Виталий Попов
адвокат, Воронеж (valval55)
E-mail: vnp-val@list.ru



Что есть встречность иска? Что может быть общего между первоначальным иском и еще одним, почему среди множества исков, лишь один оказывается встречным другому и наоборот? И оказывается он таковым не вдруг, не случайно, а специально, т.е. что есть суть встречного иска? Как и чем соотносятся два иска, так что они становятся своеобразными близнецами?
Встречное исковое требование содержит определенные юридические факты, которые преюдициальны по отношению к фактам, положенным в основу основного иска. Судьба этих фактов предрешена, они обречены стать общими и тем самым определить именно этот иск, а не какой-либо другой, встречным. Сам факт их наличия, их преюдиция, взаимно связывает оба иска.
При этом речь не идет о преюдиции как институте, существование которого связывается с состоявшимся судебным решением по тем или иным фактам, вследствие чего, в случае повторного судебного рассмотрения, не требующих дополнительного доказывания. Речь идет лишь об использовании латинского термина praeiudicium, хотя возможно и института, но в ином значении – когда констатируется предрешенность юридических фактов, содержащихся во встречном иске ответчика, их обреченность столкнуться с аналогичными или подобными, приведенными в первоначальном иске.
Преюдиция в данном случае – это установление судом общности конкретных фактов, которые мотивированы и содержатся в исковых требованиях истца и ответчика и заведомо определяют или предрешают их встречность или взаимосвязь. При этом следует заметить, что встречный иск не тождественен первоначальному, поскольку иски признаются тождественными при условии полного совпадения всех возможных элементов – субъектов иска, его предмета, основания и содержания, если признать существование подобного элемента.
Конкретно встречность или взаимосвязь исков, по нашему мнению, - это общность признаков, элементов, если можно так выразиться, фактического состава двух исков. Именно фактического, т.к. именно юридические факты лежат в основе конкретных исков и всего последующего, что они влекут за собой (доказательств, ходатайств, необходимости тех или иных процессуальных действий и т.д.).
Представляется, таким образом, что встречность или взаимосвязь исков это общность элементов исков или юридических фактов, лежащих в основе правоотношений между сторонами, предмета спора или предмета иска, оснований иска или его содержания.
Что обычно оспаривает или доказывает ответчик? Это либо существование фактов, свидетельствующих о существовании взаимных прав и обязанностей в совместных обязательствах, которые полностью или в части, касающихся ответчика, оказались невыполненными, нарушенными. Как правило, это возражения, содержащие в себе требование о зачете. В таком случае, при однородности требований, они подлежат зачету.
Это может быть также наличие фактов, подтверждающих или образующих существование новых или иных правоотношений, которые исключают или частично опровергают требования истца. Возражая против требований об изменении или прекращении правоотношения, лицо может указывать на обстоятельства, свидетельствующие об отсутствии фактов оснований изменения или прекращения спорного правоотношения, или на юридические факты, влияющие на условия изменения или прекращения правоотношения.
И в последнем случае, ответчик доказывает существование между ним и истцом такой правовой связи, которую первоначальные исковые требования искажают или грозят изменить с ущербом или иными юридическими последствиями для него. Это, например, могут быть возражения в связи с отсутствием, по мнению ответчика, поводов к иску. Кроме того, в таких возражениях могут содержаться факты, существование которых несовместимо или опровергает факты, приводимые истцом в подтверждение его требования. Например, возможна ссылка на ненаступление срока исполнения обязательства, на прекращение спорного правоотношения ввиду исполнения обязательства, на истечение срока исковой давности. Оспаривая требование, вытекающее из определенного правоотношения, ответчик может приводить факты, свидетельствующие об отсутствии данного правоотношения между ним и истцом.
Эти возражения почти всегда связаны с материально-правовым требованием истца.
Реже, но, тем не менее, ответчик может возразить и оспорить чисто процессуальные основания первоначального иска – неподсудности спора данному суду, отсутствия предмета спора, ошибок в определении сторон спора и т.д.
Как среди материально-правовых, так и среди процессуально-правовых возражений ответчика выделяется группа, которая помогает суду установить наличие или отсутствие фактов, с которыми применимая норма материального или процессуального права непосредственно связывает возникновение, изменение или прекращение правоотношения. Возражения такого рода основываются на доказательственных фактах или касаются оценки доказательств (их достоверности, относимости, допустимости, взаимосвязи). К такого рода возражениям ответчика могут относиться любые из перечисленных выше. Факты - основания этой группы возражений подлежат выяснению судом при рассмотрении дела наряду с иными фактами и поэтому входят в пределы доказывания.
Заявляя встречный иск, ответчик, в том числе, закладывает основу для определения круга фактов, имеющих значение для разрешения дела по существу, для формирования судом предмета доказывания по делу.
Таким образом, поскольку перечисленные юридические факты, как правило, всегда лежат в основе возражений ответчика, а значит и в случае предъявления им встречного иска, составляют и его основу, можно попытаться вывести некую классификацию наиболее характерных признаков взаимосвязи первоначального и встречного исков, которой возможно руководствоваться при решении вопроса о принятии встречного иска.
Во-первых, для всех видов встречных исков характерно наличие всегда правовой связи между сторонами, которая может выражаться в наличии взаимных обязательств или сложившихся гражданско-правовых отношений.
Что касается их отдельных видов, то, например, относительно зачетных исков – это общие правоотношения и однородность требований.
В случае опровергающих встречных исков – общий предмет спора, но не иска.
И, наконец, в случаях всех иных, возможных встречных исков общность может лежать либо во взаимном правоотношении, либо предмете спора или иска, либо в основаниях этих исков. Важно также определить – является ли общность оснований первоначального и встречного исков обязательным элементом или нет, т.к. на практике это также один из аргументов отказа в приеме встречного иска. Исходя из конструкции института встречного иска общность оснований обоих исков не может быть обязательным элементом их взаимосвязи.
Кроме того, можно теоретически допустить, что общность исков может частично быть и в их содержании, если под этим понимать действия суда, выполнения которых добиваются стороны. Совершенно иное – это можно ли считать содержание иска его составным элементом. Представляется, что нет, т.к. такой возможный элемент либо поглощается предметом иска, либо больше относится к цели иска, а значит выходит за его пределы, но это уже предмет другого разговора.
И здесь возникает вполне закономерный вопрос – допустимо ли наличие разных правоотношений между истцом и ответчиком в случае предъявления последним зачетного встречного иска? Если да, то, будучи логически последовательным, следует допустить это и по отношению ко всем другим встречным искам, но такое допущение, в свою очередь, повлечет необходимость принятия любых возможных встречных исков, общим между которыми и первоначальным иском, будет лишь правовая связь между сторонами, наличие совершенно противоположных взаимных правоотношений и обязательств. Такое характерно для гражданского процесса, например, в США, но возможно ли это для наших условий? Представляется, что нет, хотя на практике происходит иное. В частности, что касается зачетных встречных исков, то в российских арбитражных судах они принимаются самые разнообразные и касающиеся совершенно разных правоотношений между сторонами.
Тогда, учитывая сложившуюся практику, следует либо сделать в отношении зачетных встречных исков исключение и предоставить возможность предъявления всевозможных встречных требований при условии их однородности и возможности зачета, либо, что представляется более верным, ориентироваться на правило, когда предъявление, а, следовательно, и принятие встречных исков возможно лишь, когда они и первоначальные иски возникают из одного, общего для сторон, правоотношения. Тем более что суды нередко одним из оснований и, часто единственным, отказа в принятии встречного иска указывают разность правоотношений, лежащих в основании обоих исков.
Подобная практика полностью соответствовала бы уже сложившимся правоприменительным тенденциям. Такое положение можно было бы распространить путем соответствующих разъяснений Пленума ВАС РФ на основе проведенного обобщения практики применения института встречного иска.
Представляется, что этот вопрос является чрезвычайно важным. До тех пор, пока не будет определен главный критерий признания иска встречным – одно общее правоотношение имеется между сторонами или разные - множественность толкования и откровенный субъективизм со стороны суда будут продолжаться. В каждом конкретном споре этот вопрос решается избирательно и произвольно с разной степенью допустимости. Ведь на самом деле вопрос стоит именно таким образом – если брать за основу разные или любые правоотношения сторон, тогда должны приниматься все возможные встречные иски ответчика, если же только одно общее правоотношение, тогда принимается встречный иск, напрямую связанный или вытекающий именно из этого, конкретного правоотношения.
В развитых западных странах аналогичная проблема решается, в основном, либо путем принятия всех возможных встречных исков, исходя из допустимости самых разнообразных правоотношений сторон (США), либо целесообразность принятия встречного иска полностью зависит от усмотрения суда (ФРГ).
Полагаем, что российское правосудие не имеет достаточных средств и возможностей, чтобы исходить из первого варианта, но и в силу специфики и менталитета, отсутствия достаточно развитых правовой культуры и традиций, не может позволить себе и развитие по второму варианту.
Предупреждая возможные возражения, что такой подход ограничивает компетенцию судей, возможности формированиях их правосознания и внутреннего убеждения, следует подчеркнуть: речь идет о правоприменительной практике, т.е. процессе применения конкретных правовых институтов, а такой процесс неизбежно содержит определенные рамки или пределы, что представляется вполне уместным.
Таким образом, на наш взгляд, зависимость решения этого вопроса в ту или иную сторону ложится краеугольным камнем в основание всей концепции существования института встречного иска, в т.ч. возможностей и пределов его допустимости в условиях российского правосудия, позволяет эффективно разрешить существующие проблемы данного института.
В этом случае, общим и обязательным элементом, напрямую влияющим на положительное решение вопроса о принятии встречного иска, будет являться наличие конкретного общего правоотношения между истцом и ответчиком. Кроме того, характерными признаками взаимосвязи будут также общность предмета спора или иска, общность оснований исков или общность их содержания, а также, естественно, общность сторон, т.к. это тоже фактически составной элемент иска. Исходя из критерия одного общего правоотношения сторон, возможно, будет гораздо проще и определеннее принимать решение о принятии или возвращении встречного иска и, одновременно, этот вопрос не будет напрямую зависеть от усмотрения суда. Так, во многих регламентах третейских судов установлено, что предъявление встречного иска возможно, если он вытекает из того же правоотношения, что и первоначальный, либо из того же договора.
Таким образом, ясно, что между первоначальным и встречным исками взаимная связь есть всегда, что и является основой встречности. Для ответчика, да и суда, важно определить и вычленить признаки этой связи и аргументировано сформулировать на этой основе встречное требование. Представляется, что для признания иска встречным и принятия его достаточно одного, любого из перечисленных выше признаков.
В том случае, если исходить из того, что первоначальный и встречный иски должны основываться на одном и том же общем для них правоотношении, то из этого неизбежно следует, что они должны иметь общие элементы, логично вытекающие из этого правоотношения. На этих элементах и будет базироваться взаимосвязь обоих исков – имеется в виду структура соответствующего правоотношения (субъекты, объект, права и обязанности).
Таким образом, в итоге можно утверждать, что признаки взаимосвязи двух исков можно найти как в общности их составных элементов, так и в общности структурных элементов правоотношения, из которого они вытекают. На наш взгляд, это не является противоречием, это всего лишь альтернатива, возникающая при необходимости определить: является ли какой-то конкретный иск встречным.
Вообще же, учитывая анализ практики применения данного института, как в арбитражном, так и в гражданском судопроизводстве, необходимо заметить, что взаимосвязь первоначального и встречного исков может заключаться в определенном их соотношении, при котором встречное право ответчика, в защиту которого им предъявлен иск, либо исключает право истца, либо может зачитываться с первоначальным иском, либо, полностью или частично, подрывает его основание. Т. е. в соотношении самих исков по степени их влияния на итоговый результат, учитывая предмет спора и наличие общего правоотношения.
Представляется, что иных возможных вариантов применения данного института в том виде, как он задуман и регламентирован законодателем, не существует.