Расширение правоспособности отдельных субъектов гражданского процесса – постановка проблемы

 

Ненашев М.М. Соискатель кафедры гражданского процесса СГАП.

netnashev@mail.ru

 

Гражданская процессуальная правоспособность очень редко становится объектом самостоятельных исследований¹. В учебной литературе она обычно связывается с правоспособностью в материальном праве². Однако высказывалось и мнение о ее самостоятельном характере³.

Процессуальная правоспособность – это не специфическое право иметь права, а способность к правообладанию⁴.

Отечественные процессуальные кодексы признают равную правоспособность за всеми гражданами и организациями, обладающими согласно федеральному закону правом на судебную защиту своих прав и законных интересов (ст. 36 ГПК РФ, ч.1 ст.43 АПК РФ). Таким образом, по общему правилу, в содержание процессуальной правоспособности, входит возможность защиты лишь собственных интересов.

При этом ГПК РФ предусматривает, что в случаях, определенных законом⁵, отдельные субъекты вправе обратиться в суд с заявлением в защиту прав, свобод и законных интересов других лиц по их просьбе либо в защиту прав, свобод и законных интересов неопределенного круга лиц (ст.46 ГПК РФ).

В АПК РФ аналогичная норма отсутствует. Статья 53 указанного кодекса предусматривает лишь возможность для государственных органов, органов местного самоуправления и иных органов, в случаях, предусмотренных федеральным законом, обратиться в арбитражный суд в защиту публичных интересов.

Как видим, содержание процессуальной правоспособности отдельных субъектов права (назовем их условно для краткости публичными органами), может быть шире других за счет возможности участия в делах в интересах других лиц.

Современный этап развития отечественного права характеризуется существенным расширением перечня случаев допускающих возможность обращения публичных органов в защиту интересов других лиц.

Здесь следует обратить внимание на:

1. Введение института иска в защиту интересов неопределенного круга лиц (групповой иск).

2. Введение института защиты прав авторов аккредитованной организацией (п.5 ст.1242 ГК РФ).

3. Большое распространение товариществ собственников жилья и защиту ими прав на общее имущество этих собственников.

Иск в защиту интересов неопределенного круга лиц (групповой иск).

Характеризуя групповой иск, Г.О. Аболонин, помимо прочего, обращал внимание на следующие моменты.

1. Механизм группового иска не устанавливает обязанности личного участия в судебном разбирательстве всех участников группы⁶.

2. Суд, разрешает дело, не зная точно, в защиту кого конкретно будет вынесено его решение, поэтому он принимает решение в отношении ответчика, признавая или не признавая его вину, без вынесения решения по делу каждого из истцов персонально во всей их совокупности. Иными словами, суд создает судебную преюдицию и обеспечивает возможность пресечения противоправных действий ответчика⁷.

3. При этом в некоторых случаях, участники группы лиц, права и законные интересы которых защищаются групповым иском, вообще не подозревают о существовании друг друга. Они не связаны какими-либо отношениями с лицом, предъявившим групповой иск в защиту их прав и законных интересов⁸.

На недавнем обсуждении кафедрой гражданского процесса Саратовской Государственной Академии Права проекта одной из диссертаций, доцентом В.Г. Гусевым было справедливо обращено внимание на соотношение института группового иска с одним из безусловных оснований отмены судебного акта – рассмотрение вопроса о правах и обязанностях лиц, не привлеченных к участию в деле.

Взаимосвязь этих вопросов подтверждается и утверждением В.В. Яркова, который, опровергая возражения относительно лишения концепцией группового иска заинтересованных лиц права самостоятельно защищать свои права в суде, указывает, что каждое лицо вправе обратиться с самостоятельным требованием в суд и не участвовать в рассмотрении группового иска⁹.

Подходя к рассматриваемому вопросу строго формально, любой групповой иск связан с рассмотрением вопроса о правах и обязанностях лиц, не привлеченных к участию в деле. Поэтому (поскольку ч.2 ст.364 ГПК РФ и ч.4 ст.288 АПК РФ не содержат каких либо исключений), любое решение по такому делу, по идее, должно подлежать отмене.

Иск о защите авторских прав аккредитованной организацией.

В соответствии с п.5 ст.1242 ГК РФ, организации по управлению правами на коллективной основе вправе от имени правообладателей или от своего имени предъявлять требования в суде, а также совершать иные юридические действия, необходимые для защиты прав, переданных им в управление на коллективной основе.

Практика применения данной нормы наглядно показала то, что принятие столь важных законов, каким является четвертая часть ГК РФ, не должно проходить в спешке, а все их положения должны быть максимально точно взвешены. В противном случае, институт, изначально направленный на достижение благих целей, становится достаточно серьезным оружием в руках недобросовестных субъектов.

Наибольшую известность здесь получили иск Российского авторского общества (далее – РАО) относительно концерта хора ветеранов Великой Отечественной Войны в Самаре¹⁰ и иск РАО в защиту прав участников группы Deep Purple¹¹. В обоих случаях РАО предъявляло претензии к организаторам концертов в защиту прав авторов произведений, прозвучавших на этих концертах. При этом, в последнем случае, авторы произведений одновременно являлись и их исполнителями.

Широкий общественный резонанс подобных дел послужил даже причиной рассмотрения вопроса об экстренном собрании Комитета по Культуре Государственной Думы РФ.

Послужат ли приведенные примеры толчком к внесению изменений в ч.4 ГК РФ, сказать пока сложно. Обратим пока внимание на следующие моменты, имеющие, на наш взгляд, существенное значение для указанных дел.

Наиболее показательным здесь является дело по иску РАО в лице Южного филиала РАО в интересах истцов – членов авторско-правового общества Пи-Эр-Эс (PRS): Яна Гиллана (I. Gillan), Роджера Гловера (R. Glover), Яна Пейса (I. Paice), члена авторско-правового общества «Би-Эм-Ай» (BMI): Стива Морса (S. Morse) к ООО «Юг-арт» о взыскании компенсации за нарушение авторских прав¹².

Истец предъявил иск в защиту интересов указанных членов авторско-правовых обществ к организатору концерта группы Deep Purple. Ответчик, возражая против иска, помимо прочего сослался на то, что истец не имеет полномочий на его заявление.

Отклоняя этот довод, суд указал, что право РАО на предъявление подобных исков закреплено в п.3, ч.2 п.5 ст.1242 ГК РФ, п.10 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19.06.06 г. № 15.

Выводы суда в этой части представляются спорными по следующим основаниям.

Как было отмечено выше, в соответствии со ст.46 ГПК РФ, для обращения с иском в защиту прав и интересов третьих лиц, необходимы следующие предпосылки:

1. Наличие закона, закрепляющего соответствующее право публичного органа (нормативное обоснование права на иск);

2. Наличие просьбы соответствующего лица к публичному органу о предъявлении иска (фактическое обоснование права на иск).

Все доводы, приведенные судом в обоснование полномочий РАО по предъявлению иска, касаются лишь первой из указанных предпосылок (наличие нормативного обоснования). Что касается обстоятельств отнесенных к фактическому обоснованию права на предъявление подобного иска, то в решении они никаким образом не установлены.

Вместе с тем, рассмотрение дела при отсутствии соответствующей просьбы (фактического обоснования права на иск), на наш взгляд, является нарушением принципа диспозитивности гражданского процессуального права. Ни один договор не может заменять собою конкретную просьбу заинтересованного лица о возбуждении конкретного дела. В литературе отмечалось, что реализация права на судебную защиту при наличии всех предпосылок зависит в конечном счете от волеизъявления лица, заинтересованного в такой защите. В этом и состоит основное проявление принципа диспозитивности¹³.

Как отмечал В.М. Жуйков, принцип диспозитивности обеспечивает в гражданском судопроизводстве положение, в соответствии с которым никто, кроме самого заинтересованного лица (исключая случаи, предусмотренные законом), не вправе обращаться в суд за защитой его прав, свобод и законных интересов¹⁴.

Нормы материального права, на которые сослался суд, в подтверждение полномочий на обращение в суд с иском, предоставляют РАО лишь потенциальную возможность на заявление соответствующих требований, которая может превратиться в реальную только при условии обращения с соответствующей просьбой заинтересованного лица. Иными словами, указанные нормы, лишь расширяют правоспособность РАО, но не дают конкретного права на иск.

В.М. Жуйков обоснованно отмечал, что при подаче искового заявления в интересах другого лица заявитель должен представить документы, подтверждающие просьбу этого лица об обращении в суд или его недееспособность¹⁵.

Кроме того, следует обратить внимание и на то, что истцами по указанному делу были признаны сами авторы (такого же подхода придерживается и В.М. Жуйков¹⁶). Однако, исходя из содержания решения суда первой инстанции, можно сделать вывод, что судом не были предприняты какие-либо меры по извещению истцов о возникшем процессе (в частности, в решении отсутствует обычное в таких случаях указание о надлежащем уведомлении истцов и о том, что они не явились в процесс).

Вопросы возникают и в связи с исполнительным производством по подобным делам.

Если истцы – это сами авторы, то исполнительный лист должен выдаваться именно им, а не РАО. ФЗ «Об исполнительном производстве» № 229-ФЗ (ст. 30 Закона) не предусматривает возможности возбуждения исполнительного производства в пользу третьего лица, аналогичную той, которая предусмотрена ГПК РФ применительно к искам в интересах третьего лица.

Иски ТСЖ о защите прав на общее имущество.

Иски ТСЖ в защиту прав на общее имущество, в настоящее время, не относятся к разряду редких явлений. Как правило, споры здесь идут между ТСЖ и муниципальными образованиями в лице соответствующих органов, которые сдают или продают подвалы и полуподвальные помещения третьим лицам.

Основным моментом в таких спорах, как правило, является квалификация конкретного помещения – возможность его отнесения к общему имуществу. Вопрос о полномочиях ТСЖ на подачу соответствующих исков, ставится очень редко.

Следует отметить, что арбитражная практика по последнему из вопросов еще далека от единства.

По ряду дел, суды определенно высказывались, что нормами действующего законодательства РФ не предусмотрено право товарищества собственников жилья на обращение от своего имени в суд за защитой интересов граждан – собственников помещений в многоквартирном доме¹⁷. В других случаях за ТСЖ признавалось право на подачу подобных исков¹⁸ и право на представление интересов собственников жилых помещений по спорам об общем имуществе¹⁹.

Так, кассационная инстанция, отвергая выводы о том, что ТСЖ не уполномочено на заявление подобных исков, прямо указала следующее.

Не основан на законе вывод суда апелляционной инстанции о том, что товарищество собственников жилья не наделено правом на обращение от своего имени в суд за защитой прав собственников помещений, и ссылка ТСЖ на нарушение прав и законных интересов собственников спорного имущества не может являться основанием для удовлетворения исковых требований.

В силу п.1 ст.135 ЖК РФ товариществом собственников жилья признается некоммерческая организация, объединение собственников помещений в многоквартирном доме для совместного управления комплексом недвижимого имущества в многоквартирном доме, обеспечения эксплуатации этого комплекса, владения, пользования и в установленных законодательством пределах распоряжения общим имуществом в многоквартирном доме.

Из данной нормы видно, что целью создания ТСЖ является, в числе других, обеспечение владения, пользования и в установленных законодательством пределах распоряжения общим имуществом в многоквартирном доме.

Обеспечение владения, пользования и распоряжения имуществом предполагает право на защиту права собственности на это имущество²⁰.

Следует обратить внимание на позицию ВАС РФ, который, при рассмотрении конкретного спора разъяснил, что ТСЖ участвует в деле в качестве законного представителя собственников жилых и нежилых помещений²¹.

Наконец, известны ситуации, когда, отказывая в удовлетворении иска, суды указывали, что в материалах дела отсутствуют доказательства, подтверждающие, что собственники жилья принимали решение о предъявлении ТСЖ иска в суд²².

Мнение о том, что ТСЖ участвует в деле в качестве законного представителя собственников жилых помещений и потому иск должен быть рассмотрен в арбитражном суде, представляется спорным.

ЖК РФ и АПК РФ не говорят о праве ТСЖ на представление интересов сособственников.

Довод о том, что право ТСЖ на заявление подобных исков вытекает из п.1 ст.135 ЖК РФ представляется спорным. Право на заявление иска (т.н. процессуальное право на иск) является самостоятельным правом и не зависит от наличия или отсутствия материального права, о котором говорится в п.1 ст.135 ЖК РФ. Представляется большой ошибкой выводить процессуальное право (каким является право на иск в процессуальном смысле) из материального права. Здесь следует отметить и то, что в научной литературе управление имуществом рассматривается как система действий материально-правового характера²³.

Видимо понимая, что процессуальное право на иск не охватывается, материально-правовым по природе, правом управления, законодатель, применительно к авторскому праву, отчетливо и недвусмысленно отделил процессуальное право на иск от права на управление (ч.1 п.5 ст.1242 ГК РФ).

Аналогичные возражения вызывают и ссылки в подобных случаях на п.7, 8 ст.138 ЖК РФ, согласно которым ТСЖ обязано:

- принимать меры, необходимые для предотвращения или прекращения действий третьих лиц, затрудняющих реализацию прав владения, пользования и в установленных законодательством пределах распоряжения собственников помещений общим имуществом в многоквартирном доме или препятствующих этому;

- представлять законные интересы собственников помещений в многоквартирном доме, в том числе в отношениях с третьими лицами.

Кроме того, если ТСЖ является представителем, то самой стороной спора о праве должен быть собственник жилого помещения. Следовательно, и подведомственность дела должна определяться исходя из того, кто является собственником. Поэтому если хотя бы одним из сособственников квартир в жилом доме является физическое лицо, спор должен быть рассмотрен в суде общей юрисдикции. Здесь необходимо обратить внимание и на то, что не всегда все собственники помещений обязательно будут являться членами ТСЖ.

В связи с этим, не совсем понятна позиция, изложенная в п.9 Постановления Пленума ВАС РФ «О некоторых вопросах практики рассмотрения споров о правах собственников помещений на общее имущество здания» № 64 от 23.07.09 г., регулирующим порядок рассмотрения споров о признании общей долевой собственности на общее имущество здания.

Производство по делам об оспаривании нормативных правовых актов.

Глава 23 АПК РФ и гл. 24 ГПК РФ устанавливают правила рассмотрения дел об оспаривании нормативных правовых актов.

При этом, согласно п.7 ст.194 АПК РФ, в случае, если имеется вступившее в законную силу решение суда по ранее рассмотренному делу, проверившего по тем же основаниям соответствие оспариваемого акта иному нормативному правовому акту, имеющему большую юридическую силу, арбитражный суд прекращает производство по делу. Аналогичное правило закреплено и в ч.8 ст.251 ГПК РФ.

Таким образом, отличительной особенностью дел указанной категории является то, что для определения тождества разрешенного и вновь принятого заявления не принимаются во внимание стороны²⁴. Необходимость такого подхода обосновывается обеспечением единообразия в правоприменительной практике²⁵.

Пленум Верховного Суда РФ по этому поводу разъяснил:

«В случае, когда акт или часть акта, законность которых уже проверена судом, оспаривается другими лицами, требования которых основаны на иных доводах, не обсуждавшихся судом первой инстанции, в принятии заявления также должно быть отказано»²⁶.

Судебно-арбитражная практика строго придерживается этого подхода.

Так М. обратился в Верховный Суд РФ с исковым заявлением об оспаривании в части приказа Минздравсоцразвития от 30.11.2004 г. № 294 «Об утверждении порядка осуществления ежемесячной денежной выплаты отдельным категориям граждан в Российской Федерации», ссылаясь на то, что Минздравсоцразвития РФ превысил свои полномочия и нанес ему моральный и физический вред.

Заявление было возвращено в соответствии с п.5 ч.1 ст.135 ГПК РФ на том основании, что в производстве Верховного Суда РФ находится аналогичное дело по заявлению Ж²⁷.

Арбитражный суд при рассмотрении конкретного дела по этому поводу указал следующее: «… при рассмотрении данной категории споров положения оспариваемого нормативного правого акта оцениваются с позиции соответствия его закону вне зависимости от субъектного состава лиц, на которые он распространяется, что свидетельствует о несостоятельности доводов ОАО «Нижнекамскнефтехим» о нарушении принятым судебным решением его субъективных прав»²⁸.

Как видим, по указанной категории дел, фактически происходит расширение правоспособности заявителя и его заявление рассматривается как поданное от имени всех заинтересованных лиц.

Вместе с тем, как отмечалось в литературе, учитывая уровень правосознания в обществе, легко допускающего злоупотребление процессуальными права, вполне может иметь ситуация, когда спор об оспаривании нормативного акта может быть инициирован заинтересованной стороной, получающей выгоду от оспариваемого нормативного акта и ранее лоббировавшей принятие данного акта. Причем «спор» может быть затеян лишь с одной целью проиграть его и тем самым легитимизировать нормативный акт и лишить других возможности его оспаривания в суде²⁹.

Недоумения по поводу этого правила были высказаны и А.Ф. Вороновым³⁰.

Изложенное свидетельствует о наличии определенных проблем в сфере законодательного урегулирования указанного вида производства, которые требуют своего разрешения.

Общие проблемы расширения процессуальной правоспособности

В литературе отмечалось, что участие третьих лиц, выступающих в процессе в своих интересах помимо воли истца, связано с угрозой злоупотребления правом, кроме того, подобные случаи нарушают частную автономию правообладателей и стабильность юридического мира³¹.

Единая проблема, объединяющая все три указанные выше ситуации, связана с определением внешнего тождества.

Можно ли говорить о внешнем тождестве в случае если в одном или нескольких судах будут находиться иски, один из которых будет подан публичным органом, а другие самими субъектами спора о праве.

С одной стороны, поскольку публичные органы действуют в процессе в чужом интересе, но от собственного имени, о внешнем тождестве исков в подобных случаях говорить нельзя.

Так, например, Х. Шак, применительно к процессуальному праву Германии, утверждает, что в случае предъявления иска сособственником, сокредитором или сонаследником, стороной по делу должно являться только лицо, заявляющее иск. Оно одно несет риск судебных расходов, к тому же, законная сила решения об отказе в иске не будет распространятся на других управомоченных лиц. Из утраты материальных и процессуальных полномочий одним из уполномоченных лиц тем не менее не следует, что соответствующие полномочия других уполномоченных лиц уменьшились или могли быть самостоятельно и безвозвратно захвачены³².

С другой стороны, привлечение, в подобных случаях, к участию в деле самих заинтересованных лиц, позволяет утверждать обратное. В частности, в п.10 Постановления Пленума ВС РФ от 19.06.2006 г. № 15 «О вопросах, возникших у судов при рассмотрении гражданских дел, связанных с применением законодательства об авторском праве и смежных правах» указано следующее:

«Истцами по делам о нарушении авторского права и смежных прав являются лица, в защиту прав которых возбуждено гражданское дело. Поэтому истцом не обязательно будет лицо, которое обратилось в суд.

В соответствии с Законом Российской Федерации "Об авторском праве и смежных правах" организация, управляющая имущественными правами на коллективной основе, в порядке, установленном законом, вправе обратиться в суд от своего имени с заявлениями в защиту нарушенных авторских прав и (или) смежных прав лиц, управление имущественными правами которых осуществляется такой организацией (пункт 5 статьи 49).

Организация, управляющая имущественными правами на коллективной основе, при обращении в суд не является истцом, поскольку выступает в защиту не своих прав. Истцами по делу в указанном случае выступают обладатели авторских и (или) смежных прав, в защиту интересов которых обратилась организация. Право этой организации на обращение в суд с заявлением о защите авторских и (или) смежных прав основано на законе, поэтому она может действовать без доверенности от обладателя авторских и (или) смежных прав».

По мнению Т.В. Соловьевой, в случае предъявления иска публичным органом в защиту чужих интересов, тождество по субъекту сохраняется, если первоначально был предъявлен иск самим субъектом материально-правового отношения³³.

И.А. Кошелева со ссылкой на Н.Д. Шестакову указывает, что в тех случаях, когда иск предъявляется публичным органом, истцом должно считаться материально-заинтересованное лицо³⁴.

Однако если публичный орган является лишь представителем, то суд должен уведомлять о возникшем процессе и самих заинтересованных лиц. Однако это, как было показано выше, либо вообще не делается, либо делается очень редко.

Аналогичные проблемы видятся нам и при применении института преюдиции к рассматриваемым делам. Будет ли носить характер преюдиции решение принятое по иску публичного органа в отношении другого иска, заявленного самим заинтересованным лицом.

Варианты ответов здесь, как представляется, аналогичны размышлениям, приведенным выше относительно внешнего тождества.

В процессуальном праве США, обозначенные проблемы внешнего тождества и преюдиции, применительно к групповому иску, в значительной мере снимаются закреплением в законе прямого указания на то, что решение суда по такому иску распространяется лишь на тех истцов, которые согласились войти в группу. Это решение суда не имеет обязательной силы для тех истцов, которые заранее заявили о нежелании войти в группу³⁵.

Возможности злоупотреблений со стороны публичных органов, в настоящее время, к счастью еще видимо не осознаются большинством практиков. Вместе с тем, в научной литературе уже приводились примеры таких злоупотреблений, имеющих место за рубежом.

Х. Шак приводит следующие примеры подобных злоупотреблений:

1. В роли публичного органа может выступать неимущий истец, который будет заменять собою состоятельного истца. От неимущего истца невозможно требовать гарантий по оплате процессуальных расходов или убытков, возникших в связи с мерами по обеспечению иска.

2. Выдвигая на передний план другого истца, правообладатель также может избежать заявления встречного иска.

3. Для подтверждения своей позиции, правообладатель иногда может получать статус свидетеля³⁶.

Сказанное выше, позволяет сделать следующие выводы:

1. Расширение правоспособности отдельных субъектов гражданского процесса за счет наделения их правом заявлять иски в защиту прав и охраняемых законом интересов других лиц требует гармонизации действующего процессуального законодательства и приведение в соответствии с этим институтом остальных институтов гражданского процессуального права.

В настоящее время, мы не может предложить пути такой гармонизации, но их необходимо разрабатывать, поскольку, в противном случае, развитие оборота приведет к достаточно ощутимым трудностям.

2. Нельзя однозначно определить наделение отдельных субъектов правом заявлять иски в защиту прав и охраняемых законом интересов других лиц как положительное или отрицательное явление российской действительности.

С одной стороны, этот институт на всем протяжении своего существования доказал свою необходимость и жизнеспособность. С другой стороны, современная практика дает примеры использования этого института в противоречии с его целями.

Негативный правоприменительный аспект существенно ухудшается также и за счет нигилистического отношения высших судебных инстанций к нормам процессуального права.

Поэтому требуется дальнейшая детализация этого института.

3. В целях совершенствования института иска в защиту прав и охраняемых законом интересов других лиц представляется необходимым сгруппировать все процессуальные нормы, регулирующие его в отдельной главе АПК РФ и ГПК РФ «Производство в защиту прав и интересов третьих лиц».

В этой главе было бы целесообразно закрепить изъятие из общих принципов гражданского процесса (в частности, принципа диспозитивности), правил тождества и преюдиции, оснований отмены судебных актов и др.