Конституционализация положений закона об исполнительном производстве

Название данной статьи обусловлено, тем что, комментируя Постановление Конституционного Суда РФ от 1 июня 2023 г. N 29-П по делу о проверке конституционности части 12 статьи 30 Федерального закона "Об исполнительном производстве" в связи с жалобой общества с ограниченной ответственностью "Руссо индастриал"[1], мы решили рассмотреть через призму контитуционализации.

Когда Конституционный Суд РФ выносит свои постановления на основе ранее сформированных правовых позиций без проведения устного слушания мы понимаем, что скорей всего в этом постановлении не будет новых подходов Конституционного Суда РФ, но тем не менее внимательный анализ постановлений показывает, что еще одна сфера законотворчества и/или правоприменения подверглись конституционализации. Безусловно, конституционализация, как деятельность, направленная на подчинение деятельности органов публичной власти структурам, процессам, принципам и ценностям конституции, очень важна. Конституционное истолкование – это способ конституционализации отраслевого законодательства (своего рода опосредованной конституционализацией), первостепенную роль в процедуре которого играет Конституционный Суд РФ. «Вместе с тем такого рода опосредованная конституционализация (через конституционное истолкование) может обеспечиваться и в результате совместной деятельности и взаимодействия всех органов публичной власти, направленных на неукоснительное соблюдение норм Конституции РФ и их адекватное, точное отражение в правотворческой и правоприменительной практике»[2].

Полагаем, что это само по себе заставляет быть более внимательным к актам Конституционного Суда РФ независимо от того в какой процедуре они вынесены.

Иногда акты Конституционного Суда РФ «обновляют» ранее сформированные позиции, но даже их повторение безусловно важно, поскольку зачастую заявлений о неконституционости норм закона не было бы если бы суды в полной мере учитывали правовые позиции Конституционного Суда РФ и применяли нормы с учетом правовых позиций Конституционного Суда. Тем более, что у граждан и объединений существуют законные ожидания, что правовые позиции Конституционного Суда РФ будут учитываться при правоприменении.

К сожалению, зачастую суды игнорируют правовые позиции Конституционного Суда РФ даже не понимая, какой вред своими действиями они причиняют, поскольку такие действия подрывают доверие к государству. Мы должны быть благодарны тем, кто, столкнувшись с несправедливостью, не опускает руки, не теряет доверие к правосудию, продолжает отыскивать истину в праве, обращаясь в Конституционный Суд РФ. Безусловно, не всякая несправедливость может быть основанием для обращения в Конституционный Суд РФ, который не является судом пятой инстанции. Для того, чтобы понять, какие вопросы попадают под юрисдикцию Конституционного Суда РФ нужно знать не только нормы о Конституционном Суде РФ, но также практику данного суда, который получает огромное количество обращений, рассматривая по существу только небольшое их количество.

Поэтому анализ постановлений Конституционного Суда РФ необходимо начинать с анализа оснований для принятия заявления к рассмотрению.

Дело родилось из несправедливости действий судебного пристава, который взыскал исполнительский сбор с ООО "Руссо индастриал" ( далее «Общество»), который был исчислен из ошибочно указанной суммы в исполнительном листе.

«Общество» сочло такое наказание несправедливым. Постановления судебного пристава-исполнителя о взыскании с него исполнительского сбора было обжаловано, в ходе рассмотрения «Общество» приводило доводы о том, что не должно было исполнять ошибочный исполнительный лист, тем более счета «Общества» на которых было достаточно средств для оплаты долга в правильной сумме имелись, а выплата неправильной завышенной суммы создавал проблемы с исполнением других обязательств, что могло привести к банкротству «Общества».

Решением Арбитражного суда города Москвы от 30 сентября 2021 года, оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 21 декабря 2021 года в удовлетворении заявления о признании незаконным постановления судебного пристава-исполнителя было отказано.

Доводы кассационной жалобы о том, что постановление о возбуждении исполнительного производства, по сути, было отменено, поскольку имело юридические пороки, судебным приставом-исполнителем принято новое постановление под видом внесения изменения в постановлении о возбуждении исполнительного производства в связи, с чем срок для добровольного исполнения требований исполнительного документа следует исчислять с момента получения (17.08.2021) постановления о внесении изменения в ранее вынесенное постановление о возбуждении исполнительного производства; что обжалуемые судебные акты суда первой и апелляционной инстанций, а также оспариваемое постановление судебного пристава-исполнителя нарушают конституционные принципы необходимости, пропорциональности и соразмерности при возложении ответственности и необоснованно затрагивают предусмотренные частью 1 статьи 34 Конституции Российской Федерации права общества на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом деятельности были отклонены постановлением Арбитражного суда Московского округа от 25 марта 2022 года.

Суды отметили, что само по себе некорректное отражение в постановлении о возбуждении исполнительного производства подлежащей взысканию суммы не говорит о наличии непреодолимых препятствий для правильного исполнения требований исполнительного документа должником, принимавшим участие в рассмотрении дела о взыскании спорных денежных сумм, осведомленным о вынесении определения об исправлении опечатки в решении суда и потому располагавшим информацией о действительном размере задолженности. Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации от 3 июня 2022 года отказано в передаче кассационной жалобы на названные судебные акты для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам.

  Причем «Общество» также использовало сравнительно редко используемый способ защиты – обратившись с заявлением об освобождении исполнительного сбора. О «необходимости»  использовании такого средства защиты можно прочитать в  Определении Конституционного Суда РФ от 02.04.2015 N 654-О  "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы закрытого акционерного общества "Пасифик" на нарушение конституционных прав и свобод положениями части 7 статьи 112 Федерального закона "Об исполнительном производстве".

К сожалению, Арбитражный суд города Москвы от 5 декабря 2022 года Обществу отказал в удовлетворении заявления об освобождении от уплаты исполнительского сбора, уменьшив его размер в два раза.

Таким образом, «Общество» исчерпав все средства защиты[3], обратилось в Конституционный Суд РФ, оспорив конституционность части 12 статьи 30 Федерального закона от 2 октября 2007 года N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве", полагая, что оспариваемая норма противоречит статьям 46 (часть 1) и 49 (часть 3) Конституции Российской Федерации, поскольку, предусматривая начало течения срока для добровольного исполнения должником исполнительного документа - день получения им постановления о возбуждении исполнительного производства, позволяет судам и судебному приставу-исполнителю при решении вопроса о взыскании исполнительского сбора формально исчислять данный срок без учета имевшихся в постановлении противоречий в предмете и способе исполнения, явных описок (опечаток), т.е. без подтверждения у должника реальной возможности добровольно исполнить исполнительный документ.

Таким образом предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации явилась часть 12 статьи 30 Федерального закона "Об исполнительном производстве" в той мере, в какой на ее основании в системе действующего правового регулирования во взаимосвязи со статьей 112 "Исполнительский сбор" этого Федерального закона решается вопрос об исчислении в целях взыскания исполнительского сбора пятидневного срока, установленного в постановлении о возбуждении исполнительного производства для добровольного исполнения должником требований исполнительного документа, в случае принятия после возбуждения исполнительного производства судебных актов и актов судебного пристава-исполнителя, изменяющих содержащийся в исполнительном документе размер задолженности или порядок исполнения.

Конституционный Суд РФ анализ спорной ситуации о неконституционности норм начал с напоминания своих ранее высказанных правовых позиций, в которых была выявлена правовая природа исполнительского сбора:

«В качестве меры публично-правовой ответственности за нарушение условий и порядка исполнительного производства предусмотрено взыскание исполнительского сбора. Согласно статье 112 Федерального закона "Об исполнительном производстве" исполнительский сбор является денежным взысканием, налагаемым на должника в случае неисполнения им исполнительного документа в срок, установленный для его добровольного исполнения, а также в случае неисполнения им исполнительного документа, подлежащего немедленному исполнению, в течение суток с момента получения копии постановления судебного пристава-исполнителя о возбуждении исполнительного производства; исполнительский сбор зачисляется в федеральный бюджет (часть 1); исполнительский сбор устанавливается судебным приставом-исполнителем по истечении срока, указанного в ее части 1, если должник не представил судебному приставу-исполнителю доказательств того, что исполнение было невозможным вследствие непреодолимой силы, т.е. чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств; постановление судебного пристава-исполнителя о взыскании исполнительского сбора утверждается старшим судебным приставом (часть 2).

Раскрывая природу исполнительского сбора, Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 30 июля 2001 года N 13-П указал, что:

таковой относится к мерам принуждения в связи с несоблюдением законных требований государства и является не правовосстановительной санкцией, т.е. санкцией, обеспечивающей исполнение должником его обязанности возместить расходы по совершению исполнительных действий, осуществленных в порядке принудительного исполнения судебных и иных актов, а представляет собой санкцию штрафного характера, т.е. возложение на должника обязанности произвести дополнительную выплату в качестве меры его публично-правовой ответственности, возникающей в связи с правонарушением, совершенным им в процессе исполнительного производства;

исполнительскому сбору как штрафной санкции присущи признаки административной штрафной санкции, а именно он имеет фиксированное, установленное законом денежное выражение, взыскивается принудительно, оформляется постановлением уполномоченного должностного лица, взимается в случае совершения правонарушения, а также зачисляется в федеральный бюджет, средства которого находятся в государственной собственности;

по смыслу статьи 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации введение ответственности за правонарушение и установление конкретной санкции, ограничивающей конституционное право, должны, исходя из общих принципов права, отвечать критериям справедливости, быть соразмерными конституционно закрепляемым целям и охраняемым законным интересам, а также характеру содеянного; из этого следует, что в качестве штрафной санкции административного характера исполнительский сбор должен отвечать вытекающим из Конституции Российской Федерации требованиям, предъявляемым к такого рода мерам юридической ответственности, и он должен применяться с соблюдением принципов справедливости наказания, его индивидуализации и дифференцированности».

При этом Конституционный Суд РФ специально подчеркнул, что приведенные правовые позиции сохраняют свою силу и нашли отражение в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 19 января 2017 года N 1-П, в его определениях от 1 апреля 2008 года N 419-О-П[4], от 2 апреля 2015 года N 654-О и др.

Сама по себе устойчивость судебной практики Конституционного Суда РФ не является каким-либо дополнительно легитимирующим фактором для постановлений Конституционного Суда РФ, которые и так являются обязательными в силу закона. Однако, для правоприменительной практики повторение ранее сформулированных правовых позиций Конституционного Суда РФ является благом, поскольку она является своего рода напоминанием правоприменителям: у граждан и их объединений существуют законные ожидания, что правовые позиции Конституционного Суда РФ не должны игнорироваться, а толкование норм законов должно осуществляться с учетом толкований Конституционного Суда РФ.

Впрочем, воспроизведение и напоминание ранее сформированных правовых позиций - это не только «послание» правоприменителям, но также и законодателю. По крайне мере, следующее напоминание Конституционного Суда Российской Федерации, является напоминанием законодателю:

«…при установлении публично-правовой ответственности и наделении органов публичной власти полномочием действовать властно-обязывающим образом должны соблюдаться обусловленные конституционными принципами правового государства требования определенности, ясности, недвусмысленности правовых норм и их согласованности в системе правового регулирования (постановления от 6 апреля 2004 года N 7-П, от 31 мая 2005 года N 6-П, от 18 июля 2008 года N 10-П, от 17 февраля 2015 года N 2-П и др.)».

Данные принципы напоминают законодателю, что, создавая нормы, нужно представлять каким будет его правоприменение. Соблюдение данных принципов не только уменьшит количество споров, но и повысит доверие к государству. Ведь несоблюдение этих принципов почти всегда порождает различное правоприменение и открывает дорогу произволу со сторону властей, а все это подрывает доверие к государству. Назвав себя правовым, государство возложило на себя обязательства перед своими гражданами по соблюдению принципов правового государства и в создании законов и в правоприменении.

Конституционный Суд РФ также в комментируемом постановлении показал, как правильно анализировать нормы подлежащие правоприменению:

 «Закрепляя неисполнение исполнительного документа в срок, установленный для его добровольного исполнения, в качестве элемента объективной стороны правонарушения, влекущего взыскание исполнительского сбора, статья 112 Федерального закона "Об исполнительном производстве" адресует к положениям части 12 статьи 30 этого Федерального закона, определяющим продолжительность и порядок исчисления срока для добровольного исполнения. Ограничивая указанный срок пятью днями и связывая начало его течения с моментом получения должником постановления о возбуждении исполнительного производства или иного предусмотренного ею извещения, данная норма обеспечивает тем самым необходимую конкретизацию оснований для привлечения должника к названному виду ответственности».

Просто увидев упоминание объективной стороны при взыскании исполнительного сбора, сразу же вспомнилась проблема, что почему то субъективную сторону судебные-приставы исполнители, почти никогда не вспоминают, а при оспаривании их постановлений упоминание об отсутствии субъективной стороны суды просто игнорируют, как нечто из другой правовой системы…

Надо отметить, что Конституционный Суд РФ в комментируемом постановлении не ограничился анализом субъективной стороны:

«… из статей 49, 50 и 54 Конституции Российской Федерации следует, что наличие вины как элемента субъективной стороны состава правонарушения - один из принципов юридической ответственности. Поэтому исполнительский сбор подлежит взысканию с должника на основании статьи 112 Федерального закона "Об исполнительном производстве", если исполнительный документ не исполнен им в должный срок без уважительных причин».

Но мы несколько забежали вперед, поскольку до этого Конституционный Суд РФ анализируя законодательство об исполнительном производстве указал, что «… закон не предполагает наличия у судебного пристава-исполнителя правомочия направить должнику постановление о возбуждении исполнительного производства произвольного содержания. В случае неясности судебного акта или положений исполнительного документа, способа и порядка его исполнения взыскатель, должник, судебный пристав-исполнитель вправе обратиться в арбитражный суд, принявший судебный акт и выдавший исполнительный документ, с заявлением об их разъяснении (статья 179 АПК Российской Федерации и статья 32 Федерального закона "Об исполнительном производстве")»

Особо подчеркнув, что момент начала течения предусмотренного ею срока определен с даты получения должником постановления о возбуждении исполнительного производства или иного предусмотренного ею извещения - а не, например, даты вынесения такого постановления. Только такой подход обеспечивает реализацию прав должника в исполнительном производстве.

Конституционный Суд РФ также напомнил содержание дополнительных гарантии прав должника, закрепленных в  статье 112 Федерального закона "Об исполнительном производстве":

должник вправе в порядке, установленном этим Федеральным законом, обратиться в суд с заявлением об оспаривании постановления судебного пристава-исполнителя о взыскании исполнительского сбора, с иском об отсрочке или о рассрочке его взыскания, об уменьшении его размера или освобождении от взыскания исполнительского сбора (часть 6);

суд вправе с учетом степени вины должника в неисполнении в срок исполнительного документа, имущественного положения должника, иных существенных обстоятельств отсрочить или рассрочить взыскание исполнительского сбора, уменьшить его размер; при отсутствии установленных Гражданским кодексом Российской Федерации оснований ответственности за нарушение обязательства суд вправе освободить должника от взыскания исполнительского сбора (часть 7);

в случае принятия судом к рассмотрению указанных заявления или иска взыскание исполнительского сбора приостанавливается до вынесения судом решения; решение суда о полном или частичном их удовлетворении обращается к немедленному исполнению (часть 8).

Из этих дополнительных гарантий видно, вопрос субъективной стороны подлежит обязательному включению в предмет доказывания по данной категории споров. Надо отметить, что гарантии должника, по мнению Конституционного Суда РФ заключаются в возможности доказывать невиновность:

«По смыслу правовых позиций, выраженных Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 30 июля 2001 года N 13-П и нашедших развитие в его Определении от 1 апреля 2008 года N 419-О-П, возможность взыскать исполнительский сбор предполагает и обеспечение должнику возможности ссылаться на то, что нарушение срока исполнения исполнительного документа вызвано чрезвычайными, непредотвратимыми обстоятельствами, непредвиденными, непреодолимыми препятствиями, находящимися вне его контроля, при соблюдении им той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась».

Однако, такая гарантия не означает того, что вопрос о вине должен быть поставлен должником:

«С учетом особенностей публично-правовой ответственности за нарушение условий и порядка исполнительного производства - направленного в конечном счете на принудительное исполнение исполнительного документа, в котором содержатся требования судебных актов и актов других органов, - правоприменитель обязан предоставить должнику возможность надлежащим образом подтвердить, что нарушение установленного срока вызвано именно такими обстоятельствами и препятствиями».

Правовые последствия невиновности для Конституционного Суда РФ очевидны:

«…в силу части 7 статьи 112 Федерального закона "Об исполнительном производстве" и пункта 1 статьи 401 ГК Российской Федерации суд вправе освободить должника от взыскания исполнительского сбора, если установит, что при той степени заботливости и осмотрительности, какая требовалась от должника по характеру лежащей на нем обязанности и условиям оборота, должник принял все меры для надлежащего исполнения в установленный судебным приставом-исполнителем срок требований исполнительного документа, т.е. если суд придет к выводу об отсутствии вины должника в неисполнении требований исполнительного документа (Определение от 29 марта 2016 года N 694-О)».

Конституционный Суд РФ также обратил внимание на то, что в соответствии с ч. 1 ст. 324 АПК Российской Федерации при наличии обстоятельств, затрудняющих исполнение судебного акта, арбитражный суд, выдавший исполнительный лист, по заявлению в том числе должника вправе отсрочить или рассрочить исполнение судебного акта, изменить способ и порядок его исполнения, а предоставление должнику такой отсрочки или рассрочки во всяком случае относится к поводам для его освобождения от ответственности за неисполнение требований исполнительного документа в срок, определенный на основании части 12 статьи 30 Федерального закона "Об исполнительном производстве".

Хотя в комментируемом постановлении не говорится о презумпции невиновности, указание на право должника доказывать невиновность, не должно восприниматься как недействие данного конституционного принципа при привлечении к публично-правовой ответственности[5] в виде взыскании исполнительного сбора.

Это видно из следующей части постановления:

«В деле с участием общества с ограниченной ответственностью "Руссо Индастриал" части 12 статьи 30 Федерального закона "Об исполнительном производстве" в ее взаимосвязи со статьей 112 этого Федерального закона был придан смысл, позволяющий относить на должника неблагоприятные последствия пропуска срока для добровольного исполнения требований исполнительного документа в ситуации, когда пропуск данного срока должником, чья добросовестность в ходе судебного разбирательства не была опровергнута, обусловлен, по сути, нарушениями, допущенными самими представителями публичной власти - судом и судебным приставом-исполнителем. Таким нарушением может стать и неверное отражение в исполнительном документе и в постановлении о возбуждении исполнительного производства суммы, подлежащей взысканию в пользу конкретного взыскателя, что позволяет включить в срок для добровольного исполнения период, когда обязанность должника, за нарушение которой он привлечен к ответственности, не была должным образом конкретизирована».

Использование формулировки «добросовестность в ходе судебного разбирательства не была опровергнута», может свидетельствовать о том, что наличие права должника приводить доводы о своей невиновности, не означает освобождение судебных приставов-исполнителей от бремени доказывания вины должника и обязанности опровергнуть доводы должника.

  Цитирование правовых позиций, выраженных Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 14 января 2016 года N 1-П, на наш взгляд, не только обосновывает выводы Конституционного Суда РФ, но также и напоминает о необходимости всем государственным органам и судам поддерживать доверие к государству:

«…уполномоченные государством органы и должностные лица, совершая властно-обязывающие действия, должны строго исполнять законодательные предписания, внимательно и ответственно подходить к оценке фактических обстоятельств, с которыми закон связывает возникновение прав и обязанностей участников правоотношений, проявлять тщательность при оформлении документов и принятии правоприменительных актов. При этом бремя неблагоприятных последствий ошибочных решений и действий уполномоченных органов и должностных лиц не может возлагаться исключительно[6] на граждан, а правовой механизм устранения таких ошибок - исходя из конституционных принципов правового государства и верховенства права, а также принципов справедливости и юридического равенства - должен обеспечивать баланс конституционно защищаемых ценностей, публичных и частных интересов на основе вытекающих из указанных принципов критериев разумности и соразмерности. Иное вступало бы в противоречие с требованиями правовой определенности и поддержания доверия граждан к закону».

Полагаем, что именно вышеуказанные правовые позиции, которые также можно назвать стандартами действий правоприменителя, и стандартами толкования норм о привлечении к публично-правовой ответственности обусловили возможность дать конституционно-правовое толкование оспариваемых норм, а не признавать их не соответствующими Конституции РФ. 

Конституционный Суд РФ признал что часть 12 статьи 30 Федерального закона "Об исполнительном производстве" не противоречит Конституции Российской Федерации, поскольку по своему конституционно-правовому смыслу во взаимосвязи со статьей 112 этого Федерального закона предполагает, что до момента истечения пяти дней со дня получения должником в установленных данной частью формах информации об устранении неточностей, которые имелись в судебном решении, в исполнительном документе либо в постановлении судебного пристава-исполнителя о возбуждении исполнительного производства, касались размера задолженности или порядка исполнения и объективно не позволяли должнику надлежаще исполнить возложенную на него обязанность (притом что такое исправление было инициировано должником в разумный срок после получения сведений о возбуждении исполнительного производства в соответствии с данной частью), срок для добровольного исполнения требований исполнительного документа в целях взыскания с должника исполнительского сбора не может считаться истекшим.

Сделав оговорку, что данное конституционное истолкование не затрагивает решения вопроса об исчислении срока для добровольного исполнения требований исполнительного документа в иных целях, так как это выходило бы за пределы предмета рассмотрения.

Таким образом, в данном постановлении продолжена конституционализация закона об исполнительном производстве. В данном Постановлении отражено много правовых позиций, которые применимы в делах о привлечении к публично-правовой ответственности. Суды не должны игнорировать доводы основанные на положениях Конституции РФ и правовых позиях Конституционного Суда РФ.

Мы ожидаем, что Постановление будет иметь более широкое значение и правовые позиции Конституционного Суда РФ будут в полной мере учтены и законодателем при формулировании законов, правоприменителем при толковании и применении законов, ну а защитникам это они могут быть хорошим подспорьем для защиты прав и законных интересов их заявителей.

Султанов Айдар Рустэмович кандидат юридических наук, Заслуженный юрист Республики Татарстан, Руководитель Представительства Пепеляев групп в Республике Татарстан a.sultanov@pgplaw.ru

Россия: 125047, г. Москва, ул. 3-я Тверская-Ямская, д. 39, стр. 1

Sultanov Aydar R., PhD in Law, Honored Lawyer of the Republic of Tatarstan  Head of Representative Office Руреliaev group in Tatarstan

Султанов, А. Р. Конституционализация положений закона об исполнительном производстве / А. Р. Султанов // Цивилистика: право и процесс. – 2023. – № 3(23). – С. 71-83. – EDN UUGTIN.