СТРОИТЬ РАЗРЕШЕНО; ПРЕДПИСАНО – НЕ СТРОИТЬ

 

Александр СТУДЕНЦОВ^©

http://studentsov-all.livejournal.com

 

Неуклонно растет на постсоветском пространстве благосостояние населения, стремящегося преодолеть последствия десятилетий аскетического существования. Этот рост не всем дается одинаково легко, особенно если целенаправленно сдерживается государственным волюнтаризмом, как в прежние времена.

Почти полвека семья минчан владеет в белорусской столице земельным участком. На нем располагается деревянный дом 1967 года постройки, к тому же эксплуатировавшийся в сельской местности до перемещения в город. Актом определения физического износа зафиксировано полное нарушение жесткости сруба, продольные и поперечные трещины деревянных перекрытий, осадка отдельных участков и сквозные трещины фундамента и тому подобное. Реконструкция официально признана невозможной.

Нынешние землевладельцы во втором и третьем поколениях решили снести хижину и взамен построить блокированный трехквартирный жилой дом. То есть сообща воплотить в жизнь, с некоторым опозданием, «перестроечный» лозунг 1980-х годов «Каждой семье – отдельную квартиру». Благо, ст. 48 Конституции Республики Беларусь провозглашает право на жилище. Причем ст. 14 Жилищного кодекса Республики Беларусь (ЖК РБ) позволяет гражданам самостоятельно выбирать формы и способы улучшения жилищных условий, включая индивидуальное строительство, а также требовать устранения чинимых в этом препятствий.

Разумеется, соблюдено целевое назначение земельного участка, согласно абз. 2 ч. 5 ст. 12 Кодекса Республики Беларусь о земле, предназначенного для строительства и/или обслуживания находящегося на нем жилого дома (заметим, не для обслуживания других домов).

На стадии проектирования новостройки предприятие водно-хозяйственного комплекса (ВХК), в пределах своих полномочий, выдало технические условия (ТУ). В частности предложено вынести из-под пятна застройки хозяйственно-бытовую канализационную сеть 150мм, пролегающую по земельному участку от соседнего домовладения. Данное условие предусмотрено в проектной документации, согласованной отделом строительства и архитектуры местного «муниципалитета». Затем свое положительное заключение по ней выдал Комитет архитектуры и градостроительства горисполкома (КАГГ), поставивший нижеследующие проектные задачи:

• «До начала производства работ: предусмотреть перекладку сетей существующей хозяйственно-бытовой канализации»;

• «До завершения строительства объекта: разработать и согласовать проект инженерного обеспечения жилого дома».

Затем собственно горисполком принял решение, разрешающее строительство, где в качестве основания его выдачи и в подтверждение«согласованности строительного проекта» названо заключение КАГГ. В последнем тоже имеется соответствующая ссылка, опосредующая взаимозависимость этих двух документов.

На начальной стадии строительства дворовая канализация демонтирована. Иными словами, обеспечено соблюдение приведенных выше требований, эквивалентных по смыслу, а именно «предусмотреть перекладку» и «вынести из-под пятна застройки». К этому времени застройщики определились с источниками финансирования (личные сбережения и кредитные ресурсы). Казалось бы, удачно стартовали.

Не тут-то было!

Орган местного управления и самоуправления внес предписание о прекращении строительства, потребовав «принять меры по перекладке канализационной сети, попадающей в зону производства работ». Это означает, вопреки буквальному смыслу проектного заключения КАГГ, непосредственно относящегося к строящемуся дому, необходимость канализования двух смежных домовладений силами и средствами застройщиков. Они обжаловали предписание в суд, однако получили отказ в удовлетворении жалобы. Судебная коллегия по гражданским делам вышестоящего суда оставила решение первой инстанции без изменения. Эти судебные постановления незаконны и необоснованны, имея в виду статьи 402 и 403 Гражданского процессуального кодекса Республики Беларусь (ГПК РБ), так как некоторые изложенные в них факты не соответствуют действительности или неправильно истолкованы. Также не учтены все факты, входящие в предмет доказывания по делу.

Поданная председателю вышестоящего суда надзорная жалоба отклонена письмом, являющимся «калькой» с решения суда первой инстанции. В частностив нем говорится: «По заключению комитета архитектуры и градостроительства до начала производства работ по реконструкции дома (? – вопрос мой. А.С.) вы должны были вынести из-под пятна застройки канализационную сеть, обеспечивающую водоотведение от домовладений №№___». И далее: «В связи с тем, что данные работы вами выполнены не были(! – восклицание мое. А.С.), администрация вынесла предписание о прекращении производства работ по реконструкции дома».

Вывод о том, что «транзитная» канализационная сеть не вынесена из-под застройки, необъективен. Наоборот, эти работы выполнены, чем и воспользовалась районная администрация, чтобы директивно остановить стройку. Фактически она отстаивает имущественные интересы лиц, претендующих на бездоговорное использование застраиваемого земельного участка. Это отчетливо явствует из последующих писем администрации. В них заявителям предложено «восстановить существующую канализацию соседних домов», включая разработку проекта канализования и выполнение перекладки сетей.

В мотивировочной части судебного решения, а также в определении кассационной коллегии и вышеозначенном письме председателя городского суда сказано, что обжалуемое действие обусловлено заключением КАГГ. Однако из последнего не следует, что заявители обязаны осуществить проектирование и строительство новой канализационной сети для собственников «приграничных» домовладений. При этом ни суд, ни исполнительно-распорядительный орган не приняли во внимание нарушения, допущенные при устройстве прежних канализационных коммуникаций. То есть демонстративно не посчитались с требованиями законодательства.

Так, согласно п. 1.7 Правил пользования системами коммунального водоснабжения и водоотведения в городах и поселках Республики Беларусь, утв. приказом Министерства жилищно-коммунального хозяйства от 26.12.1995 г. № 128, предусмотрено обязательное соблюдение изложенного в разделе 2 порядка присоединения объектов к системам водоснабжения и канализации. В нем установлены нормы относительно проектирования канализационной сети и производства строительных работ, а также введения её в эксплуатацию. В том числе требуется наличие акта приемки и справки предприятия водно-коммунального хозяйства о пуске присоединения. Кроме того, п. 1.6 правил предусматривает, что дворовые к/сети должны быть приняты к балансовому учету предприятием ВКХ.

Установлено, однако, что у ближайшего из двух «канализационных сателлитов» имеются только ТУ на проектирование и рабочие чертежи. Но они не свидетельствуют о законченном строительством и введенном в эксплуатацию объекте. Более того, пунктом 2 ТУ на канализование строящегося (приостановленного строительством) дома прямо предусмотрено: «После завершения строительства дворовой канализационной сети врезку в существующую гор.канализацию выполняет только предприятие ВКХ». Настоящим подтверждается факт отсутствия дворовой канализации, пригодной к подключению к наружной (уличной, городской) канализационной сети. То есть никаких документов не было предоставлено в подтверждение юридических оснований существования КС, проложенной от соседнего домовладения к не подлежащему эксплуатации сточному колодцу на земельном участке заявителей, также не имеющих соответствующего акта приемки к/сети.

Поэтому «сторонние трубы» не могут быть присоединены к де-юре отсутствующей внутренней (дворовой) канализации на этом участке, которая предполагается быть только при построенном доме. До завершения строительства имеющиеся компоненты старого канализования считаются самовольными. Сообразно этому нельзя подключиться через территорию заявителей к магистральной коммунальной канализации.

Тем не менее администрация сообщает гражданам-третьим лицам, что они – собственники к/сети, и предлагает им обратиться в суд с исковым заявлением. То есть усматривает объект собственности там, где отсутствуют правоустанавливающие и прочие документы в подтверждение его существования. В то же время прямо пренебрегает правом собственности заявителей на земельный участок, в административном порядке обременяя их на безвозмездных началах «товарно-денежными» обязательствами (требованиями) в пользу третьих лиц. Несмотря на то, кстати, что этот объект недвижимости не имеет ограничений и обременений, согласно регистрационным документам.

Причем в ТУ на проектирование канализации домовладения застройщиков оговорено, что одним из условий подключения соседнего дома транзитом к уличной сети является участие присоединяющегося лица в расходах, связанных с предстоящим устройством канализации. Такое участие должно опосредоваться гражданско-правовой сделкой.

В материалах судебного дела нет сведений о соглашении, достигнутом с заявителями относительно финансового, трудового или иного участия граждан-третьих лиц в проектировании и строительстве к/сети, которая стала бы их долевой собственностью (до передачи в ВХК). Наряду с этим, согласно абз. 4 ч. 2 ст. 2 ГК РБ «Основные начала гражданского законодательства», использование чужой собственности допустимо только в той степени, в какой это использование не ущемляет имущественных прав собственника. И только в том случае, для данной ситуации, когда нет иной возможности канализования. Последнее обстоятельство заложено в ТУ, названных в предыдущем абзаце: «При невозможности непосредственного подключения другого домовладения к гор.сети разрешается его подключение к уличной к/сети через Ваше домовладение». Суд должен был рассмотреть альтернативные варианты канализования соседних домовладений, в обход участка заявителей, но не рассмотрел.

К тому же местная администрация прежде дала заявителям письменное согласие на инженерное оборудование строящегося дома. В нем не упоминается о канализовании прочих домов. Зато оговорены, во-первых, передача инженерных сетей на обслуживание эксплуатирующим организациям, во-вторых, получение разрешения администрации на подключение инженерного оборудования к сетям. Ни того, ни другого в наличии нет, а строительство дома прекращено предписанием о необходимости обеспечить домовладельцам-оппонентам канализационное водоотведение через застраиваемый земельный участок. Получается, заявители обязаны построить для них пригодную для эксплуатации к/сеть вместо несанкционированной и «вынесенной».

«Строить нельзя канализовать».

Технические условия УП «Минскводоканал» и проектное заключение КАГГ предусматривают«выведение к/сети из-под пятна застройки». Но местная администрация неправомерно требует ввести канализацию под застройку, де-факто подменяя разрешение горисполкома на строительство предписанием о прекращении строительства. То есть усугубляется проектное заключение КАГГ, принятое горисполкомом в качестве базового для выдачи разрешения, вменяющее заявителям ту работу (освобождение пятна застройки от к/сети), за выполнение которой впоследствии запрещено строительство. Плюс к этому на них возложена дополнительная повинность: выполнить канализование соседних домовладений (выполнить работы, оказать услуги). Но изначально в их задачи, как отмечено выше, входит всего лишь последующая разработка инженерного обеспечения строящегося (собственного) дома.

Вообще-то, административно принуждать кого бы то ни было к удовлетворению за свой счет имущественных притязаний третьих лиц не вправе не только местный орган государственного управления, но также и КАГГ либо предприятие водно-коммунального хозяйства (коммерческая организация).

Согласно ст. 58 Основного закона, никто не может быть понужден к исполнению обязанностей, не предусмотренных Конституцией Республики Беларусь и ее законами, либо к отказу от своих прав. Согласно ст. 7 ГК РБ, гражданские права и обязанности возникают из оснований, предусмотренных законодательством, а также из действий граждан и юридических лиц. Такие действия – направленные на установление, изменение или прекращение прав и обязанностей – признаются сделками (ст. 154 ГК РБ). Правила о сделках, изложенные в главе 9 ГК РБ, применяются к договорам (п. 2 ст. 390 ГК РБ). Понуждение к заключению договора не допускается, за исключением случаев, когда обязательность его заключения предусмотрена законодательством или добровольно принятым обязательством (п. 1 ст. 391 ГК РБ).

Ни один из трех заявителей добровольно не принимал на себя персональное или солидарное обязательство к выгоде других лиц, не ограничивал себя перед ними в использовании своей собственности. Также не было перехода какого-либо обязательства в порядке правопреемства при наследовании земельного участка.

Впрочем, согласно письму предприятия «Минскочиствод», одним из документов по канализованию соседнего дома является «справка-разрешение владельца жилого дома о подключении к её сетям водоотведения». А в давних ТУ на проектирование канализации для «конкурирующего» домовладения фигурирует «разрешение, заверенное ЖЭС». За таковое выдается расписка, рукописный текст которой выполнен не самим прежним, несколько лет назад упокоившимся, владельцем перешедшего к застройщикам земельного участка, но якобы от его имени.

Помимо несовпадения одной буквы в фамилии и выполнения расписки иным почерком, чем почерк подразумеваемого в ней лица, подпись (без расшифровки) совершенно не соответствует его подлинной подписи. По заявлению о подлоге документов участковый инспектор отказал в возбуждении уголовного дела ввиду того лишь, что для исследования требовалось 5 оригинальных образцов «с отличием по временному показателю не более одного года». Нужное количество подписей предоставлено, но относятся они к более продолжительному периоду. Самостоятельно дознаватель не отыскал образцы, в том числе поскольку ему отказано в выдаче подлинных документов из органа по госрегистрации и земельному кадастру. Тем не менее в ходе проверки установлено, что должностные лица жилищно-эксплуатационной организации отрицают факт заверения ими данной подписи.

Правовую оценку этим обстоятельствам надлежало дать в судебном производстве, не полагаясь на мнение предприятий ВКХ. Однако суд первой и кассационной инстанций неправомерно взял в расчет «справку-разрешение» (на нее же акцентировано ссылалась и администрация) как надлежаще установленный факт получения согласия на внедоговорное использование собственности заявителей для нужд третьих лиц. То есть руководствовался предположениями, поскольку вывод в этой части не подтвержден надлежащими и достоверными доказательствами, чем нарушил ст. 300 ГПК РБ «Вопросы, разрешаемые при вынесении решения».

Кроме того, подписи для сравнительной экспертизы требуются не слишком отличающиеся по давности появления и, к примеру, ТУ на проектирование канализации действительны в течение 5 лет. Но к упомянутой расписке почему-то не применено условие об утрате силы в связи с истечением срока действия. Напротив, по мнению суда, этот более чем сомнительный документ возымел действие как факт, имеющий юридическое значение (вроде порождающий права третьих лиц и встречные обязанности заявителей). Причем заинтересованное лицо не обращалось в суд в порядке особого производства для установления факта, от которого зависит возникновение, изменение или прекращение его имущественных прав (п. 1 ч. 1 ст. 361 ГПК РБ). То есть не соблюдена юридическая процедура признания надлежащих свойств за документом (установление субъекта волеизъявления и принадлежности ему подписи, а также удостоверительной подписи), с которым предприятия ВХК иже с ними связывают юридические последствия.

Требование о восстановлении прежнего стока чужих хозяйственно-бытовых отходов через земельный участок заявителей противоречит также строительным нормам и правилам. Согласно отсылочной норме СНиП 2.04.03-85 «Канализация. Наружные сети и сооружения» (п. 4.1), минимальное расстояние между самотечной канализацией и фундаментами зданий составляет по горизонтали 3 метра. По этому поводу заявители представили суду аналогичное разъяснение со ссылкой на п. 2.4.2 СНБ 3.01.04-02 «Градостроительство. Планировка и застройка населенных пунктов».

В вышеупомянутой «справочно-разрешительной» расписке не содержится хоть сколько-нибудь конкретных данных касательно трассы канализации и других гипотетических условий использования насильственно обременяемого земельного участка площадью 0,051 га. Вторгшиеся канализационные трубы пролегали по нему почти посередине (вблизи продольной осевой линии). То есть были уложены стихийно по усмотрению нуждающегося соседа. Поэтому обеспечить соблюдение нормы «3 метров пролегания канализации» при строительстве жилого дома невозможно, если предварительно не снести старый дом. Но он предназначен к сносу только после создания нового жилого капитального строения. А пока в нем проживают двое из заявителей: дочь с матерью, которая осуществляет над первой опекунство в связи с ее недееспособностью. В том числе поэтому заявители не могут отказаться от права собственности на этот ветхий объект недвижимости на период до завершения строительства, а двое из них – остаться без жилья. Притом что опекун состоит на учете нуждающихся в улучшении жилищных условий. То есть имеет преимущественное право на индивидуальное жилищное строительство, как предусмотрено ст. 14 ЖК РБ. А определить иное место жительства для дочери невозможно вследствие её душевной болезни.

Исполнительные и распорядительные органы должны, согласно абз. 4 ст. 21 ЖК РБ, обеспечивать условия для строительства жилых помещений частного жилищного фонда. Препятствование в этом заявителям со стороны местной администрации фактически подтверждает, что она прямо действует в частных интересах третьих лиц вопреки своей компетенции (ст. 25 Закона «О местном управлении и самоуправлении в Республике Беларусь»).

Но заявители не должны отказываться от строительства, в то время как запроектированный дом соответствует нормам градостроительства, размещен с учетом сохранения предельных нормативных расстояний от соседних строений и границ территорий землепользования. Технические решения, принятые в рабочих чертежах согласованного действующего строительного проекта, отвечают санитарно-гигиеническим и прочим нормам, о чем в нем имеется соответствующая запись. При этом заявители соблюдают правила строительства, как предусмотрено абз. 6 ч. 2 этой статьи и п. 1 ст. 264 ГК РБ, а также имеют полный комплект разрешительной документации. Иное размещение дома потребовало бы нового проекта и нового разрешения горисполкома. Размещать его нужно было бы осмотрительно, не затрагивая канализационной сети третьих лиц, получивших некий невероятный экстерриториальный имущественный иммунитет на принадлежащем заявителям земельном участке.

Следовательно, сохранение разделяющей земельный участок надвое несанкционированной канализации исключает возможность его застройки. Либо придется нарушать перечисленные выше строительные нормы и правила, что влечет еще более серьезные правовые последствия. Соответственно требование местной администрации о восстановлении дворовой канализации в интересах других лиц вкупе с особенностями ее расположения равнозначно запрету заявителям на индивидуальное жилищное строительство.

Что еще важнее, право ограниченного пользования собственностью заявителей (объектом недвижимости) незаконно без закрепления в соответствии со ст. 268 ГК РБ (сервитут). То есть требуется соглашение сторон и его обязательная государственная регистрация. При условии наличия договора спор между домовладельцами разрешался бы, в том числе в исковом судопроизводстве, без административного давления государственного органа на одну из тяжущихся сторон.

Новаторское судопроизводство.

Суд первой инстанции не придал значения приведенным выше обстоятельствам и доводам заявителей, имеющим существенное значение для правильного разрешения гражданского дела. В том числе не учел, что предписание о прекращении строительства ограничивает вещное право собственников (включая правомочие освоения земельного участка в соответствии с его назначением), ущемляет их жилищные права (включая право на улучшение жилищных условий), принуждает их к вступлению в обязательственные правоотношения.

Соответственно судом не применены подлежащие применению нормы гражданского права: приведенные выше нормы земельного и жилищного законодательства, общие нормы гражданского законодательства. А также ст. 9 ЖК РБ, в частности абз. 3 ч. 1, устанавливающей назначение земельного участка; абз. 4 ч. 1 – устанавливает право гражданина осуществлять индивидуальное жилищное строительство.

Таким образом, судебное решение относительно прав и обязанностей заявителей обусловлено, в нарушение принципа верховенства права, единственно правилами пользования системами коммунального водоснабжения и водоотведения, утвержденными республиканским органом государственного управления. Да и то нормы этого подзаконного правового акта применены избирательно, тогда как другие необоснованно не применены, а именно:

• условие о том, что абонент не вправе отказать субабонентам в присоединении к сетям (п. 1.14), – применено без обращения к общим нормам материального права и без рассмотрения альтернативных вариантов присоединения;

• условия о передаче сетей эксплуатирующим организациям и принятии на баланс, о необходимости акта приемки присоединения (п. 1.7 и др.) – не применены, поскольку «акты приемки канализационной сети в эксплуатацию в 1990-е годы оформлялись не всегда»(!). И почему-то проигнорированы прошедшие на тот момент полторы пятилетки 2000-х годов, когда можно и нужно было оформить искомые акты и прочие правоустанавливающие документы.

Еще любопытнее, что участниками судопроизводства оказались третьи лица, имеющие в нем имущественный интерес, поскольку на обеспечение этого интереса направлено обжалуемое предписание (следовательно, и судебное решение тоже). Настоящее обстоятельство подтверждается мотивировочной частью решения и определением кассационной коллегии. В них прямо сказано, среди прочего, что предписание вынесено в целях защиты третьих лиц и в соответствии с заключением КАГГ (содержащим иные требования к проектной документации).

Этот частный имущественный интерес виден также в определении суда:«Заинтересованными в исходе дела лицами являются собственники домовладений». Вместе с тем эти третьи лица не могут иметь самостоятельных требований на предмет гражданского спора, вытекающего из административных правоотношений, если дело не комбинировано каким-то неявным образом с исковым производством, что было бы незаконно. Тем более вступили они в дело без предъявления иска (ч. 1 ст. 65 ГПК РБ), вследствие чего должны примкнуть к одной из сторон.

Привлечены они к судебному разбирательству по ходатайству администрации, согласно ч. 1 ст. 67 ГПК РБ «Третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований на предмет спора». Надо полагать, на её стороне (не на стороне же заявителей, которым противодействуют!), что само по себе необычно, точнее – тоже незаконно. Третьи лица не управомочены защищать государственный и общественный интересы. Значит, исполнительно-распорядительный орган государственного управления имеет совместный с ними непосредственный имущественный интерес в исходе судебного дела против заявителей (абз. 2 ч. 2 ст. 54 ГПК РБ).

Либо третьи лица комбинировали незаявление самостоятельных требований с заявлением оных. Это не авторское преувеличение, так как в вынесении определения суд руководствовался главой 8 ГПК РБ «Третьи лица», присоединив к ней ст. 63 ГПК РБ «Замена ненадлежащей стороны». Это тоже новое своеобычное слово в судопроизводстве. Так что суд неправильно применил нормы процессуального законодательства, привлек в дело лиц, которые не должны иметь к предмету разбирательства прямого (юридического) отношения (косвенное имеют, нечего скрывать). Притом в дело не привлечен проектировщик – автор строительного проекта, – в отношении которого в зависимости от исхода дела решается вопрос о соблюдении им технических условий проектирования и своих договорных обязательств. Соответственно не обеспечена объективность разбирательства.

В связи с существенным нарушением законодательства судами первой и кассационной инстанций заявители обратились в Верховный суд о принесении надзорного протеста на отмену судебных постановлений полностью, согласно п. 2 ст. 447 ГПК РБ. И в надзорной жалобе не преминули прямо указать на фактологические ошибки, допущенные нижестоящим должностным лицом в ответе на предыдущую жалобу. Но и в этот раз в ответном письме повторены те же ошибки чуть ли не дословно. То есть налицо откровенная компиляция. Сама же жалоба, разумеется, оставлена без удовлетворения.

Интересно, в аналогичных ситуациях возникает ли угроза карьере судей в странах англо-американской системы права с развитыми институтами демократии и общественного контроля.