В 1993 году Сберегательный банк Российской Федерации начинает активную рекламную компанию новой банковской услуги в центральных и региональных СМИ - договор срочного банковского вклада «Целевой вклад на детей»:

 

q       С 1 октября 1993 года граждане могут заключить договоры банковского вклада «Целевой вклад на детей» в пользу несовершеннолетних, не зависимо от родственных отношений с вносителем вклада. Срок хранения - 10 лет. Доход 190 % годовых, ежегодно производится начисление процентов  на проценты. При внесении вклада в сумме 10 000 руб., при выполнении всех условий через 10 лет вкладчик получит 420 707 298 руб.

q       Подумайте о ваших детях и внуках! И не забудьте, что только в Сбербанке сохранность Ваших вкладов гарантируется государством.

q       Сбербанк России - единственный акционерный коммерческий банк России, где сохранность средств вкладчиков гарантируется государством.

q       Сберегательный банк РФ был, есть и будет самой надежной и самой разветвленной банковской структурой. Ставки банки невысоки, но реальны и надежны. Банки никогда не проводил рискованных операций, ведь за ним миллионы вкладчиков …[1]

 

В итоге тысячи граждан откликнулись на данное предложение, заключив со Сбербанком России договоры в пользу своих несовершеннолетних детей, близких и дальних родственников, хотя ставка рефинансирования Центрального банка РФ в этот период времени составляла 210 % годовых. И в этом нет ничего удивительного, так как в период царившей в России в 1993 году экономической нестабильности, размещение денежных средств в государственном (по мнению обывателей) банке обеспечивало как сохранность вкладов, так и получение стабильного дохода через десять лет. Фактически это были инвестиции в будущее детей, размещенные под гарантии Российской Федерации.

В 2003-2004 гг. вкладчики стали обращаться в банк за вкладами и начисленными в течение 10-летного срока действия договора процентами. При этом выяснилось, что уже с 1 июля 1994 г. Сберегательный банк РФ в одностороннем порядке и без какого-либо уведомления вкладчиков снизил процентную ставку до 170 процентов годовых, далее снижал ее неоднократно (в итоге снизив до 16 процентов годовых). Соответственно, вместо ожидаемых 420 707 298 руб. (с учетом деноминации - 420 707, 29 руб.) или 15 119, 40 USD по курсу ЦБ России на 25 декабря 2003 г.), вкладчикам предлагалось получить чуть более 370 рублей, что составляет или 13, 29 USD по курсу ЦБР.

Оценивая указанные действия Сбербанка России, как явное нарушение условий заключенного договора, вкладчики в массовом порядке стали обращаться с исками к банку в российские суды общей юрисдикции. В свою очередь, суды, удовлетворяя указанные иски, обязывали банк исполнять условия заключенных в 1993-1994 г. договоров.

Такое торжество правосудия в Российской Федерации продолжалось недолго и закончилось опубликованием Обзора законодательства и судебной практики Верховного Суда РФ за 4 квартал 2003 г., в котором Президиум Верховного Суда РФ «разъяснил» нижестоящим судам как на основании пункта 2 статьи 57 Основ Гражданского законодательства Союза ССР отказывать в удовлетворении исков вкладчиков к Сберегательному банку РФ по данной категории дел. С этого момента надзорные суды субъектов РФ начинают пересматривать дела по искам к Сберегательном банку РФ, отменяя окончательные решения, ранее вынесенные в пользу вкладчиков.

Между тем, резкой поворот судебной практики не остался незамеченным среди практикующих юристов, которые выразили сомнения как в обоснованности выводов Президиума Верховного Суда РФ, так и в законности самой процедуры изменения правоприменительной практики. В определенной степени «прорывом» стала публикация в журнале «Право и политика» статьи Артура Мухамет-Ирекле «Возврат срочных банковских вкладов»[2], в которой автором прямо указывается на использование т.н. «административного ресурса» в интересах Сбербанка РФ, [3] а также на явные процессуальные нарушения, допущенные Президиумом Верховного Суда РФ в ходе надзорного производства по делу №8пв04.

При этом выводы А. Мухамет-Ирекле полностью подтвердились на практике: по результатам семи судебных разбирательств по искам вкладчиков (чьи интересы я представлял) к Сберегательному банку РФ, мною был получен от представителей банка ряд «интересных» документов, на которые они ссылались в своих многочисленных отзывах, возражениях, кассационных жалобах и т.д.

Анализ указанных документов, а также текстов судебных актов Верховного Суда Российской Федерации, находящихся в открытом доступе, позволяет составить определенную хронологию событий, проанализировать как сам процесс изменения судебной практики по данной категории дел, так и некоторые скрытые механизмы такого изменения.

Вполне допускаю, что изложение материала несколько отличается от привычного построения статьи в юридическом издании, однако изложение фактов с минимумом авторских комментариев (вынесенных в сноски) позволяет увидеть ситуацию в целом.

(1) 23 февраля 1999 г. Конституционным Судом РФ принято Постановление № 4-П, согласно которому признано не соответствующим Конституции РФ, ее статьям 34 и 55 (части 2 и 3), положение ч. 2 ст. 29 ФЗ «О банках и банковской деятельности» об изменении процентной ставки по срочным вкладам граждан, как позволяющее банку в одностороннем порядке произвольно снижать ее исключительно на основе договора, без определения в федеральном законе оснований, обусловливающих такую возможность.[4] В Постановлении Конституционный Суд РФ изложил следующие правовые позиции, основанные на толкование смысла положений Статьи 34 (часть 1) и Статьи 55 (часть 3) Конституции РФ:

q         Вкладчик при заключении срочного договора банковского вклада является экономически слабой стороной и поэтому нуждается в особой защите прав. В данных правоотношениях (между банком и вкладчиком) принцип «все, что не запрещено, то разрешено» не применяется.

q         Только отказ от заключения формулярного договора не может являться признаваться достаточным для реального соблюдения права вкладчика на осуществление иной экономической деятельности.  

q         Только федеральным законом, а не договором, должно определяться, возможно ли (а если возможно - то в каких случаях) снижение банками в одностороннем порядке процентных ставок. Иное истолкование правоприменителем, допускающее право банка на включение в договоры с гражданами-вкладчиками условия о возможности одностороннего снижения процентной ставки по срочному вкладу в отсутствие соответствующего федерального закона, не согласуется с Конституцией РФ».

q         Формальное подтверждение (констатация) судами при рассмотрении исков вкладчиков к банкам условий договора, предусматривающих права банка изменять процентную ставку по срочному договору банковского вклада без установления наличия или отсутствие объективных предпосылок для одностороннего снижения, не гарантирует должную защиту прав граждан в судах.

(2) 20 февраля 2001 г. в Бюллетене Верховного Суда РФ (№ 2, стр. 20) опубликованы «Некоторые вопросы судебной практики по гражданским делам», в пункте 10 которых ВС РФ разъяснил необходимость применения судами положений статьи 310 части первой Гражданского кодекса РФ при рассмотрении исков вкладчиков к Сберегательному банку РФ о понуждении банка к исполнению обязательств по договору срочного банковского вклада, заключенного после 1 января 1995 г.:

(4) 01 декабря 2003 г. Заместителем Председателя Верховного Суда РФ В. М. Жуйковым направляется Письмо (исх. № 1475-7/общ) на имя Заместителя председателя Саратовского областного суда Р. Е. Волосатых, [5] которое начинается со следующей фразы:

 

«В дополнение к письму Верховного Суда Российской Федерации от 1.10.2003 г. № 1475/общ. сообщаю позицию Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ по вопросам 11 и 12, содержащимся в Вашем запросе № 01-6 от 25.06.2003 г. » [6]

 

Далее в Письме излагаются основные тезисы по «методологии» рассмотрения и последующего отказа в удовлетворении исков вкладчиков к Сбербанку России, связанных с односторонним снижением банком процентных ставок по договорам срочного банковского вклада «Целевой вклад на детей», заключенным в период с 1993 года по март 1996 года:

 

«Статьей 57 Основ гражданского законодательства Союза ССР, регулировавшей в период заключения договора общие положения об обязательствах, указано на то, что обязательства должны исполняться надлежащим образом и в установленный срок, в соответствии с условиями договора и требованиями законодательства. Односторонний отказ от исполнения обязательства и одностороннее изменение условий договора не допускается, за исключением случаев, предусмотренных законом или договором.

Пункт 3.3 Инструкции Сберегательного банка Российской Федерации N 1-2р (редакция N 2), утвержденной решением Комитета Сбербанка России по процентным ставкам и лимитам от 16 октября 2000 г., [7] предусматривает право банка на одностороннее изменение процентной ставки. …

Что касается договоров по детским целевым вкладам, заключенных до этой даты, такое уменьшение представляется возможным и после 1 марта 1996 г., если условие о возможности уменьшения банком процентной ставки по договору детского целевого вклада содержалось в конкретном договоре и вкладчик был ознакомлен с этим условием в надлежащем порядке, поскольку на период заключения этих договоров действовавшим законодательством банку предоставлялась возможность устанавливать в договоре условие о понижении процентной ставки и это условие на основании статьи 422 ГК РФ сохраняет свою силу и после установления законодателем иных правил». [8] 

(5) 24 марта 2004 г. Определением судьи Верховного Суда РФ Горохова Б. А. дело по иску Приходченко В. И. к ОАО АК Сберегательный банк РФ было вновь истребовано в Верховный Суд РФ в связи с «нарушением единства судебной практики». [9]

(6) 07 апреля 2004 г. Постановлением Президиума Верховного Суда РФ утвержден Обзор законодательства и судебной практики ВС РФ за 4 квартал 2003 г., в котором (вопрос № 16) нижестоящим судам прямо указано на необходимость применения при рассмотрении исков вкладчиков к Сберегательному банку о понуждении банка к исполнению обязательств по договору срочного банковского вклада «Целевой вклад на детей» положений пункта 2 статьи 57 Основ Гражданского законодательства Союза ССР и республик в совокупности с положениями Инструкции Сбербанка РФ 1-Р «О порядке совершения учреждениями Сберегательного банка РФ операций по вкладам населения»:

 

«Статьей 57 Основ Гражданского законодательства Союза ССР, регулировавшей в период  заключения договора общие положения об обязательствах, указано на то, что обязательства должны исполняться надлежащим образом и в установленный срок, в соответствии с условиями договора и требованиями законодательства. Односторонний отказ от исполнения обязательства и одностороннее изменение условий договора не допускается, за исключением случаев, предусмотренных законом или договором.

Пункт 3.3. Инструкции Сберегательного банка Российской Федерации № 1-2р (редакция № 2), утвержденной решением Комитета Сбербанка России по процентным ставкам и лимитам от 16 октября 2000 года, предусматривает право банка на одностороннее изменение процентной ставки.

Запрет на одностороннее изменение банком процентных ставок по срочным договорам банковского вклада введен п. 3 ст. 838 части второй Гражданского кодекса Российской Федерации, вступившей в действие с 1 марта 1996 года.

Что касается договоров по детским целевым вкладам, заключенным до этой даты, такое уменьшение представляется возможным и после 1 марта 1996 года, если условие о возможности уменьшения процентной ставки по договору детского целевого вклада содержалось в конкретном договоре и вкладчик был ознакомлен с этим условием в надлежащем порядке, поскольку на период заключения этих договоров действующим законодательством банку предоставлялась возможность устанавливать в договоре условие о понижении процентной ставки и это условие на основании ст. 422 ГК РФ сохраняет силу и после установления законодателем иных правил, обязательных для сторон».[10]

(7) 28 июня 2004 г. судьей Верховного Суда РФ Гороховым Б. А. было постановлено Определение № 8 ПВ 04 о передаче дела по иску Приходченко В. И. к ОАО АК Сберегательный банк РФ в Президиум Верховного Суда РФ.

(8) 14 июля 2004 г. Президиум Верховного Суда РФ в Определении по делу №8пв04 («Вкладчик Приходченко Вячеслав Иванович против Сберегательного банка РФ») фактически дословно воспроизвел выводы судьи Б. А. Горохова, изложенные в Определении № 8 ПВ 04 от 28.06.2004 г, указав следующее:

 

«... метод гражданско-правового регулирования соответствует принципу «разрешено все, что не запрещено». Следовательно, при решении вопроса о правомерности условия договора банковского вклада о возможности банка изменять процентную ставку в одностороннем порядке необходимо было установить наличие или отсутствие законодательного запрета на включение в договоры такого условия. Действовавшее на момент заключения договора между сторонами по настоящему делу законодательство такого запрета не устанавливало.

В связи с этим ссылка Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ на то, что право на изменение процентной ставки по вкладу могло быть предоставлено ответчику только федеральным законом, является необоснованной.

…

При рассмотрении … дела применению подлежала … не ст. 169 ГК РСФСР, а п. 2 ст. 57 Основ Гражданского законодательства Союза ССР и республик, которая на момент заключения истцом и ответчиком … договора допускала возможность по согласованию с клиентом включения в договоры банковского вклада условия о праве банка на изменение условий договора относительно процентной ставки по вкладу.

Право на включение в договоры банковского вклада оспариваемого истцом условия сохранилось у ответчика и после принятия и вступления в силу первой части ГК РФ, в соответствии с п. 1 ст. 450 которого договор может быть изменен по соглашению сторон, если иное не предусмотрено ГК РФ, другими законами или договором.

Включение в условия договора срочного банковского вклада … права Сбербанка России на одностороннее изменение размера банковского процента и ознакомления истца с условиями договора такого вклада перед его заключением свидетельствует о согласовании сторонами условия о праве банка на одностороннее изменение договора в части  процентной ставки по вкладу.

Вывод суда о том, что Сбербанк России был бы вправе включать в договоры банковского вклада условие о праве на одностороннее изменение ставки банковского процента только в том случае, если бы федеральным законом было бы прямо предусмотрено такое право ответчика, не соответствует общим началам и принципам гражданского законодательства» [11] 

Достаточно сопоставить указанные выводы Президиума Верховного Суда РФ с правовыми позициям Конституционным Судом РФ, изложенными в Постановлении от 23.02.1999 г. № 4-П, чтобы прийти к весьма неприятному выводу: Определением от 14.07.2004 г. по делу №8пв04 Президиум ВС РФ вновь проигнорировал правовые позиции Конституционного Суда РФ, изложенные в Постановлении от 23 февраля 1999 г. № 4-П, но в этот раз более демонстративно.[12]

(9) 21 июля 2004 г. Ассоциация российский банков направляет в адрес Председателя Верховного Суда РФ В.М. Лебедева письмо (исх. № А-01/5-555) с просьбой вынести вопрос о наличии у кредитной организации права изменять в одностороннем порядке процентную ставку по вкладам, внесенным физическими лицами на условиях их выдачи по истечении определенного срока, либо по наступлении предусмотренных договором обстоятельств, в соответствии с условиями договоров банковского вклада, заключенных до 3 февраля 1996 года, на рассмотрение Пленума Верховного Суда РФ для выработки единообразного подхода при рассмотрении подобных споров.[13]

К письму было приложено Заключение Правового департамента Ассоциации российских банков по проблеме целевых детских вкладов, в котором содержалось следующее:

 

«Данная точка зрения нашла подтверждение в Обзоре законодательства и судебной практики Верховного Суда РФ за четвертый квартал 2003 года …, в соответствии с которым уменьшение размера процентов по договорам детских целевых вкладов, заключенным до 1 марта 1996 года, «представляется возможным и после 1 марта 1996 года, если условие о возможности уменьшения банком процентной ставки по договору детского целевого вклада содержалось в конкретном договоре и вкладчик был ознакомлен с этим условием в надлежащем порядке, поскольку на период заключения этих договоров действовавшим законодательством банку предоставлялась возможность устанавливать в договоре условие о понижении процентной ставки, и это условие на основании статьи 422 ГК РФ сохраняет свою силу и после установления законодателем иных правил, обязательных для сторон». 

(10) 23 июля 2004 г. (!) в Бюллетене Верховного Суда РФ № 7 (с. 18) опубликован Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда РФ за четвертый квартал 2003 г.

(11) С этого момента суды надзорной инстанции субъектов Федерации в массовом порядке отменяют судебные решения, ранее вынесенные в пользу вкладчиков.

В тех случаях, когда Сберегательный банк РФ уже «проходил» надзорную инстанцию в регионах с неудовлетворительным результатом, дела истребовались в Верховный Суд РФ для пересмотра (такая прочная практика продолжалась в течение всего 2006 г.), где судебные решения в пользу вкладчиков отменяются, а дела возвращаются в суд первой инстанции на новое рассмотрение (как вариант - следует отказ в удовлетворении иска).[14]

При этом Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ продолжила  «традицию» Президиума Верховного Суда РФ по «особому» толкованию законодательства Российской Федерации, и даже во многом превзошла его. В качестве яркого примера можно привести Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда РФ от 16 мая 2006 года N 64-В06-3:

 

«Правоотношения между В. и Сбербанком РФ по договору целевого вклада на детей возникли в июле 1994 года, то есть в период действия иных положений указанного Закона, а именно статей 28 и 38, которые в редакции Закона РСФСР от 2 декабря 1990 года N 395-1 наделяли банк правом в одностороннем порядке изменять размер процентной ставки по вкладам.[15]

…

При этом Судебная коллегия считает необходимым указать на следующие обстоятельства: заключенный между истицей и ответчиком договор целевого вклада на детей является договором присоединения, имеющим публичный характер, заключить подобный договор на одинаковых для всех вкладчиков условиях предлагалось Сбербанком РФ неопределенному кругу лиц. Для всех вкладчиков условия договора целевого вклада на детей, в том числе и условие о праве Сбербанка РФ увеличивать или уменьшать в зависимости от уровня инфляции и дохода банка процентные ставки по вкладам, были заранее определены в стандартной форме в Инструкции Сбербанка РФ от 30 июня 1992 года N 1-Р. Соответственно вкладчик мог либо принять такие условия размещения вклада без каких-либо оговорок, присоединившись к предложенному Сбербанком РФ договору в целом, либо отклонить условия договора в полном объеме. Согласие на заключение договора на иных, чем было предложено, условиях признавалось отказом от заключения договора.

…

Также несостоятельна ссылка суда второй инстанции на постановление Конституционного Суда … от 23 февраля 1999 года N 4-П «По делу о проверке конституционности положения части второй статьи 29 Федерального закона от 3 февраля 1996 года «О банках и банковской деятельности» в связи с жалобами граждан О.Ю. Веселяшкиной, А.Ю. Веселяшкина и Н.П. Лазаренко» в обоснование вывода об отсутствии у банка права снижать размер процентной ставки по целевому вкладу на детей, заключенному между В. и ответчиком. Правоотношения между В. и Сбербанком РФ по договору целевого вклада на детей возникли в июле 1994 года, то есть в период действия иных положений указанного Закона, а именно статей 28 и 38, которые в редакции Закона РСФСР от 2 декабря 1990 года N 395-1 наделяли банк правом в одностороннем порядке изменять размер процентной ставки по вкладам». [16]

(12) С октября 2005 г. Конституционный Суд РФ отказывает в рассмотрении жалоб граждан на неконституционность положений пункта 2 ст. 57 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик, применяемых судами общей юрисдикции при рассмотрении исков вкладчиков к Сберегательному банку РФ. В качестве основания для отказа указывается, что указанная норма утратила силу с 1 января 1995 года, поэтому нет необходимости для ее проверки в порядке конституционного судопроизводства:

 

«В соответствии со ст. 3 ФЗ от 30 ноября 1994 года «О введении в действие части первой Гражданского кодекса РФ» с 1 января 1995 года на территории Российской Федерации не применяется глава 8 «Общие положения об обязательствах» Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик, включая и статью 57. Как неоднократно указывал Конституционный Суд РФ, в соответствии с ФКЗ «О Конституционном Суде РФ» признание нормативного акта неконституционным влечет утрату им юридической силы (часть третья статьи 79), т.е. имеет такие же правовые последствия, как и признание законодателем нормативного акта утратившим силу (таким путем устраняются неконституционные нормы самим законодателем и, следовательно, обеспечивается защита конституционных прав граждан). [17]

Именно поэтому часть вторая статьи 43 ФКЗ «О Конституционном Суде РФ» не предусматривает возможность рассмотрения законов, утративших силу до начала производства в Конституционном Суде РФ, которое в таких случаях было бы излишним. В этом случае Конституционный Суд … отказывает в принятии обращения к рассмотрению (Определение КС РФ от 15 июля 2004 года № 247-О и др.)».[18]

Судебная практика по спорам между вкладчиками и Сберегательным банком Российской Федерации о понуждении банка исполнить обязательства по договорам срочного банковского вклада "Целевой вклад на детей" была изменена в результате инициативных действий двух (как минимум) должностных лиц Верховного Суда РФ - Заместителя Председателя Верховного Суда РФ В. М. Жуйкова и Председателя судебного состава по трудовым и социальным делам Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ Б.А. Горохова.

При этом действия Заместителя Председателя ВС РФ В. М. Жуйкова следует оценивать как направленные на формирование правоприменительной практики во внесудебном (административном) порядке, что является прямым нарушением Конституции Российской Федерации.

Судья Б.А. Горохов фактически выразил свое несогласие с общеобязательными правовыми позициями (основанными на толковании смысла конституционных положений), выраженными Конституционным Судом РФ в Постановлении от 16 июня 1998 г. № 19-П, что является прямым нарушением требований статей 6 и 79 Закона о Конституционном Суде.

Поддержав доводы судьи Б.А. Горохова, Президиум Верховного Суда РФ в Определении от 14.07.2004 г. по делу №8пв04 и Обзоре законодательства и судебной практики ВС РФ за 4 квартал 2003 г. допустил целый ряд фактических и юридических ошибок, которые в дальнейшем были "творчески" развиты Судебной коллегией по гражданским делам Верховного Суда РФ, а затем и нижестоящими судами.

Следует отметить, что изменившаяся позиция Верховного Суда РФ противоречит Конституции РФ, ее статьям 34 (части 1 и 2), 55 (часть 3) общепризнанным принципам и нормам международного права, а сама процедура принятия Определения от 14.07.2004 г. по делу №8пв04 вызывает сомнения в ее «юридической чистоте» (соответствии требованиям ГПК РФ и Статьи 6 § 1 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции).

Более того, в результате указанных действий должностных лиц Верховного Суда РФ и Президиума Верховного Суда РФ нижестоящим судам фактически было вменено в обязанность игнорировать правовые позиции Конституционного Суда РФ, изложенные в Постановлении от 23 февраля 1999 г. № 4-П, при рассмотрении исков вкладчиков к Сбербанку России о понуждении банка к исполнению обязательств по договорам срочного банковского вклада, заключенным в период с 1993 г. по март 1996 г. .[19]

В целом, изменение судебной практики привело к наступлению следующих негативных последствий:

q       Массовые нарушения прав и законных интересов вкладчиков Сбербанка России, в интересах которых были заключены договоры срочного банковского вклада «Целевой вклад на детей» в период с декабря 1993 по март 1996 г.[20]

q       Фактическое предоставление Российской Федерации одному банку - ОАО «Акционерный коммерческий Сберегательный банк Российской Федерации» дополнительных преференций (не основанных на законе) по сравнению с другими банками, действующими на территории Российской Федерации.[21]

q       Возникновению противоречия между позицией Президиума ВС РФ и общеправовым позициям Конституционного Суда РФ, что является прямым нарушением требований статей 6 и 79 Закона о Конституционном Суде.

q       Умалению авторитета судебной власти в Российской Федерации, а также дискредитации всей государственной власти как таковой. [22]

При этом единственной возможностью исправления негативных правовых последствий, допущенных Президиумом ВС РФ являлась проверка конституционности положений пункта 2 статьи 57 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик, пункта 1 статьи 450 части первой Гражданского кодекса РФ (в той части, которая придается указанным нормам изменившейся судебной практикой) Конституционным Судом РФ.

Однако Конституционный Суд РФ фактически уклонился от проверки соответствия указанных положений, применяемых судами общей юрисдикции с 2004 года в силу «консультаций» Заместителя Председателя ВС РФ В. М. Жуйкова и «разъяснений» Президиума Верховного Суда РФ, по причине того, что положения п. 2 ст. 57 Основ Гражданского законодательства Союза ССР и республик, … не применяются на территории Российской Федерации с 1 января 1995 года. [23]

Более того, обращение вкладчика в Конституционный Суд РФ с целью проверки конституционности положений пункта 1 статьи 450 части первой Гражданского кодекса РФ (применяемых судами общей юрисдикции для отказа в удовлетворении исков вкладчиков по договорам, заключенным со Сбербанком России в период с января 1995 г. по март 1996 г.), привело к неожиданному результату - появлению Определения Конституционного Суда РФ от 21.12.2006 г. № 549-О, в котором Суд (подобно известному персонажу А. Райкина, «творчески» отвечавшему на рекламации) «забыл» отразить полную формулировку предмета жалобы заявителя, «слегка» напутал в определении фактов, послуживших основанием для обращения, и выдал в итоге простую до гениальности правовую позицию:

  

«В соответствии с пунктом 1 ст. 450 ГК РФ изменение и расторжение  договора возможны по соглашению сторон, если иное не предусмотрено данным Кодексом, другими законами или договором.

Приведенное положение само по себе направлено на реализацию основополагающего гражданско-правового принципа свободы договора и не может рассматриваться как нарушающее какие-либо конституционные права заявительницы».[24]

 

В адрес Конституционного Суда РФ уже направлено ходатайство об официальном разъяснении решения (в порядке ст. 83 Закона о Конституционном Суде), точнее, о необходимости зафиксировать факт изменения указанным определением правовых позиций, изложенных ранее в Постановлении от 23 февраля 1999 г. № 4-П, Определении от 6 февраля 2003 г. № 34-О, от 7 октября 1997 г. № 88-О. Однако реалии такого «кривозеркального» правосудия и общее впечатления от всего процесса обращения заявителя в Конституционный Суд РФ, в т.ч. деятельности Управления конституционных основ частного права Секретариата Конституционный Суд РФ, вызывают обоснованные сомнения в том, что данное действие принесет какой-либо положительный эффект. Соответственно, все последующие действия будут направлены на разрешения споров вкладчиков со Сбербанком России (а точнее, с Российской Федерацией) в плоскости Европейского Суда по правам человека.

В качестве заключения процитирую очень резкое, но крайне меткое, на мой взгляд, высказывание с форума bankir.ru:

Никогда не будет правового государства в этой стране».

Источник: абзац 3 страницы 2 Письма Заместителя Председателя ВС РФ В. М. Жуйкова от 01.12.2003 г. (исх. № 1475-7/общ) (по вопросу № 12) / абзац 3 ответа на вопрос № 16 Обзора законодательства и судебной практики ВС РФ за 4 квартал 2003 г.: 

Статьей 57 Основ гражданского законодательства Союза ССР, регулировавшей в период заключения договора общие положения об обязательствах … 

 

Примечание: Правильное наименование нормативного акта - Основ Гражданского законодательства Союза ССР и республик (приняты Постановлением Верховного Совета СССР от 31 мая 1991 г. N 2212-I «О введении в действие Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик»).

Источник: абзац 4 страницы 2 Письма / абзац 3 ответа на вопрос № 16 Обзора: 

Пункт 3.3 Инструкции Сберегательного банка Российской Федерации N 1-2р (редакция N 2), утвержденной решением Комитета Сбербанка России по процентным ставкам и лимитам от 16 октября 2000 года, предусматривает право банка на одностороннее изменение процентной ставки.

 

Примечание: Согласно ст. 422 ГК РФ, если после заключения договора принят закон, устанавливающий обязательные для сторон правила, иные, чем те, которые действовали при заключении договора, условия заключенного договора сохраняют силу, кроме случаев, когда в законе установлено, что его действие распространяется на отношения, возникшие из ранее заключенных договоров.

Таким образом, если в Обзоре речь идет о договорах срочного банковского вклада, заключенных с банком в 1993 году, то остаются неясными ссылки на локальный правовой акт Сбербанка, который (к тому же) был принят банком 16 октября 2000 года.

Источник: абзац 2 страницы 3 Письма / последний абзац ответа на вопрос № 16 Обзора:

Что касается договоров по детским целевым вкладам, заключенных до этой даты, такое уменьшение представляется возможным и после 1 марта 1996 года, если условие о возможности уменьшения банком процентной ставки по договору детского целевого вклада содержалось в конкретном договоре и вкладчик был ознакомлен с этим условием в надлежащем порядке…

Примечание: Договоры срочного банковского вклада «Целевой вклад на детей», заключались Сберегательным банком РФ с вносителями в пользу третьих лиц (несовершеннолетних вкладчиков, не достигших 16-летнего возраста), которые были вправе распоряжаться вкладом только после достижения 16 лет.

Соответственно, вкладчики, обращающиеся в суд с иском к банку о понуждении к исполнению обязательства по договору, не участвовали в процессе заключения указанного договора, и не могли ознакомиться с «этим условием договора» в момент заключения договора.

---