Проблемы деятельности адвоката при производстве следственных действий с участием свидетеля.
Владимир, 2008г. Жерепа А.С.
В России, в соответствии с ч.1 ст.48 Конституции РФ - представительство свидетеля как участника уголовного судопроизводства рассматривается, как практическая реализация его конституционного права на получение квалифицированной юридической помощи.
Представляется также, что до настоящего времени сохранили актуальность и положения ст. 56 УПК РСФСР 1923 г., на основании которых лицо, участвующее в деле в качестве свидетеля, не может быть в том же деле защитником, обвинителем, а также представителем интересов потерпевшего или гражданского истца. Данные положения были пересмотрены законодателем в ст. 72 УПК РСФСР 1960 г., когда участие в деле законных представителей потерпевшего, подозреваемого, обвиняемого более не исключало возможности допроса этих лиц в качестве свидетелей.
Таким образом, проблемы представительства свидетеля имеют вполне конкретную ретроспективную основу. Вместе с тем действующее уголовно-процессуальное законодательство России имеет ряд пробелов в регламентации данного института. Так, в п. 6 ч. 4 ст. 56 УПК РФ, регламентирующей права свидетеля, установлено, что свидетель вправе являться на допрос с адвокатом.
Однако здесь есть противоречие, обусловленное определением процессуального статуса адвоката свидетеля. Уголовно-процессуальный закон не относит его ни как к одной из сторон, так и ни к числу иных участников уголовного судопроизводства.
Поэтому возникают вопросы:
1) правомерно ли участие в следственных действиях лица, не названного в УПК РФ в качестве участника судопроизводства;
2) в каком качестве адвокат свидетеля вступает в уголовно-процессуальные отношения с субъектами уголовного процесса.
Отвечая на данные вопросы, можно прийти к выводу, что, согласно буквальному толкованию норм уголовно-процессуального закона, адвокат, представляя интересы свидетеля, не является участником уголовного судопроизводства, однако он является носителем конкретных прав и обязанностей.
Так, в ч. 5 ст. 189 и в ч. 6 ст. 192 УПК РФ предусмотрена не только возможность свидетеля являться на допрос и очную ставку, но и возможность адвоката воспользоваться при этом его правами, установленными в ч. 2 ст. 53 УПК РФ. Однако в этой норме идет речь о защитнике. Означает ли это, что адвокат свидетеля рассматривается законодателем в качестве его защитника? На мой взгляд, так считать нет оснований, поскольку свидетель не относится к стороне защиты. В связи с этим представляется спорной позиция законодателя, согласно которой адвокат подозреваемого и обвиняемого при реализации своих прав, предусмотренных в ч. 2 ст. 53 УПК РФ, является защитником указанных участников уголовного судопроизводства, а адвокат свидетеля при реализации тех же прав имеет неопределенный уголовно-процессуальный статус. В связи с изложенным допустимо прийти к выводу, что адвокат, участвующий в следственных действиях на стороне свидетеля, является представителем последнего.
Из этого же следует, что адвокат — представитель свидетеля не может быть допрошен об обстоятельствах, которые стали ему известны в связи с оказанием юридической помощи (п. 3 ч. 3 ст. 56 УПК РФ). Аналогичное правило, распространяется на адвокатов, прекративших свое членство в адвокатском сообществе, помощников и стажеров адвоката. Вместе с тем требует уточнения позиция данных авторов, указывающих, что адвокат, участвующий в допросе свидетеля, пользуется правами, предусмотренными ст. 53 УПК РФ. Как уже говорилось выше, а также согласно ч. 5 ст. 189 УПК РФ адвокат, представляя интересы свидетеля, пользуется не всеми правами, предусмотренными ст. 53 УПК РФ, а лишь названными в ч. 2 этой статьи.
Представляется, что «среди прав, которыми наделяется свидетель, я, к сожалению, не нахожу указания на то, что свидетель имеет право на представительство его интересов при производстве по всему уголовному делу». Однако, возникает следующий вопрос: вправе ли свидетель явиться с адвокатом на любое следственное действие. Я думаю, что конечно. Данную точку зрения можно обосновать положениями, содержащимися в п. «б» ч. 3 ст. 2 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г., согласно которым «каждое участвующее в настоящем Пакте Государство обязуется обеспечить, чтобы право на правовую защиту для любого лица, требующего такой защиты, устанавливалось компетентными судебными, административными или законодательными властями или любым другим компетентным органом, предусмотренным правовой системой государства, и развивать возможности судебной защиты». Положение такого же содержания я находим и в ч. 1 ст. 48 Конституции РФ. Указанные документы не выделяют виды следственных действий как условие обеспечения права на получение квалифицированной юридической помощи. Данная позиция активно поддерживается и в юридической литературе.
Не менее важной проблемой является разрешение следующего вопроса: вправе ли законный представитель свидетеля приглашать для последнего адвоката и вправе ли он это делать вне зависимости от волеизъявления свидетеля? Так, в ч. 1 ст. 50 УПК РФ указано, что защитник приглашается подозреваемым, обвиняемым, а также его законным представителем. Используя тот же метод аналогии закона (обращаясь к ч. 3 ст. 45 УПК РФ), правомерно утверждать, что законный представитель свидетеля имеет те же процессуальные права, что и представляемый им участник уголовного судопроизводства. Таким образом, вполне возможно сделать вывод о том, что лицо, производящее расследование, прокурор и суд не вправе отказать законному представителю в приглашении адвоката в целях оказания квалифицированной юридической помощи свидетелю. Сам допуск законного представителя участника уголовного процесса не только позволяет, но и обязывает его действовать в интересах представляемого лица.
На важность обеспечения законного представительства свидетеля указал Верховный Суд РФ в связи с проблемами, возникающими у судов при применении законодательства по делам о преступлениях несовершеннолетних. Так, согласно позиции Пленума Верховного Суда РФ, не должны оставаться без реагирования факты, свидетельствующие о том, что органы предварительного следствия при наличии достаточных доказательств, дающих основание для предъявления несовершеннолетнему обвинения, не выносят соответствующее постановление и производят по делу различные следственные действия с участием несовершеннолетнего в качестве свидетеля". Анализ следственной практики показывает, что в качестве свидетеля зачастую допрашиваются так называемые заподозренные лица. Подобная порочная практика способствует искусственному вытеснению из уголовного процесса адвоката, препятствует реальному обеспечению защиты прав лиц, вовлекаемых в орбиту уголовного судопроизводства.
Не выдерживает критики такая практика и в связи с тем, что адвокат свидетеля является его договорным представителем. Это означает невозможность воспользоваться его услугами для лиц с низким уровнем дохода. Вместе с тем оплата деятельности защитника по назначению происходит из федерального бюджета. Поэтому вполне естественно, что подобные нарушения прав и законных интересов, названных участников уголовного судопроизводства ущемляют их конституционное право на полноценное и квалифицированное представительство их интересов.
Если бы в УПК РФ, законотворцы внесли еще дополнительные изменения, касающиеся прав свидетелей, например: «В случае, если установлены достаточные данные, указанные в ч. 3 ст. 11 УПК РФ, по ходатайству свидетеля, не имеющего дохода, достаточного для оплаты услуг представителя, адвокат может быть назначен лицом, производящим предварительное расследование, прокурором или судом, а расходы на оплату его труда компенсируются за счет средств федерального бюджета», то данное положение относительно статуса свидетеля позволило бы разрешить противоречия сегодняшнего законодательства, привести его в соответствие с нормами международного права и в полной мере обеспечить реализацию конституционного права на оказание юридической помощи в отношении свидетелей, как участников уголовного судопроизводства.
