Согласно делению права, содержащемуся в Институциях Гая, с которым полностью совпадает деление в Дигестах Юстиниана, все частное право делилось на право, относящееся к вещам, и право, относящееся к искам: omne autem jus, quod utimur, vel ad res, vel ad actiones pertinet. Соответственно этому в ст. 2 ГК РФ установлено, что гражданское законодательство определяет правовое положение участников гражданского оборота, основания возникновения и порядок осуществления права собственности и других вещных прав, исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности (интеллектуальной собственности), регулирует договорные и иные обязательства, а также другие имущественные и связанные с ними личные неимущественные отношения. Как видно, вопрос о праве собственности – один из центральных вопросов гражданского права. И то, насколько ясное представление мы имеем относительно понятия собственности, – не может не сказаться на эффективности правового режима вещей, самом развитии рыночной экономики. Поэтому будет совершенно естественным попытаться уяснить, что же представляет собой собственность, является эта категория внешней и даже посторонней для права, или же существует правовое понятие собственности, каково ее соотношение с понятием права собственности, в чем заключается структура собственности.

Уже при первой попытке осмыслить содержание понятия «собственность» на ум приходит мысль о том, что понятие это тождественно понятию «право собственности». Однако отождествлять данные понятия вряд ли представляется правильным.

Прежде всего, «собственность» есть категория экономическая, используемая для обозначения известной совокупности материальных общественных отношений, не зависящих от воли и сознания людей и составляющих неотъемлемую часть экономического базиса общества.¹ По мнению юристов, собственность представляет собой, прежде всего экономическую категорию, понимаемую как присвоение объектов материального мира.² Вместе с тем, отождествлять понятия собственности и присвоения – ошибочно.³ Признание собственности особой экономической категорией является господствующим в юридической науке. Единственным представителем противоположной позиции на сегодня является экономист В.П. Шкредов, который указывает на то, что «собственность как особая экономическая категория не существует и речь о ней может идти только как о категории правовой».⁴

С изложенным мнением следует согласиться. И для такого согласия отправной точкой следует утверждение, что «нельзя разумным образом установить права и обязанности лиц, не зная, что такое право, где его источник и какие из него вытекают требования».⁵ Действительно, на первый взгляд, фактические отношения собственности нельзя рассматривать иначе как экономические.

В то же время, экономические отношения собственности, являются с необходимостью объектом правового регулирования. В этом значении отношение собственности можно определить как фактическую действительность в формах правовых связей, воплощающих многообразие интересов лица по отношению к объектам материального мира. То есть, понятие собственности, существующее единственно в форме объект правового регулирования является понятием юридическим, под которым следует понимать, прежде всего, вид имущественного отношения. Под имущественными отношениями традиционно понимаются отношения по приобретению и использованию имущества: вещей, прав и обязанностей по поводу вещей и иных материальных благ. Как правило, предмету имущественных отношений можно дать денежную оценку.

Полагаем, что отношения собственности вне правового регулирования находиться не могут, поскольку еще со времен римской юриспруденции, имущественные отношения составляли основной предмет правового регулирования. Необходимость такого регулирования обусловлена самой сущностью вещей, и установление оснований и пределов господства лица над вещью составляет основу гражданского права.⁶ Таким образом, вопрос о понятии собственности самым непосредственным образом связан с нашими представлениями о праве.

Традиционные воззрения исходят из нормативности содержания права. «Право – это система общеобязательных, формально-определенных норм, которые выражают государственную волю общества, ее общечеловеческий и классовый характер; издаются или санкционируются государством и охраняются от нарушений возможностью государственного принуждения; являются властно-официальным регулятором общественных отношений».⁷ «Право – это система общеобязательных, т.е. обеспечивающих целостность социума, норм (связей между правовыми статусами), которые существуют (воспроизводятся или функционируют) через правоотношения или иные формы реализации норм персонифицированными субъектами».⁸ Таким образом, понятие юридической нормы – ключевое в уяснении сущности правовой материи, любого юридического понятия. Следовательно, собственность как особое общественное отношение представляет собой правовое явление в том случае, когда она является объектом нормативного регулирования. И в этом – одна из сложностей разграничения понятия собственности с правом собственности.

Известно, например, что право собственности обычно понимается в двух значениях: как совокупность норм, регулирующих определенную сферу имущественных отношений, и как юридическую возможность осуществлять известное поведение. Первое называется правом собственности в объективном смысле, второе – субъективным правом собственности, чем подчеркивается его связь с определенным субъектом.⁹ В этих воззрениях поставленная нами проблема разрешается следующим образом: право собственности в объективном смысле есть совокупность правовых норм, объектом регулирования которых является собственность как совокупность общественных отношений. Если добавить к этому, что содержанием общественных отношений собственности в процессе их правового регулирования является субъективное право собственности, то соотношение собственности и права собственности становится зримым и несколько запутанным.

Итак, собственность представляет собой общественное отношение, которое возникает в процессе взаимодействия между людьми. Поэтому раскрыть содержание собственности можно только, уяснив, в чем заключается такое взаимодействие.¹⁰ Иными словами, нам предстоит выявить сущность понятия общественного отношения, которое для отношения собственности является родовой категорией.

С позиций философии понятие отношения можно определить как опосредованную связь свойств субъектов или явлений.¹¹ Таким образом, по мнению В.П. Вырелкина, «те связи и взаимодействия, через которые общество существует как … тип органически целостных систем»,¹² являются общественными отношениями.

В свою очередь А.А. Черняков указывает на то, что общественные отношения суть «фактическая действительность, возникающая между ее участниками (лицами) взаимодействия, по поводу интересов, в том числе правовых, вызываемых потребностями людей в материальных либо нематериальных благах и ценностях».¹³ Приведенная позиция представляется крайне важной с точки зрения права, если принять во внимание, что в самом основании возникновения субъективного права собственности находится вещное правопритязание лица, направленное на присвоение материальных благ. Это позволяет нам перейти к вопросу о структуре отношения собственности, которая может быть раскрыта через свое содержание.

Как это следует из самого понятии общественного отношения, в его структуре возможно выделить субъекта отношения и его объект. По господствующему мнению, в том числе существующему в юридической литературе, отношения возникают всегда как минимум между двумя лицами, потому в структуре общественного отношения необходимо выделять ни одного, а как минимум двух субъектов. В то же время, с общефилософских позиций, целостная связь, коим предстает отношение, может возникнуть непосредственно между одним конкретным субъектом и объектом.

Однако мы установили, что собственность является понятием правовым, т.е. представляет собой вид правового отношения, регулируемого гражданским правом. Это означает, что собственность есть вид гражданского правоотношения.

Традиционно под гражданским правоотношением понимается само общественное отношение, урегулированное нормой гражданского права.¹⁴ При этом его содержание обычно сводится к взаимным субъективным правам и обязанностям сторон.¹⁵ В литературе также справедливо отмечается, что «не всякое взаимное отношение людей, не всякое общественное отношение есть в тоже время отношение правовое».¹⁶ Несомненно, правильное понимание самой категории «гражданское правоотношение» имеет существенное практическое значение. В конечном итоге, исследование категории «гражданское правоотношение» позволяет внести ясность, как в сам предмет гражданского права, так и в вопрос о понятии собственности, его структуре, соотношении с понятием права собственности.

Для того чтобы раскрыть смысл категории «гражданское правоотношение», рассмотрим его содержательную составляющую, на основе которой выработаем общую теоретическую конструкцию состава гражданского правоотношения. Но для начала еще раз отметим, что в науке и практике категория «право собственности» употребляется в двух смыслах: 1) право собственности как ее фактическое состояние, т.е. вид общественного отношения; 2) право собственности как система норм, образующих правовой институт.¹⁷ Надо отметить, что в литературе имеют место взгляды, согласно которым само понятие собственности равнозначно состоянию правового отношения, обеспеченному властью права, должным поведением всех и каждого в интересах собственника как правообязанного лица, владеющего материальными или нематериальными объектами, пользование и распоряжение которыми должно одновременно служить общественному благу.¹⁸ Сделанное отступление нам понадобится для целей дальнейшего исследования поставленных вопросов.

Н.Д. Егоров указывает на то, что содержание гражданских правоотношений образует взаимодействие их участников, осуществляемое в соответствии с их субъективными правами и обязанностями.¹⁹ В приведенной дефиниции содержательными элементами юридической конструкции гражданского правоотношения являются субъекты, их взаимодействие (поведенческий аспект), субъективные права и обязанности. О выделении объекта в структуре правового отношения в данном случае автор речь не ведет. Сразу же возникает вопрос: в чем тут дело? А дело в том, что традиционно объектом правоотношения является поведение в правовой сфере, которое выступает в виде должного (возможного), юридически действительного взаимодействия. Так Ю.Г. Басин отмечает, что необходимо признавать «… в качестве объекта правоотношения поведение обязанного субъекта… Ни вещи, ни продукты духовного творчества, ни иные явления, существующие вне их творцов, не могут подвергаться непосредственному воздействию прав и обязанностей, эти категории могут оказывать свое действие только на поведение человека. Именно оно и является объектом всякого правоотношения».²⁰ Кроме того, значительное большинство авторов склоны полагать, что объектами правоотношений являются непосредственно субъективные права и обязанности лиц, закрепленные нормами объективного права,²¹ либо же единство фактического поведения субъектов и их субъективных прав и обязанностей.²²

Однако, что касается абсолютных правоотношений, коим является с достоверностью и правоотношение собственности, поведение обязанного субъекта сводится к воздержанию от действий, посягающих на находящиеся в собственности лица вещи. Следовательно, поведение обязанного субъекта не может являться объектом вещных правоотношений, в силу неопределенности самого обязанного субъекта. Используемая законодателем конструкция владения, пользования и распоряжения собственником вещью по своему усмотрению, не способствует решению вопроса о конкретном поведении обязанных лиц.

Вместе с тем, в общей теории права признается, что наряду действиями (поведением) субъектов объектом правового отношения являются также объекты материального мира, в первую очередь – вещи.²³ Ю.К. Толстой убедительно показывает, что «если общественное отношение, на которое воздействует правоотношение, связано с вещами, то вещи входят в состав общественного отношения и тем самым рассматриваются в качестве составной части объекта правоотношения», отмечая при этом, что «на предметы внешнего мира – вещи – правоотношение непосредственно воздействовать не может; оно воздействует на них через поведение людей».²⁴

На наш взгляд, структура собственности как общественного отношения, урегулированного правом, представляется следующим образом. Структура эта состоит из двух уровней. Первый уровень включает в себя собственно субъекта отношения собственности, а также объект этого правоотношения, т.е. вещь, на которую направлен интерес лица, являющегося субъектом. Первый уровень структуры отношения собственности раскрывает ее как общественное отношение, устанавливающее целостное взаимодействие лица к вещи.

Итак, первичным элементом правоотношения собственности является его субъект. Гражданское правоотношение возникает по инициативе заинтересованных лиц, изменяется и прекращается по их воле. Субъектом в таких случаях выступают участники гражданского правоотношения. Нами приведено обобщенное понимание субъекта гражданского правоотношения, применимое также для случаев, когда гражданское правоотношение возникает по основаниям, не основанном на свободном волеизъявлении заинтересованных частных лиц (ст. 8 ГК РФ). Например, возникновение гражданского правоотношения на основе закона или из административного акта инициируется субъектом публичной власти  государством, одной из задач которого является создание и обеспечение надлежащего правопорядка в обществе, предупреждающего все возможные и уже возникшие правонарушения. Возникновение гражданских правоотношений из судебного акта (решения суда) также основано на инициативной роли управомоченного субъекта, воля которого направлена на восстановление нарушенного права.

Воля заинтересованного лица выступает отправным моментом, порождающем именно гражданско-правовые отношения, и в особенности – отношение собственности. В основе воли лежит интерес, мотивирующий направленность лица на достижение конкретных целей, обусловленную, как правило, встречной заинтересованностью. В этом и проявляется назначение гражданского права, наиболее распространенным воззрением на природу которого, выступает высказывание Ульпиана: «… privatum, quod ad singulorum utilitatem pertinet». Очевидно, что выраженная во вне воля публичной власти, не всегда порождает взаимную заинтересованность интересов. Поэтому наличие именно заинтересованного лица как носителя свободной воли характерно для частных отношений. Однако наличие встречной заинтересованности имеет место не всегда. Вещное правопритязание лиц направлено непосредственно на вещь, не всегда являющуюся объектом обладания иного лица, способного к предоставлению ее иным лицам. Встречная заинтересованность в данном случае не имеет места. Также особенностью гражданских правоотношений является то, что в большинстве случаев субъекты являются одновременно управомоченными и обязанными лицами, что подтверждается существование двусторонне обязывающих обязательств, какими являются большинство договоров. В то же время такое положение присуще и вещным правоотношениям: собственник имущества не только свободно осуществляет права владения, пользования и распоряжения (ст. 209 ГК РФ), но и несет бремя содержания этого имущества (ст. 210 ГК РФ).

Что касается объекта, то как было показано выше, здесь мы имеем ряд спорных моментов.²⁵ Исходя из содержания ст. 128 ГК РФ к объектам гражданских прав относятся вещи, включая деньги и ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права; работы и услуги; информация; результаты интеллектуальной деятельности, в том числе исключительные права на них (интеллектуальная собственность); нематериальные блага. Следовательно, первой мыслью становится то, что поскольку перечисленные вещи и блага являются объектами гражданских прав, а сами права эквивалентны содержанию правоотношения, то они (эти вещи и блага) как раз и составляют объект гражданского правоотношения.

Сказанное позволяет отметить, что объектом отношения собственности, с которым взаимодействует субъект, являются вещи и иное имущество, а также результаты интеллектуальной деятельности, в случае их овеществленного оформления.²⁶ Нематериальные блага объектом собственности быть не могут в силу своих естественных свойств. Более того, по рассуждению Д.И. Мейера, чтобы физическое тело стало вещью в гражданско-правовом понимании, оно должно представлять собой какую-либо ценность.²⁷

Второй уровень структуры собственности как отношения, урегулированного правом, составляют его субъективная и объективная сторона. При этом субъективную сторону в структуре отношения собственности характеризует субъективное право лица, которое с достоверностью позволяет отделить данное правоотношение от иных имущественных, в первую очередь обязательственных отношений. Объективную сторону составляет возможное поведение субъекта в его отношении к объекту собственности – вещи, почему мы и относим таковые к объективной стороне структуры отношения собственности.

Нами отмечалось, что в одном из своих значений понятие собственности равнозначно состоянию правового отношения, и именно структуру собственности в приведенном смысле мы и попытались построить. При этом в структуре отношений собственности мы выделили субъективное право собственности, а также указали на необходимость нормативного оформления данного вида общественных отношений. Следовательно, с достоверностью можно утверждать, что право собственности представляет собой:

1) в объективном (субстанциональном) состоянии:

– фактическое право, т.е. действительную правовую ситуацию, воплощающую действия и отношения по поводу интересов, между любыми лицами в целях удовлетворения их потребностей, иными словами само отношение собственности;

– право субъективное, поскольку именно оно выступает основной поведенческой моделью в содержании любого фактического отношения;

2) в отраженном (формальном) состоянии как право позитивное, составляющее совокупность норм одноименного института отрасли гражданского права.²⁸

Выявленные аспекты права собственности зависят от избранного критерия измерения отношений собственности: либо как фактических отношений, либо как возможной меры поведения, либо как нормативного образования. В своей совокупности они заключают в себе единое представление о праве собственности, которое до настоящего времени отсутствовало в науке. В представленной нами модели, право собственности представляет собой совокупность фактических отношений урегулированных нормами права, содержанием которых являются определенные субъективные права. Такое решение представляется совершенно новым в отечественной юриспруденции, а потому требует пояснений. Для этого вспомним, что в самом начале нами указывалось на необходимость определиться с вопросом о понятии права, ибо в решении этого вопроса заключена методология всякого юридического исследования.

Так наряду с нормативным правопониманием в науке утверждается так называемый широкий, плюралистических подход к пониманию права. Суть его сводится к тому, что наряду с нормой в понятие права включается понятие правоотношения. П.А. Оль пишет: «не вызывает сомнений, что право представляет собой единство двух составляющих, которые усматриваются практически во всех классических типах правопонимания. Первая составляющая характеризует нечто подвижное, динамичное – это реальные, вполне конкретные общественные отношения, реальное поведение субъектов, определяемое жизненно важными потребностями. …Вторая составляющая характеризуется большей устойчивостью, она предполагает построение … образца поведения субъектов социального взаимодействия».²⁹

Таким образом, предпринятое выше рассмотрение права собственности как фактических отношений собственности, получивших адекватное нормативное регулирование, – оправдано и основано на современных достижениях общеправовой теории. Вместе с тем, наряду с рассмотренными аспектами нами было выделено субъективное право собственности.

Здесь нельзя не сказать о следующем. В нашей литературе содержится позиция, близкая к бинарной концепции права, изложенной А.А. Черняковым. Так, известный российский правовед С.С. Алексеев указывает на то, что «сложность социального явления, обозначаемого словом «право», в значительной степени объясняется тем, что оно имеет ряд граней».³⁰ Основными гранями права, по мнению ученого, являются: догма права (т.е. иначе правовая норма в нашем понимании), правовое содержание (субстанционально отраженное через нормативную форму фактическое общественное отношение в нашем понимании), правовые идеи (элемент правосознания в концепции С.С. Алексеева).³¹ Для уяснения сущности права собственности необходимо разрешить вопрос о том, что понимать под правовой идеей.

По нашему мнению, то субъективное представление о социальном благе, на которое направлена воля заинтересованного лица, и составляет понятие правовой идеи. Можно сказать и так, что правовая идея есть содержание правопритязания субъекта. Так в сфере экономике важнейшие общественные отношения складываются по поводу собственности и предпринимательства. Правовую идею отношения собственности составляет, таким образом, представление лица о возможности иметь в своей власти определенное материальное благо. Наличие правопритязания самым непосредственным образом сказывается на возникновении фактического правового отношения. «Благо, будучи материальным, обретает значение первоосновы, которое обладает свойством объективного проявления. Такая реальность является материей права, а ее сущностью – идея права… Такое состояние объективирует бинарное право первого уровня».³² В своем исследовании мы также пришли к выводу, что взаимосвязь субъекта и объекта составляет основу структуры правового отношения собственности. Далее А.А. Черняков пишет: «… право как система норм и право как благо, образуя бинарность,³³ составляют единство целого. В этом целом … благо как реальность получило адекватное отражение, закрепление, регулирование в нормативе определенного (конкретного) акта права – закона, указа, постановления. В данном случае проявляется бинарное право второго уровня». В то же время, «право как благо дает субъектам возможность действовать. Но право ­не только возможность, это и действительность, которая проявляется как реализованная возможность через форму и содержание правового отношения. Будет оправданным сказать, что возможность есть заданный норматив, который должен соблюдаться, исполняться либо использоваться, а также применяться субъектами через режим правового отношения. Следовательно, логично считать, что правовое отношение есть бинарное право третьего уровня».³⁴

Как легко заметить, концепция бинарного права, изложенная А.А. Черняковым, и соображения о гранях права в работах С.С. Алексеева, взаимно пересекаемы. Учитывая, что свои исследования авторы проводили параллельно, независимо друг от друга, полагаем, что сделанные ими выводы отвечают требованиям объективной истины, а потому могут претендовать на методологическую основу всякого юридического исследования.

Теперь вернемся к выявленному нами второму уровню структуры отношений собственности: его субъективной и объективной стороне. Наличие субъекта, чей правовой интерес направлен на определенное материальное благо, через правовое притязание, порождает общественное отношение собственности, которое будучи нормативно отраженным, приобретает черты и свойства отношения правового, становясь само по себе одной из граней права собственности.

Традиционно содержание правоотношений собственности раскрывают через так называемую «триаду» полномочий собственника по владению, пользованию и распоряжению, принадлежащим ему имуществом.³⁵ В связи с этим в литературе общепринятым является определение объективного права собственности как совокупности экономических отношений по владению, пользованию и распоряжению присвоенными предметами потребления, а субъективного права собственности (содержания правоотношений собственности) как предоставленную лицу правовую возможность исключительно своей властью и в своем интересе владеть, пользоваться и распоряжаться присвоенными предметами потребления.³⁶

Исходя из существующих воззрений было бы справедливым отнести к субъективной стороне правоотношений собственности, имеющиеся у собственника (субъекта таких отношений) правомочия владения, пользования и распоряжения вещью. Однако в то же время, действия лица с позиций общей теории права оставляют объект правового отношения, о чем мы говорили выше. Можно ли разомкнуть образовавшийся порочный круг?

Обратимся к трудам Ю.К. Толстого. «Объектом правоотношений, – пишет он, – могут быть как экономические (материальные), так и идеологические отношения. Во всяком экономическом отношении необходимо различать материальное содержание и волевое опосредствование. Объектом правоотношения является экономическое отношение в целом, т. е. как его материальное содержание, так и волевое опосредствование. Между тем в содержание правоотношения входит лишь волевое опосредствование материального содержания экономического отношения. Уже по одному этому содержание правоотношения не сливается с его объектом в тех случаях, когда в качестве последнего выступает экономическое отношение. Но дело не только и не столько в этом, а прежде всего в том, что содержанием правоотношения является не просто волевое поведение его участников, а взаимодействие социальной воли, возведенной в закон, с индивидуальной волей субъектов правоотношения; между тем в качестве объекта правоотношения выступает волевое поведение как таковое. Это обстоятельство и позволяет разграничить содержание и объект правоотношения».³⁷

Таким образом, если вещь, как нами это было установлено, является объектом правоотношения собственности, то объективная сторона данного правоотношения интуитивно мыслится как элемент его содержания, наряду с субъективной стороной. М.М. Валеев также отмечает наличие во всяком гражданском правоотношении двух объектов, указывая в частности на то, что объектом субъективного права (обязанности) как приема регулирования является поведение субъектов правоотношения; объектом же правоотношения в целом как юридической формы существования общественного отношения выступает предмет внешнего мира, вокруг которого складывается соответствующее отношение.³⁸

Сказанное означает, что для конструирования структуры собственности необходимо определить, чем именно является «триада» полномочий собственника, и каким образом каждое из данных правомочий может быть распределено между субъективной и объективной стороной правоотношения собственности, если таковое распределение вообще возможно.

Для этого интересно рассмотреть содержание части 1 Тома Х Свода законов Российской Империи – Свода законов гражданских Российской Империи.³⁹ Отделение шестое Свода именуется «О праве владения и пользования, отдельном от права собственности».⁴⁰ Положения Свода в данной части предусматривают возможность свободной передачи собственником в пользу третьих лиц правомочий владения и пользования как вместе, так и по отдельности, а также случаи, когда данные права рассматриваются законом как самостоятельные субъективные права. В отличие от этого, отделение седьмое Свода законов гражданских «О праве распоряжения, отдельном от права собственности»⁴¹ указывает на то, что право распоряжения может отделяться от права собственности не иначе как по доверенности, выданной собственником другому лицу, или по закону, когда имущество подвергается запрещению в совершении сделок.

Краткое рассмотрение исторических источников гражданского права позволяет сделать вывод о том, что отдельному рассмотрению подлежат с одной стороны правомочия владения и пользования, и право распоряжения – с другой стороны. Ю.А. Тарасенко, например, под правом собственности (в субъективном смысле) понимает правомочие владеть и пользоваться вещью по своему усмотрению.⁴² И далее автор отмечает: «относительно традиционно встречающегося в литературе правомочия распоряжения вещью считаем возможным отметить следующее. Если распоряжение суть действие юридическое, то как можно распорядиться вещью – предметом материального мира? Субстанцией, не подверженной воздействию идеальных конструкций, к числу которых относятся и все конструкции юридические? Если под распоряжением понимать определение юридической судьбы вещи, то, очевидно, надо говорить о распоряжении не вещью, а правом на вещь. Это в свою очередь означает, что правомочие распоряжения вообще должно быть вынесено за пределы права собственности, как и всякого вообще субъективного права».⁴³ Эта крайняя позиция до настоящего времени не высказывалась в цивилистике. Мы в свою очередь, согласны с автором единственно в следующем: в случае правомочия распоряжения необходимо говорить о распоряжении правом на вещь, а не о распоряжении самой вещью. На наш взгляд, распорядиться можно либо самим правом собственности, передав его, например, по договору купли-продажи третьему лицу, либо одним из правомочий: владением или пользованием, передав вещь, например в аренду.

Совершенно очевидно, что правомочия владения и пользования представляют собой наиболее тесную связь лица с вещью, которая зрима со стороны любых третьих лиц. Однако широко известны случаи, когда собственник лишен возможности владения и пользования вещью, в том числе по собственной воле передав эти возможности арендатору вещи, но тем не менее от этого он не перестает быть собственником. Означать это может только одно. Правомочия владения и пользования – представляют собой лишь возможную модель поведения собственника в отношении вещи, однако они могут оставаться нереализованными. А потому говорить о владении и пользовании как о правомочиях характеризующих само право собственности – неоправданно. Да, возможность владеть и пользоваться имуществом составляют содержательную часть правоотношений собственности. Однако будучи непосредственно обращенными к вещи, в структуре правоотношения собственности их необходимо поместить в содержание объективной стороны такого правоотношения. Отсюда – и возможность их быть объектом самого субъективного права собственности, в том числе в виду возможности распоряжения ими со стороны собственника.

Способность правомочий владения и пользования к обороту подчеркивает их относительную природу. Существующие специально для их защиты виндикационный и негаторный иски реализуются также в рамках относительных правоотношений. Сказанное позволяет отметить, что одно только владение и пользование не характеризуют абсолютного характера права собственности, и не составляют его сути.

Каковы последствия сделанных нами заключений? Если обратиться к трудам русских цивилистов, то мы обратим внимание на то, что ими создана традиция рассматривать право собственности не через призму принадлежащих собственнику правомочий, а как особое отношение лица к вещи, позволяющее делать вывод о том, что собственность такая принадлежность, когда лицо смотрит на себя как на хозяина и выражает это формулой: «это моя вещь». Здесь важно отметить, что право собственности есть право вещное, содержание которого раскрывается через категории власти и/или господства. Именно такое содержание делает возможным утверждать о принадлежности вещи лицу.⁴⁴ Существовавшие ранее воззрения категорически не принимали возможность связи человека с вещью. Однако такая связь объективно возможна. Потому понимать право собственности как отношение между людьми – означает не видеть самой сути этого явления. Собственность представляет собой разновидность имущественного отношения. «Существо данного отношения, – как утверждает Л.В. Щенникова, – состоит в отношении субъекта гражданского права к вещи как своей. Гражданско-правовая литература, пытаясь отразить существо отношения собственника к вещи, использовала понятия господства и власти».⁴⁵

В нашей концепции, разработанное до нас существо отношений собственности как власти и господства, как раз и занимает в структуре собственности первый уровень. Отсутствие у собственника реальной возможности осуществить в отношении вещи либо в прав на нее известные действия (второй уровень структуры) не влечет за собой исчезновения самого правоотношения собственности. Происходит это именно потому, что связь лица к вещи являет собой само свойство правовой материи, проявляемой через вещное правопритязание лица. В силу этого, вещь принадлежит собственнику не зависимо от его возможности влиять на нее, что проявляется также в «возвратности» вещи собственнику после того, как отпадут препятствия осуществления правомочий собственника. Второй уровень структуры права собственности носит характер известного дополнения к первому уровню, уточняя его юридическое и фактическое содержание, не составляя при этом самой сути права собственности. Тем самым всякое вещное правоотношение, в том числе отношение собственности отличается от обязательственных отношений, хотя бы их предметом также выступает вещь, поскольку объектом таких отношений будет не эта самая вещь, а лишь действия обязанного лица применительно к вещи.

Господство над вещью, которое имеет собственник, часто раскрывается через возможность действовать в отношении вещи «по своему усмотрению». Однако такая возможность справедливо подвергалась критике в литературе. Так, ЮА. Тарасенко пишет, что характеристика «по своему усмотрению» должно применяться исключительно к возможности распоряжения правами на вещь, ибо «нельзя владеть по собственному усмотрению или по чужой воле», а необходимость выделять волевой момент применительно к возможности пользоваться вещью отсутствует, поскольку даже «арендатор в пределах, установленных договоров, пользуется вещью по своему усмотрению, а не по усмотрению собственника».⁴⁶ Сказанное лишний раз подчеркивает, что полномочия владения и пользования, не являются категориями, с помощью которых раскрывается сущность права собственности. Они представляют собой только фактические действия, которые собственник вправе совершать в отношении вещи, что и предопределяет их положение в выявленной нами структуре отношений собственности.

Что касается распоряжения, то оно как элемент правоспособности собственника является единственной категорией, раскрывающей юридическое содержание права собственности. Возможность распоряжаться самим правом на вещь заключает в себе ту власть, которую имеет собственник над вещью. Надо отметить, что развитые правопорядки при определении права собственности используют именно категорию распоряжения, подчеркивая тем самым абсолютный характер самого права собственности.⁴⁷ И поскольку бытие права собственности проявляется также в характере и способах его защиты, отметим, что виндикационный и негаторные иски, не направлены по своей сути на защиту права собственности, поскольку с их помощью уже известный собственник защищает предоставленные ему правомочия владения и пользования. В таких случаях само право собственности, как правило, не оспаривается. Если исходить из того, что сущность права собственности заключена в возможности распоряжения, то именно защита таковой возможности и есть защита права собственности в прямом смысле. На практике право собственности оспаривается либо не предоставляет своему носителю осуществить распоряжение своим правом в том случае, когда принадлежность вещи к конкретному лицу не определена в той мере, в какой она требуется законом. А поскольку такая неопределенность устраняется исками о признании права, полагаем, что защита самого права собственности осуществляется единственно путем его признания, в случае его признания, либо же путем установления факта владения имуществом на праве собственности, применяемом для случаев восстановления права собственности. Именно эти два способа защиты носят абсолютный характер, свойственный отношению собственности.