Поносов Егор Владимирович, аспирант кафедры уголовного права и криминологии; уголовно – исполнительного права ГОУ ВПО «Челябинский государственный университет»
Электронная почта: advocatus_dei@mail.ru
Создание Следственного комитета при прокуратуре РФ – уже факт. Федеральным законом от 5 июня 2007 года №87 – ФЗ внесены соответствующие поправки в закон о прокуратуре и в уголовно – процессуальный кодекс. Вслед за этим - 1 августа 2007 года - Президент РФ подписал Указ «Об утверждении положения о следственном комитете при прокуратуре РФ».
В то же время место и роль самой прокуратуры в уголовном судопроизводстве и в системе правоохранительных органов России с принятием указанных правовых актов четко не определена.
В связи с чем, необходимо разобраться в целях и последствиях проведенной реформы.
Единой официальной точки зрения по этому вопросу нет. Например, бывший первый заместитель прокурора Челябинской области, а ныне руководитель следственного управления СК при прокуратуре РФ Павел Чеурин на вопрос о том, зачем потребовалось создание следственного комитета, ответил следующее (цитирую):
«мы не разрабатываем законы, мы их исполняем. Законодатель посчитал, что есть необходимость создать более самостоятельную структуру. Возможно, это продиктовано более высокими задачами … необходимостью войти в Евросоюз…».
Напротив, заместитель Генерального прокурора РФ – Сабир Кехлеров в интервью Российской газете заявил, что создание следственного комитета в таком виде, который предложен законодателями, разрушит единую централизованную систему прокуратуры. По его мнению, подобного органа нет ни в одной правоохранительной системе зарубежных стран. Наконец, указанная реформа следственных органов нарушает основные международные принципы уголовного судопроизводства.
Для того, чтобы объяснить смысл проведенной реформы потребуется проанализировать нормативные источники.
В первую очередь обратимся к Конституции РФ, прочтение которой всегда оставляет ощущение прикосновения к «тайнам мадридского двора». Подтверждением тому служит ст. 129, посвященная прокуратуре РФ. В то время как в ст. 83, 84, 86, 102, 103, 114, 125, 126, 127 четко прописаны полномочия Президента РФ, Государственной Думы РФ, Совета Федерации и Правительства РФ, Конституционного, Верховного и Высшего Арбитражного судов, в ст. 129 не прописано ни одного слова о том, чем же занимается прокуратура. В ней отсутствуют даже тень намека на такие слова, как «надзор», «уголовное преследование» или «обвинение». Но не меньшее удивление вызывает нахождение данной статьи в главе 7, которая озаглавлена – «Судебная власть». Конечно, в ч. 5 ст. 129 закреплено: «полномочия, организация и порядок деятельности прокуратуры РФ определяются федеральным законом». Действительно такой закон есть. Но принят он был 17 января 1992 года, т.е. еще до принятия Конституции РФ. После данный закон подвергался многочисленным изменениям. Только это свидетельствует об одном – закон можно наполнить любым содержанием и каким - Конституция не определяет.
В связи с выше сказанным уместно дословно процитировать слова помощника прокурора Аркадакского района Саратовской области П. Кулагина, датированные 2000 - м годом:
«… единственное предназначение органов прокуратуры – надзор за точным и единообразным исполнением законов. Функции прокуратуры в этом плане очень близки функциям президента … в Конституции сказано лишь, что прокуратура составляет единую централизованную систему с подчинением нижестоящих прокуроров вышестоящим и Генеральному прокурору. При этом не предусматривается кому подчиняется Генеральный прокурор. Все это может регулироваться федеральным законом, для чего не требуется изменения Конституции … не лучше ли прокуратуру сделать президентским органом…».
Но почему именно президентским? Ведь невозможно представить, чтобы функции прокуратуры были бы чужды правительству РФ, Государственной Думе, Совету Федерации и др. органам государственной власти. Почему в таком случае не сделать прокуратуру элементом законодательной или исполнительной власти?
Наконец, не следует забывать, что формально, по Конституции, прокуратура отнесена к судебной власти. Поэтому не будет ли реализация подобных предложений посягать на независимость последней? Не возникнет ли в последующем желания признать Конституционный, Верховный или Арбитражный суды также частью «президентских органов»?
В конечном счете, где тот критерий по которому это можно было бы точно определить.
