Прокат автомобилей: хищение по КАСКО.

Александр СТУДЕНЦОВ^©

avtoritar@gmail.com

 

Одним из видов коммерции, отражающих поступательное развитие рыночных отношений, является предоставление легковых автомобилей внаем (прокат). И государство должно быть заинтересовано в развитии данного сектора услуг (конечно, как и любого другого). При этом предпринимательский риск является очень высоким, в том числе в плане вероятности хищения дорогостоящего имущества, которое собственник на добровольных началах передает во владение другому лицу. Наймодатель старается минимизировать этот риск посредством страхования, например, но…

Хозяйственный (арбитражный) суд отказал в удовлетворении исковых требований о взыскании страхового возмещения за похищенный автомобиль, на которое истец претендует в соответствии с договором добровольного страхования по системе Каско. Отказ мотивирован тем, что способом хищения автомобиля является мошенничество (обвинительный приговор вступил в силу). А поскольку в утвержденных страховщиком Правилах добровольного страхования, далее – правила страхования, в определении понятия «страховой случай» не значится мошенничество, постольку якобы отсутствуют основания для выплаты страхового возмещения. В связи с этим хозяйственный суд на основе предрешенности факта о мошенническом способе хищения посчитал не требующим исследования иных аспектов дела, в том числе относящихся к законодательному регулированию страхования, включая страховой интерес истца (страхователя).

Скорее всего, хозяйственный суд неправильно применил ст. 106 Хозяйственного процессуального кодекса Республики Беларусь (ХПК РБ). Она исключает необходимость доказывания обстоятельств (ч. 2), установленных вступившим в законную силу судебным постановлением по другому делу, при рассмотрении хозяйственным судом дела, в котором участвуют те же лица. Также не подлежат доказыванию обстоятельства в отношении определенных деяний и лиц (ч. 3), их совершивших, установленные вступившим в законную силу приговором суда по уголовному делу.

Вместе с тем на основании только лишь установления истины в споре о фактене может быть разрешенспор о праве. В рамках уголовного и гражданского искового производства в общем суде спор о факте хищения автомобиля – одна из составных частей разбирательства. Хозяйственный суд первой инстанции принял во внимание итог этого спора о факте; другие существенные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения экономического спора, не приняты во внимание и не исследованы.

Полагаю, принцип преюдициальности в связи с предыдущими судебными делами непосредственно касается лишь правовой констатации хищения. Не требуется повторно доказывать этот факт в новом гражданском деле; но это не значит, что он предрешает результат этого дела. Способ хищения, как он квалифицирован уголовным судом, в рамках экономического спора подлежит юридической оценке, чтобы сделать вывод о том, какие гражданско-правовые последствия он порождает.

Положение о страховой деятельности в Республике Беларусь, утвержденное указом Президента Республики Беларусь от 25.08.2006 № 530, далее – положение о страховании, определяет «страхование» как отношения, направленные на защиту законных имущественных интересов. Добровольное страхование имущества осуществляется посредством заключения договора между страхователем и страховщиком. Условия, на которых заключается договор, определяются правилами соответствующего вида страхования, утвержденными страховщиком и согласованными с Министерством финансов Республики Беларусь. То есть страхователь не правомочен влиять на содержание этого локального нормативного акта, рассчитанного на неоднократное применение неограниченным кругом лиц, и существующего как данность.

Тем не менее в подтверждение заключения договора выдается полис, который непосредственно детализирует особенности двусторонних правоотношений относительно существенных условий страхования. В полученном истцом полисе в качестве события, при наступлении которого страховщик (ответчик) обязан произвести страховую выплату, прямо названо хищение без каких-либо изъятий и дополнений.

Отсюда следует, что любое хищение имущества, хотя бы и в результате обмана и злоупотребления доверием (мошенничество), – это страховой случай. Однако ответчик не соглашается с таким доводом, ссылаясь на Правила страхования, в которых лишь однажды упомянуто хищение в ограничительном смысле (более узко, чем предусмотрено уголовным законодательством). А именно в абз. 13 п. 1.1 раздела «Общие положения», где отсутствуют слова «мошенничество/обман и злоупотребление доверием». В то же время в них нет ни одной императивной нормы, которая сужала бы понятие «страховой случай» в зависимости от способа хищения «при тайном незаконном завладении имуществом». Страхователи первоначально не могут обратить внимание на это обстоятельство в силу того, что не обладают специальными знаниями в области права. Страховщик также не заостряет на этом их внимание.

Учитывая, что страхование допустимо в пользу третьего лица, которому передается страховой полис, и его имущественный интерес, не подкрепленный знанием о том, как узко страховщик трактует хищение, это заинтересованное лицо наверняка поневоле окажется в информационно-правовом нокдауне. В частности, если полис не отражает ограничительное толкование хищения. Такой порядок вещей – ни что иное, как введение в заблуждение выгодоприобретателя посредством оставления его в неведении. И лишь тогда, когда ему отказывают в страховом возмещении, подобное недоразумение разрешается. Если же страховое событие не происходит, он и далее остается пребывать в заблуждении, вновь и вновь полагаясь на страхование.

Тем самым имеются признаки того, что ответчик на стадии заключения договора замалчивал с выгодой для себя некоторые детали страхования. Это можно расценить как злоупотребление правом, любые формы которого запрещены п. 1 ст. 9 Гражданского кодекса Республики Беларусь (ГК РБ). Кроме того, страховой случай обычно описывается путем указания событий, наступление которых влечет страховую выплату, а также событий, напротив, не признаваемых  страховыми.

Наличие противоречия в этой части между содержанием полиса и Правил страхования имеет существенное значение для правильного разрешения дела по существу. Это противоречие надлежит истолковать в пользу страхователя (истца), если ранее оно не было разрешено страховщиком посредством недвусмысленного обозначения дефиниции «страховой случай».

Суд общей юрисдикции в ходе разбирательства названного выше дела принял во внимание законодательные аспекты преимущественно уголовно-правового свойства, то есть относящиеся к ведению публичного права. А именно решающее значение возымело признание в уголовном судопроизводстве факта мошенничества, а также буквальное использование этого факта применительно к формированию внутреннего убеждения суда при оценке доказательств о праве истца на получение страхового возмещения (ч. 1 ст. 241 ГПК РБ).

Хозяйственному суду при рассмотрении экономического спора, полагаем, надлежит прибегнуть к углубленному гражданско-правовому анализу собственно экономического (предпринимательского) оборота и сопутствующих ему рисков. То есть полнее использовать потенциал частного права с учетом разграничения специализации судов (абз. 2 ст. 109 Конституции Республики Беларусь; ч. 2 ст. 5 Кодекс Республики Беларусь о судоустройстве и статусе судей).

Так, наниматель не обязан предоставлять наймодателю каких-либо доказательств в подтверждение наличия у него права нанимать автомобиль по договору проката. (В порядке сравнения методом от противного можно привести пример предоставления подложных документов, якобы дающих право на получение государственной пенсии; то есть имущественного права, которому соответствует встречная обязанность другой стороны.) Поэтому и наймодателю (истцу) юридически безразличен вопрос о том, какими качествами и правомочиями обладает потребитель, чтобы заключить с ним гражданско-правовую сделку.

В данном случае наймодатель исходит из презумпции добросовестности и разумности контрагента, что предусмотрено абз. 7 ч. 2 ст. 2 ГК РБ. Это не означает, что между сторонами возникают личные отношения обоюдного признания друг в друге исключительно положительных нравственных качеств. Такие (психические) отношения не могут складываться на основе нормативного предписания. Тем более когда эти лица впервые вступают в общение между собой, как случилось в рассматриваемом случае при обращении нанимателя за получением автомобиля напрокат.

В придачу договор найма автомобиля – публичный (п. 3 ст. 597 ГК РБ). Значит, арендодатель должен вступить в гражданскую сделку с любым обратившимся. У него не возникает никаких доверительных отношений с нанимателем. И никто его в заблуждение не вводит, соответственно – не обманывает.

Иными словами, наймодатель действуем не под обманом, но как предприниматель совершаю хозяйственную операцию, которую не может не совершить.

Для заключения договора имеет значение также фактор дееспособности потребителя. Известно, что в ходе предварительного и судебного следствия не установлено, что наниматель не мог приобретать своими действия и осуществлять гражданские права и создавать себе обязанности (ст. 20 ГК РБ). Значит, наймодатель и в этом обстоятельстве не заблуждался. Кроме того, он предоставляет автомобили в аренду (код 7110 ОКРБ 005-2006 – общегосударственный классификатор видов экономической деятельности) на свой риск и под свою имущественную ответственность (ч. 2 п. 1 ст. 1 ГК РБ). Этот вид обязательств не основан на доверии, например, как сделка пожизненного содержания с иждивением (ст. 572 ГК РБ).

Таким образом, между участниками проката отсутствуют доверительные отношения, по крайней мере, если они являются прецедентом: «впервые вижу».

Правда, предоставление автомобиля внаем в целях его непосредственной эксплуатации нанимателем предполагает, что у него имеется специальное право на управление транспортным средством. Однако ни это право как таковое, ни необходимость его подтверждения не равнозначно признанию за этой личностью неких высоких нравственных свойств и наличию у нее права получить во владение и пользование предмет найма. Иными словами, с учетом норм гражданского законодательства, передача частично имущественных прав на автомобиль не обусловлена доверительностью, которой мог бы воспользоваться недобросовестный наниматель.

При этом надо учитывать, что злоупотребление доверием при хищении – это посягательство не только на собственность, но и на личность собственника (иного правообладателя). Он подвергается здесь психическому воздействию, в отличие от грубо насильственных способов хищения, направленному на введение его в заблуждение относительно намерений второй стороны. А при передаче застрахованного имущества в прокат наймодатель не должен был и не мог распознать признаков преступного поведения второй стороны, характеризующегося как обманное. К тому же законодательство и правоприменительная практика не исключают совершения кражи лицом, недобросовестно пользующимся доверием потерпевшего.

Исходя из вышеизложенного, способ хищения находившегося в распоряжении истца автомобиля ближе к краже по субъективной стороне преступления, чем к мошенничеству (ст. 209 УК). Например, если потерпевший застанет кого-либо в момент совершения деяния, направленного на тайное завладение его имуществом (ст. 205 УК), он осознает противоправность поведения виновного. В случае с хищением «прокатного» автомобиля наниматель не мог обнаружить признаков преступлении при выбытии этого имущества из его владения. Можно сказать, инцидент покрыт был мраком тайны.

Таким образом, наниматель в рамках осуществления хозяйственной деятельности передал автомобиль в аренду, что сопряжено с предпринимательским риском, но не ввиду сложившихся доверительных отношений с обратившимся к нему потребителем. Последний тоже не совершал действий, которые побуждали бы истца передать имущество под влиянием заблуждения в отношении личности виновного или его действительных намерений (как при обмане).

В этом смысле следует исходить из того, что истец осуществляет предпринимательскую деятельность, прибегая к имущественному страхованию в целях обеспечения своей финансово-экономической безопасности («законный интерес»). Стало быть, страховая защита обеспечивает стабильность экономического оборота, а также направлена на восстановление нарушенных имущественных прав выгодоприобретателя. Одновременно страховые организации доступными единственно им способами воздействуют на нарушителей этих прав.

Хозяйственный суд не может отстранять эту цель на второй план, тем самым снижая эффективность экономического правосудия. Поэтому, не ограничиваясь малоубедительным в данной ситуации принципом преюдициальности, должен подвергнуть полному исследованию обстоятельства дела и имеющиеся доказательства, руководствуясь нормами материального и процессуального права.

Исключение из-под страховой защиты случаев, связанных с хищением автомобиля (страховое событие), наоборот, провоцируют дестабилизацию экономического оборота. Не обеспечен страховой защитой, значит, деятельность вроде как венчурная. Тем самым страхователи оказываются предоставленными самим себе в противостоянии преступлениям против собственности и порядка осуществления экономической деятельности. Правда, государственные органы правопорядка при отправлении публичной функции борьбы с хищениями преследуют цель обеспечения исполнения обязательств, возникающих из деликта. Однако эта цель является вторичной по отношению к цели изобличения, наказания и исправления преступника.

 

Минск-2010