за сдачу экзамена не требовал, не вымогал, деньги никому он не передавал, Спигин к нему не обращался, он не видел, чтобы кто-то собирал деньги.Ни в приговоре, ни в протоколе судебного заседания, показания свидетеля именно такого содержания, не изложены.

Этим показаниям, по утверждению Петрова, соответствовали показания студента Федотова, который пояснил, в суде на вопрос прокурора, что не помнит Петрова, что никому в период сдачи экзаменов деньги не передавал.В приговоре и протоколе судебного заседания фраза Федотова о том, что он не помнит Петрова, не значится произнесенной.

Как указано в замечаниях, свидетель Исхаковв суде признал Петровым… адвоката Лазарева. Ни в приговоре, ни в протоколе судебного заседания, об этом обстоятельстве ничего нет.

Свидетель Зверев - заведующий кафедрой «Социально-гуманитарных дисциплин» филиала, как следует из замечаний, показал в суде: «Образовательная деятельность у нас идёт, в основном, на хозрасчёте, потому что те деньги, которые мы собираем со студентов, они идут на содержание, оплату, зарплату, на материальную базу, на развитие. И плюс ещё 33% мы отчисляем от всех собранных средств со студентов в Москву. Это, согласно договору, это не моя юрисдикция. Студенты у нас платят по договору. Они, когда поступают, там определённая сумма. На основании учредительных документов они рассчитываются через банк. Эту сумму вносят в зарплату». В замечаниях значатся также произнесенными слова Зверева о том, что в результате недостаточного финансирования, учебное учреждение годами ничего не получает. Как пояснил этот свидетель: «Мы сидим, ни краски, ни ручки, ни бумаги, ничего у нас нет»... Он же показал, что учебные программы и продукты из-за недостатка финансирования «в принципе зависают»… Ни в приговоре, ни в протоколе судебного заседания, эти показания не значатся произнесенными.

Как показала в суде 7 сентября 2011 года главный бухгалтер филиала Сичкина, о чем сказано в замечаниях, денежное содержание профессора Петрова на момент якобы совершения вмененных ему действий, осуществлялось только из внебюджетных средств.Ни в приговоре, ни в протоколе судебного заседания, эти показания не значатся произнесенными.

Между тем, в пользу достоверности утверждения Петрова об имевшихся показаниях этих лиц о порядке формирования его зарплаты из внебюджетных средств, свидетельствует и оглашенная в суде справка такого же содержания, подписанная 8 ноября 2010 года не только главбухом Сичкиной, но и директором филиала Мамцевым (том 2, л.д.71).

К моему счастью, судья Николаев не догадался фальсифицировать и этот документ!

Как в приговоре, так и в протоколе судебного заседания, не приведены слова Окатовойи о том, что я на занятиях якобы говорил о необходимости денег на ремонт. Проигнорированы судьей слова и Шишкина, согласно которым деньги собирались на материальные нужды кафедры. Между тем, такие показания этими лицами давались.

Не отражено в протоколе судебного заседания и поведение прокурора Лукова в суде. В частности, как указано мной в речи, это и не предусмотренные УПК вопросы прокурора адвокату, и запрещенные законом наводящие вопросы свидетелям со стороны прокурора, и стремление воспрепятствовать мне и адвокату в выяснении роли сотрудников милиции в формировании заведомо ложных обстоятельств и показаний о них якобы взяткодателей, и даже попытка прокурора дать показания вместо Окатовой по обстоятельствам уголовного дела. Более того, судья Николаев разрешил в судебном заседании от 16 января 2012 года прокурору задавать вопросы адвокату в связи с заявленным Петровым отводом судье и прокурору. Все сказанное о прокуроре подтверждено в письменной речи Петрова соответствующими цитатами.

***

При отсутствии сведений о необъективности и пристрастности судьи, постановление о результатах рассмотрения им замечаний на протокол судебного заседания, вынесенное в соответствии с требованиями ст.7 УПК РФ, с учетом всех доводов осужденного, должно приниматься без критики.

Однако в данном случае судье многократно заявлялись отводы, обоснованность которых нашла подтверждение и последующими действиями и решениями судьи, в связи с чем подписанный им протокол судебного заседания не может служить объективным и достоверным источником доказательств.

Об этом свидетельствует совокупность допущенных судьей нарушений закона и прав Петрова в сочетании с тем, что судья необоснованно счел правильными показания допрошенных лиц лишь в усеченном, а также искаженном виде, препятствующем их использованию в полной мере в целях защиты прав и законных интересов Петрова.

В частности, судья в приговоре оставил полностью без внимания доводы Петрова о том, что он не является государственным служащим, содержащимся за счет бюджета, а потому не может быть субъектом получения взятки; не счел достоверными замечания Петрова по поводу содержания показаний Сичкиной и Зверева по этому вопросу; не перечислил доводы защитника, оценивал показания одних заинтересованных в исходе дела лиц, другими такими же показаниями; допустил, как и прокурор со следователем, иные нарушения, указанные в моей письменной речи, реплике, в настоящей, а также в кассационной жалобе от 23 марта 2012 года, в других составленных мной и имеющихся в деле документах.

Например, опровергая доводы осужденного о нарушении судьей принципа состязательности процесса, при котором разбирательство было продолжено им при отказе прокурора 23 декабря 2011 года от допроса свидетелей обвинения, суд в приговоре связал решения прокурора и суда по допросу 26 декабря 2011 года свидетелей с ходатайствами прокурора и решениями суда, имевшими место не 23 и 26 декабря 2011 года, а в другие даты.

Однако при этом судья вступил в противоречие со своим же постановлением от 29 декабря 2011 года, которым отклонил отвод прокурору и судье, и в котором признал, что 23 и 26 декабря 2011 года, все-таки были ходатайства прокурора относительно допроса свидетелей.

В частности, в постановлении от 29 декабря 2011 года судья прямо указал: «в судебное заседание 26 декабря 2011 года государственный обвинитель обеспечил явку свидетелей обвинения и по его ходатайству суд продолжил допрос свидетелей обвинения».

Однако если 26 декабря 2011 года имело место такоеходатайство прокурора, как указано судом, то оно должно было обсуждаться с выяснением мнения подсудимого и защитника по его существу. Ничего подобного не было, в протоколе нет сведений о таком обсуждении, а это значит, что утверждение судьи о заявлении прокурором такого ходатайства 26 декабря 2011 года, является заведомо ложным, в этот день свидетели судом допрошены незаконно, при отсутствии ходатайства прокурора, с нарушением требований ст.15 УПК РФ.

Очевидно, что поняв свою оплошность в изложении обстоятельств, имевшихся 26 декабря 2011 года, судья в постановлении от 16 января 2012 года, вновь отклонив отвод судье и прокурору, фактически отказался от своего же утверждения о якобы заявлявшемся прокурором в указанный день ходатайстве о допросе свидетелей, а стал утверждать, что «26 декабря 2011 года суд продолжил допрос доставленных на судебное заседание свидетелей на основании …постановления суда от 21.12.2011 года о принудительном приводе». О ходатайстве прокурора, якобы имевшем место 26 декабря 2011 года, суд при этом умолчал…

Между тем, Петровым и его защитником изначально утверждалось, что такого ходатайства прокурора не было, а допрос свидетелей произведен судом в тот день незаконно, по собственной инициативе, при отказе прокурора 23 декабря 2011 года допрашивать свидетелей обвинения по мотивам необходимости соблюдения разумных сроков.

Приведенные противоречия, допущенные судьей в отношении изложения фактического поведения прокурора и судьи в существенных обстоятельствах, у любого адекватно мыслящего правоприменителя должны породить сомнения в достоверности и всех других утверждений судьи. В том числе, в правдивости имеющегося в постановлении от 2 апреля 2012 года утверждения о том, будто «не соответствует действительности» указание осужденного в замечаниях на то, что 23 декабря 2011 года «прокурор, ссылаясь на разумные сроки рассмотрения дела в суде, заявил ходатайство о прекращении допроса свидетелей». Эти сомнения только усиливаются в виду привлечения именно 26 декабря 2011 года судьей в качестве секретаря судебного заседания Морцевой, заведомо для судьи - подруги помощника другого судьи – Багаутдиновой, являющейся женой следователя Багаутдинова, окончившего расследованием данное уголовное дело. Данные о дружеских взаимоотношениях Морцевой и Багаутдиновой имеются в деле, подтверждены распечаткой с сайта «Одноклассники», в котором они по взаимному согласию значатся друзьями.

Неустранимые сомнения, как известно, подлежат толкованию в пользу осужденного.

Это говорит о необходимости признания кассационной инстанцией соответствующими фактическим обстоятельствам и утверждений Петрова об имевшемся удовлетворенном судьей ходатайстве прокурора 23 декабря 2011 года о прекращении допроса свидетелей по мотивам необходимости соблюдения разумных сроков, а также об отсутствии 26 декабря того же года ходатайства прокурора о допросе явившихся свидетелей. Дает это основания для вывода и о допросе последних судьей по собственной инициативе, в нарушение требований ст.15 УПК РФ о состязательности процесса.

Кроме того, указанные обстоятельства поведения судьи в совокупности с тем, что в деле имеется подписанная Мамцевым и Сичкиной справка о слагаемых зарплаты Петрова, при сокрытии судьей в протоколе судебного заседания показаний в этой части Зверева и Сичкиной, дают основания утверждать, что в приговоре, протоколе судебного заседания, судьей повсеместно допущено умышленное искажение действительного хода процесса и содержания показаний допрошенных лиц, и все не в пользу, а во вред интересам Петрова.

Основания для такого утверждения дает все тот же принцип необходимости толкования всех сомнений в пользу осужденного.

Напоминаю, что по смыслу закона в пользу обвиняемого (подсудимого) толкуются не только неустранимые сомнения в его виновности, но и все другие (п.4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 апреля 1996 г. №1 «О судебном приговоре» (в ред. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 06.02.2007 №7).

При этом просил бы иметь в виду, что в пользу добросовестности, а также достоверности этих утверждений Петрова, свидетельствует и то, что они появились не после окончания судебного следствия в замечаниях на протокол судебного заседания, а гораздо ранее - еще в письменных отводах судье и прокурору, заявленных «по горячим следам», в ходе такого следствия, именно в связи с указанными обстоятельствами неправомерного поведения прокурора и судьи, а также в письменной речи Петрова. Последняя была составлена на основе материалов дела задолго до готовности протокола судебного заседания.

И с другой стороны, не дает оснований для вывода, что Петров пытается ввести в заблуждение кассационную инстанцию о фактическом содержании протокола судебного заседания, указанные нарушения суда, приведшие к сомнениям, которые должны толковаться в пользу осужденного.

О невозможности признания протокола судебного заседания объективным и достоверным источником доказательств, свидетельствует и позиция прокурора при его оценке сказанного подсудимым. Прокурор, выслушав речь Петрова, полный текст которой приобщен к протоколу судебного заседания, и в которой были цитированы, а также изложены показания допрошенных лиц, положенные в основу позиции подсудимого, не возражал против того, что они именно так и говорили, как указано Петровым. Не содержится информация по этому вопросу и в реплике прокурора. Не поступили от прокурора и возражения на кассационную жалобу, в которой было бы выражено его несогласие с Петровым в этом важнейшем вопросе.

Между тем, еще в реплике на речь прокурора, я указывал на несоблюдение им требований приказов Генерального прокурора РФ №185 от 20.11.2007г. "Об участии прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства", №189 от 27.11.2007г. - «Об организации прокурорского надзора за соблюдением конституционных прав граждан в уголовном судопроизводстве", что должно было бы подвигнуть его к оценке утверждений подсудимого в возражениях на кассационную жалобу, если бы они не соответствовали действительности…

Генеральный прокурор РФ этими приказами обращает внимание подчиненных на то, что государственным обвинителям следует тщательно готовиться к участию в судебном разбирательстве, объективно оценивать в совокупности все собранные доказательства - как уличающие, так и оправдывающие обвиняемого; своевременно вырабатывать тактику представления суду доказательств и опровержения доводов стороны защиты.

Таким образом, получается, что судья даже больший представитель …стороны обвинения, чем сам прокурор, хотя это и невозможно в соответствии со ст.15 УПК РФ.

С учетом изложенного, вывод суда в постановлении от 2 апреля 2012 года о том, что «вопросы и ответы в протоколе отражены правильно», не соответствует фактическим обстоятельствам.

***

Рассмотрение настоящего уголовного дела предвзятым судьей Николаевым стало возможным в результате ненадлежащего разрешения заявленных отводов.

В постановлении от 2 сентября 2011 года об отклонении отвода судья Николаев утверждал, что «по смыслу ст.ст.61,65,66 УПК РФ, отвод заявляется не всему составу суда…, а конкретному судье…». В постановлении об отклонении отвода от 12 сентября 2011 года, этот же судья пришел к выводу о том, будто ч.3 ст.65 УПК РФ об отводе всему составу суда применяется лишь при коллегиальном рассмотрении дела. При рассмотрении дела судьей, рассматривающим дело единолично, отвод разрешается, по мнению судьи, в порядке ч.4 ст.65 УПК РФ.

Указанные выводы не соответствуют фактическим обстоятельствам.

Судьей игнорирована основанная на законе и общеизвестная судебная практика Верховного Суда РФ, признающая, что при отводе всему составу суда отводу могут подлежать не только судьи, коллегиально участвующие в рассмотрении уголовного дела, но и все судьи данного суда. Это очевидно из имеющейся в деле распечатки кассационного определения Верховного Суда РФ от 17 июня 2003 г. №19-кп003-38, согласно которому лицо обвинялось в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.285 УК РФ, дела о которых не могли и не могут рассматриваться коллегиально согласно ст.30 УПК РФ во всех ее редакциях (определение распечатано из электронной правовой базы «Консультант»). Тем не менее, в связи с заявленным отводом всем судьям суда, заместителем председателя суда субъекта федерации была изменена территориальная подсудность уголовного дела. Его решение Судебной коллегий по уголовным делам Верховного суда РФ оставлено без изменения.

2 сентября 2011 года, как и положено, в соответствии с ч.2 ст.64 УПК РФ, до начала судебного следствия, мной заявлен мотивированный отвод всему составу Энсковского районного суда Республики N. В отводе мной указаны основания, которые в соответствии со ст.61 ч.2 УПК РФ препятствуют участию всех судей районного суда в производстве по данному уголовному делу.

В соответствии с ч.5 ст.65 УПК РФ в случае удовлетворения заявления об отводе судьи, нескольких судей или всего состава суда, уголовное дело, ходатайство либо жалоба передаются в производство соответственно другого судьи или другого состава суда в порядке, установленном настоящим Кодексом (редакция этой статьи не менялась с момента принятия УПК РФ). О передаче уголовного дела в другой суд я и просил 2 сентября 2011 года.

Таким образом, не обеспечив законное разрешение отвода всем судьям Энсковского районного суда Республики N., судья Николаев явно и грубо нарушил уголовно-процессуальный закон, существенно ущемил права и законные интересы подсудимого.

***

Не привел судья Николаев в приговоре, а также в постановлении от 2 сентября 2011 года, которым отказал в удовлетворении ходатайства подсудимого о возвращении уголовного дела прокурору, соответствующее закону обоснование своего решения продолжать судебное разбирательство при неразрешенных в досудебной стадииотводов следственным работникам и прокурорам.

В постановлении от 2 сентября 2011 года по этому вопросу, отвергая доводы подсудимого о необходимости возвращения дела прокурору по мотиву неразрешенности на следствии отвода следственным работникам, судья признал установленным: «В соответствии с ч. 7 ст.125 УПК РФ принесение жалобы не приостанавливает производство обжалуемого действия, если это не найдет нужным сделать орган дознания, дознаватель, следователь, руководитель следственного органа, прокурор или судья».

Судья игнорировал, что жалоба и отвод в соответствии с действующим УПК РФ, являются разными процессуальными категориями. Например, в п.5 ч.2 ст.426 УПК РФ законодатель разделил эти понятия и указал, что соответствующий участник процесса «вправе заявлять ходатайства и отводы, приносить жалобы на действия (бездействие) и решения дознавателя, следователя, прокурора»…

Именно отводы (а не жалобы, как написал судья в постановлении), и были заявлены мной следственным работникам начальнику СК при МВД РФ (ныне – Следственного департамента МВД РФ), а также прокурору Республики N., которые, как следует из уголовного дела, не разрешены с вынесением мотивированных постановлений.

Отводы эти подлежали безусловному рассмотрению, никаких усмотрений тех или иных лиц на продолжение или приостановление производства по делу при неразрешенном отводе, процессуальный закон не содержит, поскольку это - не жалоба.

Судья игнорировал указанное нарушение уголовно-процессуального закона, являющееся существенным, так как оно по своему характеру способно повлиять на законность судебного решения по существу уголовного дела в части оценки допустимости доказательств в соответствии со ст. ст. 75, 88 УПК РФ. Указанное нарушение не могло быть устранено в стадии судебного разбирательства, воспрепятствовало объективному и беспрепятственному рассмотрению судом уголовного дела, исключало возможность постановления приговора или вынесения иного решения. Тем более, что в судебном заседании основания для отвода указанных процессуальных лиц, нашли полное подтверждение.

С учетом изложенного уголовное дело подлежало направлению прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом, что не сделано в виду необъективности и предвзятости судьи Николаева.

***

Опытный судья Николаев, являющийся по должности и заместителем председателя районного суда, не мог многократно нарушать закон, и все не в пользу Петрова, по неосторожности, в виду незнания. Более того, совокупность допущенных им нарушений, а также их направленность против прав и законных интересов Петрова, подтверждают обоснованность заявленных судье неоднократных отводов по мотиву его заинтересованности в исходе уголовного дела. Между тем, как отвод этому судье, так и всем судьям Энсковского районного суда Республики N, законного и обоснованного разрешения не получил.

Судьей Николаевым, оперативными и следственными работниками органов внутренних дел, а также прокурором Луковым, нарушены закрепленные в ст.ст.152, 154, 340 УПК РФ принципы объективности и беспристрастности. Все указанные нарушения закона повлияли на вынесение законного и обоснованного приговора.

Примером недобросовестного отношения судьи к установлению фактических обстоятельств вмененного преступления, является и вывод в приговоре на основании, как указано судом, оценки показаний супругов Отроков в совокупности с материалами дела, о том, будто Петров «пытался склонить Отрок А.В. изменить свои показания с целью избежать уголовной ответственности». В обоснование этого вывода суд положил и показания Отрок Регины о якобы полученных ею сведениях об угрозе мужу со стороны Петрова. Между тем сведений об угрозе не содержится в показаниях супругов Отроков даже в подписанном судьей протоколе судебного заседания, что дает основания утверждать о злонамеренной выдумке судьей в приговоре этого обстоятельства, а также о несоответствии фактическим обстоятельствам указанного вывода суда.

Таким же примером является и указание в приговоре со слов Спигина на то, что ему якобы выставлена оценка «хор». В действительности этому студенту мной была поставлена оценка «отлично», о чем свидетельствует прилагаемая к настоящей жалобе в порядке частей 5 и 6 ст.377 УПК РФ фотокопия экзаменационной ведомости, сделанной мной на кафедре при подготовке к написанию данной жалобы (в деле ведомости нет).

Суд не выяснил причины указанных противоречий, в том числе и то, не была ли эта оценка поставлена старосте Спигину, как и старосте Отроку А., «автоматом», без фактической проверки знаний на экзамене. При этом суд удовлетворил ходатайство Петрова о повторном вызове свидетеля Спигина (лист протокола судебного заседания 31), но дополнительный допрос свидетеля с целью выяснения указанных обстоятельств, не обеспечил.

В этой связи не исключено, что Спигин дал в суде заведомо ложные показания, в том числе и по обстоятельствам якобы переданных им денег за сдачу экзамена им самим, а на самом деле деньги не имели никакой роли при сдаче экзамена, поскольку он получил за экзамен «отлично» «автоматом», без денег, как и староста Отрок.

Однако, если это так, то и с учетом установленного в суде обстоятельства получения Окатовой оценки до начала «оперативного эксперимента», всякие утверждения в приговоре о том, будто кто-то из студентов «находился в зависимом положении» от Петрова, не соответствует фактическим обстоятельствам.

В каком «зависимом положении» находился Спигин, если по состоянию на 15 сентября 2010 года оценка ему уже проставлена без проверки его знаний на экзамене?

И какие основания тогда имеются утверждать, что от Петрова исходили требования о сдаче экзамена за деньги?

Эти «нестыковки» в совокупности с явным несоответствием изъятых денежных купюр номиналам купюр, якобы переданных мне Отроком; показаниями студентов группы Спигина - Якимова и Федотова о том, что денег никому не давали; уже описанными в жалобе «чудесами» с появлением в уголовном деле 21 января 2011 года заявлений и прочих документов от имени студентов группы Спигина, 20 сентября 2010 года - доказательств с участием Окатовой; с появлением «с помощью» сотрудников органов внутренних дел заявлений студентов с одними и теми же орфографическими ошибками, а также одинакового содержания с заведомо ложным сообщением о якобы имевшемся вымогательстве взяток; с явно незаконным освобождением студентов от уголовной ответственности по мотиву будто бы вымогательства у них взяток и якобы добровольности явки их с заявлениями о даче взятки, с угрозой привлечения студентов к уголовной ответственности за дачу взяток; с другими имеющимися в деле моими документами с указанием о нарушениях правоохранителей и судьи,свидетельствуют об очевидной фальсификации материалов уголовного дела.

Соответствуют утверждению о фальсификации, а также об искусственной «подгонке» судьей приговора под версию происшедшего, изложенную в обвинительном заключении, и противоречивость выводов суда в приговоре показаниям Отрока А. и Спигина в вопросе о том, когда им якобы от меня стало известно о необходимости сдавать деньги за экзамен.

В частности, из явки Отрока А. с повинной следует, что о сумме взноса он узнал в день сдачи экзамена, после того, как сам подошел ходатайствовать за студентов, не сдавших экзамен. Однако в приговоре утверждается, что я об этом говорил …на занятиях. Суд игнорировал, что если бы я на занятиях говорил о том, что нужно сдать деньги для сдачи экзамена, Отроку не было необходимости подходить ещё и в день экзамена, и вновь выяснять это. Да и в самом проведении экзамена не было бы необходимости.

Точно такая же ситуация и со Спигиным. Он говорит, будто бы я заявил о необходимости сдать деньги на занятиях, но затем, с его слов, повторно зачем-то подходил выяснить, что делать…

Противоречит фактическим обстоятельствам, сочтенным судом установленными, и другое поведение студентов. В частности, если допустить, что студенты знали о необходимости сдать деньги заранее, и при этом готовы были добровольно сотрудничать с органами, почему не заявили в органы внутренних дел до экзамена? Сейчас бы никаких сомнений не было в том, что было, и как…

Причем, студенты группы Спигина не только не обратились в органы по поводу якобы состоявшегося «вымогательства», но и вспомнили о том, что они хотели «добровольно» заявить о данной ими «взятке», лишь через полгода(!) после событий, и лишь после поручения Багаутдинова органу дознания, подписанного 20 января 2011 года (т.2, л.д.188). Уже на следующий день, 21 января, вся группа Спигина, как один, якобы «добровольно» заявила о привлечении Петрова к уголовной ответственности.

Судья Николаев изложил в приговоре данные о «добровольности» без критики, однако с учетом уже приведенных в жалобе от 23 марта 2012 года обстоятельств направления поручения органу дознания, противоправного получения оперативным сотрудником документов студентов группы Спигина и передачи их следователю, в том числе с учетом очередности их получения после Спигина, оснований для вывода о «добровольности» явки студентов, суд не имел.

Словом, на законах логики и здравого смысла, такое поведение якобы «взяткодателей», не основано, зато соответствует непродуманности в деталях инсценировки преступлений с участием студентов, сочиненной работниками милиции.

Опытный судья Николаев эту инсценировку не заметить не мог. Более того, он стал соучастником фальсификации данных о событиях якобы совершенных преступлений.

В этой связи представляется не случайным, что в оспариваемом постановлении от 2 апреля 2012 года, судья Николаев счел недостоверными указанные Петровым в замечаниях обстоятельства личного поведения судьи в процессе (неуважительное отношение последнего к предмету «философия», который преподает Петров; обращение к свидетелям на «ты»). Очевидно, что таким образом судья пытался отвести от себя обвинение в предвзятости. При этом судья не указал, к кому конкретно ему вменено Петровым обращение на «ты». В то же время из текста замечаний Петрова на протокол следует, что судья обращался к свидетелям и на «Вы». Например, при обращении к Спигину (лист замечаний 1), к Сичкиной (лист замечаний 10), к Храмову (лист замечаний 20). Является очевидным, что если бы ссылка на обращение судьи к свидетелям на «ты», являлась для Петрова заведомо ложной, проистекающей из стремления опорочить поведение судьи, это было бы указано в его замечаниях повсеместно. Пока же очевидным является только то, что Петровым отражены замечания в соответствии с фактическим поведением судьи, таким же ходом судебного заседания и согласно фактически данным показаниям.

Также повел себя, «заметая следы», и прокурор Луков, выслушавший нелицеприятную критику своего поведения в речи подсудимого Петрова. При этом он внес кассационное представление с незаконной постановкой вопроса об отмене приговора по мотиву учета судом отягчающих наказание обстоятельств, которые по делу не установлены.

Этот демарш якобы должен выглядеть подтверждающим объективность прокурора в данном деле…

Между тем, в реплике на речь Петрова, прокурор просил суд, без указания каких-либо мотивов, назначить наказание более строгое, чем он просил суд в своей речи…

 

При обращении к доводам жалобы, просил бы учесть неоднократно провозглашенные положения Конституционного Суда РФ, согласно которым «…Часть вторая статьи 61 УПК Российской Федерации не содержит исчерпывающего перечня обстоятельств, могущих свидетельствовать о личной, прямой или косвенной, заинтересованности судьи в исходе дела, и тем самым не исключает возможность заявления судье отвода в связи с выявлением в ходе судебного разбирательства обстоятельств, свидетельствующих о проявившихся в тех или иных его действиях и решениях по делу предвзятости и необъективности (Определение Конституционного Суда РФ от 25 января 2005 года №46-0).

Все это в равной степени относится и к оперативным работникам, а также к следователю с прокурором.

С учетом изложенного, а также доводов кассационной жалобы от 23 марта 2012 года,

П Р О Ш У:

Отменить приговор Энсковского районного суда Республики N. от 14 марта 2012 года в отношении Петрова Ивана Ивановича.

Прекратить уголовное дело за отсутствием событий преступлений.

Вынести частное определение в адрес соответствующих руководителей по поводу изложенных в жалобах нарушений закона со стороны оперативных и следственных работников, прокуроров и судьи.

Рассмотреть уголовное дело с моим участием.

Приложения: 1.Копия ведомости сдачи экзамена группой Спигина на 1 листе.

И.И.Петров