В. А. Керимов, соискатель, vukeran@yandex.ru
Кафедра уголовно-процессуального права
Российской академии правосудия

117418, Москва, ул. Новочеремушкинская, 69а.

Юридическая энциклопедия содержит следующее определение прецедента: «ПРЕЦЕДЕНТ (от лат. praecedens / praecedentis / - предшествующий; англ. precedent) – поведение в определенной ситуации, которое рассматривается как образец при аналогичных обстоятельствах. Судебный П. – решение по конкретному делу, являющееся обязательным для судов той же или низшей инстанции при решении аналогичных дел либо служащее примерным образцом толкования закона, не имеющим обязательной силы»*(1).

Согласно приведенному определению, в широком смысле судебный прецедент представляет собой решение суда - эталон при разрешении сходного круга вопросов, являющийся обязательным к соблюдению определенными категориями судов. В этом смысле термин «прецедент» означает не что иное, как судебное решение. Следует подчеркнуть, что обязательные прецеденты создают только решения высших судебных инстанций. Решения других судов при определенных условиях могут служить примером для судов того же ранга или же нижестоящих, которые должны учесть это прецедент, но собственные решения предпочтут выносить, основываясь на прецедентах, созданных высшими национальными судебными органами*(2).

Нужно отметить, что определение судебного прецедента как примерного образца толкования закона не обязательного к применению, т.е. не обладающего признаками нормативности, можно рассматривать с двух различных позиций.

С одной стороны это определение применимо к пониманию места и роли судебных решений нижестоящих судов в англосаксонской правовой системе, когда они признаются убеждающими для вышестоящих судов. В этом случае тоже происходит толкование закона правоприменителем, и этот вид толкования также признается неотъемлемой частью прецедентного права. Такие прецеденты юридически не обязательны, но судьи не могут не принимать их во внимание. Но эта позиция опровергается словом «либо» в приведенном выше определении прецедента, потому что за рамками рассмотрения остается признание обязательности таких прецедентов - примерных образцов для судов той же или низших инстанций. Решения же вышестоящих судов в странах с англосаксонской системой права, содержащие толкование права, обязательны для применения этим и иными судами, т.е. не могут иметь ненормативный характер. Поэтому непонятно следует ли воспринимать термин «примерный образец» как образец понимания права, которую следует учесть и придерживаться или же воспринимать судебное решение нижестоящих судов с позиции вышестоящего суда как разновидность примерного толкования права.

С другой стороны, конкретное судебное решение как примерный образец толкования права не обязательный к применению очень тесно соприкасается с пониманием важности судебных актов высших судебных инстанций для низших в иерархии судов в странах континентальной правовой системы, к которой принадлежит и постсоветское пространство.

Согласно законодательству стран СНГ, суды в своей деятельности руководствуются лишь законом. Однако, несмотря на законодательную неурегулированность и половинчатость разрешения этого вопроса, важность постановлений Пленумов Верховного Суда бывшего СССР и Верховных Судов союзных государств в настоящее время, разъяснений пленумов, толкований закона в обзорах судебной практики, решения названных судов по конкретным делам всегда воспринимались как примерные образцы и руководство в отправлении правосудия*(3).

Эти выработанные объективированные положения, обеспечивающие правильное и единообразное применение законодательных норм в юридической науке бывших союзных республик всегда воспринимались как правоположения, а не как прецедент в его общепринятом понимании*(4). Впрочем, можно согласиться с авторами, которые вполне обоснованно относят судебные правоположения к прецедентному праву*(5).

Сами английские юристы определяют свое право как право судебной практики (cause low) и указывают, что судебное решение по какому-либо делу только в части аргументации выводов образует так называемое ratio decidendi (сущность решения), которое и понимается в качестве прецедента. Обстоятельства конкретного дела воспринимаются лишь как попутно сказанное (obiter dictum). Но на деле определение сущности решения от попутно сказанного может представлять трудности ввиду большого числа относительно одинаковых судебных решений по схожим делам. Также в одном решении суда могут усматриваться несколько ratio decidendi, когда оценка второстепенного в данном деле может приобрести статус прецедента для выносимых в будущем решений или же подлежат применению прецеденты, относящиеся к вопросам как материального, так и процессуального законодательства*(6).

По мнению автора, прецедентное право можно рассматривать как совокупность прецедентов в виде отдельных общеобязательных для применения форм права (источников права), а также образцовые толкования права, содержащиеся в судебных решениях, упорядоченных хронологически, по отраслям, по предмету регулирования, по функциональному значению.

В юридической литературе существуют различные определения прецедентного права. Так, по мнению одних авторов «прецедентное право – это система юридических норм, выработанных судами в процессе осуществления правосудия и обязательных к применению наряду со статутным правом, создаваемым законодательной властью»*(7).

При подобной позиции прецедентное право определяется не как образующие

целое отдельные судебные решения по конкретным делам и образцовые толкования норм права, а представляет собой своего рода вытяжку из конкретных мотивировочных и описательно-мотивировочных обоснований совокупности выносимых судами решений образующих норму права, обязательных к применению в любом случае. В то же время в силу сужения понимания прецедентного права ставится знак равенства между ним и статутным правом, как по силе действия, так и сфере применения в рамках одной правовой системы. Тогда как это не является определяющим признаков прецедентного права.

Представляется, что это определение прецедентного права как системы юридических норм- источников права необоснованно сужает историческое понимание прецедента как решения суда фиксирующего право, декларирующего изначально существующее право.

Следует учесть, что согласно доктрине прецедентного права суды признаются не создающими право, а провозглашающими ее и, исходя из этого, неверно аргументированные судебные решения отбраковываются и признаются прецедентами по небрежности (per incuriam). Считается, что в таких решениях нормы права никогда не содержалось*(8). В то же время обязательность применения судебного прецедента наряду со статутным правом, призванное подчеркнуть значение прецедентного права может быть корректным только для стран континентальной правовой системы. Также за рамками этого определения остаются формы деятельности судов, которые хоть и относятся к судебной практике, но не связаны напрямую с отправлением правосудия.

Следует отметить, что понятие «судебный прецедент» не идентичен понятию «судебной практики». В термин «судебная практика» в юридической литературе по теории права и отдельным отраслевым дисциплинам вкладывается различное содержание, а «судебный прецедент» признается лишь одной из форм ее выражения.

Согласно точке зрения, высказывавшейся еще в 40-х годах прошлого столетия, о судебной практике можно говорить лишь по истечении нескольких лет, когда по определенной категории дел имеется более или менее установившееся положение. При таком понимании судебная практика определяется как установившаяся и определившаяся практика. Наличие определенной линии в деятельности судебных органов в отношении того или иного вопроса*(9).

В континентальном праве судебную практику исторически рассматривают в качестве синонима судебной деятельности в целом и как выработанные в ходе судебного разбирательства «судебные правоположения», обладающие определенной степенью обобщенности, общепризнанности и обязательности*(10). Представляется, что это определение судебной практики более полно охватывает сферы судебной деятельности не оставляя за рамками единой системы такой ее вид как осуществление правосудия.

Именно такое понимание судебной практики делает возможным вывести ее

формально-юридический смысл, позволяющий выделить ту ее часть, которая создается в результате деятельности высших судебных инстанций в ходе судебного разбирательства в качестве первой инстанции по особо важным делам, в качестве суда второй инстанции,

а также в ходе толкования законов высшими судебными инстанциями и, в конечном счете, определяющийся таким понятием как судебный прецедент*(11).

Список использованной литературы:

1. Тихомирова Л.В., Тихомиров М.Ю. Юридическая энциклопедия: Под ред.

М.Ю. Тихомирова. М., 1997. С. 358

2. См.: Кросс Р. Прецедент в английском праве: Пер. с англ. М., 1985. С. 4-5

3. См.: Венгеров А.Б. Теория государства и права. Теория права. Т. 2. Часть

2. С. 132. Наумов А. Судебный прецедент как источник уголовного права

// Российская юстиция, 1994. N 1

4. См.: Общая теория государства и права / Под ред. М. Н. Марченко. Т.2.

М.: Зерцало, 1998. С.343; Теория государства и права / Под ред.

Н. И. Матузова и А. В. Малько. М.: Юристъ, 1997. С.459

5. См., например: Ображиев К.В. Судебный прецедент в уголовном праве.

Ставрополь, 2000. С 32- 40; Спектор Е.И. Судебный прецедент как

источник права // Журнал российского права, 2000. No 5

6. Кросс Р. Указ. соч. С. 171

7. Мартынчик Е., Колоколова Э. Прецедентное право: от советской

идеологии к международной практике // Российская юстиция, 1994.

No 12. С. 20

8. См.: Кросс Р. Указ. соч. С. 45-47

9. См.: Орловский П.Е. Значение судебной практики в развитии советского

гражданского права // Советское государство и право, 1940. N 8-9. С.96;

Новицкий И.Б. Источники советского гражданского права. М., 1959.

С.125; Ануфриева Л.П. Об источниках международного частного права

(некоторые вопросы теории) // Международное частное право, 1994. N 4.

С. 64-65

10. См.: Боботов С.В. Конституционная юстиция (сравнительный анализ).

М., 1994. С.108

11. Спектор Е.И. Судебный прецедент как источник права // Журнал

российского права, 2000. No 5