21 декабря 2006 г. Конституционным Судом РФ принято 92 определения об отказе в принятии к рассмотрению жалоб заявителей.[2] Указанные решения Конституционного Суда РФ являются окончательными и не подлежащими обжалованию. 13 апреля 2007 г. российским омбудсменом В. Лукиным был опубликован Доклад о деятельности Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации за 2006 год. [3]

Что может быть общего между указанными событиями и правом заявителя, повторно обратившего в Конституционный Суд РФ на основании пп. 4 ч. 2 ст. 40 Закона о Конституционном Суде? Разрешение указанных вопросов в их взаимосвязи привело к принципиально иной интерпретации тезиса «подобной практики нет в других судах, осуществляющих иные виды судопроизводства».

 

Немного «теории» 

 

Частью 1 § 10 Регламента Конституционного Суда РФ [4] установлен порядок рассмотрения Конституционным Судом повторного обращения заявителя, не согласного с выводом Секретариата о несоответствии жалобы требованиям Закона о Конституционном Суде: «Председатель Конституционного Суда поручает одному или нескольким судьям … провести проверку обоснованности принятого Секретариатом решения. Результаты проверки не позднее месяца докладываются судьей в пленарном заседании». С учетом требований ст. 41 Закона о Конституционном Суде и ч. 2 § 10 Регламента под «результатами проверки» следует понимать заключение судьи (судей) Конституционного Суда, которое докладывается в пленарном заседании Конституционного Суда РФ.

Согласно требованиям ст. ст. 41 и 42 Закона о Конституционном Суде «повторная» жалоба заявителя подлежат рассмотрению на пленарном заседании Конституционного Суда РФ не позднее 3 месяцев с момента ее поступления и регистрации в Секретариате Конституционного Суда РФ.

Определением от 23 мая 2006 г. № 179-О Конституционный Суд сформулировал следующую правовую позицию: «Разрешение вопроса о соответствии обращения требованиям ФКЗ «О Конституционном Суде РФ» осуществляется Конституционным Судом РФ в процедуре предварительного рассмотрения обращений, которая не предполагает обязательного приглашения сторон, их участия в заседании Конституционного Суда РФ, поскольку позиция заявителя изложена в его обращении, на данной стадии конституционного судопроизводства не принимается решения по существу поставленных в обращении вопросов, а проверяется, относится ли разрешение данных вопросов к компетенции Конституционного Суда РФ и является ли обращение допустимым в соответствии с требованиями ФКЗ «О Конституционном Суде РФ». [5]

В Определении от 18 декабря 2003 г. № 496-О было указано, что на этапе рассмотрения вопроса о соответствии обращения требованиям Закона о Конституционном Суде положения статьи 53 Закона не подлежат применению, поскольку данный вопрос разрешается Конституционным Судом РФ не в процедуре открытого судебного заседания, а в условиях совещательной комнаты, что исключает как присутствие участников процесса на заседании Конституционного Суда РФ, так и последующее их ознакомление с протоколом и стенограммой заседания.[6]

Также следует упомянуть Определение от 21 апреля 2005 г. № 125-О, в котором Конституционный Суд РФ отметил, что процедура предварительного рассмотрения обращений «не предполагает приглашение сторон, их участие в заседании Конституционного Суда РФ и, следовательно, их право требовать ознакомления с протоколом и стенограммой такого заседания и приносить на них свои замечания». При этом Конституционный Суд пришел к выводу, что «информирование заявителя о принятом по его обращению решении осуществляется путем направления ему в обязательном порядке заверенной копии определения Конституционного Суда РФ».[7] Как выяснилось в дальнейшем, основанием для обращения заявителя В. Архипова в Конституционный Суд явился отказ Секретариата КС РФ в праве на ознакомление его с материалами дела, уже рассмотренного Конституционным Судом в пленарном заседании с вынесением «отказного» определения по жалобе заявителя.[8]

 

 

11 мая 2006 г. Бабук Юлия Игоревна (далее - заявитель) обратилась в Конституционный Суд РФ с Жалобой на нарушение конституционных прав заявителя положениями п. 1 ст. 450 части первой Гражданского кодекса РФ, примененных судом в двух гражданских делах с его участием (далее - Жалоба).

В Жалобе заявитель отметил, что положения Конституции РФ, нормы международного права и общеобязательные правовые позиции, изложенные Конституционным Судом РФ в Постановлении от 23 февраля 1999 г. № 4-П, игнорируется судами общей юрисдикции в силу письменных указаний Заместителя Председателя Верховного Суда РФ В. М. Жуйкова, а также судебной практики Президиума Верховного Суда РФ. В итоге нижестоящим судам фактически вменено в обязанность применять п. 1 ст. 450 ГК РФ при рассмотрении исков вкладчиков к Сбербанку России как основания для отказа в удовлетворении исков.[9]

19 июля 2006 г. в адрес заявителя поступило письмо Секретариата КС РФ от 30 июня 2006 г., в котором Главный консультант Управления конституционных основ частного права Секретариата А.А. Ламинцев уведомил о несоответствии Жалобы требованиям Закона о Конституционном Суде. При этом в мотивировочной части Уведомления была процитирована правовая позиция Конституционного Суда РФ, изложенная в Определении от 24 мая 2005 г. № 170-О.[10]

20 июля 2006 г. на основании пп. 4 ч. 2 ст. 40 Закона о Конституционном Суде, заявитель повторно обратился в Конституционный Суд. В специальном Заявлении было акцентировано внимание Конституционного Суда РФ на факте искажения А.А. Ламинцевым предмета Жалобы и правовой позиции заявителя, а также на явную ошибку указанного должностного лица в юридической оценке рассматриваемых в Жалобе правоотношений (в части необоснованного смешения практики применения договора срочного банковского вклада и договора банковского счета). Кроме того, заявитель поставил перед Конституционным Судом РФ следующие вопросы: пересматривал ли Конституционный Суд правовые позиции, изложенные в Постановлении от 23 февраля 1999 г. № 4-П; применялась ли при этом Конституционным Судом процедура, установленная статьей 73 Федерального конституционного закона?

27 июля 2006 г. Заявление, Жалоба и прилагаемые к ним документы поступили в Секретариат.

16 сентября 2006 г. заявитель был уведомлен Секретариатом о том, что вопрос о возможности принятия Жалобы к рассмотрению Конституционного Суда РФ будет решен в пленарном заседании в порядке очередности, о результатах будет сообщено дополнительно.

20 марта 2007 г. в адрес заявителя поступило Определение от 21 декабря 2006 года № 549-О, в котором Конституционный Суд отказал в принятии к рассмотрению Жалобы, поскольку она не отвечает требованиям Закона о Конституционном Суде, и поскольку разрешение поставленного в ней вопроса Конституционному Суду РФ неподведомственно.[11]

В мотивировочной части Определения Конституционный Суд сформулировал следующую правовую позицию: «В соответствии с пунктом 1 ст. 450 ГК РФ изменение и расторжение договора возможны по соглашению сторон, если иное не предусмотрено данным Кодексом, другими законами или договором. Приведенное положение само по себе направлено на реализацию основополагающего гражданско-правового принципа свободы договора и не может рассматриваться как нарушающее какие-либо конституционные права заявительницы. Проверка же законности и обоснованности судебных решений, в том числе правильности выбора правовой нормы при разрешении конкретного дела, к компетенции Конституционного Суда … не относится».

24 марта 2007 г. заявитель обратился в Конституционный Суд с Ходатайством об официальном разъяснении принятого решения, в котором акцентировал внимание на следующие обстоятельства, порождающие неясность в содержании и последующем применении Определения от 21 декабря 2006 г. № 549-О:

q         Предмет жалобы заявителя, изложенный в тексте определения, существенно отличается о того, который был изложен заявителем в Жалобе и Заявлении. При этом искажение Конституционным Судом РФ предмета требования заявителя привело к уклонению Суда от юридической оценки доводов заявителя, изложенных в Жалобы заявителя.

q         Фактические обстоятельства (как основания для обращения заявителя в Конституционный Суд), изложенные в Жалобе (и подтвержденные судебными актами, приложенными к Жалобе), существенно отличаются от тех, которые установлены Конституционным Судом в Определении от 21 декабря 2006 г. № 549-О.

q         В Определении не дана оценка доводам заявителя, основанным на положениях Конституции РФ и общеобязательных правовых позициях Конституционного Суда, не смотря на то, что они составляли основу Жалобы заявителя.

q         Конституционным Судом не дана юридическая оценка практики применения нормы закона (конституционность которой оспаривается заявителем), сформированной по инициативе Заместителя Председателя ВС РФ В. М. Жуйкова и Президиума ВС РФ во внесудебном и надзорном порядке.

При этом заявитель просил в Ходатайстве разъяснить правовую позицию Конституционного Суда, изложенную в Определении от 21 декабря 2006 г. № 549-О, на предмет ее явного противоречия ранее принятым правовым позициям Конституционного Суда (прежде всего, в Постановлении от 23 февраля 1999 г. № 4-П), а также уточнить, не утратили ли они юридическую силу с момента принятия указанного Определении.

10 мая 2007 г. в адрес заявителя поступило Письмо Начальника Управления конституционных основ частного права Секретариата КС РФ Е. Гетман от 3 мая 2007 г. следующего содержания: «Поскольку поставленные в Вашем ходатайстве вопросы в Определении от 21 декабря 2006 года № 549-О не рассматривались, постольку они не могут быть предметом какого либо разъяснения в рамках соответствующей процедуры». Совместно с письмом в адрес заявителя были возвращены все документы, ранее направленные с Ходатайством в адрес Конституционного Суда.

Неординарность сложившейся ситуации была усилена тем фактом, что на официальном сайте Конституционного Суда РФ размещены тексты 92 «отказных» определения Конституционного Суда РФ, датированных 21 декабря 2006 г. В итоге заявитель пришел к выводу, что в пленарных заседаниях, проведенных в этот день, Конституционный Суд якобы рассмотрел по существу 92 дела и вынес 92 решения по следующей процедуре:

q         Оглашение судьей-докладчиком поводов и оснований к рассмотрению обращения, существа вопроса, содержания имеющихся материалов (в том числе, позиции заявителя и Заключения судьи Конституционного Суда по результатам предварительного изучения обращения). Ответы судьи-докладчика на вопросы других судей Конституционного Суда РФ (ст. ст. 41 и 60 Закона о Конституционном Суде).

q         Открытое голосование по формулировке решения Конституционного Суда путем поименного опроса судей (ст. 72 Закона о Конституционном Суде).

q         Оглашение текста Определения (ст. 72 Закона о Конституционном Суде).

q         При этом Конституционный Суд до принятия решения по делу, рассматриваемому в пленарном заседании, или до отложения его слушания не может рассматривать в пленарном заседании другие дела. Заседание по каждому делу происходит непрерывно, за исключением времени, отведенного для отдыха или необходимого для подготовки участников процесса к дальнейшему разбирательству, а также для устранения обстоятельств, препятствующих нормальному ходу заседания (ст. 34 Закона о Конституционном Суде).

С учетом изложенного и 8-часового рабочего дня, 21 декабря 2006 г. Конституционный Суд должен был рассматривать каждую жалобу по существу и в соответствии с процедурой НЕ БОЛЕЕ 5 МИНУТ 21 СЕКУНДЫ (8 часов х 60 минут / 92) и так 92 раза подряд в течение всего рабочего дня.

Оставалось только удивиться столь высокой работоспособности судей Конституционного Суда в предновогодний период и поставить их в пример сотрудникам Секретариата КС, которые смогли выслать Определение от 21 декабря 2006 г. № 549-О в адрес заявителя лишь 14 марта 2007 г. Но в этот момент в руки автора попал текст Положения о Секретариате Конституционного Суда РФ [12] и Комментарий к ФКЗ «О Конституционном Суде РФ», подготовленный сотрудником Секретариата КС РФ А.В. Мазуровым. [13]

 

 

Положение о Секретариате Конституционного Суда РФ представляет собой типичный документ, «о котором все слышали, но никто не видел». Между тем, в нем содержится целый ряд положений, который мог бы заинтересовать заявителей-инициаторов обращений в Конституционный Суд. Например, согласно п. 2 Положения Секретариат рассматривает обращения, поступившие в Конституционный Суд, в порядке и случаях, установленных ст. 40 и 111 Закона о Конституционном Суде: готовит ответы, заключения, аналитические, справочные и другие материалы по обращениям заявителей; содействует судьям в подготовке дел и иных вопросов к рассмотрению в заседаниях и на совещаниях; осуществляет организационное обеспечение пленарных заседаний Конституционного Суда, заседаний его палат и совещаний судей.

Первый «тревожный звонок» звучит после ознакомления с п. 4.1 Положения, согласно которому Руководитель Секретариата «организует подготовку управлениями Секретариата проектов определений Конституционного Суда для вынесения их на пленарные заседания Конституционного Суда в порядке статей 40 и 43 Закона о Конституционном Суде».

Казалось бы, нет особой проблемы в том, что Секретариат готовит некий проект решения Конституционного Суда, так как в силу ст. 41 Закона о Конституционном суде и § 10 Регламента предварительное изучение обращения производится судьей (судьями) Конституционного Суда и заключение судьи (судей) докладывается в пленарном заседании. Кроме того, в указанной статье Закона о Конституционном суде прямо указано, что предварительное изучение обращения судьей (судьями) является обязательной стадией производства в Конституционном Суде РФ.

Наконец, в интернет-интервью, просвещенному 15-летию Конституционного Cуда РФ, Председатель Конституционного Суда РФ В.Д. Зорькин, отвечая на вопрос о порядке рассмотрения жалобы заявителя, не согласного с ответом Секретариата Конституционного Суда, пояснил следующее: «В Конституционный Суд поступают вопросы разного уровня сложности, многие из которых требуют серьезного и длительного изучения. Конституционный Суд направляет запросы экспертам, в государственные органы и так далее. На обсуждение выносится проект Определения Конституционного Суда РФ, который может быть принят концептуально, но дорабатываться по результатам обсуждения». В.Д. Зорькин особо подчеркнул: «...решение вопроса о принятии обращения к рассмотрению либо об отказе в таковом к компетенции Секретариата не относится. Это – прерогатива Пленума Конституционного Суда (ст.ст. 42, 43 и 111 ФКЗ «О Конституционном Суде РФ».[14]

Однако после ознакомления с содержанием Комментария к Закону о Конституционном суде, подготовленным сотрудником Секретариата КС А.В. Мазуровым (т.е. в определенной степени с «инсайдерской» информацией), ситуация кардинально меняется.

Комментарий к ст. 41 Закона о Конституционном Суде А.В. Мазуров начинает с тезиса о важности и ответственности работы Секретариата КС: «Учитывая, что Конституционный Суд один, а обращений со всей страны по самым разным вопросам поступает множество, Секретариат несет большую, едва ли не основную рабочую нагрузку и своей деятельностью «оберегает» судей Конституционного Суда от изучения и рассмотрения многих обращений. Поэтому многие обращения в Конституционный Суд до его судей вообще не доходят».[15]

Далее сотрудник Секретариата излагает основные методы и способы «сбережения» судей Конституционного Суда от заявителей, которые решили реализовать свое право, установленное пп. 4 ч. 2 ст. 40 Закона о Конституционном Суде:

q         Проект «отказного» определения по жалобе частного лица подготавливается, как правило, теми же сотрудниками Секретариата, которые в своих письмах заявителю уведомляли его о несоответствии обращения Закону. Эти определения можно легко узнать среди других определений Конституционного Суда, поскольку в них указывается об уведомлении заявителя Секретариатом.

q         С периодичностью примерно раз в месяц начальники Управлений Секретариата представляют на пленарных заседаниях Конституционного Суда жалобы и прилагаемые к ним документы заявителей - граждан и организаций, с приложением проектов «отказных» определений Конституционного Суда. Эта процедура касается не всех жалоб физических и юридических лиц, а только тех, в отношении которых имеется основание для отказа в принятии их к рассмотрению, предусмотренное частью второй статьи 40 Закона. Если таких оснований нет, то жалоба, минуя эту стадию, передается через Председателя на предварительное изучение судье.[16]

Анализируя все изложенное, следует отметить, что подобная практика не основана на ст. ст. 41, 60 Закона о Конституционном Суде и § 10 Регламента. Более того, даже в Положении о Секретариате Конституционного Суда РФ не предусмотрено право руководителей подразделения Секретариата (коими являются Начальники управлений Секретариата) на доклад в ходе пленарного заседания поводов и оснований к рассмотрению «повторного» обращения заявителя, существа вопроса, содержания имеющихся материалов. Законом о Конституционном Суде также не предусмотрено каких-либо исключений относительно требования о подготовке судьей (судей) Конституционного Суда заключения, подлежащего оглашению в пленарном заседании Конституционного Суда РФ.

Кроме того, из комментария А. Мазурова также следует, что в отношении обращений Президента РФ, органов государственной власти и судей («обращения … составляются обычно грамотнее») требования Закона о Конституционном Суде распространяются, а в отношении иных категорий заявителей - нет.[17] При этом «избирательность» Конституционного Суда и Секретариата КС РФ в подходе к рассмотрению обращений заявителей не выдерживает какой-либо критики, в силу ее явного и грубого противоречия ст. 19 (части 1) Конституции РФ и ст. 7 ФКЗ «О судебной системе РФ».[18]

 

 

В уже упоминавшемся интервью В.Д. Зорькин на вопрос о несоответствии правовой позиции, изложенной Конституционным судом в Определении от 23 мая 2006 г. № 179-О, положениям Статьи 6 § 1 Конвенции, пояснил следующее: «Решения Европейского Суда по правам человека Конституционный Суд при необходимости использует в своей работе и ссылается на них многократно в принятых решениях, в чем может убедиться каждый, обратившись к этим решениям. … Европейский Суд ни в одном из своих постановлений, принятых по жалобам против России, или решений по вопросу о приемлемости жалобы не подвергал сомнению обоснованность, соответствие европейским стандартам, Конвенции о защите прав человека и основных свобод решений Конституционного Суда РФ».

Тем не менее, с учетом изложенных выше «обстоятельств», можно по новому оценить процедуру рассмотрения в Конституционном Суде «повторного» обращения заявителя и «особую роль Секретариата в осуществлении конституционного судопроизводства» с точки зрения Статьи 6 § 1 Конвенции и прецедентной практики ЕСПЧ.

Итак, заявитель, не согласный с выводами Секретариата Конституционного Суда РФ, и повторно обратившийся в Конституционный Суд на основании пп. 4 ч. 2 ст. 40 Закона о Конституционном Суде,[19] в дальнейшем:

q         не вправе знакомиться с материалами дела (в том числе с заключением судьи КС РФ, которого как оказалось, и нет в природе);

q         не может присутствовать на пленарном заседании, на котором рассматривается вопрос о соответствии обращения заявителя требованиям Закона о Конституционном Суде, так как оно проводится «в условиях совещательной комнаты»;

q         не вправе обжаловать «отказное» определение, даже если оно содержит фактические ошибки, искажение предмета жалобы заявителя, новую правовую позицию, противоречащую общеобязательным правовым позициям Конституционного Суда, содержащихся в ранее вынесенных постановлениях;

q         после получения определения не может ознакомиться с делом, так как весь необходимый объем информации он должен получить из текста окончательного решения Конституционного Суда РФ.[20]

В свою очередь, Секретариат, получивший «повторное» обращение заявителя, не передает обращение на предварительное изучение судье (судьям) Конституционного Суда, а готовит «собственное» заключение, которым должен обосновать законность и обоснованность своих первоначальных выводов, а также проект «отказного» определения. Причем указанные материалы готовят как раз те сотрудники Секретариата, чьи выводы оспаривает заявитель.

Далее Секретариат в лице Начальников управлений участвует в пленарном заседании Конституционного Суда, представляя на пленарных заседаниях Конституционного Суда жалобы и прилагаемые к ним документы заявителей. И на этом моменте следует остановиться подробнее.

Согласно ч. 4 ст. 29 Закона о Конституционном Суде судьи Конституционного Суда принимают решения в условиях, исключающих постороннее воздействие на свободу их волеизъявления. Частью 1 ст. 70 Закона о Конституционном Суде определено, что итоговое решение по рассматриваемому делу принимается Конституционным Судом в закрытом совещании. В Законе особо подчеркивается, что в совещательной комнате могут присутствовать лишь те сотрудники Конституционного Суда, которые обеспечивают протоколирование и нормальный ход совещания. Частью 1 § 35 Регламента установлено, что протоколирование закрытого совещания судей осуществляется сотрудниками Секретариата Конституционного Суда. Если Конституционным Судом принято решение провести совещание без участия сотрудников Секретариата, обеспечивающих протоколирование, то протокол совещания ведет один из судей по поручению Конституционного Суда.

Таким образом, ни в Законе, ни в Регламенте не предусмотрена возможность Начальников управлений Секретариата в ходе пленарного заседания излагать перед Конституционным Судом содержание жалобы заявителя, и прилагаемых к нему документов, равно как и оглашать «собственное» заключение относительно соответствия обращения заявителя требованиям Закона о Конституционном Суде. Однако на практике Секретариат фактически доводит до Конституционного Суда свою (!) позицию относительно всех аспектов дела и даже предлагает проект решения по делу. Тем самым, Секретариат без каких-либо правовых оснований де факто имеет полномочия стороны в процессе, причем объем полномочий Секретариата оказывается существенно больше, чем у заявителя.

В Постановлении от 9 декабря 1994 г. по делу «Греческие нефтеперерабатывающие заводы «Стрэн» и Стратис Андреадис против Греции» ЕСПЧ сформулировал требование состязательности и равенства сторон следующим образом: «В судебных процессах, где сталкиваются противоположные частные интересы, это равенство предполагает, что каждая сторона должна иметь разумную возможность представить свое дело в условиях, в которых ни одна из сторон не имеет явного преимущества».[21]

В деле «Вермюлен против Бельгии» ЕСПЧ рассмотрел ситуацию, практически полностью повторяющую ту, которая складывается на практике в российском Конституционном Суде:

 

«Государство-ответчик утверждало, что в гражданском процессе служба генерального прокурора при Кассационном суде не имеет других функций, кроме как быть нейтральным и объективным консультантом суда, она может по-разному отнестись к разным аргументам заявителя. Прокурор при Кассационном суде не является стороной в процессе и не участник состязательного процесса… это доказывает, что на самом деле она не является ни чьим-либо «противником», ни «союзником».

Суд считает весьма важной реальную роль, которую играют представители прокуратуры в ходе конкретного судебного разбирательства, и, в частности, содержание и выводы их заключений. Их авторитет - следствие статуса прокуратуры при Кассационном суде. Хотя заключение является объективным и основывается на законе, тем не менее, оно предназначено для того, чтобы советовать Кассационному суду, а следовательно, оказывать на него влияние.

С учетом важности разбирательства в Кассационном суде для заявителя и характера заключения  заместителя генерального прокурора, то обстоятельство, что г-н Вермюлен не имел возможности ответить ему до окончания слушания дела, явилось нарушением его права на состязательный процесс. Принцип состязательности означает, что стороны в уголовном или гражданском процессе вправе знакомиться со всеми доказательствами или замечаниями, приобщенными к делу, комментировать их; это относится и к заключениям, сделанным независимым представителем прокурорской службы, которые оказывают влияние на Решение Суда. Суд полагает, что это обстоятельство само по себе равносильно нарушению статьи 6 п. 1 Конвенции

Нарушение, о котором идет речь, усугубляется тем обстоятельством, что заместитель генерального прокурора участвовал в судебном совещании, хотя только с правом совещательного голоса. Участие в совещании давало заместителю генерального прокурора дополнительную возможность (во всяком случае, так это выглядит) отстаивать ранее выдвинутое им мнение в закрытой обстановке, не опасаясь возражений».[22]

 

Также следует оценить еще один интересный аспект данной стадии конституционного судопроизводства. Согласно Определению от 23 мая 2006 г. № 179-О в пленарном заседании рассматривается обращение заявителя и приложенные к нему документы с целью проверки, относится ли разрешение данных вопросов к компетенции Конституционного Суда РФ и является ли обращение допустимым в соответствии с требованиями Закона о Конституционном Суде. Однако из содержания Определения от 7 декабря 2006 г. N 571-О следует, что в момент предварительного рассмотрения жалобы заявителя Конституционный Суд РФ (без какого-либо уведомления заявителя) может самостоятельно истребовать материалы по делу в органах государственной власти. При этом полученные документы, содержание которых оказало непосредственное влияние на содержание итогового решения Конституционного Суда, заявителю представлены не были и не будут представлены впредь, т.к. весь необходимый (по мнению Конституционного Суда) объем информации заявитель получает из текста решения Конституционного Суда РФ.

Возвращаясь к прецедентной практике ЕСПЧ следует отметить, что в Постановлении по делу «Милатова и другие против Чехии» от 21 июня 2005 ЕСПЧ установил факт нарушения Статьи 6 § 1 Конвенции ввиду отказа Конституционного Суда от ознакомления заявителей с материалами, полученными судом в предварительной стадии судопроизводства (оканчивающейся вынесением суждения относительно возбуждения производства по жалобе), что также повлекло отказ в праве заявителя представить свои возражения по содержанию этих материалов.[23]

Наконец, в ряде случаев заявитель после получения «отказного» определения приходит к выводу о неясности его содержании и неопределенности дальнейшего применения, вследствие чего вынужден обратиться в Конституционный Суд с ходатайством об официальном разъяснении решения. И вновь заявитель упорно продирается сквозь «фильтр» Секретариата Конституционного Суда, а все тот же сотрудник Секретариата напишет новое заключение, которое начальник «профильного» Управления  доложит на пленарном заседании, которое проводится «в условиях совещательной комнаты»…

Статья 71 Закона о Конституционном Суде рассматривает в качестве итоговых решений Конституционного Суда только его постановления и заключения. Из буквального толкования данных положений Закона следует, что все иные решения Конституционного Суда, принимаемые при осуществлении конституционного судопроизводства и именуемые определениями, не должны быть итоговыми решениями. Кроме того, определения Конституционного Суда подписываются не всеми судьями, участвовавшими в голосовании (ч. 2 ст. 75 Закона о Конституционном Суде), а только Председателем и судьей-секретарем Конституционного Суда; их направление органам и лицам, указанным в статье 75 Закона о Конституционном Суде не обязательно; определения не подлежат обязательному опубликованию в официальных изданиях (статья 78 Закона о Конституционном Суде).

На практике определения КС условно разделяют на «отказные» определения и «развернутые определения с позитивным содержанием» (иногда: определения «с позитивным содержанием»). Тем не менее, и те и другие в силу ст. 79 Закона о Конституционном Суде окончательны и вступают в силу немедленно после провозглашения.

Следует отметить, что в 2007 г. Уполномоченный по правам человека в РФ в Докладе о деятельности в 2006 г. впервые достаточно жестко и откровенно высказался относительно немотивированных «отказных» определений Конституционного Суда РФ:

 

«Анализ практики рассмотрения Конституционным Судом … жалоб Уполномоченного на неконституционность отдельных положений действующего федерального законодательства в целях соблюдения прав человека свидетельствует о том, что противоречащие Конституции РФ нормы остаются порой без надлежащей конституционно-правовой оценки.

В случаях немотивированного отказа Конституционного Суда РФ от рассмотрения по существу всех правовых оснований направленных Уполномоченным жалоб фактически признаются конституционными положения федеральных законов, нарушающие права человека, гарантированные международными договорами РФ. 

Поскольку осуществление судебной власти посредством конституционного судопроизводства должно отвечать демократическим принципам и целям правосудия по защите прав человека от неконституционных решений органов законодательной власти, представляется, что процедура допустимости обжалования в установленном порядке названных решений Конституционного Суда РФ предоставит дополнительные гарантии судебной защиты конституционных прав человека и обеспечит, тем самым, доступ к конституционному правосудию». 

 

Фактически Уполномоченный поставил вопрос о явном браке в работе Конституционного Суда, который является прямым следствием рассмотрения в течение одного дня десятков «повторных» обращений заявителей «в условиях совещательной комнаты» (достаточно вспомнить «День Девяносто Двух Решений Конституционного Суда») и возможных путях его исправления.

Практикующие юристы еще более резко оценивают последствия чрезмерно активного «участия» Секретариата в конституционном судопроизводстве, а также в «сбережении» судей Конституционного Суда «от изучения и рассмотрения многих обращений». Ведь «отказные» определения часто содержат не только фактические ошибки, но и противоречия с правовыми позициями Конституционного Суда, изложенными в итоговых решениях.[24]

Не меньшую критику вызывают взаимоисключающие выводы Конституционного Суда в разных «отказных» определениях. Например, в Определении от 19 февраля 2004 г. № 103-О Конституционный Суд РФ отказал в принятии жалобы к рассмотрению в связи с тем, что «указанное в жалобе Постановление Президиума ВС РФ не является по своему назначению и содержанию разъяснением и не подпадает под признак «официального и иного толкования». [25] А в Определении от 20 октября 2005 г. № 351-О Конституционный Суд ссылается на Обзор законодательства и судебной практики ВС РФ за 2 квартал 2004 года. «Комичность» ситуации заключается в том, что в силу правовой позиции, выраженной в Постановлении от 16 июня 1998 г. № 19-П,[26] Конституционный Суд, принимая решение по делу, должен оценивать также смысл, придаваемый рассматриваемому нормативному акту сложившейся судебной практикой. При этом Верховный Суд РФ в качестве таковой указывает и постановления Президиума ВС РФ, и «материалы официально опубликованных ВС РФ обзоров судебной практики и ответов на возникшие у судов вопросы при применении законодательства».[27]

Однако Конституционный Суд и Секретариат КС решили не останавливаться на достигнутом, о чем свидетельствует Определение от 20 марта 2007 г. № 181-О-О: «Обеспечение же правильности выбора, применения и истолкования правовых норм и правовых позиций Конституционного Суда РФ при рассмотрении судами общей юрисдикции дел по искам военных пенсионеров о перерасчете пенсий, проверка осуществленной ими оценки представленных доказательств об увеличении стоимости продовольственного пайка возложены на соответствующие инстанции этих судов и не входят в полномочия Конституционного Суда РФ…».[28] В результате некорректного построения одной фразы в тексте решения, оно вступило в противоречие сразу с двумя определениями Конституционного Суда «с позитивным содержанием» (Определения от 07 октября 1997 г. № 88-О и от 6 февраля 2003 г. № 34-О).

 

Приведенные выше «специфические» аспекты процедуры рассмотрении Конституционным Судом РФ «повторного» обращения заявителя «в условиях совещательной комнаты» не могут не настораживать.

И дело даже не в том, что Конституционный Суд РФ ограничил для рядовых заявителей право на доступ к конституционному правосудию, установив «фильтр» в виде Секретариата, действующего на основании полномочий, не установленных Законом о Конституционном Суде. Главная проблема заключается в том, что деятельность Конституционного Суда в данной стадии конституционного судопроизводства непрозрачна, что Конституционный Суд своими официально не опубликованными и недоступными для широкого круга лиц правилами, а также некими «обычаями делопроизводства» порождает сомнения в целесообразности обращения заявителей в Конституционный Суд как эффективного способа защиты их конституционных прав. Что подобная закрытость ведет к появлению противоречивых решений, которые порождают хаос в правоприменительной практике.

Единственным выходом из сложившейся ситуации является введение механизма ознакомления заявителями с заключением судьи Конституционного Суда и документами, полученными  Конституционным Судом до пленарного заседания, а также подачи заявителем соответствующих возражений, т.е. воспроизвести ту процедуру, которая действует в ЕСПЧ.

А в качестве жеста доброй воли Председатель Конституционного Суда РФ должен дать исчерпывающие пояснения относительно всех «скрытых» аспектов предварительного рассмотрения Конституционным Судом РФ обращений заявителей, а также публично отменить все положения, инструкции, разъяснения, памятки и иные документы, которые прямо или косвенно регулировали стадию предварительного рассмотрения «повторного» обращения заявителя, подменяя собой Закон о Конституционном Суде и Регламент. 

---