Движение по недопущению лжи в процессе

Султанов Айдар Рустэмович
начальник юридического управления ПАО «Нижнекамскнефтехим»

Краткая аннотация: В данной статье рассматриваются положения Постановления Пленума Верховного Суда РФ №46 от 23.12.2021 «О применении Арбитражного процессуального кодекса РФ при рассмотрении дел в суде первой инстанции», касающиеся вопросов лжи в процессе. Помимо новаций о возможности пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам в связи сообщением суду и участникам процесса заведомо ложных сведений об обстоятельствах дела, рассмотрена проблема интеллектуального подлога, которая осталось не решенной в данного Постановлении.

Ключевые слова:, ложь в процессе, новые доказательства, пересмотр  по вновь открывшимся обстоятельствам, фальсификация, интеллектуальный подлог

Key words: lie in process, new evidence, revision due to newly discovered circumstances, falsification, intellectual forgery

Полагаем, что положения недавно опубликованного Постановления Пленума Верховного Суда РФ №46 от23.12.2021 «О применении Арбитражного процессуального кодекса РФ при рассмотрении дел в суде первой инстанции», направленные на противодействие лжи в процессе, крайне важны.

В п. 2 указанного постановления Пленума Верховного Суда РФ  разъяснено, что «непредставление или несвоевременное представление отзыва на исковое заявление, доказательств, уклонение стороны от участия в экспертизе, неявка в судебное заседание, а также сообщение суду и участникам процесса заведомо ложных сведений об обстоятельствах дела в силу части 2 статьи 9 АПК РФ может влечь для стороны неблагоприятные последствия, заключающиеся, например, в отнесении на лицо судебных расходов (часть 5 статьи 65 АПК РФ), в рассмотрении дела по имеющимся в деле доказательствам (часть 4 статьи 131 АПК РФ), оставлении искового заявления без рассмотрения (пункт 9 части 1 статьи 148 АПК РФ), появлении у другой стороны спора возможности пересмотра судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам (пункт 1 части 2 статьи 311 АПК РФ)» ( выделено авт.).

Много раз затрагивая в своих статьях проблему лжи в процессе, мы указывали, что поскольку противоречивой поведение и введение в заблуждение в гражданском праве запрещено[1], то и в арбитражном процессе такое поведение должно признаваться недопустимым^[2]. Мы убеждены, что решение, основанное на лжи, не является правосудным[3] и должно быть пересмотрено при выявлении фактов лжи[4]. При этом сторона, сокрывшее ключевое доказательство, обманув суд, не вправе ссылаться на принцип правовой определенности[5].

В Определении Верховного Суда РФ от 11 марта 2021 г. N 306-ЭС20-16785(1,2) был отражен аналогичный подход: «ответчик не имел права возражать против процедуры пересмотра, ссылаясь на принцип правовой определенности, поскольку сам действовал недобросовестно, утаив от суда ключевые доказательства. Таким образом, имелись основания для пересмотра определения от 05.07.2018 по правилам пункта 1 части 2 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, а выводы судов об обратном являются ошибочными».

Данное Определение было положительно воспринято юридическим сообществом, однако его реализация на практике порой «разбивалось об камни» старого подхода, не допускавшего пересмотр по вновь открывшимся обстоятельствам при наличии представления новых доказательств. Мы увидели, что суды зачастую квалифицируют доказательства, доказывающие ложь стороны, воспринимаются не как доказательства обстоятельства лжи стороны, а как новые доказательства по делу.

Ложь является юридическим фактом, выявление которой может послужить основанием для пересмотра судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам[6].

 Соответственно, представление доказательств о лжи стороны в процессе, не должно квалифицироваться как представление новых доказательств, поскольку вновь открывшимся обстоятельством будет установление процессуального злоупотребления правами – лжи, искажения, сокрытия фактических обстоятельств.

Надеемся, что разъяснение, содержащееся в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дела в суде первой инстанции» будет способствовать направлению судебной практики в правильном направлении.

Надо отметить, что на начало 2022 практика применения правовых позиций, изложенных в Определении Верховного Суда РФ от 11 марта 2021 г. N 306-ЭС20-16785(1,2), допускающих пересмотр по вновь открывшимся обстоятельствам при сокрытии доказательств от суда, сталкивалась барьером в виде толкования п. 4. Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 30 июня 2011 г. N 52 "О применении положений Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при пересмотре судебных актов по новым или вновь открывшимся обстоятельствам", в котором разъяснялась необходимость проверки «не свидетельствуют ли факты, на которые ссылается заявитель, о представлении новых доказательств, имеющих отношение к уже исследовавшимся ранее судом обстоятельствам. Представление новых доказательств не может служить основанием для пересмотра судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам по правилам главы 37 АПК РФ. В таком случае заявление о пересмотре судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам удовлетворению не подлежит».

Безусловно, невозможно доказать наличие вновь открывшегося обстоятельства в виде сокрытия доказательства без предоставления такого доказательства суду. К сожалению, суды ошибочно полагают, в качестве вновь открывшегося обстоятельства не ложь суду в виде сокрытия доказательств, а другие обстоятельства спора, которые обсуждались и оценивались без наличия сокрытого доказательства.

Те авторы, которые хотя и проводили исследование процедуры пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам, но не акцентировали внимания на проблемы «новых доказательств» в качестве основания для сохранения процедуры пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам приводят в качестве примера положения процессуальных кодексов зарубежных стран^[7]:

«Статья 593 Гражданского процессуального кодекса Франции  к исключительным видам обжалования относит ревизию, цель которой отмена вступившего в законную силу судебного постановления для его повторного рассмотрения по существу - как по вопросам факта, так и по вопросам права. Как и другие исключительные способы обжалования, ревизия допускается только в случаях, прямо и исчерпывающим образом определенных в законе. Все они основаны на установленном факте обмана (fraude), когда уже после вступления в законную силу решения: 

- выяснится, что оно было вынесено под влиянием обмана, совершенного стороной, в пользу которой оно принято;

- были обнаружены имеющие значение для дела доказательства, которые скрывались стороной;

- письменные доказательства и иные документы, на основе которого оно принято, признаны подложными;

- заявления, свидетельские показания и присяги, на которых оно основывалось, признаны ложными.

Во всех этих случаях ревизия допускается только тогда, когда заявитель не смог в отсутствие своей вины заявить основания, на которые он ссылался до вступления решения в законную силу.

В соответствии со статьей 323 Гражданского процессуального кодекса Италии пересмотр (ревизия) является одним из пяти способов обжалования судебных актов.  Пересмотр судебного постановления является средством защиты от несправедливого судебного решения. Она направлена, с одной стороны, на отмену действия предполагаемого несправедливого решения, а с другой стороны - на замену этого решения новым. В статье 395 ГПК  Италии исчерпывающе перечислены случаи, когда решение может быть пересмотрено: 1) если к его принятию привели обманные действия одной из сторон;  2) оно основано на подложных доказательствах; 3) после принятия решения обнаружены документы, имеющие существенное значение для правильного разрешения дела; 4) обнаружена ошибка в установлении фактических обстоятельств…

В соответствии с Гражданским процессуальным кодексом Венгрии возобновление дела по вновь открывшимся обстоятельствам наряду с ревизией относятся к экстраординарным правовым средствам. Возобновление дела представляет собой пересмотр фактической стороны дела; ревизия - проверку по вопросам права. Поскольку экстраординарные правовые средства применяются по отношению к решенному делу, для их применения должны иметься исключительные основания, имеющие ограниченный характер. Подача экстраординарной жалобы по общему правилу не приостанавливает исполнения оспариваемого судебного решения, однако суд вправе по ходатайству заинтересованной стороны приостановить исполнение до вынесения судебного акта по итогам рассмотрения жалобы.

Заявление о возобновлении дела по вновь открывшимся обстоятельствам может быть подано в отношении решения суда, вступившего в законную силу, в следующих случаях:

1) стороной представлены факты, доказательства либо имеющее обязательную силу решение суда или иного компетентного органа, которые не были учтены судом при рассмотрении дела, при условии, что если бы они были рассмотрены судом, это могло повлиять на разрешение спора в пользу стороны;

Возобновление дела по вновь открывшимся обстоятельствам как экстраординарное средство правовой (судебной) защиты связано с преодолением положения о res judicata, если суд, учитывая приведенные выше основания, отменяет вступившее в законную силу постановление суда.

Для сравнения в английском праве существует запрет возражений по решенному делу (эстоппель), который может быть снят если появились новые доказательства, которые «полностью меняют дело в данном аспекте» при условии, что соответствующая сторона даже если бы она проявила «разумную осмотрительность», не могла обнаружить данные доказательства на момент более раннего разбирательства^[8].

Таким образом, можно утверждать о наличии общего подхода в европейских странах, допускающего новые доказательства, когда сторона была лишена возможности их предоставить суду ранее, в связи сокрытием их другой стороной.

Более того, существует единообразная судебная практика Верховного Суда РФ согласно которой при оспаривании судебных актов конкурсными кредиторами и конкурсными управляющими при предоставлении ими новых доказательств такие жалобы необходимо рассматривать в судах апелляционной инстанции применительно к положениям о пересмотре по вновь открывшимся обстоятельствам.

Так в Определении СК по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 24 декабря 2015 г. N 304-ЭС15-12643 указал, что …реализация арбитражным управляющим его права на обжалование судебного акта в порядке пункта 24 постановления N 35 с представлением новых доказательств должна осуществляться в специальном порядке, а именно, с учетом разъяснений, содержащихся в пункте 22 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 36^[9]. При этом данные разъяснения не препятствуют последовательному обжалованию судебного акта в случае, если имеется такая возможность, и обращающееся с жалобой лицо ссылается только на неправильное применение норм права и иные обстоятельства, не требующие сбора, исследования и оценки доказательств».

В Определении Верховного Суда РФ от 21 февраля 2019 г. N 306-ЭС18-25654 определено , что «Поскольку Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации не имеет полномочий по сбору и оценке доказательств, такими полномочиями обладают только суды первой и апелляционной инстанций (статьи 65, 71, 162, 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), данная кассационная жалоба подлежит рассмотрению судом апелляционной инстанции применительно к правилам рассмотрения заявления о пересмотре судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам при их доказанности заявителем (глава 37 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации). Аналогичная позиция содержится в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 24.12.2015 N 304-ЭС15-12643».

Безусловно, это лишь первые, но уверенные шаги, по формированию практики, не приемлющей лжи в суде.

Мы очень надеялись, что Верховный Суд РФ пойдет в этом направлении еще дальше. По крайней мере, при обсуждении проекта постановления на Пленуме Верховного Суда РФ в докладе судьи А. Першутова прозвучало о необходимости корректировки подходов судов по вопросам фальсификации доказательств и о необходимости исключения подмены судами проверки заявления о фальсификации доказательств оценкой доказательств.

Такая декларация порождала надежду, которая, к сожалению, не оправдалась, в Постановлении подтвержден прежний подход – рассмотрение фальсификацию лишь при наличии «материального подлога» и игнорирование «интеллектуального подлога» (когда содержание документа не соответствует действительности при соблюдении реквизитов документа): «В порядке статьи 161 АПК РФ подлежат рассмотрению заявления, мотивированные наличием признаков подложности доказательств, то есть совершением действий, выразившихся в подделке формы доказательства: изготовление документа специально для представления его в суд (например, несоответствие времени изготовления документа указанным в нем датам) либо внесение в уже существующий документ исправлений или дополнений (например, подделка подписей в документе, внесение в него дополнительного текста). В силу части 3 статьи 71 АПК РФ не подлежат рассмотрению по правилам названной статьи заявления, касающиеся недостоверности доказательств (например, о несоответствии действительности фактов, изложенных в документе)».

Полагаем, что содержащееся в данном разъяснении противопоставление положений статьи 161 и статьи 71 АПК РФ, ошибочным. Полагаем, что ст. 161 АПК РФ лишь дополняет возможности, предоставленные суду ст.71 АПК РФ. Процедура рассмотрения заявления о фальсификации направлена на предоставление сторонам возможности одуматься и отозвать фальсифицированное доказательство, избавив тем самым суд от выяснения достоверности или фальсифицированности доказательства. Ведь в случае отказа стороны отозвать доказательство суд должен будет осуществить проверку достоверности доказательства, по результатам которой будет вывод о признании доказательства достоверным или фальсифицированным.

Поскольку фальсификация является публичным правонарушением, при осуществлении проверки суд обладает возможностью назначать экспертизу, требовать представления дополнительных доказательств. Однако, оценка доказательства, как достоверного или фальсифицированного осуществляется по правилам ст. 71 АПК РФ. В качестве метода оценки письменных доказательств применяется логический прием сравнения их между собой и с другими доказательствами по всем характеристикам: времени и условию происхождения, способу отражения сведений и хранения, глубине и точности изложения фактических обстоятельств, отсутствию противоречий между отдельными письменными доказательствами[10].

Считаем, что в арбитражном процессе не должно быть места лжи в любом ее виде. Однако зачастую арбитражные суды заявления о фальсификации доказательств с признаками «интеллектуального подлога» переквалифицируют в некое несогласие заявителя с выводами и данными, содержащимися в указанных документах. Это является следствием игнорирования фальсификации доказательств в виде «интеллектуального подлога».

 Необходимо учесть, что в АПК РФ само правонарушение в виде фальсификации не раскрыто и это естественно, поскольку запрет фальсификации установлен в Уголовном кодексе РФ. Соответственно, толкование термина «фальсификация» должно осуществляться во взаимосвязи с нормами Уголовного кодекса РФ.

 В диспозициях ряда статей Уголовного кодекса РФ устанавливается уголовная ответственность за фальсификацию в виде «интеллектуального подлога»:

- ст.142.1 УК РФ - Фальсификация итогов голосования: «… предоставление заведомо неверных сведений об избирателях, участниках референдума, либо заведомо неправильное составление списков избирателей, участников референдума, … заведомо неправильный подсчет голосов избирателей…»,

- ст.170.1 УК РФ – Фальсификация единого государственного реестра юридических лиц, реестра владельцев ценных бумаг или системы депозитарного учета: «предоставление в орган, осуществляющий государственную регистрацию юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, или в организацию, осуществляющую учет прав на ценные бумаги, документов, содержащих заведомо ложные сведения…»,

- ст.172.1 УК РФ – Фальсификация финансовых документов учета и отчетности финансовой организации: «Внесение в документы и (или) регистры бухгалтерского учета и (или) отчетность (отчетную документацию)… заведомо неполных или недостоверных сведений о сделках, об обязательствах, имуществе организации, … а равно подтверждение достоверности таких сведений, предоставление таких сведений в Центральный банк Российской Федерации, публикация или раскрытие таких сведений в порядке установленном законодательством Российской Федерации…».

Очевидно, что коль скоро фальсификация с точки зрения уголовного права включает в себя  внесение в документы заведомо недостоверных (и даже неполных) сведений, то есть «интеллектуальный подлог», то заявление о фальсификации доказательств в виде «интеллектуального подлога», может и должно рассматриваться в соответствии со ст.161 АПК РФ.

К сожалению, специалисты в области гражданского процесса крайне редко обращали внимание на «интеллектуальный подлог», но в этих редких работах интеллектуальный подлог рассматривается, как разновидность фальсификации[11].

Еще реже в судебной практике арбитражных судов можно встретить рассмотрение «интеллектуального подлога» в качестве фальсификации. Однако, в тех редких судебных актах, где данный вопрос решен положительно, имеется правильное понимание фальсификации:

«Фальсификация доказательств направлена на искажение действительных обстоятельств дела (сведений о фактах), содержащихся в доказательствах, в результате чего доказательство теряет свойство достоверности.

В соответствии с частью 1 статьи 161 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в случае, если лицо, участвующее в деле, обратится в арбитражный суд с заявлением в письменной форме о фальсификации доказательства, представленного другим лицом, участвующим в деле, суд разъясняет уголовно-правовые последствия такого заявления; исключает оспариваемое доказательство с согласия лица, его представившего, из числа доказательств по делу; проверяет обоснованность заявления о фальсификации доказательства, если лицо, представившее это доказательство, заявило возражения относительно его исключения из числа доказательств по делу.

В этом случае арбитражный суд принимает предусмотренные федеральным законом меры для проверки достоверности заявления о фальсификации доказательства, в том числе назначает экспертизу, истребует другие доказательства или принимает иные меры. Проверка заявления о фальсификация должна при наличии у суда соответствующих процессуальных возможностей обеспечивать, при необходимости, и выявление доказательств, сфальсифицированных посредством интеллектуального подлога (доказательств, характеризующихся правильной формальной стороной (наличием и правильностью всех реквизитов))».

Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 14.03.2016 № Ф09-317/16 по делу № А60-15952/2014

«Кроме того, из содержания статьи 161 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации следует, что фальсификация представляет собой подделку либо интеллектуальный подлог письменных доказательств».

Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 17.03.2011 по делу № А53-13393/2010

«Установив, что договоры купли-продажи от 12.07.2017, от 22.06.2017 подписаны сторонами не в указанные в договорах даты, а также, что реквизиты индивидуального предпринимателя в договорах по состоянию на июнь и июль 2017 года не были присвоены ответчику и не могли быть известны сторонам суды пришли к выводу, который суд округа полагает обоснованным, о наличии интеллектуального подлога при заключения оспариваемых договоров».

Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 15.10.2021 № Ф02-4673/2021 по делу № А19-9064/2019

«Арбитражное процессуальное законодательство не содержит специального определения термина «фальсификация доказательств», поэтому при применении статьи 161 АПК РФ следует руководствоваться понятием, используемым в уголовном законодательстве.

Так, исходя из норм Уголовного кодекса Российской Федерации, под фальсификацией доказательств надлежит понимать искажение фактических данных, являющихся вещественными или письменными доказательствами, в том числе внесение в документы заведомо ложных сведений (их подделка, подчистка), уничтожение вещественных и иных доказательств, составление полностью поддельного доказательства. Предметом фальсификации могут быть как официальные документы, так и письменные доказательства, исходящие от частных лиц. Фальсификация письменных и вещественных доказательств может производиться в различных формах: путем интеллектуального подлога, предполагающего изначальное составление (создание) доказательства, не соответствующего по содержанию действительности, ложного по существу; путем материального подлога, означающего изменение изначально подлинного доказательства путем удаления части сведений и (или) дополнения его сведениями, не соответствующими действительности.

Процессуальный институт проверки заявления о фальсификации доказательств применяется для устранения сомнений в объективности и достоверности доказательства, положенного в основу требований или возражений участвующих в деле лиц, в отношении которого не исключена возможность его изготовления по неправомерному усмотрению заинтересованного лица».

Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 19.08.2021 № Ф03-4142/2021 по делу № А51-23933/2019.

Рассмотрение арбитражными судами заявлений участников спора о фальсификации доказательств в виде «интеллектуального подлога», призвано исключить представление в суд доказательств с недостоверным содержанием. Положения пункта 38  Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, упоминающие о фальсификации доказательств только в виде «материального подлога», фактически исключают из практики «интеллектуальный подлог», что в свете вышеприведенного нельзя признать правильным.

Уклонение суда от проверки содержания доказательства, в отношении которого сделано заявление о фальсификации, безусловно, увеличивает риск вынесения решения суда на ложных данных и тем самым отклонения от целей правосудия.

Султанов Айдар Рустэмович начальник юридического управления ПАО «Нижнекамскнефтехим»

Список использованной литературы:

Афанасьев С.Ф. О праве на ложь в цивилистическом процессе и способах его нивелирования (в том числе с учетом электронных технологий) // Юрист. 2020. N 1. С. 22 – 28;

Боннер А.Т. Проблемы установления истины в гражданском процессе. М, 2017. С.344; Афанасьев С.Ф. О праве на ложь в цивилистическом процессе и способах его нивелирования (в том числе с учетом электронных технологий) // Юрист. 2020. N 1. С. 22 – 28; 

 Забрамная Н.Ю. Пересмотр  судебных постановлений по  вновь  открывшимся  или  новым обстоятельствам в  гражданском  процессе. Дисс. канд. юрид. наук М. 2016.

 Синицын С.А., Долова М.О. Формы и правовые последствия фальсификации доказательств в арбитражном процессе ( на примере дела о банкротстве) // Комментарий практики рассмотрения экономических споров (судебно-арбитражной практики) / А.А. Аюрова; Е.Е. Баглаева; О.А. Беляева и др.; под ред. В.М. Жуйкова. М.: ИЗиСП, КОНТРАКТ, 2019. Вып. 26.

Султанов А.Р. Жить не по лжи… пересмотр  по вновь открывшимся обстоятельствам, как способ поддержания уважению к суду//Новый этап судебной реформы: Конституционные вызовы и возможности. М. 2020.

  Султанов А. Р. Жажда правосудия или жажда справедливости // Евразийский юридический журнал. 2009. № 11. С. 64-76;

Султанов А. Р. Как повысить уважение к суду, или пересмотр возможен // Актуальные проблемы теории и практики конституционного судопроизводства. Вып. XIV. Казань, 2019. C.210-217.;

Султанов А. Р. Ложь и правовая определенность // Вестник Гуманитарного университета. 2019. № 4 (27) С. 154-159;

 Султанов А. Р. О лжи, добросовестности в материальном праве и гражданском процессе // Развитие юридической науки в новых условиях: единство теории и практики-2019. Ростов н/Д.; Таганрог, 2019;

 Султанов А. Р. О неконституционности толкования ст. 311 АПК РФ, не допускающего пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам при выявлении новых доказательств, скрытых от суда другой стороной // Вестник Гуманитарного университета. 2019. № 2 (25). С. 52-61;

 Султанов А. Р. Пересмотр решений суда по вновь открывшимся обстоятельствам и res judicata // Журнал российского права. 2008. № 11.  С. 96-104;

Султанов А. Р. Последствия лжи в процессе и материальном праве // Вестник гражданского процесса. 2019. № 5. С.230-262;

Султанов, А. Р. Ложь, добросовестность в гражданском праве и процессе // Евразийская адвокатура. 2019.№ 5(42). С. 62-66.

  Султанов А.Р. Умышленное искажение обстоятельств дела стороной в цивилистическом процессе: юридические последствия  и способы пресечения// Журнал российского права. 2020. №12. С. 135-146.

  Султанов А. Р. О возобновлении производства при выявлении новых доказательств, скрытых от суда другой стороной // Вестник гражданского процесса. 2019. № 4. С.236-249;

  Султанов, А. Р. Ложь и правовая определенность / А. Р. Султанов // Вестник Гуманитарного университета. – 2019. – № 4(27). – С. 154-159.

  Султанов А.Р. Ложь как процессуальный юридический факт// Вестник гражданского процесса. 2021.

 Треушников М.К. Судебные доказательства. М. 2021. С.258 

Эндрюс Н. Система гражданского процесса Англии. М. 2012. С.227.

Опубликовано в журнале «Цивилистика: право и процесс» №2.2022. С.24-34