Ю.А. Тарасенко

    tarasenkou@rambler.ru

    кандидат юридических наук

    Приступая к освещению данного вопроса, отметим, что институт давностного владения, а равно и добросовестного приобретения относится к числу наиболее исследуемых и разработанных [1] .

    Разбирая те или иные проблемы, посвященные всевозможным аспектам давностного владения, подавляющее большинство авторов рассматривает категорию «добросовестного приобретения» как частный случай изучаемого явления, как одно из возможных последствий приобретательной давности.

    Между тем, догматический анализ указанных категорий позволяет сделать вывод о том, что институт приобретательной давности имеет совершенно самостоятельное значение, равно как и институт добросовестного приобретения - их правовая природа, имея ряд общих черт, тем не менее, совершенно отлична друг от друга.

    С точки зрения прикладной юриспруденции такой вывод имеет определенные последствия, поэтому настоящая работа является приглашением к обсуждению.

    Приобретательную давность как один из гражданско-правовых институтов доктрина рассматривает в широком и узком смысле. В широком смысле приобретательной давностью признается фактическое состояние владельца имущества в течение определенного периода времени, обеспечиваемое правовой защитой и влекущее при определенных обстоятельствах возникновение права собственности у владельца на вещь. В этом значении приобретательная давность, рассматриваемая не только как один из способов возникновения права собственности, но и как средство защиты владения, выходит далеко за рамки одного только приобретения собственности и играет более сложную и ответственную роль в регулировании имущественного оборота.

    В узком смысле приобретательная давность выступает в качестве юридического факта (сложного фактического состава), приводящего к возникновению права собственности у владельца имущества.

    В соответствии со статьей 234 ГК РФ «лицо - гражданин или юридическое лицо, - не являющееся собственником имущества, но добросовестно, открыто и непрерывно владеющее как своим собственным недвижимым имуществом в течение пятнадцати лет либо иным имуществом в течение пяти лет, приобретает право собственности на это имущество».

    Добросовестный приобретатель - это лицо, которое не знало и не могло знать о том, что получает имущество от лица, не имеющего права такое имущество отчуждать.

    1. Для решения поставленной проблемы необходимо обратиться в первую очередь к анализу категории «добросовестность», имеющей ключевое значение для рассматриваемого института.

    В литературе отмечалось, что в отечественном праве отсутствует легальное определение понятия «добросовестность» [2] .

    Думается, что понятие «добросовестность» имея в своей сути определенное общее [3] , применительно к разным ситуациям и разным институтам, будет иметь отличное содержание.

    Некоторые отличительные особенности этого понятия можно проследить на примере временного (темпорального) действия доброй совести.

    Должна ли добросовестность наличествовать только в момент приобретения (поступление вещи в обладание лица), либо присутствовать в течение всего периода, установленного законодателем для давности владения?

    В литературе по данной проблеме были высказаны следующие мнения:

    К.И.Скловский считает, что добросовестность должна наличествовать только в момент завладения и последующее изменение обстоятельств не означает утраты лицом bona fides (лат. - добрая совесть).

    В качестве аргументации автор приводит трудность обоснования непрерывной добросовестности в течение ряда лет, а также угрозу выбытия навсегда вещи из оборота [4] .

    Другой автор, проф. А.П.Сергеев, также указывает, что в законе оставлен открытым вопрос, какое содержание следует вкладывать в понятие добросовестность владельца в случаях, когда речь идет о возможности приобретения им права собственности по давности владения.

    На поставленный вопрос - требуется ли для признания владельца добросовестным, чтобы он на протяжении всего срока давности владения не знал и не должен был знать об отсутствии у него права собственности, проф. А.П.Сергеев дает отрицательный ответ.

    Он пишет: «Такое требование было бы чрезмерным и, по существу, свело бы на нет действие института приобретательной давности» [5] .

    Однако заметим, что законодатель никогда не рассматривал приобретательную давность (usucapio) в качестве распространенного и часто встречающегося способа приобретения права собственности. Скорее наоборот, usucapio по своей сути рассчитан именно на те немногочисленные ситуации, когда вещь попадает к лицу, не являющемуся собственником и нет возможности в течении определенного периода установить действительного собственника [6] .

    Чтобы исключить полную неопределенность, связанную с принадлежностью таких вещей, законом установлен определенный срок который, с одной стороны, призван побудить собственника предпринять меры по установлению судьбы своего имущества, а, с другой - давностному владельцу вещи от посягательств третьих лиц, по его истечении предоставить полноценное право добросовестному обладателю [7] .

    Как представляется, исходя из смысла п.1 статьи 234 ГК РФ качество добросовестности должно охватывать весь период давностного владения. На это указывает сама формулировка статьи - лицо, владеющее добросовестно, открыто и непрерывно в течение пятнадцати или пяти лет (разнарядка моя - Ю.Т.).

    Подобный вывод вытекает из анализа современного института давностного владения, закрепленного в статье 234 ГК РФ, а кроме того, имеет и исторические предпосылки. Так, ряд дореволюционных цивилистов отмечал, в частности, что не смотря на достаточность bona fides только на момент приобретения в римском праве [8] , (при рецепции последнего) каноническое право Европы исходило из необходимости сохранения добросовестности в течении всего срока владения (выделено мной - Ю.Т.) [9] .

    Необходимость наличия доброй совести в течение всего периода владения подтверждается и нормами о приобретении права собственности на находку, клад и т.п.

    Нормы о кладе, находке являются специальными по отношению к приобретению по давности. Таким образом, если есть возможность приобрести вещь в качестве находки, то, при соблюдении предусмотренных нормой о находке условий владелец становиться собственником. В этом случае, нет необходимости приобретать в силу давности. М.Г.Масевич также это отмечает [10] .

    Отсюда следует вывод - нашедший вещь также должен быть добросовестным, т.е. не знать о том, кто собственник этой вещи. Если нашедший в течении срока, установленного статьей о находке узнает, кто собственник, это автоматически лишит его возможности получить право собственности на вещь по соответствующему основанию.

    Это еще раз подтверждает, что свойство добросовестности должно быть неопровергнутым на протяжении всего периода владения.

    Иное требование к добросовестному приобретателю. Здесь добросовестность устанавливается на момент совершения приобретения - знало ли лицо или должно было знать о том, что приобретает вещь от неуправомоченного отчуждателя.

    Последующее получение информации о действительном собственнике и факте неуправомоченности продавца на отчуждение, не меняет характер правового положения приобретателя. Его bona fides остается безупречной.

    Следующий момент, нуждающийся в рассмотрении.

    Каково положение давностного владельца в случае предъявления к нему иска собственника об истребовании имущества и как влияет предъявление иска на качество добросовестности?

    В течение давностного срока владение должно соответствовать качествам добросовестности, открытости и непрерывности.

    Если в отношении оценки открытости и непрерывности у исследователей, как правило, нет разногласий, то качество добросовестности, имея ключевое значение для рассматриваемого вопроса, в литературе оценивается неоднозначно.

    В случае обращения требования собственника к владельцу в пределах 3-х летнего срока исковой давности, такое владение перестает быть добросовестным [11] , а вещь, соответственно, должна быть виндицирована.

    Таким образом, «обессилив» статус владельца предъявлением виндикационного притязания, нет возможности продолжать считать такое владение давностным - отсутствует критерий добросовестности (т.е. когда фактический владелец не знает и не должен знать о действительном собственнике).

    О возможности изменения правового состояния владельца обращалось внимание еще дореволюционными цивилистами. Так, проф. Е.В.Васьковский отмечал: «Если незаконный владелец сначала был добросовестным, а потом, узнав о неправости своего владения, стал недобросовестным (выделено мной. - Ю.Т.), то за первый период он отвечает по правилам о добросовестном владении, а за второй - по правилам о недобросовестном» [12] .

    Может ли в этом случае, владелец сослаться на добросовестное приобретение?

    Анализ понятия «приобретение» позволяет сделать вывод о возможности как широкой трактовки приобретения (при таком понимании приобретение может означать любое поступление имущества в сферу владения лица - как непосредственно переданное от кого-либо, так и самостоятельно полученное (найденное и т.п.), так и узкой (т.е. только переданное на возмездной или безвозмездной основе от третьих лиц).

    Существовавшие в русском гражданском праве способы приобретения владения (помимо традиции) - захват, завладение, добыча, охватывались общим понятием овладения.

    Овладение определялось как одностороннее действие, происходящее без участия предшествующего обладателя вещи [13] .

    Представляется, что, не смотря на отсутствие указанных способов в современном отечественном праве, способность лиц приобретать господство над вещами, не исчерпывается поименованными в главе 14 ГК РФ основаниями.

    В частности, ввиду продолжительного отсутствия собственника, в отношении определенных вещей последнего может возникнуть ситуация, когда такая вещь не является ни брошенной, ни потерянной, тем не менее, установить действительного владельца нет возможности.

    Например, собственник, уезжая за границу, оставляет какое либо имущество под присмотром знакомого, который впоследствии умирает.

    Иной пример - собственник, уезжая на непродолжительный период (в командировку), вследствие чрезвычайных обстоятельств теряет связь с Родиной на относительно долгое время.

    В этих (и в ряде других) случаях, лицо (владелец), вступающее в обладание таким имуществом и не имея возможности установить действительного собственника, действует безупречно с тем, что бы впоследствии, по истечение пяти или пятнадцати лет приобрести право собственности на указанное имущество.

    С точки зрения догмы гражданского права, статус добросовестного приобретателя и давностного владельца имеют разную природу, а поэтому, не могут взаимодополняться или взаимозаменяться.

    В силу этого, «обессиленное» давностное владение не может быть защищено с позиций добросовестного приобретения, что соответственно влечет удовлетворение требований о виндикации вещи.

    Ситуация несколько меняется при предъявлении собственником иска к давностному владельцу по истечении срока исковой давности.

    Как и в первом случае, такое владение, строго говоря, уже не может считаться добросовестным, т.к. владелец после предъявления к нему иска уже знает непосредственного собственника.

    Однако это не исключает возможности для владельца заявлять о пропуске срока исковой давности. Именно поэтому закон особо указывает, что срок приобретательной давности начинает исчисляться после истечения срока исковой давности.

    2. Тот факт, что законодатель, говоря об обязанности добросовестного приобретателя произвести возврат или возмещение доходов собственнику (статья 303 ГК РФ), употребляет термин «добросовестный владелец», не должно приводить к отождествлению разных по сути институтов - давностного владения и добросовестного приобретения.

    Употребление термина «добросовестный владелец» в статье 303 ГК РФ призвано подчеркнуть тот факт, что лицо, приобретшее вещь от неуправомоченного отчуждателя не стало собственником, но не по причине какой либо своей упречности, а в силу установленных законом обстоятельств (выбытие вещи у собственника помимо его воли и безвозмездность приобретения).

    При отсутствии обстоятельств, при которых виндикация подлежит удовлетворению, лицо, добросовестно приобретшее имущество от отчуждателя, оказавшегося неуправомоченным, становится его собственником.

    Анализируя указанную ситуацию проф. В.А. Рахмилович приходит к выводу о, тем не менее, возникновении права собственности на стороне добросовестного приобретателя, и не в связи с истечением срока приобретательной давности.

    «…право первоначального собственника спорной вещи прекращается, а право на эту вещь у добросовестного приобретателя возникает вследствие сложного фактического состава, включающего ряд элементов, каждый из которых имеет юридическое значение, и только их совокупность производит соответствующий правовой эффект - прекращает право одного лица и порождает право другого.

    Согласно ст.302 ГК этот фактический состав образуют следующие элементы: 1) заключение между отчуждателем, который не управомочен на отчуждение, и ее приобретателем сделки, направленной на перенос права собственности на эту вещь; 2) возмездный характер этой сделки; 3) фактическая передача вещи приобретателю; 4) вещь не изъята из оборота и ее оборотоспособность не ограничена; 5) вещь выбыла из владения ее собственника или лица, которому она была доверена собственником, помимо воли того или другого; 6) добросовестность приобретателя» [14] .

    Указанному подходу, в целом, противопостоит другой, более распространенный.

    Как указывает проф. М.Г. Масевич, «закон не определяет права добросовестного приобретателя на имущество, которое у него нельзя отчуждать. Это пробел ГК РФ. Если собственник не вправе вернуть свою вещь, а добросовестный приобретатель не стал ее собственником, то права последнего на владение имуществом защищены положением, установленным п. 2 ст. 234 ГК РФ» [15] .

    Этот вывод не бесспорен. Если придерживаться логики рассуждений, предложенной проф. М.Г. Масевич, получается следующее: собственнику в требовании виндикации отказано (например, ввиду пропуска срока исковой давности или добросовестности приобретателя). Следовательно, добросовестный приобретатель не становиться собственником, а переходит в положение давностного владельца и ожидает истечения пяти (для движимых вещей) или пятнадцати (для недвижимых вещей) лет - срока для приобретения права собственности.

    Причем, как указывает проф. М.Г. Масевич, в течении означенного периода права добросовестного приобретателя защищены положением, установленным п.2 статьи 234 ГК РФ.

    Однако, статья 234 ГК РФ не предусматривает в этом случае механизм защиты возникающих отношений владельца от фактических действий собственника. П.2 статьи 234 ГК РФ предоставляет давностному владельцу защиту в течение срока приобретательной давности от всех третьих лиц, но не от собственника.

    Возможно, такая ситуация дала повод исследователям посчитать возможным для защиты давностного владельца воспользоваться возражениями, присущими добросовестному приобретателю, соединив таким образом, две различные правовые конструкции [16] .

    Возражения подходу указанных авторов, рассматривающих добросовестное приобретение как частный случай давностного владения, можно свести к двум основным моментам.

    Во- первых, давностный владелец, защитившись от юрисдикционных притязаний собственника, абсолютно не защищен от него же при использовании последим самозахвата (т.е. неюрисдикционной формы защиты своих прав, ибо пропуск срока исковой давности, по общему правилу, не погашает самого субъективного права) [17] .

    Поэтому прав проф. В.А. Рахмилович, говоря о возникновении права собственности у добросовестного приобретателя вследствие сложного юридического состава при отказе собственнику в виндикации.

    То есть, у добросовестного приобретателя право собственности возникает в момент вступления решения суда в законную силу (хотя ГК РФ и не указывает такой способ ни в основании возникновения, ни в основании прекращения права собственности).

    Следовательно, если право собственности у добросовестного приобретателя возникнет в результате сложного юридического состава - нет никакой необходимости ожидать истечения срока приобретательной давности.

    Это еще раз подтверждает, что институт приобретательной давности и добросовестного приобретения суть разные институты.

    Во- вторых, качество добросовестности не должно опровергаться на всем протяжении давностного срока.

    В противном случае, приходим к довольно странному и алогичному выводу: зная о притязаниях действительного собственника и будучи защищенным от них заявлением об истечении срока исковой давности, владелец тем не менее, не перестает быть добросовестным в течении последующих пятнадцати или пяти лет.

    Возникает резонный вопрос: в чем тогда заключается смысл такой добросовестности?

    На основании изложенного разграничение институтов приобретательной давности и добросовестного приобретения можно представить следующим образом.

     По способу получения вещи

    Добросовестный приобретатель получает вещь от конкретного лица, которого он считает собственником.

    Давностный владелец получает господство над вещью не в результате передачи от какого либо конкретного лица, а иным путем (например, вступления в обладание вещью). Действительный собственник ему не известен.

     По характеру отношения к вещи

    Добросовестный приобретатель рассматривает себя собственником вещи. То есть он до предъявления притязаний на вещь не знает и не должен знать о том, что получил вещь от неуправомоченного отчуждателя, а, соответственно, не стал действительным собственником. Таким образом, фигура добросовестного приобретателя появляется лишь только тогда, когда положительно установлен факт отчуждения вещи неуправомоченым лицом и факт незнания этого обстоятельства покупателем.

    До этого, лицо, приобретшее (получившее) имущество, основательно считает себя собственником.

    В случаях с usucapio ситуация иная. Лицо, владеющее вещью, изначально осознает то обстоятельство, что оно не является собственником этой вещи. Собственник в данном случае неизвестен. Более того, закон обязывает владельца осуществлять господство над вещью открыто, предоставляя, таким образом, действительному собственнику возможность заявить свои права на вещь [18] .

    Поэтому, давностный владелец открыто владеет этой вещью, показывая тем самым, что в его действиях нет какой либо упречности и что для действительного собственника нет преград для ее отыскания.

    Добросовестный приобретатель, исходя из того, что он полагает себя действительным собственником, не обязан осуществлять свое господство над вещью открыто. Поэтому, свойство открытости является конститутивным признаком только давностного владения и может быть совершенно игнорируемо, когда мы говорим о собственности.

    Отсюда совершенно искусственным выглядит попытка перевести лицо, приобретшее имущество от неуправомоченного отчуждателя, добросовестность которого установлена, в положение давностного владельца.

     По характеру защиты

    Добросовестный приобретатель защищен от притязаний собственника качеством добросовестности, если последний истребует свое имущество в пределах срока исковой давности [19] .

    Давностный владелец вообще лишен возможности в течение срока исковой давности противопоставлять какие-либо возражения собственнику, в том числе и основанные на своей добросовестности. Действие bona fides давностного владельца распространяется только против всех третьих лиц, не являющихся собственниками.

    Предъявление собственником виндикационного требования по истечении срока исковой давности дает добросовестному приобретателю возможность заявить о пропуске истцом такого срока, что в соответствии со статьей 199 ГК РФ является основанием к отказу в удовлетворении заявленных требований.

    Очевидно, можно говорить о презумпции собственности на стороне добросовестного приобретателя, хотя ГК РФ и не упоминает о таком способе приобретения права собственности.

    Положение давностного владельца иное. Как уже отмечалось, такой владелец защищен от притязаний всех третьих лиц, не являющихся собственниками. По истечении срока исковой давности от притязаний собственника давностный владелец защищен процессуально, оставаясь при этом беззащитным от фактических действий последнего.

    Давностный владелец способен приобрести право собственности по прошествии определенного временного промежутка (5 и 15 лет для движимых и недвижимых вещей соответственно).

    3. Изложенное позволяет сделать вывод о том, что качество (категория) добросовестности не одинакова по отношению к исследуемым институтам, и имеет свои отличительные черты.

     Во- первых, добросовестный приобретатель не знает (не может знать), что приобретает вещь от неуправомоченного отчуждателя.

    Давностный владелец не знает (не может знать), кто является собственником вещи, находящейся в сфере его владения.

     Во- вторых, для добросовестного приобретателя качество добросовестности является одним из ключевых с точки зрения защиты его права на вещь (в том числе и по отношению к собственнику).

    Для давностного владельца оно юридически безразлично с точки зрения защиты - владелец защищен от притязаний не собственника, а всех прочих лиц.

     В- третьих, для добросовестного приобретателя необходимо наличие bona fides только на момент приобретения вещи. Согласно широко одобренному мнению Сабина, добросовестность приобретателя фиксируется только на момент передачи вещи: «traditionis initium spectandum» D.41.3, 10 pr.

    Давностный владелец должен обладать доброй совестью в течении всего давностного периода. «Напротив, спрашивается, если я в то время, когда мне передается вещь, полагаю, что она является собственностью продавца, а затем узнаю, что она чужая… Помпоний говорит, что следует сомневаться, не перестает ли быть владелец добросовестным (выделено мной - Ю.Т.), не смотря на то, что он приобретает по давности» (Павел Д.41.1.48.1).

    4. Учитывая то, что фактический владелец не защищен против неюрисдикционных действий собственника, оставить без защиты такого фактического владельца было бы так же несправедливо. Как было показано выше, такое владение не может быть трансформировано в добросовестное приобретение.

    Определенным выходом из положения можно считать введение института полноценной владельческой защиты.

    Полноценная владельческая защита необходима не только для сохранения интересов владельца от притязаний собственника.

    П.2 статьи 234 ГК РФ предусматривает, что до приобретения на имущество права собственности в силу приобретательной давности лицо, владеющее имуществом как своим собственным, имеет право на защиту своего владения против третьих лиц, не являющихся собственниками имущества, а также не имеющих прав на владение им в силу иного предусмотренного законом или договором основания.

    Эта норма дала повод отдельным авторам сделать вывод о том, что если третье лицо неправомерно лишает давностного владельца владения имуществом как своим собственным, он вправе требовать восстановления нарушенного владения и устранения чинимых помех, т.е. воспользоваться теми же средствами защиты, какими согласно статьей 301 и 305 ГК РФ располагает собственник и иной титульный владелец (выделено мной - Ю.Т.) [20] .

    Однако следует отметить, что п.2 статьи 234 ГК РФ в контексте статей 301 и 305 ГК РФ не дает никаких оснований для подобного вывода.

    Более того, статья 305 ГК РФ прямо указывает, что лицо, не являющееся собственником имеет право на защиту своего владения также против собственника (выделено мной - Ю.Т.).

    О каком же праве на защиту говорит п.2 статьи 234 ГК РФ? Вывод, сделанный проф. А.П. Сергеевым допустим, с учетом внесения изменений в п.2 статьи 234 ГК РФ в виде в виде прямой ссылки на статьи 301 и 305 ГК РФ.

    Если соблюсти до конца логику права относительно института приобретательной давности, то указанный институт должен быть защищен именно средством, характерным для его правовой природы.

    Другое предложение сводиться к более универсальному решению: истечение срока исковой давности (особенно когда это подтверждено судебным решением) должно являться одним из оснований приобретения права собственности на стороне фактического владельца.

    Статья опубликована в «Правосудие в Поволжье» № 2, № 3 2004г.

     [1] Черепахин Б.Б. Юридическая природа и обоснование приобретения права собственности от неуправомоченного отчуждателя // Антология уральской цивилистики. 1925-1989: Сборник статей; Рясенцев В. А. Приобретательная давность // Советская юстиция. 1991 г. № 10. С.20.; Витрянский В.В. Недействительность сделок в арбитражно-судебной практике // Гражданский кодекс России. Проблемы. Теория. Практика / Отв. ред. А.Л. Маковский. М., 1998. С.141.; Амфитеатров Г.Н. «Вопросы виндикации в советском праве/Советсткое государство и право. 1941. № 2; Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. 2-е изд. М., 2000. Примечание 1 к с.259.

     [2] Нестолий В.Г. Критерии добросовестности узукапиента. СибЮрВестник, № 1, 1999г.; Емельянов В.И. Разумность, добросовестность, незлоупотребление гражданскими правами. М.: «Лекс-Книга», 2002г.

     [3] Очевидно, таким общим для добросовестности будет выступать субъективная сторона данного явления - знание или незнание (наличное или долженствующее) лица о каких-либо фактах, с которыми закон связывает наступление или ненаступление определенных последствий.

     [4] Очевидно, цитируемый автор также видит определенную нелогичность приводимой им же аргументации, поскольку добавляет: «Однако если владелец убедился, что приобрел вещь без оснований, то определенные последствия, кажется, все же должны наступить. Прежде всего имеются ввиду права на получаемые от вещи плоды и доходы». См. Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. С. 263.

    Заметим лишь, что добросовестность в равной мере должна распространяться как на отношения по поводу главной вещи, так и на доходы от нее. Соответственно, у доходов не может быть иной правовой режим при констатации отсутствия факта упречности у субъекта права.

     [5] Гражданское право: Учеб.: В 3 т. Т.1.- 6-е изд., перераб. И доп./ Под ред. А.П.Сергеева и Ю.К.Толстого.- М.: ТК Велби, изд. Проспект, 2003. с.427.

    ⁶В литературе, на это также было обращено внимание: «…давность владения хотя и является способом приобретения, но способом чрезвычайным, различающимся от обыкновенных способов приобретения не только тем, что переход права собственности совершается без воли и даже против воли собственника, но и тем, что завладение вещью может быть производимо действием запрещенным, даже под угрозой уголовного наказания». См. Энгельман И.Е. О давности по русскому гражданскому праву: Историко-догматическое исследование. - М.: «Статут», 2003г. с.340.

    7 Здесь уместно привести мнение Гая: «Считается, что это принято для того, чтобы права собственности на вещи не пребывали слишком долго в неопределенности, так как собственнику достаточно для отыскания своей вещи интервала в год или два - времени, которое предоставлено владельцу для приобретения по давности». Gai 2.44.

    ⁸Необходимо все же отметить, что не всеми авторами разделяется эта, казалось бы, общепризнанная точка зрения. Так, например, проф. Краснокутский В.А. полагал, что «в итоге своего развития давность, кроме владения, требовала наличие законного основания и добросовестности в течение всего срока давности (выделено мной - Ю.Т.)». См. Римское частное право: Учебник /Под ред. Проф.И.Б.Новицкого и проф. И.С.Перетерского. М. Юрист. С.195.

    ⁹Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Первая часть: Вотчинные права. - М. Статут. 2002г. с.246. Интересно, что право Прибалтийских губерний, так же испытавших сильное влияние римского права, для обращения владения в собственность по силе давности требовало, кроме всего прочего, наличие доброй несомнительной веры, непрерывно сохраняющейся в течении всего срока (bona fides continua). См. Победоносцев К.П. указ раб. с.254.

     [10] Масевич М.Г. Основания приобретения права собственности на бесхозяйные вещи. С.187 /В сб. Проблемы современного гражданского права. М. Городец. 2000г.\

     [11] Об этом указывалось и в юридической литературе - см. Бевзенко Р.С. Добросовестное владение и его защита в гражданском праве. Издательство Самарской государственной экономической академии. Самара, 2002г.с. 106.

     [12] Е.В.Васьковский Учебник гражданского права. М.: «Статут», 2003г. с.251.

     [13] См. подробнее - Е.В.Васьковский. Указ. раб. с.253.

     [14] Рахмилович В.А. О праве собственности на вещь, отчужденную неуправомоченным лицом добросовестному приобретателю (к вопросу о приобретении права собственности от неуправомоченного лица) // Проблемы современного гражданского права. С.132-133

     [15] Масевич М.Г. Основания приобретения права собственности на бесхозяйные вещи. С.187 /В сб. Проблемы современного гражданского права. М. Городец. 2000г.

     [16] Например, Скловский К.И. обосновывает это так: «Получивший защиту от виндикации добросовестный приобретатель не становится собственником в отсутствии прямого указания закона, а продолжает владеть без титула, незаконно и, чтобы стать собственником, нуждается в приобретательной давности». См. Собственность в гражданском праве. М. 1999г. с. 253.

     [17] Черепахин Б.Б. Юридическая природа и обоснование приобретения права собственности от неуправомоченного отчуждателя // Антология уральской цивилистики. 1925-1989: Сборник статей. С.280.

     [18] В связи с этим, уместно привести известное Постановление Конституционного Суда Российской Федерации в отношении перемещенных культурных ценностей. Анализируя ситуацию, суд особо подчеркнул, что не может отвечать критериям открытости нахождение картин в закрытых фондах. См. Постановление КС РФ № 12-П от 20.07.99. «По делу о проверке конституционности Федерального закона от 15 апреля 1998г. «О культурных ценностях, перемещенных в Союз ССР в результате второй мировой войны и находящиеся на территории Российской Федерации» //Российская газета № 155 (2264), 10.08.99г.

     [19] Имеющиеся исключения из этого правила - виндикация вещи, выбывшей из владения собственника помимо его воли и полученная приобретателем безвозмездно, характеризуют субъективную сторону данного явления и не меняют общей картины

     [20] Гражданское право: Учеб.: В 3 т. Т.1.- 6-е изд., перераб. И доп./ Под ред. А.П.Сергеева и Ю.К.Толстого.- М.: ТК Велби, изд. Проспект, 2003. с.428 (автор - Сергеев А.П.)