Согласно теории экономики необходимым условием построения и функционирования эффективной рыночной экономики с устойчивым гражданским оборотом является преобладание малого и среднего бизнеса в структуре рынка и устойчивость его развития. Этот вопрос неоднократно звучал и обсуждался высшими государственными должностными лицами.
Представляется, что достижению цели создания благоприятных условий для развития малого и среднего бизнеса может способствовать деятельность по двум направлениям. Во–первых, это создание необходимой правовой базы, содержащих стимулы для развития этих категорий бизнеса и обеспечивающей охрану их прав и интересов. Второе направление заключается в эффективной правоприменительной деятельности государственных органов и должностных лиц, одной из функций которой является применение негативных последствий для лиц, неправомерно вторгающихся в сферу хозяйственного господства организаций малого и среднего бизнеса.
При этом необходимо отметить, что оба эти направления деятельности тесно между собой взаимосвязаны, так как от смысла, заложенного в правовую норму, зависят и конкретные правоприменительные действия.
Одним из серьезнейших препятствий, стоящих на пути создания благоприятных условий для эффективного развития малого и среднего бизнеса, является такое социальное явление, как рейдерство. Причем это явление приобретает специфику, характерную для западных государств. Действия российских рейдеров уже очень сложно Квалифицировать как преступление, так как они используют пробелы и коллизии в гражданском законодательстве, не выходя при этом, на первый взгляд, за рамки Закона.
Основным объектом посягательства рейдеров выступает, чаще всего, предприятие как целостный имущественный комплекс и земля под ним. В основной массе случаев рейдеры, используя правовой хаос в нормативно-правовых актах, возникающий при переходе собственности из государственной в собственность частных лиц, пытаются обосновать свое право на имущество организаций как малого, так и среднего бизнеса.
В этих условиях важнейшим является создание нормативно- правовой базы, гарантирующей защиту интересов собственника от подобного рода посягательств и устраняющей всякое вмешательство третьих лиц в сферу хозяйственного господства собственника. Такая правовая база позволит обеспечить становление и развитие эффективной рыночной экономики в России.
Для решения такой проблемы необходим анализ положений российского гражданского законодательства, теоретических измышлений российских и зарубежных цивилистов и гражданского законодательства зарубежом.
Традиционным для российской цивилистической науки является признание в качестве правомочий, образующих содержание права собственности, пришедшей из права Древнего Рима «триады»: владение, пользование и распоряжение. На этом правоположении основывается и гражданское законодательство (ч. 1, ст. 209 ГК РФ). При этом принято считать, что российское гражданское право базируется на концепции прав собственника, а не его правомочий по пользованию и распоряжению, и правомочия владения, что связано с тем, что категория «владение» появилась гораздо раньше понятия «право собственности» и несет в себе несколько другой смысл, чем владение как элемент содержания права собственности.
Однако такое положение критикуется значительной частью цивилистов. Во-первых, как правильно показал А. В. Венедиктов, в случае описи или изъятия имущества у собственника последний утрачивает и право владения, и пользования, и распоряжения. .1 Во-вторых, в противовес мнению А. В. Годеса и В. А. Рясанцева2, утверждающих, что отношения по владению, пользованию и распоряжению имуществом полностью попадают в сферу регулирования права собственности, эти отношения могут возникнуть и по другим основаниям. Государственным органам принадлежат все правомочия «триады», но они не являются его собственниками. Дореволюционные цивилисты, в частности Г. Ф. Шершеневич3, указывали, что при таких обстоятельствах рациональнее вместо привычной «триады» привлечь превосходящее ее по смысловому масштабу едва ли не всеобъемлющее понятие «использование», являющееся гораздо более, по его мнению, предпочтительнее по той причине, что своим звучанием ориентирует на соединение права собственности как юридической категории с экономической сущностью собственности как присвоения.
Современные западные юристы критически относятся к известной еще римскому праву триаде правомочий собственника. Их попытки дать новую расшифровку содержания права собственности идут по трем направлениям. Ряд авторов из Италии, Франции, ФРГ стараются сформулировать краткое определение, подчеркнув в нем "существенное ядро" права собственности. Так, по мнению итальянских юристов С. Пульятти и Ф. Бартоломеи, собственность охватывает только два правомочия: пользование и распоряжение. При этом С. Пульятти считает распоряжение "крайним пределом" правомочия пользования, т.е. сводит право собственности исключительно к праву пользования. К этому же направлению примыкают авторы, которые отстаивают более или менее традиционные взгляды на институт права собственности. Так, немецкий исследователь Т. Хесс ограничивается тем, что к римской триаде правомочий собственника добавляет еще одно правомочие - управление.
Авторы из стран общего права пытаются дать универсальное определение собственности путем составления своего рода каталога правомочий собственника. Один из них, англичанин А. Оноре, предложил определение права собственности, в которое входят следующие элементоы:
1) право владения, понимаемое как исключительный физический контроль над вещью или как право исключительного ее использования;
2) право пользования или личного использования вещи, когда оно не включает два последующих правомочия;
3) право управления, т.е. право решать, как и кем может быть использована вещь;
4) право на доход, т.е. на те блага, которые дает реализация двух предыдущих полномочий;
5) право на отчуждение, потребление, трату по своему усмотрению, изменение или уничтожение вещи;
6) гарантия от экспроприации или право на безопасность;
7) право передавать вещь;
8) остаточный характер, т.е. существование правил, обеспечивающих восстановление нарушенного правомочия.
Конкретное право собственности может охватывать лишь некоторые из указанных элементов. Следовательно, на одно и то же имущество может существовать несколько прав собственности.
Некоторые западные авторы, разделяя в целом взгляды А. Оноре, вносят в определение собственности отдельные уточнения. Так, американский юрист Л. Беккер считает, что правом собственности могут быть названы далеко не все из вышеназванных правомочий. По его мнению, наиболее фундаментальным является право на отчуждение, которое (взятое изолированно или в сочетании с другими элементами) можно рассматривать в качестве права собственности. Кроме того, к собственности он относит право на владение, пользование, доход при условии, что каждое из этих правомочий является бессрочным или к тому же гарантировано от экспроприации. Наконец, к праву собственности можно отнести и любое сочетание элементов, указанных Оноре, если в это право входит хотя бы одно из первых пяти правомочий, содержащихся в приведенном перечне прав собственника. По подсчетам Беккера, возможно существование около 1500 вариантов права собственности. Это количество многократно возрастает, если в определении собственности учитывать и цели соответствующего права.
По пути расширения содержания права собственности идет и зарубежное законодательство. Так в соответствии с § 903 ГГУ «собственник вещи может распоряжаться вещью по своему усмотрению и устранять других лиц от всякого на нее воздействия». Сходная формулировка содержится и в Швейцарском Гражданском Уложении.4
Таким образом, существующая в российском национальном правопорядке со времен Свода Российской Империи «триада» представляется недостаточной и не охватывает в полной мере содержание права собственности. Другие права собственника существуют объективно и не зависят от субъективных взглядов законодателя.
Одним из прав, которое, дополняя права владения, пользования и распоряжения, в силах заполнить содержание права собственности и подчеркнуть его абсолютный, или полный, характер, может быть право на устранение вмешательства третьих лиц в сферу хозяйственного господства собственника. Прямых попыток и предложений ввести это право как элемент содержания права собственности в науке не встречается, но некоторые авторы, такие как Ю. К. Толстой и М. В. Самойлова5, косвенно упоминают его, раскрывая содержание права собственности через совокупность прав собственника. Близкое к этому понятию понятие абсолютного характера защиты права собственности закреплено в п.4 ст.216 ГК РФ ив ст.ст301 – 305 ГК РФ в качестве признака права собственности, а не элемента его содержания. Такой законодательный подход заслуживает критики по ряду оснований.
Во – первых, он не соответствует признанному в философии и логике отношений понятий «признак» и «содержание». Согласно положениям этих наук признаком явления является «показатель, сторона явления, по которой можно узнать, определить или описать это явление». Признак призван выявить специфику этого явления. Под содержанием понимается «философская категория, отображающая внутреннюю материальную основу существования явления». Таким образом, содержание понятия означает его структуру, а признак характеризует его с определенной точки зрения. Но в гражданском Кодексе РФ абсолютный характер защиты отнесен не только к праву собственности в частности и ограниченным вещным правам, но и ко всем гражданским правам. Этот термин не закреплен и в ст. 209 ГК РФ как элемент содержания права собственности. Следовательно, не умаляя значение этого «признака» для гражданского права в целом, следует признать его правовую неприменимость относительно права собственности.
Во-вторых, это понятие, представленное как признак, относится в Законе ко всем вещным правам, не подчеркивая специфику абсолютного характера права собственности, что оно вполне могло, будь оно представлено как право или правомочие собственника. Близкую к этой позицию занимал и И. М. Тютрюмов. Он указывает, что концепция «триады» как содержания права собственности и абсолютного характера его защиты как признака не обеспечивает ограничения права собственности от других субъективных прав, сочетающих правомочия владения, пользования и распоряжения. В то время как в пределах, обозначенных гражданским законодательством, собственник действует своей властью и в своем интересе, любой другой обладатель одноименных правомочий ограничен властью, исходящей от собственника, и обязан сообразовываться с его интересами не в меньшей степени, чем со своими собственными. «Отразить отмеченное качество способна только такая модель, которая в числе других существенных элементов права собственности упоминает защищаемые Законом власть и интерес самого собственника».
Схожие правоотношения, порождаемые рассматриваемым правом, регулируются нормами о защите гражданских прав, в том числе о самозащите. Однако абсолютный характер защиты права собственности, закрепленный как признак, не может служить основанием для применения самозащиты, так как таким основанием может быть только наличие субъективного права, которое в этом примере должно базироваться на праве на устранение вмешательства третьих лиц в сферу хозяйственного господства собственника.
Другой связанным с этим проблемой являются частые судебные решения, признающие при виндикации вещи спорное имущество за добросовестным приобретателем, основываясь на будто больших его возможностях защищать свои имущественные интересы.
Таким образом, право на устранение вмешательства третьих лиц в сферу хозяйственного господства собственника объективно существует, и введение его в законодательство может решить ряд серьезных правовых проблем. Оно способно не только подчеркнуть абсолютный характер права собственности, но и воздействовать на нарушителя этого права посредством действий самого собственника, не прибегая к другим мерам правовой защиты, связанных с применением к нарушителям мер государственного принуждения. Рассматриваемое право чрезвычайно важно и для находящегося на этапе становления в России малого и среднего бизнеса, у спешное развитие которого признано важнейшим показателем роста эффективности экономики, что в конечном счете входит в интересы каждого гражданина.
1 А. В. Венедиктов. Государственная социалистическая собственность, М, 1975 год, С. 15 - 16.
2 Советское гражданское право, учебное пособие для студентов ВЮЗИ, под ред. проф. В. А. Рясенцева, ч. I, М, 1955 год, С. 110.
3 Шершеневич Г. Ф. Учебник российского гражданского права. Т. 1, М., 2005 год, С.315.
4 Кулагин М.И. Избранные труды по акционерному и торговому праву, М. 2004 год, С.425
5Самойлова М. В. Понятие, осуществление и защита права собственности. Калинин, 1978 год, С.60.
